Аннотация: Статья посвящена исследованию природы сознания в рамках информационной концепции. В работе предлагается определение сознания, как информационной среды, в которой реализуется расширенная модель реальности. Процесс реализации указанной расширенной модели определяется как мышление. Результатом мышления становятся информационные объекты, образующие систему в виде информационной среды. Информационные объекты составляют отражения свойств реального мира, причем не напрямую, а посредством трансляции через специальный объект – носитель сознания. В случае человеческого сознания таким носителем является человек (представленный в виде его нервной системы). В результате сознание можно квалифицировать как симулякр реальности, т.е. модель модели: информационной модели носителя сознания, в свою очередь являющегося средством физического моделирования реального «большого» мира.  Рассмотрены возможные механизмы, опосредующие мышление. Для этого вводятся два новых понятия: нейронная схема и нейрофизический паттерн. Нейронная схема объединяет нейроны, входящие в состав нейронной сети, для реализации определенной функции. Нейрофизический паттерн – совокупность нейронных схемы и режима их функционирования, обычно соответствующая какому-либо паттерну (шаблоны форм или отношений), распространенному в реальном мире. Предлагается подход к исследованию самосознания, основанный на локализации носителя сознания в многомерном пространстве состояний исходных реальных объектов, а также их отражений в виде информационных объектов. Эта локализация обеспечивается наличием обратных связей. Обобщая результаты исследования в статье констатируется следующая связь между сознанием, самосознанием и субъектностью: при определенных условиях (при локализации сознания в пространстве состояний носителя сознания) сознание приобретает свойство самосознания, частным случаем которого является самосознание, наделенное субъектностью. Если изменения, демонстрирующие связность информационных объектов в рамках сознания, инициируются внешними по отношению к носителю сознания факторами, то самосознание у него будет, а субъектность не сформируется. Если же инициатором таких же изменений выступает сам носитель сознания, то это означает наличие у него субъектности.

Ключевые слова: сознание, информационная среда, носитель сознания, нервная система, нейрон, схема, паттерн, локализация, самосознание, субъектность

Abstract: The article is devoted to the study of the nature of consciousness within the framework of the information concept. The paper proposes a definition of consciousness as an informational environment in which an extended model of reality is realized. The process of realization of this extended model is defined as thinking. The result of thinking is information objects that form a system in the form of information environment. Information objects are reflections of the real world properties, not directly, but by means of translation through a special object – a carrier of consciousness. In the case of human consciousness, such a carrier is a human being (represented in the form of his nervous system). As a result, consciousness can be qualified as a simulacrum of reality, i.e., a model of a model: an information model of the carrier of consciousness, which in turn is a means of physical modeling of the real "big" world. Possible mechanisms mediating thinking are considered. For this purpose, two new concepts are introduced: neural circuit and neurophysical pattern. An approach to the study of self-consciousness based on the localization of the consciousness carrier in the multidimensional space of states of initial real objects, as well as their reflections in the form of information objects is proposed. This localization is ensured by the presence of feedbacks. Summarizing the results of the study, the article states the following connection between consciousness, self-consciousness and subjectness: under certain conditions (when consciousness is localized in the state space of the carrier of consciousness), consciousness acquires the property of self-consciousness, a special case of which (when the initiator of changes determining localization is the carrier of consciousness) is self-consciousness endowed with subjectness.

Keywords: self-consciousness, localization, pattern, circuit, neuron, nervous system, consciousness carrier, information medium, consciousness, subjectness

Аннотация: Интуиции религиозной метафизики Раймунда Луллия эксплицируются, исходя из возможности сближения между собой интенций Средневековой философии и философии нового времени. Такой подход оказывается возможным вследствие того, что творчество Луллия инспирировано с одной стороны характерным для средневековой традиции мистико-символическим теологизмом, а с другой стороны оно вмещает в себя представление о бесконечности мира, типичное для философии нового времени. Это противоречие обусловливает конкретные особенности духовных поисков мыслителя, для которых свойственна ретроспективность, выражающаяся в уважении к прошлому и ностальгии по потерянным идеалам и вместе с тем проективность – предощущение будущего, выражающееся у Луллия в стремлении к внешнему изменению мира и приближении его к теологически обоснованному образцу рационального порядка. Совмещение и нереализованный синтез этих интенций переживаются Луллием как их острый и напряженный конфликт, актуализирующийся в форме практического безбожия. В работе был использован метод историко-философской реконструкции, позволившей выявить особенности мировоззрения Луллия Канта и Трубецкого как представителей определенных направлений философии, а также общенаучные методы анализа и синтеза, позволившие актуализировать уникальные личностно детерминированные черты философствования указанных мыслителей. Научная новизна исследования заключается в рассмотрении творчества Раймунда Луллия одновременно в синхроническом (актуализирующим отдельные аспекты творчества мыслителя в контексте средневековой культуры в частности в сопоставлении со взглядами блаженного Августина) и диахроническим, позволяющем эксплицировать схожие интуиции Луллия и Канта и Трубецкого аспектах. Рассмотрение наследия мыслителя в такой перспективе сближает между собой миры средневековой философии, философии нового времени и русккой религиозной философии на основе представления о единстве универсума, актуализированном первоначально как единство божественного и человеческого миров (у Луллия) затем как человеческого мира (у Канта), а впоследствии как единство оторванного от Всеединого сознания мира вообще. Указанная постановка проблемы обнаруживает общую точку отсчета указанных философских систем внутри христианской религиозной парадигмы, секуляризованной трансформацией которой стало учение о прогрессе, пришедшее в начале двадцатого века к своему кризису, черты которого во многом были предвосхищены в духовных исканиях Луллия, критической философии Канта, и интуиции безусловного всеединого сознания Е. Н. Трубецкого.

Ключевые слова: Бог, Мир, Утопия, Жизнь, Трагедия, Личность, Автономия, Апория, Традиция, Культура

Abstract: The intuitions of Raimundus Lullus religious metaphysics are in this article explicated according to the opportunities of the convergence between the medieval and the new time philosophy. Such approach to the creativity of the thinker is possible, because his conception is one sides associated with the mystical symbolic theologism, that is typical for the medieval tradition, over sides develops Lullus the new understanding of the infinity of the world, inherent in the newtime philosophy. This opposition conditions some of the features of Lullus spiritual quest. This quest connected the respect to the past, that causes the homesickness to the lost ideals, together with the progressivity – the presentation of the future. This presentiment is by Lullus expressed as the desire to change the external world. The aim of this change is the approximation of the rational theological base – the model for the real life. Lullus experiences the combination and the unrealized synthesis of this intentions as the tragedy. The acute and intensive conflict of this intentions triggers the practical atheism, when the stimulation of the external distraction of the evil leads causes the appearance and the activation of the new evil. This disaster of life is determined with some aspects of Lullus metaphysics, in that the infinity of God is realized as the infinity of the world. The infinity of the world is by Lullus given as the rational hierarchical order, leading to the creator of the world. The tragedy of life is for Lullus the marker, that emphasizes the crisis of the medieval philosophy, that was based on the revelation. This crisis discovers the land of new philosophy. This philosophy stresses the autonomy of the human personality.

Keywords: Tradition, Paradox, Autonomy, Personality, Tragedy, Life, Utopia, World, God, Culture

Аннотация: Объектом настоящего исследования является фрагментированная повседневность практик социального бытия. Предметом работы выступают личные истории, реализуемые в сторителлинге и рассматривающиеся в качестве результата творческой деятельности субъекта и способа преодоления фрагментированности повседневности современной культуры. Авторы статьи рассматривают фрагментированность повседневности как фактор десоциализации субъекта и нивелирования единых механизмов социальной интеракции. Сторителлинг определяется как способ последовательного изложения человеком различных сюжетных линий и транслирования принципов своего персонального бытия, создающий у реципиентов эффект сопричастности и пробуждающий их воображение. В исследовании обосновывается, что ресурсы сторителлинга позволяют субъекту транслировать персональные ценности, творчески проявлять свою индивидуальность за счёт виртуальной самопрезентации и реагировать на актуальные общественные запросы, тем самым преодолевая фрагментированность повседневности.  В процессе осуществления настоящего научного исследования авторами задействовались компаративистский, аналитико-интерпретативный и типологический методы. В качестве выводов проведённого исследования авторы утверждают положение о том, что общественный порядок и социальное взаимодействие обуславливаются влиянием нарративов каждого субъекта на фундирование собственного бытия и формирование вектора развития всех участников интерсубъективных отношений за счёт распространения принципов персонального существования в системе сторителлинга. Авторы подчёркивают творческий характер личных историй, создание и рассказывание которых выступает предпосылкой для формирования единых принципов социального бытия за счёт транслируемых представлений о социально допустимых правилах и устойчивых образцах поведения, становящихся совокупностью ритуалов. Авторы заключают, что личные истории позволяют субъекту преодолеть фрагментированную повседневность, перейти на качественно новый уровень нормативной детерминации, выработать стратегию самоидентичности и перейти от обособленного способа бытия к целостному существованию в контексте интерсубъективных взаимодействий.

Ключевые слова: личные истории, сторителлинг, нарратив, социальная интеракция, фрагментированность повседневности, cоциальный порядок, социальная действительность, габитус, ритуал, творчество

Abstract: The object of this research is the fragmented everyday life of social life practices. The subject of the research is personal stories realized in storytelling and considered as the result of the creative activity of the subject and a way to overcome the fragmentation of everyday life of modern culture. The authors consider the fragmentation of everyday life as a factor in the desocialization of the subject and the leveling of unified mechanisms of social interaction. Storytelling is defined as a way for a person to consistently present various storylines and broadcast the principles of their personal existence, creating an effect of belonging among recipients and awakening their imagination. The research substantiates that storytelling resources allow a subject to broadcast personal values, creatively express their individuality through virtual self-presentation and respond to current public demands, thereby overcoming the fragmentation of everyday life. As the conclusions of the research, the authors state that public order and social interaction are conditioned by the influence of the narratives of each subject on the foundation of their own being and the formation of a vector of development of all participants in intersubjective relations through the dissemination of the principles of personal existence in the storytelling system. The authors emphasize the creative nature of personal stories, the creation and telling of which is a prerequisite for the formation of unified principles of social existence due to the transmitted ideas about socially acceptable rules and stable patterns of behavior that become a set of rituals. The authors conclude that personal stories allow the subject to overcome fragmented everyday life, move to a qualitatively new level of normative determination, develop a strategy of self-identity and move from a separate way of being to a holistic existence in the context of intersubjective interactions.

Keywords: social reality, social order, fragmentation of everyday life, social interaction, narrative, storytelling, personal stories, habitus, ritual, creativity

Аннотация: Статья посвящена первому итальянскому путешествию Бердяева, оказавшему «огромное влияние» как на его творческую судьбу, так и на развитие его собственно эстетических взглядов. Показательно, что одним из определяющих мотивов посещения Италии являлось его желание «вернуться на родину под впечатлением величайшей красоты»! Поскольку первое путешествие философа было связано с Флоренцией, представлялось целесообразным уделить должное внимание достижениям этого города и его определяющему вкладу в формирование и развитие культуры Возрождения. Показывается становление возрожденческих принципов во флорентийской литературе, изобразительных искусствах; формирование теории (Альберти) и истории искусства (Вазари), а также целого ряда сопутствующих этим процессам культурных явлений, определивших в итоге художественно-эстетический облик Флоренции и превративших ее в столицу итальянского Возрождения. В результате это позволяет в полной мере понять и оценить выбор Бердяевым именно данного города, тем более что Флоренция не только произвела на него «самое сильное впечатление», но и стала «ключом» к пониманию как собственно флорентийского искусства, так и художественно-эстетической культуры итальянского Возрождения. Научная новизна статьи заключается в том, что это первая в отечественной литературе попытка рассмотреть и проанализировать флорентийское путешествие Бердяева как один из источников его творческого наследия, которое обычно упускается из виду и до сих пор не стало предметом специального изучения. А между тем, его первая собственно эстетическая работа «Смысл творчества» явилась результатом, в том числе, и данного путешествия, которое раскрывается на широком историко-культурном и художественно-эстетическом фоне становления флорентийского Возрождения. Актуальность подобной тематики определяется и существующей путаницей по данному вопросу, которая явилась прямым следствием его не разработанности, на преодоление которой, в том числе, и направлена статья.

Ключевые слова: Бердяев, первое итальянское путешествие, Флоренция, флорентийское Возрождение, литература, живопись, искусствознание, Академия рисунка, Серебряный век, Бердяев и Флоренция

Abstract: The article is devoted to Berdyaev's first Italian journey, which had a "tremendous influence" both on his creative destiny and on the development of his aesthetic views. It is significant that one of the defining motives for visiting Italy was his desire to "return to his homeland impressed by the greatest beauty"! Since the first journey of the philosopher was connected with Florence, it seemed appropriate to pay due attention to the achievements of this city and its decisive contribution to the formation and development of the culture of the Renaissance. The formation of revivalist principles in Florentine literature and fine arts is shown; the formation of theory (Alberti) and the history of art (Vasari), as well as a number of cultural phenomena accompanying these processes, which ultimately determined the artistic and aesthetic appearance of Florence and turned it into the capital of the Italian Renaissance. As a result, this makes it possible to fully understand and appreciate Berdyaev’s choice of this particular city, especially since Florence not only made “the strongest impression” on him, but also became the “key” to understanding both Florentine art proper and artistic-aesthetic culture Italian Renaissance. This is the first attempt in Russian literature to consider and analyze Berdyaev's Florentine journey as one of the sources of his creative heritage, which has not yet become the subject of special study. The relevance of topic is also determined by the existing confusion on this issue, which the article is aimed at overcoming.

Keywords: literature, painting, art history, Academy of Drawing, Silver Age, Berdyaev and Florence, Florence, Florentine Renaissance, first Italian journey, Berdyaev

Аннотация: Предметом исследования являются онтологические идеи древнекитайской музыки в контексте становления философских школ Древнего Китая, что позволяет выявить ряд философских категорий, лежащих в основе традиционной китайской музыки, и наметить различные подходы к её пониманию и интерпретации. Авторы подробно рассматривают динамику становления музыкальной культуры в Древнем Китае через призму трех философских традиций: конфуцианства, даосизма и буддизма. Большинство китайских исследователей в области музыкальной эстетики сосредотачиваются на музыкальном искусстве, его произведениях и изучении их эстетических аспектов, опираясь на академический опыт. Редко уделяется должное внимание философскому значению категорий, о которых писали мыслители прошлого при анализе законов существования Вселенной и роли музыки в них. Современная музыкальная критика часто сводится к исследованию музыкальной эстетики, минуя глубинные философские ценности. Восстановление и переосмысление этих ценностей в контексте философско-культурологического анализа древнекитайской музыки является ключевым для данной работы, что позволяет углубить понимание специфики древнекитайской культуры и её музыкального наследия. Новизна работы заключается в осуществлении корреляции генезиса музыкальной онтологии Древнего Китая с динамикой становления философских школ конфуцианства, даосизма и буддизма, их расцвета или падения в зависимости от историко-культурной ситуации. Музыкальная философия в Китае до сих пор не стала самостоятельной дисциплиной, поэтому представленная работа вносит существенный вклад в область музыкальной онтологии. В ходе исследования авторами были эксплицированы три основных аспекта, являющиеся базовыми для онтологии древнекитайской музыки: Природа музыки имеет своим источником три категории: Дао, воздух и звук, существующие как в естественном состоянии в природе, так и воплощенные в музыкальном строе и музыкальных инструментах; Звук и ритм, являющиеся сутью любого музыкального произведения, организуют звучащее пространство в соответствии с космическим порядком; Метафизическая природа музыки обосновывается базовыми положениями философии даосизма и теории чисел.

Ключевые слова: музыкальная онтология, древняя китайская музыка, даосизм, конфуцианство, буддизм, древнекитайская эстетика, Инь-Ян, У-Син, Дао, Ли

Abstract: The subject of the study is the ontological ideas of ancient Chinese music in the context of the formation of philosophical schools of Ancient China, which make it possible to identify a number of philosophical categories that underlie traditional chinese music and outline different approaches to its understanding and interpretation. Most Chinese researchers in the field of musical aesthetics focus on the art of music, rare to pay attention to the philosophical origins of the categories of music that past thinkers wrote about when analyzing laws of existence of the universe. Restoring and rethinking these values in the context of the philosophical and cultural analysis of ancient Chinese music is key to this work, which allows us to gain an understanding of the specifics of ancient Chinese culture and its musical heritage. The novelty of the work lies in carrying out the correlation of genesis of the musical ontology of Ancient China with the dynamics of the formation of the philosophical schools of Confucianism, Taoism and Buddhism, their rise or fall depending on the historical and cultural situation. Musical philosophy in China has not yet become an independent discipline, so the presented work makes a significant contribution to the field of musical ontology. During the study, the authors revealed three main aspects which are basic for the ontology of ancient Chinese music: The nature of music has its source three categories: Tao, air and sound, existing both in a natural state in nature and embodied in musical structure and instruments; Sound and rhythm being the essence to any musical work, organize the sounding space in accordance with the cosmic order; The metaphysical nature of music is justified by the basic principles of Taoist philosophy and number theory.

Keywords: Confucianism, Tao, Wu-Xing, Yin-Yang, ancient Chinese aesthetics, Buddhism, ancient Chinese music, Taoism, musical ontology, Li