Аннотация: В статье рассматривается центральное понятие праджняпарамитской философии – понятие пустоты. Дается анализ понимания этого понятия в научной литературе, указываются трудности его понимания. Рассматриваются пояснения Нагарджуны учения о пустоте в контексте праджняпарамитской теории о срединности. Большое внимание уделено трудностям понимания пустоты в Китае в период становления буддизма в этой стране. Рассматриваются варианты понимания понятия пустоты, представленные в учениях «шести школ и семи направлений» (лю цзя ци цзун). Показана трактовка понимания пустоты в сочинениях Сэн Чжао и Кумарадживы. Представлен перевод текста «Хридая-сутры», в котором в лаконичной форме дается определение понятия пустоты. Объектом исследования является философия праджняпарамиты. Предметом исследования трактовка понятия пустоты в праджняпарамитской традиции. Научная новизна статьи заключается том, что в ней представлены различные точки зрения на понимания понятия пустоты, как в научной литературе так и в буддийской традиции Индии, Тибета и Китая. Основной вывод статьи сводится к тому, что причиной различного толкования пустоты заключается в семантических особенностях термина «пустота» которое подразумевает абсолютное отрицание. Поэтому возникла необходимость обоснования того, что за отрицанием следует утверждение, за пустотой скрывается истинно сущее. Следующей трудностью стал вопрос о том, что представляет собой истинно сущее. Поиск истинной сути этого сущего особенно четко прослеживается к китайской традиции.

Ключевые слова: пустота, таковость, срединность, праджняпарамита, движение, диалектика, иллюзорность, условность, буддизм, религия

Abstract: The article deals with the central concept of Prajnaparamite philosophy – the concept of emptiness. The analysis of the understanding of this concept in the scientific literature is given, the difficulties of understanding it are indicated. Nagarjuna's explanations of the doctrine of emptiness are considered in the context of the Prajnaparamite theory of the middle. Much attention is paid to the difficulties of understanding emptiness in China during the formation of Buddhism in this country. The variants of understanding the concept of emptiness presented in the teachings of the "six schools and seven directions" (Liu jia qi zong) are considered. The interpretation of the understanding of emptiness in the writings of Seng Zhao and Kumarajiva is shown. The translation of the text of the Hridaya Sutra is presented, in which the definition of the concept of emptiness is given in a concise form. The object of the study is the philosophy of Prajnaparamita. The subject of the study is the interpretation of the concept of emptiness in the Prajnaparamite tradition. The scientific novelty of the article lies in the fact that it presents different points of view on the understanding of the concept of emptiness, both in the scientific literature and in the Buddhist tradition of India, Tibet and China. The main conclusion of the article is that the reason for the different interpretation of emptiness lies in the semantic features of the term "emptiness" which implies absolute negation. Therefore, there was a need to justify the fact that the negation is followed by a statement, the emptiness hides the true being. The next difficulty was the question of what truly exists. The search for the true essence of this being is especially clearly traced to the Chinese tradition.

Keywords: buddhism, convention, illusiveness, dialectics, movement, prajnaparamita, median, suchness, emptiness, religion

Аннотация: В статье анализируется конфликт между глобальными и локальными социокультурными системами на примере противостояния фундаментализма и традиционализма в исламе. Религиозный фундаментализм в форме исламизма неизбежно сопутствует процессам глобализации (А. И. Фурсов, И. В. Федяй, А. А. Кузнецов). Исследуются концептуальные интерпретации исламского фундаментализма как реакции на давление глобальных сил, когда радикализм рассматривается как ответ на западный неолиберализм (С. А. Батчиков), и как форма модернизации исламского фундаментализма, способного выступить против традиционных структур. На основании этих интерпретаций производится анализ конфликта между фундаментализмом и традиционализмом в исламе. Ставятся вопросы о том, является ли исламизм инструментом "глобализаторов" и формой мобилизации мусульман для уничтожения традиционныx систем, либо фундаментализм следует понимать как средство сохранения мусульманской идентичности в условиях глобального давления.   Выводы проведенного исследования: 1. Конфликт между традиционализмом и фундаментализмом в исламе, является примером общемирового конфликта между «глобальными» и «локальными» системами. 2. Оценка роли исламизма в современном глобализирующемся мире неоднозначна: с одной стороны, фундаментализм действительно стал ответом на глобальные процессы вестернизации и унификации, с другой, - его роль как механизма для обеспечения культурной самобытности мусульман и альтернативы западной цивилизационной модели не соответствует действительности. 3. Фундаментализм в его противостоянии традиционному исламу направлен на уничтожение его культурно-исторического наследия и ведет, в конечном итоге, к дестабилизации в мусульманском мире, к разрушению исторической мусульманской государственности и культуры. 4. Фундаментализм трансформируется в анти-традиционализм, несущий в себе идеи религиозного постмодерна, но в действительности он имеет архаичное содержание и в таком ключе используется наднациональными структурами для воплощения проекта контролируемого универсалистского мироустройства.

Ключевые слова: глобализация, традиционализм, унифицирующие ценности, Ислам, неолиберализм, ценности, фундаментализм, социальные системы, религиозные институты, анти-традиционализм

Abstract: The article analyzes the conflict between global and local socio-cultural systems on the example of the confrontation between fundamentalism and traditionalism in Islam. Religious fundamentalism in the form of Islamism inevitably accompanies the processes of globalization (A. I. Fursov, I. V. Fedyai, A. A. Kuznetsov). The conceptual interpretations of Islamic fundamentalism are investigated as a reaction to the pressure of global forces, when radicalism is considered as a response to Western neoliberalism (S. A. Batchikov), and as a form of modernization of Islamic fundamentalism capable of opposing traditional structures. Based on these interpretations, the conflict between fundamentalism and traditionalism in Islam is analyzed. Questions are raised about whether Islamism is a tool of "globalizers" and a form of mobilization of Muslims to destroy traditional systems, or fundamentalism should be understood as a means of preserving Muslim identity under global pressure.   Conclusions of the study: 1. The conflict between traditionalism and fundamentalism in Islam is an example of a worldwide conflict between "global" and "local" systems. 2. The assessment of the role of Islamism in the modern globalizing world is ambiguous: on the one hand, fundamentalism has really become a response to the global processes of Westernization and unification, on the other hand, its role as a mechanism for ensuring the cultural identity of Muslims and an alternative to the Western civilizational model does not correspond to reality. 3. Fundamentalism in its opposition to traditional Islam is aimed at destroying its cultural and historical heritage and ultimately leads to destabilization in the Muslim world, to the destruction of historical Muslim statehood and culture. 4. Fundamentalism is transformed into anti-traditionalism, which carries the ideas of religious postmodernism, but in reality it has an archaic content and is used in this way by supranational structures to implement the project of a controlled universalist world order.

Keywords: globalization, traditionalism, unifying values, Islam, neoliberalism, values, fundamentalism, social systems, religious institutions, anti-traditionalism

Аннотация: Предметом настоящего исследования выступает социально-онтологическое основание архива как социального института в современном обществе. Цель статьи – исследование вызовов современного социума, которые влияют на деятельность архива в связи с межформационным переходом к постиндустриальному обществу. В качестве методологии использовалась конкретно-всеобщая теория развития исторического процесса, опирающаяся на современную научную форму диалектики. Актуальность сохранения мнемических образов общества архив приобретает в связи с коренными трансформациями в социуме. Информационное общество, открывая новые перспективы, не всегда облегчает процесс сохранения информации, а наоборот привносит новые угрозы. В этой связи роль архива как гаранта объективной истины сильно возрастает.   Новизна исследования заключается в том, что показаны объективные законы функционирования исторической памяти и роль архива в этой связи. Значимость архива как социального института заключается в том, что он способен проявить объективной основу истории в коллективном сознании. Чем меньше расходятся мнемические образы с общественным бытием, тем эффективнее будет функционировать общество в целом. Также архив должен стать одним из звеньев в проведении «исторической политики», направленной на сохранение мнемических образов общества, способной дать отпор в консциентальной войне, дестабилизирующей население посредством искажения исторической памяти народа.

Ключевые слова: функции архива, манипуляция сознанием, общественное сознание, межформационный переход, информационное общество, коллективная память, историческая память, Значение архива, мнемические образы, социальное бытие архива

Abstract: The subject of this research is the socio-ontological foundation of the archive as a social institution in modern society. The purpose of the article is to study the challenges of modern society that affect the activities of the archive in connection with the interformational transition to a post–industrial society. The methodology used was a concrete universal theory of the development of the historical process, based on the modern scientific form of dialectics. The archive acquires the relevance of preserving mnemic images of society in connection with radical transformations in society. The information society, opening up new perspectives, does not always facilitate the process of preserving information, but on the contrary introduces new threats. In this regard, the role of the archive as a guarantor of objective truth is greatly increasing. The novelty of the research lies in the fact that the objective laws of the functioning of historical memory and the role of the archive in this regard are shown. The significance of the archive as a social institution lies in the fact that it is able to manifest the objective basis of history in the collective consciousness. The less the mnemic images differ from the social being, the more effectively society as a whole will function. Also, the archive should become one of the links in carrying out a "historical policy" aimed at preserving the mnemic images of society, capable of fighting back in a consentient war that destabilizes the population by distorting the historical memory of the people.

Keywords: social being of the archive, mnemic images, archive functions, manipulation of consciousness, public consciousness, interformational transition, information society, collective memory, historical memory, Archive Value

Аннотация: Предметом исследования является когнитивная взаимосвязь между понятием ответственность и идеей свободы. Объектами исследования выступают философские категории ответственность и свобода. Автор подробно рассматривает такие аспекты темы как гносеологическую неравнозначность этих категорий, различие их специфики в качестве понятий, а также особенности ответственности и свободы в роли действенных феноменов. Особое внимание уделяется проблеме возможности определения или объективации свободы через понятие ответственность в тех сферах, где такое взаимодействие представляется наиболее явственным, а именно: на рассудочном, метафизическом, социальном уровнях и в области личностного бытия. Основным выводом проведенного исследования является: ответственность есть психологическая модификация категории необходимость, что возвращает к классической антиномии «необходимость-свобода» и не позволяет сделать ответственность гносеологическим коррелятом свободы. Данный теоретический вывод подкрепляется анализом действия ответственности на свободу во всех рассмотренных в исследовании сферах бытия человека, где ответственность не определяет свободу, но, напротив, нивелирует ее. Основным вкладом автора в исследование является то, что ответственность рассматривается не как моральная категория, а как структурный феномен, определяемый через понятие «целое». Новизна исследования заключается в попытке автора, находясь в поле этики, развести ответственность и свободу как сущностно различные и не имеющие линейной когнитивной связи понятия.

Ключевые слова: идея, этика, личность, энтропия, целое, необходимость, свобода, ответственность, метафизика, философия свободы

Abstract: The subject of the study is the cognitive relationship between the concept of responsibility and the idea of freedom. The objects of research are the philosophical categories of responsibility and freedom. The author examines in detail such aspects of the topic as the epistemological disparity of these categories, the difference in their specificity as concepts, as well as the features of responsibility and freedom in the role of effective phenomena. Particular attention is paid to the problem of the possibility of defining or objectifying freedom through the concept of responsibility in those areas where such interaction is most evident, namely: at the intellectual, metaphysical, social levels and in the field of personal being. The main conclusion of the study is: responsibility is a psychological modification of the category of necessity, which returns to the classical antinomy "necessity-freedom" and does not allow making responsibility an epistemological correlate of freedom. This theoretical conclusion is supported by an analysis of the effect of responsibility on freedom in all spheres of human existence considered in the study, where responsibility does not define freedom, but, on the contrary, levels it. The main contribution of the author to the study is that responsibility is considered not as a moral category, but as a structural phenomenon defined through the concept of "whole". The novelty of the research lies in the author's attempt, being in the field of ethics, to separate responsibility and freedom as essentially different and not having a linear cognitive connection concepts.

Keywords: responsibility, philosophy of freedom, metaphysics, idea, ethics, personality, entropy, whole, necessity, freedom

Аннотация: В эволюции homo sapiens бег приобретает характер деятельности, то есть предполагает как производность от рефлексивности, так и участие в ее осуществлении с целью преобразования и самого субъекта, и среды его существования. Тем самым бег обретает культурную значимость, прояснение которой и является целью данной работы. Для ее достижения ставится вопрос о личностносозидающих ресурсах беговых практик, об их вкладе в формирование сознания и производных от его активности феноменов, например воли, выносливости, медитативных состояний. Также раскрываются особенности этих ресурсов, выражающих метафизические компоненты человеческого «Я». Личностная потребность в беговой активности имеет следующие измерения: онтологическое (выбор беговой локомоции как ответ на «двигательный зов» бытия); антропологическое (реализация видовой наследственной предрасположенности, фундирующей многие элементы культуры); психологическое (достижение максимальных ощущений от предельных двигательных действий) и социокультурное (участие в разнообразных социальных практиках). Систематическая беговая активность развивает способность к длительной выносливости, общекультурное значение которой заключается в том, что бегуны находят практически эффективные и во многом универсальные способы ценностно-смысловой мотивации к осуществлению деятельности, имеющей дефицит побуждения. Высокоавтоматизированное беговое действие становится способом воспроизводства специфической способности к динамической медитации, то есть создает своего собственного субъекта и участвует в развитии физической культуры личности, а формирование способности («двигательного профессионализма») к такому бегу является одним из направлений воспитательного процесса. Субъект-субъектная ориентация медитативного бегового действия означает направление усилий на осуществление личностной активности, связанной с поддержкой «субстанции» субъектности ‒ социального, где только и обеспечивается возможность рефлексивного бытия человека. Маркером социальной "нагруженности" бегового двигательного действия, помимо высокоавтоматизированности и производства специфических структур сознания, является его нравственный компонент, особенно ярко проявляющийся в соревновательных практиках и беговых событиях.

Ключевые слова: культура, личность, беговые практики, выносливость, воля, сознание, динамическая медитация, философия спорта, олимпийский бег Античности, социальная среда

Abstract: In the evolution of homo sapiens, running acquires the character of an activity, that is, it assumes both a derivative of reflexivity and participation in its implementation in order to transform both the subject and the environment of his existence. Thus, running acquires cultural significance, the clarification of which is the purpose of this work. To achieve it, the question is raised about the personality-creating resources of running practices, about their contribution to the formation of consciousness and phenomena derived from its activity, for example, will, endurance, meditative states. The features of these resources expressing the metaphysical components of the human "I" are also revealed. The personal need for running activity has the following dimensions: ontological (the choice of running locomotion as a response to the "motor call" of being); anthropological (the realization of a specific hereditary predisposition that bases many elements of culture); psychological (achieving maximum sensations from extreme motor actions) and socio-cultural (participation in a variety of social practices). Systematic running activity develops the ability for long-term endurance, the general cultural significance of which lies in the fact that runners find practically effective and in many ways universal ways of value-semantic motivation to carry out activities that have a lack of motivation. Highly automated running action becomes a way of reproducing a specific ability to dynamic meditation, that is, it creates its own subject and participates in the development of physical culture of the individual, and the formation of the ability ("motor professionalism") to such running is one of the directions of the educational process. The subject-subject orientation of meditative running action means directing efforts towards the implementation of personal activity associated with the support of the "substance" of subjectivity ‒ social, where only the possibility of reflexive human existence is provided. The marker of the social "load" of running motor action, in addition to highly automated and the production of specific structures of consciousness, is its moral component, which is especially pronounced in competitive practices and running events.

Keywords: running practices, the Olympic run of Antiquity, philosophy of sports, dynamic meditation, conscience, volition, endurance, personality, culture, social environment