К вопросу о международно-правовых принципах сотрудничества государств в сельскохозяйственной сфере в условиях ограничительных мер

Гордеев Артем Александрович аспирант; факультет Подготовки кадров высшей квалификации; Дипломатическая академия МИД РФ Бизнес-партнер по работе с коммерческими функциями; Юридический центр обслуживания; ООО "Группа компаний Русагро" 119634, Россия, г. Москва, Боровское шоссе, 46, кв. 109 Gordeev Artem Postgraduate student; Faculty of Highly Qualified Personnel Training; Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation Business partner for working with commercial functions; Legal Service Center; Rusagro Group of Companies LLC Borovskoe shosse, 46, block 109, 119634, Russia, Moscow gordeev_avia@mail.ru Другие публикации этого автора

Введение

Международно-правовое регулирование нацелено на решение глобальных проблем, и сотрудничество государств в сфере сельского хозяйства, следствием которого является продовольственная безопасность, становится точкой соприкосновения во взаимоотношениях всех стран, которые готовы вносить вклад в поиск ответа общемировым вызовам. Вместе с тем, в настоящее время на международной арене наблюдается геополитическая нестабильность, вызванная, как представляется, стремлением отдельных государств, например США, государствами-членами Европейского союза (ЕС) и пр., к гегемонии в международных отношениях. При этом, такими государствами, учитывая их сложившееся доминирование в финансовой и иных сферах, для подавления политической воли своих оппонентов используются меры политического и экономического давления, которые, по нашему мнению, можно охарактеризовать как односторонние ограничительные меры (далее ООМ).

В условиях действия ООМ важно поддерживать каналы коммуникации и совместные усилия для сохранения мировой продовольственной безопасности и устойчивого развития сельского хозяйства. Политическая дестабилизация наносит серьезный урон глобальным усилиям по борьбе с голодом. Важно усиливать и углублять равноправное сотрудничество государств в сфере сельского хозяйства на основе ключевых международно-правовых принципов, действующих в данной сфере, несмотря на наличие политических разногласий. При этом, практика взаимоотношений государств в данной сфере в условиях действия ООМ, как представляется, показывает формирование некоторых новых специальных принципов такого сотрудничества.

Отдельно следует отметить, что наше государство является в последнее время дестинатором многочисленных ООМ со стороны государств «коллективного Запада». Так, в период с 2014 г. по настоящее время в отношении РФ, как государства, а также российских компаний и физических лиц был введено более 28 тысяч «санкций», из которых абсолютное большинство было введено в течении последних трех лет (URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/ (Дата обращения: 15.03.2025)). Хотя де-юре названные ООМ не нацелены на отечественный аграрный сектор, де-факто их последствия в финансовой и логистических сферах, а также «оверкомплаенс» западных контрагентов отрицательно влияют на экспорт российской сельхозпродукции, в том числе в нуждающиеся страны. Учитывая тот факт, что РФ является крупнейшим экспортером множества видов сельхозпродукции, складывающаяся ситуация вызывает дисбаланс в сложившейся системе межгосударственного сотрудничества и обеспечения продовольственной безопасности. Несмотря на это, Россия остается сторонником созидательного подхода к мировой политике и заинтересована в выстраивании равноправных партнерских отношений с конструктивно настроенными странами, при этом оставаясь открытой для диалога с недружественными государствами, что прямо предусмотрено новой Концепцией внешней политики РФ 2023 г. (URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/ (Дата обращения: 15.03.2025)).

В отечественной доктрине международного права имеются исследования посвященные международно-правовой оценке ООМ. Так, в частности, данной проблематикой занимались такие исследователи, как: Г.В. Вайпан, В. А. Василенко, К.В. Крицкий, В.В. Войников, Ф.Ю. Панов и другие. Среди зарубежных исследователей, к работам которых обращался автор можно выделить: Е. Карнизаро, Р.А. Пэйп, Дж. Хезажи, С. Эмамголипур и других. В процессе исследования автор также обращался к иным работам ученых в области международного права: А.Х. Абашидзе, А.А. Данельяна, С.А. Егорова, Б.И. Нефедова, А. Рахима, И.Л. Трунова, Г.И. Тункина, М.В. Шугурова, С.В. Черниченко и других; уголовного права: В.В. Лисаускайте; международных отношений: О.В. Камшуковой, Р.Н. Чанышева, И.Э. Исанова и экономики: А.С. Лебедева, В.И. Глотова, Ю.И. Немцова. Автор также использовал материалы собственных научных изысканий, нормативные документы, статистические данные. Однако, следует заметить, что исследований, посвященных выявлению и анализу специальных принципов сотрудничества государств в сфере сельского хозяйства в условиях действия ООМ практически не наблюдается. Таким образом, выявление таких специальных принципов, как представляется внесет вклад в отечественную науку международного права.

В связи с вышеизложенным, представляется необходимым и актуальным рассмотрение ООМ государств в сфере сельского хозяйства сквозь призму основополагающих принципов международного публичного права, а также выявление формирующихся специальных принципов сотрудничества государств в сфере сельского хозяйства в условиях действия ООМ.

ООМ государств в сфере сельского хозяйства: общая характеристика сквозь призму общих принципов международного права

Принципы международного права в основном, как справедливо отмечает С.В. Черниченко, являются «императивными нормами международного права (jus cogens) и содержат обязательства erga omnes (в отношении всех участников межгосударственного общения)» ^{[1, С. 102]}. Г.И. Тункин также рассматривает в качестве jus cogens основные общепризнанные принципы позитивного международного публичного права ^{[2, С. 140]}. В отечественной доктрине международного права устоялось мнение о том, что основные принципы международного права нашли свое отражение в Уставе Организации Объединенных Наций (ООН) и были впоследствии конкретизированы в Декларации Генеральной Ассамблеи ООН (ГА ООН) от 24 октября 1970 г. «О принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН» (Декларация 1970 г.), среди которых можно выделить следующие принципы: суверенного равенства; невмешательства во внутренние дела; неприменения силы; мирного разрешения споров; территориальной целостности и неприкосновенности; равноправия и самоопределения народов; уважения прав человека; pacta sunt servanda; принцип сотрудничества. ^{[3, С. 46]}. В преамбуле Декларации 1970 г. также отмечается, что добросовестное соблюдение принципов международного права имеет важнейшее значение для поддержания международного мира и безопасности.

ООМ или как их часто называют «санкциями» представляют собой один из видов ограничительных мер, имеющих место в международном праве. Однако их не следует отождествлять с санкциями, вводимыми Советом безопасности ООН в пределах своей компетенции на государство нарушителя международного правопорядка, в порядке, установленном Уставом ООН для поддержания международного мира и безопасности (ст. 24, 39, 41 Устава ООН) ^{[4, С. 39]}. По своей правовой природе санкции СБ ООН являются коллективными и отражают волю большинства мирового сообщества. Вместе с тем, под ООМ государств, по мнению автора, следует понимать меры, принимаемые в соответствии с национальным правом государства их инициатора в отношении другого государства или группы государств и направленные на ограничение или запрет определённых действий или отношений между государствами.

ООМ государств, в том числе затрагивающие сотрудничество в сфере сельского хозяйства и продовольственной безопасности, как представляется, нарушают в первую очередь принципы международного публичного права. В современной российской доктрине международного права в целом наблюдается единство мнений относительно противоречия ООМ международному праву. Такие исследователи как К.В. Крицкий, В.В. Войников, Ф.Ю. Панов отмечают, что ООМ являются инструментами политического давления и противоречат принципам международного права ^{[5, С. 12; 6, С. 138; 7, С. 14]}. А.С. Лебедев ^{[8, С. 54]}, В.И. Глотов, Ю.И. Немцов ^{[9, С. 10]}, Р.А. Пэйп ^{[10, P. 93]} трактуют накладываемые экономические санкции в качестве элемента гибридной войны, однако не по той причине, что эти ограничительные меры экономического характера нацелены на военную экономику, а поскольку экономические ограничения преследуют те же цели, что и военная агрессия. В пп.4 п.23 Концепции внешней политики РФ также содержится положение о восприятии Россией ООМ недружественных государств как нарушающих принципы международного права.

Достаточно интересными и объективными представляются материалы по результатам научных изысканий на тему ООМ, выполненных Международно-правовым советом при МИД РФ и опубликованных в Журнале Международная жизнь еще в 2012 г. (URL:https://interaffairs.ru/jauthor/material/720 (Дата обращения:15.03.2025)). В исследовании участвовали более 20 ведущих специалистов в области международного права. Выводы исследования остаются актуальными и в настоящее время. В частности, среди прочего было отмечено следующее: международное право не содержит прямого запрета на введение государствами ООМ в отношении других государств, а их легитимность следует рассматривать сквозь призму специальных (отраслевых) норм международного права; к ООМ, особенно в случае если государство-инициатор обосновывает их введение неправомерным поведением государства-дестинатора, применимы критерии правомерности, применяемы к контрмерам в международном праве и др.

Автор считает, что ООМ государств, особенно затрагивающие сельскохозяйственный сектор РФ, в большинстве случаев нельзя рассматривать как контрмеры (реторсии, репрессалии, самооборона), в том смысле, в котором они понимаются в Проекте статей об ответственности государств за нарушение международного права (утв. Резолюцией ГА ООН № 56/83 от 12 декабря 2001 г.). Следует отметить, что контрмеры выступают единственной легитимной формой одностороннего принуждения в международном праве и накладываются государствами с целью восстановить существовавшее ранее положение или воздействовать на другие государства, нарушившие свои обязательства в отношении них. В примере с РФ, наше государство не нарушало своих международно-правовых обязательств в отношении государств–инициаторов ООМ, например США. Представляется, что в рассматриваемом случае ООМ были приняты в целях политического давления, своего рода наказания за неугодное поведение. В ст. 26 Проекта также особо отмечается, что если деяние государства, т.е., например, введение ООМ с целью политического давления, противоречит императивной норме общего международного права (принципам международного права), то оно априори противоправно.

Противоречие принципам международного ООМ государств, в том числе затрагивающих сотрудничество в сфере сельского хозяйства и обеспечения продовольственной безопасности, регулярно подчеркивается и на площадке ООН, например: в Резолюции ГА ООН от 27 октября 2015 года № A/RES/70/5 о необходимости прекращения экономической, торговой и финансовой блокады, введенной США против Кубы; в Докладе Генерального секретаря ООН 2011 г. об односторонних экономических меры как средства политического и экономического принуждения в отношении развивающихся государств; в Докладе Специального докладчика Совета по правам человека ГА ООН 2023 г. о негативном воздействии односторонних принудительных мер на осуществление прав человека.

Рассмотрим несколько конкретных примеров, как ООМ государств, затрагивающие сельскохозяйственный сектор и угрожающие продовольственной безопасности, противоречат принципам международного права. Так, например, принцип сотрудничества государств, нацелен на реализацию всех других принципов международного права и государства, вводящие ООМ в отношении других государств, затрагивающие межгосударственную кооперацию в агрокультурной сфере, нарушают данный принцип, отказываясь содействовать обеспечению экономической стабильности в межгосударственных отношениях, ставя под угрозу обеспечение международной продовольственной безопасности (п.3 ст. 1 и ст. 55 Устава ООН).

Введение ООМ, которые противоречат международным обязательствам государств-инициаторов (например, договорам о свободной торговле или соглашениям ВТО), нарушает принцип добросовестного исполнения международно-правовых обязательств (pacta sunt servanda, ст. 26 Венской конвенции о праве международных договоров). В частности, наложение США торговых ограничений на Россию, несмотря на существующие торговые соглашения, ставит под сомнение добросовестность выполнения США своих международных обязательств в рамках ВТО.

ООМ, как представляется, могут оказывать негативное влияние на права человека, в нашем случае речь идет о праве на питание. В тех ситуациях, когда ограничительные меры ставят под угрозу обеспечение населения базовыми жизненными потребностями, как это было в случае блокады Кубы со стороны США, введение ограничений нарушает принцип уважения прав человека, закреплённый в Уставе ООН. О негативном воздействии на права человека ООМ, затрагивающих сельское хозяйство и продовольственную безопасность также особо отмечается в Докладе Специального докладчика по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на осуществление прав человека «Односторонние принудительные меры: понятие, виды и квалификация» 2021 г.

Принцип мирного разрешения споров предполагает, что государства должны стремиться к решению споров мирными средствами, не прибегая к односторонним действиям, таким как экономические ограничения, которые могут обострить конфликты. Р.Н. Чанышев, И.Э. Исанов справедливо отмечают, что воздействие ООМ на страны-дестинаторы близко по своей сущности к агрессивным актам, пусть и не военного, но экономического характера, а посему такие меры вступают в полное противоречие с принципом мирного разрешения споров ^{[11, С. 27]}. Практика показывает, введение и действие ООМ может лишь усиливать напряженность, препятствуя диалогу и мирному урегулированию международных конфликтов.

В контексте принципа суверенного равенства государств следует обратить внимание, на п. 2 Декларации о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета (Принята резолюцией 2131 (XX) ГА ООН от 21 декабря 1965 г.), в котором отмечается, что: «ни одно государство не вправе применять экономические и иные меры для принуждения другого государства подчинить осуществление его суверенных прав или для получения от него каких бы то ни было преимуществ». В примере с блокадой США Кубы, ООМ США имели своей целью как раз-таки подобное принуждение.

Приходится констатировать тот факт, что, несмотря на объективное противоречие ООМ, особенно в области сельского хозяйства, основополагающим принципам международного права, в современных условиях они стали объективной реальностью. По мнению автора данный факт является порождением продвигаемого США и их сателлитами концепции «порядка, основанного на правилах» (rules based order), которая, как представляется, была выработана как средство оправдания нарушения США и их союзниками международного права (например, вооруженное вторжение в Ирак). Здесь уместно привести в пример позицию главы МИД РФ С.В. Лаврова, который справедливо подчеркнул, что целью этого «порядка» является «подмена универсально согласованных международно-правовые инструменты и механизмы узкими форматами, где вырабатываются альтернативные, неконсенсусные методы урегулирования тех или иных международных проблем в обход легитимных многосторонних рамок» ^[12]. Аль Али Насер Абдель Рахим выдвигает тезис о том, концепция «порядка, основанного на правилах», является ярким примером международно-правового нигилизма ^{[13, С.217]}. Б.И. Нефедов считает, что сторонники данной концепции, предлагая разработать новые правила глобального миропорядка, фактически призывают отменить или изменить существующие основополагающие нормы jus cogens или нормы Устава ООН ^{[14, С. 18]}.

Вместе с тем, сотрудничество государств во всех сферах, в том числе в сфере сельского хозяйства и обеспечения глобальной продовольственной безопасности продолжается, даже в условиях геополитической турбулентности, вооруженных конфликтов и ограничительных мер. Практика межгосударственной кооперации в таких условиях, как представляется, позволила выработать несколько специальных международно-правовых принципов подобного сотрудничества, к которым можно отнести: принцип приверженности Целям устойчивого развития (ЦУР) ООН (принцип приверженности ЦУР), принцип нераспространения ограничительных мер на сельскохозяйственную продукцию (принцип нераспространения), принцип гуманитарных исключений из режима ограничительных мер (принцип гуманитарных исключений), принцип пропорциональности (соразмерности) ограничительных мер в сфере сельского хозяйства (принцип пропорциональности (соразмерности)).

2. Формирование некоторых специальных принципов сотрудничества государств в сфере сельского хозяйства в условиях ограничительных мер

2.1 Принцип приверженности ЦУР

Семнадцать Целей устойчивого развития ООН и развивающие их 169 задач были приняты резолюцией ГА ООН № 70/1 от 25 сентября 2015 г., утвердившей повестку дня в области устойчивого развития до 2030 г. ЦУР ООН заменили собой Цели развития тысячелетия, которые были поставлены в Декларации тысячелетия ООН, принятой резолюцией ГА ООН № 55/2 от 8 сентября 2000 г. Как справедливо отмечают ряд отечественных исследователей, «в ЦУР были вновь подтверждены обязательства мирового сообщества в отношении глобального партнерства в целях устойчивого всеобщего развития» ^{[15, С. 65]}.

Наибольший интерес в рамках настоящего исследования для нас представляет одна из важнейших и даже базовых целей устойчивого развития – ЦУР №2 (Ликвидация голода), поскольку ее достижение напрямую зависит от обеспечения государствами глобальной продовольственной безопасности. В рамках цели по искоренению голода требуется решение ряда задач, в том числе развитие межгосударственной кооперации в сельскохозяйственной сфере, а также устранение и пресечение введения ограничений в этой сфере. Вместе с тем, в Докладе ООН о ходе реализации ЦУР за 2023 г. приводятся данные о том, что в 2022 гг. более 730 млн. человек столкнулись с хроническим голодом, в то время как почти 30 % мирового населения столкнулись с нехваткой достаточного количества продовольствия, что свидетельствует о нарастающем продовольственном кризисе и отдалении мирового сообщества от достижения ЦУР по ликвидации голода. (URL: https://unstats.un.org/sdgs/report/2023/The-Sustainable-Development-Goals-Report-2023_Russian.pdf (Дата обращения: 15.03.2025)). О проблемах с области продовольственной безопасности и достижением цели по ликвидации голода на фоне ограничительных мер говорится также в докладе Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) о положении дел в области продовольственной безопасности за 2024 г. (https://openknowledge.fao.org/server/api/core/bitstreams/c962eb81-ce37-441c-b321-66f02ce54f4f/content/cd1254ru.html#gsc.tab=0 (Дата обращения: 15.03.2025)). В п.10 Казанской декларации, принятой по итогам XVI Саммита БРИКС (Казань, 23.10.2024) отмечается в том числе отрицательное влияние нелегитимным ООМ на достижение ЦУР (http://static.kremlin.ru/media/events/files/ru/MUCfWDg0QRs3xfMUiCAmF3LEh02OL3Hk.pdf (Дата обращения: 15.03.2025)).

Анализируя в целом содержание ЦУР ООН, становится очевидно, что они базируются на основополагающих принципах международного права. Более того, в п. 10 Повестки прямо указано, что она привержена целям и принципам Устава ООН, в том числе уважению международного права. ЦУР основаны на требовании мобилизации общих усилий всех государств, суверенном равенстве, уважении прав человека, в связи с чем можно сказать, что ЦУР являются своего рода практическим воплощением принципиальных установок международного права как части универсального правового регулирования межгосударственных отношений. Следует особо обратить внимание на содержание п. 30 Повестки, в котором декларируется необходимость отказа государств от торговых барьеров, введения односторонних ограничительных мер экономического и финансового характера, противоречащих противоречащим международному праву и Уставу ООН. Следовательно, международное сообщество признает, что политически мотивированные экономические ООМ является негативным фактором в международных отношениях, затрудняющим мирное сосуществование государств и всеобъемлющее партнерство в целях устойчивого развития.

Россия всегда оставалась приверженной общемировым усилиям по достижению устойчивого развития и достигла хороших результатов по исполнению большинства ЦУР. Несмотря на это, РФ является дестинатором беспрецедентного количества ООМ со стороны США и их союзников, под чьим контролем в силу высокого политического влияния находятся мировые логистические цепочки и банковская система, вследствие чего наблюдается существенное затруднение экспорта российского продовольствия на мировые рынки. Такое обстоятельство не может не влиять на уровень продовольственной безопасности в мире и противоречит глобальным усилиям по достижению ЦУР, которые, в свою очередь, основаны на принципах международного права и сами по себе составляют принципиальную основу сотрудничества государств в области сельского хозяйства. Приверженность ЦУР, таким образом, является одним из принципов взаимодействия государств в разных сферах, в том числе в сельскохозяйственной, и является, в свою очередь, воплощением принципа международного сотрудничества государств.

Следует также согласиться с исследователем М.В. Шугуровым, который анализируя общетеоретическое обоснование концепции устойчивого развития, приходит к выводу о том, что ЦУР строится на осознании всеми странами «общей, хотя и различной ответственности» ^{[16, С. 177]}. Подобное представление о сотрудничестве государств в сельскохозяйственной сфере, как представляется, является гарантией общего участия всех стран в поддержании стабильности мировой продовольственной системы. Однако не все государства осознают свою ответственность по достижению ЦУР, ставя на первое место свои геополитические амбиции, необоснованно вводя против государств других политически мотивированные экономические ООМ, что создает угрозу устойчивому развитию и международной безопасности, в том числе продовольственной. Таким образом, принцип приверженности ЦУР, по мнению автора подразумевает необходимость отказа от принятия политически мотивированных ООМ в сфере сельскохозяйственного сотрудничества, поскольку таковые затрудняют общемировое устойчивое развитие. Данный принцип, как представляется, базируется на безоговорочном уважении международного права, напрямую относится к современной системе сотрудничества государств в области сельского хозяйства и обеспечения глобальной продовольственной безопасности в условиях геополитической нестабильности и ограничительных мер.

2.2 Принцип исключения поставок продовольствия из режима ограничительных мер

Представляется, что в настоящий момент можно также говорить о формировании принципа исключения поставок продовольствия из-под действия любых ограничений экономического характера. Весной 2022 г., на фоне обеспокоенности мирового сообщества о последствиях влияния ограничительных мер в отношении России, введенных в этот период, на глобальную продовольственную безопасность, на Двенадцатой сессии Конференции министров стран-участниц ВТО, которая проходила в июне 2022 года в Женеве, было принято совместное решение министров стран-участниц ВТО от 17.06.2022 г. «О закупках продовольствия в рамках Всемирной продовольственной программы ООН и освобождении от запретов или ограничений на экспорт» (https://docs.wto.org/dol2fe/Pages/SS/directdoc.aspx?filename=q:/WT/MIN22/29.pdf&Open=True (Дата обращения: 15.03.2025)).

В рамках настоящего решения закупки продовольствия в рамках Всемирной продовольственной программы ООН в некоммерческих гуманитарных целях получили официально закрепленный статус исключения из-под каких-либо экспортных или торговых ограничений всех стран-участниц ВТО. Решение было принято по правилам ст. IX Марракешского соглашения об учреждении ВТО 1994 г. При этом, в решении имеется отсылка к ст. 12 Соглашения ВТО по сельскому хозяйству 1994 г., которая требует учитывать последствия для продовольственной безопасности при введении государствами-членами ВТО ограничений экспорта сельскохозяйственной продукции.

Соответствуя принципу исключения поставок, необходимых для обеспечения глобальной продовольственной безопасности, сельскохозяйственные товары зачастую исключаются из из-под действия ООМ с целью предотвращения кризиса продовольственной безопасности. Обычно такие исключения должны предусматриваться напрямую национальным законодательством государств-инициаторов ограничений. При этом, следует отметить, что даже сами государства-инициаторы введения ООМ в отношении РФ де-юре признают необходимость снятия ограничений, связанных с поставками продовольствия и удобрений, чтобы не дестабилизировать рынки и цепочки поставок. Например, в письме, адресованном 12 мая 2022 года на имя Генерального Секретаря ООН со стороны постоянного представителя США при ООН, проблемы зерна, удобрений и масел обозначаются в качестве основных в сфере мирового сельского хозяйства, а сам представитель осознает значимость роли России и Беларуси в обеспечении глобальной продовольственной безопасности и считает очевидным, что сотрудничество нужно возобновлять, несмотря на ограничения (https://documents.un.org/doc/undoc/gen/n22/348/39/pdf/n2234839.pdf (Дата обращения: 15.03.2025)).

Государства-инициаторы ООМ формально следуют принципу исключения из-под ограничений поскольку в современных условиях сельское хозяйство, как одна из ключевых отраслей для обеспечения жизни людей, должно быть защищено от чрезмерного воздействия экономических ограничений. Примером может служить практика выдачи гуманитарных лицензий для осуществления торговли сельскохозяйственной продукцией, как это сделано в США с лицензией OFAC в гуманитарных целях – OFAC (Office of Foreign Assets Control) General License №6B (URL: https://ofac.treasury.gov/media/924321/download?inline (Дата обращения: 15.03.2025)). Кроме того, OFAC в июле 2022 года выпустил официальное заверение о том, что «санкции не накладываются на Россию в сферах производства, изготовления, продажи или транспортировки сельскохозяйственной продукции (включая удобрения), сельскохозяйственного оборудования или лекарств» (URL: https://ofac.treasury.gov/media/924341/download?inline (Дата обращения: 15.03.2025)). Однако, США так и не сдержали указанное заверение, так как сухогрузы под российским флагом и регистром, за исключением тех, которые возят в США продукцию, необходимую для развития ядерной отрасли, запрещены к заходу в американские порты, в связи с чем торговля США и России в области сельского хозяйства ограничена (https://www.rbc.ru/rbcfreenews/661ec0119a794777b412bbca (Дата обращения: 15.03.2025)).

В Великобритании Министерство финансов страны 4 ноября 2022 г. приняло Генеральную лицензию на осуществление финансовых операций, связанных с экспортом российской сельхозпродукции и удобрений, включая страховые услуги (URL: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/1115732/Publication_Notice_INT.2022.2349952.pdf. (Дата обращения: 15.03.2025)).

В Европейском союзе (ЕС) еще в 2014 г. был принят Регламент Совета ЕС № 833/2014 «Об ограничительных мерах в связи с действиями России, дестабилизирующими ситуацию на Украине», в который постоянно вносятся изменения и дополнения. В июле 2022 г. был принят так называемый «Седьмой пакет» ООМ ЕС в отношении РФ (Регламент Совета ЕС 2022/1269 от 21 июля 2022 г. «О внесении изменений в Регламент (ЕС) № 833/2014»). В рамках внесенных изменений предусматривалось снятие запрета на совершение сделок с некоторыми российскими государственными организациями в отношении сделок с сельскохозяйственной продукцией и поставкой нефти и нефтепродуктов в третьи страны. Кроме того, государства-члены ЕС, несмотря на общее ограничение судоходства с участием российских судов, вправе самостоятельно устанавливать исключения из ограничений судозаходов, что также делается в гуманитарных целях. Однако, также, как и в случае с США на практике данные «послабления» европейскими государствами почти не использовались.

Также одним из примеров реализации принципа исключения поставок продовольствия из-под действия ограничительных мер является так называемая Черноморская зерновая инициатива (ЧЗИ), международно-правовые аспекты которой были рассмотрены в другой статье автора ^[17]. Вкратце ЧЗИ представляет собой два международных соглашения с различной правовой природой, одновременно подписанных в Стамбуле 22 июля 2022 года – Инициатива по безопасной транспортировке зерна и продовольствия из украинских портов между РФ, Турцией и Украиной (Инициатива); и Меморандум о взаимопонимании между Российской Федерацией и Секретариатом ООН о содействии продвижению российских продуктов питания и удобрений на мировые рынки (Меморандум).

В рамках настоящего исследования представляют интерес положения Меморандума, в той мере, в которой они констатируют угрозу глобальной продовольственной безопасности и призывают к сотрудничеству в достижении ЦУР по ликвидации голода. К тому же в абз.2 п.2 Меморандума содержится положение о необходимости исключения российского продовольствия и удобрений из-под действия ООМ, принятых в отношении РФ, на основе принципа исключения данной продукции из-под любых ограничений. Де-факто Меморандум остается в силе, однако ЧЗИ в целом в настоящее время утратила свою актуальность. Тем не менее, практика реализации ЧЗИ показала главное: государства-инициаторы ООМ в отношении РФ на самом деле не заинтересованы в обеспечении глобальной продовольственной безопасности, поскольку преследуют собственные экономические и геополитические цели. На этом аспекте особо заострил свое внимание Президент РФ В.В. Путин в своей статье 2023 г. «Россия и Африка: объединяя усилия для мира, прогресса и успешного будущего» (URL: http://kremlin.ru/events/president/news/71719 (Дата обращения: 15.12.2024)). Этот факт также был отмечен в официальной позиции РФ на 79-й сессии ГА ООН (URL: https://www.un.org/en/development/desa/policy/publications/general_assembly/a_66_138.pdf (Дата обращения: 15.03.2025)). Вместе с тем, ЧЗИ также доказывает существование и реализацию принципа исключения продовольствия из-под любых ограничений.

2.3 Принцип гуманитарных исключений из режима ограничительных мер

Еще одним требованием, основанным на принципах межгосударственного сотрудничества и международного гуманитарного права, выступает необходимость исключений гуманитарного характера из режимов ограничительных мер. Гуманитарный вектор сотрудничества государств в сфере сельского хозяйства и обеспечения продовольственной безопасности становится крайне актуальным в период вооруженных конфликтов, поскольку возникает необходимость исключения воздействия режимов ограничительных мер на цели международного гуманитарного права.

В статье 1 Устава ООН указано, что организация стремится решать международные гуманитарные проблемы, включая продовольственную безопасность, даже в условиях санкций. В ст.11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. закрепляется право каждого человека на адекватный жизненный уровень, включая доступ к питанию, что требует от государств обеспечить продовольственную безопасность независимо от политических интересов, ограничительных мер и вооруженных конфликтов. Резолюция Совета Безопасности ООН № 2417 от 24 мая 2018 года усиливает эту позицию, подчеркивая, что препятствия гуманитарной помощи и доступу к продовольствию могут рассматриваться как нарушение международного права, а также запрещает использование голода как инструмента политического давления. В условиях вооруженных конфликтов международное гуманитарное право требует обеспечения доступа к продовольствию и помощи мирным гражданам. Дополнительный протокол № 1 к Женевским конвенциям 1949 г. в ст. 54 закрепляет принцип запрета использования голода и блокады продовольствия в качестве как средства ведения войны, что вновь подчеркивает приоритет гуманитарных целей.

В руководящих принципах по санкциям Комитета СБ ООН по Сомали, учрежденного резолюцией № 751 (1992) подтверждается, что санкции СБ ООН должны быть направлены только на политические цели и не должны затрагивать мирное население. Данные принципы по аналогии применимы и к ООМ. Экономические санкции, затрагивающие продовольствие и гуманитарную помощь, недопустимы, так как они могут привести к гуманитарным катастрофам и нарушению основополагающих прав человека. Социальные последствия санкций должны быть соразмерны цели их наложения. Принцип гуманитарных исключений из режимов ограничительных мер должен распространяться на продовольственный сектор с тем, чтобы цели поддержания мира и безопасности гражданского населения не были саботированы. В п. 110 Доклада Специального докладчика ООН «Односторонние принудительные меры: понятие, виды и квалификация» 2021 г. также отмечается необходимость оценивания в каждом случае гуманитарных последствий ООМ.

Следует согласиться с позицией И.Л. Трунова, который находит недопустимой «международную санкционную политику продовольственного давления, создающую предпосылки голода» ^{[18, С. 215]}. К тому же, как справедливо отмечают некоторые исследователи в области уголовного права, например В.В. Лисаускайте «умышленное использование голода гражданского населения в качестве стратегии ведения военных действий является преступлением по смыслу ст. 356 Уголовного кодекса РФ» ^{[19, С. 104.]}

Таким образом, представляется, что можно говорить о существовании и функционировании в позитивном международном праве принципа исключений гуманитарного характера из ограничительных мер в целях поддержания сотрудничества государств в области сельского хозяйства и обеспечения продовольственной безопасности даже в условиях вооруженных конфликтов. Несмотря на отсутствие прямого запрета в международном праве на односторонние ограничительные меры, что крайне несправедливо, действие принципа гуманитарных исключений может сбалансировать последствия нарушения суверенитета стран-дестинаторов ограничений.

2.4 Принцип пропорциональности (соразмерности) ограничительных мер в сфере сельского хозяйства

ООМ, как и ограничительные меры в принципе, включая санкции СБ ООН, потенциально несут неблагоприятные последствия для населения государства – их дестинатора. Как показывает практика применения санкций СБ ООН в отношении Ирака и Ирана, имеется ряд проблем, касающихся последствий их применения в области сельского хозяйства и продовольственной безопасности. Так, экономические санкции в отношении Ирака в начале 1990-х годов по некоторым оценкам, усугубил экономическую ситуацию в стране, полностью уничтожив иракский сельскохозяйственный сектор, спровоцировав голод и буквально вымирание населения. Очевидно, что негативные социальные последствия оказались непропорциональны складывающейся угрозе существования политического режима.

Многолетняя практика наложения санкций и ООМ на Иран, который является одним из самых долгих дестинаторов ООМ США – с 1979 года, показала, что ограничения, затрагивающие финансовый сектор государства, влияют на сельскохозяйственный сектор ^{[20, С. 33]}. В 2018 г. США установили жесточайшие ограничения против Ирана: под запретом оказались в том числе продажа и передача наличных долларов Ирану, торговля с ним золотом и драгметаллами, сделки в иранских риалах, операции с госдолгом и центральным банком, экспорт из Ирана энергоресурсов и продукции других ключевых для страны секторов, а также сотрудничество с Иранскими госкомпаниями, которые доминируют в сфере сельского хозяйства. Секторальные санкции спровоцировали инфляцию и нехватку продуктов питания в Иране. Таким образом, ограничительные меры в отношении Ирана косвенно повлияли на сельскохозяйственную сферу государства. В результате экономической уязвимости продовольственная безопасность страны была в значительной степени ослаблена, и из-за нынешнего положения с ценами на продукты питания и доходами большинству иранцев стало сложнее придерживаться здорового питания. Это делает иранское население, по мнению Дж. Хеджази и С. Эмамгхолипур, более подверженным хроническим заболеваниям в ближайшем будущем, и если эта тенденция сохранится, то страна окажется под угрозой продовольственного кризиса и политической нестабильности ^{[21, P. 656]}.

В 2019 году гуманитарный кризис в Иране достиг такого масштаба, что европейские страны были вынуждены создать специальный механизм под названием Instrument in Support of Trade Exchanges (INSTEX) для осуществления законной торговли с Ираном без риска подвергнуться санкциям со стороны США. INSTEX работает как клиринговая палата и облегчает обмен платежами между Европой и Ираном. Он сотрудничает с иранским Специальным комитетом по торговле и финансам (STFI) для урегулирования взаимных претензий и обязательств путём погашения долгов в рамках финансовой системы «замкнутого цикла», которая минимизирует трансграничные платежи между Европой и Ираном. В рамках этого механизма, помимо прочего, предусмотрена возможность продажи Ирану сельскохозяйственного оборудования, зерновых культур и удобрений.

Причем механизм INSTEX является не единственным примером сотрудничества государств в сфере сельского хозяйства и продовольствия в обход наложенных ограничений. В рамках резолюции Совета Безопасности ООН № 986 от 14 апреля 1995 года в отношении Ирака был установлен ряд изъятий из санкционного режима, с тем, чтобы осуществить гуманитарную поддержку населения, находящегося в состоянии нужды в связи с санкциями (URL: http://humanrts.umn.edu/russian/resolutions/SC95/R986SC95.html (Дата обращения: 15.03.2025)). С этой целью Комитет, учрежденный резолюцией СБ ООН № 661 (1990), следил за исключениями из ограничений на импорт нефтепродуктов из Ирана с тем, чтобы полученные средства были потрачены на продовольствие и медикаменты для Иракского населения. Указанное послабление санкционного режима было названо программой «Нефть в обмен на продовольствие» и является примером, демонстрирующим сплоченность мирового сообщества при оказании гуманитарной помощи нуждающимся слоям населения и сотрудничестве с целью поддержания стабильного уровня продовольственной безопасности. Несмотря на многочисленные недостатки и недоработки, программа являлась источником существования 27 млн человек, что составляло 60% населения Ирака и по некоторым оценкам являлась эффективным средством сдерживания разрастающегося гуманитарного кризиса (URL: http://www.un.org/russian/news/fullstorynews.asp?newsID=1157 (Дата обращения: 15.03.2025)).

В связи с вышеизложенным, автор считает, что уместно говорить о наличии и действии принципа пропорциональности (соразмерности) международного права, который применительно к санкциям и ограничительным мерам означает необходимость соблюдения соответствия накладываемых ограничений ряду важных для социальной ситуации в стране-дестинаторе ограничительных мер условий. Данный принцип имеет важнейшее значение, когда имеют место ограничительные меры, затрагивающие продовольственный сектор. Обращение государства к принципу пропорциональности является вспомогательным механизмом защиты своих прав, поскольку этот принцип является доктринально-прецедентным, не закрепленным в международных конвенциях и не устанавливающим конкретных прав и обязанностей государств. Этот принцип строится на обычаях, установленных в международных отношениях, и заключается в трех основных идеях:

- любая деятельность государств, направленная на разрешение международного конфликта или спора, должна быть направлена на поиск баланса интересов спорящих сторон, а последствия наложения ограничительных мер любого характера должны быть «соизмеримы с причиненным ущербом с учетом соответствующих прав» (позиция, изложенная в решении Международного Суда ООН в деле «Никарагуа против США» (URL: URL: http://www.icj-cij.org/docket/?sum=367&p1=3&p2=3&case=70&p3=5 (Дата обращения: 15.03.2025));

- ограничительные меры, как справедливо отмечает Е. Канниззаро должны соответствовать социальной функции международного права: инициатор ограничительных мер должен осуществить непосредственную оценку и согласование конкурирующих интересов, найти между ними баланс, оценивая как социальную полезность определённого поведения в конкретной ситуации, так и социальный вред, причиняемый таким поведением ^{[22, P. 334]};

- индивидуальные обстоятельства конкретного международного спора должны восприниматься всесторонне с тем, чтобы накладываемые ограничительные меры имели фактическую и ценностную ориентацию: фактическая подразумевает соразмерность между выгодами и издержками, а ценностная рассматривает пропорциональность как соразмерность между средством и целью. Отказ от всестороннего учета пропорциональности накладываемых мер, как справедливо отмечал В.А. Василенко, нужно толковать в качестве международно-правового произвола ^{[23, С.45]}.

Таким образом, принцип пропорциональности в международном праве, как верно отмечает Г.В. Вайпан, нередко воспринимается исследователями как проявление механизма поиска прагматичного и реалистичного баланса ^{[24, С. 11]}. По нашему мнению, ограничительные меры, в том числе ООМ государств, затрагивающих сельскохозяйственный сектор, будут соответствовать принципу пропорциональности только в том случае, если был подробно изучен вопрос их социальных последствий для общества государства, на которое накладываются санкции, и возможные неблагоприятные последствия либо исключаются в силу самих санкций, либо же нивелируются после того, как цель ограничительных мер была в конечном итоге достигнута. Подобный подход соответствует практике и ценностным установкам многочисленных комитетов по санкциям при Совете Безопасности ООН. Также добавим, что в декларации Всемирного саммита 2005 года, ГА ООН призвала СБ ООН обеспечить, опираясь на поддержку со стороны Генерального секретаря, принятие справедливых и четких процедур введения и отмены санкционных мер (URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/outcome2005.shtml (Дата обращения: 15.03.2025).

Выводы

На основании проведенного исследования, можно прийти к следующим выводам.

1) Как и любые другие сферы межгосударственных отношений в любых условиях, сотрудничество государств в сфере сельского хозяйства и обеспечения продовольственной безопасности, особенно в условиях ограничительных мер должно основывать в первую очередь на основополагающих принципах международного права. Данные принципы являются императивными (jus cogens) и содержат обязательства в отношении каждого члена межгосударственной интеракции (erga omnes). ООМ, являясь по своей природе актами национального права и действуя экстерриториально, вторгаются в предмет регулирования международного публичного права, и противоречат данным принципам. Представляется, что, если сопоставлять содержание ООМ с негативными последствиями их действия в сельскохозяйственной сфере, каждый из этих принципов нарушается.

2) Несмотря на отсутствие прямого запрета в международном праве на введение ООМ, в рамках ряда институтов ООН в ряде случаев подтверждается их противоречие основным принципам международного права, особенно когда идет речь об ООМ, затрагивающих сельское хозяйство и обеспечение продовольственной безопасности. ООМ в сфере сельского хозяйства, по мнению автора не следует отождествлять с контрмерами в международном праве, поскольку, как правило, государство-адресат ООМ в подобных случаях не нарушает своих международно-правовых обязательств в отношении государств–инициаторов ООМ. Тогда как применение контрмер правомерно лишь для восстановления, существовавшего ранее положение или воздействовать на другие государства, нарушившие свои обязательства в отношении них. В дополнение к этому, ООМ нельзя отождествлять с санкциями СБ ООН.

3) Практика сотрудничества государств в сфере сельского хозяйства и обеспечения продовольственной безопасности позволяет говорить о формировании несколько ключевых специальных принципов интеракции в условиях ограничительных мер. В частности, по мнению автора в настоящее время можно говорить о существовании следующих специальных принципов: принцип приверженности ЦУР; принцип исключения поставок продовольствия из-под режима ограничительных мер; принцип исключений гуманитарного характера из-под режима ограничительных мер, а также принцип пропорциональности (соразмерности) ограничительных мер в сфере сельского хозяйства. Представляются, что названные принципы имеют важнейшее значение в условиях, когда действие ООМ в практике межгосударственных отношений стало объективной реальностью. Автор считает, что требуется систематизация и закрепление данных специальных принципов в рамках универсальных международных организаций, например посредством резолюции ГА ООН.

4) Одной из ключевых проблем действия ООМ в сфере сельского хозяйства в современных условиях является то, что в большинстве случаев, такие ООМ не затрагивают аграрный сектор напрямую. Как правило государства-инициаторы ООМ, вводят ограничения в отношении финансовой или иных сфер государства-адресата, что приводит к проблемам в международной торговле сельхозпродукцией при осуществлении логистики, транспортировке и взаиморасчетам между контрагентами, которые находятся «по разные стороны баррикад». Решение данной проблемы видится в усилении мониторинга за действием ООМ и их влиянием на сотрудничество в области сельского хозяйства со стороны международных организаций. Примером этому может служить механизм Черноморской зерновой инициативы.