Первая Всероссийская Гигиеническая выставка: между научностью и популяризацией

Борисова Дарья Сергеевна ORCID: 0009-0000-9575-4873 аспирант; кафедра музеологии и культурного наследия; Санкт-Петербургский государственный институт культуры 192289, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Малая Карпатская, 13, кв. 411 Borisova Darya Sergeevna Postgraduate student; Department of Museology and Cultural Heritage; St. Petersburg State Institute of Culture 192289, Russia, Saint Petersburg, Malaya Karpatskaya str., 13, sq. 411 ladydorata@mail.ru

В 1893 году состоялась Всероссийская Гигиеническая выставка – это первая попытка в истории нашей страны популяризировать медицинское знание посредством выставочной деятельности. Она была организована по инициативе Общества Охранения народного здравия и при поддержке правительства Российской Империи. Почётным председателем выставки являлся Великий Князь Павел Александрович ^{[1, c. 3]}. В конце XIX века возрастает значимость гигиены. Урбанизация, происходящая в Российской империи усиленными темпами во второй половине XIX века, создавала новые угрозы для здоровья жителей. Из-за антисанитарных условий Санкт-Петербург и другие города Империи ни раз становились эпицентрами крупных эпидемий. Правительственные круги осознают важность санитарного благоустройства территорий и просвещения народа для сохранения здоровья населения Империи ^{[2, л. 1 оборот]}. По этой причине целью выставки являлось: «Дать возможность публике и врачам ознакомиться с научными и техническими усовершенствованиями в области гигиены и санитарного дела» ^{[3, c. 1]}. Так появляется задача разработки методов популяризации медицинского знания. Всероссийская гигиеническая выставка 1893 года является первой попыткой решения этой проблемы посредством выставочной деятельности в масштабах всей Российской Империи.

Первая Всероссийская гигиеническая выставка рассматривалась исследователями в контексте развития музейного дела или её значимости для совершенствования медицинской науки (М. П. Кузыбаева ^{[4, c. 91-94]}, В. В. Пономарёва ^{[5, c. 113-122]}). Её анализа с точки зрения технологий выставочной деятельности пока не предпринималось. По этой причине предметом данной статьи выступают способы показа медицинского знания на Всероссийской гигиенической выставке 1893 года.

Соответственно высокой обозначенной цели открытию выставки предшествовала тщательная подготовка. Был создан комитет Первой Всероссийской Гигиенической выставки, который занимался разработкой программы, отбором экспонатов, а также организационными вопросами. В состав комитета вошли исключительно представители медицинской профессии ^{[6, c. 6]}. В основном доктора наук по разным направлениям гигиены и медицины. Таким образом, задача популяризации медицинского знания была передана в руки врачей, признанных профессионалов своего дела.

Тем не менее, несмотря на значимость поднимаемой темы и старания выставочного комитета посещаемость выставки была низкой. Её увидело 73699 человек, в среднем 515 человек в день ^{[1, c. 19]}. В течение всего времени своей работы, с 21 мая по 10 октября 1893 года, выставка напоминала пустыню, по которой перемещались лишь экспоненты, сторожа витрин и организаторы ^[7]. Корреспондент «Петербургского листка» отмечает, что много раз побывав на выставке, он постоянно встречал знакомые лица – организаторов, среди которых посетители терялись ^[8]. Возникает вопрос о причинах низкой посещаемости Первой Всероссийской Гигиенической выставки. Насколько она соответствовала задачам популяризации гигиенического знания среди населения.

Важным представляется тот факт, что в оценке выставки наблюдается две полярные точки зрения со стороны медицинского сообщества и общественности, не имеющей медицинского образования. Первые характеризуют её как чрезвычайно полезную и познавательную ^{[9, c. 778-779]}, для вторых она является «далеко неинтересной, несмотря на массу интересных экспонатов» ^[10]. Всё это заставляет задуматься об особом восприятии материала врачами и не врачами. Для анализа этого явления подспорьем служит теория французского философа М. Фуко. Он даёт характеристику медицинского знания, принятого в Европе с конца XVII – начала XVIII века.

Именно в этот период зарождается клиническая медицина, означавшая кардинальный поворот в системе медицинского исследования. Изменяется структура научного анализа, что сформировало специфический «медицинский» взгляд. Изначально он означал определённый метод исследования, но впоследствии вылился в особое отношение к действительности представителей врачебной профессии. М. Фуко охарактеризовал особый «медицинский» взгляд, который определяет деятельность врача: предписывает определённое поведение и предопределяет оценку внешних событий.

Переход медицинской науки к клиническому мышлению означал отказ от умозрительности и анализ конкретного видимого тела пациента в специально отведённом учреждении – клинике. Врач считывает с него симптомы, необходимые для постановки диагноза и назначения лечения. Клиническое знание формируется непосредственно у постели больного – это опытное знание, которое постоянно развивается. Одни и те же болезни могут по-разному проявляться в каждом конкретном случае, задача специалиста считывать схожее и особенное. Отсюда вытекает предельная материальность клинического медицинского взгляда, истины не может быть вне наблюдаемого. Она всегда имеет видимое выражение и проявляется в конкретном объекте.

Индивидуалистические проявления болезней приводят к тому, что медицинское знание всегда не завершено. Для того чтобы сформировалась всеохватывающая картина какого-нибудь недуга необходимо наблюдать её множество раз. Врач собирает разнообразные проявления и на их основе делает выводы: «Медицинское знание может обрести достоверность лишь пропорционально числу случаев, в котором оно выдержит испытание» ^{[11, c. 129]}. По этой причине медицинский взгляд работает статистически: обрабатывает множество похожих случаев, формируя затем полную картину. Не случайно М. Фуко уподобляет медицинский анализ искусству наблюдать: «Истина указывает на себя в повторяющейся форме» ^{[11, c. 139]}.

Далее при клинической медицине в определении диагноза не может быть множественности трактовок: «Сущность болезни полностью выразима в своей истине» ^{[11, c. 121]}. Отсюда вытекает ещё одна черта медицинского знания – конкретность. Диагноз – это определённый финал, итог, над которым не может быть другой истины. Более того полученное знание должно быть максимально точно выражено, необходима точная корреляция между видимым и речью, между взглядом и словом. Параллельно с формированием клинического мышления складывается и медицинский язык, точный, конкретный, лишённый описательности.

М. Фуко проводит строгое различие между медицинским взглядом и интеллектуальным. Он не способен увидеть за явлением множество смыслов, «Это – конкретный чувствительный взгляд, взгляд, переходящий от тела к телу, весь путь которого располагается в пространстве осязаемых проявлений» ^{[11, c. 151]}. Рассуждения М. Фуко доказывают специфичность медицинской науки. Исследователь показал её отличия от других наук, которым он отводит собирательное название «интеллектуальный взгляд». Можно подытожить, что материальность, статистичность и конкретность, определяют «медицинский взгляд», определяющий клиническое мышление. С его помощью удалось достичь значительного прогресса в медицине, начиная с XIX века. Однако он сформировал отдельную группу учёных «врачи», чья методология и, шире говоря взгляд, на окружающий мир строго определён и специфичен.

М. Фуко написал свой труд «Рождение клиники» в 1963 году, анализируя различные медицинские практики прошлого. Статья Н. Ф. Фёдорова «Музей, его смысл и назначение» вышла в начале ХХ века, в 1913 году. И хотя она не посвящена анализу медицины как явления в ней можно уловить те же характеристики, что и у французского философа. Н. Ф. Фёдоров пытается выделить естественные и искусственные потребности человека. К естественным, по его мнению, относится собирание и изучение всех свидетельств прошлого, к искусственным медицина, так как она безнравственна и служит только интересам города, а не всеобщим вечным (религиозным) идеалам. Критикуя медицину, Н. Ф. Фёдоров описывает её особенности по сравнению с другими системами знаний. Во-первых, он отделяет медицину от естественных наук и отмечает формирование особого сословия «врачей» ^{[12, c. 379-493]}. Для Н. Ф. Фёдорова медицинское знание тоже специфично и не похоже на принятое в других науках. При этом, по его мнению, ни одна наука подобно медицине так ни суживает знание. Она изучает индивидуумов, а не целое, признаёт, что лекарства на всех действуют по-разному, но считает возможным познать их целебные свойства силами лишь одного своего сословия. Можно проследить во взглядах Н. Ф. Фёдорова ту же характеристику «медицинского взгляда», что и у М. Фуко. За «суживанием знания» скрывается предельная конкретность, за «изучением индивидуумов» материальность. Собственно, в противопоставлении целого и медицинского для Н. Ф. Фёдорова и заключается доказательство безнравственности и искусственности медицины. И, наконец, Н. Ф. Фёдоров иронично оценивает возможности медицины выработать эффективное лечение для множества людей с одинаковыми болезнями, но разными проявлениями, то есть он одновременно выделяет и не одобряет её статистичность.

И М. Фуко, и Н. Ф. Фёдоров дают схожую характеристику «медицинского взгляда». Несмотря на некоторые критические замечания в адрес клинической медицины, пока врачи находятся в рамках своей профессиональной деятельности, их специфическая методология помогает достигать успехов в деле лечения пациентов. Нельзя не признать прогресс в области профилактики и лечении заболеваний, начавшийся с конца XIX – начала XX века. Однако, способен ли «медицинский взгляд» эффективно популяризировать достижения своей науки публике?

На примере Первой Всероссийской Гигиенической выставки можно проследить, как врачи старались популяризировать своё знание неподготовленному зрителю. В процессе её подготовки, а также в оформлении можно уловить «медицинский взгляд», описанный философами.

Первая Всероссийская Гигиеническая выставка была разделена на шесть секций в соответствии с научной классификацией: биологическая; секция медицинской статистики, эпидемиологии и медицинской географии; секция общественной и частной гигиены; гигиены воспитания и образования, секция климатологическая и бальнеологическая и литературный отдел ^{[6, c. 9]}. Секции подразделялись на группы. Изначально предполагалось разделить все экспонаты по группам, чтобы можно было составить полное представление по интересующему вопросу. Но многие ведомства, желая продемонстрировать свои достижения, экспонировали свои предметы отдельно. В результате, информацию по одной теме приходилось искать в разных местах выставки, что затрудняло осмотр ^[10].

Вместе с отправкой экспоната на выставку организаторы просили экспонентов прикрепить к каждому описание, которое впоследствии служило этикеткой для зрителей. Требований к ним не прилагалось, не было и единого художественного стандарта. В конечном итоге описания были написаны по-научному с использованием специфических терминов. Никто не «перевёл» медицинские термины для публики, что вызвало критику по отношению к устроителям ^[13]. В результате зритель попадал в систему экспонатов, организованных по научной системе и с научными пояснениями. Более того предметы, представленные на выставке, были расположены очень скученно и, несмотря на их большое количество, не отличались разнообразием.

В процессе подготовки выставки комитетом обсуждалась исключительно подбор экспонатов в соответствии с созданной программой. Были разработаны типы предметов, рекомендованных для оправления на выставку от различных учреждений. К ним относились: настоящие вещи, модели, фото, рисунки, чертежи, диаграммы, картограммы, учёные труды, производства в натуре, коллекции как предметов, так и производств, относящихся к вопросам выставки ^{[2, л. 5]}. Такой перечень рассылался всем потенциальным участникам с просьбой предоставить возможные из имеющихся в наличие. Желательным обозначалось предоставление от конкретного заведения краткого описания с санитарно-гигиенической точки зрения. Полученные сведения затем оформлялись в таблицы и диаграммы для более удобно обзора ^{[14, л. 4]}. Рекомендаций по подготовке экспонатов не давалось, не было и отбора среди присланных предметов, они выставлялись во всём объёме. В результате, получался длинный ряд однотипных предметов, занимавших всё предоставленное пространство: предметы в витринах, таблицы и диаграммы на стенах, плотно прилегающие друг к другу.

Интересные экспонаты находились у учреждений далеко не всегда, зато статистических данных было достаточно (ведь это черта медицинской деятельности), поэтому таблиц и диаграмм, планов и чертежей оказалось очень много. Они развешивались на стенах близко друг к другу, иногда размещались даже на потолке ^[15]. В результате статистические данные преобладали на выставке. Такие экспонаты требовали значительной интеллектуальной работы для зрителя, внимательного изучения и анализа.

Для неподготовленного посетителя непонятным оставалась принадлежность ряда научных экспонатов к гигиене. На выставке никак не показывалась связь научных приборов, аппаратов, таблиц с ежедневными практиками. Кроме научной классификации и массы однотипных экспонатов публике не предлагалось никаких пояснений. Экспонировались действительно важные открытия передовые знания: приборы для правильного освещения, отопления и очистки воды, методы борьбы с инфекционными заболеваниями, способы дезинфекции жилища и одежды, способы анализа полезных и неполезных продуктов питания, а также правила личной гигиены, ухода за детьми разных возрастов и т. п. Однако экспонаты демонстрировались без связи с практической пользой. В результате, для неподготовленного зрителя это были диковинки, полученные в тёмных научных лабораториях. Возникало отчуждение между создателями и зрителями, что не вызывало интереса у последних. Научность пояснений углубляло пропасть между создателями-врачами и зрителями. «Получается крайне смутное впечатление, и публика смотрит на выставленные экспонаты, как на курьёзы; об образовательном значении, о возбуждении в публике интереса к целям и задачам гигиены – пока не может быть и речи» – признаётся корреспондент, посетивший выставку ^[16]. Для зрителей выставка больше напоминала ярмарку, созданную торговцами, а не выставку, организованную докторами наук.

Примечательно, что представители организационного комитета признавали сложность для восприятия представленных научных экспонатов и уповали не на методы выставочного показа, а на объяснителей, которые должны были донести до публики малопонятные неспециалистам экспонаты ^{[1, c. 15]}. Однако объяснители не присутствовали на выставке постоянно, работали лишь в некоторые часы. В оформлении же выставки никаких приёмов для толкования экспонатов выработано не было.

Итак, в оформлении Первой Всероссийской Гигиенической выставки можно заметить черты, свойственные «медицинскому взгляду». Материальность выразилась в приоритете экспонатов, среди которых не производилось отбора, не осуществлялось обобщения. В присутствие исключительно точных научных описаний проявилась конкретность. Не было предпринято попытки осмыслить представленный материал, объяснить его значение. Статистичность выразилась в массе однотипных экспонатов, ещё и распределённых по разным отделам, да и в целом в обилие статистических данных. Посетитель должен был проанализировать их и уяснить лучший способ гигиены чего-либо.

Примечательно, что организаторы Первой Всероссийской гигиенической выставки в изданном под их руководством каталоге-путеводители вводят две противоположные мысли по вопросу оценки представленных экспонатов. Они, с одной стороны, гордятся научностью классификации материалов, которой не наблюдалось ни на одной подобной выставке в Европе. С другой, выделяют как особенность Первой Всероссийской Гигиенической выставки доступность, достигнутую благодаря выбору предметов и созданным к ним объяснениям ^{[6, c. 3]}. Как видно из реакции немедицинской печати, пояснений, понятных неподготовленным посетителям на выставке не было. Однако, оставляя за скобками этот факт, обращает на себя внимание оценка врачей-устроителей: между научной классификацией и доступностью пониманию каждого они ставят знак равенства. Предельно конкретный медицинский взгляд, который видит истину в материальном (выставленном) предмете и не видит ничего большего за этой материальной истиной. Грамотно созданная классификация, идеальная корреляция между видимым и высказанным для них означает истину.

По этой причине медики оценивали Первую Всероссийскую Гигиеническую выставку как чрезвычайно полезную и познавательную. Конечно, они задавались вопросом о низкой посещаемости выставки, пытались найти объяснения незаинтересованности публики. Они в целом выделяли те же черты в оформлении выставки, что и другие посетители: скученность или близкое размещение экспонатов относительно друг друга, разбросанность материалов по выставке или отсутствие чётких границ между отделами, а также представление одних и тех же тем в разных местах. Однако врачи относят эти черты к «недочётам», не влияющими на общую поучительность выставки ^{[9, c. 778-779]}. Большинство статей, написанных врачами, вообще игнорируют недостатки выставки, они выделяют необходимую для себя тему, ищут экспонаты и анализируют их^[1].

Медики оставили значительное количество статей, отзывов по поводу Всероссийской гигиенической выставки. Несмотря на разнообразие поднимаемых тем, можно обнаружить схожую структуру в описании. Начинается описание выставки с характеристики санитарного состояния той или иной области гигиены, выделяются недостатки, затем происходит подробный анализ выставленных экспонатов с точки зрения их полезности: способа применения, эффективности. Завершается разбор рекомендациями по улучшению санитарного состояния. Врачи, как правило, очень подробно анализировали материалы, представленные в многочисленных таблицах и диаграммах ^{[17, c. 872-873]}, даже тех из них, которые были наиболее неудобно расположены ^{[18, c. 931-932]}. Представители «медицинского сословия» смогли собрать информацию по определённой теме, использую экспонаты, разбросанные по разным отделам и изучить их. Для них не стало помехой скученность и разбросанность экспонатов, потому что это напоминает их профессиональную деятельность: поиск на теле больного нужных симптомов среди тысяч других признаков. Однако такое мышление и восприятие материала не свойственна основной массе населения, поэтому не может служить целям популяризации.

В результате на Первой Всероссийской Гигиенической выставке, зрители попадали как бы в огромное больное тело – панорама санитарного устройства Российской Империи, в котором из множества частей (выставленных экспонатов) нужно было выбрать симптомы (антисанитарные практики) и, проанализировав их, выработать лечение (индивидуальные гигиенические меры). Вся выставка как бы предписывала посетителю вглядываться, углубляться внутрь материального объекта и делать на основе увиденного выводы. Как показала практика, врачи легко ориентировались в однотипном ряде экспонатов и статистических данных, и находили для себя полезные сведения, выделяли рекомендации, но для простого неподготовленного человека такая задача оказалась непосильной.

Примечательна оценка, приводимая представителям врачебного «сословия», наглядных и понятных объяснений или способов представления информации на выставке. Высоко оцениваются таблицы и диаграммы, созданные Обществом охранения народного здравия и Императорской Медико-хирургической академией, которые посвящены количеству белка, жира и углеводов, нужных человеку в течение суток в различных возрастах и при различных условиях. Наглядным считается расположение рядом с цифровыми данными на таблицах цилиндров одинаковой величины, заключающих в себе соответственные количества сухого белка, жира и крахмала. Вследствие этого, по мнению автора, разницы в количествах этих веществ резче бросаются в глаза и легче запоминаются ^{[19, c. 870-872]}. При этом в таблице нет указаний на полезные свойства этих веществ, продукты, в которых они содержатся. Нет и вывода о правильном питании или необходимых на день блюдах для человека. Однако для автора этого достаточно, ведь симптом найден, далее он превратится в вывод в сознании врача. Не анализируется сама форма таблицы, диаграммы, как отвечающая задачам популяризации. Как показала практика посетители, как правило, оставляли их без внимания.

Высоко оценили врачи и представление материала доктором П. Л. Мальчевским по вопросу способов химического исследования продуктов питания. Он не просто представил приборы, необходимые для этого, но и вещества в различные моменты определения в них белков, жиров и углеводов, а также и необходимые для этого реактивы и титры ^{[20, c. 367-368]}. П. Л. Мальчевский расположил их в порядке, необходимом для каждого исследования. Это должно было дать публике представление о питательности пищевых продуктов. Однако снова видна лишь научная проработка вопроса, без анализа восприятия неподготовленного посетителя. Как в приведённых примерах, так и на всей выставке зрители должны были многое искать и анализировать, подобно врачам, исследующим тело. К сожалению, эта задача осталась непонятой, и цель популяризации гигиенических знаний осталась не достигнутой.

Итак, на Первой Всероссийской Гигиенической выставке наблюдается конфликт между медицинским взглядом и популяризацией. Организаторы выставки высказались на своём «медицинском языке», оформили её в соответствии со своим видением мира, что оттолкнуло посетителей. Приведённый пример ставит вопрос о существовании медицинского музея при клинической медицине, которая является основой медицинского знания до сих пор. И теоретические рассуждения, и анализ практик показывают специфичность медицины и её отличия от других систем научного знания. Это ставит вопрос об особой проработке медицинского наследия и создании специальных методов выставочного проектирования в музеях такого типа.

^[1] Вывод сделан после анализа публикаций, посвящённых Первой Всероссийской Гигиенической выставке, в газетах «Русская медицина», «Врач», «Фельдшер».