Экспериментальный метод Г. Галилея в контексте становления понятия субъекта в философии Нового времени

Самарин Андрей Сергеевич старший преподаватель, кафедра философии, Гуманитарный институт, Сибирский федеральный университет 660041, Россия, Красноярский край, г. Красноярск, пр. Свободный, 82а, каб. 428 Samarin Andrei Sergeevich Senior lecturer, Department of philosophy, Institute of Humanities, Siberian Federal University 82a Svobodny ave., office 428, Krasnoyarsk Territory, 660041, Russia synthsas@gmail.com

Введение

Тема нашего исследования – становление концепции субъекта в философии в связи с развитием метода мысленного эксперимента Г. Галилея. Актуальность обращения к тематике субъекта в контексте открытий Г. Галилея заключается в сопряжении представления о моделях мысленного эксперимента с пониманием субъекта в современной философии. В то время, как рефлексия понимания природы эксперимента в науке привела к прогрессу в философии науки, понимание структуры активности субъекта и построение модели этой активности остаются актуальными задачами для современного знания ^{[1, c. 97]}. Анализ процесса становления концепции субъекта в философии Нового времени через призму воззрений Г. Галилея позволит уточнить содержание понятия субъекта и углубить понимание принципов эволюции представлений о субъекте в философии.

В современной философии поддерживается стабильный интерес к проблематике субъекта. Это связано с природой активности человека в форме деятельности. Способы осуществления деятельности и реализации потенциала своей активности, которые исследуются в рамках концепции субъекта в философии, позволяют лучше понять природу конструктивного, созидательного отношения человека к миру. Условия современной философии и контекст эпохи постмодернизма как морального, эстетического и деятельного релятивизма предопределяют актуальность исследований субъекта в интересах уточнения природы его активности, самоопределения и генезиса. Невнимание к рефлексии в понимании субъекта приводит к ухудшению самоопределения субъекта как носителя активности, осуществляющего деятельность по определенным принципам и правилам.

Обращение к философии Г. Галилея является актуальным при рассмотрении вопроса становления естественных наук в Новое время. Развитие философии Нового времени и научного метода в ней связывается с различными вариантами концепции эксперимента . Взаимосвязь понимания субъекта в современной философии с развитием научных представлений об эксперименте заключается в необходимости «верификации» активности субъекта через рефлексию последствий этой активности.

Концепция мысленного эксперимента Г. Галилея

Изучение концепции Г. Галилея необходимо начать с его эксперимента с падением тел. Падение тел в предшествующей Г. Галилею механике рассматривалось по законам физики Аристотеля, в которой постулировалась зависимость скорости падения тел от их массы. Объясняя несогласие Г. Галилея с концепцией Аристотеля, В.М. Розин пишет: [Галилей] «Свободное падение тел описывает с помощью математической модели. Когда же его оппоненты показывают, что эта модель не описывает все наблюдаемые случаи падения тел, Галилей не отказывается от своих принципов. Он предлагает учесть сопротивление среды и, главное, минимизировать его действие технически, путем создания нужных условий (идея эксперимента в отличие от опыта)» ^{[2, с. 84]}. Тела с большей массой, таким образом, должны были падать быстрее тел с меньшей массой. Проводя эксперименты с вертикальным падением тел и не получая однозначных результатов, Г. Галилей перешёл к экспериментам с направлением тел по наклонной плоскости. Именно в этом виде экспериментов итальянский ученый зафиксировал, что ускорение падения тел является одинаковым вне зависимости от массы ^{[3, c. 134]}, – как мы узнаем позднее, оно будет точно измерено, составит 9,8 м/с и станет одним из краеугольных камней механики И. Ньютона.

Результат экспериментов Г. Галилея с падением тел по наклонной плоскости был эмпирическим по содержанию: реальные эксперименты с использованием физических тел в совокупности представляли собой серию опытов, обобщения из которых также осуществлялись индуктивно. Ввиду недостаточной развитости измерительных приборов, котое использовал Галилей, он не получал удовлетворительных для подтверждения его гипотез результатов. Г. Галилей был вынужден сопровождать эмпирические эксперименты – моделируемыми в уме элементами эксперимента. Д.Н. Дроздова следующим образом определяет содержание мысленного эксперимента: «В ходе мысленного эксперимента мы моделируем применение некоторых принципов или понятий к конкретной, но идеализированной ситуации, показывая, какие неизбежные следствия мы должны получить из соединения нашей теории с данными условиями» ^{[4, с. 44]}, – и отказывает мысленному эксперименту в возможности расширить наше знание об объекте исследования. С другой стороны, определение Н.В. Громыко имеет, скорее, положительный в плане приращения научного знания оттенок: «Мыслительный эксперимент у Галилея – это средство создания необходимого свободного пространства в поле уже имеющихся содержаний, где такого рода новое содержание может быть предъявлено читателю (или слушателю-ученику), а также воспринято и освоено нами» ^{[5, c. 110]}. Мысленный эксперимент выступает инструментом имеющегося знания – в ситуации, когда истинное знание возникает из конкуренции разных позиций относительно одного и того же эмпирического факта. Структура наиболее известных сочинений Г. Галилея («Диалог о двух системах мира» и «Беседы и математические доказательства двух новых наук») опирается на его представление о форме мысленного эксперимента как противоборства разных научных воззрений на мир ^{[5, c. 112]}.

В «Диалоге о двух системах мира» Г. Галилей обращается к вопросу о том, является ли свет Луны собственным или отраженным, а также – является ли ее поверхность гладкой как зеркало или полной неровностей ^{[6, с. 586]}. Аргументы в пользу того, что Луна светится отраженным светом и ее поверхность шероховата Г. Галилей усиливает приемом аналогии, сравнивающим особенности отражения света от зеркала и от окружающей его стены – в пользу того, что стена (неровная, шероховатая) отражает свет сильнее ^{[7, c. 254-263]}. В.Г. Горохов утверждает, что Г. Галилей внес элементы технологии в натурфилософию: «Он создает новую эпистемологическую модель генерирования естественнонаучных знаний» ^{[8, c. 15]}. Необходимо обратить внимание на то, что в исследованиях современников Г. Галилея и вплоть до конца XIX в. научные институты и способы интеграции научной деятельности не были достаточно разработаны, чтобы новации Г. Галилея масштабировались на все научное знание.

Наиболее известное научное открытие Г. Галилея заключалось в приведении новых аргументов в пользу гелиоцентрической картины мира ^{[3, c. 136]}. Итальянский ученый пришел к новым выводам относительно принципа соотношения в пространстве орбит разных небесных тел (планет, Солнца, Луны и самой Земли), исходя не из непосредственно эмпирических наблюдений, но опираясь на фундаментальные закономерности механики движения небесных тел. Обобщающие выводы, заключающие законы движения небесных тел в пространстве, оказались при этом не соответствующими господствовавшей на момент жизни Г. Галилея Птолемеевской (геоцентрической) картине мира. Фундаментальное значение открытий Г. Галилея для последующего развития физики заключалось в том, что в случае, если использование принципа мысленного эксперимента подвергало сомнению действующую картину мира, истинность которой была незыблемой веками, то приоритет отдавался теории, которая могла иметь менее разработанный на текущий момент доказательный базис, но являлась более эффективной для генерации нового научного знания и новых открытий ^[9].

Новации Г. Галилея в разработке концепции мысленного эксперимента повлияли на развитие физики Нового времени, а в качестве формулирования мысленных экспериментов, призванных обобщить некоторый мировоззренчески важный, но не имевший места в материальном мире, опыт, – вошли и в философское знание. В.М. Розин отмечает, что Г. Галилей внес вклад в изменение представлений о природе с объективных и неизменных для человека – на инструментальные и конструктивные: «Природа у Галилея понимается уже не только в чисто естественной модальности, но и в искусственной, причем компетенция конструирования природных процессов, считает ренессансный ученый, принадлежит не только Богу, но и человеку» ^{[10, c. 103]}. Г. Галилей смог внести существенный вклад в формирование нового представления об опыте и способе мысленного моделирования, которое впоследствии стало использоваться в натурфилософии Нового времени. Резюмируя основные достижения эпохи в целом, А.А. Кузьмин отмечает: «Сложились основные научные понятия и определения, применяемые и в настоящее время, появились технологии и методики проведения эксперимента, сформировался современный математический аппарат, общепринятым стал метод научного познания» ^{[11, с. 13]}. Следует обратить внимание и на то, что Г. Галилей был одной из ключевых фигур начавшегося в XVII в. размежевания между философией и естественно-научными дисциплинами ^{[12, c. 43]}.

Концепция мысленного эксперимента Г. Галилея стала важным элементом для изменений представления о субъекте. Для обретения большей предметности в разговоре о субъекте дадим предварительные определения и основы концепции субъекта в философии.

Понятие субъекта. Становление концепции субъекта в философии Нового времени

Определим субъект как индивидуального актора, деятеля, который осуществляет активность, направленную на преобразование объекта своей активности в практике, изучение объекта в процессе научного познания или постановку себя в позицию объекта и осуществление рефлексии над своим местом в окружающем мире и среди других субъектов. Объект – это вещь окружающего мира, претерпевающая последствия проявления активности субъекта. Инструменты, с помощью которых субъект преобразует или познает объект, – это методы.

Следует отметить, что в философии существуют разные ответы на вопрос: «Кто является субъектом?» Наиболее распространённый подход локализует субъекта в человеческой индивидуальности. Согласно этому подходу, субъектом является отдельный человек с присущими ему личностными особенностями, проявляющий активность относительно окружающего мира как отдельный и отличающийся от всех остальных людей уникальный субъект. Обратный подход предполагает понимание субъекта как коллективной сущности. Носителем активности в таком случае является не отдельный человек, а группа людей, которые совместно представляют преобразующую силу, что познает, изменяет мир или рефлексирует свое место в нем.

В современной философии существуют концепции бессубъектной активности, в рамках которой преобразование мира связано не с людьми, а с их отношениями и взаимосвязями. В бессубъектном подходе преобразовательная активность отделяется от человека как субъекта и становится довлеющей над человеком и социумом. Образно говоря, в рамках бессубъектной модели понимания преобразовательной активности, нельзя сказать «я делаю нечто», но корректным будет являться высказывание: «нечто делается».

В философии Нового времени субъект начинает пониматься как причина осуществления активности. Прежде всего, понимание активности субъекта коренилось в области познания. «С одной стороны, в получении знаний большую роль играли индивиды (ученые), с другой – технология получения естественно-научных знаний выглядела деиндивидуальной, определяемой только используемыми средствами (математика, доказательства, эксперимент)» ^{[2, c. 78]}, – отмечает В.М. Розин относительно природы субъекта в философии Нового времени. Гносеологическая направленность философии Нового времени делала необходимым уделять особое внимание исследованию окружающего мира, обновлению нашего представления о мире в разных областях научного знания.

Новацией натурфилософии Нового времени является представление о субъекте как выделенном из окружающего мира и противопоставленном тому, что он исследует, пытается познать: так происходило формирование субъект-объектного отношения. Несмотря на критику концепций бинаризма, в частности, субъект-объектного отношения, в условиях релятивизма современной философии ^{[13, c. 49]}, необходимо отметить существенный вклад представлений о противопоставлении субъекта объекту в совершенствование гносеологической парадигмы натурфилософии Нового времени.

Наиболее обсуждаемыми и анализируемыми проблемами понимания субъекта в современной философии являются две: проблема преодоления разрыва между субъектом и объектом и проблема постоянства субъекта. Первая проблема заключается в том, что субъект-объектное отношение является неравноправным: активность субъекта тем более велика, чем менее возможно сопротивление объекта. В рамках отношения субъект является максимально активным, в то время как объект выступает максимально пассивным. Это создает вероятность представления об окружающем мире как статичном, неизменном, что порождает такое же статичное, идеализированное, утопичное видение мира, являющегося полностью объектом, то есть неизменным, статичным, пассивным. Подобное видение объекта не соответствует увеличивает вероятность накопления исследовательских ошибок от первоначального разделения, заключающегося в абсолютной активности субъекта и абсолютной пассивности объекта.

Вторая проблема заключается в том, что в философии Нового времени (особенно у И. Канта с его концепцией трансцендентального субъекта) было укоренено представление о субъекте как неизменном во времени и пространстве – некой идеальной сущности, которая не претерпевает никаких изменений при взаимодействии с окружающим миром. Доведение до предела тенденции в понимании субъекта как неизменной и абсолютно стабильной сущности приводит к тому, что этот субъект становится подобен идее в философии Платона – абсолютной сущности, отделенной от «мира вещей» и никак не влияющей на положение дел, но лишь являющейся родом и причиной активности. Проблема понимания постоянства субъекта ставит под сомнение возможность преобразования мира (объекта) путем приложения активности субъекта. Будучи взаимосвязанными, первая и вторая проблемы философии субъекта в то же время исключают друг друга: конфигурация взаимодействия субъекта и объекта «останавливает» объект, а неизменный и постоянный субъект «останавливается» сам.

Вклад Г. Галилея в становление понимания субъекта

Способы разрешения проблем в понимании субъекта могут быть найдены при обращении к концепции Г. Галилея. Ознакомиться с его способом работы с субъект-объектным отношением и проблемой постоянства субъекта мы можем через призму мысленного эксперимента. Предлагая свои решения затруднений механики и физики, Г. Галилей использовал прием интерполяции, которая представляла собой нахождение промежуточных значений среди уже имеющегося объёма данных. Оперируя уже имеющимся объемом научных данных и не расширяя его (не добавляя гипотез), Г. Галилей получал новое знание с помощью повышения самосогласованности уже имеющегося знания через нахождение промежуточных звеньев исследовательской цепи – «руководствовался принципом непрерывности», как отмечал, вслед за Г.В. Лейбницем, особенность этого метода Э. Мах ^{[14, c.116]}.

Концепция Г. Галилея оказала влияние на становление философии Рене Декарта – разработка в философии французского мыслителя представления о субстанции мыслящей (субъект) и субстанции протяженной (объект) испытала на себе влияние воззрений итальянского инженера и учёного. Несмотря на то, что общее направление исследовательского интереса Г. Галилея лежало в области механики, физики, астрономии и оптики, а Р. Декарт занимался вопросами математического знания и метафизикой, сходство их взглядов заключалось в использовании математического метода для проверки эмпирических данных, хотя и разными способами: Г. Галилей использовал мысленный эксперимент, а Р. Декарт приспособил для нужд научного знания созданный им алгебраический и аксиоматический метод.

Существенное значение имеет взаимодействие воззрений Г. Галилея на субъект и взглядов ещё одного из ключевых мыслителей Нового времени – Фрэнсиса Бэкона. Будучи методологом зарождающегося эмпирического научного знания, Ф. Бэкон понимал субъект как пассивного наблюдателя и интерпретатора, который работал в рамках анализа и пересборки эмпирических фактов. Посвятив основные труды разработке методов научного мышления, Ф. Бэкон предписывал субъекту быть строго связанным с объектом и давать правильное толкование фактуальным данным, которые получали учёные, получавшие, таким образом, достоверные знания через методологически корректное использование индуктивного метода.

На контрасте с воззрениями Ф. Бэкона можно еще более отчетливо выделить характерные особенности понимания субъекта у Г. Галилея. Если представления Ф. Бэкона легли в основу способа получения научного знания в Новое время, то взгляд на способ осуществления научного эксперимента и роль субъекта в научной деятельности у Г. Галилея стал актуальным только в XX веке. Если в эпистемологии Ф. Бэкона предполагалось, что субъект участвует в процессе познания как интерпретатор, то в концепции Г. Галилея субъект активно создает условия получения новых знаний и обладает собственной активностью.

Способы получения научного знания, которые предлагал Г. Галилей, не были достаточно распространены в Новое время, но стали актуальны в современной экспериментальной науке и впоследствии были осмыслены в социологии науки ^{[15, c. 149]}. Итальянский ученый сталкивался с проблемой повышения объективности полученных данных; если он применял метод мысленного эксперимента, то возникали вопросы относительно возможной «предвзятости» исследователя относительно итогов эксперимента. Г. Галилей преодолевал проблему путем совершенствования модели объекта, участвующего в мысленном эксперименте. Последовательное усложнение объекта познавательного процесса в рамках проведения мысленного эксперимента через процедуру абстрагирования позволило достичь большей объективности через исключение влияющих на объект исследования факторов.

Понимание субъекта и структура научной деятельности

Повторим наш тезис о том, что воззрения Г. Галилея на природу научного эксперимента больше соответствовали работе научных коллективов XX в., чем индивидуальных исследователей раннего Нового времени. Мысленный эксперимент Г. Галилея предлагал работать не с объектом как конкретной физической единицей и посредством поступательного накопления эмпирических данных уточнять наше знание об объекте, а создавать мысленную модель объекта и через работу с ней – делать моделью и сам процесс научного познания, становящийся более интерсубъективным, доступным к трансляции от одного исследователя другому. П.П. Гайденко пишет: «Когда мы говорим, что с XVII века естествознание становится математическим, то подразумеваем прежде всего то обстоятельство, что важнейшая наука о природе – механика – с этих пор конструирует свой предмет наподобие того, как конструировала свой предмет геометрия» ^{[16, c. 250]}. Немаловажную роль в изменении модели опыта в механике играет мысленный эксперимент Г. Галилея. В силу большей интерсубъективности результатов научного исследования, которые позволял достичь метод Г. Галилея, его способ осуществления научной деятельности подходил для эпохи становления и развития научных коллективов, когда всё большую роль начала играть совместная деятельность большого количества исследователей, объединенных в группы.

Принципиальное значение для рассмотрения Г. Галилея в контексте современного научного знания имеет обращение к пониманию субъекта. В концепции Г. Галилея разрыв между субъектом и объектом не является непреодолимым. Проведение мысленного эксперимента позволяет заполнить разрыв между субъектом и объектом результатами познавательного акта. Заполнение разрыва является залогом возможности конструирования идеальной модели опыта или предмета исследования и возможности будущего оперирования этой моделью.

Представив влияние Г. Галилея на понимание субъекта и современные научные исследования, обратимся к теме о роли субъекта в современной науке. Критика бинаризма и размывание позиции субъекта в целом в современной философии не коррелируют напрямую с ситуацией в научном знании: мы не можем сказать, что исследования в области философии и методологии науки фиксируют некий кризис в понимании субъекта. С другой стороны, кризис субъекта в науке приобретает форму непрозрачности действий субъекта, его активности в рамках научного знания, для стороннего наблюдателя.

Изменение понимания субъекта познания в современной философии науки связано с появлением представления о принципиальной неустранимости наблюдателя из процесса проведения эксперимента. Если объект не может не испытывать на себе влияния субъекта, его установок и характерных особенностей, то понимание субъект-объектного отношения начало требовать пересмотра. Конкретная реальность действий, активности субъекта, опередила рефлексию этого процесса: размывание субъект-объектного отношения проявило себя в изменении структуры научных коллективов, роли и места научного исследователя в созидании науки.

Существуют различные точки зрения, как можно избежать избыточного влияния субъекта на объект научного исследования. Тенденция к объективированию процесса познания нивелирует влияние субъекта на процесс научного исследования и происходит из проекта организации наук Ф. Бэкона. Теория «идолов познания» Ф. Бэкона была разработана как метод уменьшения влияния субъекта на научное познание. Ярким примером объективирования процесса познания является марксизм. В социальной теории К. Маркса и его взгляде на развитие общества был фактически нивелирован субъективный фактор: объективные законы развития общества управляли народными массами безотносительно чаяний и желаний отдельного человека.

Подход, предполагающий признание влияния субъекта на объект исследования и его ход, может быть назван понимающим или интерпретативным. Учитывая неотъемлемость влияния субъекта, перед нами встаёт задача учитывать и понимать, в чем именно оно заключается. Второй подход проистекает из видения субъекта в философии Р. Декарта и его «cogito, ergo sum», который диктует объекту исследования быть для объекта самоочевидной виртуальностью.

Третий подход мы можем обозначить как феноменологический, или рефлексивный. Согласно рефлексивному подходу, субъект влияет на объект (на ход эксперимента или процесса научного познания) и знает о своем влиянии, учитывает его и имеет в виду при трактовке результатов исследования. В рамках рефлексивного подхода к научному исследованию мы видим, что субъект научного познания располагается по отношению к объекту не как вторая сторона отношения, а оказывается посередине между индивидуальным опытом индивида и интерсубъективностью идеальной модели опыта.

Как можно заметить, третий подход связан с концепцией Г. Галилея и принимает во внимание, что активность субъекта должна располагаться не в самом субъекте, а в пространстве между субъектом и объектом: субъект, выходя из себя, выступает медиатором создания средней зоны между миром индивидуального исследователя и миром не-индивидуального объекта исследования. Именно такая задача ставилась перед мысленным экспериментом – сделать результаты этого эксперимента и использование метода в целом – выходящим за рамки пределов активности одного человека, институциализировать его через создание научных моделей. Именно такой подход ученые используют в современных естественнонаучных дисциплинах.

Выводы

Принципиальной чертой научного познания стал инструмент абстракции, выделения объекта из всей суммы отношений. В науке Нового времени основным методом производства научных абстракций был метод неполной индукции, опиравшийся на методологию Ф. Бэкона. В то же время при становлении современной науки в начале XX в. востребованным в среде ученых оказался метод мысленного эксперимента Г. Галилея, который позволял осуществлять конструирование нового знания путем создания идеальной модели опыта.

Вслед за изменениями в структуре научного знания последовало и переосмысление субъекта, его места в процессе познания и деятельности. На смену субъект-объектному отношению, предполагающему активность субъекта и пассивность объекта пришли различные концепции, ставившие под сомнение однозначность связи между субъектом и объектом.

Проблема разрыва между субъектом и объектом в философии разрешалась Г. Галилеем путем совершенствования метода мысленного эксперимента, результаты которого в форме моделей опыта становились средним звеном между субъектом и объектом в структуре научного познания и философского понимания субъекта.

В то время, как наука Нового времени являлась в большей степени сферой деятельности индивидуальных исследователей, современная наука опирается на деятельность научных коллективов. Для отражения и методологического обобщения способа деятельности ученых Нового времени больше подходил эмпирический метод Ф. Бэкона. Деятельность современных ученых в рамках работы научных коллективов более объективно описывается с применением методических наработок Г. Галилея.

В контексте нашего исследования вызывает интерес вопрос о динамике перехода от одной научной парадигмы к другой. Анализ причин трансформации научного знания может пролить свет на способы трансляции интеллектуального продукта в европейской культуре и формах рецепции этого продукта конкретными исследователями. Этот вопрос выходит за пределы нашего исследования, но затрагивает существенный аспект философии науки, который заключается в становлении науки как социального института и непосредственной производительной силы в современном обществе, что может послужить объектом для будущих исследований.