Аннотация: Важной особенностью киберпространства является его трансграничный характер, обусловленный отсутствием физических границ и децентрализацией инфраструктуры и пользователей. В связи с тем, что все транзакции в киберпространстве потенциально пересекают государственные границы и оказывают влияние на объекты и субъектов в различных государствах, последствия определенных действий могут ощущаться во множестве юрисдикций. При этом традиционные связи между правонарушением и государством на основе территориальности, национальности или необходимости защиты фундаментальных национальных интересов могут отсутствовать. В подобных случаях юрисдикцию предлагается устанавливать на основании доктрины последствий. Однако возражения ряда государств против подобного экстратерриториального распространения иностранного законодательства и неопределенный характер доктрины последствий породили вопросы относительно соответствия доктрины последствий международному праву. На основе анализа международных договоров, практики и позиций государств и международных организаций, научных исследований и иных доктринальных источников были сделаны следующие выводы. Доктрина последствий получает все более активное признание в качестве принципа установления юрисдикции государств путем формирования нормы международного обычного права. Однако возражения относительно применения данной доктрины, особенно в случаях установления юрисдикции по уголовным делам, продолжают высказываться. Общепризнанные условия применения доктрины последствий заключаются в следующем: государство, принимающее законодательство, основанное на доктрине последствий, должно иметь международно-приемлемую заинтересованность в этом; последствия должны быть прямыми, предсказуемыми и существенными; не должно происходить ущемление законных интересов других государств или иностранных лиц, не имеющих существенной связи с государством, которое претендует на осуществление такой юрисдикции. Следует рассмотреть иные механизмы, позволяющие ограничить охват действий, подпадающих под юрисдикцию государства: применять принцип нацеливания, требующий осуществлять оценку действий, которые лицо предпринимало в целях того, чтобы подпадать или не подпадать под юрисдикцию государства; применять особые меры ответственности, связанные не с наложением санкций на лиц, осуществляющих незаконное поведение, а с созданием препятствий, для осуществления подобной деятельности, например, осуществлять блокировку доступа к информации, которая является незаконной с точки зрения государства. Сочетание подобных механизмов могло бы более сбалансированным образом пресекать нежелательную деятельность и не создавать неоправданных рисков для субъектов киберпространства.

Ключевые слова: международное право, киберпространство, юрисдикция в киберпространстве, юрисдикция в Интернете, экстратерриторриальная юрисдикция, принципы юрисдикции, тeтерриториальный принцип, доктрина последствий, принцип объективной территориальности, принцип таргентинга

Abstract: An important feature of cyberspace is its cross-border nature, due to the absence of physical borders and the decentralization of infrastructure and users. Due to the fact that all transactions in cyberspace potentially cross state borders and have an impact on objects and entities in various states, the consequences of certain actions can be felt in many jurisdictions. At the same time, the traditional links between the offense and the State on the basis of territoriality, nationality or the need to protect fundamental national interests may be absent. In such cases, jurisdiction is proposed to be established on the basis of the doctrine of consequences. However, the objections of a number of States to such extraterritorial dissemination of foreign legislation and the uncertain nature of the consequences doctrine have raised questions about the conformity of the consequences doctrine with international law. Based on the analysis of international treaties, practices and positions of States and international organizations, scientific research and other doctrinal sources, the following conclusions were drawn. The doctrine of consequences is increasingly being recognized as a principle of establishing the jurisdiction of States through the formation of a rule of customary international law. However, objections to the application of this doctrine, especially in cases of establishing jurisdiction in criminal cases, continue to be expressed. The generally recognized conditions for the application of the consequences doctrine are as follows: a State enacting legislation based on the consequences doctrine must have an internationally acceptable interest in this; the consequences must be direct, predictable and significant; there must be no infringement of the legitimate interests of other States or foreign persons who do not have a significant connection with the State that claims to implement such jurisdiction. Other mechanisms should be considered to limit the scope of actions falling under the jurisdiction of the State: apply the principle of targeting, which requires an assessment of the actions that a person has taken in order to fall or not fall under the jurisdiction of the State; apply special liability measures related not to the imposition of sanctions on persons engaged in illegal behavior, but to the creation of obstacles to the implementation of such activities, for example, to block access to information that is illegal from the point of view of the State. A combination of such mechanisms could prevent undesirable activities in a more balanced way and not create unjustified risks for cyberspace actors.

Keywords: principle of targeting, principle of objective territoriality, effects doctrine, territorial principle, principles of jurisdiction, extraterritorial jurisdiction, jurisdiction on the Internet, jurisdiction in cyberspace, cyberspace, international law

Аннотация: Предметом исследования является роль Совета Безопасности ООН в международной системе противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма. Отдельное внимание автор уделяет исторической составляющей, выявляя причины трансформации подхода ООН к проблематике отмывания денег и финансирования терроризма и прослеживая связь между глобализацией террористических актов и развитием противодействия со стороны СБ ООН. Обозначаются основные функции находящихся в составе СБ ООН Контртеррористического комитета (КТК СБ ООН) и Исполнительного директората (ИДКТК СБ ООН). Раскрывается роль ряда документов Совета Безопасности ООН в качестве системно значимого источника права в контексте международной системы противодействия отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма, а также отдельные проблемы, с которыми сталкиваются государства, имплементирующие в своё национальное законодательство нормы резолюций. Методологическую основу исследования составили всеобщий диалектический, логический, исторический, а также формально-юридический методы исследования. В статье в систематизированном виде детализируется развитие подхода Совета Безопасности ООН к проблематике легализации преступных доходов и финансирования терроризма. С помощью тщательного рассмотрения отдельных положений резолюций конкретизируется роль СБ ООН и его органов в разработке мер и противодействии ОД/ФТ. По результатам проведённого исследования автор приходит к выводу, что Совет Безопасности ООН сыграл системно значимую роль в становлении международной системы противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма, закрепив ряд передовых международных стандартов, разработанных международными организациями, параорганизациями и иными институтами. Кроме того, автором уточняется, что именно благодаря СБ ООН возможно дальнейшее «отвердевание» Рекомендаций ФАТФ и их полноценная имплементация в международную правовую систему.

Ключевые слова: Контртеррористический комитет, мягкое право, международные стандарты, международные рекомендации, финансирование терроризма, отмывание денег, Совет Безопасности ООН, Исполнительный директорат, ФАТФ, ПОД ФТ

Abstract: The subject of the study is the role of the UN Security Council in the international system of countering money laundering and terrorist financing. The author pays special attention to the historical component, identifying the reasons for the transformation of the UN approach to money laundering and terrorist financing and tracing the link between the globalization of terrorist acts and the development of counteraction by the UN Security Council. The main functions of the Counter-Terrorism Committee (CTC of the UN Security Council) and the Executive Directorate (CTED of the UN Security Council) are outlined. The article reveals the role of a number of UN Security Council documents as a systemically significant source of law in the context of the international system for countering money laundering and terrorist financing, as well as individual problems faced by states implementing the norms of resolutions into their national legislation.  The methodological basis of the study was a combination of general scientific (logical method and analysis) and private scientific methods (comparative legal, historical legal, historical and sociological). The article systematically details the development of the UN Security Council's approach to the problem of money laundering and terrorist financing. Through careful consideration of individual provisions of the resolutions, the role of this UN Security Council and its bodies in developing measures and countering ML/FT is being specified. Based on the results of the study, the author concludes that the UN Security Council has played a systemically significant role in the formation of an international system for countering money laundering and terrorist financing, consolidating a number of advanced international standards developed by international organizations, para-organizations and other institutions. In addition, the author clarifies that it is thanks to the UN Security Council that it is possible to further "solidify" the FATF Recommendations and their full implementation into the international legal system.

Keywords: Counter-Terrorism Committee, soft law, international standards, international recommendations, money laundering, terrorism financing, Executive Directorate, UN Security Council, FATF, AML CFT

Аннотация: Современные международные экономические санкции (односторонние ограничительные меры) являются уникальным феноменом и ярким примером демонстрирующим, как действие норм международного частного права может повлиять на достижение целей внешней политики. Являясь публично правовой категорией по своей сути, международные экономические санкции оказывают значительное влияние на частноправовые отношения в том числе и отношения с иностранным элементом. Влиянию санкций, принятых компетентными органами иностранных государств подвергаются гражданско-правовые и иные отношения, осложненные иностранным элементом: договорные, корпоративные отношения, а также отношения в рамках осуществления арбитража, исполнения иностранных судебных решений и иное. Международное частное право функционирует в этой связи как фильтр, который переводит экономические санкции, имеющие публично-правовое происхождение, в сферу частного права. Его основной задачей является выбор применимого права, а коллизионные нормы решают вопрос о том, распространяется ли конкретная международная экономическая санкция на договорные отношения сторон или нет. Автором применены как философские и общенаучные методы познания (анализ и синтез, индукция и дедукция, критический и диалектический методы), так и методы, характерные непосредственно для юридической науки (структурно-логический, формально-юридический, сравнительно-правовой). Научная новизна исследования заключается в комплексном изучении международных экономических санкций в контексте частного и публичного права заключается в том, что международное частное право может способствовать сглаживанию различий в национальной судебной практике в делах, связанных с международными экономическими санкциями. В статье рассматриваются преимущественно санкции ЕС в контексте международного частного права, а также приводятся рекомендации по совершенствованию и унификации санкционного регулирования ЕС в контексте международного частного права. Европейское санкционное регулирование являясь одним из наиболее древних имеет значительный объем судебной практики в области применения и признания санкций иностранного государства. Исследование международных санкций в контексте частноправовых отношений может сыграть значительную роль для развития доктрины международного частного права и правоприменительной практики.

Ключевые слова: международные экономические санкции, международное частное право, сверхимперативные нормы, санкции, ЕС, частное право, экономические санкции, односторонние меры, односторонние санкции, Регламент

Abstract: Modern international economic sanctions (unilateral restrictive measures) are a unique phenomenon and a vivid example demonstrating how the operation of the norms of private international law can affect the achievement of foreign policy goals. Being a public legal category in its essence, international economic sanctions have a significant impact on private law relations, including relations with a foreign element. Civil law and other relations complicated by a foreign element are subject to the influence of sanctions adopted by the competent authorities of foreign states: contractual, corporate relations, as well as relations within the framework of arbitration, enforcement of foreign court decisions and others. In this regard, private (civil) international law functions as a filter that translates economic sanctions of public law origin into the sphere of private law. Its main task is to choose the applicable law, and conflict of laws rules decide whether a specific international economic sanction applies to contractual relations between the parties or not. The author applies both philosophical and general scientific methods of cognition (analysis and synthesis, induction and deduction, critical and dialectical methods) and methods specific directly to legal science (structural-logical, formal-legal, comparative-legal).The scientific novelty of the research lies in the comprehensive study of international economic sanctions in the context of private and public law. It is precisely private international law that can help to smooth out differences in national judicial practice in cases related to international economic sanctions. The article deals mainly with EU sanctions in the context of private international law, and also provides recommendations for improving and unifying EU sanctions regulation in the context of civil international law. The European sanctions regulation, being one of the most ancient, has a significant amount of judicial practice in the field of application and recognition of sanctions of a foreign state. The study of international sanctions in the context of private law relations can play a significant role in the development of the doctrine of private international law and law enforcement practice.

Keywords: Regulations, unilateral sanctions, unilateral measures, economic sanctions, private law, EU, sanctions, overriding mandatory provisions, private international law, international economic sanctions

Аннотация: Предметом настоящего исследования выступает геноцид как преступление против мира и безопасности человечества. Автор поднимает проблему возможности применения обратной силы уголовного закона к деянию данного рода несмотря на отсутствие такого положения в статье 10 Уголовного кодекса Российской Федерации. Особое внимание уделено вопросам международного законодательства, а также судебным прецедентам, касающимся рассмотрения споров по настоящей проблеме. Рассматривая последние, автор подвергает их глубокому системному анализу на предмет возможности возбуждения уголовного дела и расследования преступлений, подлежащих квалификации как геноцид в рамках действующего уголовного законодательства РФ. Подчеркивается роль Международного военного Трибунала по военным преступникам европейских стран оси (Нюрнбергского Трибунала) в формулировании и последующем закреплении нормы о геноциде. В своем исследовании автор использует такие методы, как исторический, системный, формально-юридический, компаративистский, а также методы анализа, дедукции и формальной логики. Особым вкладом автора в рассмотрение настоящего вопроса является изучение историко-философских основ, морально-этической стороны придания нормам о геноциде обратной силы как с точки зрения международного, так и с точки зрения национального уголовного права. Основным результатом исследования является вывод автора о возможности применения Конвенции о геноциде ретроспективно, а также о необходимости закрепления в законодательстве Российской Федерации положения относительно необходимости придания уголовному закону обратной силы в отношении преступлений против мира и безопасности человечества путем внесения изменений в часть 2 статьи 10 УК РФ. Расширение дефиниции данной нормы упростило бы также уголовно-процессуальную деятельность в контексте возбуждения уголовных дел по данным обстоятельствам и их расследованию.

Ключевые слова: международное право, защита исторической памяти, историческая правда, уголовный закон, обратная сила, Вторая мировая война, преступления против мира, геноцид, преступления против человечества, Великая Отечественная война

Abstract: The subject of this study is genocide as a crime against the peace and security of mankind. The author raises the problem of the possibility of applying the retroactive force of the criminal law to an act of this kind, despite the absence of such a provision in article 10 of the Criminal Code of the Russian Federation. Special attention is paid to issues of international law, as well as judicial precedents related to the consideration of disputes on this issue. Considering the latter, the author subjects them to a deep systematic analysis for the possibility of initiating criminal proceedings and investigating crimes subject to qualification as genocide within the framework of the current criminal legislation of the Russian Federation. The role of the International Military Tribunal for War Criminals of the European Axis Countries (Nuremberg Tribunal) in the formulation and subsequent consolidation of the norm of genocide is emphasized.  In his research, the author uses such methods as historical, systemic, formal legal, comparative, as well as methods of analysis, deduction and formal logic. The author's special contribution to the consideration of this issue is the study of the historical and philosophical foundations, the moral and ethical side of giving retroactive force to the norms on genocide both from the point of view of international and from the point of view of national criminal law. The main result of the study is the author's conclusion about the possibility of applying the Genocide Convention retrospectively, as well as the need to consolidate in the legislation of the Russian Federation the provision on the need to make the criminal law retroactive in relation to crimes against the peace and security of mankind by amending part 2 of Article 10 of the Criminal Code of the Russian Federation. Expanding the definition of this norm would also simplify criminal procedural activities in the context of initiating criminal cases on these circumstances and their investigation.

Keywords: The Great Patriotic War, crimes against humanity, international law, protection of historical memory, the historical truth, criminal law, retroactive force, The second World War, crimes against peace, genocide

Аннотация: В данной статье рассматриваются перспективы развития права интеллектуальной собственности в национальных юрисдикциях (Российская Федерация, Республика Индонезия, Федеративная Республика Бразилия, страны Африки и другие), а также место интеллектуальной собственности в системе Целей устойчивого развития ООН до 2030 года. Проанализированы основные направления деятельности Всемирной организации интеллектуальной собственности в контексте достижения указанных целей, результаты внедрения и использования цифровых систем и искусственного интеллекта в сфере интеллектуальной собственности в национальных юрисдикциях (например, автоматизация процессов подачи заявки на получение патента, оценки документов, направление документов заявителю), а также результаты внедрения и применения процесса ускоренного рассмотрения “зеленых” патентов в ряде стран, в том числе, в Российской Федерации. В ходе исследования использовались общенаучные методы: анализ, синтез, логический метод, обобщение, а также специально-юридический метод и сравнительно-правовой метод. Автор пришел к выводу о том, что внедрение искусственного интеллекта и цифровых платформ в деятельность организаций в сфере интеллектуальной собственности существенно ускоряют и упрощают весь процесс от подачи патентной заявки до выдачи патента; необходимо создание единой базы данных “зеленых” патентов и проведение комплексной работы по популяризации деятельности в сфере экологических изобретений, поскольку в настоящее время поиск “зеленых” патентов, выданных в России, затруднен, и в целом экологические изобретения в России составляют всего 1% от общего числа изобретений; необходимо развитие межгосударственного взаимодействия в сфере интеллектуальной собственности и разработка совместных проектов, поскольку проблемы, требующие решения в процессе достижения целей устойчивого развития, носят глобальный характер.

Ключевые слова: Право интеллектуальной собственности, международное право, ВОИС, инновации, Цели устойчивого развития, зеленые патенты, цифровизация интеллектуальной собственности, патентование, искусственный интеллект, экологические изобретения

Abstract: This article examines the prospects for the development of intellectual property law in national jurisdictions (Russian Federation, Republic of Indonesia, Federative Republic of Brazil, African countries and others), as well as the place of intellectual property in the system of the UN Sustainable Development Goals. The main areas of activity of the World Intellectual Property Organization in the context of achieving these goals, the results of the implementation and use of digital systems and artificial intelligence in the field of intellectual property in national jurisdictions (for example, automation of patent application processes, of document evaluation, of sending documents to the applicant) are analyzed, also the results of the implementation and application of the process of accelerated examination of “green” patents in a number of countries, including the Russian Federation. During the study, general scientific methods were used: analysis, synthesis, logical method, generalization, as well as a special legal method and a comparative legal method. The author came to the conclusion that the introduction of artificial intelligence and digital platforms into the activities of organizations in the field of intellectual property significantly speeds up and simplifies the entire process from filing a patent application to issuing a patent; it is necessary to create a unified database of “green” patents and carry out comprehensive work to popularize activities in the field of environmental inventions, since currently the search for “green” patents issued in Russia is difficult, and in general, environmental inventions in Russia account for only 1% of the total number of inventions; it is necessary to develop interstate cooperation in the field of intellectual property and develop joint projects, since the problems that need to be solved in the process of achieving Sustainable Development Goals are global in nature.

Keywords: environmental inventions, artificial intelligence, patenting, digitalization of intellectual property, green patents, Sustainable Development Goals, innovations, WIPO, international law, Intellectual property law