Концепции «личной информации» и «персональных данных» в праве Китая и России

Чжан Лу ORCID: 0009-0008-3319-2009 аспирант; Юридический факультет; Санкт-Петербургский государственный университет Россия, г. Санкт-Петербург, 22 линия В.О., д. 7 Zhang Lu Postgraduate student; Faculty of Law; St. Petersburg State University Russia, St. Petersburg, 22 liniya V.O., 7 marshazlu@163.com

В эпоху больших данных сбор, хранение, обработка и передача персональных данных стали важной частью функционирования общества. Однако проблемы утечек и злоупотреблений персональными данными становятся всё более актуальными, что создаёт множество рисков как для личной жизни, так и для государственного управления. В последние годы Китай и Россия активно разрабатывают законодательство по защите персональных данных. Но есть проблемы, которые требуют решения. Например, неясное определение концепции личной информации и персональных данных, необходимость усиления правового регулирования. Концепции личной информации и персональных данных являются основами для защиты персональных данных и контроля за конфиденциальностью информации, но существующие определения остаются несовершенными. Поэтому сравнительное исследование законодательства Китая и России в области защиты личной информации и персональных данных имеет важное практическое значение, помогая заполнить пробелы в сравнительном анализе персональных данных и личной информаций между двумя странами.

Статья использует методы сравнительного анализа и анализа литературы для более глубокого изучения различий и сходств в правовых системах Китая и России защиты личной информации или персональных данных. В статье проводится детальный анализ концепций “личная информация” и “персональные данные” в законах двух стран, чтобы выяснить, как эти понятия определяются в праве Китая и России и какая юридическая логика лежит в их основе. Также проводится сравнение методов классификации личной информации и данных в законах двух стран, анализируются различия и особенности защиты разных типов информации. В статье рассматривается, как законодательство двух стран определяет круг субъектов, имеющих право собирать, хранить и использовать персональные данные, включая государственные органы, предприятия, социальные организации и другие субъекты, а также их полномочия и ограничения. Через сравнительный анализ выявляются различия в управлении субъектами сбора информации. Помимо сравнительного анализа китайских и российских законов, в статье также рассматриваются соответствующие законодательные акты США, ЕС и других стран и регионов. Это позволяет изучить теоретическую основу и практический эффект законодательства о защите личной информации в разных странах, а также предложить полезные рекомендации для совершенствования законов Китая и России.

В Китае многие ученые занимаются различием между понятиями “личная информация” и “персональные данные”, однако эта проблема все еще вызывает много споров. Юй Сяолан в своей статье «О юридическом различии между личной информацией и персональными данными»^[1] подробно анализирует эти понятия, начиная с их имущественной ценности, и с точки зрения юридической теории утверждает, что оба термина защищают одни и те же объекты, и поэтому не требуют строгого различия. В противоположность этому, Лю Ляньцзюнь в статье «Различие между личной информацией и персональными данными»^[2] подчеркивает значительные различия между этими терминами в плане содержания, правового статуса и других аспектов, утверждая, что их не следует приравнивать друг к другу. Он считает, что личная информация — это знание, а персональные данные — это носитель данных. Российские учёные в основном сосредоточены на анализе определения понятия персональных данных. В. Б. Наумов и В. В. Архипов ^[3] провели углублённое исследование проблемы толкования понятия персональных данных в контексте регулирования информационно-телекоммуникационных технологий. Сравнив разные подходы к определению персональных данных, они предложили своё собственное определение и указали на то, что ключевой характеристикой персональных данных является возможность идентифицировать физическое лицо на основе имеющихся в распоряжении оператора данных. Однако некоторые учёные считают, что персональные данные являются одной из форм информации, и что между этими двумя терминами нет существенных различий^[4]. К сожалению, до сих пор ни в Китае, ни в России не появилось статей, сравнивающих понятия личной информации и персональных данных в законодательстве обеих стран.

Термины “персональные данные” и “личная информация” используются в разных странах мира при принятии законов о защите персональных данных или личной информации. В России и Европейском союзе это называется персональными данными, тогда как в Китае, Японии, Корее говорят о защите личной информации.

В настоящее время под информацией по-прежнему понимается все сведения, новости и содержание человеческого общества, в то время как данные стали своего рода электронной или иной формой записи информации. Данные являются новой формой выражения информации в условиях развития искусственного интеллекта и технологии больших данных. Поэтому не имеет смысла разделять понятия данных и информации. Несмотря на многочисленные дискуссии о различии между терминами «данные» и «информация», на практике не возникает путаницы между ними, поскольку данные стали доминирующей формой информации в цифровую эпоху, эти категории, как правило, напрямую соотносятся друг с другом^{[5, c. 90]}. В праве эти две концепции подчеркивают «личные» атрибуты, заложенные в данных и информации, которые сами по себе определяют содержание и указывают на один и тот же объект.

Существуют три основные модели для определения понятий «персональные данные» и «личная информация». Первая – общая модель, в соответствии с которой «персональные данные» или «личная информация» являются объектом прав; вторая – перечислительная, которая максимально конкретно перечисляет объем и типы персональных данных или личной информации как объекта защиты прав. Третья концепция – общая + перечислительная, которая использует сочетание обобщения и перечисления для определения объема понятия. Дефиниция понятия личной информации напрямую отражает ценностную ориентацию законодательства о защите личной информации, и то, как найти баланс между защитой личной информации и свободным потоком данных, стало важным противоречием, которое необходимо разрешить в законодательном процессе разных стран^{[1, c. 131]}.

Как видно из законодательства КНР и РФ, в настоящее время они придерживаются общего подхода к определению понятия персональных данных и личной информации. Так, в ст. 1034 Гражданского кодекса КНР личная информация определяется в качестве информации, записанной в электронном виде или другими способами, которая может использоваться сама по себе или в сочетании с другой информацией для идентификации физического лица включая имя, дату рождения, идентификационный номер, биометрическую информацию, адрес проживания, номер телефона, адрес электронной почты, медицинскую информацию, местонахождение и т. д. человека. Согласно ст. 4 Закон КНР «О защите личной информации» (далее - «О защите личной информации»), личная информация – все виды информации, относящиеся к идентифицированному или идентифицируемому физическому лицу, записанной в электронном или ином виде, но не включает анонимную информацию. По сравнению с ГК КНР, в законе «О защите личной информации» определение понятия “личная информация” уточнено путем исключения выражения «может использоваться сама по себе или в сочетании с другой информацией». Таким образом, закон расширил сферу защиты личной информации и уточнил, что она «не включает анонимную информацию» с целью ограничения.

В российском законодательстве понятие “персональные данные” было изменено всего один раз ^{[3, с. 188-190]}. В Федеральном законе от 27.07.2006 № 152-ФЗ персональные данные (далее - «О персональных данных») трактовались как любая информация, относящаяся к определенному или определяемому на основании такой информации физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, другая информация. После принятия Федерального закона от 25 июля 2011 г. № 261-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О персональных данных”» персональные данные определяются как любая информация, относящаяся к прямо или косвенно к определенному или определяемому физическому лицу (субъекту персональных данных)^{[6, с. 71-73]}. Очевидно, что после редакции сфера правового регулирования Закона была расширена. В законодательстве обеих стран наблюдается тенденция к расширению сферы правового регулирования персональных данных или личной информации, это происходит в связи с тем, что стремительное развитие информационных технологий приводит к постоянному изменению социальной практики, более широкое понятие позволяет наилучшим образом защитить права субъекта данных.

Законодательство о защите личной информации берет свое начало в 1970-х годах, когда развитие компьютерных технологий сильно повлияло на традиционный способ использования бумажных носителей и ручной работы с личной информацией. В этих условиях законодательство о защите личной информации было направлено на то, чтобы определить понятие личной информации, провести различия между личной и не личной информацией, а также регламентировать границы защиты личной информации. В результате идентификация стала сутью традиционного метода разграничения, а теория идентификации стала самой ранней теоретической доктриной для определения понятия личной информации. Согласно трем теориям: теории идентификации, теории связей и теории конфиденциальности, можно эффективно определить, относится ли информация/данные к сфере действия закона о защите личной информации/персональных данных ^{[7, с. 215]}. Эти теории подходят к вопросу с разных сторон и предоставляют рамки для понимания и определения личной информации/персональных данных.

1. Теория идентификации

Эта теория представляет собой стандарт оценки личной информации путем установления идентифицирующей связи между информацией и человеком. Информация о человеке, соответственно, делится на личную и не личную. Первая также известна как лично идентифицируемая информация. Теория идентификации, которая является общим правилом мира, элементы этой теории отражены в законодательстве Европейского союза, России, Китая, США и других стран. Теория идентификации считает, что неприкосновенность частной жизни нарушается только тогда, когда собирается, обрабатывается или используется личная информация. Ключом к определению того, относится ли информация к личной информации, является то, достаточно ли ее для идентификации человека по этой информации. Предположение о существовании идентификации основано на том, что законодатели обладают способностью оценивать внутренние риски на основе классификации информации и, таким образом, определять типы информации, которые требуют регулирования. Целью теории идентификации является поддержание баланса между защитой личной информации и потоком информации, а также реагирование на научно-технический прогресс с помощью правовых механизмов. Страны основывают свое законодательство на теории идентификации, например, Директива 95/46/EC, которая принимает более открытое определение, подчеркивая возможность идентификации информации и элемент разумности, а также избегая неограниченного расширения сферы защиты личной информации. С другой стороны, в законодательстве некоторых стран и регионов имеется определённая недостаточность, например, Закон о защите личной информации штата Массачусетс в США, в котором принято более узкое перечисление (включая имя, номер социального страхования, номер водительского удостоверения, номер финансового счета, номер кредитной или дебетовой карты)^[8], что порождает проблему недостаточной защиты на этапе идентификации. Это связано с тем, что информация, отличная от уже перечисленной, может идентифицировать человека в сочетании с перечисленной информацией. Подход, основанный на перечислении, рассматривает персональную идентифицируемую информацию как статичную информацию с ограниченной защитой.

Идентифицируемость подразделяется на прямую и косвенную, при этом прямая идентификация означает, что конкретное физическое лицо может быть непосредственно идентифицировано на основе одного лишь фрагмента информации, а косвенная идентификация означает, что субъект личной информации должен быть идентифицирован в сочетании с другой информацией^{[9, c. 136]}.

Теория идентификации играла ключевую роль на практике как основа для определения понятия личной информации до сих пор. Однако иногда теория ограничивается видами личной информации, перечисленными в законодательстве, что приводит к недостаточной защите личной информации, а иногда чрезмерно подчеркивает роль технологии и игнорирует значение «идентификации» на правовом уровне, в результате чего концепция личной информации кажется статичной. Эти две проблемы имеют важные последствия для защиты личной информации в Китае. В начале работы по защите личной информации в Китае как государственные органы, так и предприятия фокусировались лишь на защите тех типов личной информации, которые были указаны в законодательстве.

2. Теория связей

Эта теория определения личной информации была впервые предложена Национальным институтом стандартов и технологий США (NIST), в которой подчеркивается, что идентификация по информации о человеке – это сбор или экстраполяция дополнительной информации о нем из существующей, известной личной информации^{[7, c. 214]}. Это контрастирует с традиционной «теорией идентификации», которая отдает предпочтение идентификации личности через непосредственно идентифицируемую информацию, обычно информацию, которая четко и непосредственно идентифицирует личность. Теория связей отходит от традиционной дихотомии, подчеркивая динамичный и разнообразный характер определения личной информации, утверждая, что удаление только непосредственно идентифицируемой информации не приводит к действительно эффективной анонимизации, поскольку «связь» информации все еще может позволить получить информацию о конкретном человеке. На самом деле, информация, которая может быть связана с конкретным человеком, не зависит от конкретности информации, а скорее обогащает персональные данные за счет двусторонней связи, которая, в свою очередь, позволяет собирателю информации узнать больше о человеке. Таким образом, теория связей требует от нас пересмотра традиционных представлений о защите личной жизни, особенно тех, которые просто ограничивают личную информацию фиксированными рамками, и требует большего внимания к динамическим, сценарным и циклическим характеристикам информационных операций, а также всесторонней оценки потенциальных рисков.

Однако сфера защиты личной информации в теории связей слишком широка. Сама по себе личная информация обычно не имеет ценности, но сбор и обработка личной информации позволяет использовать преимущества агрегирования, благодаря чему правительство может лучше управлять обществом, а предприятия - предоставлять потребителям более качественные услуги, что повышает общую социальную выгоду, однако неправильное использование личной информации может привести к негативным последствиям, таким как спам-рассылка, информационное мошенничество и т. д. Поэтому правовое регулирование личной информации должно быть направлено на поощрение сбора и обработки, а также на регулирование способов сбора и обработки. Теория связей явно противоречит направлению поощрения сбора и обработки личной информации, например, если информация, собранная правительством или предприятиями, часто не идентифицирует человека, то чрезмерное внимание к защите личной информации может препятствовать реализации цели правительства или предприятий, и в конечном итоге будет нанесен ущерб обществу в целом.

3. Теория конфиденциальности

В соответствии с теорией конфиденциальности, к личной информации может относиться только та информация, которая представляет собой личную тайну. В наши дни такая точка зрения может показаться довольно анахроничной, но до развития информационных технологий в определенной степени подавляющее большинство личной информации не имело практической необходимости в защите. В настоящее время лишь немногие страны приняли теорию конфиденциальности для определения личной информации. Это в основном встречается в странах англосаксонской правовой системы, таких как законы отдельных штатов США, Канада, Австралия и другие^{[10, c. 33]}.

4. Идентификация + Связь

Директива ЕС 95/46/EC и GDPR используют практику идентификации + связи. Теория означает, что любая информация, относящаяся к определенному или определяемому лицу, относится к персональным данным.

Что касается подхода к определению, то не обошлось без споров о том, приняли ли китайские законодатели подход, основанный на идентификации, связи, выборе одной из них или их сочетании. В Приложении А к «Правилам безопасности личной информации в области технологий информационной безопасности КНР» (далее - «Правила безопасности личной информации») говорится, что при определении того, является ли та или иная информация личной информацией, следует учитывать два пути: «идентификацию» и « связь». Первый – это идентификация конкретного физического лица по специфике самой информации, то есть от информации к человеку; второй – это информация, созданная известным конкретным физическим лицом в ходе его деятельности, то есть от человека к информации. Личная информация признается таковой, если она отвечает любому из вышеперечисленных условий. В рамках Закона «о защите личной информации» связь и идентификация являются двумя параллельными методами определения, и с точки зрения контроля рисков эта норма обеспечивает более широкий объем защиты личной информации.

В отличие от этого, в Законе «О персональных данных» принята комплексная модель, в которой понятие персональных данных требует как связи, так и идентификации. “Связь” - это относительно открытое суждение об объеме, на основании которого объем понятия персональных данных в определенной степени ограничивается “идентификацией”.

Можно сказать, что «О защите личной информации» резко принимает подход «идентификация + связь», что отличается от Закона о кибербезопасности и Гражданского кодекса, в которых принят последовательный подход к идентификации, но очень близко к Директиве ЕС 95/46/EC и GDPR^{[11, с. 48-49]}. По сравнению с теорией идентификации, «идентификация + связь» более сложна как для понимания, так и для применения на практике. Даже теория «Идентификация + связь» основана на идентификации, и ее суть по-прежнему заключается в идентификации, но идентификация также сталкивается с проблемами. С развитием новых технологий, таких как большие данные, почти вся информация технически идентифицируется с лицами, и вся информация становится личной информацией. Как видно из приведенных определений персональных данных и личной информации двух стран, идентифицируемость - фундаментальный особенность персональных данных, который также является важной юридической особенностью, признанным странами и организациями по всему миру. Идентифицируемость является границей между защитой и использованием персональных данных, то есть, идентифицируемость персональных данных определяет, защищены ли они на законодательном уровне. И только «определенная» или «определяемая» информация имеет прямую связь с ущербом интересам личной информации.

Сравнение определений двух стран позволяет выявить следующие сходства и различия.

(1) Различные способы идентификации объекта

В «О персональных данных» существует два способа определения принадлежности персональных данных к тому или иному лицу: идентификация и связь. Однако, независимо от способа, принадлежность данных к персональным данным является не просто объективным фактом, а зависит от того, преследует ли обработчик данных идентифицирующую цель, и это особенно верно для идентифицируемых данных в сравнении с данными, связанными с ними. Эти данные представляют собой скорее юридический факт переплетения субъективного и объективного, чем просто объективно существующие данные. Данные, которые описывают объективный предмет и не имеют отношения к субъекту данных, могут считаться персональными данными, если они связаны с субъектом данных контекстом, целью или результатом ^{[12, с. 12-13]}. Примером может служить потребление электроэнергии в определенном регионе. Это не персональные данные, когда они используются в качестве статистики о среднем потреблении электроэнергии во всем регионе, но это персональные данные о семье, когда они используются для расчета счета за электроэнергию для семьи.

В «О персональных данных» используется взаимосвязанный субъективно-объективный метод идентификации, направленный на обеспечение идентификации и соотношения персональных данных. Такой подход сочетает в себе субъективные и объективные элементы, что позволяет обеспечить полное уважение к защите данных и праву на неприкосновенность частной жизни. Это включает в себя уникальный идентификатор, персональные характеристики и связь с другой информацией, обеспечивая доступ и использование данных только уполномоченными субъектами. Кроме того, российское законодательство о защите персональных данных не проводит прямого различия между «прямыми» и «косвенными» персональными данными, а рассматривает их в каждом конкретном случае.

В отличие от этого, идентификация личных информаций в «О защите личной информации» основана на объективистском критерии, то есть на том, может ли объективно существующая информация быть объединена для идентификации конкретного физического лица с помощью технических средств, в то время как в России персональные данные признаются на основе субъективистского критерия, то есть на том, имеет ли обработчик данных идентифицирующую цель или нет. Способы идентификации личной информации/персональных данных в двух странах различаются.

(2) Различные субъекты идентификации

Сравнение выявляет следующие сходства в объеме идентификации субъектов, предусмотренной в законодательстве двух стран: во-первых, самостоятельность, причем в обоих случаях подчеркивается право идентификации субъектов на принятие самостоятельных решений при обработке. И организации, и физические лица, и государственные органы имеют право принимать решения о цели и способе обработки. Во-вторых, оба закона охватывают широкий круг субъектов. Оба закона признают различные типы субъектов, включая физических, юридических лиц и государственные органы.

Различия заключаются в следующем: во-первых, уровень детализации категоризации субъектов различен. Идентифицированные субъекты в «О защите личной информации» более просты и относятся в основном к организациям или физическим лицам, которые самостоятельно определяют цель и способ обработки. «О персональных данных» содержит более подробную категоризацию субъектов, различая два типа субъектов: те, кто непосредственно участвует в обработке персональных данных, и те, кто, хотя и не участвует непосредственно, имеет право определять цели и содержание обработки. Во-вторых, различается степень вовлеченности в деятельность по обработке: в «О защите личной информации» определение субъекта в большей степени сосредоточено на непосредственном участии в обработке. В «О персональных данных», с другой стороны, помимо непосредственно участвующих субъектов, он также включает тех, кто имеет влияние на уровне принятия решений, что отражает более широкую перспективу регулирования и управления процессом обработки данных.

В целом, оба закона сосредоточены на ролях и обязанностях субъектов обработки, но «О персональных данных» обеспечивает более сложную и всеобъемлющую основу для учета разнообразных условий обработки данных.

Модели определения личной информации/данных в Китае, России и даже во всем мире отличаются друг от друга, но проблемы, с которыми они сталкиваются, одинаковы. Суть проблемы заключается в том, что в эпоху Интернета и больших данных очень сложно отличить личную информацию от не личной, а большой объем информации находится между личной и не личной информацией. На этом фоне следование прежней концепции личной информации ставит проблему чрезмерной и недостаточной защиты.

Личная информация или персональные данные имеют социальный характер. В эпоху больших данных личная информация или персональные данные как вид социального ресурса постепенно демонстрирует свою мощную силу или полезность, а правильная и разумная обработка и использование их может удовлетворить реальные потребности конкретных личных, социальных и общественных интересов.

В российском законодательстве не приводится подробного перечня сведений, относимых к категории персональных данных. Однако в различных юридических источниках выделяются многие виды персональных данных по разным критериям, например: общие, специальные, особые, биометрические и т.д. Рассмотрим особенности наиболее часто выделяемых из названных категорий. Во-первых, в соответствии с ст. 8 «О персональных данных» общедоступные персональные данные могут включаться фамилия, имя, отчество, год и место рождения, адрес, абонентский номер, сведения о профессии и иные персональные данные, сообщаемые субъектом персональных данных. Во-вторых, специальные персональные данные упоминаются по тексту закона в ст. 10, к которым относятся: расовая, национальная принадлежность, политические взгляды, религиозные или философские убеждения, состояние здоровья, интимная жизнь. В-третьих, биометрические персональные данные, согласно п. 1 ст. 11 «О персональных данных», включаются сведения, содержащие характеристики физиологических и биологических особенностей человека, дающие возможность установления его личности (биометрические персональные данные).

В китайской практике в настоящее время не существует общего стандарта классификации личной информации. ГК КНР разделяет ее на тайную и другую информацию. Согласно ст. 1034 ГК КНР: “К тайной информации, содержащейся в личной информации, применяются положения о неприкосновенности частной жизни; если такие положения отсутствуют, применяются положения закона о защите личной информации”. Иными словами, тайная информация относится к личной информации, и поскольку она носит тайный характер, к ней применяются нормы по защите права на неприкосновенность частной жизни. «О защите личной информации» разделяет на чувствительную и общую, под чувствительной личной информацией понимается личная информация, которая после утечки или незаконного использования может привести к ущемлению человеческого достоинства физического лица или угрозе его личной или имущественной безопасности, включая такую информацию, как биометрические данные, религиозные убеждения, конкретные личности, медицинская и оздоровительная информация, финансовые счета, перемещения и следы, информация в возрасте менее четырнадцати лет, а также персональные данные несовершеннолетних в возрасте до четырнадцати лет. «Положения Верховного народного суда о публикации народными судами судебных документов в Интернете» поддерживают классификацию “частная информация и общая информация”.

Очевидно, что эти классификации не могут включать всю информацию, но мы считаем, что классификация чувствительной информации и общей информации более адаптирована к потребностям развития современной эпохи больших данных, так как эта классификация основана на ценности информации. Различие между тайной и другой информацией сосредоточено на различиях в видах гражданских прав (права на неприкосновенность частной жизни и права на личной информации) и методах их защиты, а не на различиях в нормах, регулирующих поведение операторов информации при работе с личной информацией, как в случае с чувствительной и нечувствительной информацией, существует четкое различие между целями двух классификаций. Кроме того, некоторая тайная информация, которую субъект информации не хочет раскрывать, является чрезвычайно чувствительной. Однако чувствительная информация не обязательно является тайной, поэтому объем чувствительной информации больше, чем объем тайной информации.

Установление единых стандартов классификации и создание обоснованной системы категоризации являются основой для построения системной правовой защиты персональных данных и личной информаций. Типологическое разграничение персональных данных и личной информаций способствует гармонизации взаимодействия правовых норм и процессов обработки информации, предотвращая дисбаланс интересов, возникающий при использовании данных. Кроме того, классификация личной информаций напрямую влияет на квалификацию “отягчающих обстоятельств” в уголовном праве, что определяет уровень защиты чувствительной информации. Таким образом, научно обоснованные критерии классификации имеют ключевое значение для совершенствования правового регулирования защиты персональных данных и обеспечения безопасности конфиденциальной информации^{[13, с. 2-5]}.

Содержание и объем личной информации и персональных данных в законодательствах Китая и России в основном одинаковы, с некоторыми различиями в конкретных классификациях, но оба основаны на идентифицируемости личной информации или персональных данных. Например, конкретные критерии классификации различаются, но и китайская чувствительная личная информация, и российская специальные персональные данные направлены на защиту личных и имущественных интересов, и сфера их регулирования частично совпадает.

Среди китайских ученых до сих пор идет дискуссия о разнице между личной информацией и персональными данными, причем существует две основные точки зрения, одна из которых заключается в том, что личная информация и персональные данные имеют одинаковую коннотацию, а разница в употреблении объясняется несоответствиями в переводах иностранной литературы ^{[14, с. 94]}, а другая - между ними существуют очевидные различия и их следует использовать с осторожностью в соответствии с их коннотацией в юридическом смысле ^{[1, с. 133-134]}. Российские ученые считают, что персональные данные являются информацией, проводить строгое различие между терминами персональные данные и персональная информация в российском законодательстве нецелесообразно, поскольку эти два термина не имеют отличительных признаков, которые позволили бы по-разному регулировать информацию и данные в рамках закона^{[4, c. 192]}. В соответствии с Федеральным законом от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» под информацией понимаются сведения (сообщения, данные) независимо от формы их предоставления. Данная легальная дефиниция рассматривает данные как вид информации. К данным следует относить фиксированные сведения о событиях и явлениях, которые хранятся на определённых носителях^[15].

В заключение можно сказать, что нет существенной разницы в содержании между «личной информацией» в Законе КНР «О защите личной информации» и «персональными данными» в ФЗ РФ «О персональных данных». Понятие личной информации и персональных данных, безусловно, является основой защиты личной информации. Однако многочисленные проблемы, выявленные в судебной практике, отражают неопределенность концепции личной информации и сложность её применения на практике. С развитием технологий в эпоху больших данных защита личной информации сталкивается с новыми вызовами. Особенно на фоне фрагментации данных, когда отдельная информация может быть связана, объединена и сопоставлена, что позволяет вновь идентифицировать конкретного человека. Такая динамичность и изменчивость делают традиционные фиксированные концепции сложными для применения в реальных условиях. Для эффективного решения практических проблем России и Китаю необходимо четче определить правовые границы понятия “персональных данных” и “личной информаций”, сократив правовые неопределенности.

На уровне правоприменения требуется усиление контрольно-надзорных мер, обеспечивающих реализацию правовых норм. Следует отметить, что в технических аспектах, таких как расчет штрафов и уведомления об утечках данных, наблюдается конвергенция с GDPR в России и Китае, формируя модель “селективного заимствования”. Обе страны применяют принцип “штрафов в процентном соотношении” по аналогии с GDPR, но при этом устанавливают более высокие предельные значения (5% в Китае и 6% в России), что демонстрирует более строгий подход к правоприменению^{[16, с. 34-43]}.

Ключевым элементом также является внедрение технологических инноваций – обеим странам необходимо непрерывно совершенствовать технические средства для противодействия таким вызовам, как фрагментация данных и реидентификация информации. Следует отметить, что технология блокчейн играет важную роль в современной обществе. Технические характеристики блокчейна делают её эффективным инструментом против современных угроз информационной безопасности. В традиционных системах управления данных обычно хранятся централизованно в единой базе. Такой подход не только уязвим для внешних атак, но и подвержен рискам утечки из-за внутренних ошибок управления. Блокчейн решает эти проблемы благодаря своей распределенной архитектуре. Данные хранятся на множестве узлов, каждый из которых содержит полную копию информации. Это значительно повышает устойчивость к изменениям и отказоустойчивость системы. Кроме того, блокчейн использует хеш-функции и криптографические методы, обеспечивая безопасность и анонимность данных при хранении и передаче. Даже если данные будут перехвачены, их сложное шифрование делает невозможным восстановление исходной информации. Важнейшее свойство блокчейна –неизменяемость. Любая попытка несанкционированного изменения данных будет обнаружена и отклонена узлами сети. Это гарантирует целостность и достоверность информации, повышая общий уровень защиты персональных данных ^{[17, с. 107-117]}. Синергия указанных подходов позволит укрепить защиту безопасности персональных данных и личной информации.

Сноски:

^[1] Закона КНР «О защите личной информации» (вступил в силу 01. 11. 2021г) // URL: https://ru.chinajusticeobserver.com/law/x/personal-information-protection-law20210820?ysclid=lskigm18lb118048273.

^[2] Приложение: Перевод Регламента General Data Protection Regulation (GDPR) Европейского Союза // URL:https://rppa.pro/_media/world/gdpr.pdf

^[3] 国家标准《信息安全技术个人信息安全规范》 // URL:https://ansafe.xust.edu.cn/DownLoad/2020SafeInstruction.pdf