Неизвестные письма Антонио Поссевино из собрания историка Н. П. Лихачева

Дружевский Антон Олегович аспирант кафедры истории России с древнейших времен до начала XIX века РГПУ им.А.И.Герцена методист отдела просветительских и образовательных программ; ФГБУ "Президентская библиотека им. Б.Н. Ельцина" 191186, Россия, г. Санкт-Петербург, Центральный р-н, наб. Реки Мойки, д. 48-50-52 Druzhevskii Anton Olegovich Postgraduate student of the Department of Russian History from Ancient Times to the beginning of the 19th century at the Herzen Russian State Pedagogical University Methodologist at the Department of Educational Programs; Boris Yeltsin Presidential Library 191186, Russia, St. Petersburg, Central district, nab. Moika River, 48-50-52 adruzhevskij@mail.ru Другие публикации этого автора

Эпоха Ивана Грозного до сих пор вызывает живой интерес не только у профессиональных историков, но и литераторов, кинематографистов. Подобный тренд сохраняется на протяжении почти пяти веков. Еще при жизни первого русского царя западные посланники стремились изучить личность правителя и особенности повседневной жизни россиян в средневековую эпоху^[1]. В годы затяжной Ливонской войны (1558-1583) контакты с представителями западных стран участились^[2]. Информационная война и оголтелая пропаганда в черном цвете изображали московитов и их государя. ^[3] Зарубежные гости исполняли волю своих хозяев, приезжали в Россию для налаживания межгосударственных связей.

Одной из самых интересных и многогранных фигур зарубежной дипломатии является папский посланник Антонио Поссевино, который на протяжении 1581-1582 года порядка 10 раз был удостоен аудиенции Ивана Грозного^[4,с.88-89]. Документы из архива историка Н.П. Лихачева проливают свет на биографию этого человека^[5]. Спорным является год рождения Антонио Поссевино ^[6]. Архивные документы показывают, что более вероятным годом его рождения является 1534 г. ^[7] Проживший всего 78 лет, папский посланник был многогранной личностью и выступал в разных ипостасях: иезуит, писатель, дипломат, ректор академии в Падуе, благотворитель, переговорщик, балансирующий между Иваном Грозным и Стефаном Баторием. При первой встрече с государем, обуреваемый негативным предубеждением, он описывает его кровавые руки и глаза, соответствующие прожженному жизнью человеку^{[8,с.198-204]}. Для нас представляет огромный интерес, что в ходе визита Поссевино имеет возможность наблюдать за Иваном Ивановичем, который при трагических обстоятельствах уйдет из жизни в ноябре 1581 года. Неожиданная смерть царевича развернет полемику об обстоятельствах и причине его смерти между Б.Н. Флорей (сторонник смерти сына государя от его руки) ^{[9,с.389-390]} и приверженцами версии отравления царского сына (Л.Е. Морозова) ^{[10,с.216-234]}. Точку в дискуссии поставила Т.Д. Панова, которая обнародует протокол вскрытия останков царевича научной комиссией под руководством антрополога М.М. Герасимова в 1963 г ^[11,с.137]. Из этих материалов убедительно видно, что царевич с большой вероятностью умер от третьичного сифилиса, что не исключает ускорения процесса после удара посохом в висок. Тем не менее, удивительно, но Поссевино не приводит в своих отчетах особенности внешности Ивана Ивановича, которые характерны для данного заболевания: гуммозная инфильтрация, характерная внешность, кожные проявления^[12]. Вероятно, заболевание находилось в латентном периоде. Спусковым механизмом прогрессирования сифилиса выступила реакция организма на конфликт между отцом и сыном, произошедший в ноябре 1581 года в Александровой слободе. Еще в эпоху великих реформ В.О. Ключевский, признавая значимость записок иностранцев о России, отмечал, что сочинения Антонио Поссевино наиболее достоверны^[13]. Поссевино вел тонкую дипломатическую игру и балансировал между противоборствующими сторонами при заключении Ям-Запольского перемирия. Исполняя волю римского папы, он стремился ослабить Россию, приведя ее в лоно католической церкви и увеличивая зависимость Московии от Запада. Важность этого идеалогического противостояния осознавал и Н. П. Лихачев, который в 1930-ые гг. формировал коллекцию делопроизводственных документов, составленных на древних языках. После смерти ученого документы Поссевино были разделены и интегрированы в коллекцию № 39 «Россика». Это личные письма Антонио Поссевино и несколько его кратких биографий^[14]. Материалы же коллекции № 45 «Антонио Поссевино» представляют собой копии документов, собранных Поссевино и переписанных лишь в девятнадцатом веке ^[15]. Еще в 1930-ые годы Б.Д. Греков планировал издать все труды Антонио Поссевино с комментариями. Отчасти осуществить эту идею удалось Л.Н. Годовиковой, которая перевела большинство из сочинений папского посланника и ряд его личных писем^[16]. Тем не менее, есть письма, которые ускользнули от ее внимания. Приведем перевод вводимых нами в научный оборот писем полностью^[17]:

«Светлейшему и досточтимому господину Юлиусу (Эхтеру фон Меспельбрунн), милостью Божией епископу Вюрцбургскому, канцлеру Франконии, всемилостивейшему господину.

В Вюрцбурге

Светлейший и досточтимый господин, во Христе всемилостивейший!

С того времени, как я, возвращаясь из Московии, принял, во время пребывания в Аугсбурге, письма Вашего Высочества к вечной памяти Григорию XIII, Великому Понтифику, мне сразу пришла на ум мысль, и неоднократно возвращалась впоследствии, не мог ли я быть как-либо полезен для службы Вашему Высочеству, ведь мне прекрасно известна непрестанная ее забота о Церкви Христовой, а высочайшие заслуги перед нашим Обществом сделали меня покорным слугой Вашего Высочества. Но когда до меня дошли сведения о том, что Ваше Высочество одобрительно отзывалось о тех (трудах), что были опубликованы под моим именем, а сам я уже в течении многих лет усердно работал над появлением довольно обширного труда, то я до сей поры ожидал, пока он не будет напечатан в Понтификальной Типографии. И поскольку такого же рода извинения мне пришлось принести совсем недавно, третьего дня, Высочайшему Понтифику, я никак не мог упустить выпавшую мне возможность передать экземпляр (этого труда) через господина прокуратора досточтимого и светлейшего епископа Бамбергского. Засим, посылая этот труд Вашему Высочеству, нижайше прошу, чтобы тому, что отсылается Вам, была оказано благосклонность. Тем временем, поскольку (мой труд) напечатать весьма нелегко, и я добиваюсь возможности осуществить это пусть даже в Бельгии, Галлии ли Германии, прошу Ваше Высочество, если только оно решит, что этот труд может быть полезным для Его Академии, для школ, для людей деловых, да даже и для магистратов, пусть от него, или же любых других (представителей властей), будет дано повеление книготорговцам, чтобы они заказали себе (эту книгу) из Венеции. Поскольку там в скором времени выйдет некоторое количество ее экземпляров, я постараюсь, чтобы они не продавались дороже, чем по себестоимости печати. Поскольку я в скором времени отправлюсь отсюда, чтобы, при помощи Бога Всевышнего, прибыть в Венецию, сообщаю, что я пребуду в Венеции вплоть до конца ноября месяца; и если (Ваше Высочество) пожелает дать мне какое-либо поручение, пока я буду находиться в этом городе, разумеется, я смогу получить письма от Вашего Высочества, которые можно направить на адрес досточтимого Апостольского легата, пребывающего там.

Наконец, нижайше предлагаю любые свои услуги и почтительную службу Вашему Высочеству, надеясь, что с помощью Божией второй том моего труда, о котором я упомянул в этом письме, будет опубликован, если мне удастся достичь всего того, что является необходимым для всего дела. Да обогатит Вас Бог Своими небесными дарами. Рим. 8 сентября 1593 г.

Вашего Высочества

Вечный слуга во Христе

Антонио Поссевино, Общество Иисуса».

Письмо показывает, что в Европе не было большого интереса к России. Россия оставалась далеким, непонятным и варварским государством. Московия вышла на арену европейской политики только с Ливонской войной. Из текста документа видно, что А. Поссевино понимал, что за Россией будущее. Московия - очень важный игрок, который вышел на международную арену. Этого игрока нужно знать и изучать. Вряд ли автор письма хотел заработать на продаже своих сочинений, раз предлагал реализовывать их по себестоимости. Для него было важно имя, как для дипломата, т.е. он надеялся, что его услугами будут пользоваться другие государи, которые станут входить в контакт с Московским государством. Поссевино привлекала слава первооткрывателя, по большому счету было мало европейских дипломатов, которые имели дело с Московским государством.

1. Антонио Поссевино прогнозировал большую роль в европейских делах, говорил, что нужно знать и изучать. Поэтому он издавал свои записки не ради заработка, а для просвещения.

2. Автор стремился прославить свое имя, надеялся еще не раз поехать послом в Московское государство. Поссевино был человеком тщеславным.

3. Европейские дворы дремали в то время, они не представляли себе значения Московского государства. В этом отношении папский престол был ближе к реальной политической ситуации, т.к. получал сведения, что Московское государство сильное, с ним выгодно иметь дело, выгодно договариваться, ну и возможно в качестве программы максимум - втянуть в унию с католической церковью. Об этом, конечно, тоже мечтал А. Поссевино.

Таким образом, в одной письме заключено достаточно много информации: штрихи к биографии А. Поссевино и особенности европейской политики.

4. Россия не стремилась к афишированию своих действий в Европе: информационная война была ею проиграна. Свидетельством этому служит то, что европейские дворы не испытывали в ней интерес, а Поссевино через знакомого епископа рекламировал свои труды.

5. Вместе с тем письмо Поссевино является важным инструментом в идеологической войне Московии и западных стран.

6. Хотя миссия Антонио Поссевино не имела успеха, его поездки в Москву повлияли, как на Ивана Грозного (конфликт с сыном) так и на самого Поссевино, который пытался объективно представить Россию и ее государя.

Теперь остановимся на втором письме папского легата, которое было обнаружено нами в Научно-историческом архиве СПБИИ РАН^[18]:

копия

Досточтимому во Христе отцу нашему

Сеньор Вирджинио Орсино (1567 – 1596, сын Латино Орсини, видного итальянского военного теоретика 16 в.) ди Ламентана, после окончания (военной) службы в Венгрии (участвовал с июля 1594 по январь 1595 г. в австро-турецкой войне) отбыл на службу к королю Франции (Генриху IV), от которого он получил отряд вооруженных людей в сотню человек, обещание чина генерала итальянской конницы и итальянских (букв. «загорских») гвардейцев. Он принес королю присягу, но принес с условием, что не станет оказывать услуги против Святой Церкви и короля (венецианского дожа) Маттео (Маттео Сенарега, 1595 – 1597 занимал должность дожа), но будет только защищать корону Франции. Прибыв в Лион, он, с согласия коннетабля (Генриха I) де Монморанси, встретился со мной и рассказал мне о той нужде, что принудила его к этому; за время службы во Фландрии он потерял всех своих лошадей, а в Венгрии – деньги; и поскольку на его плечах лежит забота о восьми детях, он принял это предложение, ведь из других мест предложений не было. Также он прибавляет, что написал Вашей святости послание и передал с одним дворянином, но пока что не получил от нее никакого ответа. Предоставив мне доказательства тому, он также мне сообщил, что в его вооруженном отряде имеется много римлян, уроженцев Марке (пограничной области Анконы) и несколько рыцарей Мальтийского ордена, и спросил, могу ли я, если пожелаю, дать отпущение грехов и ему, и его людям, и что все до одного они желают и исповедаться, и причаститься. На это я ему ответил, что все же соображения совести не дают мне никакой возможности допустить такое преступление, и указал на то, что в силу того, что он является подданным короля (Генриха IV) и должен следовать тому, что от него требуют в рамках службы, я никак не мог отправить запрос в Рим на то, чтобы проявить (о них пастырское) попечение; однако у него есть все шансы добиться благополучия и покончить с бунтом у своих солдат, распустив свои отряды, стоящие у города Анкона, что со временем он и должен был бы сделать, если бы в нем вновь проснулось горячее желание быть христианином и римским дворянином (нобилем), и он оказал бы всяческое уважение во всех делах Святой Церкви. Таким образом, прошу у Вас решения, досточтимый отче, по поводу него, его людей и подобных этому вопросов, а также благословения и тех полномочий, что могут быть необходимы для спасения человеческих душ, если я останусь во Франции, а равно и для соседних с ней провинций, например, Савойи и Бургундии, где происходят ровно такие же случаи. Кроме того, я всегда был среди прочего рад тому, что Общество (иезуитов) для разбирательств дел итальянцев (букв. «загорцев») через посредство кардинала (Джулио Антонио Санторио, архиепископа) Санто-Северина получило возможность отпускать грехи на исповеди тем, кто исповедуется по поводу французских дел, кто присоединился к королю (Генриху), носил оружие, и если они покусились на церковное имущество, или же допустили нечто предосудительное либо ради какой-то цели, либо ради своих интересов, то есть завладели им незаконными способами, удержали его для своего пользования, или же в пользу кого-либо другого, или же какая-либо иная причина была бы способна воспрепятствовать им в возвращении их душ к Богу, и эта возможность была мне предоставлена на протяжении трех лет, с 9 сентября 1593 г. Однако, как я сказал, случай этот новый, и, возможно, Ваше святое блаженство проявит в нем снисходительность, по той причине, каковую Ваша премудрость собственноручно описала в послании к христианам <…>

Речь в источнике, напоминающем аналитический отчет, идет о том, что некий итальянский дворянин переходит на службу французскому королю. И соответственно может воевать против итальянцев. Он просит у Антонио Поссевино отпущения грехов. Вероятно папский посланник имеет право исповедовать, как член Общества Иисуса и представляет в административно- территориальном аспекте итальянскую территорию, т.е. либо в плане исповеди и духовного окормленения земли были в тот период территориально поделены. Он отказывает ему в исповеди и просит у своего начальника его исповедовать. Полагаем, что военная ситуация той эпохи влияла на Поссевино и поэтому он, представляя территориально ряд итальянских земель, не мог по существующим правилам оказывать проводить исповедь итальянскому военному и его людям. Письмо показывает, что папский посланник был человеком очень точным: человеком системы. Он на все испрашивал соизволения, поэтому полагаем, что в плане его участия в Российской истории, он в точности транслировал папские посылы, т.е. от себя он ничего не предлагал. Тем самым придерживался принципа: минимум самодеятельности и максимум трансляции пожеланий римского папы. Строгая дисциплина ордена иезуитов с молодых лет приучила его к послушанию начальству. Тем самым мы узнаем из источников дополнительные штрихи личности Антонио Поссевино. Анализируя документы, мы видим, что идеологический противник Ивана Грозного приобретает черты живого человека, который хитер, изворотлив и профессионален.