Конституционные гарантии в странах Центральной Азии: основные гражданские права и свободы де-юре и их состояние де-факто

Ярар Мурат ORCID: 0000-0002-7967-765X кандидат политических наук аспирант; кафедра сравнительной политологии; Российский университет дружбы народов им. П. Лумумбы 117485, Россия, г. Москва, р-н Коньково, ул. Академика Волгина, д. 5, кв. 119 Yarar Murat PhD in Politics Postgraduate student; Department of Comparative Political Science; P. Lumumba Peoples' Friendship University of Russia 117485, Russia, city, Moscow, Akademika Volgina str., 5, block 119 tayfunmuratyarar@gmail.com

Введение

В данной статье проводится сравнительный анализ конституционного строя Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана и Таджикистана с точки зрения основных прав и свобод и ставится задача оценить состояние конституционных гарантий на практике с учетом докладов международных правозащитных организаций.

Исследование основано на двух основных источниках: Доклад «Свобода в мире 2025», опубликованный Freedom House, и «Отчеты о правах человека 2024» Amnesty International. Если количественная система оценок Freedom House дает общее представление об уровне политических и гражданских прав в странах Центральной Азии, то в докладах Amnesty приводятся качественные данные о конкретных нарушениях прав в таких областях, как свобода слова, право на собрания и запрет пыток. Вопрос, на который пытается ответить данная статья, заключается в том, каковы различия между основными правами и свободами, признанными в конституции, и их фактической реализацией по оценкам Freedom House и Amnesty International в странах Центральной Азии.

В этой статье, во-первых, освещаются статьи конституций Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана и Таджикистана, регулирующие основные права и свободы. Оценивается, каким образом страны определяют основные права и свободы и как они их гарантируют. Кроме того, с помощью метода контент-анализа были проанализированы исследования международных правозащитных организаций и их анализ по странам Центральной Азии. В этой статье оценивается рейтинг стран Центральной Азии по уровню демократии и свободы в последнем отчете Freedom House (Всемирный индекс свободы) и отчет Amnesty International о нарушениях прав.

В число оцениваемых основных прав и свобод входят такие фундаментальные права, как свобода выражения мнений, свобода прессы, право на собрания и личная безопасность. Таким образом, будут систематизированы различия между правами, существующими де-юре и де-факто. Хотя современные конституционные порядки предоставляют человеку широкие рамки прав и свобод, само по себе наличие этих прав в нормативных документах не гарантирует их социальной обоснованности. Демократическая легитимность права возможна не только тогда, когда нормы существуют де-юре, то есть юридически, но и де-факто, то есть когда они реализуются и принимаются. Немецкий философ и социолог Ю. Хабермас также утверждает в своей книге «Between Facts and Norms…», что право не может обрести легитимность только лишь в силу существования законов (законности). По его мнению, принудительная сила законов должна быть легитимирована посредством демократических процессов, а не произвольно. Позитивность закона является выражением легитимной воли, основанной на рациональном и автономном участии граждан. Поэтому закон должен опираться не только на права, но и на социальный консенсус и демократическую легитимность, стоящие за этими правами ^{[1, с. 33]}.

В связи с этим в данной статье ставится вопрос о том, являются ли гарантированные конституцией основные права и свободы в странах Центральной Азии действующими или же они остаются лишь на символическом уровне. Хотя индивидуальные права и свободы, как представляется, широко гарантированы в конституциях стран Центральной Азии, реализация конституционных прав в этом регионе, где преобладают авторитарные режимы, в значительной степени ограничена.

Конституционный контекст основных прав и свобод

Конституция является документом, который регулирует основную организацию и функционирование государства и представляет собой высшую норму, определяющую рамки законов. Конституции регулируют отношения государства с гражданами. Принцип, согласно которому законы не должны противоречить конституции, означает, что конституция не определяет законы, а устанавливает их границы. В некоторых странах конституция сводится к одному документу (например, Турция, Германия, Франция, Россия), в то время как в других основные учредительные принципы определяются более чем одним текстом (например, Великобритания Израиль, Новая Зеландия) ^{[2, с. 215]}. Конституции признаны высшими нормами, гарантирующими основные права и свободы человека. Хотя исторически права человека пытались защитить с помощью различных религиозных и юридических текстов, конституционная защита в современном понимании возникла в XVIII в. благодаря конституционным движениям. Однако, несмотря на конституционные гарантии, политические власти время от времени определяли объем индивидуальных свобод, сохраняя за собой право ограничивать или расширять основные права ^{[3, с. 64–66]}.

Конституции не только устанавливают основные правила работы государственных институтов, но и гарантируют права граждан. Например, они регулируют такие права, как право на собственность или социальные права трудящихся. Поэтому конституцию можно рассматривать как своего рода договор или контракт. В ходе исторического процесса государства начали собирать свои конституции в единый документ, и эта тенденция усилилась в XVIII и XIX вв. Вместе с тем шел процесс зарождения национальных государств, в ходе которого буржуазия объявила о своем суверенитете на Западе. В XIX в. конституции превратились в писаные конституции в узком смысле слова ^{[2, с. 219]}.

Конституции являются результатом конфликтов, которые определяют, как будет устроено государство, какие права будут предоставлены и в каком объеме, а также как будет формироваться правовая система. Конституции, являясь основной правовой базой стран, представляют собой не только правила коллективной жизни, которые должны соблюдать граждане, но и правила, которые должны соблюдать государства (правительства). Если защита социальных прав на законодательном уровне считается достаточной, то необходимость в конституционных гарантиях может отпасть. Однако если нет сильного общественного мнения, конституционные гарантии и судебный контроль становятся критически важными для граждан. Таким образом, объем и содержание конституционных прав и свобод зависят от политических и социальных условий каждой страны ^{[2, с. 218]}.

Разделы об основных правах и свободах, как правило, являются самыми длинными разделами современных конституций ^{[4, с. 413]}. Для защиты и эффективной реализации свобод необходимо создать благоприятную среду. Утверждается, что для долгосрочного развития свобод в слаборазвитых странах должны быть соблюдены два основных условия. Это осуществление экономического развития и подготовка благоприятной среды для установления демократического порядка ^{[5, с. 192–194]}. Когда мы рассматриваем региональную ситуацию в странах Центральной Азии после обретения ими независимости (1991 г.), естественно, что в силу особенностей внутреннего устройства стран наблюдаются различные результаты в области реализации основных прав и свобод. Например, Таджикистан пережил гражданскую войну (1992–1997). В Казахстане более стабильная политическая обстановка за счет более развитой экономики. Как следствие, в пяти странах наблюдаются разные результаты по уровню основных прав и свобод.

Права человека составляют основу фундаментальных прав и свобод. Признание и защита прав человека – одна из главных целей конституционных систем. Основные права закреплены в современных конституциях и защищены от политической власти и являются понятием, имеющим философские и моральные корни. В историческом процессе оно развивалось в рамках доктрины, направленной на ограничение государства, и выражало права и свободы, которыми должны обладать люди, независимо от того, признаны они позитивным правом или нет. Поэтому она имеет универсальный характер, охватывая не только существующие правовые механизмы, но и то, что должно быть. Основные права и свободы могут быть ограничены в определенных обстоятельствах. В чрезвычайных обстоятельствах, как говорил Карл Шмитт, чрезвычайное положение – это исключительная ситуация, в которой государственная власть проявляет себя наиболее ярко, независимо от нормативных рамок. Решения, принимаемые в таких обстоятельствах, отклоняются от норм позитивного права; как ни парадоксально, политическая власть фактически демонстрирует, что ей не нужно заранее определенное основание легитимности для установления права ^{[6, с. 20]}. Для демократического общественного порядка необходимо, чтобы чрезвычайное положение также было четко регламентировано в конституциях.

Сегодня концепция прав человека стала одной из главных тем для обсуждения, находясь в центре внимания юриспруденции, политической теории и социальных наук ^{[7, с. 462]}. Права человека – это социальная практика, направленная на защиту человеческого достоинства и потенциала, а также на реализацию основных прав путем их институционализации. Эти права приобретают характер основных прав, если они гарантированы конституцией. Основные права – это воплощение прав человека в позитивных правовых текстах. Список основных прав никогда не может быть полностью определен, и нельзя с уверенностью утверждать, что одно право превосходит другие. Однако, учитывая функциональность прав, следует признать, что основные права являются предпосылкой для осуществления других прав ^{[7, с. 468]}.

Всеобщая декларация прав человека (ВДПЧ), принятая Организацией Объединенных Наций (ООН) в 1948 г., имеет большое значение с точки зрения того, что представляют собой основные права и свободы. В этом документе провозглашается, что каждый человек рождается свободным и равным с другими, и подчеркивается, что признание этих прав является «основой свободы, справедливости и мира». Аналогичным образом, Европейская конвенция о правах человека (ЕКПЧ), принятая Советом Европы в 1950 г., делает защиту основных прав и свобод обязательной для государств-участников.

Конституционные демократии не могут избежать обязательства признавать и защищать определенные основные права. Эти права, по общему мнению, необходимы человеку для выживания и свободной жизни. В этом контексте к основным относятся такие права, как право на жизнь, защита от пыток и дискриминации, право на питание, безопасность, собственность, свобода слова и печати, право на собрания, защита от произвольного ареста и задержания, неприменение законов, имеющих обратную силу, равенство перед законом, свобода мысли и религии. Также было заявлено, что предотвращение внесудебных казней и насильственных исчезновений также входит в сферу действия этих основных прав ^{[7, с. 469]}. Хотя признается, что понятия «основные права» и «права человека» имеют разное значение, это различие не всегда учитывается в правовых документах и системах. Термины, используемые для обозначения этих прав в разных странах, различаются. Если в американском законодательстве используются понятия «гражданские права» и «гражданские свободы», то во Франции чаще применяется термин «общественные свободы» (Libertés Publiques), а некоторые авторы используют термин «права человека» (Droits de l'Homme). В немецком праве используется термин «основные права» (die Grundrechte). ^{[7, с. 470]}.

В Конституции Узбекистана (ст. 13, 19, 43) при определении прав и свобод личности используются термины «права человека» (инсон ҳуқуқуқуқлари) и «права граждан» (фуқаролар ҳуқуқуқуқлари). В Конституции Казахстана (ст. 1, 12, 39) права человека рассматриваются в двух основных терминах: «основные права» (негізгі құқыққтар) и «права человека» (адам ққұқықтары). В Конституции Таджикистана (ст. 5, 16, 18) права человека рассматриваются через два основных понятия: «права человека» (ҳуқуқуқуқуқи инсон) и «права личности» (ҳуқуқуқуқуқуқҳои шахсӣ). В Конституции Туркменистана (ст. 18, 21, 26) права человека выражены в двух основных терминах: «права человека» (адам хукуклары) и «свободы личности» (шаахсы азатлыклар).

В этом контексте, в то время как Узбекистан и Таджикистан подчеркивают «права человека» (Droits de l'Homme) в своих конституциях в манере, близкой к французской правовой системе, Казахстан и Кыргызстан принимают подход «основных прав» (Grundrechte) по аналогии с немецким правом. Хотя конституция Туркменистана кажется наиболее близкой к концепции «гражданских свобод» в англо-американском праве, конституционный текст не затрагивает права человека в значительной степени. С другой стороны, одних конституционных гарантий недостаточно для автоматической реализации этих прав. Эффективная реализация этих прав на практике зависит от функционирования таких демократических элементов, как независимая судебная система, верховенство закона и свободная пресса.

Основные права и свободы в конституциях стран Центральной Азии

После распада СССР страны Центральной Азии разработали основной документ, который должен быть у каждого государства, – конституцию. Эти конституции претерпели различные изменения с течением времени и действуют по сей день.

Конституция Узбекистана всесторонне гарантирует права и свободы личности. Статья 13 гласит, что все имеют равные права и дискриминация запрещена. Статья 18 подчеркивает, что все граждане равны перед законом. Статья 25 защищает право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, а статья 26 предусматривает, что человек не должен подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Статья 29 признает право на свободу выражения мнений, а статья 31 гласит, что каждый человек имеет право на свободу религиозных убеждений. Статья 34 гарантирует право граждан на организацию мирных собраний, а статья 36 гарантирует защиту частной собственности. Конституция Узбекистана гарантирует основные права и свободы в теоретически широких рамках, результаты реализации которых можно наблюдать в докладах.

Конституция Казахстана закрепляет права человека в качестве одного из основополагающих принципов государства. В статье 1 подчеркивается, что права и свободы человека являются высшей ценностью. Статья 12 гласит, что государство признает и защищает неотъемлемые права каждого человека. Статья 14 запрещает дискриминацию, а статья 15 гарантирует каждому право на жизнь и запрещает смертную казнь. Статья 16 обеспечивает свободу и личную неприкосновенность человека, а статья 20 гарантирует свободу выражения мнений. Статья 22 регулирует свободу мысли и религии, а статья 32 признает право на мирные собрания. Статья 26 подчеркивает неприкосновенность частной собственности. Конституция Казахстана юридически определяет права человека в широких рамках.

Конституция Таджикистана устанавливает основные права и свободы человека и подчеркивает обязанность государства защищать эти права. Статья 5 гласит, что все граждане равны в правах и свободах и не могут подвергаться какой-либо дискриминации. В статье 16 четко сказано, что права человека являются одной из основных обязанностей государства. Статья 17 гласит, что каждый человек имеет право на жизнь и что смертная казнь может быть назначена только в соответствии с законом. Статья 18 защищает личную свободу и неприкосновенность, а статья 25 гарантирует право на неприкосновенность частной жизни. Статья 26 регулирует конфиденциальность сообщений, а статья 30 гарантирует свободу выражения мнений. Статья 35 гарантирует право на труд, а статья 36 признает право на образование. Конституция Таджикистана, теоретически признавая права личности, содержит ограничения политических свобод и свободы выражения мнений.

В Конституции Туркменистана говорится, что она гарантирует права и свободы граждан, однако на практике существуют серьезные ограничения. В статье 18 подчеркивается, что все граждане имеют равные права. Статья 21 гарантирует право на жизнь, а статья 22 гласит, что пытки и бесчеловечное обращение запрещены. Статья 26 регулирует право человека на свободу и безопасность, а статья 28 защищает право на неприкосновенность частной жизни. Статья 37 гарантирует право на труд, а статья 38 – право на образование. Статья 40 регулирует право на доступ к здравоохранению. Статья 42 подчеркивает право человека на владение собственностью. Однако, поскольку в Туркменистане существуют серьезные ограничения политических и гражданских прав, применение конституционных прав ограничено.

Конституция Кыргызстана является одной из конституций с самыми широкими положениями о правах и свободах личности в регионе. В статье 16 четко указано, что основной обязанностью государства является защита прав человека. Статья 18 гласит, что все имеют равные права и дискриминация запрещена. Статья 21 гарантирует право на жизнь и запрещает смертную казнь. Статья 22 защищает личную свободу и безопасность, а статья 23 запрещает пытки и бесчеловечное обращение. Статья 24 защищает право на неприкосновенность частной жизни, а статья 26 гарантирует свободу коммуникации. Статья 31 регулирует свободу мысли, совести и религии, а статья 32 всесторонне гарантирует свободу выражения мнений. Статья 34 гарантирует право на мирные собрания, а статья 36 регулирует право на собственность. Несмотря на то, что в Кыргызстане конституционно признается самый широкий спектр прав личности, в периоды политической нестабильности можно наблюдать нарушения прав.

Страны Центральной Азии в отчетах Freedom House и Amnesty International

Практические проблемы основных прав и свобод, защищенных в конституциях стран Центральной Азии, раскрываются в исследованиях международных правозащитных организаций. Однако не следует забывать, что эти международные организации, хотя и заявляют о своей надежности, могут быть инструментами влияния, которые могут действовать в соответствии с указаниями стран или групп, к которым они примыкают. В литературе встречаются исследования, утверждающие, что Freedom House – международный аналитический центр Соединенных Штатов Америки, анализирующий демократический статус стран, используя уникальный метод и ссылаясь на Всеобщую декларацию прав человека, – также превратился в инструмент США для установления гегемонии над другими регионами ^{[8, с. 171]}.

Методология Freedom House основана на двух основных категориях – политических правах и гражданских свободах – для оценки уровня свободы в странах. Эти две категории оцениваются с помощью контрольного списка из 25 вопросов. Политические права анализируются по трем подразделам (избирательный процесс, политический плюрализм и участие, функционирование правительства), а гражданские свободы – по четырем подразделам (свобода слова и убеждений, права на объединение, верховенство закона, личная автономия и индивидуальные права). Аналитики отвечают на эти вопросы на основе данных, собранных из местных и международных источников, и представляют свои отчеты экспертной комиссии. Комиссия определяет итоговые баллы, и эти оценки ежегодно публикуются в докладе «Свобода в мире». Каждый вопрос оценивается в баллах от 0 до 4, в результате чего общий балл составляет 0–40 для политических прав и 0–60 для гражданских свобод. Путем усреднения этих баллов уровень свободы страны классифицируется как «свободная», «частично свободная» или «несвободная» ^{[8, с. 176–181]}. Методология Freedom House также подвергается критике на том основании, что числовые баллы недостаточно полно отражают статус свободы в странах и что контекстуальные, культурные и исторические факторы не принимаются во внимание в достаточной степени. В частности, объединение различных факторов в один балл может привести к тому, что в процессе оценки будут упущены важные детали.

Исследование Freedom House «Свобода в мире 2025» представляет собой оценку состояния политических прав и гражданских свобод в глобальном масштабе. В данной классификации, сфокусированной на регионе Центральной Азии, можно получить оценку основных прав и свобод для Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Согласно отчету, уровень свободы в странах Центральной Азии выражается как «несвободный» ^{[9, с. 25]}. Более того, согласно набору данных на сайте Freedom House, Туркменистан имеет худший глобальный балл свободы – 1 из 100 ^{[9, с. 7]}, в то время как Кыргызстан и Казахстан имеют самые высокие баллы в регионе – 26 из 100 и 23 из 100 соответственно. Таджикистан получил 5 баллов из 100 (по сравнению с 35 баллами в 2005 г.) ^{[9, с. 7]}, а Узбекистан – 12 баллов из 100, что свидетельствует о том, что политические и гражданские свободы очень ограничены ^[10]. С другой стороны, согласно отчету Freedom House за 2025 г., во многих странах, включая Узбекистан, реальная оппозиция была исключена из выборов ^{[9, с. 29]}. В том же отчете в качестве примера цензуры прессы в Кыргызстане приводится Министерство культуры, которое заблокировало доступ к независимому новостному сайту «Клооп», а в течение года проводились рейды по различным медиаорганизациям ^{[9, с. 32]}.

Amnesty International (IAO) – независимая неправительственная организация, основанная в Лондоне в 1961 г. Питером Бененсоном для защиты прав человека. Она оказывает давление на правительства с целью защиты основных прав, таких как свобода слова, запрет пыток, право на справедливое судебное разбирательство и борьба с дискриминацией, повышает осведомленность общественности, документируя нарушения прав человека, и следит за выполнением международных конвенций. Действуя на основе принципа беспристрастности и независимости, IAO проводит кампании по защите основных прав и свобод во всем мире ^{[11, p. 65]}. Были проанализированы отчеты Amnesty International по странам Центральной Азии в 2024 г.

Согласно отчету Amnesty International за апрель 2024 г., основные права и свободы по-прежнему подвергаются серьезным ограничениям в Казахстане. Свобода слова, мирных собраний и ассоциаций была серьезно ограничена, а на отдельных граждан и организации гражданского общества оказывалось сильное давление. Мирные протесты часто срывались вмешательством полиции, власти задерживали участников несанкционированных демонстраций, а некоторые протестующие были приговорены к суровым тюремным срокам. Судебное разбирательство в связи с чрезмерным применением силы органами безопасности во время протестов января 2022 г., приведшим к гибели нескольких гражданских лиц и пыткам, было неадекватным; к суду было привлечено мало сотрудников служб безопасности, а приговоры часто не соответствовали тяжести правонарушений. Что касается свободы прессы и выражения мнений, то критически настроенные журналисты, блогеры и активисты были приговорены к тюремному заключению, а на социальные сети и интернет-платформы были наложены новые ограничения за якобы распространение дезинформации. Свобода объединений также подверглась жестким репрессиям: регистрация оппозиционных политических партий стала фактически невозможной, а принадлежность к политическим движениям, объявленным незаконными, влечет за собой суровые наказания. Что касается религиозных свобод, то незарегистрированная религиозная деятельность была запрещена, а распространение религиозных материалов подлежало утверждению государством. Насилие в отношении женщин оставалось широко распространенным, а уголовные санкции были недостаточными ^{[12, c. 223–225]}.

Согласно отчету «Апрель 2024», основные права и свободы в Кыргызстане подвергаются все большему давлению. Свобода слова была ограничена произвольными задержаниями представителей СМИ и активистов, критикующих правительство, незаконными судебными преследованиями и жестким контролем над СМИ. Право на мирные собрания грубо нарушалось, протесты были запрещены в центральных районах, а протестующие по-прежнему подвергались задержаниям. Свобода ассоциаций также была ограничена: от организаций гражданского общества, получающих иностранное финансирование, потребовали зарегистрироваться в качестве «иностранных представителей», а в отношении тех, кто не зарегистрировался, были введены жесткие санкции. Верховенство закона было ослаблено, конституционные гарантии подорваны, а президент получил право отменять решения Конституционного суда. Женщины, особенно женщины-инвалиды, подвергались широко распространенному сексуальному насилию и дискриминации, а правовая защита подчеркивалась как неадекватная ^{[12, c. 231–233]}.

Сообщалось, что в Таджикистане по-прежнему серьезно ограничиваются основные права и свободы. Усилилось давление на свободу выражения мнений, мирных собраний и ассоциаций; независимые журналисты, правозащитники и диссиденты подвергались произвольным задержаниям и приговаривались к длительным тюремным срокам после несправедливых судебных разбирательств. Усилились репрессии на религиозной почве, особенно в отношении общины исмаилитов: запрещены коллективные богослужения и использование религиозных символов. Пытки и жестокое обращение оставались широко распространенными; силы безопасности систематически применяли физическое и психологическое насилие для получения признаний. Общины памири и рома/джуги подвергались дискриминации и принудительной ассимиляции; им запрещалось использовать свою этническую идентичность и язык в общественных местах. Верховенство закона ослабло, а произвольные задержания, тайные суды и насильственные исчезновения получили широкое распространение ^{[12, c. 362–364]}.

В Туркменистане, по сообщениям, основные права и свободы также подвергались жестоким репрессиям. Свобода выражения мнений была серьезно нарушена: государство жестко контролировало поток информации, ограничивало доступ в Интернет и заставляло журналистов, активистов и диссидентов, критикующих правительство, молчать путем произвольных задержаний. Право на мирные собрания было ущемлено в результате насильственного подавления силами безопасности небольших акций протеста против социальных и экономических проблем. Женщины подвергаются дискриминации на основе гендерных норм, а правовая база для предотвращения насилия в отношении женщин не создана. Сообщалось о сохранении практики принудительного труда со стороны государства, в частности о принуждении работников государственного сектора к участию в принудительном сборе хлопка или к оплате за наем замены ^{[12, c. 379–381]}.

В Узбекистане после подавления протестов в Каракалпакстане в 2022 году многие люди были приговорены к длительным срокам тюремного заключения в результате несправедливых судебных разбирательств. По мере усиления подавления свободы слова журналисты и блогеры, размещавшие критические материалы, были вынуждены молчать, подвергаясь произвольным арестам и пыткам. Жестокое обращение и пытки в полицейских изоляторах по-прежнему широко распространены, а сотрудники служб безопасности, признанные виновными, остаются безнаказанными. Религиозные свободы оставались под контролем государства, а религиозные деятели подвергались преследованиям по обвинению в «экстремизме» и жестокому обращению в тюрьмах. Что касается прав женщин, то, хотя впервые бытовое насилие было квалифицировано как отдельное преступление, на практике защита единства семьи была приоритетнее безопасности женщин ^{[12, c. 400–402]}.

Из отчетов Freedom House и Amnesty International следует, что основные права и свободы, широко определенные в конституционных документах стран Центральной Азии, на практике весьма ограничены. Политические деятели и государственные администраторы постоянно нарушают права и свободы, закрепленные в конституциях. В обществах, где конституционные нормы не стали устоявшейся дисциплиной, политические деятели нарушают их, когда считают нужным, в своих интересах; такая ситуация часто приводит к произвольному, незаконному и деспотичному использованию политической власти ^{[13, с. 703]}. Это наглядно показано на примере стран Центральной Азии.

Отмечается, что в процессе принятия конституционного строя в этих странах происходило скорее формальное подражание конституционному строю, чем его реальная трансформация ^{[14, с. 22]}. Однако более вероятным представляется утверждение, что конституционный строй стран Центральной Азии возник в результате необходимого внешнего давления международной структуры, а не имитации.

После распада СССР страны Центральной Азии столкнулись с быстрой интеграцией в мировую капиталистическую систему. В этом процессе конституционные механизмы были в значительной степени направлены на гармонизацию с внешними нормами. Однако зачастую эта гармонизация оставалась лишь на уровне текстов. Демократические принципы, заложенные в конституциях, не находили адекватного отклика на практике. Таким образом, очевидная модернизация, наблюдаемая в конституциях, в большинстве случаев привела к значительным расхождениям между юридической (де-юре) и фактической (де-факто) практикой.

Несмотря на кажущийся символический характер конституционных соглашений в нынешнем авторитарном контексте, их можно рассматривать не только как реакцию на внешнее давление, но и как конституции, закладывающие основу для будущих конституционных норм. Иными словами, в будущем возможна новая форма, возникающая из противоречия между «де-юре» и «де-факто». В этих рамках данные конституционные документы можно рассматривать не как имитацию, а как важный шаг к будущей перспективе.

Заключение

Конституционные тексты стран Центральной Азии в целом признают права и свободы личности и гарантируют основные свободы, такие как право на выражение мнения, собрания и собственность, в соответствии с международными стандартами. Однако реальная ситуация во многом противоречит этой нормативной базе. Данные правозащитных организаций, таких как Freedom House и Amnesty International, показывают, что конституционные права в этих странах часто остаются на бумаге, а на практике нейтрализуются путем систематических ограничений и политических репрессий. В частности, в Туркменистане и Таджикистане права остаются в основном символическими, в то время как в таких странах, как Казахстан и Кыргызстан, периодически появляются признаки реформ, но эти инициативы далеко не устойчивы из-за политической нестабильности и авторитарных рефлексов.

В заключение следует отметить, что для преодоления противоречия между конституцией и практикой в странах Центральной Азии необходимы структурные реформы не только на правовом, но и на политическом и институциональном уровнях. Обеспечение верховенства закона, защита свободы слова и укрепление независимой судебной системы должны стать основными приоритетами для того, чтобы конституционный порядок в этих странах стал действительно действующим не только в письменных текстах, но и в социальной жизни.

TRANSLATE with x

English

Arabic	Hebrew	Polish
Bulgarian	Hindi	Portuguese
Catalan	Hmong Daw	Romanian
Chinese Simplified	Hungarian	Russian
Chinese Traditional	Indonesian	Slovak
Czech	Italian	Slovenian
Danish	Japanese	Spanish
Dutch	Klingon	Swedish
English	Korean	Thai
Estonian	Latvian	Turkish
Finnish	Lithuanian	Ukrainian
French	Malay	Urdu
German	Maltese	Vietnamese
Greek	Norwegian	Welsh
Haitian Creole	Persian

TRANSLATE with

COPY THE URL BELOW

Back

EMBED THE SNIPPET BELOW IN YOUR SITE

Enable collaborative features and customize widget: Bing Webmaster Portal

Back