Свет в прозе В. Г. Распутина

Чжан Лэй аспирант; кафедра филологии и методики; Иркутский государственный университет 664000, Россия, г. Иркутск, Университетский, 70 Zhang Lei Postgraduate student; Department of Philology and Methodology; Irkutsk State University 664000, Russia, Irkutsk region, Irkutsk, Universitetskiy, 70 634883618@qq.com

Введение

В художественном произведении свет как способ восприятия мира имеет важное значение, так как отражает специфику мировидения писателя. Свет и цвет создают индивидуальный творческий мира автора, исходящего из восприятия видимого цвета вещей и одновременно субъективного восприятия, а также выражение эстетических принципов писателя ^{[18, с. 112-113]}. Оттенки цвета в живописи напрямую зависят от освещения, поэтому как художник слова и как человек, тонко чувствующий природу, В. Г. Распутин использовал оттенки света в своих произведениях.

Цель и методы

Целью статьи является анализ особенностей использования света и его оттенков в творчестве В. Г. Распутина на материале рассказов и повестей «Василий и Василиса» (1966), «Деньги для Марии» (1967), «Последний срок» (1970), «Уроки французского» (1973), «Живи и помни» (1974), «Прощание с Матёрой» (1976), «Наташа» (1981), «Что передать вороне? (1981), «Пожар» (1985), «Женский разговор» (1994), «В ту же землю...» (1995), «Нежданно-негаданно» (1997), «Новая профессия» (1998), «Изба» (1999), «Дочь Ивана, мать Ивана» (2003). На основании выборочного анализа было установлено, что в список дополнительных характеристик цвета, передающих оттенки света, в произведениях В. Г. Распутина входят сверкание, сияние, блеск, свет, мерцание, искрение. В работе использованы методы структурно-семиотического анализа с использованием элементов культурологического анализа, а также метод интерпретации текста, анализ отдельных стилистических элементов.

Результаты

В прозе В. Г. Распутина свет имеет разное значение, слова с корнем «свет» используются писателем в различных целях, прежде всего, для описания различных видов освещения интерьера и пейзажа.

В произведениях очень много солнечного света. Солнце является символом вечной радости и мудрости природы в повести «Последний срок», где с помощью света подчеркивается суета и бесчувственность занятых собой детей умирающей Анны, которая через тепло и свет трепетно ощущает каждую минуту своей уходящей жизни («На полу рядом со старухой играло солнце <…> и когда солнце… принялось гладить и пригревать косточки, ей стало совсем хорошо…» ^{[14, с. 221]}). Размышляя о своей смерти, Анна воспринимает ее, как уход с земли на солнце: «…если она упадет, то упадет на солнце и пристанет к нему» [там же]. В последние дни жизни героиня не может оторвать от него взгляд: «ее завораживало солнце <…> старуха, напрягаясь, искала в нем что то, помимо тепла и света…» [там же].

Радостный солнечный свет оживляет природу: «Утро…высветилось до дня, заиграло, заходило», «…на глазах у старухи взошло солнце, и земля счастливо, преданно озарилась» ^{[14, с. 275]} («Последний срок»). Солнечный день украшает праздник Победы для уставших от войны людей: «накрепло, разгорелось солнышко, осияв все под собой веселым и торжественным светом» ^{[8, с.150]} («Живи и помни»). В дни зимних праздников освещенная солнцем природа дает Анатолию, герою повести «Дочь Ивана, мать Ивана», надежду на будущее («…было много солнца,… деревья стояли в куржаке и ярко переливались на солнце брызжущими искрами…» ^{[6, с. 216]}).

Со светом солнца связывает писатель печаль и надежду героев в «Прощании с Матёрой», когда люди нетерпеливо пережидали дождь в последние дни уборки урожая перед затоплением острова. Ожидание передано через описание постепенно проявляющего себя солнца. Сначала оно было «бледное, усталое, с великим трудом продравшееся сквозь тучи» ^{[15, с.279]}. Затем к вечеру оно, «объявляя свое освобождение, зазвенело, засияло, обещая, что только зайдет на ночь, а утром выйдет и примется за работу» [там же]. И далее наступает солнечный день: «К обеду небо… засияло и в радостном нетерпении как бы заходило, закружилось над землей» [там же]. Дождавшись солнечного дня, люди радостно отдавали свои силы тяжелому труду, хотя и понимали, что все это в последний раз.

Слабое пятно солнечного света («легкое и тонкое, как высохший лист» ^{[5, с. 50]}) символически связано с такой же слабой надеждой Кузьмы найти деньги для Марии в одноименной повести.

Если солнечный свет угасает, то это дурной знак. В рассказе «В ту же землю» отсутствие света – признак мертвого пространства города, где вся жизнь ограничена бюрократическими рамками, а людское горе – средство наживы. Писатель подчеркивает это описаниями, сопровождающими главную героиню, Пашуту, на протяжении ее горестных дел («Рассвело мутным болезненным светом» ^{[4, с. 279]}, «А его уже и не было, света-то… В окне стоял полумрак» ^{[4, с. 288]}, «Рассвело мутно, день опять обещал быть слепым» ^{[4, с. 294]}). В мертвом сером городе нет места для последнего пристанища матери Пашуты, которая была светлым человеком, выросла и прожила в труде на родной земле. И только сколоченный для Аксиньи Егоровны гроб был наполнен светом: «высокий и просторный, солнечный» ^{[4, с. 292]}. И местом последнего упокоения стала светлая поляна в лесу, наполненная солнцем: «веселая и приветливая при свете и солнце» ^{[4, с. 295]}, где «вокруг такой простор под солнцеходом, что лежи не тужи» [там же].

Кроме солнечного света в произведениях Распутина распространен лунный свет, который тревожит героев с неспокойной совестью и освещает их во время неспокойного бодрствования. Так, с досадой просыпается от света луны Василий («Василий и Василиса»): он «не любит лунный свет, ему кажется, что от луны несет холодом» ^{[3, с. 391]}. Беспокойно в лунные ночи герою повести «Живи и помни», Андрею, который дезертировал с фронта («И чем ярче сияла луна, тем неспокойней, удушливей ему было…» ^{[8, с. 141]}).

В повести «Прощание с Матёрой» ночью под лунным светом неспокойно чувствует себя Дарья, приютившая Катерину после пожара («Стало еще светлей и неспокойней … Пол-ограды было залито ярким и полным лунным светом…» ^{[15, с. 302]}). Только Дарье нечего стыдиться за свою жизнь, она честно трудилась на родной земле, не причиняя вреда ни людям, ни природе. Сердце Дарьи болит и чувствует вину вместо тех, кто принял решение погубить Матёру для экономической выгоды («Что виноватая, я знаю, а сказал бы кто, в чем виноватая, в чем каяться мне, многогрешливой?» ^{[15, с. 303]}). Глубоко ощущаемое Дарьей чувство «без вины виноватой» – это голос ее совести, ее ответственность за могилы предков, за родную землю, которая не только кормила, но и радовала своей красотой, а теперь обречена на гибель.

Электрический свет в произведениях Распутина имеет двойственный характер. Слепит свет фар и не дает сна Кузьме, герою повести «Деньги для Марии», но во сне того же Кузьмы этот же свет указывает на те дома, где могут помочь. В повести «Живи и помни» во сне дезертира Андрея слепящим и горячим предстает свет прожектора, который освещает героя, когда его ведут на расстрел.

Если это свет в окне, он говорит о присутствии жизни человека. Огни в доме – это признак того, что в деревне еще есть жизнь: «Весь нижний край деревни будто вымер,… лишь в нескольких избах слабо мерцал старушечий свет» ^{[8, с. 63]} («Живи и помни»). Свет в окнах домов, мелькавших, как огоньки, из окна поезда, – это свет надежды, способ преодоления тьмы, «.. и опять надо ждать следующий огонек…, потому что без них как-то не по себе» ^{[5, с. 89]} («Деньги для Марии»).

Отдельно следует отметить отсутствие электрического света в «Прощании с Матёрой». Само слово «электричество», ради которого Матёра будет погублена, внук Дарьи, Андрей, в разговоре употребляет несколько раз таким образом, что читатель без труда угадывает равнодушие героя и видит речевую аналогию с выражениями «пойдет на мясо», «пустить в расход»: «Наша Матёра на электричество пойдет» ^{[15, с. 255]}. И ночуя в последний раз на Матёре со своими товарищами по несчастью, не найдя ни свечи, ни лампы, остается Дарья с ними во тьме («Спохватились зажечь свет, а нет: у Богодула, как у таракана, светить нечем…» ^{[15, с. 335]}).

Часто в произведениях писателя электрический свет наполнен тревогой, печалью утраты. Так, в рассказе «Василий и Василиса» после того, как сын Петр провел в амбар Василию электричество («свет»), «ласточки почему-то перестали вить гнезда над дверью амбара и куда-то переселились» ^{[3, с. 392]}. В «Последнем сроке» яркий свет резко отделяет сон от яви, в которой дочь Анны, Танчора, так и не приехала. И осознание того, что день жизни подошел к концу, а любимая дочь не успеет попрощаться, тоже приходит к Анне под ясным электрическим освещением, которое, в сопоставлении со светом дня, придает ситуации безысходность: «..напомнил ей о свете, в который не уложилась Таньчора и который уже не вернуть и не добыть никаким электричеством» ^{[14, с. 251]}.

В поздних произведениях Распутина свет в окнах домов ночью – признак беды, например, в рассказе «В ту же землю»: «…два одиноко светящихся окна…ничего, кроме тревоги, вызвать не могли… в эту пору без беды или болезни не поднимаются» ^{[4, с. 264]}. Слишком яркое сияние электричества мешает Сене в рассказе «Нежданно-негаданно» разглядеть поближе внутренний мир девочки Кати, которую герой попытался спасти. Свет лампочки подчеркивает неустроенность жизни Савелия в последний вечер перед переездом из деревни («Изба») и подчеркивает пронзительность и безысходность одиночества, гнавшего героя из новой, своими руками собранной уютной избы, на другое место, предрекая и там неустроенность и никому не нужную смерть («Ярко светила голая лампочка под потолком, освещая пустые углы» ^{[9, с. 324]}).

В страшную пору 1990-х годов, когда ломались жизни и судьбы, свет в окне остается признаком бодрствования человека, но темнота в душах и в окнах уже не дает надежды на помощь и выход из тупика в повести «Дочь Ивана, мать Ивана»: «деревянные дома лежали в темноте….; в каменных, этажных домах освещенных окон было больше, но попробуй достучись, доберись до них…» ^{[6, с. 12]}). Свет фар машины, на которой ищут пропавшую Светлану, «вспарывает перед собой фарами черную плоть» ^{[6, с. 12]}; «зернистый» свет электролампочки дорожного столба придает коже Светланы, мертвенный холодный «отблеск панцирной неподвижности» ^{[6, с. 160]}. Фары чужой машины ослепляют Тамару («окатили светом» ^{[6, с. 229]}); и как ни ищет, не может героиня отыскать в небе над городом звезд, а видит только «радужно-гнилое свечение от электрического разлива города» ^{[6, с. 11]}. И как в «Прощании с Матёрой» и в рассказах «Изба», «Нежданно-негаданно», в повести тоже многое видится героям и понимается ими в неясном, казалось бы, ненадежном освещении керосиновой лампы.

Нечасто встречается в произведениях свет звезд, который в прозе Распутина связан с мотивом судьбы, вечности, предопределенности. Так, умирающая Анна ночью слушает дыхание избы, которая освещена «колдовским, томным светом звезд» ^{[14, с. 265]} («Последний срок»); звездный свет Настена замечает на берегу реки, когда уже приняла неотвратимое решение («за день худо-бедно прояснило и теперь на небе мигали, пробиваясь, звездочки» ^{[8, с. 201]} («Живи и помни»). Больше всего недолгого звездного света в «Прощании с Матёрой». Не видит света взошедших и скоро погасших звезд Хозяин Матёры, обреченной на затопление. И в оставшиеся последние недели отъезда прощальный звездопад наблюдают жители деревни :«ярко, блескуче горели звезды <…> при виде которых что-то тревожно обрывалось и в душе» ^{[15, с. 285]}. До самого неба поднимаются искры сожженного Петрухой родного дома и «теряются в звездах». Близость к Богу означают звезды для старухи Дарьи в ее сне. Сразу три света одновременно – солнечный, лунный, звездный, – наблюдает героиня рассказа «Изба» Агафья: она вышла во двор и увидела как «мелконько, притушенно мигали звезды… А над ее, Агафьиной, избой висело тонкое, прозрачное зарево из солнечного и лунного света» ^{[9, с. 319]}.

В целом в поздних произведениях Распутина часто подчеркивается отсутствие света. Свет звезд почти исчезает: нет его в рассказе «В ту же землю», тщетно пытается и не может отыскать звезды на небе Тамара («Дочь Ивана, мать Ивана»), а в рассказе «Нежданно-негаданно» звездный свет есть только в короткой Сениной сказке, которую он рассказывает приемышу Кате, чтоб пробудить ее детскую чуткую душу. В лихое время не получилось взлететь к свету и счастью Сене, и такой же светлой, но короткой сказкой становится жизнь девочки Кати в ненадолго обретенной, а потом вновь потерянной семье.

Метафору света В. Г. Распутин использует в описании природы, в портрете героев и в описании их состояния, а также в описаниях деталей вещного мира – произведений человеческого труда.

Светлые картины природы, связанные с солнцем, зачастую представляют собой контраст состоянию героя, как, например, в повести «Живи и помни»: Андрей видит, как за осинками «светилась круглая веселая поляна» ^{[8, с. 55]} и задумывается о ней как о хорошем месте для своей могилы. В «Прощании с Матёрой» свет в пейзажах связан с описаниями последней для жителей острова осени на своей родине. Это дождь, который «падал …светло и тихо» ^{[15, с. 303]}; наступающий вечер, который «пал теплый и тихий, со светленькой синевой в небе…» ^{[15, с. 328]}; осеннее утро, то яркое («под звонким, ярким солнцем с раннего утра все кругом звенело и сияло…»^{[15, с. 218]}), то «позднее и тихое», когда «свет за окнами казался вялым» ^{[15, с. 192]}.

При использовании света для описания внешности персонажей можно говорить о том, что герои, приносящие несчастье, или отрицательные персонажи одеты в светлую одежду, которая контрастирует с негативной ролью героя в сюжете: в повести «Деньги для Марии» ревизор, обнаруживший недостачу, – это «мужик лет сорока… в светлом плаще» ^{[5, с. 36]}, а в «Прощании с Матёрой» Петруха после поджога родного дома вернулся из города «в новом, но уже изрядно помызганном светлом костюме…»^{[15, с. 286]}.

В портрете персонажей свет дважды используется для описания цвета волос положительных, в буквальном смысле, светлых персонажей: это добрый и работящий Витя из повести «Живи и помни» (со светлым чубчиком) и пятнадцатилетняя Таня «с непокрытыми льняными волосами, как-то особенно чисто и грустно светившимися в пасмури дня» ^{[4, с. 283]} – внучка Пашуты («В ту же землю»), с приездом которой у героини «посветлела жизнь».

Сложно объяснить свет в потрете выпившего «заполошного» Ильи – сына старухи Анны: «…голова его розово, жарко светилась, распространяя вокруг сияние, глаза вспыхивали внезапной, отчаянной веселостью» ^{[14, с.279]} («Последний срок»). Повтор близких по значению слов со значением света (светилась, вспыхивали), а также сияние, как у святого, противоречиво характеризуют образ разбитного жителя Севера, который, приехав на похороны матери, пьет с братом водку, постоянно шутит и в конце повести почти кощунственно зовет умирающую Анну в цирк. Поступки Ильи в прошлом тоже обнаруживают странности. По воспоминаниям матери, сын при полном огороде «лез в чужой, самим есть нечего, а он единственный кусок отдавал первому встречному» ^{[14, с. 266]}. Тем не менее, мать, вспоминая, как покидали ее дети, обращается к тому дню, когда Илья уходил на войну и принял ее благословение, это увидела это мать по глазам сына, «которые дрогнули и на миг засветились надеждой» ^{[14, с. 267]}. В настоящем старшая сестра прилюдно над ним смеется, приводя унизительные воспоминания о том, как брат собирал траву, сверху немного накидывая грибов, а Илья в этом с удовольствием признается. Такая реакция на публичную насмешку не является нормой, она не характерна для обычного человека. Все описанные признаки: «совмещение несовместимого, игра, разрушение нормы…отделение себя от круга жизни прочего общества…» ^{[19, с. 30]}, а также пьянство героя, оставление им дома, «потеря лица» (Н. В. Ковтун) – позволяют говорить, что В. Г. Распутин создает сложный, двойственный образ. Изначально это архетип дурачка, который мог стать юродивым (способность отдать последнее, свет в образе, незлобивость, жалкий облик). Но Илья становится шутом, а по определению Н. В. Ковтун и В. А. Степановой – воплощением архетипа «архаровца, отступника рода» ^{[1, с. 11]}. И свет надежды в его глазах, бережно хранимый в воспоминаниях матери, превращается в бесовские огни («в его глазах загорелись бесноватые огоньки» ^{[14, с. 237]}).

Свет в портрете героев часто связан с глазами – «зеркалом души». «Посветлели» глаза Анны с приходом ее подруги, Миронихи («Последний срок»); Кузьма видит в своих думах жену, которая, по его мысли, смотрит, как на чудо, на добравшийся до деревни снег «засветившимися в надежде глазами» ^{[5, с.126]} и считает его добрым предзнаменованием («Деньги для Марии»); во время сна у Настены «круглое лицо обмякло и светилось сквозь сон вольной улыбкой» ^{[8, с. 44]}, потому что она живет по совести и не боится людской молвы («Живи и помни»). При добрых мыслях и хороших воспоминаниях у героев светлеют лица. Просветлело лицо у Дарьи, когда она вдруг, прервав мрачные размышления, видит над Ангарой показавшееся после долгого ненастья солнце, обещающее хороший для покоса день; от своей любви к женатому Алексею «светилась и обмирала от радости» ^{[15, с.276]} Катерина («Прощание с Матёрой»). «Светлела» Анна, повторяющая про себя обращение из писем дочки Таньчоры («Последний срок»). Необычное метафорическое выражение используется в описании состояния дезертира Гуськова («Живи и помни»): его «засветили воспоминания» ^{[8, с. 124]} о довоенной молотьбе муки на мельнице. В рассказе «Наташа», когда улыбается героиня, «ее широкое, с крупными чертами лицо озаряется светом удивительного согласия с собой» ^{[10, с. 394]}.

В необычном контексте используется свет в описании внешности героев в поздних произведениях Распутина. Так, в рассказе «В ту же землю» Таня, внучка Пашуты, настолько много понимает, глядя в лицо прабабушки «в раме гроба, успокоенное, освещенное нездешним светом, обращенное к ней одной, что чувствительная душа девчонки опалилась» ^{[4, с. 293]}. В рассказе «Нежданно-негаданно» Сеня пытается отогреть душу девочки-приемыша Кати. И неожиданно заметив, как меняется лицо девочки в волшебном свете керосиновой лампы, он внезапно «просветлел вдруг сам: да кто сказал ему, что у нее недвижное, холодное лицо..?» ^{[11, с. 364]}.

Метафора внутреннего света также используется в прозе В. Г. Распутина для передачи радостного воодушевления, умиротворенного состояния героев. Например, это появляющееся в опаленной душе дезертира Гуськова недолгое ощущение радости жизни («немудреное, светленькое, как окошко, чувство: я есть…» ^{[8, с.141]} («Живи и помни»)). Внутренний свет – это уверенность в своей правоте, в правильности своих действий для Дарьи («Прощание с Матёрой»): прибирая и украшая избу, она чувствовала, что делала все правильно, потому что «ее не оставляло светлое, истайна берущееся настроение, когда чудилось, что кто-то за ней постоянно следит, кто-то ею руководит» ^{[15, с.364]}.

Обыгрывая метафору света, Распутин показывает осознание героями произведений истинного положения вещей. Так, Анна понимает, что последняя встреча с подругой Миронихой дала ей «чувство полной, ясной и светлой законченности и убранности этой давней и верной дружбы» ^{[14, с. 279]} («Последний срок»); столпившиеся у горящего дома Катерины жители осознают, что такая судьба ждет всех и что пламенем этого первого пожара «ярко… осветилась …судьба каждого из них…» ^{[15, с. 265]} («Прощание с Матёрой»). И позже приходит к жителям Матёры осознание того, что «ворованное на прощанье» время дружной совместной уборки урожая, совместных вечерних посиделок и простых песен «запомнится надолго и останется в душе незакатным светом и радостью» ^{[15, с. 298]}. Перед отъездом Дарьи и Настасьи, оставляющих самое дорогое, душевная боль передана через эпитет, подчеркивающий горечь утраты: «видеть невыносимо, как … в окна льется уже никому не нужный свет» ^{[15, с. 257]}. В повести «Пожар» свет используется для характеристики зарева, которое освещает складские постройки, и пламени, которое «крутым светом высветило весь двор» ^{[13, с. 390]}.

Свет встречается единично в описании предметов, сделанных руками человека. В рассказе «Изба» последние работы в постройке дома Агафьи – покрытие крыши – преображают его: «будто свет заструился над избой» ^{[8, с. 318]}, светящимся показан и искусно сделанный Савелием буфет, «аккуратный, ладный, светящийся отшлифованной белой доской» ^{[9, с. 324]}.

Кроме света в прозе В. Г. Распутина есть такие световые оттенки, как искры, блеск, сияние, сверкание и мерцание. Особенностью описания пейзажа и его деталей в произведениях В. Г. Распутина является сочетание нескольких световых оттенков при описании картин природы, например, искрение и сияние: Люся, приехав из города попрощаться с матерью, утром видит из окна как «река искрилась… Повсюду было тихое, спокойное сияние» ^{[14, с. 176]} («Последний срок»). В «Живи и помни» глазами Настены показан необычный вид реки ночью, соединяющий мерцание, блеск, свечение: «…от реки поднималось серое, исподнее мерцание, в котором взблескивала и терялась вода… Выше его за мерклой прокладкой виделось полосами другое, более мутное и слабое свечение» ^{[8, с. 192]}. В «Прощании с Матёрой» в день отъезда Егора и Настасьи праздничные и яркие картины родной природы, которую навсегда вынужденно оставляют старики, составляют резкий контраст с их настроением: «Вовсю разгорелось солнце,… сквозь воду сочно сияли на дне камни. Горячими, сверкающими полосами вспыхивала, играя, Ангара, в них со свистом бросались с лету и терялись в искрении стрижи» ^{[15, с. 260]}.

При изучении такого светового оттенка как искрение, искристость можно говорить о том, что он встречается редко и используется, преимущественно, в описании красоты воды и снега. В «Последнем сроке» раним утром невестка Анны смотрит на неяркое еще солнце и замечает, что роса «горящими, заманчивыми искрами блестела повсюду» ^{[14, с. 276]}. После ночи с женой Гуськов в повести «Живи и помни» смягчается, успокаивается, в душе его ненадолго наступает умиротворение и ему кажется, что «снег пыхал, искрился» ^{[8, с. 45]}. В «Прощании с Матёрой» из окна избы Дарья видит Ангару, ее «искрящееся, жаркое на солнце течение…»^{[15, с. 218]}. В рассказе «Женский разговор» искрилось ночное небо, «искристо играли» ^{[7, с. 286]} снега.

Единично представлены искры в описании предмета («Изба») и в портрете героини («Нежданно-негаданно»). Так, воспоминания Агафьи о детстве оживляют в ее памяти картину, когда «жгли лучину и полуночничали возле камелька, как трещало, брызгая искрами, смолье» ^{[9, с. 307]} («Изба»). В рассказе «Нежданно-негаданно» Сеня, наблюдая за Катей видит, как во время игры со светом керосиновой лампы в девочке оживала душа: «Она то прибавляла, то убавляла фитиль, по лицу ее ходили блики, глаза искрились» ^{[11, с. 364]}.

На общем фоне изображения красоты искрящихся предметов или деталей пейзажа среди произведений Распутина выделяется «Дочь Ивана, мать Ивана», где искрение связано с негативной оценкой героя или ситуации. Так, мать Тамары, Степанида Петровна, была вспыльчивой, поэтому, давая ей характеристику, Распутин пишет, что «от нее «летели искры» ^{[6, с. 37]}. Забирая вечером после работы детей, со злостью женщины спорят в детском саду и желают противнице даже не влюбиться, а «втрескаться так, чтоб из глаз искры сыпались» ^{[6, с.27]}. Для Тамары, главной героини рассказа, искры ассоциируется с физической болью. Заснув около прокуратуры, Тамара видит тяжелый сон, в котором каждый камень, на который она смотрит «…начинает до боли в глазах искриться» ^{[6, с.107]}. Описывая попытку побега после суда, писатель использует необычный метафорический оборот для передачи состояния аффекта героини, которая совершала свои действия «в ярком, брызжущем искрами, беспамятстве» ^{[6, с. 111]}.

На третьем месте по частотности оттенков света в произведениях В. Г. Распутина находится блеск. В целом, этот оттенок света используется при описании красоты природы. «Холодно поблескивает на листьях роса» ^{[14, с. 276]} ранним утром; в воспоминаниях Анны в один из светлых дней молодости после закончившегося дождя «все чисто и азартно блестит» ^{[14, с. 268]} («Последний срок»). Настену, пришедшую в зимовье к дезертиру-мужу в «Живи и помни» пугает «не тронутый ничьим следом, блестящий на солнце снег за окном» ^{[8, с. 42]}. Героиня видит, как вечером «ярко, слепя глаза, играла блестками…» ^{[8, с. 163]} вода в реке. В мае, после окончания войны, Настена на острове видит, как «под низким боковым солнцем блестела в деревьях ранняя паутина…. оборвалась бабочка и долго не могла вылететь, тычась в плотный кустарник» ^{[8, с. 173]}. И эта картина передает растерянное состояние героини, которая заблудилась как бабочка, и вот-вот окажется в паутине, потому что запуталась и не знает, как ей теперь быть.

Много блеска (как и сияния, и света) в пейзажах повести «Прощание с Матёрой», как будто писатель снова и снова подчеркивает красоту природы, которая будет сожжена, а потом затоплена для экономической выгоды. Дарья, заблудившись, оглядывается, осматривается по сторонам и видит, свою Матёру, которая соединяется с другой деревней, «и лишь у самого его краешка проблескивала полоска воды» ^{[15, с. 236]}. Хозяин Матёры смотрит с берега Ангары, «как в распахнутом просторе слоисто мерцали темные дали; стеклянно взблескивала и стеклянно же позванивала на нижнем перекате вода» ^{[15, с.251]}. Здесь также писатель использует несколько световых оттенков в одном ряду.

Отличается блеск осенней воды в рассказе «Нежданно-негаданно», где оттенок света передает не красоту, а угрозу: Сеня как будто предчувствует, что скоро бандиты заберут из его семьи Катю, которая только обрела детство и к которой они с женой привязались («по воде ходили волны, взблескивая загибающимися остриями белых барашков, вся земля гудела и стонала» ^{[11, с. 362]}). «Леденисто взблескивали» ^{[7, с. 290]} шапки снега в рассказе «Женский разговор».

При описании природных явлений единично встречается блеск в метафорическом сравнении грозного волчьего воя около убежища Андрея Гуськова с угрожающим жизни блестящим клинком ножа у горла («..тонким режущим лезвием, взблескивая в темноте, подступал этот голос к горлу» ^{[8, с. 57]}).

В двух случаях блеск используется в характеристике источника света – это угли, которые «взблескивали» в самоваре Дарьи в повести «Прощание с Матёрой», и пламя, которое «широкими взмахами отблесков» ^{[13, с. 363]} освещало крыши в повести «Пожар».

Двойственную роль играет блеск в портретных деталях героев произведений В. Г. Распутина. В большинстве случаев блеск в описании внешности персонажей играет негативную роль. Например, в рассказе «Василий и Василиса» блеск свидетельствует о физической боли: у Василия блестит поясница, да так, что на его измученном лице в рыжей щетине блестят капли пота. Или блеск в описании деталей портрета может придавать внешности вид неодушевленного предмета, намекая на утрату души, как в портрете Ильи, у которого «голова, как яйцо, оголилась и в хорошую погоду блестела, будто надраенная» ^{[14, с. 135]} («Последний срок»). У его сестры Варвары, которая сама себя старит до срока, седина не означает мудрости возраста. Это писатель подчеркивает описательным оборотом «в голове появились блестки» ^{[14, с. 158]}, характеризуя внешность еще не старой женщины.

Нежелание Степаниды помочь Кузьме деньгами для Марии в одноименной повести и фальшь ее сочувственных слов выдает сравнение глаз с пуговицами в описании жеста: «вытирала подолом глаза, будто надраивала их, как пуговицы, чтобы они наконец заблестели» ^{[5, с. 88]}. Порочность Егоровны, героини повести «Дочь Ивана, мать Ивана», любовницы Демина, выдает сложное описание блеска глаз: «Круглое лицо с блестящими, искристо просверкивающими глазами....лоснилось у Егорьевны и от печного жара, и от плотской сытости ^{[6, с. 130]}; круглые глаза выставляются пленчатым блеском целомудренной наивности и грубых желаний» ^{[6, с. 137]}.

Блеск глаз у положительных героинь встречается только в произведениях «Деньги для Марии» и «В ту же землю». Так, в ответ на замечание Кузьмы, что смерть сейчас бесплатная, глаза старой тетки Натальи «слабо блеснули» – она решительно озвучивает свое желание, ни на кого не надеясь, самостоятельно обеспечить все расходы на собственные похороны. В рассказе «В ту же землю», в описании молодой поры Пашуты, когда она еще была Пашенькой, два раза упоминается блеск ее глаз («с тонкой талией и блестящими глазами ^{[4, с. 265]}…. и в возраст вошла – была миловидна с блеском больших карих глаз» ^{[4, с. 271]}).

Единично встречается блеск глаз для выражения эмоций, когда «блеснули удивлением» глаза Дуси, младшей внучки отца Тамары, Ивана Савельевича, при виде собравшейся вокруг деда семьи и слушающей внимательно его воспоминания о прошлом. Также интересной видится единичная формулировка, которая содержит неправильное сочетание («взблеснувшая головенка») и помогает донести до читателя боль утраты и подсказывает трагическую судьбу беззащитной Кати среди тех, кто увез ее силой и будет распоряжаться ее судьбой («Девочку стремительно оторвали от Сени,… он увидел ее взблеснувшую белую головенку уже в пасти теплохода» ^{[11, с. 368]}).

Использование блеска встречается единично в метафорическом описании психологического состояния семьи Тамары во время ужина после приключившейся беды, когда, желая поддержать дочь, мать купила торт («горе-горькое тоже любит взблеснуть чем-нибудь этаким, вроде жемчужного зерна» ^{[6, с. 99]}).

В прозе В. Г. Распутина блеском, в отличие от света, наделены преимущественно предметы с негативными свойствами. Это новые, с «упругим блеском», бутылки с водкой в повести «Последний срок», приготовленные на похороны Анны, найденные и затем выпитые ее непутевыми сыновьями, и бутылки, «взблескивающие под огнем как электрические фонарики» ^{[13, с. 384]}, из которых тут же выпивали люди, спасающие товары из пожара в одноименной повести. Это «блестящие хромовые сапоги полковника» ^{[5, с. 57]} в купе поезда, рядом с которыми стесняется поставить свои простые сапоги Кузьма («Деньги для Марии»). Также это необычные для Настены наручные часы («что-то круглое и блестящее, со светлеющими, как глазки, точками» ^{[8, с. 51]}), снятые как трофей с немца ее мужем-дезертиром («Живи и помни»). Здесь же можно упомянуть «взблескивающую на солнце шайбу» ^{[16, с. 304]} – биту для игры в чику, которую в рассказе «Уроки французского» видит главный герой и снова начинает играть, потому что нужны деньги на еду. Метафорически с помощью блеска глазами главной героини повести «Дочь Ивана, мать Ивана» показан задымленный город и потоки машин на его улицах: «в серой… дымке нагромождением руин, среди которых сливалась в разные стороны в тяжелом металлическом блеске лава» ^{[6, с.226]}.

На третьем месте по частотности в прозе В. Г. Распутина находится сияние, которое, так же как другие оттенки света (блеск, свет, искрение и др.) и в сочетании с ними используется в описаниях природы. Отдельно сияние также может быть включено в описание внешности и / или состояния человека, в описание предметов.

В описании объектов природы сияние используется для создания следующих образов:

ночи («ясное, холодное сияние» ^{[14, с. 270]}, «звездное завораживающее сияние проходит сквозь стены» ^{[14, с. 265]} («Последний срок»), «мертвым сиянием дробился мутный воздух» ^{[15, с. 334]} («Прощание с Матёрой»);

неба («изнемогал от его осиянной беспредельной пустоты» ^{[8, с. 141]} («Живи и помни»), «небо полностью освободилось, засияло» ^{[15, с. 316]} («Прощание с Матёрой»);

солнца («огненный шар…сиял в небе» ^{[14, с. 221]} («Последний срок»), «…объявляя свое освобождение, зазвенело, засияло» ^{[15, с. 315]}, «светило закатным сиянием» ^{[15, с. 349]} («Прощание с Матёрой»);

замерзшего льда (Гуськов был остановлен «сиянием чистого, зеленого стекольного льда» ^{[8, с. 125]} («Живи и помни»)) ,

ясного дня («Дни стояли сияющие» ^{[11, с. 359]} («Нежданно-негаданно») или наступающего вечера («осиянность вечереющего дня» ^{[17, с. 370]}).

Отдельно следует сказать об использовании сияния (и его синонима – горения) в повести «Прощание с Матёрой» в в метафорическом описании пышных лесов Матёры «сияющая / горящая зелень». Это описание как характеризует природное богатство острова («…в лесах, полях, на берегах, буйной зеленью горел остров» ^{[15, с. 254]}), так и подчеркивает нежелание людей мириться с горькой необходимостью и своей судьбой («…так густо и свежо сияла перед глазами зелень… и так все казалось прочным, вечным, что ни во что не верилось – ни в переезд, ни в затопление, ни в расставание» ^{[15, с. 213]}).

Интересный случай употребления оттенка есть в «Последнем сроке», когда Люся, старшая дочь Анны, чувствует себя в лесу неуютно, она отвыкла от пребывания на природе и ощущает страх («одна среди чужого затаившегося безмолвия, где все сияние и внимание направлены только на нее» ^{[14, с. 213]}).

В описании внешности героев и их психологического состояния в позднем творчестве сияние используется, преимущественно, как маркер положительности образа. Единичными являются случаи употребления сияния в негативной оценке персонажей. Так, в повести «Деньги для Марии» попутчик Кузьмы, Геннадий Иванович, нехорошо подтрунивает и иронизирует над своим деревенским попутчиком, при этом у него на лице «сияет довольная улыбка» ^{[5, с. 56]}. В рассказе «Что передать вороне?» плутоватость «сияла» в лице шофера.

Сияние для описания положительных эмоций в повести «Живи и помни» встречается один раз, когда после возвращения мужа с войны для описания безграничной радости Лизы Распутин повторяет оттенок света «сияние» семь раз в небольшом отрывке («Лиза сияла – сияло ее лицо, обычно бледное, унылое, сияли, захлебываясь от радости, глаза, сияла под голубенькой кофточкой прогнувшаяся грудь – сияло все, сияла вся, сияла вовсю» ^{[8, с. 64]}).

Наибольшее количество употреблений сияния как положительного маркера, связанного с позитивными эмоциями героев, отмечено в повести «Дочь Ивана, мать Ивана». Так, по воспоминаниям матери, Светлана в детстве вся превращалась «в восторженное сияние» ^{[6, с.61]}, когда пела с бабушкой песню о любви. Во время тяжелого вечера после беды, случившейся с дочерью Светланой, приготовившийся к тяжелому разговору Анатолий, услышав по телефону голос матери, «вдруг просиял» ^{[5, с.98]}. Позже любуется Анатолий красивой одноклассницей сына, которая забежала к Ивану, «веселая, сияющая, звенящая» ^{[6, с.217]}. Единичным случаем, когда сияние употребляется в повести в негативном контексте, является описание скинхеда на дискотеке, куда пришел Иван, здесь сравнение приравнивает скинхеда к миру предметов («с огромной, сияющей, как шаровой светильник, бритой головой» ^{[6, с. 180]}).

Сияние предметов – деталей вещного мира, так же как и блеск, применяется в прозе Распутина при описании ситуаций, оцениваемых автором негативно. Так, умирающая Анна вспоминает отъезд старшей дочери Люси солнечным днем, когда «солнце ударило в спину, превращая пароход в сияющую игрушку» ^{[14, с. 268]} («Последний срок»). Хозяин Матёры наблюдает зловещее сияние пожара в доме Катерины, «как замерцала изнутри изба, сначала прерывистым, слабым сиянием…»^{[15, с. 267]}, «…далеко кругом озарено было этим жарким недобрым сиянием…» ^{[15, с. 265]} («Прощание с Матёрой»). Столики для свадебных подарков в рассказе «Новая профессия» «сияют полировкой» ^{[12, с. 317]}. Кощунственным оксюмороном предстает описание машины, «блестящей небесным лазурным сиянием» ^{[6, с.125]}, на которой приезжают запугивать Анатолия представители криминального мира, обманчивое «радужное сияние рассыпного южного изобилия» ^{[6, с. 176]} видит на рынке безымянная героиня, уже не раз обманутая торговцами («Дочь Ивана, мать Ивана»). Единично сияние связано с описанием новой избы Савелия, в которой «сияли гладкой упругой белизной свежие половицы» ^{[9, с. 310]} («Изба»).

Мерцание и сверкание немногочисленны в произведениях Распутина, и так же как искрение, в основном встречаются в сочетании с другими оттенками света. Без сочетания мерцание используется для описания воды в ночное время («Далеко-далеко изнутри шло мерцание, как из жуткой красивой сказки…» ^{[8, с. 203]} («Живи и помни»)); во время тумана («…с трудом, будто из глубокого и темного колодца, пробивалось смутное мерцание воды» ^{[15, с.384]} («Прощание с Матёрой»)). Мерцают месяц («серпик месяца мерцал при бледном солнце со злой напористостью» ^{[8, с. 133]}) и небо («в темном небе со стороны горы мерцали прогляди» ^{[8, с. 197]}) в повести «Живи и помни», а также в повести «Прощание с Матёрой» («в распахнутом просторе слоисто мерцали темные дали» ^{[15, с. 251]}). Также мерцание используется в описании туманного утра («в тусклом размытом мерцании проносятся мимо… большие и лохматые, похожие на тучи очертания» ^{[15, с. 388]} («Прощание с Матёрой») и ясного вечера («мерцал под ранним месяцем ранний вечер» ^{[7, с. 286]}).

В жилище героев мерцает огонь и отсвечивает на окна («окно… занялось прерывистым алым мерцанием» ^{[8, с. 110]} («Живи и помни»)). Настена из повести «Живи и помни» видит мужа «в слабом мерцании» света из окна ^{[8, с. 17]}. «Леденисто мерцали окна» ^{[15, с. 331]} в избе Дарьи («Прощание с Матёрой»). Как в старину, при свете керосиновой лампы, «при ее красноватом и тусклом мерцании» ^{[15, с. 364]}, обряжает Дарья свою избу пихтой, готовя ее к смерти, как человека.

Единично используется мерцание для описания внешности или состояния персонажей: в портрете Богодула («Из дремучих зарослей на лице …мерцали красные, налитые кровью глаза» ^{[15, с. 226]} («Прощание с Матёрой»)) и в описании тревоги Настены («тайна, которой она должна была владеть одна, замерцала, похоже, сегодня перед другими глазами» ^{[8, с. 134]} («Живи и помни»)).

Сверкание в портрете персонажей произведений Распутина связано с глазами и помогает выразить различные эмоции. Например, в повести «Деньги для Марии» это скрытый гнев («на шум выглянула проводница, сверкнула глазами» ^{[5, с. 116]}); в «Последнем сроке» – радость («засверкали слезы» у умирающей Анны ^{[14, с. 214]}, когда она обрадовалась приходу подруги); усталость – в «Прощании с Матёрой» (когда Дарья с трудом белит избу, у ней кружится голова, «перед глазами протягивались сверкающие огнистые полосы» ^{[15, с. 359]}). В рассказе «В ту же землю» обнаружен неологизм, который использует В. Г. Распутин для описания характера любимого в прошлом человека Пашуты, Стаса Николаевича, который в новое время потерял цель («И загас в глазах знаменитый высверк, вспыхивавший неожиданно и ярко, как молния, который умел сразить наповал» ^{[4, с. 280]}).

Единично сверкание используется для описания пробуждения реки весной в повести «Прощание с Матёрой» («Ангара освобожденно открылась, вытянувшись в могучую сверкающую течь» ^{[15, с. 208]}).

Выводы

Таким образом, несмотря на остроту проблематики большинства произведений В. Г. Распутина, в целом можно говорить о том, что в его произведениях много света. Свет и его оттенки писатель использует в пейзажах, в портрете героев и в описании их состояния, а также в описаниях деталей вещного мира – произведений человеческого труда. В метафорических формулировках оттенки света углубляют психологизм, зачастую за счет контраста внутреннего состояния героя и природного света, а также с помощью его противопоставления электричеству. Солнечный свет сопровождает героев в радостные минуты, лунный – в ситуациях тревоги и беспокойства. Метафора света также используется в прозе В. Г. Распутина для передачи радостного воодушевления, умиротворенного состояния или осознания героями произведений истинного положения вещей. Индивидуальной стилевой особенностью произведений В.Г. Распутина можно считать сочетание нескольких оттенков света в описаниях, особенно в пейзажных зарисовках, и использование различных оттенков света для описания состояния персонажа.