Роль северокавказской диаспоры в двусторонних отношениях России и Турции в 1917-1921 гг.

Исраилов Адам Хамзатович Аспирант, кафедра теории и истории международных отношений, Российский университет дружбы народов 117198, Россия, Москва, г. Москва, ул. Миклуха-Маклая, 6 Israilov Adam Khamzatovich Postgraduate student at the Department of Theory and History of International Relations of RUDN University 117198, Russia, Moscow, Moscow, Miklukh-Maklaya str., 6 adam-kadet@mail.ru Другие публикации этого автора

Положение диаспоры мухаджиров в Османской империи на момент начала Первой мировой войны (1914 г.)

Чеченская диаспора в Османской империи начала активно формироваться в результате явления мухаджирства. После окончания Кавказской войны около 5 тыс. чеченских семей покинули Чечню, и под влиянием царской администрации и турецких эмиссаров отправились в Османскую империю.

Чеченские мухаджиры расселились преимущественно в районе Диярбакыра в современной Турции, Рас-эль-Айна на территории современной Сирии и после 1901 г. в г. Аз-Зарке на территории современной Иордании. Чеченцы сталкивались со значительными трудностями, среди которых можно выделить эпидемии тифа и холеры ^[1]. Другой значительной проблемой являлся ближневосточный климат, непривычный для ведения сельского хозяйства выходцам из Северного Кавказа. Мухаджиры на Ближнем Востоке и Малой Азии чаще всего получали плодородные, но необработанные, «дикие» земли, также в современных Сирии и Иордании османские власти рассматривали горцев в качестве колонизаторов и выдавали им значительные по размеру земельные наделы, превосходившие земли местных арабских крестьян ^[2].

Активно горцы привлекались и к парамилитаристской службе на окраинах империи, в частности, для противостояния армянам, друзам и бедуинам на территории современной Турции и государств Ближнего Востока ^[3]. Кроме того, султанская власть видела в горцах инструмент для проведения своей кавказской политики. В представлении Стамбула горцы-мухаджиры могли стать костяком национальных воинских формирований на гипотетическом русско-турецком фронте и направлены на Кавказ, где также должны были стать костяком национальных восстаний против российской власти.

Активное привлечение мухаджиров османскими властями к добровольной военной службе привело к тому, что к 1908 г., когда власть в стране захватили младотурки, северокавказцы стали неотъемлемой частью османской элиты. К примеру, Шевкет-паша – потомок чеченских эмигрантов, занимавший в разные периоды времени, посты военного министра, министра иностранных дел и великого визиря Османской империи ^[4].

«Карьерный рост» мухаджиров привел к тому, что у диаспоры, помимо «мифа» об общей родине – Северном Кавказе, который должен быть независимым и куда они вернутся, появилась еще одна идентичность – османская. Учеба в османских учебных заведениях, в том числе и военных, а также представление об Османской империи, как об общем доме мусульман, способствовало укреплению новой идентичности ^[5]. Таким образом общая идентичность мухаджиров состояла в представлении об общей родине, борьбе за ее независимость, а также в представлении об Османской империи как о новом, пусть и во многом и временном, но все-таки доме, с которым чеченскую диаспору связывала общая судьба.

К примеру, Эшраф Сенсер Кушчубаши, один из основателей османских спецслужб, сказал, что, будучи черкесом, он не может не мечтать о свободном Дагестане (прим. автора: под Дагестаном часто подразумевали весь Северо-Восточный Кавказ, в свою очередь Эшраф Сенсер, будучи черкесского происхождения из племени убыхов, мог иметь в виду весь современный Северный Кавказ) но в первую очередь он мусульманин, подданный османского султана, который говорит на турецком языке ^[5].

На начало XX в. приходится последний этап массовой эмиграции чеченцев из Чечни в Османскую империю. Так, в 1903 г. группа чеченцев прибыла в современную Иорданию и основала г. Аз-Зарка. К 1909 г. другая группа чеченцев совместно с черкесами также в Иордании основала и/или дала новый импульс к развитию селам Сувейлих, Сухна и Русейфа ^[6].

После прихода младотурков из партии «Единение и прогресс» к власти в 1908 г. началась «золотая эра» для мухаджиров и их потомков. Помимо интеграции северокавказцев в османскую элиту, северокавказцы получили возможность создавать свои общественные организации и средства массовой информации. Первым стало Черкесское общество взаимопомощи, которое объединяло представителей черкесских народов, а также взяло под свою опеку представителей других народов Северного Кавказа ^[7]. Данная организация ставила своей целью поддержку представителей Кавказа до появления возможности репатриироваться на родину. При ней же начинает выходить первая черкесская газета «Çerkes Yardimla ma DerneZi» («Черкеская ассоциация помощи») на турецком языке ^[8].

Первая мировая война и северокавказская диаспора в Османской империи

В 1914 г. с началом Первой мировой войны в Стамбуле была учреждена общественная организация, ставившая перед собой политические цели, по освобождению Кавказа от российской власти – Комитет народов Кавказа (КНК), который объединял как представителей Северного Кавказа, так и Закавказья. Целью организации было добиться независимости Кавказа от России и создание общекавказского конфедеративного государства во главе с одним из османских принцев. Однако уже в 1916 г. КНК покидают представители Закавказья, и на его месте образуется Комитет политических эмигрантов Северного Кавказа (КПЭСК), который вел активную политическую и общественную деятельность с целью реализации своих интересов ^[9]. В 1916 г. КПЭСК принял участие в Конгрессе угнетенных народов в г. Лозанне, представителем которого выступил внук имама Шамиля – Саид Шамиль, речь которого участники Конгресса встретили овациями ^[10].

С началом Первой Мировой войны КНК, а затем КПЭСК развернули активную политическую деятельность по достижению своих целей. Первоначально северокавказцы пытались использовать османские спецслужбы и генералитет для достижения своих целей. Значительное число мобилизованных кавказцев и офицеров из числа мухаджиров было сконцентрировано на Кавказском фронте Первой мировой войны. Предполагалось создать на их основе «национальную армию» из числа мухаджиров под патронажем Османской империи. Значительную роль в лоббировании интересов северокавказской диаспоры играл абазин Фауд-паша. Однако неудачи на Кавказском фронте вынудили Османскую империю отложить данные планы, в связи с чем потомки мухаджиров обращаются за помощью к германским и австро-венгерским органам власти с предложениями по поддержке деятельности мухаджиров по возвращению в родные края и объявления независимости Кавказа и созданию под их патронажем национальной армии, чего также не произошло ^[11].

Кроме того, профессор Школы военно-морских аспирантов США Р. Джинджерас отмечает, что в период Первой мировой войны османские власти вербовали горцев на службу в Особую организацию – ключевую османскую спецслужбу, предпочитая повышать автономность северокавказских подразделений ^[5], вероятнее всего целью этой политики было формирование, как раз, национальной кавказской армии и налаживание связей между османами и мухаджирами с одной стороны, и горцами Кавказа с другой.

Северный Кавказ и диаспора в условиях революционных событий 1917 года в России

Февральская революция в России в 1917 г. привела к обострению национального вопроса в Российской империи, многие народы, населявшие страну, увидели возможность для реализации своего права на самоопределение как в рамках России, так и вне ее. Исключением не стал и Северный Кавказ. В мае 1917 г. во Владикавказе прошел Съезд северокавказских народов, который провозгласил создание Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (далее – Союз; Горская республика). Председателем ЦИК Союза был избран чеченец, царский офицер Абдул-Межид Чермоев. Изначально Союз рассматривался не в качестве независимого государства, но в качестве одного из «штатов» в форме конфедерации, создающейся новой демократической и федеративной России ^[12]. Так, в Политической платформе Союза от 7 мая 1917 г. подчеркивалось, что Союз ставит своей целью сплочения народов и племен горцев Кавказа и осознает себя «…нераздельной составной частью Великого Российского государства, горцы, как для общего блага их Родины России, так и для собственного их блага и счастья…» (Политическая платформа и программа Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана).

Примечательно, что в тот же период диаспоральное Общество единения Кавказа, действовавшее преимущественно в Османской империи, 20 ноября 1917 г. направило обращение властям Четверного союза, а также еще непризнанной и едва существующей Польши, центральному правительству России, Украинскому комитету, Стокгольмским и Бернским мирным конференциям «…признать Кавказскую Конфедерацию в составе Российской Союзной Республики…» ^[11].

Провозглашение Союза встретило поддержку и со стороны главной общественной организации мухаджиров в Османской империи – Черкесского общества взаимопомощи, которое начала оказывать помощь молодому государственному образованию учебной и научной литературой. Северокавказская диаспора сразу активизировалась, стремясь, наладить контакты между Союзом и османскими властями ^[3]. Создание нового государственного образования заинтересовало и османские спецслужбы, так Особая организация направила на Северный Кавказ главного редактора черкесской газеты «Гуазе», издававшейся в Стамбуле, а также ряд офицеров черкесского происхождения для налаживания контактов с местными национальными силами, однако вскоре многие из них были вынуждены вернуться обратно ^[3].

В их представлении создание Кавказской Конфедерации дало бы им шанс вернуться в родные, свободные от угнетения края. При этом в данном контексте нельзя забывать, что к этому моменту у мухаджиров, а точнее у их потомков, было две родины: Кавказ и Османская империя.

Османская империя рассматривала Союз горцев Северного Кавказа в первую очередь в качестве геополитического инструмента по достижению своей основной цели – создание буферного государства между Россией и Османской империей на Кавказе ^[5]. При этом, как отмечалось выше, мухаджиры использовали османские возможности для достижения своей цели – создание независимого северокавказского государства. Таким образом, представители диаспоры с одной стороны выполняли свой долг перед Османской империей в качестве ее поданных, с другой стороны реализовывали свои личные устремления, образовывая тем самым симбиоз.

В начале марта 1918 г. видный представитель диаспоры, начальник штаба ВМФ Османской империи Хюсейин Рауф-бей встретился с делегацией Союза (делегация состояла из Г. Бамматова, А-М. Чермоева и М.-К. Дибирова) на Трабзонской мирной конференции. При его же поддержке была организована встреча делегации с султаном Мехмедом V, великим визирем Османской империи Талаат-пашой, министр обороны Энвером-пашой. В ходе встречи стороны договорились о создании независимого северокавказского государства, его объединения с Закавказьем. Само кавказское объединение должно было войти под турецкий протекторат, что отвечало османским интересам ^[11].

В апреле того же года представители диаспоры, входящие в высшие круги власти Османской империи, с целью координации своей деятельности организовали Общество Северного Кавказа. Председателем общества стал директор Османского национального телеграфного агентства полковник Хюсейин Тосун-бей, в него также вошли Фауд-паша, Хюсейни Рауф-бей, будущий глава МИД в правительстве Ататюрка Бекир Сами-бей Кундух (сын российского генерала осетинского происхождения Мусы Кундухова, одного из организаторов мухаджирства), а также ряд других видных деятелей Османской империи кавказского происхождения. Общество Северного Кавказа оказывало посреднические услуги между правительствами Горской республики и Османской империи и, по мнению Г.В. Чочиева, способствовало радикализации позиции обоих акторов по вопросу независимости региона ^[9].

Однако обострение ситуации в России и Октябрьская революция привели к росту стремления к полной независимости. 11 мае 1918 г. А.-М. Чермоев вместе с другими участниками ЦИК объявил о независимости Северного Кавказа от Советской России ^[12]. II Съезд Союза горских народов Северного Кавказа и Дагестана принял конституцию, в которой уже не упоминались связи с Россией.

В преддверии объявления независимости северокавказская диаспора начала активно налаживать контакты между Союзом и младотурками в Османской империи. К моменту провозглашения независимости на Кавказе, как на Северном, так и на Южном, уже действовала Кавказская исламская армия во главе с генералом черкесского происхождения Фериком Юсуф-Иззет-пашой, состоявшая из османских солдат и офицеров кавказского происхождения ^[3]. При этом действовать Юсуф-Иззет-паша начал еще до момента официального провозглашения независимости, т.е. до 11 мая 1918 года. Уже 20 апреля 1918 г. им была отправлена поздравительная телеграмма в связи со взятием Петровска (нынешняя Махачкала), в которой правда упоминается о падении старого режима, угнетавшего всех граждан России, а не только горцев.

Также 28 апреля 1918 г. до объявления А.-М. Чермоевым независимости главнокомандующий Кавказским фронтом турецкой армии Вехиб-Махмуд-Паши, протеже Шевкет-Паши, направил телеграмму на имя Председателя Закавказского правительства о признании Османской империей независимости Закавказья и об объявлении независимости Северного Кавказа. В ней же упоминается, что на предстоящей Батумской конференции должно случиться объединение Северокавказского и Закавказского проекта в единое кавказское государство.

В первые дни своего существования Горская республика продолжает политику, начатую еще северокавказской диаспорой в Османской империи, по налаживанию отношений с Германией и Австро-Венгрией. Во время Конференции в Батуми Горская республика объявила о своей независимости (нота об объявлении независимости была направлена властям РСФСР 13 мая). Отчасти при посредничестве Общества Северного Кавказа Горская республика была немедленно признана османскими властями, а 8 июня стороны заключили Договор о дружбе и сотрудничестве ^[11].

Примечательно, что на предварительном заседании представителей делегаций, прибывших на Батумскую конференцию по вопросу допуска делегации Горской республики на конференцию 9 мая 1918 г., глава МИД Горской республики Г. Баммат заявил, что Северный Кавказ не собирается в ближайшее время провозглашать независимость от России, но намерен влиться в Закавказское государство.

31 июля 1918 г. диппредставитель Горской республики Г. Баммат направил письмо А.-М. Чермоеву о политике Турции и Германии в отношении Кавказа. Из письма следует, что Г. Баммату удалось установить крепкие отношение с северокавказской диаспорой в Турции. В письме он пишет следующее: «…С целью оживления нашей самодеятельности мне удалось двинуть вопрос назначения к нам Юсуф Изет Паши и организации добровольческих отрядов из беглых черкесов солдат. В этом направлении работал и Черкесский Комитет…» (Рукописный фонд Института ИАЭ ДНЦ РАН).

Далее, что особо важно, он пишет о своем стремлении создать «осведомительную делегацию» при содействии Черкесского комитета: «…Я стараюсь создать при содействии Черкесского клуба особую горскую осведомительную делегацию для поездки в страны Четверного союза и нейтральные страны для пропаганды нашего дела…» (Рукописный фонд Института ИАЭ ДНЦ РАН).

Также он отмечает помощь, которую оказывает Фуад Селим бей, посланник Османской империи в Швейцарии, который по происхождению из египетских черкессов.

Роль северокавказской диаспоры в событиях Гражданской войны в России на Северном Кавказе после окончания Первой мировой войны

После Мудросского перемирия 30 октября 1918 г. горцы начинают искать союзников в лице Антанты, о чем свидетельствует сообщение Г. Баммата от 24 ноября 1918 г., в котором он пишет, что ищет способы наладить связи с ведущими капиталистическими странами, среди которых Франция заняла позицию поддержки «великой и неделимой России», США, Япония сочувствуют, но не более, Британия после некоторых раздумий отказала Г. Баммату в праве посещения страны.

При этом сразу после поражения Османской империи и оккупации Антантой Константинополя политическую активность с новой силой возобновила и северокавказская диаспора. Так, делегация во главе с уже упомянутым выше Фауд-пашой направилась в британское посольство в Константинополе почти сразу после его оккупации, где провела переговоры с британским военным атташе. Делегация передала в ходе переговоров петицию на имя Правительства Его Величества, в которой были отмечены история формирования диаспоры, а также обращение за помощью: признать независимость Горской республики под протекторатом Великобритании и способствовать репатриации мухаджиров и их потомков на родину ^[14].

Однако центральный аппарат Форин-оффиса дал негативную оценку данным просьбам, считая, что Горская республика не в состоянии, учитывая полиэтничность региона, создать стабильное независимое государство. Также, другая экспертиза, которую проводил в том числе А. Тойнби, отметила невозможность возвращение адыгов на Западный Кавказ, считая, что это приведет к ухудшению отношений с «белыми», однако предлагал использовать ближневосточных кавказцев в качестве союзника на будущих подмандатных территориях ^[14].

Горская республика искала различные возможности сблизиться с потомками мухаджиров в Турции, рассматривая их с одной стороны в качестве лоббистского инструмента, с другой в качестве собратьев, которым надо помочь. В данном контексте примечательно письмо представителя Горской республики Х. Хадзрата в Константинополе для участия в мирной конференции председателю правительства республики П. Коцеву, написанное в феврале 1919 года. Письмо посвящено ситуации по организации Парижской мирной конференции и ее перспективам для Горской республики. Примечателен же в нем абзац, в котором Х. Хадзрат докладывает о встрече с турецкими черкесами в Стамбуле. В первую очередь их интересовала северная граница страны горцев, которая в их представлении должна доходить до Ейска. Второй вопрос – это желание 1,5 млн потомков мухаджиров вернуться на родину. В данном вопросе они просили всяческого содействия. В связи с этим вопросом, они познакомили Х. Хадзрата с текстом, подготовленного меморандума, который необходимо было предоставить на Парижской мирной конференции, для участия в которой они избрали особую делегацию во главе с уже упомянутым Сами Бекир-беем, который на той же конференции в 1921 г. будет совмещать и пост турецкого министра иностранных дел. Что также интересно, в этом письме сказано, что мухаджиры не относились к России с негативом и просили правительство Горской республики не обострять отношения с ней.

Здесь также стоит отметить, что широкие массы мухаджиров, разделяя цели независимости и возвращения на родину, не желали ссориться с Россией, и как заметил М.В. Фрунзе во время своей поездки в Турцию, проезжая мимо селений мухаджиров: «…все старики, помнящие Россию, вспоминают о ней с любовью…» ^[7].

Заинтересованность в Северном Кавказе сохраняла и новая Турция во главе с Ататюрком. Так, Р. Джинджерас пишет, что через несколько месяцев после Мудросского перемирия (30 октября 1918 г.) были возобновлены контакты между Горской республикой и северокавказскими активистами в Стамбуле. В 1919 г. с визитом в Стамбул прибыли А.М. Чермоев и Г. Баммат, где встретились с мухаджирами. Об итогах встречи было доложено М. Кемалю, который по итогам встречи направил на Кавказ тайную миссию, состоящую из трех представителей черкесской диаспоры: Исмаила Хакки (одного из офицеров Кавказской исламской армии), турецкого учителя черкесского происхождения Азиза Мекера (в 1932 г. будет занимать пост заместителя министра сельского хозяйства Турции) и Мустафы Бутбы (в 1919 г. член комиссии по разработке национальных алфавитов, создал абхазо-черкесский алфавит на латинской основе).

В августе-сентябре 1919 г. Конференцию политических деятелей Северного Кавказа в Тифлисе посетил Бекир-семи Кундух. В ходе Конференции он заявил следующее: «Мы, эмигранты, образовали комитет и желали переселиться к себе на Кавказ. Правда, это нам с самого начала не удалось; теперь мы, эмигранты, вновь заговорили о переселении. В этом отношении и турецкое правительство шло нам навстречу. В тяжелую минуту для горцев мы хотели оказать им помощь, но это не удалось вследствие того, что лица, собравшиеся в свое время в Батуме, не сошлись во мнениях…», – также он пообещал содействие черкесов-мухаджиров в борьбе за независимость Кавказа.

В феврале 1920 г. Б.П. Шеболдаев писал командиру повстанческих отрядов на Северном Кавказе Н.Ф. Гикало о том, что Британия готовит провокацию с целью поссорить РСФСР и Турцию. Англия планировала, признав независимость Турции, а также используя Кавказскую исламскую армию Нури-паши, состоящую из мухаджиров, стравить две революционные страны и не дать большевикам закрепиться на Кавказе. Что, в принципе, находилось в интересах британцев, которые с момента революции боялись усиления Германии и ее союзников на Кавказе, но также не стремились признавать Горскую республику до решения вопроса с большевиками ^[13].

Здесь также необходимо отметить, что правительство Аттатюрка не отказывалось от поддержки горцев Северного Кавказа, как минимум, на словах. Так, в апреле 1919 г. Аттатюрк заявил, что черкесы стремятся к достижению своих целей и добиваются их в сердечном сотрудничестве с Турцией. Он добавил, что стремления горцев и турков к достижению национальной независимости близки по духу ^[5].

Однако по мере сближения Советской России и Турции поддержка стремлений горцев к независимости со стороны Аттатюрка постепенно снижалась. Так, одним из требований со стороны РСФСР было признание установление советских республик на Северном Кавказе и в Средней Азии. При этом часть мухаджиров, судя по всему, поддержала проект советского национального строительства. Так, Азиз Мекер заявил, что большевики вернули местному населению земли, украденные в свое время казаками ^[5].

К началу 1920 г. большая часть Северного Кавказа была захвачена большевиками, лидеры Горской республики встретили эту новость в Париже на мирной конференции, в силу чего остались в эмиграции ^[12].

В мае 1920 г. происходит Национальный съезд горцев Северного Кавказа в чеченском селе Ведено, где горцы-большевики разругались с горцами-сторонниками полной независимости и покинули съезд. Съезд избрал своим руководителем сына Имама Шамиля – Мухаммеда-Камиля пашу, проживавшего в Османской империи ^[15], по некоторым данным в г. Медине на территории современной Саудовской Аравии ^[16]. Однако, будучи тяжело больным, он направил в качестве своего представителя своего сына – Саида Шамиля, который в будущем будет также иметь тесные связи с кавказской белоэмиграцией. Исследователь Султан Мурад, не называя года, отмечает, что в Стамбуле также был проведена конференция лидеров северокавказских мухаджиров, которые порекомендовали Мухаммеду-Камилю паше отправиться на Кавказ, взяв с собой по два помощника от чеченцев и черкесов. Вскоре участники конференции были арестованы британскими оккупационными властями ^[16].

Ранее Саид Шамиль посетил Иорданию, где познакомился с лидером чеченцев в поселке Сухна Султаном Мурадом, а также с рядом других представителей мухаджиров в Иордании. Вместе к концу лета они добрались до Северного Кавказа. Однако, потерпев поражение были вынуждены вернуться ^[16]. Данный эпизод свидетельствует, что чеченцы и черкесы, жившие на арабских территориях бывшей Османской империи, несмотря на турбулентность в местах их постоянного проживания, не забывали про землю предков и стремились поддерживать с ней связь.

Фактор Северного Кавказа и диаспоры в двусторонних отношениях РСФСР и Турецкой Республики на фоне окончания Гражданской войны в России в 1920–1921 года

Летом 1920 г. турки основали первую постоянную дипломатическую миссию в РСФСР, во главе которой поставили Али Фуата Джебесоя, имевшего смешанное черкесско-немецкое происхождение, главой же МИД Турции стал также небезызвестный мухаджир Кундух Бекир-семи ^[5]. В самом посольстве многие сотрудники имели северокавказское происхождение, среди которых были уже упомянутый Азиз Мекер, Зеки Бей и другие. Это привело к тому, что часть сотрудников посольства жаловалось на то, что Посольство Турции в Москве превратилось в «черкесскую клику», поддерживающую активную связь с Северным Кавказом ^[9].

В октябре 1920 г. на официальные переговоры в РСФСР прибыл Бекир-семи Кундух. В ходе переговоров его партнер глава НКИД РСФСР Г.В. Чичерин отметил нездоровый интерес Бекир-семи к проблемам Северного Кавказа. Также глава турецкого МИД пытался провести переговоры личного характера с правительством РСФСР. Он предлагал предоставить независимость Осетии взамен на то, что Турция уступит Армении территорию вокруг озеро Ван. Поведение Бекир-сами вызвало значительное недовольство в Анкаре. Данный факт, а также ряд других причин, привели к его отставке в марте 1921 г. ^[5].

После парафирования советско-турецкого договора о дружбе и взаимопомощи Бекир-семи отправился в «турне» по Северному Кавказу, где встречался с антибольшевистскими группами в Чечне, Ингушетии и Осетии, что вызвало раздражение советских властей. При этом он продолжал вести двойную игру, в тот же период он писал Г.В. Чичерину, что было бы неплохо создать на Северном Кавказе советскую республику, которая станет частью большой советской федерации. А перед возвращением в Анкару в январе 1921 г., в Тифлисе он встретился с главой МИД Горской республики Г. Бамматом ^[14].

В этот период мухаджиры пытались установить параллельные контакты с большевиками для достижения своих целей, в свою очередь турецкие власти хотели использовать Северный Кавказ в качестве предмета торга, который можно отдать за определенную цену, в первую очередь за счет увеличения помощи со стороны большевиков кемалистам ^[15].

Политическая активность представителей диаспоры мухаджиров по отношению к Горской республике встречало определенную критику со стороны общественности. Так, в одной из турецких газет была опубликован комментарий, в котором отмечалось, что кавказцы, конечно, должны переживать и имеют право думать о проблемах своей родины, но не должны забывать про свой долг перед Турцией ^[5].

20 января 1921 г. после окончания активной фазы Гражданской войны в России, в частности на Кавказе, была образована Горская Автономная Советская Социалистическая Республика в составе РСФСР, которая стала первым официально признанным горским государственным образованием. Горская АССР представляла из себя объединение национальных округов. Тем самым, проект, выработанный в Политической платформе Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана от 7 мая 1917 г. получил фактическую реализацию. Данный проект удовлетворял интересам России, самих горцев, Турции, а также значительной часть мухаджиров, проживающих в Турции.

Заключение

У диаспоры мухаджиров в начале XX сформировалось значительное влияние на жизнь османского общества. При этом для северокавказцев, как представителей диаспоры, важную роль играл «миф» о родине, в которую они обязательно вернутся и освободят. Кроме того, у представителей диаспоры присутствовала и сильная «османская» идентичность, построенная вокруг ислама.

С началом Первой мировой войны диаспора пыталась воздействовать на ситуацию на Кавказе в надежде подорвать тыл Российской империи. Тем не менее вплоть до 1917 года реальное воздействие диаспоры на ситуацию на Кавказе было крайне низким.

Ситуация изменилась после Февральской революции в России в 1917 году и формирования Горской республики, объединявшей горцев Северного Кавказа. Это вызвало немедленный отклик диаспоры, которая начала оказывать различную посильную помощь новому государственному образованию в составе революционной России, более того диаспоральные организации призывали «…признать Кавказскую Конфедерацию в составе Российской Союзной Республики…». Кроме того, ситуацией на Кавказе незамедлительно воспользовались и османские спецслужбы, которые через офицеров черкесского происхождения пытались установить контакты с горцами.

Однако усугубление революционной ситуации в России и начало непосредственного вооруженного конфликта привело к провозглашению полной независимости Горской республики, что было незамедлительно поддержано странами Четверного союза не без поддержки северокавказской диаспоры.

Поражение стран Четверного союза, в частности Османской империи, в Первой мировой войне стало почвой для попыток Горской республики и мухаджиров начать искать контакты и поддержку в странах Антанты, которые, в свою очередь, не были заинтересованы в реальной поддержке горцев, поддерживая в России «белых» против «красных».

На фоне конфликтов России и Турции непосредственно или опосредованно с Антаной, две страны начали процесс политического сближения. Важную роль в двусторонних отношениях играл и «кавказский» вопрос. Большевики стремились сохранить Северный Кавказ в составе России, в свою очередь для Турции данный вопрос стал предметом торга в двусторонних отношениях. Более того, отношениями с Россией в дипломатическом ведомстве Турции заведовали черкесы. При этом по мере стабилизации политической ситуации в Турецкой Республике черкесы начали отходить на второй план, что было связано как и с внутренней политикой турецкого государства, так и с ролью самой диаспоры, которая при реализации внешней политики по отношению к РСФСР начала продвигать свои личные интересы, о чем, к примеру, свидетельствуют переговоры Бекир Сами-бей Кундуха с Г.В. Чичериным о предоставлении независимости Осетии в обмен на территорию вокруг озера Ван.