Беломорско-Балтийский канал и канал Москва-Волга: историография строительства

Зингис Кристина Александровна соискатель, кафедра Исторической информатики, МГУ им.М.В.Ломоносова 119192, Россия, г. Москва, ул. Ломоносовский Проспект, 27к4 Zingis Kristina Aleksandrovna Postgraduate student, Department of Historical Informatics, Lomonosov Moscow State University 119192, Russia, Moscow, Lomonosovsky Prospekt str., 27k4 kristina-zingis@yandex.ru Другие публикации этого автора

Историографию строительства Беломорско-Балтийского канала и канала Москва-Волга можно разделить на два обширных пласта - советский и постсоветский период работы историков над имеющимся материалом. Оба они отличаются значительным объемом и ярко выраженной эмоциональной окраской. Авторы советского периода описывают деятельность каналоармейцев исключительно в позитивных тонах, воспевая труд строителей коммунизма и великого вождя. Их восторг настолько бурный, что возникает вопрос, считать ли публикации пропагандистского характера научной литературой или все же источником по теме. Исследователи постперестроечного этапа, наоборот, активно драматизируют события и фокусируются сугубо на трагизме этого исторического процесса. Более взвешенная и менее эмоциональная оценка событий свойственна работам 2000­­-2010-х гг.

Данная статья объединяет историографию двух крупных строек позволяет изучить исторический фон, на котором появилась и прошла свой путь лагерная газета "Перековка". Без преувеличений можно сказать, что она логически связала Беломорско-Балтийский канал и канал Москва-Волга. Стройки и начальники сменялись стремительно, а "Перековка" оставалась, охватывая все новые отделения лагеря и "перековывая" человека старого мира в нового, советского.

Было бы неверно считать "Перековку" первой подобной газетой ^[15]. Эта позиция по праву принадлежит "Новым Соловкам". Издание выходило в Соловецком лагере особого назначения в период с 1925 по 1930 гг. и трансформировалось из литературно-творческого издания (хоть и с вынужденно советско-идеологическим флером) в классическую советскую газету, призывающую нарастить темпы соцсоревнования. Именно в этом издании сформировался своеобразный "стандарт" лагерной газеты - сухой, идеологически выдержанной, подгоняющей отстающих, клеймящей симлодов (симулянтов и лодырей). Этот формат и достался в наследство от СЛОНа Беломорско-Балтийскому лагерю. Преемственность газет очевидна – последние номера «Новых Соловков» выходят уже как "Перековка". Таким образом, история газеты неразрывно связана с тремя лагерными системами: Соловецким лагерем особого назначения, Беломорско-Балтийским лагерем и Дмитровским лагерем. Столь длительный и нетривиальный путь развития газеты обязывает нас при ее изучении рассмотреть обширную историографию тех исторических событий и явлений, в рамках которых она существовала и трансформировалась.

Историография Соловецкого лагеря особого назначения подробно рассмотрена ранее ^[18], что же касается Беломорско-Балтийского лагеря и Дмитлага (лагерь получил такое название, поскольку администрация строительства канала Москва-Волга находилась в подмосковном г. Дмитрове), то, к сожалению, приходится отметить, что работ, которые бы пытались систематизировать уже имеющиеся исследования по их истории, нет. Таким образом, изучение истории газеты "Перековка" как связующего элемента истории этих лагерей является актуальной научной задачей.

Историографию Белбалтлага и Дмитровлага можно условно разделить на несколько категорий: работы, посвященные строительству каналов (внимание обращено на инженерные особенности, ход стройки и пр.), исследования истории самих лагерей как систем и структурных подразделений ГУЛАГа, труды, изучающие культурные и бытовые аспекты жизни лагерей.

Различные аспекты строительства, архитектуры, инженерные особенности подробно освещены в технической литературе, которая прекрасно собрана и структурирована на ресурсе Москва-Волга.ру ^[37]. Особый интерес представляет раздел «Красные книги», которые, по сути, являются публичным техническим отчетом о строительстве, но содержат и сведения о культурно-воспитательной работе, печати, деятельности лагкоров, театра, художественной мастерской и пр.

Исследователей истории каналов советского периода сравнительно немного. Наибольший интерес представляет коллективная монография под редакцией М. Горького ^[4]. Эта книга очень показательна для своего времени. Восхваляя подвиг советского народа и вождя (и, естественно, не говоря ни слова о заключенных), 36 авторов подчеркивают коллективность работы над книгой, как будто чувствуя, как над строителями и руководством канала сгущаются тучи, и стремясь обезопасить себя круговой порукой. Основная идея книги – способность советской власти трудом перевоспитать даже самых неисправимых преступников.

Тот же лейтмотив в труде И. Л. Авербах ^[1]. Как и во всех советских изданиях такого рода, не обошлось без идеологических реверансов и гневных выпадов в адрес капиталистических пенитенциарных систем, также описаны ужасы царской системы, пытки, наказания, насилие, которое, разумеется, невозможно в советском государстве, поскольку это противоречит самой его сути. Процесс «социалистического перевоспитания» И. Л. Авербах изучала именно на примере Дмитровского ИТЛ. Труд показан как дело чести, славы, доблести и геройства, суровый и жесткий путь перевоспитания. Делу лагерной печати посвящена целая глава. Газета «Перековка» показана как инструмент выявления конкретных виновных, рассказа о достижениях, стимуляции доносительства, оформленного через печать, которая – по словам М. Горького – есть инструмент воспитания правдой. Текст В. Плескова звучит еще более восторженно, его труд не очень богат фактическим материалом, но в нем интересно показана преемственность культработы как кузницы революционных кадров на каторге в царской России и культработы в советских лагерях и тюрьмах для создания нового, преображенного, советского человека. При этом у автора явно не вызывает вопросов тот факт, что на царской каторге у политических заключенных была возможность и физические силы для получения систематического образования, благодаря которому они потом смогли стать борцами идеологического фронта, а советские КВО (культурно-воспитательные отделы в ИТЛ) едва справляются с ликвидацией безграмотности у измученных непосильной работой и плохими условиями труда заключенных ^[43]. Восторженными тонами отличается и труд Е. Кербер, приглашенной в советскую Россию при поддержке Н. Крупской для знакомства с опытом А. С. Макаренко, работой новых пенитенциарных учреждений и их освещения в Европе ^[23]. Интересны мысли Б. Глубоковского, который был заключенным Соловецкого лагеря особого назначения и сотрудником «Новых Соловков» ^[12]. Автор размышляет о психологии уголовников, представляет их «культуру», развлечения, пристрастия. Название книги дано по номеру статьи уголовного кодекса о бытовых преступлениях.

Авторов постсоветского периода намного больше. Есть и публикации инженерно-технического характера ^[10], например, работы Д. К. Копейкиной ^[27], А. В. Кукушкина ^[31], В. И. Маслова ^{[35, 36]}, Е. А. Третьяка ^[47], имеются публикации фотоархивов ^[3]. Общим посылом этих работ является призыв к своевременной модернизации рабочих объектов системы каналов и сохранению уникальных гидротехнических сооружений, намного опередивших свое время вопреки ограниченности средств и сжатым срокам. Кроме этого, выражается сожаление о недостаточном использовании Беломорско-Балтийского водного пути и его малом значении в хозяйственной жизни региона.

Значительный пласт работ имеет общеисторический характер. Обобщающие исследования по истории ГУЛАГа (в том числе БелБалтЛага и Дмитлага как его составных частей), организации и экономике подневольного труда В. А. Бердинских ^[5], Л. И. Бородкина ^[9], Г. М. Ивановой ^[20], А. И. Кокурина ^[25], С. И. Кузьмина ^[29], энциклопедия «История сталинского ГУЛАГа» ^[21], Атлас ГУЛАГа ^[2], имеют огромнейшее значение для понимания механизма организации в целом, ключевых моментов истории страны в этот период в целом и пенитенциарной системы в частности. Этими авторами проделан огромный труд по изучению, введению в научный оборот архивных данных и их осмыслению. Безусловно, нами затронуты не все работы по истории ГУЛАГа, но те, которые учитывают существование и трансформацию БелБалтЛага в Дмитлаг и строительство каналов как важный этап развития всей системы исправительных учреждений и политико-экономического курса государства.

Наибольшее значение для нашей работы, безусловно, имели исследования, касающиеся непосредственно истории великих строек, их культурного обрамления, судеб их участников. Им присущ совершенно иной эмоциональный посыл по сравнению с восторженными трудами советского периода. Работы М. Боровицкой, В. В. Габрусенко, Ю. А. Дмитриева, С. И. Кузьмина, В. Г. Макурова, В. И. Маслова, А. С. Салуцкого дают возможность сформировать представление о структуре, кадрах, организации работы в лагерях, нюансах строительства, инженерных новшествах, работе пропаганды, а также о количестве жертв, особенностях стилей руководства, внутренних репрессиях. По ряду вопросов у авторов есть существенные расхождения. Это касается, в первую очередь, масштабов репрессий и количества жертв, а также степени трагизма, которую автор видит в изучаемом сюжете.

Труд В. Г. Макурова ^[34] дает сведения справочного характера о строительстве, его темпах, примерном количестве занятых работников, а также особенностях работы самого канала в разные периоды жизни страны. Особое внимание уделяется эксплуатации канала в годы войны и восстановительным работам после освобождения Карельской СССР от оккупантов.

Говоря о строительстве каналов, призванных прославить молодое советское государство и его руководство, М. Боровицкая ^[8] стремится объяснить мотивацию организаторов стройки, дать оценку масштабам человеческих ресурсов, которые потребовались для осуществления задуманного "быстро и дешево" и приходит к выводу о равенстве понятий «БелБалтЛаг» и ББК, ведь только существование лагеря с его жестокой системой организации труда и жизни заключенных сделало возможным появление этой водной артерии СССР.

Все без исключения исследователи данной области ссылаются на работы Ю. А. Дмитриева. Он освещает все прошлые проекты сооружения подобных систем, вводит в научный оборот интереснейшие старые карты, знакомит нас с инженерами и архитекторами прошлого ^[16]. Кроме этого, ему удалось собрать и опубликовать тексты архивных документов по организации строительства канала, приказов по Беломорстрою, отчетов Управления Беломорско-Балтийского лагеря, протоколы заседаний и пр. В разделе «Беломорско-Балтийский комбинат 1933–1941 гг.» собраны документы об учреждении и деятельности организации, призванной освоить и использовать земли, прилегающие к ББК, наладить работу и хозяйственно-экономическую деятельность на самом канале. Кроме этого, собраны документы по проекту большого Беломорстроя, некоторые сведения о таинственно пропавшем первом инженере Беломорстроя А. С. Аксамитном, поиски которого представлены как настоящий детектив, растянувшийся на несколько лет. Ему удалось распутать этот клубок и проследить весь жизненный путь уникального инженера и его семьи ^[17].

В. И. Маслов рассматривает историю канала Москва-Волга с позиции краеведения Мытищинского края, его значения для этого региона ^[36]. Он стремится не только рассказать об уникальных сооружениях, но и подчеркнуть роль простых заключенных-тружеников, каналоармейцев, которых судьба бросила на борьбу за цели большевизма, технических работников – их труд, мученичество и несправедливое забвение. Книга изобилует ценнейшими фотографиями и фактами.

Работа А. С. Салуцкого существенно выделяется ^[45]. Автор настаивает на том, что не хочет вписываться в повестку очернения и излишнего сгущения красок, а стремится к объективности. По его мнению, в лагере поблизости от Москвы многое было совсем иначе по сравнению с прочими, более отдаленными, островами архипелага ГУЛАГ. Он представил очень позитивный рассказ об успехах строительства, технических работниках, невероятных достижениях. Нет ни малейших упоминаний о каторжных условиях труда заключенных, что ставит под сомнение достоверность всей работы.

Статистические данные, сведения о численности и распределении заключенных – в центре внимания С. И. Кузьмина ^[29]. Очевидным минусом работы является крайне малый список литературы, опора только на официальные источники того периода и полное отсутствие объективных данных о положении заключенных, по сути, мы видим пересказ официальных документов без какого-либо критического осмысления. В. В. Габрусенко в своей работе ограничивается краткой характеристикой руководителей лагеря и инженеров, без интересных деталей, на уровне сжатых энциклопедических справок ^[11]. Работа М. Э. Коргановой интересна для понимания преемственности СЛОНа и ББЛ, она подробно освещает изменение численности подразделений, передачу заключенных, смену задач и структуры подчиненности ^[28].

Разумеется, наиболее богатый фактический материал о культурной работе, людях и судьбах на великих стройках мы находим в работах культурно-исторического характера. Они изобилуют подробностями о личностях, повседневной жизни в лагере, творчестве и просто человеческих отношениях, которые помогали выжить. Все это мы находим в исследованиях К. В. Гнетнева, А. Ю. Горчевой, Е. Махотиной, И. Г. Овчинниковой, О. А. Оличевой, А. А. Павловского, В. П. Троицкого, И. В. Удовенко, Н. А. Федорова. Именно в этих работах находится место для оценки роли «Перековки» в жизни заключенных. Газета вопреки своей идеологизированности все равно была объектом творчества и малым отдохновением от тяжкого труда.

Работа А. Ю. Горчевой «Пресса ГУЛАГа (1918–1955)» имеет для нас огромное значение. В ней рассмотрены закрытые периодические издания, выпускавшиеся Главным управлением лагерей для распространения среди заключенных. История лагерной прессы представлена в контексте общих тенденций развития советской журналистики в указанный период. Автором было восстановлено 420 наименований газет и журналов, издававшихся специально для заключенных в лагерях ГУЛАГа. Особенно отмечено влияние на развитие прессы постановления ГУМЗ «О порядке издания печатных газет и журналов в исправительно-трудовых учреждениях РСФСР» (август 1927 г.), которое, в частности, повлияло и на «Новые Соловки». Отдельное внимание уделено «Перековке» как преемнице «Новых Соловков» ^[15].

В центре внимания К. В. Гнетнева люди, задумавшие создание канала, создавшие проекты, осуществившие их, а также удивительные заключенные – один из первых джазовых музыкантов СССР, композитор Леопольд Теплицкий и философ с мировым именем Алексей Лосев, дворянин и недоучившийся по вине ОГПУ инженер Михаил Григорович с отчимом, офицером царской армии Сергеем Шварсалоном и соратник небезызвестного Мишки Япончика, дьявольски одаренный организатор Нафталий Френкель, потомственный инженер-путеец из старинного дворянского рода Орест Вяземский и раскулаченный крестьянин Василий Москвин и многие другие. Он показал их судьбы в истории каналов. Без них она, конечно, была бы неполной ^{[13, 14]}.

Труд Е. Махотиной посвящен сохранению свидетельств о строительстве ББК и его жертвах, собраны данные о музеях, памятных местах, захоронениях, воспоминания оставшихся местных жителей об узниках и отношении советской власти к трагической истории строительства ББК ^[53].

Книга И. Г. Овчинниковой написана очень лично. На работу ее вдохновили судьбы троих родственников, прошедших с 1925 по 1933 гг. через сталинские репрессии. Монография составлена на материалах семейных и государственных архивов. Крайне интересным для нас моментом стало изучение автором истории лагерей – от Соловков через Беломорско-Балтийский канал к каналу Москва-Волга. Автор отмечает постепенный процесс "перетекания" одной стройки в другую и сдачу соловецких заключенных внаем на работы по подготовке строительства Беломорско-Балтийского канала. Подробно освещены особенности строительства, инженерные новшества, кадровые перестановки, организация культурно-бытовой стороны жизни лагерников, статистика ^{[38, 39]}.

О. А. Оличева обратила внимание на деятельность культурно-воспитательных частей в советских лагерях, ею изучена структура культурно-воспитательного отдела и его подразделений, организация всей культурной жизни лагеря: кинофотоотдел, музей, центральная мастерская художников, театр, симфонический оркестр, общелагерная радиостанция, библиотека, агитбригады, спортстанции, сеть лагерной прессы ^[40].

Крайне важен в контексте изучения строительства каналов сделанный И. В. Удовенко анализ исторического феномена «каналоармеец» как социального явления эпохи принудительного труда. Кроме этого, на основе архивных документов изучена производственная и лагерная повседневность заключенных Дмитровского ИТЛ ^[49].

О трагичности и полярности трактовок истории строительства канала Москва-Волга пишет Н. А. Федоров ^[51]. Рекордные сроки, создание новых технологий, открытие талантов, небывалое развитие транспортной и городской инфраструктуры и при этом аресты, репрессии, страх и тысячи загубленных жизней как цена. Краткие очерки дают живые зарисовки строительства и строителей канала. Результат многолетних поисков и раздумий автора, попытка приоткрыть завесу секретности, окружившую сначала Дмитлаг, а потом и архивы. Книга наполнена занимательнейшими подробностями о судьбах участников событий – Л. Когана, С. Фирина, директора музея истории Дмитровского края К. А. Соловьева, авторов итогового Дмитровского варианта пролегания канала (вместо Старицкого и Шошинского путей, которые были отвергнуты) А. Ф. Якушовой и И. С. Семенова, удивительного врача Дмитлага П. Н. Триодина и многих других. Кроме этого им собраны ценнейшие с ведения о личностях наиболее известных лагкоров и деятелей КВО.

По результатам работы с исследованиями истории строительства Беломорско-Балтийского и канала Москва-Волга и лагерей, заключенные которых трудились на этих стройках, можно отметить значительную разработанность темы и разноплановость ее освещения. Однако объем неизученных материалов еще настолько велик, что данная научная область содержит еще много задач для историков, а подготовленный обзор литературы поможет будущим исследователям.