Влияние восприятия музыки на символическое преобразование сознания: проективная функция музыки

Губина Светлана Тельмановна кандидат психологических наук доцент, кафедра психологии, ФГБОУ ВПО "Глазовский государственный педагогический институт им. В.Г. Короленко" 427621, Россия, республика Удмуртия, г. Глазов, ул. Энгельса, 16-А, кв. 114 Gubina Svetlana Tel'manovna PhD in Psychology Department of Psychology, Glazovsky State Pedagogical Institute named after V.G. Korolenko 427621, Russia, respublika Udmurtiya, g. Glazov, ul. Engel'sa, 16-A, kv. 114 svetgubina@gmail.com Другие публикации этого автора

Психологическая реальность феноменов является исключительной функцией того, как они воспринимаются людьми. Человеческие чувства не могут быть прямым отражением мира реальности, а действительная реальность – это реальность, которую наблюдает и интерпретирует реагирующий организм, а именно: человек ведет себя как интегрированный организм, как холистическое единое уникальное целое и это единство нельзя свести к составляющим частям его личности. С позиции феноменологического подхода музыка оказывает динамичный (быстрый) эффект воздействия чем другие виды искусства, так как выполняет гностическую функцию особого невербального познания - постижения интонационного смысла. Где, под смыслом понимается связанное, упорядоченное новое соединение мыслей, подобно самой музыке.

Субъективная реакция на музыку всегда указывает на особенности развёртывания в индивидуальном сознании перцептивного процесса. Который выглядит как резонирование (наложение) функциональной модели психологической системы человека в виде музыки на интегрированное образование субъективной целостности личности, где модель - музыкальное произведение: «продукт» мыслей и чувств композитора. Даная функциональная модель характеризуется тремя составляющими. 1. Процессуальность музыки (движение, ритм) выражает динамику и жизненный ритм человека. 2. Интонационность (мелодика) является аналогом человеческой речи. 3. Резонансность музыки (гармонические краски) – это, ни, что иное, как динамика человеческих чувств.

Исходя из выше сказанного, можно предположить, что если музыкальное воздействие влияет на символическое преобразование сознания, то это открывает перспективы анализа интеграции индивидуального сознания через характеристики и содержания образов на воспринимаемую музыку. Поскольку, человек через свою образную сферу, с одной стороны, вбирает в себя объективный мир, включая реальность в содержание субъектности. Другими словами, если, музыка элемент объективного мира, то слушание (слышание) её даст импульс на внутреннее упорядочение, соответственно принципам организации феноменологического поля. А, с другой стороны, переживаемый внутренний мир проецируется и оказывается элементами объективной реальности. Отсюда, музыка может нести проективную функцию, обладая рядом особенностей:

1. особенностью фасилитировать переживания;
2. особенностью диагностировать качественно-содержательную основу ценностной сферы сознания;
3. особенность формировать актуально-ценностную сферу личности в процессе переживания новых, образных содержаний.

В представленной ниже статье проводится описание механизмов построения чувственной картины действительности в сознании под воздействием музыки. Рассматривается процессуальная и предметно-содержательная стороны формирования образов, и обозначаются перспективы применения музыки в качестве стимульного материала в проективной психодиагностике. Методологической основой исследования обозначенного в статье послужили объяснительные принципы в психологии: развития, субъектности; феноменологический и холистический подходы.

Пределы мышления устанавливаются не столько снаружи - в зависимости от обилия или скудности опыта, с которым сталкивается ум, сколько изнутри. Новейшие открытия всегда представляли и представляют собой, неожиданно увиденные вещи, которые всегда были в мире, где новая идея – это нечто известное, на которое падает свет понимания. На этом основывается трансформирующая суть человеческого познания. Обе составляющие: «нечто известное, которое всегда было в мире» и «новая идея» всегда, представляют собой акт символического преобразования, поскольку это является фундаментальным и постоянным процессом человеческого ума. Если символизация является необходимым актом мышления, то для того, чтобы мышление продолжалось, первостепенным представляется предшествующий существенный для мышления акт потребности в символизации. Потребность проявляется через отношение, которое значимым становится только на основе переживания, приобретая смысл, а с приходом смыслов предметный мир переживается как реальность. Как отмечено в исследованиях: «выявив отношение, мы определим качество сознания в некоторый момент его существования» ^{[2, с. 139]}. Ключевым аспектом исследования функционирования психологических механизмов,обеспечивающих «переход», от одних качественных содержаний сознания к другим, является анализ субъективного отношения (чувствования).Качественное содержание образных ассоциаций и уровень аффективности переживаний могут служить диагностической и прогностической «подсказкой» для исследователя, изучающего феноменологические перспективы развития индивидуального сознания.

Процесс символизации является показателем завершения мыслительного акта, оказывая трансформирующее влияние на личность. Готовность мыслить всегда обусловлена потребностью символизировать нечто, что представляется для данной личности актуальным. Определить актуальную потребность в символизации возможно только через переживания (чувствование) – т. е. «что–то чувствую, но не знаю что…, знаю только то, что это, что я не знаю - мне необходимо узнать… и т.д.».

С точки зрения теории информации актуально значимые содержания всегда сопровождаются высоко аффективными эмоциональными реакциями инсайтного качества, так как логика процесса получения субъектом новой информации имеет не линейную, а скачкообразную (трансформационную) природу. Информация, представленная в знаковой форме и имеющая дискретный характер, переводится в чувственную (континуально-процессуальную) форму. Рассуждая феноменологически, сознание получает новое знание за счёт нелинейных трансформаций (рефлексии) «старых», имеющихся в его памяти, содержаний. Такие содержания имеют качество нетематических, то есть, не находящихся в актуальном поле сознания и носят потенциальный характер. Как отмечено Э. Гуссерлем, это потенциальный психологический фон тематизации сознания, который можно актуализировать безгранично ^[9]. По-другому обстоит дело с тематическим содержанием сознания, которое является предсказуемым и оперируется теоретическим (линейным) мышлением в процессе выполнения индивидуумом автоматических (операциональных) действий с различной скоростью, подобно машине.

Исходя из выше сказанного, на спецификацию сознания оказывают компоненты тематического (содержательного) и эмоционального (отношенческого) качества. Оперирование ими осуществляется линейными и трансформационными схемами мыслительных действий. Отмечено, что на активизацию рефлексивных процессов сознания влияют предрасполагающие факторы, которые выражаются в мотивационной направленности и уровне эмоционального напряжения личности. Соответственно принципа развития и феноменологической теории личности можно обозначить два типа направленности: гомеостатическая (стремление к равновесности) и гетеростатическая (стремление к изменению). Тематические содержания конструктов сознания в каждом из этих типов представляются дефицитарной и бытийной мотивационной направленностью. Компоненты сознания тематического (содержательного) и эмоционального (отношенческого) качества функционируют на основе принципов дополнительности. Первые выполняют функцию поддержания и структурирования, а вторые характеристики изменения, где оптимальный уровень эмоционального напряжения указывает на поддержание гомеостаза, а высокий уровень определяет тенденцию к гетеростазу. Качественно-содержательная характеристика переживаний с учётом уровня эмоционального напряжения представлена ниже в Таблице 1.

Таблица 1.

Качественно-содержательная характеристика переживаний с учётом уровня эмоционального напряжения

Из Таблицы 1 видно, что является возможным проследить тенденцию спецификации сознания посредством выделения основных функций качественно-содержательных характеристик переживаний, к которым можно отнести: тенденции к самопознанию, целеполаганию, идентификации (слияние и дифференциация образов «Я»). В итоге, анализ субъективных переживаний является важным для исследования содержания сознания, связанного с отношением между мотивами и возможности адекватной им деятельности личности. Анализ уровня эмоционального напряжения предопределяет изучение предрасположенности личности к трансформации (надситуативной рефлексии): «отстранения от ситуации», «усилия, чтобы разобраться в себе». Как отмечено в исследованиях, акцент на категории переживаний, является, чуть ли не основной, возможностью изучения специфики индивидуального сознания соответственно проявления «рефлексивности» и «нерефлексивности». Например, А.В. Карповым обозначено, что «…чрезвычайно трудно или даже вообще невозможно разделить рефлексивно-детерминированные и нерефлексивно-детерминированные закономерности, явления, процессы, механизмы» ^{[8, с.128]}.

Особенности реагирования сознания воспринимающего музыку субъекта представляется «ключом» к изучению предрасполагающих внутренних условий восприятия. Имеющаяся у субъекта гипотеза (диспозиция, идея) о содержании предмета восприятия (музыки) организует его чувственные структуры. Переход от образа к образу под воздействием музыки, которая сама по себе является малоструктурированным стимулом внешней среды, раскрывает психологические противоречия, содержания перцептивных новообразований, смены детерминант индивидуальных особенностей восприятия субъекта. Музыке, как стимулу наиболее удаётся активизировать в сознании воспринимающего имеющиеся у него паттерны, искажающие его действительность в переживании (проявление психологических защит и др.), что иллюстрирует особенности и своеобразие индивидуального сознания и является ценным материалом для изучения в практике психолога. В науке отмечено, что при изучении специфики стратегий развития индивидуального сознания, нужно акцентировать внимание на внутренней детерминации со стороны внутреннего мира человека, преломляющейся через внешние условия среды. Отмечено, что «на начальных этапах освоения деятельности её выполнение опирается на внутренние условия, т.е. способности и уровень их развития» ^{[15, с. 199]}.

Содержание искусства всегда реально (звук, движение тела и т.д.), а способ его представления, по средствам которого оно одновременно обнаруживается, может быть различным. Наиболее противоречивая картина обстоит с музыкой, поскольку ей, как пластическому виду искусства свойственна полисимволичность ^[10]. Сила музыкальной выразительности заключается в том, что она артикулирует формы,которые не может сформулировать язык.Поэтому, вербальные средства в музыке несут в себе необходимую поддерживающую функцию. В этом и заключается парадокс, когда: с одной стороны, музыка стимулирует актуальную потребность к значимой, трансформирующей личность символизации, а с другой стороны активизирует операциональную работу ранее полученных символов, что приводит к стереотипности и отсутствию феноменологически чистоговосприятия. Образно говоря, это напоминает картину, когда человек, стремящийся в воду (как ранее ему известную среду), боится прыгнуть в нее с высоты. Отсюда, конструктивное влияние музыка может оказывать только тогда, когда эмоциональная реакция на нее является прозрением (инсайтом) для получения актуального содержания. Если продолжить ассоциацию с ныряльщиком, то новым содержанием (опытом) для него будет - полет и момент погружения в воду с ранее неизвестной высоты. Таким образом, возникают следующие вопросы, в контексте научного познания феномена музыки, требующие осмысления: бытийно-сущностное содержание музыки; музыка как средство символизации актуального содержания, трансформирующего личность.

Бытийно-сущностное содержание музыки заключается в том, что сам по себе процесс восприятия музыки представляется в виде ступенчатости, иерархичности постепенного постижения целостного музыкального содержания в процессе «вслушивания». Где представляется определённая иерархия в формировании субъективного отношения к произведению искусства. Например, «вертикальное» измерение этой иерархии отображает глубину восприятия, определяемую проникновением в смысловое содержание произведения. С точки зрения концепции гуманистической психологии, «бытийное познание» представляется характеристиками, выражающимися целостностью и поглощенностью процесса восприятия. Присутствует тенденция к не различению фигуры и фона, то есть мелодические и гармонические тонкости и детали воспринимаются субъектом как единая целостность. Не требуют объяснения своей принадлежности к чему-либо, но это не исключает «слышания» звуковых красок и видения в образных ассоциациях богатства деталей при отсутствии сравнительного анализа. Организмическая открытость процессу восприятия дает эффект «принятия» музыкального материала, поэтому аффективные реакции на музыкальное воздействие расцениваются как «свои» (положительные). Образные ассоциации, возникающие в процессе прослушивания той или иной музыкальной темы, оказывают фасилитирующийэффект на процесс актуализации мотивов и ценностей личности.

Музыка может выступать как средство символизации актуального содержания, трансформирующего личность. Например, качественный анализ ассоциаций у слушателей, даёт возможность определения содержательной стороны (осознания или подтверждение) актуально-значимых целей. Прослушивание музыкальных тем оказывает фасилитирующий эффект на процесс актуализации мотивов и ценностей только в случае акцентирования внимания субъекта на высоко-аффективных переживаниях («пиковых» или близких к таковым), которые возникают под воздействием, ранее неизвестной и не содержащей в себе вербальных средств, музыки. Важным является ориентирование внимания субъекта на этих переживаниях с последующим анализом: телесных ощущений; ассоциативного содержания образов; общего эмоционального состояния. Подобного рода практика может быть полезной в качестве проективного психодиагностического исследования особенностей развития личности.

Наиболее наглядно видно влияние воздействия этнической музыки на символизацию в сознании мифологических образов, наполненных архетипическим содержанием, которые представляют собой некие «проекции» коллективного бессознательного. Если говорить об архетипе как сочетании энергии и формы, то музыка, стимулирует сильные «пиковые» ценностно-значимые переживания и создаёт предпосылки для возникновения новых смыслоформ в сознании «материализуя архетип». Образы архетипиченского содержания формируют «ментальную структуру» самосознания личности. Бытийно-сущностное восприятие этнической музыки даёт эффект взаимоотношение субъекта с миром мифических архетипических образов в целом с переживание их субъективной реальности. Поскольку мы воспринимаем мир экзистенциально, то в перцептивном процессе участвует весь человек целиком, с его физическими, социальными, ценностными качествами, где этническая музыка выступает «проводником».

В современной науке, «проекция» (лат. projectio — выбрасывание вперед) представляется как наделение собственными мотивами, потребностями, чувствами других людей, и собственно понимание их поступков. Например, основная идея когнитивного подхода (Д. Келли, Л. Фестингера и др.) – поведение человека зависит от того, как он воспринимает социальное окружение. Когнитивные схемы, организующие восприятие и интерпретацию социального мира, влияют на поведение человека. Понятие «проекция» в психоанализе традиционно обозначало защитные механизмы «Я». Отмечено, что вынужденное или навязчивое повторение того или иного поведения, чаще всего связано с проецированием травмирующего опыта проблемных жизненных ситуаций в детстве. Ж. Лакан в своей концепции структурного подходав психоанализерассматривает личность в контексте трех составляющих: реального, воображаемого и символического порядка. Человек, чаще всего, «видит» себя как свое отражение в зеркале, через образы других людей, окружающих его, «отзеркаливая», тем самым, для себя образ «Я» ^[7]. С позиции гештальт- исследований Ф. Перлза и др., проекция может иметь место на двух уровнях: на уровне, связанном с внешней окружающей средой, и на уровне, связанном с «Я». При проецировании мы переносим на других наши личные черты, которые нам не нравятся, и которые мы не считаем ценными, при этом мы не признаём и не рассматриваем данные тенденции в нас самих. Проекция элементов собственного «Я» имеет место тогда, когда люди не рассматривают как часть себя области, в которых возникают определённые импульсы. Например, если человек говорит: «В этой ситуации мной владеет страх и др.» - это значит, он объективно отделяет часть своих субъективных переживаний, не выводя на осознание тот факт, что речь идёт только о его ощущениях, а не о самой ситуации. Символический интеракционизм выражается в определении правил и ролей и их связи с социальным поведением, где интерпретация поведения человека проводится в точки зрения «роли», которая предписана обстоятельствами. «Исполняемая роль» обусловлена проекцией (субъективным видением себя) в определённой социальной ситуации. В проективном обследовании, как личностный смысл, так и отношения, установки обнаруживаются в особенностях перцептивной (перцептивно-моторной) деятельности. Отсюда, разработка интерпретационных схем осуществляется в двух контекстах: «личностном» и «перцептивном», слияние, которых по мере их развития неизбежно.

1. Личность рассматривается как процесс. Речь идёт о том, что на личность постоянно влияют взаимодействия индивида с собственной физической и социальной средами, с одной стороны, и состояние и сила его потребности во взаимодействии с другой.
2. Личность интерпретируется соответственно теории поля, где речь идёт о совокупности, составляющих частиц феноменологического поля восприятия. Части не являются дискретными, а целое – это не высший вид реальности и т.д. Отсюда, наблюдения за личностью индивида должны быть направлены на систему взаимозависимых психологических переменных его жизненного пространства.

В современной науке, изучение механизмов контроля, когнитивного стиля (как более широкого образования), способствовало сосредоточению внимания исследователей на детерминации проективного продукта как на индивидуальной стратегии познания субъекта, то есть, проективное тестирование – это «методика генерирования данных» I. Weiner ^{[3, с.303]}. Например, Л.Э. Абт, в своей теории проективной психологии отмечал, что всегда, проективная точка зрения опирается на холистическоемировоззрение: «И даже когда в результате настойчивых попыток понять процесс личности в целом мы получаем изобилие поведенческих данных, проективная психология считает, что мы достигли не более чем поперечного среза временного гештальта, которым является личностный процесс» ^{[1, с.32-33]}. Как видно из выше сказанного, проективные данные могут быть интерпретированы с разных теоретических позиций: как процессы перцептивной организации, как ассоциативные процессы, выявляющие скрытую динамику личности.

Проективная психодиагностика уделяет внимание стимулам (средствам, вызывающим у испытуемых специфические сопутствующие реакции), учитывая свойства стимула, которые обусловливают те или иные психологические реакции. Стимулом могут выступать: картинки (ТАТ - тематический апперцептивный тест и др.), пятна (тест Роршаха) и др. Суть качества стимулирования заключается в создании условий для обогащения опыта личности в сфере самовыражения и отношения с окружающими. Существенным признаком проективного стимулирования является использование неопределенных, неоднозначных (слабоструктурированных) стимулов, которые испытуемый должен конструировать, развивать, дополнять, интерпретировать. В соответствии с проективной гипотезой каждое эмоциональное проявление индивидуума, его восприятия, чувства, высказывания, двигательные акты несут на себе отпечаток личности. Личность проявляется тем ярче, чем менее стереотипны ситуации-стимулы, побуждающие ее к активности. Стимулы приобретают смысл не столько в силу их объективного содержания, сколько в связи с личностным значением в момент восприятия. Соответственно принципа действительного существования Ф. Брентано, наряду с восприятием какого-либо предмета мы воспринимаем и само наше восприятие, что представляет собой интенциональный акт, где «реальность» - это то, что осознаваемо в данный момент времени и существует в пределах субъективного мирачеловека ^[9]. Необходимо учитывать психологический детерминизм связи «стимул – проекция - реакция», где субъективная реакция как психологический продукт имеет различные значения в зависимости от специфики личностной организации воспринимающего субъекта. Например, на сегодняшний день имеются экспериментальные данные об индивидуально-личностных различиях в реагировании на аффективно насыщенные стимулы. У лиц, с высоким уровнем тревожности, ригидности мышления, избегающих эмоционально насыщенные ситуации, чаще всего обнаруживается перцептивная защита, чем у тех, кто не уклоняется от «опасных» стимулов и угрожающих ситуаций. Г. Роршах отмечал, что у психологически здоровых испытуемых, как правило, наблюдаются гармонические взаимоотношения в трёх моментах важнейших психических функциональных связей: сознания, богатства внутренней жизни и адаптированной аффективности ^{[13, с. 153]}.

Таким образом, проективное исследование – это диалог между диагностом и обследуемым, в котором последний сообщает, о том, что в его жизни не завершено и что завершено. Эффект совместного общения создаёт предпосылки для применения проективных методов в психотерапии, которая носит развивающее и корректирующее качество. При интерпретации проективного обследования не акцентируется внимание на конкретных психотравмирующих объективных явлениях в субъективной истории испытуемого, а актуализируются ресурсы личностного развития через преодоление дихотомии внешнего и внутреннего в духовном мире человека. С позиции гуманистического консультирования в работе с продуктами проективного обследования создаются терапевтические предпосылки активизации гетеростатической тенденции личностного развития с акцентом на ключевые «поворотные точки» жизненной истории. Обращается внимание на результаты, которые характеризуются высокой аффективной насыщенностью (иногда, модальность эмоциональной реакции, испытуемый затрудняется определить, у него происходит «смешение чувств»). Реакции и ответы на предлагаемый стимульный материал необходимо интерпретировать, учитывая то, что они являются показателями функционирования единого аффективно-когнитивного личностного целого, уникального и неповторимого в своем роде, находящегося или стремящегося к изменению (развитию). А. Маслоу отмечал, что на индивида воздействуют не одна, а две группы сил. Если есть силы, подталкивающие его к здоровью, то есть и силы регресса и страха, влекущие его назад, к болезням и слабости. Смешение внутренней и внешней реальности или стремление оградить себя от ощущений – патологическое явление. Психологическое здоровье – это изоморфическая интеграция внутреннего и внешнего, способность погружаться то в одну, то в другую реальность. Принцип изоморфизма представляет особую ценность для интерпретации показателей проективных тестов. Проекция, независимо от содержательно-качественного значения для субъекта должна рассматриваться с позиции психологического здоровья. Например, М. Люшер отмечал, что гораздо легче установить ненормальность того или иного явления, чем разъяснить или выяснить, а что же собственно является нормальным ^[11]. Такая позиция создаёт возможность не «лечить болезненное воображение», а «развернуть» картину мировосприятия субъекта так, что все то, что казалось раньше патологическим и низменным, становится частью самого здорового и «возвышенного» аспекта человеческой природы.

В современной науке имеет недостаточный опыт использования музыки в качестве стимульного материала для получения проекции внутренних состояний субъекта и практически отсутствует опыт использования её в проективной психодиагностике. Как отмечает Г.М. Прошанский, чаще всего музыка в научной практике используется как фон для выполнения не связанных с восприятием музыки, задач, а не как самостоятельное самодостаточное средство воздействия. Существует опыт использования музыки в качестве стимульного материала для активизации в памяти испытуемых воспоминаний прошлого жизненного опыта. Испытуемым предлагалась инструкцию: «Я хочу, чтобы Вы рассказали мне историю, которая подходила бы к звучащей в данный момент музыке». По окончании эксперимента отмечалось, что ответы были иногда не соответствующие ожиданиям, например, например, когда предлагали прослушать отрывок из части «Похоронный марш» сонаты des-moll Шопена, то, у испытуемых были абсолютно непредсказуемые ассоциации. Также, была попытка создания теста «Музыкальных фантазий» - отмечалось, что респондентами проводилась эмпатическая идентификация с музыкой ^[12].

Таким образом, если рассматривать музыку в качестве стимульного материала в проективной методике, то необходимо заострить внимание на таких ключевых уникальных свойствах как процессуальность, интонационная образность и резонансность. Наличие этих свойств обусловлено присутствием динамических характеристик, таких как: ритм, темп, гармония (тональная окраска), мелодия (особенности структуры мелодической линии). Совокупность данных характеристик создает единую ритмодинамическую структуру, функциональную модель, аналогичную психофизиологической системе человека. Создаётся впечатление, что музыка обладает более мощным стимульным воздействием, чем другие средства (в контексте проективного тестирования). Например, К. Буш отмечал, что музыка вызывает такие переживания, которые напоминают опыт спонтанных визуализаций ^[4]. С помощью музыки можно регулировать работу «организмического оценочного процесса», направленного на поддержание психофизиологической целостности. Из опыта музыкальной психотерапии получено, что воспринимая трофотропную музыку, мы подразумеваем: нормализацию сердечнососудистого давления, выравнивание дыхания, расслабление мускулатуры, сужение зрачков, возникновение чувства успокоения и т. д. – то есть, возбуждение парасимпатической нервной системы. Воспринимая эрготропную музыку, мы подразумеваем: повышение сердечнососудистого давления, учащение пульса и дыхания, расширение зрачков, повышение чувствительности кожных покровов, возникновение чувства возбуждения и т. д. – то есть активизацию работы симпатической нервной системы. На сегодняшний день нет строгой системы определений и категорий музыки, которую можно чётко отнести к трофотропному или эрготропному качеству, отмечено, что реакция на музыкальное воздействие носит субъективный характер. Например, С. Лангер обозначает, что соматическое влияние является скорее функцией звука, чем музыки ^[10].

Опыт исследования субъективных предпочтений в музыкальном репертуаре предоставляет возможность сделать выводы о содержательных детерминантах восприятия. Отмечено, что наибольший коррекционно-развивающий эффект, в практике арт-терапии даёт прослушивание ранее неизвестной музыки ^[14]. Происходит гетеростатическая настройка на получение нового опыта в момент ситуативного (в короткий промежуток времени) целостного сличения универсальных содержательных паттернов, которые, не могут быть детально проанализированы как объективные явления. На эмоциональном уровне это проявляется через акты сильных переживаний, которые нельзя дифференцировать как позитивные или негативные (например, испытуемые указывали на то, что все образные ассоциации и эмоциональные реакции как бы «смешивались», вызывая «слезы страдания и радости» одновременно) ^[6]. Таким образом, использование музыкального воздействия в рамках проективного исследования дает многие преимущества в изучении личности и определяет предпосылки для активизации процесса личностного роста.

Иной позиции придерживается психоанализ в рассмотрении задач музыки в качестве стимульного материала. Л.С. Выготский, рассуждая об искусстве с точки зрения психоанализа, отмечал, что искусство как бессознательное есть только проблема; искусство как социальное разрешение бессознательного – вот её наиболее вероятный ответ ^[5].

Ниже в Таблице 2 предлагается сравнительная характеристика технологий применения музыки как стимульного средства в проективном исследовании с позиции гуманистического и психоаналитического подходов.

Таблица 2.

Применение музыки в качестве стимульного средства в проективном исследовании с позиции гуманистического и психоаналитического подходов

В исследовании функционирования психологических механизмов,обеспечивающих «переход», от одних качественных содержаний сознания к другим, может быть использован метод проекций в виде образных ассоциаций на воспринимаемую музыку. Качественное содержание данных ассоциаций и уровень аффективности переживаний могут служить диагностической и прогностической «подсказкой» для исследователя, изучающего феноменологические перспективы развития индивидуального сознания.

Главное преимущество музыки, используемой в качестве стимульного материала заключаются в свойствах: интонационности, процессуальности и резонансности. Она оказывает фасилитирующий эффект на аффективно-когнитивные психические процессы и влиять на актуально-ценностное личностное реконструирование.

При проведении исследований специалисту необходимо чётко отслеживать реакции воспринимающих музыку, сопоставляя их фантазии и содержательные образы с телесными ощущениями, учитывая модальность (отрицательные – положительные). Где, положительные ощущения указывают на организмичность и освобождение, а отрицательные на активизацию психологических защит сознания. Ценным является опыт анализа и сопоставления (соответствия) содержания образа на музыку и положительных ощущений в момент восприятия. Если реакция на музыку отрицательная (раздражение, отторжение и др.), то при создании необходимых условий для принятия им (воспринимающим) своих переживаний, открываются коррекционно-развивающие перспективы применения музыкального воздействия.