К вопросу о целях и содержании политического образования в современной России (на материале курса «Основы российской государственности»)

Широкова Марина Алексеевна ORCID: 0000-0002-8915-4326 доктор философских наук профессор, кафедра философии и политологии, Алтайский государственный университет 656049, Россия, Алтайский край, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66, оф. 308 Shirokova Marina Alekseevna Doctor of Philosophy Professor of the Department of Philosophy and Political Science of Altai State University 656049, Russia, Altai Krai, Barnaul, Dimitrova str., 66, office 308 marina_shirokova_2014@mail.ru Другие публикации этого автора

Введение. Проблемы взаимодействия образовательной среды и социума, в пространстве которого она существует, проблемы взаимного влияния политической науки и практики политического процесса, включающего как государственное строительство, так и развитие структур гражданского общества, во многом относятся к числу «вечных», всегда активно обсуждаемых в научном и педагогическом сообществе. Но вызовы современности постоянно высвечивают новые аспекты обозначенных проблем, актуализируя их.

Выделим ключевые, на наш взгляд, моменты, обусловившие пристальное внимание современных исследователей к роли политической науки и политического образования в социализации молодежи, а также в возможной трансформации социально-политической действительности. Е. В. Орлова полагает, что основным фактором, способствующим повышению значимости образования как такового, является усложняющаяся реальность современного информационного общества. По ее мнению, с одной стороны, «развитие информационно-коммуникационных технологий, многообразие информации… быстрота ее распространения, трансграничность информационных потоков, разветвленность социальных сетей… облегчают коммуникативные процессы социальной жизни» ^{[9, с. 171]}. С другой же стороны, все перечисленное неизбежно приводит, в частности, к противоречивости процесса формирования политических предпочтений учащихся и студентов, «в котором потребности и запросы молодежи, в значительной степени, подвергаются воздействию различных коммуникационных технологий». Дополнительным фактором, нередко вносящим хаос в политическое сознание молодых людей, выступает жесткая конкурентность политической среды, «где политические партии в борьбе за электорат стремятся в максимальной степени использовать информационные и иные ресурсы, политическую рекламу и наращивание репутационного имиджа». Отсюда, согласно выводам исследователя, возрастает роль системы образования, которая способна «купировать неоднозначный эффект воздействия СМИ» на формирование политического сознания и политической культуры российской молодежи ^{[9, с. 171]}. В подобном же ключе рассуждают М. М. Симонова и Т. А. Левченкова, констатирующие, что «с точки зрения воздействия внешней среды все элементы образовательного пространства в настоящее время существуют в условиях неопределенности», однако «возрождение страны невозможно без адекватного знания о мире и о самих себе». Таким образом, необходим «принципиально новый тип социально-исторического и гуманитарного знания» ^{[13, с. 57–58]}, максимально честного, но не самоуничижительного.

Политическое образование в России на современном этапе. В отечественном (и мировом) научном сообществе доминирующей является точка зрения, в соответствии с которой политическое образование рассматривается как действенное средство прогрессивного развития социума и, кроме того, совершенствования личности человека. Еще представители европейского Просвещения XVII–XVIII вв. считали воспитание нового человека главным критерием прогресса общества и, соответственно, воспитание гражданина основой укрепления и улучшения государства. В нашей стране, на современном этапе существования ее государственных институтов, начало осмыслению роли политического образования в политическом процессе было положено А. И. Щербининым, автором первой докторской диссертации, посвященной политической дидактике, а также целого ряда научных и учебно-методических трудов на эту тему. Исследователь трактует политическое образование как фактор, обеспечивающий «стабильность, устойчивость и воспроизводимость политического процесса» и, в то же время, способствующий формированию критического мышления граждан, что «позволяет нарушить баланс устоявшихся знаний и представлений об этом мире и как следствие – подтолкнуть общественные силы к изменению, нередко самому радикальному». По мнению Щербинина, недооценка на государственном уровне потенциала политического образования «означает не только то, что граждане объективно низводятся до уровня объектов насильственного воздействия или манипулирования, но и то, что сама наука не может идентифицировать политический мир и выступить инструментом передачи его адекватной картины» ^{[18, 19]}. В более поздних работах А.И. Щербинин неоднократно высказывал озабоченность по поводу «катастрофического сокращения изучения политических дисциплин на непрофильных факультетах», которое «усугубляется вымыванием предмета политики из школьных программ» и в конечном счете приводит «к стихийным и нередко неуправляемым процессам формирования политической картины мира у молодежи и шире – картины будущего» ^{[20, с. 205]}. Подобная же тревога фиксируется и в работах других исследователей и преподавателей социально-гуманитарного профиля. Так, белгородские авторы И. Н. Гукова, Ж.В. Бойко и Л.С. Половнева, указывая на сокращение количества часов, отводимых на преподавание политологии в вузах и, в целом, на постепенную маргинализацию политологии в качестве учебной дисциплины, приходят к неутешительному выводу о том, что «состояние современного политического образования в России как инструмента политической социализации молодежи, призванного формировать ее политическую субъектность, напряженное, сложное и не в полной мере реализует свой потенциал» ^{[2, с. 244]}.

Перечисленные исследователи, как и большинство российских ученых, используют термин «политическое образование» в широком смысле, понимая его и как процесс подготовки специалистов-политологов, и как политическое просвещение максимально широких слоев учащейся молодежи, включающее, помимо общевузовского курса политологии, также элементы знаний о политике, интегрированные в содержание других социально-гуманитарных дисциплин. Впрочем, имеется и альтернативная позиция, высказанная еще в 2006 г. Л. Г. Иониным, который разграничивает понятия «политологическое образование» как «овладение теоретическим содержанием и эмпирическими методами политической науки», и «политическое образование» как «воспитание в духе определенной политической доктрины» (либеральной или консервативной) ^{[5, с. 81]}. Но и в том, и в другом случае, с точки зрения Ионина, возможности политической науки и политических знаний как ресурса развития общества и государства, достаточно скромны.

Присоединяясь к мнению тех авторов, которые рассматривают политическое образование в максимально широком контексте и признают возможности его влияния на социально-политический процесс, отметим, что, в качестве одного из конструктивных шагов в направлении создания нового типа гуманитарного знания, в том числе и применительно к политической сфере, может рассматриваться инициатива по подготовке силами профессионального экспертного сообщества концепции учебно-методического комплекса по дисциплине «Основы российской государственности» в рамках проекта «ДНК России». Преподавание курса осуществляется непосредственно с 1 сентября 2023 г., и автор данной статьи принимает участие в его разработке и реализации в Алтайском государственном университете. Поскольку образование играет роль связующего звена между научной теорией и социальной практикой, в которой затем будут действовать обучающиеся, выполняя определенные социальные роли, осознавая и, по возможности, осуществляя свои интересы, особую важность приобретает постановка целей учебного курса, его разделов и тем, а также каждого конкретного занятия. Без целей не может происходить никакая деятельность, но учебная – в особенности. Общедидактической закономерностью является также необходимость совпадения целей преподавателя с целями учащихся, без этого не приходится говорить об эффективности обучения.

Целью дисциплины «Основы российской государственности», согласно концепции УМК, является «формирование у обучающихся системы знаний, навыков и компетенций, а также ценностей, правил и норм поведения, связанных с осознанием принадлежности к российскому обществу, развитием чувства патриотизма и гражданственности, формированием духовно-нравственного и культурного фундамента развитой и цельной личности, осознающей особенности исторического пути российского государства, самобытность его политической организации и сопряжение индивидуального достоинства и успеха с общественным прогрессом и политической стабильностью своей Родины» ^[10]. Формулировка цели позволяет предположить, что государственные институты системы образования прислушались к голосу исследователей, на протяжении ряда лет с тревогой отмечавших уменьшение значимости и кризис ценности патриотизма в политической культуре российского общества. Как пишут В. А. Фурс и А. А. Федосеев, важной предпосылкой для такого кризиса стал «уход государства из социально значимых сфер под влиянием либерального мейнстрима начала девяностых», когда «государство не выражало заинтересованности в насаждении официальной доктрины или формировании определённой гражданской позиции». Как следствие, «воспитательные и коммуникативные функции политического образования утрачивали свою значимость».Возобладала стратегия, в соответствии с которой «процесс обучения в идеале предполагает выработку сугубо инструментального, ценностно и идеологически нейтрального отношения к политической действительности» ^{[14, с. 13–14]}, тогда как воспитательная составляющая играет лишь вспомогательную роль. Затем, с начала 2000-х годов, ситуация, казалось бы, начала меняться. Формировался запрос со стороны государства на воспитание патриотизма, сплочённости и национальной идентичности, который постепенно получал вербальное и институциональное оформление. Известно, что в феврале 2016 года Президент России Владимир Путин на встрече с активом «Клуба лидеров» (объединение предпринимателей из 40 российских регионов) заявил, что национальная идея России – это патриотизм ^{[17, с. 175]}. «У нас нет никакой, и не может быть другой объединяющей идеи, кроме патриотизма… Никакой другой идеи мы не придумаем, и придумывать не надо», – цитирует «РИА Новости» президента. Далее Путин отметил: чтобы внедрить национальную идею, недостаточно, чтобы «президент или еще кто-либо об этом один раз сказал». Для формирования представления о патриотизме как о национальной идее, «нужно постоянно об этом говорить, на всех уровнях» ^[8]. Однако, согласимся с исследователями в том, что «усиление регулирующей роли государства в социально-политической сфере в период президентства В. В. Путина» долгое время не оказывало существенного влияния на содержание политического образования в вузах. Воспитательные аспекты политического образования продолжали находиться на периферии целей и задач учебных курсов и оставались «прерогативой государственных СМИ, проправительственных общественных организаций и фондов» ^{[14, с. 14]}. Но понимание необходимости участия в этом процессе образовательной системы нарастало. Еще до возникновения проекта дисциплины «Основы российской государственности», в 2017 году, Л. В. Балтовский предложил концепцию государственности как национально-государственной идентичности, раскрываемой в таких понятиях, как лояльность, гражданственность и патриотизм. Подчеркивая важность включения перечисленных ценностей в стандарты основных образовательных программ бакалавриата и магистратуры, данный автор отметил, что государственность «является продуктом целенаправленного проектирования и конструирования», и именно «система образования формирует когнитивную составляющую государственности» ^[1]. Приведенный тезис справедлив, но стоит добавить, что система образования формирует также и аксиологическую составляющую государственности, так как гражданственность, патриотизм и сама государственность рассматриваются именно как ценности, а содержание образования предполагает наличие в нем не только научного, но и ценностного компонента.

В том же 2017 году С. А. Шестаков высказал следующую мысль: «Политическое сознание молодого поколения – это вакуум. Сейчас – наиболее опасный период, представляющий собой идеологическую лакуну, которую легко заполнить любым контентом… Необходимо, в конце концов, назвать вещи своими именами и воссоздать название рассматриваемой сферы деятельности: система политического просвещения» ^{[16, с. 181]}. Разделяющий его точку зрения С. А. Дианов в статье 2023 года отметил, что нужно просвещать российскую молодёжь, используя площадки образовательных организаций высшего образования и обсуждая данную проблематику на научных конференциях, общественных форумах и молодёжных слётах ^[3].

Выше уже говорилось о том, что воспитательная составляющая на протяжении десятилетий выпадала из процесса обучения в российских вузах, тогда как исторически воспитание является неотрывной органической частью образования и развития личности. Таким образом, сегодня вузы нередко выпускают узких специалистов-технократов (это касается и гуманитарных направлений подготовки в университетах), способных решать лишь частные проблемы. Но специалист обязан понимать также результаты и последствия своей деятельности, их роль и значение для всего общества ^[12]. М. М. Симонова и Т. А. Левченкова справедливо указывают, что осознание человеком своей связи со страной, ответственности за будущее страны «невозможно без формирования идейно-нравственной гражданской системы ценностей личности». В противном случае мы сталкиваемся со следующим эффектом: «Достаточно высокий уровень профессиональной подготовки студента при практически полном отсутствии гражданского воспитания приводит к оттоку лучших молодых кадров на Запад, к так называемой «утечке мозгов» ^{[13, с. 58]}, что весьма негативно сказывается на жизнеспособности и целостности российского общества, как в ситуации современных глобальных вызовов, так и с точки зрения перспектив развития нашей страны. Показательны данные социолога М. В. Лисаускене. Анализируя результаты опросов студентов ряда сибирских вузов, а также учащихся колледжей и техникумов, она сделала вывод об убежденности около 40% из них в том, что «жить можно в любой стране, лишь бы жить хорошо» ^[7]. Повторим, такой результат обучения вовсе не случаен, он детерминирован теми «профессиональными образовательными маршрутами», которые продолжали предлагаться студенчеству и в первые десятилетия XXI в. В 2015 г. О. В. Парилов имел все основания заявить: «Складывается впечатление, что инициаторы модернизации российского образования в качестве главной цели видят формирование узкого профессионала-прагматика… Во всяком случае, проблема нравственного становления личности явно на втором плане. Но подобный подход может оказаться бомбой замедленного действия, заложенной под общество». И далее автор предупреждает об упомянутой опасности «утечки мозгов»: «В зацикленности на академическую мобильность студентов и преподавателей сокрыта реальная угроза формировать в духе ультралиберальной установки «граждан мира», не прикрепленных ни к какой национально-культурной почве; распылять мозги и таланты» ^[11].

Как видим, зачастую со стороны студенчества, да и любой целевой аудитории, к которой может быть обращена деятельность системы политического просвещения, высказывается недооценка и непонимание того, что «без сплочения населения страны в единую общность, без осознания себя гражданами конкретного государства, обладающими определенными правами и обязанностями, страна просто не сможет нормально существовать и цивилизованно развиваться» ^{[13, с. 58]}. Тем более, она не сможет указать альтернативные западному пути цивилизационного развития, а ведь именно концепт «государства-цивилизации» позиционируется как один из основополагающих в проекте «ДНК России». Еще в 2005 году Е. Л. Дубко писала о сложностях, с которыми связано воспитание патриотизма в условиях глобализации: глобальный мегасоциум «нивелирует массу различий, с ними вместе упраздняет патриотизм и гражданственность» ^{[4, с. 377]}. Патриотизм же, по определению Л. В. Балтовского, есть «высшая форма государственности», представляемая в виде «осмысленного поведения, в основе которого лежит персональная ответственность за судьбы своего отечества, преемственность культуры и исторической традиции» ^[1].

Другая проблемная точка современного политического образования и социально-гуманитарного знания в целом, также маркирующая негативные последствия узкопрофессиональной подготовки специалистов, выводит нас к ценностям личной свободы и самоопределения, а кроме того, развития критического мышления личности. Характерно, что и зарубежные социальные философы и педагоги, являющиеся сторонниками демократизации и гуманизации образования, уже достаточно давно выступают против чрезмерной «профессионализации» последнего. Приведем мнение М. Адлера, автора работы «Имущие без неимущих. Очерки о демократии и социализме XXI века», который подчеркивает: «Профессиональное образование является обучением специальной работе в экономической машине. Оно стремится к тому, чтобы дать заработать на хорошую жизнь, но не к тому, чтобы дать прожить жизнь достойно. Оно является рабским и по своим целям, и по своим методам» ^{[21, p. 126]}. Любопытно сравнение позиции американского философа с высказыванием родоначальника русского славянофильства А. С. Хомякова, еще в 1850 году давшего исчерпывающее объяснение односторонности профессионального образования без гармоничного развития личности: «Ум, сызмала ограниченный одною какою-нибудь областью человеческого знания, впадает по необходимости в односторонность и тупость и делается неспособным к успеху даже в той области, которая ему была предназначена. Обобщение делает человека хозяином его познаний; ранний специализм делает человека рабом вытверженных уроков» ^{[15, с. 226–227]}. При этом славянофилы, разумеется, рассматривали всестороннюю образованность и научную компетентность человека только в единстве с «умным» патриотизмом. Так, другой теоретик славянофильства, И. В. Киреевский, был убежден, что любовь к России должна быть «сознательной», это не просто «слепой восторг, выражающийся в бессмысленных восклицаниях» ^{[6, с. 210]}. Как и Хомяков, Киреевский отмечал, что профессиональная подготовка в любой сфере деятельности явно недостаточна для формирования «цельной личности», органически сочетающей в своей культуре принципы свободы и ответственности. По-настоящему образованный человек – это тот, кто, умеет использовать и усваивать все достижения прогресса мировой науки и, в то же время, живет жизнью своего народа и отечества. Отметим, что все перечисленные аспекты постарались учесть и современные разработчики курса «Основы российской государственности», выделив в качестве особой задачи дисциплины необходимость «раскрыть ценностно-поведенческое содержание чувства гражданственности и патриотизма, неотделимого от развитого критического мышления, свободного развития личности и способности независимого суждения об актуальном политико-культурном контексте» ^[10].

Заключение. Можно сделать вывод, что курс «Основы российской государственности» способен восполнить некоторые пробелы в системе российского политического образования, обусловленные сокращением количества часов, отводимых на преподавание политологии и других социально-политических дисциплин, особенно в аспекте, касающемся ценностного компонента содержания политического образования, хотя не следует забывать и о научной составляющей последнего. Необходима сбалансированная государственная политика в сфере образования, основным вектором развития которой должно стать совмещение принципов гуманизации образования, обеспечения прав личности на получение образования согласно своим склонностям и потребностям, создания условий для саморазвития и самореализации человека в обществе, с воспитанием полноценного гражданина, обладающего развитым чувством долга, исторической памяти, патриотизма, связи со своей страной, ее прошлым, настоящим и будущим.