Основы и факторы развёртывания в США в 1913-1917 гг. военно-морского строительства

Усатюк Дмитрий Валерьевич кандидат исторических наук доцент, кафедра истории, Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова 655017, Россия, республика Хакасия, г. Абакан, ул. Ленина, 92/1, оф. 310 Usatiuk Dmitrii PhD in History Associate Professor, Department of History, N. F. Katanov Khakassky State University  655017, Russia, Republic of Khakassia, Abakan, Lenin str., 92/1, office 310 sibdims@yandex.ru Другие публикации этого автора

Первая мировая война стала одним из важных этапов истории Соединённых Штатов Америки, когда они сделали серьёзнейшую попытку занять ведущее положение в глобальной политике, опираясь на значительно возросшие экономические возможности и сформировав мощный военный потенциал.

В начале XX в. США обладали небольшой сухопутной армией и относительно немногочисленным и требующим модернизации флотом, что существенно ограничивало их внешнеполитические возможности, делая Соединенные Штаты региональной державой. В этих условиях перед Соединенными Штатами задача удержания новых территорий, обретённых в результате экспансии на рубеже веков, и достигнутых политических и экономических позиций в Западном полушарии, обеспечения американских интересов в других частях мира, что требовало значительных усилий и ресурсов. Поэтому считалось, что взаимодействие с Британией могло бы помочь Соединённым Штатам защитить их владения и интересы за границей ^{[7, p. 74]}.

Развитие событий в Европе, связанное с обострением блокового противостояния, также многое определяло для США. Американская позиция по отношению к Европе во многом ещё рассматривалась сквозь призму «особых отношений» с Великобританией, что вело к сближению позиций двух стран по многим международных проблемам, несмотря на наличие противоречий между ними. Хотя у США не было официального договора с Великобританией, по-видимому, ещё сохранялось восприятие определённой позитивной роли британского флота для развития Соединённых Штатов – как сдерживающего фактора против планов возможных военно-морских операций германского флота в Северной Америке в начале века.

После вступления в обязанности президента США В. Вильсона (4 марта 1913 г.), его администрация стала корректировать внешнюю политику, ориентируясь на достижение паритета с Великобританией во всех сферах международных отношений и на формирование основы для усиления своего влияния как в отдельных регионах мире, так и в глобальном масштабе.

Если в экономическом плане США уже заметно превосходили Великобританию, то в плане возможностей, британские позиции, в отличие от американских, ещё опирались на военно-морскую гегемонию и доминирование в сфере морской торговли. Морская стратегия Соединённых Штатов, формировавшаяся администрацией Вильсона перед войной, хотя и предполагала ослабление английского военно-морского превосходства по отношению к американскому флоту, но английский флот, при этом не рассматривался в качестве угрозы для США или для американских интересов.

Серьёзные опасения в Соединенных Штатах вызывала военная активность Германии, которая, опередив Великобританию по уровню промышленного развития и занимая по этому показателю второе место после США, решила бросить вызов морскому владычеству Великобритании. Определённая тревога была связана и с усилением позиций Японии на Тихом океане в результате

С приходом в Белый дом президента В. Вильсона военно-морское строительство активизировалось с учётом нового взгляда на внешнюю политику, предполагавшего усиление внимания к процессам в Европе, правда, пока ещё в рамках оборонительной концепции.

В Вашингтоне с известным опасением следили за строительством и германского и английского флота, и, не желая изменения соотношения сил за счёт ослабления позиций своего собственного флота, перед войной высказывались за ограничение гонки морских вооружений. Однако, демонстрируя поддержку английского предложения, предусматривавшего приостановление наращивания военно-морских вооружений – принятие Великобританией и Германией моратория на строительство новых кораблей, («морские каникулы»), Соединенные Штаты сами продолжали наращивать ВМФ, поскольку стремились к военно-морскому паритету с Германией (для отражения потенциальной германской агрессии в Западном полушарии) и решающему превосходству над Японией, ощущая слабость своего военно-морского флота и стратегических позиций на Тихом океане (особенно с учётом отвода основных сил Великобритании к метрополии).

Сумма расходов на строительство судов американского военно-морского флота в 1914 г., предусмотренная законом об ассигнованиях на военно-морскую службу 1913г., выросла по отношению к средствам выделенным на 1913 г. более чем на 70% ^{[4, P.94]}. В 1914 г. по сравнению с 1912 г. численность линкоров изменилась с 30 до 34 единиц, крейсеров – с 25 до 28 единиц, существенно увеличилась численность эсминцев – с 36 до 50 единиц и ещё большее увеличение произошло по численности подводных лодок – с 17 до 36 единиц ^[18].

Столь значительное повышение финансирования военно-морского строительства, осуществлённое в 1913 г., было сопряжено не только с количественным увеличением флота, но и с планами его развития с учётом основных тенденций в военно-морской сфере. В рамках реализации этих планов с 1914г. начала проводится военно-техническая модеризация флота через строительство судов, отвечавших современным требованиям ^{[4, p. 93]}.

Переход в 1914 г. блокового противостояния в Европе в военную фазу потребовал от руководства США выработки стратегии действий с учётом национальных интересов и развития ситуации в ходе первой мировой войны.

4 августа 1914г. Соединённые Штаты заявили о нейтралитете. Однако масштаб европейского конфликта сделал для США, как державы претендующей на значительное место в мировой системе, невозможной и нежелательной полную отстранённость от него. При этом администрации Вильсона необходимо было учитывать отсутствие решающего инструмента влияния на ход и исход конфликта – мощных вооружённых сил. Оценка войны в целом, позиций и действий сторон конфликта, а также сам ход войны обусловили эволюцию внешней политики президента В.Вильсона. Правда, на начальном этапе войны доминирующие общественно-политические настроения сдерживали эту эволюцию и, соответственно, изменение военной политики.

В 1915 г. в рамках увеличенной на 15% по сравнению с предыдущим годом суммы расходов на строительство судов флота, предусмотренных законом об ассигнованиях на военно-морскую службу от 1914 г., было запланировано строительство 3 линкоров, 6 миноносцев, 16 (или более) подводных лодок ^{[4, p. 94]}.

Хотя американский нейтралитет уже с середины 1915 г. по своей сути был «благожелательным» по отношению к Великобритании, США стремились сохранить позиции в торгово-экономическом соперничестве с Великобританией, препятствуя захвату ею контроля над морскими торговыми коммуникациями и ограничениям, налагаемым на американскую торговлю с Европой. США оценивали блокадные ограничительные действия Великобритании не только как военную необходимость, но и как продолжение борьбы за экономические позиции и доли мирового рынка, но уже с использованием военного фактора. Поэтому, у Вильсона и его администрации наряду с обеспокоенностью перспективой победы Германии существовало и опасение сокрушительной победы Великобритании и её союзников, потому, что в результате подобного исхода войны Англия и союзные ей страны стали бы располагать громадной военной мощью и экономическим потенциалом всей Европы, что неизбежно сказалось бы на послевоенном урегулировании. Отражая данные опасения, советник президента Э. Хауз отмечал, что британская «военно-морская махина ныне пришла в стремительное движение, и… если война протянется ещё шесть месяцев, то у Англии будет флот, превосходящий все остальные флоты мира, вместе взятые. Нам, американцам, следует над этим призадуматься…» ^{[1, с. 152]}.

Однако вскоре англо-американские противоречия были отодвинуты на второй план событиями 7 мая 1915 г., когда немецкая подводная лодка потопила английский океанский пароход «Лузитания» и при этом погибло 128 американцев. Для администрации Вильсона стал очевидным отказ от попыток восстановления довоенного статус-кво на основе компромисса между Англией и Германией и переход к более существенному вовлечению в европейский конфликт. Уже 9 мая Э. Хауз в телеграмме Вильсону заявил: «Мы больше не можем оставаться нейтральными наблюдателями» ^{[1, с.193]}.

17-18 мая 1915 г. президент Вильсон и министр военно-морского флота Дж. Дэниелс провели в Нью-Йоркской гавани смотр Атлантического флота США, который насчитывал 64 корабля (включая 16 линкоров), сгруппированные после многомесячных тренировок и стрельб по мишеням ^{[4, p. 13]}.

В рамках сохранявшейся оборонительной стратегии развития военно-морского флота, Законом об ассигнованиях на военно-морскую службу от 1915г., было запланировано строительство в 1916 г. 2 линкоров, 6 миноносцев, 2 океанских подводных лодок (судна нового типа – водоизмещением более 1000 тонн), 16 подводных лодок береговой обороны и 1 судна-танкера (для перевозки нефтепродуктов) ^{[4, p. 94]}.

На фоне этого в Соединённых Штатах в 1915 г. произошло расширение и активизация общественно-политической кампании «военной готовности», направленной на усиление военной мощи страны. Среди сторонников движения выделялись такие авторитетные деятели как сенатор Г. Лодж, экс-президент Т. Рузвельт, генерал Л. Вуд, считавшие недостаточными меры, принимаемые администрацией Вильсона для развития флота. Они выступали за немедленное создание сильных военно-морских и сухопутных силы для оборонительных целей против угрозы «германского милитаризма», а в дальнейшем стали обозначать и необходимость участия США в решении исхода войны ^{[6, p. 46; 14, p. 67-68]}.

Вильсону первоначально пришлось сопротивляться требованиям движения «готовности» о значительном увеличении вооруженных сил и усилении военно-морского флота, потому что в Демократической партии была мощная оппозиция идеям этого движения, возглавляемая госсекретарём У. Дж. Брайаном (занимал должность до 9 июня 1915 г.) и поддерживаемая рядом видных политиков. Демократы, имевшие полный контроль над Конгрессом 63-го созыва пытались даже сократить военный бюджет. В движении «готовности» демократы увидели предвыборную подоплёку – в части активности потенциальных кандидатов на президентские выборы от республиканцев (Т. Рузвельта и Л. Вуда).

Тем не менее, с середины 1915г. стал обозначиться поворот правительства США в сторону кампании «военной готовности», что явилось реакций на изменение военной ситуации в Европе как вследствие активизации германской подводной войны так и, в определённой степени, вследствие разногласий во взаимоотношениях с Англией.

Президент Вильсон отмечал, что считает устаревшим положение о том, что «лишь одна нация должна господствовать на море» и убеждён, что «каждая боеспособная нация должна стремиться к тому, чтобы стать владычицей морей» ^{[9, p. 367]}. Поэтому он поручил министру военно-морского флота Дж. Дэниелсу выработать «разумную и отвечавшую всем требованиям морскую программу для предъявления её Конгрессу» ^{[9, p. 326]}. На этой основе в октябре 1915г. по запросу Дж. Дэниелса в Генеральном Совете ВМС началась разработка программы военно-морского строительства с прицелом на будущее американское морское могущество.

Подключение правительства США к развернувшейся в стране кампании «военной готовности», направленной на значительное увеличение вооруженных сил и усиление военно-морского флота, диктовалось желанием обеспечить надёжную обороноспособность Соединённых Штатов в условиях существования германской угрозы и предоставить стране весомый аргумент в дискуссиях с Англией, как по двусторонним проблемам, так и по вопросу европейского урегулирования.

Поэтому, идея создания «флота, не уступающего никакому другому», возникшая, наряду с другими факторами, вследствие англо-американского соперничества по проблеме «свободы морей», обрела, помимо официально обозначенной антигерманской, и определённую антианглийскую направленность – на обеспечение возможностей принуждения её к учёту позиции и интересов США. На фоне полномасштабной ориентации американского капитала на торговлю с Англией и её союзниками, приносившей громадные прибыли, британское «самоуправство» воспринималось как свидетельство устремлений Великобритании в экономической сфере и определённая демонстрация её положения и роли в мировой экономике и торговле. Как отметил американский исследователь Ч. Сэймур, «союзническое хозяйствование на море задевало не столько наш карман, сколько нашу гордость» ^{[15, p. 8]}.

Правительственная программа усиления военно-морской мощи США была подписана президентом 15 октября 1915 г. Она предусматривала расходование на строительство флота почти 502,5 млн. долларов в течение пяти лет. На данные ассигнования планировалось построить 10 линкоров (дредноутов), 6 линейных крейсеров, 10 крейсеров-разведчиков, 50 эсминцев и 100 (15 подводных лодок флота (океанских) и 85 береговых – для прибрежного использования) ^{[4, p. 5]}.

7 декабря 1915 г. в своём ежегодном послании Конгрессу, кардинально отличавшемся от пацифистского послания 1914 г, президент, обозначив планы обеспечения национальной обороны, по сути, положил начало официальному признанию «военной готовности». Представляя Конгрессу правительственную программу строительства военно-морского флота, Вильсон охарактеризовал её как «необходимые первые шаги» не только для того, чтобы обеспечить свою независимость от внешней агрессии, но и «быть подготовленными к тому, чтобы играть великую роль в мире, и особенно в этом полушарии…» ^{[3, p. IX-XXIV]}.

Параллельно с текущим строительством флота осуществлялось и его организационное развитие – в 1915 г. была учреждена должность начальника военно-морских операций» (начальника штаба военно-морских сил), отвечавшего за «функционирование флота и его готовность к войне» – составление планов использования флота в войне и обеспечение готовности их реализации, создан резерв ВМС США и Военно-морской консультативный совет (ориентированный на привлечение ведущих ученых и инженеров и промышленников к развитию флота). Разрабатывался план мероприятий по масштабному расширению основных верфей ВМФ, их модернизации для увеличения флота и внедрения новейших технологий.

С начала 1916 г. не смотря, что в рамках разворачивающейся предвыборной кампании Вильсон выступал за сохранение нейтралитета и его лозунг был – «Он уберёг нас от войны», президент уже открыто озвучивал идею создания мощного военно-морского флота, способного решать значительные боевые задачи ^{[10, p. 17]}.

При этом, поскольку обсуждение в Конгрессе правительственного законопроекта о развитии флота сопровождалось серьёзной дискуссией, заявлялось, что он был направлен не на подготовку Соединенных Штатов к вступлению в эту войну, а скорее на то, чтобы гарантировать безопасность Соединенных Штатов в ухудшающейся обстановке в мире.

На этой основе проводилось и совершенствование управления действующим флотом. После обострения отношений с Германией из-за атаки германской подводной лодки на пассажирский пароход «Сассэкс», военно-морским руководством были сделаны приготовления к мобилизации флота. 27 апреля 1916 г. начальник военно-морских операций адмирал У. Бенсон направил командному составу флота меморандум с подробным описанием шагов, которые следовало предпринять при получении приказа о мобилизации, в мае была проведена проверка системы оперативной связи военно-морского командования с кораблями флота ^{[10, p. 9-10]}.

29 августа 1916 г. Конгресс приял закон об ассигнованиях на развитие военно-морского флота на основе предложенной правительством программы, сократив срок её реализации с пяти до трёх лет и оставив объёмы строительства практически на том же уровне.

Трехлетняя программа определяла финансирование строительства 157 судов – 144 военных корабля с наилучшими тактико-техническими характеристиками: десять линкоров первого класса (дредноутного типа), шесть тяжёлых (бронированных) линейных крейсеров – более крупных и быстроходных, чем все существовавшие на тот момент, десять крейсеров-разведчиков, пятьдесят эсминцев, девять подводных лодок флота (океанских), пятьдесят восемь береговых подводных лодок (прибрежной обороны) и одну типа Neff (оснащенную системой подводной тяги Neff), а также 13 вспомогательных и обеспечивающих судов ^{[17, p. 616-617]}.

Приоритет линкоров и линейных крейсеров выдавал наступательный характер программы перевооружения флота, и был прямым вызовом Англии. Министр военно-морского флота Дж. Дэниелс, характеризуя принятую Конгрессом программу, отмечал, что её реализация «сделает военно-морской флот США сильнее английского» ^{[9, p. 376]}. Вильсон, оценивая текущую международную ситуацию и проблемы взаимоотношений с Англией, заметил ещё конкретнее: «Давайте построим флот сильнее, чем у Англии и будем делать, что захотим» ^{[2, p. 241]}.

Для начала форсированного увеличения численности военно-морского флота из общей суммы расходов трёхлетней программы на 1917 финансовый год было выделено более 139 млн. долларов, что в 3 раза превышало расходы предыдущего года и стало самой большой суммой, когда-либо выделявшейся на военно-морские цели в мирное время. Для реализации программы выделялись средства на обеспечение функционирования и развитие верфей и иной необходимой ВМС инфраструктуры, на создание системы обеспечения флота необходимым снаряжением, боеприпасами и т.д. Закон предусматривал создание военно-морского летного корпуса в составе 150 офицеров и 350 военнослужащих срочной службы, развитие морской авиации.

Общее финансирование ВМС на 1917 финансовый год превысило 312,6 млн. долларов, что более чем в два раза превзошло общие расходы 1916 финансового года ^{[5, p. 92-93]}. С учётом масштабов увеличения флота значительно увеличивался и его штатный военный состав – до более чем 100 000 человек чрезвычайной (мобилизационной) численности. Военно-морской резерв, созданный в 1915 г., был преобразован в военно-морские резервные силы неограниченной численности ^{[10, p. 13]}.

В рамках ассигнований на строительство судов военно-морского флота в 1917 г, предусмотренных Законом от 29 августа 1916 г., была запланирована постройка 66 судов из перечня трехлетней программы – 4 линкоров, 4 линейных крейсеров, 4 крейсеров-разведчиков, 20 эсминцев, 31 подводной лодки и 4 вспомогательных и обеспечивающих судов ^{[4, p. 93]}.

Как отмечал министр военно-морского флота Дж. Дэниелс: «до конца 1916 г. мы приступили к реализации крупнейшей кораблестроительной программы, когда-либо осуществлявшейся каким-либо военно-морским флотом...» ^{[10, p. 13]}. В течении 1916 г. в строй вступили 4 новых линкора, 4 эсминца 7 подводных лодок. К концу 1916г. американский военно-морской флот имел в своём составе 36 линкоров, 30 крейсеров, 61 эсминец и 44 подводные лодки ^[18].

Таким образом, в 1916 г. произошёл переход кампании «военной готовности» в разряд вопросов государственной важности, начал законодательно оформляться отход США от традиционной политики в области национальной безопасности. По сути, США начали целенаправленно готовиться к вероятному участию в войне и к послевоенному урегулированию. В этом обозначился поворот к корреляции миротворческих проектов и военных усилий, особенно с учётом планов формирования нового миропорядка.

3 февраля 1917 г. было заявлено о разрыве Соединёнными Штатами дипломатических отношений с Германией. США перешли к состоянию «вооружённого нейтралитета».

6 апреля Конгресс США большинством голосов поддержал требование президента и объявил войну Германии. Военно-морской флот был переведён на военное положение, береговая охрана США автоматически стала частью военно-морского министерства.

Однако, 6 апреля непосредственные военные действия между США и Германией не начались, а у военного руководства США отсутствовал проработанный военный план и, как следствие, глава военно-морского штаба адмирал В.С.Бенсон, определял задачу американского флота рамками патрулирования Атлантического океана вблизи американского побережья и наблюдением за Японией, которая являлась теперь союзником США по антигерманской коалиции ^{[16, p. 388]}. Не смотря на то, что стратегические цели и задачи ко времени вступления США в войну уже в значительной степени были определены политическим руководством страны, американские военно-морские силы были сосредоточены на обеспечении непосредственной безопасности страны.

По мнению американских исследователей Дж. Гринвилла и Дж. Йонга, с 1914 г. по февраль 1917 г. Генеральный совет ВМС готовился не к возможному участию в текущей войне, а к войне, которая могла последовать за ней (т.е. к возможной войне с победителем в Европе) ^{[11, p. 326]}.

Американские военные планы до апреля 1917 г. не предусматривали объединение усилий с Англией и её союзниками на море, поскольку, на политическом уровне сдерживающим обстоятельством было очень серьёзное восприятие президентом Вильсоном разногласий с Англией относительно конечных целей войны и условий мира. Также президент считал необходимым избежать серьёзных потерь в армии и на флоте, поскольку вооружённые силы рассматривались им в качестве важного фактора влияния на послевоенное мирное урегулирование в направлении, отвечающем интересам США.

На апрель 1917г. в составе американского военно-морского флота имелось 361 судно: двенадцать линейных кораблей первой линии, двадцать пять линейных кораблей второй линии, девять броненосных крейсеров, двадцать четыре других крейсера, семь мониторов, пятьдесят эсминцев, шестнадцать береговых торпедных кораблей, семнадцать торпедных катеров, сорок четыре подводные лодки, восемь тендеров для торпедных катеров, двадцать восемь канонерских лодок, четыре транспорта, четыре судна снабжения, одно госпитальное судно, двадцать одно судно с горючим, четырнадцать переоборудованных яхт, сорок девять буксиров и двадцать восемь мелких судов ^{[13, p. 484]}.

Однако, несмотря на масштабную программу военно-морского строительства, принятую в 1916 г., американский военно-морской флот ни технически, ни кадрово, ни организационно, ни тактически не был подготовлен к непосредственному участию в войне – программа ускоренного и многопланового развития флота только начала реализовываться, а руководство флота не смогло в полной мере оценить реалии происходившего военного противостояния и характер участия в нём американского флота. Во время послевоенных слушаний в Сенате адмирал У. Симс подверг критике готовность американского военно-морского флота к войне, обвинив в этом лично министра военно-морского флота Дж. Дэниелса ^{[8, p. 364]}. По оценке У. Симса, «в апреле 1917 г. только десять процентов военных кораблей ВМС были полностью укомплектованы; на остальных не хватало 43% моряков. Только треть кораблей была полностью готова. Легких противолодочных кораблей было немного, как будто никто не замечал фактора подводных лодок, который был в центре внимания внешней политики в течение двух лет» ^{[12, p. 479-481]}.

Обстоятельства и характер развития военной ситуации привели американское руководство после вступления США в войну к необходимости тесного военно-морского взаимодействия с союзниками, сделав важнейшими задачами американского флота противодействие германским подводным лодкам и сопровождение транспортных конвоев. Это повлекло приостановку выполнения программы развития военно-морского флота, принятой в 1916 г., в части строительства линкоров, которые были символом морской мощи, и сосредоточение усилий на ускоренном строительстве эсминцев, противоминных судов (тральщиков), подводных лодок, патрульных судов.

Обозначая основы стратегии американского руководства в отношении роли военно-морской мощи, как фактора обеспечения национальных интересов в контексте глобальных задачи внешней политики, необходимо, прежде всего, отметить совпавшие с приходом к власти администрации В.Вильсона серьёзные изменения международной обстановки, которые открывали новые возможности и перспективы для деятельности Соединённых Штатов на международной арене. Поскольку руководство США всё более уверенно определяло себе роль одного из архитекторов и столпов новой системы международных отношений, Соединенным Штатам необходимо было иметь надёжную основу для проведения желаемой политики и, прежде всего, в отношении Великобритании, являвшейся важным элементом для построения этой новой системы. В данном контексте всё большее значение стало придаваться именно наличию «мощной американской военной силы». Руководство США считало необходимым с помощью модернизации и развития флота продемонстрировать возможности Соединённых Штатов для реализации и отстаивания своих интересов на межгосударственном и международном уровне.

Следствием этого стало официальное признание кампании «военной готовности», формально направленной на усиление военной мощи страны для обеспечения обороны против угрозы «германского милитаризма», но, по сути, ориентированной на активное участие США в решении исхода войны. Мероприятия по увеличению военно-морского флота сопровождали трансформацию американского нейтралитета и отход от него к участию в войне. Масштаб морского строительства не опирался на конкретные планы применения военно-морского флота, но был нацелен на отстаивание интересов США в условиях войны и послевоенного урегулирования. Важным фактором динамики развития флота стал высокий экономический потенциал Соединенных Штатов, позволивший направить значительные ресурсы не только на строительство кораблей, но и на развитие инфраструктуры флота. Однако строительство флота, предполагавшее и развитие, модернизацию материально-технической базы судостроения, осложнялось отсутствием в США государственного военно-промышленного комплекса, который работал бы на нужды армии и флота на некоммерческой основе. Необходимая при увеличении и развитии флота перестройка организационной структуры и управления ВМФ, также требовала времени на отладку процессов. В итоге, к моменту вступления Соединённых Штатов в войну против Германии в 1917г. была определена роль военно-морского флота в реализации внешнеполитических задач, но не достигнуты цели количественного и качественного состояния ВМФ США для реального влияния на разрешение конфликта.