Особенности ужесточения государственной политики советской власти и религиозных конфессий во время «оттепели» на примере Куйбышевской области

Гизатуллина Лилия Рамильевна аспирант, заведующая лабораторией Центра виртуального инжиниринга и аддитивных технологий, Ульяновский государственный университет 432017, Россия, Ульяновская область, г. Ульяновск, ул. Льва Толстого, 42 Gizatullina Liliya Ramil'evna Graduate student, Head of Laboratory of Center for Virtual Engineering and Additive Technologies, Ulyanovsk State University 432017, Russia, Ulyanovsk region, Ulyanovsk, ul. Lva Tolstogo, 42 gumanitary2001@yandex.ru

В период наступления «оттепели» советский народ изначально получил надежду на более свободные отношения в культурной среде. Не исключали такую возможность и представители различных конфессий, но этот период историками ознаменовался периодом «хрущевских гонений» ^{[1,с. 432]}.

За последние несколько десятилетий появился значительный интерес исследователей к данной тематике. Ю.В. Гераськин в своей докторской диссертации анализирует изменения, которые происходили во взаимоотношениях православной церкви и советской власти на протяжении конца 1930-х – 1991 гг. на материале центральных областей РСФСР ^[2]. Также историки обратились и к истории старообрядческой церкви в СССР. Так, в статье А.В. Чибисова рассматриваются особенности существования в Советском Союзе во второй половине XX в. древлеправославной церкви ^[10].

Говоря о работах, в которых затрагиваются взаимоотношения церкви и власти в Куйбышевской области, стоит отметить фундаментальную монографию В.Н. Якунина ^[14]. В ней рассматривается история Самарской епархии Русской православной церкви с середины XIX в. по начало XXI в. Автором анализируются не только количественные изменения местной епархии, но и освещается ее участие в жизни региона. Значительное внимание уделено автором антирелигиозной пропаганде в области в 1930-е гг. и укреплению позиции церкви в годы Великой Отечественной войны. Вопросам праздничной религиозной культуры в советской деревне Среднего Поволжья послевоенного периода посвящена публикация О.Р. Хасянова ^[13], а в целом влияние региональных властей на деятельность церковников рассматривается в статье Е.М. Жидковой ^[7].

Краткий обзор публикаций позволил показать возрастающий интерес к теме государственной политики по отношению к религии в СССР. Вместе с тем, освещению отдельных периодов антирелигиозной направленности региональных властей уделяется меньшее внимание. В этой связи считаем возможным восполнить эту лакуну данным исследованием, уделив больший акцент особенностям взаимоотношения власти и церкви в период правления Н.С. Хрущева в разрезе Куйбышевской области.

Для осуществления исследования были привлечены опубликованные и неопубликованные источники. Значительным информационным потенциалом обладают документы Самарского областного государственного архива социально-политической истории (СОГАСПИ), в частности фонд областного комитета КПСС ^[8]. В нём отложились как докладные записки лиц, курирующих в регионе взаимоотношения церкви и советских и партийных структур, так и отчеты по ведению местной властью антирелигиозной пропаганды по различным направлениям. Нами также использовались документы, хранящиеся в фонде секретариата ЦК КПСС в Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ) ^[4]. Здесь были рассмотрены материалы к протоколам заседаний Секретариата Центрального комитета, среди которых отложились отчеты и записки отдела пропаганды и агитации по проведению антирелигиозной работы. Высокой репрезентативностью обладают и привлекаемые опубликованные сборники документов ^[3] и отдельные публикации документов ^[9], касающиеся взаимоотношения церкви, общества и государства в рассматриваемый период.

Еще в период «позднего сталинизма» правительство, состоящее из положительно настроенных сторонников примирения с церковью, выдвинуло курс «на взвешенные отношения с русской православной церковью». Неслучайно, ряд исследователей, в работах, посвященных анализу повседневных практик советских граждан и общественного мнения, отмечают возрастающую роль религии в послевоенном советском обществе ^{[1; 13; 14]}. Но этот курс остановил в 1950-х гг. пришедший к власти Н.С. Хрущев. Он и его сторонники говорили об этом пути, как неоправданном и неправильном, высказывая, что данный курс был признаком «сталинизма» ^{[2, с. 10]}. Особенно сильно на это повлиял XX съезд КПСС, где был развенчан «культ личности» И.В. Сталина, который подтверждал победу нового руководства над «сталинской оппозицией».

Уже в 1954 г. публикуются важные документы, регулирующие регламент антирелигиозной программы, проводимой в это время. 7 июля 1954 г. вышло постановление «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения»: партия наметила усиление антирелишиозной пропаганды и план работы по ее улучшению. Уже 10 ноября 1954 г. вышло постановление «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». В этом документе ЦК КПСС, конечно, признавал свою ошибку в излишнем наступлении на чувства верующих, но, несмотря на это, также и потребовал от партийных организаций ужесточения антирелигиозной политики на местах ^{[4, л. 5-13]}.

Данные задачи ставились и перед партийными и советскими организациями Куйбышевской области. Но взаимодействие власти в данном регионе с имеющимися конфессиями были достаточно ярко представлены из-за его особенностей.

Одной из таких особенностей является многонациональный состав населения Куйбышевской области, который обеспечивал жизнедеятельность разных народов и культур. Также важным компонентом можно считать появление новых поселков при месторождениях, промыслах и т.д., что привлекало свежие трудовые ресурсы в область. К примеру, если говорить о численности рабочих, то уже в начале 1950-х в Куйбышевской области она увеличилась почти в два раза ^{[4, с. 321]}, а к 1965 г. в целом в Среднее Поволжье прибыло 48,9 % жителей других регионов СССР ^{[5, с. 114]}.

При этом на 1959 г. в области насчитывалось 19 православных церквей, 20 мечетей, 2 молитвенных дома баптистов, одна община старообрядцев и одна община синагоги ^[6].

Современные историки также подмечают особое развитие в Куйбышеве (Самаре) общин евреев. В докладных записках Совета по делам религиозных культов при СМ СССР по Куйбышевской области насчитывалось в 1945-1950-х гг. около пятисот активных членов общины при условии того, что самих евреев было около 12-13 тысяч ^{[11, с. 287]}. Высокий научный интерес к данной конфессии может быть оправдан условиями ее развития:

– иудейская конфессия была далеко расположена от исторических центров формирования религии;

– специализация г. Куйбышева и области в сфере военного производства сделала территорию закрытой для других регионов, возникали сложности с сообщением с другими подобными общинами, что подчеркивало уникальность развития без внешней поддержки еврейской общины ^{[8, л. 61-63]}.

В докладных записках П.И. Алексина (уполномоченного Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР по Куйбышевской области) описывается множество подробных фактов, увиденных им в работе с данной конфессией. Особо остро вызвало негодование пропуск из-за религиозных праздников и коллективных обрядов работы, количество пожертвований, несмотря на научно-атеистическую работу партии. Активно в его докладных записках приведена статистика по выпеканию мацы (традиционное религиозное блюдо (лепешка), необходимое для празднования Песах), ее кустарном производстве. Также по его записям можно проследить, что к 1955-1956 гг. увеличилось количество лиц иудейского вероисповедания, что П.И. Алексин списывал на приглашенного деятеля искусства, приближенного к данной религиозной организации, и снижение работы парторганизаций в этом направлении ^{[8, с. 94-96]}.

Одним из переходных моментов стало секретное постановление Совета Министров СССР от 16 марта 1961 г. «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах». Данный документ лишал полномочий настоятелей приходов решать какие-либо хозяйственные дела, а при закрытии храма вся собственность конфисковалась государством, включая богослужебные предметы, официально прикрываясь поддержкой свободы совести ^{[10, с. 259]}.

Интересным фактом является то, что во время «оттепели» в Куйбышевской области также существовали и старообрядческие организации, хотя и официально была зарегистрирована лишь 1 община: Древлеправославная Архиепископия. 14 июля 1961 г. Куйбышевский облисполком принял решение: без регистрации не проводить молитвенные собрания и богослужения, что уменьшило активность старообрядцев и так до этого не проявлявших высокую активность ^{[10, с. 258]}.

Что касается Русской православной церкви, то ее отношения с партией складывались в связи с разными факторами по-разному, но в целом достаточно удачно. В мае 1958 г. РПЦ отпраздновала восстановление Патриаршества, но уже позднее в этом же году начались «хрущевские гонения». Хотя и само празднование сорокалетия патриаршества было перенесено с декабря 1957 г. из-за отрицательного отношения гражданской власти к религиозным конфессиям. Это доказывает записка Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС «О недостатках научно-атеистической пропаганды». В этом документе подробно говорится об активизации конфессий по разнообразным направлениям:

– усиление миссионерской деятельности, и подготовка кадров священнослужителей;

– рост доходов, и увеличение запросов на регистрацию религиозных групп;

– использование прихожан с целью увеличить приток средств к их организациям, причем советская власть напрямую обвиняют в этом документе лидеров в том, что подписи, собираемые с целью увеличения зарегистрированных организаций, фальсифицируются;

– создание незаконных, не зарегистрированных организаций вне религиозной жизни, где фактически идет работа с населением и закреплением его за определенной конфессией;

– рост роли и количества сектантов ^{[3, л.18-20]}.

Документ показывает отрицательную характеристику советской власти как на территории всего государства в целом, так и в Куйбышевской области в частности, ко всему перечисленному, призывает бороться с различными религиозными организациями. Также в данном документе говорится и способах противодействия этому: создание научно-популярного журнала «Наука и религия», усиление контроля над религиозными организациями, введение различных лекториев и агитационных мероприятий различными учреждениями культуры и просвещения в сфере развития науки антирелигиозной направленности. Причем проведение лекций происходило не только по специально запланированным темам в назначенный срок, но и перед массовыми мероприятиями, такими как показ фильмов в кинотеатрах, танцы и т.д. ^{[4, л.7]}.

Популярными были вечера встреч и интервью с бывшими служителями культа, которые опровергали все свои воззрения, свою работу в конфессии, отрицательно отзываясь о бывших коллегах. К примеру, Иоанн Гусаров писал в статье «Почему я порвал с религией», что, несмотря на возраст, а он поменял свои убеждения в 64 года, самостоятельно отказался от религиозных воззрений. Хотя в этом не были уверены некоторые его соратники, даже уговаривали вернуться. По его статье видно, что очернять церковь в своих записях он не стал, больше говоря о своем состоянии и личных убеждениях. Но другим примером может являться Борис Костин, который в областной газете «Волжская коммуна» достаточно отрицательно отзывался о своей бывшей роли священнослужителя. При этом изначально мужчина был циркачом, спортсменом и пришел к религии не сразу, а во время 1960-х гг., когда была необходимость пополнить состав священнослужителей русской православной церкви из-за сокращения количества семинарий. Кроме своих взглядов, Б. Костин напрямую говорил, что все, что пишется в Библии – ложь, очерняя тем самым религиозную деятельность других своих коллег ^{[10, с. 282-283]}.

Противостоял антирелигиозной деятельности местных властей и развивал православную церковь в регионе архиепископ Куйбышевский и Сызранский (позднее возведенный в сан митрополита) Мануил Лемешевский (настоящее имя – Виктор Викторович Лемешевский), оставивший глубокий след своей деятельностью в епархии. Именно он столкнулся с апогеем хрущевских «гонений» на церковь. При нем ужесточались порядки до абсурда, к примеру, он боролся с советской властью, которая запрещала входить в церковь родителям с детьми и подростками, оставляя их в специальных местах.

Мануил Лемешевский справился с этой задачей, обратившись к патриарху, но это не единственные ужесточения проходившие в это время. Самая ожесточённая борьба развернулась за пропаганду. На усиление мер по антирелигиозным выступлениям церковь ответила проведением большого числа проповедей – по воскресеньям и в дни религиозных праздников. Спустя непродолжительное время священнослужителям пришлось сократить количество встреч по ряду причин. Во-первых, из-за постоянных проверок на цензуру этих проповедей и, во-вторых, из-за уменьшения количества тем, которые могли использовать в своих речах служители культа. Представители советской власти Куйбышевской области по-разному характеризовали Мануила Лемешевского. К примеру, уполномоченный по делам церкви В.Х. Корчагин писал о нем, как о человеке глубоко верующем, отмечал его непреклонную позицию в распространении религии, привлечении новых прихожан. Сменивший его Н.А. Трофимов говорил о нем, как о человеке довольно радикального склада ума, фактически называя «фанатиком» [11с. 289].

Благодаря антирелигиозной пропаганде уменьшилось количество прошений об открытии храмов: в 1958 г. С.П. Алексееву поступило 28 ходатайств об открытии 12 церквей, а в 1958 г. уже 8 заявлений – 5 храмов [11с. 292]. Сокращение прихожан разных конфессий объясняется также развитием космической промышленности. Многие верующие не знали, как относится к фото и видео материалам. В РПЦ появились отреченцы, которые не знали, как дальше можно быть настоятелем прихода и видеть, что их религиозные верования не входят в новую картину мира. К примеру, тот же Иоанн Гусаров, бывший настоятель Покровского собора, писал о том, что не может учить других, признав «неправоту религиозного мировоззрения». Отреченцев Куйбышевское епархиальное управление по ответу из Москвы отлучало от церкви, но таких людей было меньше, чем планировалось в постановлении ЦК КПСС ^{[14, с. 289]}.

Помимо общесоюзных постановлений 1961 г., большое значение в усилении антирелигиозной работы в Куйбышевской области, сыграло назначение нового уполномоченного по делам церкви в регионе В.Х. Корчагина. Буквально сразу после своей постановки на должность, он выпустил докладную записку, в которой предложил ряд мер по уменьшению влияния церкви и ее активности ^{[11, с. 292]}.

Одним из аппаратов управления «народным настроением» стали средства массовой информации. 26 июня 1962 г. в областной газете «Волжская коммуна» были опубликованы статьи антирелигиозного содержания. Также увеличилась атеистическая работа Куйбышевского обкома КПСС: были привлечены педагоги, учителя и научные работники. Особо активные верующие РПЦ подвергались репрессиям. В Куйбышеве был осужден в 1961 г. В.И. Почуйкин, имевший славу странствующего святого старца, который путешествовал по святым местам и писал свои религиозные сочинения. Он был признан антисоветским элементом ^{[14, с. 289]}.

Также одним из способов антирелигиозной политики стали финансовые инструменты: на представителей официальных организаций накладывались большие налоги. Так, например, в записке муфтия Дагестана и Северного Кавказа Магомеда-хаджи Курбанова в Совет по делам религиозных культов при Совете Министров СССР с просьбой о снижении взимаемого с него и с секретаря Духовного управления мусульман Северного Кавказа огромного подоходного налога доказывает следующее утверждение: «на председателя наложили налог в 800 рублей, а на секретаря 500 рублей, несмотря на месячное жалование 180 и 150 рублей соответственно». В итоге данное обложение налогом посчитали «неправильным» и «непосильным» ^{[15, л. 109-109 об.]}.

На 1961 г. после всей антирелигиозной политики государства, в регионе осталось 17 православных церквей, 19 мечетей, 2 молельных дома, и 3 секты (иудеи, баптисты и старообрядцы) ^[7]. Но если рассматривать статистику, приведенную в начале, то потери конфессий были не такими значительными, как планировалось в постановлении ЦК КПСС (Таблица 1).

Таблица 1.

Официально зарегистрированные религиозные организации Куйбышевской области ^[7]

Политика «оттепели» для людей того времени представлялась, как свобода в условиях смены «сталинизма». Но представители различных религиозных организаций не смогли ощутить этого в полной мере. В Куйбышевской области так же, как и во всем государстве распространялась антирелигиозная политика. Отказ от пережитков прошлого, идей «позднего сталинизма», развенчивание этих идей проходило в условиях целенаправленной и организованной деятельности – об этом говорят и правовые документы, и количество статистических фактов, доносов и отчетов о деятельности религиозных организаций. Методы у советской власти были распространенные: велась пропаганда на массовых мероприятиях, проходили обязательные лектории учителей и известных профессоров, даже тех, кто ранее был приверженцем той или иной религии. Одним из таких ярких примеров можно считать бывшего профессора-протоирея Московской духовной академии – академика А.А. Осипова. Его выступления всегда были очень востребованными, он много шутил, саркастично говорил о своих прошлых религиозных воззрениях. Когда его спросили, в какое время он говорил правду: когда был священнослужителем или же сейчас, то он ответил, что в прошлом думал, что говорил правду, а сейчас знает правду.

Кроме того, существовали и другие методы борьбы с религиозными организациями: повышение налогов для административных должностей и представителей церкви, а также присвоение финансовых полномочий и хозяйственных решений местной гражданской власти, что, конечно же, ограничивало деятельность священнослужителей любой религии по уходу, развитии и распространении их миропонимания. Зато данные меры позволяли контролировать местным органам финансовые дела религиозных конфессий. Также были и политические меры, введенные советской властью на территории Куйбышевской области, ограничившие распространение религиозного мировоззрения в умах детей, подростков и молодых людей.

Кроме того, многие прихожане и религиозные деятели не могли оставаться прихожанами религиозных организаций и из-за достижения науки: первый полет в Космос, документальные фильмы, демонстрирующие кадры из него, освоение космических пространств, постройка ракет, долетавших до космоса. Все эти внешние факторы заставляли задуматься, переосмыслить верования, открыться новым идеям.

Таким образом, рассматривая антирелигиозную кампанию в СССР конца 1950 – начала 1960-х гг. на примере Куйбышевской области, удалось выявить общие и частные особенности ужесточения государственной политики в религиозном вопросе. С одной стороны, существовали официальные меры борьбы – запрет на совместное посещение культовых сооружений детьми и их родителями, регламентация тем, затрагиваемых во время проповедей, повышенное обложение налогов. С другой стороны, организовывались научно-популярные лектории атеистического содержания, в ходе которых с помощью научных достижений предпринимались попытки показать устарелость и неоправданность существования религии в современном социалистическом обществе. Также большое внимание местные власти уделяли наиболее широкому освещению отхода от религии бывших служителей культа – публиковались их впечатления, организовывались встречи с ними. Важной особенностью Куйбышевской области стало сильное противостояние церковников этим гонениям, в чем была большая заслуга митрополита Мануила. Несмотря на активное сопротивление духовенства и прихожан, результатом антирелигиозной кампании рассматриваемого периода стало незначительное, но всё же сокращение числа культовых сооружений и уменьшение численности прихожан.