Влияние тревоги на саморегуляцию клиентов психологического консультирования в ситуации неопределенности

Мартьянова Галина Юрьевна кандидат психологических наук доцент, кафедра психологии, Московский городской педагогический университет 129226, Россия, г. Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, 4 Martyanova Galina Yurievna PhD in Psychology Associate Professor, Department of Educational Psychology, Moscow City Teachers Training University 129226, Russia, Moscow, 2nd agricultural passage, 4 martyanova94@yandex.ru Другие публикации этого автора

Введение

Современные кризисы политической, социально-экономической и культурной жизни человека неизбежно приводят к повышению неопределенности, когда не только сужается понимание ситуационного потенциала, но и увеличивается ожидание негативного развития происходящих событий.

Структура ситуации представляет собой систему связей внешних и внутренних по отношению к субъекту условий, при нарушении баланса которых возникает напряжение, требующее дополнительной целенаправленной активности. Снижение напряжения уменьшает степень трудности ситуации и характеризует ее параметрами адаптивной активности, в обратном случае, при невозможности снижения напряжения неадаптивное совладание вызывают симптомокомплекс негативных переживания, что в свою очередь определяет нарушения уже в целостной системе субъектной саморегуляции ^[6]. Ситуация неопределенности изначально имеет недифференцированное причинно-следственное регулирование и внешней, и внутренней активности, поэтому состояние тревоги как ответной реакции в ней естественно. На это в частности указывают результаты большинства исследований тревоги во время пандемии коронавируса, проведенных в России и за рубежом ^{[1, 3, 5, 10, 12]}.

Любой контекст исследования тревоги должен обосновывать возможность применения полученного знания в конкретной практической сфере. Наш интерес к заявленной проблеме связан с разработкой субъектно-регуляторного подхода к психологическому консультированию, где генезис проблемы рассматривается как сложный процесс установления субъективно-оценочных причинно-следственных связей событий и фактов, который отражается посредством когнитивного, эмоционального и поведенческого отношения к реальности ^[7].

Субъект ситуации направляет свою активность на регуляцию неопределенности не столько во внешней, объективно действующей реальности, сколько во внутренней. Тревожное переживание неопределенности представляет собой последовательный набор неприятных физиологических симптомов, вызванных собственными когнициями и подтвержденные соответствующей внешней информацией ^[11]. Считается, что подобная тревога объясняется тенденцией неправильно истолковывать нормальные физиологические симптомы в отсутствие каких-либо фактических заболеваний и повышать их при оценке ситуации как напряженной ^[3]. Поэтому для нас важно выяснить, как переживание тревоги регулирует субъектную ситуативную активность, на основании чего станет возможным формирование программ помощи и самопомощи.

В настоящем исследовании мы опираемся на положения теории саморегуляции произвольной активности О. А. Конопкина ^[4], где осознанная саморегуляция рассматривается как условие координации различных психических подсистем и как механизм рефлексии собственной активности для адаптации к средовым условиям ^[2]

Цель исследования – определение влияния тревоги на осознанную саморегуляцию клиентов психологического консультирования в современной ситуации неопределенности.

Методы

Исследование проводилось в период с апреля по декабрь 2022 года. Испытуемыми выступали клиенты психологического консультирования, предъявляющие проблему повышения тревоги в ситуации неопределенности, возникающей под действием социально-экономических и политических событий в России. Основное содержание запросов испытуемых на получение помощи было связано с регрессом навыков совладания с тревогой, а обращение за помощью оценивалось как возможность и желание снизить тревогу за счет собственных ресурсов. Признаком репрезентативности выборки выступало условие отсутствия у них пограничных и патологических аффективных расстройств. Всего в исследовании принимало участие 94 человека, из них 54 женщины и 40 мужчин. Возраст испытуемых – 29–46 лет. Испытуемые русскоязычные, проживают в Москве и Московской области, Санкт-Петербурге, Воронеже, Екатеринбурге, Казани, Нижнем Новгороде, Самаре, Туле. Все испытуемые получали консультативную помощь и заполняли опросники онлайн.

Критериями оценки состояния испытуемых были: 1 – уровень толерантности к неопределенности как результат оценивания напряженной жизненной ситуации, 2 – уровень личностной тревожности как основание негативной динамики тревоги, 3 – уровень ситуативной тревожности как фактор ситуативного реагирования, 4 – соматический уровень проявления тревоги. Опрос испытуемых проводился психологами-консультантами на начальном этапе консультирования.

Для исследования толерантности и интолерантности к неопределенности применялся опросник С. Баднера в модификации Т. В. Корниловой, для анализа уровня и выраженности тревоги – шкала Спилбергера-Ханина (STAI) и госпитальная шкала тревоги (HADS). Осознанная саморегуляция изучалась методикой «Стиль саморегуляции поведения – ССП» В. И. Моросановой. Данная методика позволяет изучить общий уровень саморегуляции и ее основные стилевые компоненты: планирование, моделирование, программирование и оценку результата.

Обработка данных проводилась в программе SPSS Statistics 23.0.

Результаты исследования

Сравнение видов тревоги и параметров саморегуляции у испытуемых проводилось по средним значениям. Первичные эмпирические данные представлены в таблице 1.

Таблица 1. Средние значения выраженности тревоги, толерантности к неопределенности и саморегуляции у испытуемых

Примечание: при p =0,00

Средние значения шкал опросников тревоги показывают наличие высоких значений реактивной и личностной тревожности по STAI, субклинического уровня тревоги по HADS и низких показателей толерантности к неопределенности. При этом каждый параметр тревоги имеет тесные связи с толерантностью к неопределенности, показывающие, что чем ниже толерантность к неопределенности, тем выше значение тревоги. Корреляция реактивной тревожности с толерантностью -0,472 при p =0,000, личностной с толерантностью -0,337 при p =0,001 и субклинической тревоги -0,387 при p =0,000. Корреляции доказывают, что когнитивная оценка ситуации как неопределенной зависит от выраженности тревоги субъекта.

Среднее значение общего уровня стиля осознанной саморегуляции – 20,35, что соответствует низким показателям по методике «Стиль саморегуляции поведения – ССП» В. И. Моросановой. Сниженные значения демонстрируют испытуемые и по основным блокам осознанной саморегуляции: планирование (4,38), программирование (5,49), моделирование (5,55) и оценка результатов (4,93). Низкие значения планирования свидетельствуют о неустойчивости выдвигаемых целей и их зависимости от настроения и общего состояния человека. Показатели моделирования говорят о том, что представления о способах достижения поставленной цели у испытуемых развиты, но в совокупности с низкими значениями планирования они постоянно меняются, вызывают внутреннее сомнение. Недостаточная степень осознанности наблюдается и при построении программ своих действий. Оценивание результатов при этом адекватное, но не способствующее коррекции выбранных программ и условий деятельности. В целом, можно говорить о том, что потребность самостоятельного осознанного управления собой сформирована, но реализация ее зависит от содержания и силы ситуации, в которой оказывается человек. При этом снижена и возможность регуляторной компенсации негативных внешних и внутренних воздействий, что и не позволяет оптимально приспособиться к ситуации.

Для проверки гипотезы о влиянии тревоги на параметры осознанной саморегуляции строились регрессионные модели по каждому блоку саморегуляции. Данные корреляционно-регрессионного анализа представлены в таблице 2.

Таблица 2. Предикторы осознанной саморегуляции (данные корреляционно-регрессионного анализа)

Все модели статистически значимые. В модели «Планирование» коэффициенты корреляции отрицательные (от -0,438 до -0,546). Чем больше, таким образом, тревожится человек, тем слабее его процессы постановки и принятия собственных целей. Детерминирующими активность по регуляции осознанных целей являются реактивная тревожность в ситуации неопределенности (β= -0,411) и субклиническая тревога (β= -0,228). Отрицательная связь между переменными отмечается и в модели «Программирование». На построение программ действий в ситуации неопределенности оказывают влияние все три параметра: личностная тревожность (β= -0,372), реактивная тревожность (β= -0,308) и субклиническая тревога (β= -0,227). С «Моделированием» также уверенную отрицательную связь демонстрируют личностная тревожность (-0,521), субклиническая тревога (-0,410) и реактивная тревожность (-0,408). Основным предиктором нарушения регуляторной активности в данной модели выступает личностная тревожность (β= -0,315). Модель «Оценивание результатов» характеризуется самыми низкими корреляционными показателями (от -0,304 до -0,384). Реактивная тревожность (β= -0,319) и личностная (β= -0,259) более всего определяют нарушения в оценках своих действий.

Рассматривая отдельно предикторы регуляторной активности испытуемых, можно отметить их неравнозначное влияние на блоки осознанной саморегуляции. Так, личностный уровень тревожного реагирования на ситуацию неопределенности не оказывает существенного влияния на процессы постановки цели, но определяет условия и программы действий в ситуации неопределенности и их оценку. В то время как ситуативная тревожность является предиктором планирования, программирования и оценивания результата. Уровень субклинической тревоги обусловливает прежде всего планирование и программирование.

Обсуждение результатов

Распределение средних значений по видам тревоги позволяет представить ее как единый симптомокомплекс переживания в ситуации неопределенности, внутри которого разные компоненты тревоги по-разному определяют регуляторную активность. Личностный уровень тревожного реагирования можно рассматривать как относительно устойчивое образование, основание для оценки ситуации как неопределенной. Именно это тревожное основание не позволяет адаптировать собственные регуляторные модели к жизненной ситуации. Реактивный уровень отвечает за оценку и отношение субъекта к конкретным событийным условиям и влияет на постановку целей в актуальных ситуациях. Субклиническая тревога выступает индикатором психофизиологического самочувствия, которое в свою очередь фиксирует нарушения регуляторной активности, и прежде всего в процессах планирования и программирования.

Тревога, обусловленная невозможностью получения объективного знания, отражает основную модальность ситуации – неопределенность. Ее значение для саморегуляции напрямую зависит от количества и содержания информации. Контроль, в свою очередь, определяет внутреннюю устойчивость ситуации, к которой становится возможным адаптироваться. Испытуемые, являясь клиентами психологического консультирования, имеют изначально повышенный уровень личностной тревожности. Превышение тревожного ситуативного реагирования в конкретной событийности можно рассматривать как регресс навыков, ранее выработанных в психотерапии, коррекции и консультирование. Полагаем, что это является признаком нарушения регуляторной активности в трудной жизненной ситуации. Возвращение к нарушенному реагированию мы можем объяснить отсутствием или ограничением возможности применять полученные навыки в ситуативном контексте из-за высокой степени неопределенности события. Кроме того, подобный регресс подкрепляется системой представлений о себе как о субъекте, в опыте которого есть проблемное регулирование активности. При повышении напряжения ситуации именно этот рефлексивный опыт оказывается сильнее нового навыка.

Низкие значения общего стиля саморегуляции и сниженные показатели планирования, моделирования, программирования и оценивания результатов свидетельствуют о нарушение адаптации. Неопределенность ситуации не позволяет удерживать принятые цели, выделять оптимальные условия активности, строить программы действий, оценивать результат и вносить коррективы. Внешняя регуляции ситуации оказывается сильнее внутренней, информация важнее собственных суждений и выводов, психологические защиты ярче, чем произвольное совладание.

Основной процесс в целостной системе саморегуляции – планирование. Именно вокруг постановки и принятия осознанной цели организуется вся система саморегуляции. Зависимость планирования от тревоги обусловливает иерархию последующих регуляторных нарушений: от неконструктивного целеполагания до искаженной оценки произвольной активности. По данным регрессионного анализа наиболее уязвимым оказывается программирование: повышенный тревожный фон искажает поведенческую активность. Когда внешняя событийность находится в постоянной неконтролируемой динамике становится непонятным, какие действия окажутся эффективными и какой результат удовлетворит саму ситуацию. Тревога, таким образом, выступает индикатором нетерпимости к неопределенности ситуации. Нетерпимость к неопределенности – это тенденция переживать неконтролируемые элементы ситуации при отсутствии уверенности, что результат этих элементов будет однозначно отрицательный ^[13]. Подтверждением нашего результата о связи переживания неопределенности с программированием могут быть данные Freeston, Tiplady, Mawn, Bottesi, & Thwaites о типах поведения людей в ситуации пандемии. Авторы выделяют среди других следующие неконструктивные поведенческие стратегии, применяемые для снижения тревоги: попытки разными способами достичь определенности в неопределенных ситуациях и тем уменьшить собственное состояние неопределенности; мотивированное избегание неопределенности; импульсивное поведение, направленное на немедленное устранение неопределенности результата; колебания и сомнения в выборе стратегий поведения и постоянное переключение между ними ^[12]. По нашему мнению, эти и другие поведенческие стратегии позволяют эпизодически снижать тревожное напряжение, но не способствуют компенсации всего регуляторного стиля.

Параметры саморегуляции могут изменяться у одного и того же человека в зависимости от того, как он воспринимает ситуацию: сложной или простой, приятной или неприятной, ресурсной или бескомпромиссной. Субъект соотносит оценку и объективные требования ситуации, определяя для себя условия достижения цели, формы и методы контроля результата. Поскольку неопределенность нарушает объективность восприятие ситуации, моделирование как осознанный регуляторный механизм становится узким: активность направляется только на принятие решения о совладании с неопределенностью. Функционал тревоги при этом амбивалентен. С одной стороны, она усиливает восприятие необходимости справиться с неопределенностью ситуации, а с другой, вызывает сомнение и неуверенность в самостоятельности выработанных моделей. Чаще всего данное противоречие и обусловливает повод обращения за психологической помощью.

Заключение

Обобщая данные исследования, определим тревогу в ситуации неопределенности предиктором регуляторной активности клиентов психологического консультирования. Ее влияние объясняет нарушения в системе планирования, моделирования, программирования своей деятельности и при оценивании полученных результатов. Эмоционально-тревожное отражение ситуации как неопределенной и когнитивная оценка себя в ней обусловливает необходимость организации помощи, направленной на коррекцию системы осознанной саморегуляции.

Полученные результаты представляются нам достаточными для последующей разработки техник переструктурирования когнитивного реагирования на стимулы ситуации, а именно, повышения компетентности за счет самостоятельного ограничения структурных элементов ситуации и придания им конкретного смысла. Считаем также, что повышение толерантности к неопределенности станет условием снижения тревожного состояния, на фоне чего собственные модели совладания будут восприниматься как уместные по достижению цели, а программы поведения включать элементы творческой переработки информации.