Жанровая специфика и художественно-стилевые особенности ингушских колыбельных песен

Костоева Айшат Магометовна научный сотрудник, Ингушский научно-исследовательский институт гуманитарных наук им. Ч. Э. Ахриева, г. Магас, Россия 386001, Россия, республика Ингушетия, г. Магас, ул. Мальсагова, 11 Kostoeva Aishat Magometovna Researcher, Ingush Research Institute of Humanities, Magas, Russia 386001, Russia, Republic of Ingushetia, Magas, Malsagova str., 11 a-kostoeva1@mail.ru Другие публикации этого автора

Среди песенного фольклора ингушского народа значительное место занимают колыбельные песни. Как и любой другой жанр устного народного творчества, колыбельные песни отражают мечты и чаяния народа, его стремления и надежды, мировоззрение и мировосприятие, а также национальную культуру, формировавшуюся веками. Колыбельные песни – это лирический жанр фольклора, вобравший в себя этические и эстетические представления предков. Слыша тихий напев матери, ребенок чувствует свою защищенность. Именно колыбельные песни уже с первых дней жизни открывают младенцу невиданный мир. В них рассказывается о семейном укладе, трудностях и опасностях жизни, и о безграничной любви к ним. Они предназначены для детей, но исполняются взрослыми ^{[4; 18; 16, с. 562 – 564; 19; 20; 21]}. Соответственно, отражают мир мыслей взрослых, тех, кто исполняет данные песни.

В ингушском языке колыбельные песни обозначаются термином «ага иллеш» (колыбельные песни), «ага т1ара иллеш» (песни над колыбелью). Точно так же, как и в русском и других языках мира, в ингушском языке название песен, с помощью которых убаюкивают ребенка, произошли от слова колыбель – ага, песня – илли.

В ингушской фольклористике, на сегодняшний день, к сожалению, нет фундаментальных трудов по изучению данной темы. Записанных, опубликованных ингушских колыбельных песен очень мало. В малом количестве они приведены в книгах: «Антология ингушского фольклора. Т.1.» Сост. Дахкильгов И. А. Нальчик, 2003; «Г1алг1ай багахбувцам. Оттадаьр» Мальсагов А. У. Магас, 2002; «Илле тамаш. Оттадаьр» Мальсагов А. О. Грозный. 1990). Большим подспорьем явилась книга И. А. Матиева «Г1алг1ай ага иллеш» («Ингушские колыбельные песни), вышедшая в 2019 году, в которой автором собрано свыше тридцати ранее неопубликованных песен. Хочется верить, что впредь данный жанр подвергнется глубокому изучению ^[10].

У фольклористов не возникает сомнений в том, что колыбельные песни один из древнейших жанров. М. Н. Мельников считает, что «Прямым свидетельством древнего происхождения колыбельных песен являются антропоморфные образы Сна, Дремы, Угомона, Упокоя, а также близость древнейших текстов к заговорам» ^{[11, с. 19; 15, с. 34 – 38]}.

Также А. Н Мартынова в своей работе «Опыт классификации русских колыбельных песен» делит колыбельные песни на два вида и, характеризуя каждую из этих групп, делает некоторые выводы об их эволюции: «Наиболее древними следует признать произведения, включающие пожелания сна ребенку и призывы мифических существ, выраженные постоянными формулами, имеющими аналогию в заговорах «от бессонницы» ребенка. Более поздними по времени возникновения являются произведения, содержащие обращения к ребенку, которые имеют разнообразные, варьирующиеся формы, а также обращения к людям, христианским персонажам, животным с просьбой усыпить ребенка» ^{[9, с. 115]}.

В. А. Василенко также пишет, что некоторые колыбельные песни очень близки к заговорам, возникшим в эпоху языческого одухотворения окружающих предметов и олицетворения отвлеченных понятий ^{[2, с. 350]}.

Элементы древности можно обнаружить и в ингушских колыбельных песнях. В частности, этому свидетельствует непременное употребление во всех текстах припева «Олий-болий». И. А. Дахкильгов полагает, что «здесь отразилось древнейшее обращение к божествам Ал и Бел, которых просили уберечь ребенка от злых сил» ^{[6, с. 292]}. Также И. Дахкильгов пишет: «В ингушских колыбельных песнях первый стих непременно звучит так: «Оли-и-и, боли-и-и, долала-а…». («Оли-и-и, Боли-и-и, приходите»). Заканчивается песня таким стихом: «Оли-и, Боли-и, да-а…». Совершенно не исключена возможность того, что в приведенном первом стихе мать приглашает духов-покровителей «Оли», «Боли», в которых легко узнать уже известных Алла и Белла, прийти и охранять ребенка, уложенного спать» ^{[5, с. 480]}. Ученый объясняет это тем, что «В далекие времена была высокая детская смертность, и потому с детьми было связано множество различных магических действий, обрядов, заговоров, которые были призваны оберегать детей от всевозможных напастей» ^{[5, с. 480]}.

Данные божества встречаются еще и в ингушской мифологии. Добрыми духами-гениями предстают Алла и Белла в сказке, опубликованной Ч. Ахриевым в 1875 г. и записанной им в ауле Гарак (Х1арп).

Харсиев Б. М-Г. в своей работе «Архаические мифы и образы в современном языке» пишет следующее: ««Алла, Белл, у ингушей и чеченцев – наиболее архаичные божества; предсказывают судьбу людей, будущее. Существовало представление о том, что Алла, Белла, могущественней бога грома и молнии Сели. Их именами клялись в особо важных случаях. Заклинание: «Алла, Белла аьлча….» – в переводе с ингушского «во имя добра или зла», является ярким свидетельством персонификации образов Аллад и Балу, как духов добра и зла в ингушской мифологии» ^[17].

Таким образом, мы можем предположить, что ингушские колыбельные песни складывались в далекие времена, когда народ свято верил в силу различных божеств, духов-покровителей и обращался к ним с различными просьбами. Примечательно, что текст песен менялся в зависимости от мировоззрения и мировосприятия исполнительниц. Таким образом, содержание колыбельных песен зависит от уклада жизни народа.

Условно фольклор делится на два направления – взрослый и детский. В первую очередь, следует разъяснить, что подразумевается под понятием «детский фольклор» и какие жанры к нему относятся. Согласно мнению М. Н. Мельникова «детский фольклор представляет собой специфическую область народного творчества, объединяющую мир детей и мир взрослых, включающую целую систему поэтических и музыкально-поэтических жанров фольклора» ^{[8; 11, с. 4]}.

Произведения для детей, созданные и исполняемые взрослыми, или же произведения, созданные и исполняемые самими детьми, следует отнести к детскому фольклору? Не всегда с стопроцентной обоснованностью получается разграничивать жанры взрослого и детского фольклора, так как существует большое количество произведений, которые одновременно бытуют и в взрослом, и в детском фольклоре. К таковым можно отнести, например, колыбельные песни, они исполняются взрослыми, но предназначены для детей. Одни исследователи относят их к взрослому фольклору, другие – к детскому.

Г. С. Виноградов не относит колыбельные песни к детскому фольклору: «Оттого, что их исполняют и дети, произведения этой группы не делаются детским фольклором, подобно тому, как исполнение детьми солдатских песен не дает права на включение солдатской песни в детский фольклор, пока эти песни не выпадут из фольклора взрослых и не станут достоянием только детей» ^{[3, с. 26]}.

Особое внимание уделяется содержанию текстов колыбельных песен, ведь крайне важно, о чем в них поется, так как ребенка воспитывали посредством колыбельных песен. Некоторые фольклористы считают, что колыбельные песни выполняют две функции. Первая функция – усыпление, убаюкивание ребенка. Плавное покачивание колыбели и тихий, монотонный напев песни клонит ребенка ко сну. Вторая функция – воспитательная. Следует сказать, что все жанры фольклора выполняют воспитательную функцию. Не является исключением и колыбельные песни. Как и во многих колыбельных, укачивающий эффект к1ик1и достигается поэтическими приемами – аллитерацией, ассонансом, синонимией и повторами – слов в одном стихе, слов в смежных стихах, целых стихов и междометий. ^{[17; 13; 14, с. 317 – 322]}. Важнейшей ценностью воспитательной функции колыбельных песен выступает родная речь, которую ребенок слышит с самого рождения и впитывает с молоком матери. Ребенка еще в младенчестве учат быть правильным, внушаются все принципы и устои, которым он должен следовать в жизни.

Надо сказать, что ингушские колыбельные песни по своему художественному оформление, сюжетам и мотивам особо не отличаются от мировых. Большинство колыбельных песен содержит обращение, не имеющее, как правило, устоявшейся формы. Во-первых, исполнительница песни обращается к самому малышу с просьбой заснуть скорей и не отвлекать ее от домашних дел. При этом ребенка называют различными ласкательными именами. Например, «к1оли» – малыш, «к1ориг» – цыпленок, «цициг» – кошечка.

Произведения, содержащие обращения к ребенку, полны эпитетов, сравнений, метафор и т. п.:

Лаьча санна, масса волаш, Ча санна, ч1оаг1а волаш,

Бози санна, майра волаш, Лом санна низ болаш,

Цокъ санна, кадай волаш. Цоги санна маькара волаш

Во1 ва са кхе везаш. Во1 ва са кхе везаш.

Быстрым как сокол, Большим как медведь,

Смелым как волк, Сильным как лев,

Шустрым как рысь, Хитрым как лиса,

Должен вырасти мой сын. Должен вырасти мой сын.

В данном тексте ребенок отождествляется с сильными, быстрыми, смелыми животными и птицами. Исполнительница, тем самым подчеркивает, свое желание и стремление, чтобы ее ребенок, когда вырастет, обладал всеми этими качества. Конечно же, здесь присутствуют преувеличения. Именно в языке, прежде всего в его лексическом и фразеологическом составе, зафиксировано такое универсальное, глобальное знание – результат работы коллективного сознания, коллективной языковой личности – этноса. ^{[12; 7, с. 39 – 43]}.

Текст ингушских колыбельных песен также насыщен обращениями к животным, птичкам и т. п. с просьбой помочь усыпить ребенка. К примеру:

Цициг, хьадола, Ага торкаделахь,

Бакъилг, хьайола, Нанена г1о делахь,

Борзиг, хьайола, К1оли торкаделахь,

Чайтонг, хьайола. Са бер тхьовсаделахь.

Котенок, приходи, Колыбель ты покачай,

Жеребенок, приходи, Маме помогай,

Волчонок, приходи, Малыша покачай,

Медвежонок, приходи. Моего ребенка усыпляй!

«В ингушских колыбельных песнях почти всегда имеется обращение к кошечке (цициг). Считалось, что кошка убаюкивает ребенка. Эту же функцию выполняет в русском фольклоре кот Баюн. В русском фольклоре широко распространены колыбельные песни, в которых героем – помощником является кот» ^{[6, с. 293]}.

Аникин В. П. считает, что «древняя основа этих песен возникла в связи с поверьями о том, что мирное мурлыканье кота в доме приносит сон и покой ребенку» ^{[1, с.302]}.

В некоторых случаях упоминание различного рода животных носит устрашающий характер. К примеру:

Алийлийлей, болий, цици, дижалахь, тхьовсалахь,

К1орига, котама, даьца мел дар дола хьа,

Дижалахь, тхьовсалахь, к1орига, котама

Даи нанеи дийна меца борз йоаг1а хьона…

Алилейлей, болий, кошечка, лежи, засыпай,

Все твое, что у цыпленка, курочки, барашка,

Лежи, засыпай, курочки, цыплятки…

Убив отца и мать, идет голодный волчище…

Таким образом, на первый взгляд может показаться, что такой устрашающий текст используется только с одной целью, чтобы ребенок, испугавшись быстрее заснул. Однако, если посмотреть глубже, то мы поймем, что здесь скрыт другой смысл. Ребенка с малых лет готовят к опасностям жизни, тем самым предостерегая его от разных бед и напастей.

Также с целью устрашения в колыбельных песнях упоминается странное мифическое существо «Бови» неизвестного происхождения. «Бови – смысл этого слова не известен. В колыбельных, как и в считалках, употребляется немало слов, смысл которых или утрачен, или его вообще не было» ^{[6, с. 293]}. Надо отметить, что в колыбельных и других народов встречаются существа, мешающие ребенку спать. К примеру, как пишет Мартынова, в русских колыбельных песнях это чаще всего «Бука». «Трудно сказать, стоит ли за образом Буки – определенный мифологический персонаж. Есть свидетельство, что в Древней Руси пугали ребенка «родом». Высказывалось предположение, что род не что иное, как домовой. Возможно, Бука – одно из названий - домового, а может быть, этот персонаж – олицетворение всякого шума, мешающего ребенку спать» ^{[6, с. 110]}.

Из разработанного материала видно, что яркую образную выразительность и эмоциональную окраску колыбельным песням ингушского народа придают такие эпитеты как: «дошо кортилг» (золотая головка); «сийрда б1аргаш» (ясные очи); «к1аьда кулгаш» (мягкие руки); «ц1ена ц1ий» (чистая кровинушка); «дошо йи1иг» (золотая девочка) и т. п. Данные эпитеты глубоко лиричны и выражают душевное состояние матери. Колыбельные песни ингушского народа отличаются мелодичностью, лиричностью и глубокой эмоциональностью. Чаще всего в них встречается напев «Олий-Болий», что придает текстам созвучность и соразмерность. Ингушские колыбельные песни способствуют развитию у подрастающего поколения любви и уважения к родной речи, традициям и обычаям, тем самым воспитывая в них духовно – нравственные качества.