Религиозно – идеологический аспект монархической идеи в трудах основных представителей русской общественно – политической мысли монархического уклона второй половины XIX – начала ХХ в.

Шемченок Николай Анатольевич магистр, кафедра Теории и истории гуманитарного знания, РГГУ 124498, Россия, г. Москва, ул. Центральный Проспект, 445 Shemchenok Nikolai Anatol'evich Master's Degree, Department of Theory and History of Humanities, RSUH 124498, Russia, g. Moscow, ul. Tsentral'nyi Prospekt, 445 kolja-shemchenok@mail.ru

Введение. Вопрос о монархической системе, ее природе частично затрагивался в основном в среде исследователей консервативного поля интеллектуальной культуры Российской империи, рассматривавших данный феномен фрагментарно и лишь постольку, поскольку это было необходимо для решения их собственных исследовательских задач.

Так, среди основных исследователей, данной проблемы можно назвать Р. Пайпса, исследовавшего основные идейные составляющие русской консервативной мысли, неизбежно затрагивая и проблемы русского монархического идейного поля (Пайпс Р. «Русский консерватизм и его критики: Исследование политической культуры»); В этом же ряду можно назвать В.А. Гусева (Гусев В.А. «Русский консерватизм : основные направления и этапы развития»). Б.А. Успенский в своих трудах достаточно подробно разбирает вопрос о сакрализации фигуры монарха, сакрализации его властных функций. Наиболее же полное видение феномена монархической системы, его рефлексии в трудах русских мыслителей, по нашему мнению, дает И.А. Исаев. В остальном же исследовательские практики, как правило, выстраиваются вокруг изучения конкретно трудов того или иного мыслителя, относящегося к контексту русской монархической и консервативной мысли, а потому не позволяют увидеть общей картины (см. работы А.Э. Котова, А.В. Репникова, А.А. Тесли и др.).

Предметом исследования данной статьи будет являться рефлексия русской монархической мысли второй половины XIX – начала XX в. касательно сущностного аспекта монархического строя, а также роли религиозной составляющей монархической идеи, как одного из наиболее важных элементов данной идеологии.

Монархическая система будет рассматриваться вне поля консервативной политической мысли, но как самостоятельное политическое и идеологическое явление, что в совокупности с отсутствием в современной историографии прямой постановки вопроса о монархической идеологии как независимой системы в контексте сравнения ее с консервативным полем политической мысли, что определят актуальность данного исследования.

Реконструкция взглядов русских монархистов исследуемого периода будет осуществляться посредством посредством применения компаративного метода, а также анализа текстов выбранных авторов через применение методов Кэмбриджской школы, главным образом Дж. Покока, так как, по мнению автора, именно это направление методологии позволяет наиболее полно анализировать материал, одновременно включающий в себя большой круг исторических, философских, религиозных и идеологических вопросов.

Основная часть. Рассматривая сущностный аспект монархической идеи, следует сразу сказать, что одним из виднейших и наиболее известных идеологов монархического направления являлся Л.А. Тихомиров.

Данный автор отличается наиболее системным подходом к вопросу монархического строя.

Касательно вопроса сущности монархии, Л.А. Тихомиров предлагает следующую схему рассуждения.

Монархия в основе своей покоится на двух столпах : религиозном начале и социальном строе.

Именно совокупность этих положений создает единый базис, который в свою очередь способствует формированию трех основных типов монархии:

1.Монархия деспотическая;

2.Монархия абсолютная;

3.Монархия чистая, она же самодержавная.

Все три типа являются некими идеализации и в чистом виде как таковые не существуют. Черты одного типа неизбежно будут присутствовать в иных, таким образом, всегда будет наблюдаться некое переплетение ^{[11, с. 77-78]}.

При этом, как ясно из названия, настоящей монархией может считаться только самодержавный строй, в то время как абсолютизм и деспотизм представляют из себя лишь искажения истинной монархии.

Решающую роль в формировании каждого из типов играет религиозно-нравственный базис. Именно божественная санкция, назначение монарха от Бога – главный маркер истинной монархии.

При этом, существование истинной монархии без народной санкции также невозможно. Народная же санкция, избрание народом, имеет своим основанием опять же нравственный идеал, высшем выражением которого монарх и является. Данный идеал имеет абсолютную природу, что естественным образом предполагает веру народа в Абсолют – Бога – как того объекта, в пользу которого произошло отречение народа от власти над самим собой. Осуществлять же Божественную власть над людьми призван монарх. принятия власти над собой данного свыше идеала ^{[11, с. 101-102]}.

Интересно, однако, что по мысли уже И.В. Киреевского именно ограничение, естественное ограничение, самодержавия неким развитым общественным духом, когда самодержавие будет растворено в «твердости общего порядка» и составляет конечную цель его развития^{[6, с. 55]}.

В свою очередь, для деспотического типа монархии характерна неограниченная власть верховного правителя. Неограниченность эта проявляется в виде отсутствия «объективного руководства».

Здесь снова необходимо подчеркнуть важность религиозного базиса верховной власти.

Возникновение деспотической монархии, по Л.А, Тихомирову, возможно только в обществах с господствующими «ложными религиозными концепциями», которые условно можно разделит на следующие:

1.Религиозные концепции, предполагающие личное обожествление монарха;

2.Религии, предполагающие поклонение нравственно индифферентному божеству, представляемому в образе некоей силы, не соучастной с душевным строем людей.

Монарх – бог, по естественным причинам, не ограничен ничем, а также не имеет возможности нравственного единения с народом.

Божество – неведомая сила, в свою очередь, не имеющая возможности стать источником нравственного идеала народа, проецирует такого же монарха, которому, так же как и божеству, чьи намерения не ясны, но сила неоспорима, будут покланяться лишь из страха.

Разумеется, какого-либо единения с народом такая форма правления также не предполагает^{[11, с. 103]}.

Абсолютизм же, будучи наиболее распространенной формой государственного устройства Европы на протяжении практически всего XVIII в., представляет собой искажение самодержавной идеи, произошедшей в результате религиозного упадка европейского общества.

В результате данного упадка произошло отделение монаршей власти от божественной санкции и обращение её исключительно к санкции народной. Таким образом, народ как бы делегировал свои же полномочия единоличному правителю, который теперь имел лишь один источник власти – сам народ, из-за чего данная власть и являлась абсолютной.

Такую форму правления Л.А. Тихомиров определяет скорее как диктатуру, подчеркивая при этом, что сам по себе абсолютизм является скорее принципом правления, но не его формой . По большому счету, абсолютную монархию в данном случае трудно назвать именно монархией в привычном смысле, так как Верховная власть имеет своим источником не божественную санкцию и принадлежит не собственно монарху, а исходит от народа и ему же продолжает принадлежать^{[11, с. 104-105]}.

Все три типа монархии не являются статичными феноменами, но подвержены прогрессивному ( в сторону истинной, самодержавной, монархии) или регрессивному процессу развития, представляющему из себя скатывание истинной монархии в свои искаженные версии, а их в свою очередь в иные формы правления, аристократического и демократического типов. К.Н. Леонтьев в свою очередь также занимался вопросами монархического устройства государства и общества. В отличие от Л.Н. Тихомирова, он не давал столь разработанной монархической концепции, уравнивая понятия монархии и самодержавия, не делая внутренних различий в монархических формах правления.

Высший монархический принцип устройства государства он видел в византизме, который в данном случае выступает синонимом самодержавия ^{[7, с. 2]}.

Византизм (монархизм) , по мысли К.Н. Леонтьева, пришел на чистую русскую почву и стал главным выразителем «родового чувства» русской нации, что позволило построить государство гораздо более глубокое и сильное, нежели аристократия и даже семья. Снова, в качестве одной из базовых основ монархической государственности выступает религия – христианство – которое дало первым монархиям дополнительную организационную структуру, в виде церковной иерархии, что способствовало укреплению монархических режимов^{[7, с. 12]}. Здесь схожесть с идеями Л.Н. Тихомирова, который также рассматривал Церковь в качестве главного инструмента передачи идеи великокняжеской власти на Руси и укрепления государства как такового^{[11, с. 216]}.

Именно монархическое начало играло главную объединяющую роль в русской истории, позволяя не только строить единое нераздробленное государство, но и противостоять всем внешним угрозам.

Интересны мысли М.О. Меньшикова по поводу сущности монархии, которую он приравнивал к понятию империи.

Так, монархические общества, согласно концепции мыслителя, являются более естественными, природными, и способны гораздо лучше, нежели общества с иными формами правления осуществлять социально-экономическое регулирование общества ^{[9, с. 299]}. Религия же также является наиболее естественной составляющей человеческих сообществ, главным выразителем высоты духа народа и источником формирования основных идеологических постулатов общественно-государственных конструктов (в качестве примера можно привести идею «Третьего Рима», как основной идеологемы русской имперской монархии) ^{[9, с. 97]}.

Однако, необходимо отметить, что для русской монархической идеи было чуждым рассмотрение религии с материалистических позиций – только как средства для осуществления необходимых преобразований. Характерным было устанавливать акцент на органической связи царя и Церкви, неотделимости монархии и религии. Церковь (выступающая в данном случае синонимом религии) является основным скрепляющим звеном между монархом и Отечеством, монархом и народом. Власть царя только потому священна, что имеет церковное основание, и народ лишь потому следует за царём и повинуется ему, что видит в нем «брата» по вере и собрата в Церкви

Таким образом, посредством религиозного начала складывается некая особая система неразрывных взаимоотношений: монарх – Церковь – народ – Отечество. Народ в данном случае как бы предохранен от разного рода революционных движений, так как любовь к Церкви автоматически выводит его на любовь к царю и своей стране, что сохраняет незыблемым монархический строй ^{[6, с. 34 - 38]}.

О естественности монархии для европейской цивилизации говорил В.В. Розанов, утверждавший, что именно монархия, сменившая древние республики, и христианство, пришедшее на смену языческим верованиям, создали мир Нового времени. В обществах, не застывших в своем культурном, религиозном и философском развитии появляется именно монархия. Таким образом, сущность монархии заключается в её нравственно-религиозном начале.

Основная же идея В.В. Розанова, оправдывающая естественность монархии для цивилизации Нового времени, заключается в идее соотношения формы и содержания. Христианство, как религия человеческой совести, и рождение независимой человеческой личности – вот содержание новой цивилизации. Однако, известно, что каждому содержанию необходима форма для его существования. Монархия – единственная подходящая форма для христианского и личностного содержания. Более того, Христианская религия изменила саму суть монархического начала, превратив её из единоличной, практически узурпаторской власти, во власть одного человека, который отныне разделяет все скорби , боль и страдания своего народа, имея Евангельский базис своей власти^[10]. Именно поэтому, например, бывшая долгое время языческой Римская империя – монархия – являлась искаженным государством: содержание и форма находились в полной дисгармонии^[10].

Такой представитель русской общественно – политической мысли как М.Н. Катков рассматривал идею монархизма более с политической стороны. Он предлагал монархию как некую альтернативу, лежащую в принципе за пределами либерализма, реакции, прогресса или регресса, и был склонен рассматривать абсолютную царскую власть как наиболее эффективный инструмент управления и залог народного самоуправления, ввиду своей надпартийности. Также согласно мыслителю монархия выступает олицетворением государственного бытия народа^[5].

Заключение. Таким образом, монархия как идея и как политическая система представляется основным деятелям русской общественно-политической мысли монархического уклона такой формой власти и устройства общества, которая покоится, прежде всего, на нравственно - религиозном начале. Преимуществом монархии является ее естественность, с исторической точки зрения, и надпартийность, что обеспечивает высокую долю беспристрастности правления. Кроме того, именно монархия в сочетании с христианством является основным признаком обществ Нового времени.

Наиболее важную роль в монархическом строе играет религиозный фактор, являющийся фундаментом и одновременно главным источником монархической государственности, ввиду обеспечения нравственного идеала. Также, именно Церковь (в контексте христианской истории) обеспечивает неразрывную связь монархии, народа и страны.