Изменения национального состава Красной армии в 1942-1945 гг.: многомерный статистический анализ данных с учётом различных категорий военнослужащих

Безугольный Алексей Юрьевич доктор исторических наук ведущий научный сотрудник, Институт всеобщей истории РАН 119334, Россия, г. Москва, ул. Ленинский Проспект, 32а Bezugol'nyi Aleksei Yur'evich Doctor of History Leading Researcher, Institute of General History of the Russian Academy of Sciences 119334, Russia, g. Moscow, ul. Leninskii Prospekt, 32a besu111@yandex.ru Бородкин Леонид Иосифович доктор исторических наук профессор, кафедра исторической информатики, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова 119992, Россия, г. Москва, ул. Ломоносовский Проспект, 27 корп. 4, каб. 454Г Borodkin Leonid Iosifovich Doctor of History Professor, Department of Historical Informatics, Lomonosov Moscow State University 119992, Russia, g. Moscow, ul. Lomonosovskii Prospekt, 27 korp. 4, kab. 454G lborodkin@mail.ru

Леонтьева Надежда Ильинична аспирант, кафедра исторической информатики, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова 119192, Россия, Москва область, г. Москва, ул. Ломоносовский Проспект,, 27, корп. 4 Leontyeva Nadezda Postgraduate student, Historical Information Science Department, Lomonosov Moscow State University 119192, Russia, Moskva oblast', g. Moscow, ul. Lomonosovskii Prospekt,, 27, korp. 4 nadleon96_96@mail.ru Другие публикации этого автора

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 21-09-43112 «Народы СССР на фронтах Великой Отечественной войны: статистическое и военно-антропологическое исследование»

Введение

В исследованиях по истории Великой Отечественной войны часто используются статистические материалы, характеризующие те или иные оценки состояния Красной армии: ее штатный и списочный состав, вооружение, оснащение и многие другие показатели. Исследование национального состава Красной армии с опорой на статистические исторические источники и с помощью статистического методологического инструментария до последнего времени не проводились. Эпизодические обращения к национальной статистике в вопросах комплектования Красной армии в годы войны, как правило, лишь затуманивали картину, поскольку к анализу привлекались случайные, нерелевантные цифры из разнородных источников, с опорой на которые делаются столь же необоснованные, нерепрезентативные выводы и суждения. Часто это становится благоприятной средой для политизированных домыслов и спекуляций о масштабах участия различных национальностей в войнах Советского Союза, их вкладе в дело победы, потерях, дисциплинарной и наградной практике, воинских подвигах и преступлениях представителей того или иного этноса и т. д.

До недавнего времени значительное количество статистических источников, отражающих социально-демографические характеристики личного состава Красной армии, были засекречены. В настоящее время в Центральном архиве Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ) доступны сводные альбомы социально-демографических данных списочного состава Красной армии. Как документ особой важности, они исполнялись с периодичностью один раз в полгода в единственном экземпляре и в качестве обобщающего справочного материала предназначались для высшего руководства государства и вооруженных сил. Полное единообразие в содержании и оформлении альбомов отмечается в последний период войны – с 1944 г. Часть альбомов сохранилась в ЦАМО в послевоенной редакции. Они были составлены по подлинным документам многолетним руководителем органа Генерального штаба по статистическому учету личного состава (в разное время носившего различные наименования) генерал-майором интендантской службы С. М. Подольским. В настоящее время выявлены и введены в научный оборот такие сводные документы по состоянию на: 1 января 1941 г., 1 июля 1942 г., 1 января 1943 г., 1 июля 1943 г., 1 января 1944 г., 1 июля 1944 г., 1 января 1945 г., 1 октября 1945 г. Эти материалы хранятся в описях 24, 26 и 32 фонда 7 ЦАМО. Все перечисленные материалы фонда 7 были рассекречены лишь в середине 2017 г. и до сих пор не были известны историческому сообществу. Гипотетически не обнаруженными на сегодняшний день остаются альбомы за 1 июля 1941 г. и 1 января 1942 г. Относительно первой даты в источниках есть косвенные указания о том, что такой документ не готовился. По крайней мере, наверняка известно, что Генеральный штаб Красной армии не располагал точными данными о численности Красной армии до осени 1941 г., в связи с невозможностью получения оперативных данных из войск. К тому же составление отчетного документа о состоянии армии, находившейся в начальный период войны в процессе мобилизационного развертывания, не имело особого практического смысла.

Так или иначе, в руках исследователя с недавних пор есть уникальный массовый материал, отвечающий основным требованиям статистического наблюдения (периодичность, всеобщность охвата, качественная однородность единиц статистической совокупности, единообразие в приемах составления альбомов и т. д.). Историко-статистическое исследование этого материала уже ведется и приводит к важным выводам относительно национального представительства в Красной армии в годы войны, тенденциях и движущих силах изменения национального состава советских войск ^[1].

Составной частью рассматриваемых сводных альбомов за период Великой Отечественной войны являются статистические данные, отражающие национальные характеристики различных категорий военнослужащих: командно-начальствующий (с 1943 г. – офицерский), младший начальствующий (с 1943 г. – сержантский), рядовой, курсантский состав.

Целью данной работы является анализ тех изменений в национальном составе различных категорий военнослужащих Красной армии, которые произошли с середины 1942 г. до начала 1945 г. (этот период определяется наличием источниковых данных). Исходя из характера изучаемого источника, предлагаемый исследовательский подход основан на использовании кластерного анализа – одного из наиболее известных методов многомерного статистического анализа.

О методике исследования

При изучении массовых исторических источников исходная информация часто может быть представлена в виде набора объектов, каждый из которых характеризуется рядом признаков (показателей). Число объектов может достигать многих десятков, сотен или тысяч; число признаков также может быть достаточно большим и исчисляться десятками. Очевидно, непосредственный (визуальный) анализ матрицы данных при большом количестве объектов и наборе признаков практически малоэффективен – можно лишь выявить отдельные особенности изучаемой структуры, извлечь иллюстративные, частные примеры. Методы анализа структуры множества объектов образуют совокупность методов кластерного анализа (многомерной классификации). В контексте растущего внимания к возможностям науки о данных (Data Science) роль кластерного анализа как инструмента выявления структуры многомерной типологии объектов заметно актуализировалась.

Кластерный анализ

Традиционный метод построения типологии сводится обычно к группировке изучаемых объектов на основе одного (максимум двух – трех) признаков. Важно отметить, что традиционные приемы типологической группировки направлены на выявление качественно однородных групп объектов путем определения границ интервалов на оси одного из группообразующих признаков; эти приемы носят неформальный характер и осуществляются на основе содержательных концепций и опыта предшествующих исследований.

Современный уровень развития методов многомерного количественного анализа и компьютерные технологии позволяют осуществлять классификацию на более широкой и объективной основе – с учетом всех существенных структурно-типологических признаков и характера распределения объектов в заданной системе признаков. Такая классификация производится на основе стремления собрать в одну группу в определенном смысле схожие объекты, причем так, чтобы объекты из разных групп были по возможности несхожими. Такие методы получили название методов многомерной классификации (кластерного анализа, таксономии).

Рассмотрим кратко два наиболее часто используемых метода кластерного анализа. Они используются и в данной работе.

Агломеративно-иерархический метод. Будем считать, что все m признаков измерены в количественной шкале. Тогда каждый из n объектов может быть представлен точкой в m-мерном пространстве признаков. Характер распределения этих точек в рассматриваемом пространстве определяет структуру сходства и различия объектов в заданной системе показателей. О сходстве объектов можно судить по расстоянию между соответствующими точками. Содержательный смысл такого понятия сходства означает, что объекты тем более близки, похожи в рассматриваемом аспекте, чем меньше различий между значениями одноименных показателей.

Для определения близости пары точек (объектов i и j) в многомерном пространстве в случае количественных признаков используется евклидово расстояние, равное корню квадратному из суммы квадратов разностей значений одноименных показателей, взятых для данной пары объектов:

(i, j = 1,2,...,n),

где d_ij – евклидово расстояние между i-м и j-м объектами, x_ik – значение k-го признака для i-го объекта.

Заметим, что расстояние между объектами зависит от "масштаба" признаков: признаки, диапазон значений которых (а он зависит от единиц измерения) велик, играют большую роль при вычислении расстояния между объектами в отличие от признаков, диапазон изменения которых мал. По этой причине данные обычно нормализуют, т.е. все признаки приводят к стандартному виду со средним значением, равным нулю, и стандартным отклонением, равным единице. В данном случае необходимости в этом не было.

Подсчитав значения расстояний для всех пар объектов, получим квадратную матрицу D размером nхn (матрицу расстояний); эта матрица, очевидно, симметрична.

Матрица расстояний D служит основой при реализации агломеративно-иерархического метода, основная идея которого заключается в последовательном объединении группируемых объектов – сначала самых близких, а затем все более удаленных друг от друга. Процедура построения классификации состоит из последовательных шагов, на каждом из которых производится объединение двух ближайших групп объектов (кластеров).

Существуют различные способы определения расстояний между кластерами (различающие методы кластерного анализа). Обычно близость двух кластеров определяется как среднее значение расстояния между всеми такими парами объектов, где один объект пары принадлежит к одному кластеру, а другой – к другому:

где D²_pq– мера близости между p-м и q-м кластерами; Х_p – p-й кластер; X_q – q-й кластер; n_p, n_q– число объектов в p-м и q-м кластерах, соответственно.

На первом шаге процедуры агломеративно-иерархического метода кластерного анализа рассматривается начальная матрица расстояний между объектами, и по ней определяется минимальное расстояние; далее, наиболее близкие объекты, находящиеся друг от друга на этом расстоянии, объединяются в один кластер, в матрице вычеркиваются строка и столбец, соответствующие первому из этих объектов, а расстояния от нового кластера до всех остальных кластеров (на первом шаге – объектов) вычисляются по вышеприведенной формуле – как средние из расстояний от объектов первого кластера до каждого из остальных. Эти вновь вычисленные значения заносятся в строку и столбец матрицы расстояний, соответствующие второму объекту из первого кластера.

На втором шаге процедуры по матрице расстояний, уменьшенной на одну строку и один столбец, снова определяют минимальное расстояние и формируют новый кластер. Этот кластер может быть построен в результате объединения либо двух объектов, либо одного объекта с кластером, построенным на первом шаге. Далее, в матрице расстояний вычеркиваются одна строка и один столбец, а одна строка и один столбец пересчитываются и т.д.

Таким образом, иерархический метод кластерного анализа включает n–1 аналогичных шагов. При этом после выполнения каждого шага число кластеров уменьшается на единицу, а матрица расстояний уменьшается на одну строку и один столбец. В конце этой процедуры получится один кластер, объединяющий все n объектов.

Результаты такой классификации часто изображают в виде дендрограммы (дерева иерархической структуры), содержащего n уровней, каждый из которых соответствует одному из шагов описанного процесса последовательного укрупнения кластеров.

Метод k-cредних. Другим методом кластерного анализа является т.н. метод k-средних. В отличие от агломеративно-иерархического метода, который не требует предварительной оценки возможного числа групп объектов, этот метод основан на гипотезе о наиболее вероятном количестве классов. Задачей метода при этом является построение заданного числа кластеров, которые должны максимально отличаться друг от друга.

Процедура классификации начинается с построения заданного числа кластеров, полученных путем случайной группировки объектов. Затем следует итерационный процесс перемещения объектов между группами с целью минимизировать суммарную внутриклассовую дисперсию показателей и максимизировать межклассовую дисперсию (т.е. каждый кластер должен состоять из максимально "похожих" объектов, причем сами кластеры должны быть максимально "непохожими" друг на друга).

Результаты этого метода позволяют получить центры всех классов (а также и другие параметры дескриптивной статистики) по каждому из исходных признаков, а также увидеть графическое представление о том, насколько и по каким параметрам различаются полученные классы.

Анализ статистических данных об эволюции национального состава Красной армии в годы Великой Отечественной войны проводится ниже с использованием обоих описанных методов кластерного анализа.

Анализ изменений национального состава Красной армии в годы войны

Рассмотрим сначала, какие национальности преобладали в Красной армии среди офицеров и рядового состава, сравнив данные за июль 1942 г. и январь 1945 гг. (см. таблицы в Приложении). Понятно, что в целом доминировали те этносы, чья доля в населении СССР была наиболее высокой. Однако при конкретном рассмотрении статистических данных картина оказывается более сложной, что отражает табл. 1, в которой приводится статистика для ряда наиболее характерных этносов.

Табл. 1. Изменения представленности ряда национальностей в составе категорий «рядовые» и «офицеры» Красной армии (июль 1942 – январь 1945 гг.)

Как видно из табл. 1, за два с половиной года войны произошли значительные изменения в национальном составе офицеров и рядовых Красной армии. Доля русских в категории «рядовые» уменьшилась с 68,3% до 58,4%, в то время как доля украинцев в этой категории выросла более чем в два раза – с 10,7% до 21,7 %, а доля белорусов – в три раза. В то же время доля всех трех славянских народов в категории «офицеры» почти не изменилась. Заметно снизилась в составе рядовых доля казахов, узбеков, армян, грузин, татар (в полтора – три раза); исключение здесь составляют молдаване, чья доля в составе рядовых выросла с 0,06% до 2,55%. Обращает на себя внимание относительно высокая доля евреев в офицерском составе на обоих временных срезах (5,4% и 5,3% соответственно; по этому показателю впереди были только русские и украинцы).

Интерпретация этих структурных изменений национального состава Красной армии требует детального анализа целого ряда факторов. Упомянем здесь главные из них. В течение рассматриваемого периода войны произошли большие изменения в численности военнослужащих: в июле 1942 г. Красная армия насчитывала 10,15 млн чел., а в январе 1945 г. – 12,62 млн.; при этом безвозвратные армейские потери за годы войны по официальным данным составили 8,688 млн. чел. ^{[1, с. 33-34]}. За эти годы изменялся порядок призыва в армию для призывников ряда национальностей, была проведена депортация нескольких народов, состав армии существенно дополнился за счет призыва с освобожденных территорий СССР и т.д.

Представляет интерес и другой ракурс анализа изменений в национальном составе Красной армии с июля 1942 г. по январь 1945 г. Речь идет об изменениях в структуре распределения представителей каждой национальности по четырем категориям военнослужащих: офицеры, сержанты, рядовые, курсанты. Именно в этой «оптике» представлены процентные данные в обеих таблицах приложения к статье. Масштаб этих изменений характеризуется данными табл. 2, иллюстрирующей структурные сдвиги в кадровом составе армии для ряда национальностей.

Табл. 2. Изменения кадровой структуры Красной армии по ряду национальностей (июль 1942 – январь 1945 гг.).

Как следует из табл. 2, к началу 1945 г. доля офицеров и сержантов среди русских военнослужащих увеличилась, а доля рядового состава заметно уменьшилась (с 66,7% до 58,25%), в то время как среди украинцев и белорусов тенденция имела обратный характер: доля офицеров уменьшилась примерно в полтора раза для украинцев и в два раза у белорусов, а доля рядового состава для украинцев и белорусов существенно выросла.

Заметный рост доли офицеров и сержантов и уменьшение доли рядового состава характеризует военнослужащих-татар, армян, казахов, осетин. Противоположная тенденция выражена для литовцев и молдаван: так, среди литовцев доля офицеров снизилась с 16,5% до 2,2%, а доля сержантов – с 23,3% до 6,7%, в то время как доля рядовых выросла с 59,7% до 90,4%. Еще сильнее эти изменения коснулись военнослужащих-молдаван (доля офицеров и сержантов уменьшилась с 27,6% до 2,3%, а доля рядовых выросла до 97,7%).

Отметим, что доля курсантов уменьшилась за два с половиной года войны практически по всем национальным группам, рассмотренным в табл. 2.

Отдельный интерес представляет анализ изменений, происходивших в годы войны в категории «офицерский состав». Рассмотрим список тех национальностей, для которых доля военнослужащих в этой категории превышает 10% на каждом из двух временных срезов (табл. 3). Для примера отметим, что по данным таблиц П1 и П2 Приложения, на 1 июля 1942 г. численность офицеров Красной армии, русских по национальности, была равной 860247 чел., что составляло 12,3% от общего числа военнослужащих, русских по национальности; на 1 января 1945 эти данные достигли 1198532 чел. и 15,27% соответственно. При этом доля офицеров в Красной армии в целом составляла 12,41% на первом временном срезе и 13,96% - на втором.

Табл. 3. Национальности, для которых доля офицеров превышала 10% от общей численности их военнослужащих (в порядке убывания).

Как видим, пять этносов, входивших в эту категорию, сохранили своё повышенное представительство в офицерском составе Красной армии и в 1942 г., и в 1945 г. (это евреи, осетины, русские, украинцы, белорусы). Четыре национальных группы, входивших в эту категорию (по порогу 10%) в 1942 г., не вошли в список начала 1945 г. (литовцы, латыши, поляки, молдаване). Пять национальных групп, не входивших в список 1942-го года, вошли в этот список к началу 1945 года (это армяне, грузины, народности Дагестана, азербайджанцы и удмурты).

В целом данные табл. 3 показывают довольно динамичную картину изменений в списке национальностей с долей офицерского состава, превышавшей 10%.

Отметим, что при составлении табл. 3 не принимались во внимание национальности, представленные в Красной армии относительно небольшим числом военнослужащих. В качестве пороговой численности было выбрано значение 4000 военнослужащих той иной национальности на 1 января 1945 г.; это 0,03% от общей численности Красной армии на эту дату. Динамика структурных изменений для этих национальностей может быть прослежена по данным таблиц П1 и П2 Приложения.

Многомерный статистический анализ статистических данных о национальном составе Красной армии в годы войны

Детализацию анализа изменений национального состава Красной армии в годы войны можно продолжать и дальше, однако есть возможность развивать эту аналитику, исходя из историко-типологического подхода. Методической основой реализации такого подхода может быть многомерный статистический анализ, эффективным инструментом которого является кластерный анализ, охарактеризованный выше. Целью такого анализа в данном случае является выявление для каждого временного среза достаточно однородных групп (кластеров) национальностей, заметно различающихся при этом по структуре распределения национальностей по четырем категориям военнослужащих, т. е. системно, а не по отдельным параметрам. Изучение изменений в составе выявленных типологических кластеров и их параметров на двух временных срезах позволит дать обобщенную характеристику динамики национального состава Красной армии.

Исходные данные для проведения кластерного анализа представлены в таблицах П1 и П2 Приложения. Эти данные позволили сформировать две таблицы (для двух срезов), число строк в которых определяется числом отобранных национальностей (в соответствии с указанным выше пороговым значением: 0,03%), а число столбцов равно четырем – по количеству категорий военнослужащих (офицеры, сержанты, рядовые, курсанты). Каждое число вклетках таблицы равно проценту лиц той или иной категории военнослужащих соответствующей национальности. Например, в таблице по 1942 г. в клетке «офицеры, русские по национальности» стоит число 12,3 – это процент офицеров от общего числа военнослужащих, русских по национальности в указанном году (см. пояснение к табл. 3).

Кластерный анализ был реализован с помощью пакета STATISTICA, использовались последовательно два метода, описанных выше. На первом этапе проводилась иерархическая кластеризация, позволяющая визуализировать структуру типологии, выдвинуть гипотезу о числе кластеров. На втором этапе проводится кластеризация с помощью метода k-средних для двух типологических групп (кластеров), при этом каждому кластеру дается статистическое описание. Каждый из построенных кластеров включает национальности, характеризующиеся близкой структурой распределения по четырем воинским категориям.

Результаты кластерного анализа по данным на июль 1942 г.

На рис. 1 представлена кластеризация по иерархическому методу. Чем выше уровень, на котором происходит объединение объектов (национальностей), тем менее близким является их распределение по четырем воинским категориям.

Рис. 1. Иерархическая кластеризация национальностей в составе Красной армии (июль1942 г.).

Перейдем к результатам кластеризации по методу k-средних, при числе кластеров k=2. Первый кластер содержит 9 национальностей, второй – 23 (табл. 4). Приведенные в столбце числа характеризуют степень «типичности» объектов кластера: чем меньше величина этого показателя, тем ближе объект к условному «центру» кластера.

Табл. 4. Состав кластеров по методу k-средних (на 1 июля 1942 г.)

Кластер 1

Кластер 2

Как следует из табл. 4, первый кластер включает славянские народы, а также молдаван, литовцев и латышей, евреев и осетин. Наиболее типичной национальностью в 1-м кластере являются украинцы, наименее типичной – евреи. Второй кластер включает в основном народы Поволжья, Приуралья, Кавказа и Средней Азии. Наиболее типичная национальность 2-го кластера - татары, наименее типичная – киргизы.

Обратимся теперь к статистическим характеристикам построенных кластеров. Табл. 5 содержит средние значения представленности национальностей данного кластера по каждой из 4-х воинских категорий (в процентах), а также степень их вариации (чем больше значение коэффициента вариации в последнем столбце, тем выше степень неоднородности по соответствующей категории).

Табл. 5. Средний процент 4-х категорий военнослужащих Красной армии для двух кластеров и внутрикластерная вариация (на 1 июля 1942 г.)

Кластер 1

Кластер 2

Как следует из табл. 5, кластеры сильно различаются по своим характеристикам. Средняя доля офицеров по национальностям 1-го кластера – 18,8%, а для 2-го кластера – всего 5,8%. Для сержантов эти доли – 16,8% и 10,6%, для курсантов – 3,26% и 3,06% соответственно. А вот по категории «рядовые» соотношение обратное: в первом кластере их доля 61,1%, во втором – 80,5%. Очевидно, национальности 1-го кластера занимали более высокие позиции в разрезе 4-х воинских категорий. Рис. 2 содержит визуализацию этих различий.

Отметим еще один вывод из данных табл. 5: для первого кластера характерна более высокая степень вариации по всем 4-м категориям, особенно высока она для категорий «офицеры» и «рядовые».

Рис. 2. Визуализация средних значений процентного состава 4-х категорий военнослужащих для двух кластеров (июль 1942 г.)

Результаты кластерного анализа по данным на январь 1945 г.

На рис. 3 представлена кластеризация по иерархическому методу. Легко видеть заметные различия дендрограмм, построенным по данным о национальном составе 4-х воинских категорий в 1942 и 1945 гг.

Рис. 3. Иерархическая кластеризация национальностей в составе Красной армии (январь 1945 г.).

Эти различия проявляются, прежде всего, в составе кластеров (см. табл. 6).

Табл. 6. Состав кластеров по методу k-средних (январь 1945 г.)

Кластер 1

Кластер 2

Как следует из табл. 6, первый кластер включает, как и ранее, русских, осетин и евреев, но теперь еще армян, грузин и коми (при этом 6 национальностей, входивших в состав 1-го кластера в 1942 г., перешли во 2-й кластер). Наиболее типичной национальностью в 1-м кластере являются осетины, наименее типичной – евреи. Второй кластер включает остальные 23 национальности. Наиболее типичные национальности 2-го кластера – белорусы, наименее типичная – молдаване.

Обратимся теперь к статистическим характеристикам построенных кластеров (табл. 7 и рис. 4).

Табл. 7. Средний процент 4-х категорий военнослужащих Красной армии для двух кластеров (январь 1945 г.)

Кластер 1

Кластер 2

Рис. 4. Визуализация средних значений процентного состава 4-х категорий военнослужащих для двух кластеров (январь 1945 г.)

Как следует из табл. 7, кластеры и в этом случае заметно различаются по своим характеристикам. Средняя доля офицеров по национальностям 1-го кластера – 21,5%, а для 2-го кластера – всего 7,6%. Для сержантов эти доли отличаются менее заметно – 20,5% и 15,25%, для курсантов – более заметно, чем в 1942-м г. (2,46% и 1,46% соответственно). По категории «рядовые» соотношение осталось примерно прежним: в первом кластере их доля теперь понизилась в среднем до 55,5%, но и во втором тоже понизилась – до 75,74%. Обобщая, можно сказать, что и по данным на январь 1945 г. в Красной армии существовала группа национальностей (1-й кластер), которые занимали более высокие позиции в разрезе 4-х воинских категорий. Рис. 4 содержит визуализацию этих различий.

Внутрикластерная вариативность по данным на январь 1945 г. имеет свою специфику. Табл. 7 показывает очень высокую степень вариации для категорий «офицеры» и «рядовые» первого кластера. В то же время вариация категории «сержанты» для национальностей первого кластера гораздо ниже, чем для второго. Вариация категории «рядовые» по второму кластеру резко выросла в сравнении с вариацией по данным 1942 г. В целом оба кластера стали менее однородными.

* * *

Проведенный с помощью статистических методов анализ статистики из сводных альбомов социально-демографических данных списочного состава Красной армии, хранящихся в Центральном архиве Министерства обороны РФ, отражает основные направления изменений национального состава Красной армии, выявляя общее и особенное в динамике распределения военнослужащих различных национальностей по воинским категориям.

Как уже понятно из вышеизложенного текста, существенные изменения состава кластеров за два с половиной года войны (с середины 1942 г. до начала 1945 г.) нельзя объяснить линейно, исходя из одного фактора или причины. На обстоятельства комплектования войск Красной армии оказывал влияние целый ряд мощных факторов, первым из которых следует назвать невиданный доселе размах и интенсивность военных действий, требовавшиеизыскания соответствующих людских пополненийдля новых формирований и восполнения потерь действующей армии. Расхожий пропагандистский штамп о «неисчерпаемости людских ресурсов России», широко распространяемый нашим противником еще в годы войны, не подтверждается никакими источниками. Напротив, уже в начале 1942 г. все военнообученные, т.е. подготовленные в военном отношении людские ресурсы Советского Союза были исчерпаны. В ход пошли необученные военнообязанные всех возрастов, непрерывно росла численность женщин-военнослужащих, осуществлялся досрочный призыв молодежи. Достаточно сказать, что за годы войны было призвано шесть очередных призывных возрастов (с 1922 по 1927 годы рождения) вместо четырех. Осенью 1944 г., когда состоялся последний возрастной призыв военного времени, в армию отправились 17-летние юноши 1927 года рождения, в то время как по действовавшему призывному закону 1939 г. срок призыва для большинства них наступал лишь осенью 1946 г.

Все это свидетельствует о том, что число годных к строевой военной службе граждан напрямую не коррелирует с общей численностью населения страны, какой бы большой эта страна не казалась. Оно опосредовано половозрастной, социальной, национальной структурой общества, физической формой, уровнем общего образования и воинской подготовки военнообязанного населения и другими факторами, среди которых особо следует подчеркнуть фактор политического доверия к определенным социальным и национальным группам со стороны тоталитарного советского государства.

Этническая структура общества как фактор, напрямую влиявший на принципы и способы комплектования Красной армии личным составом, встал в полный рост именно с началом войны – только всеобщая мобилизация смогла «пробудить» его к жизни. Ведь компактная армия мирного времени исстари (речь идет и о традиции царской армии) была русско-славянской по составу. Захват противником не длительное время многонаселенных областей РСФСР, полностью – территорий Украины и Белоруссии – сломали привычный уклад комплектования и стали причиной резких перемен в этническом портрете Красной армии. Войска активно пополнялись уроженцами Кавказа и Средней Азии. После коренного перелома в войне пополнение шло также с освобожденных территорий, вновь меняя национальную структуру армии.

Нехватка людских ресурсов вынуждала советское государство менять принципиальные подходы в комплектовании вооруженных сил, в том числе и избавляться от ограничений, накладываемых от глубокой индоктринированностью процесса строительства Красной армии. Поэтому, если в начале войны власти могли пренебречь многими так называемыми «западниками» – жителями вновь присоединенных западных регионов, используя их в тыловых частях или в рабочих батальонах, то в 1944 – 1945 гг. их было призвано в ряды Красной армии не менее миллиона человек, и все «западники» в кратчайшие сроки отправлялись на передовую – воевать больше было не кому.

Особого внимания заслуживает анализ соотношения рядовых и офицеров у различных этносов. Подготовка и военная служба командного и рядового составов определялась рядом фундаментальных и частных, временных факторов, которые в значительнойстепенине совпадали. Для командного состава фундаментальными факторами являлись общий уровень образования и вовлеченность в русскую культурно-языковую среду, дававшие офицеру очевидные преимущества в профессиональном и карьерном росте. Ярким примером (кроме самих русских) следует назвать евреев, обладавших самым высоким уровнем образования среди этносов Советского Союза, а также, высокой степенью обрусения. Это же, хотя и в меньшей степени относится к осетинам, среди которых удельный вес офицеров также был аномально высок. Евреи и осетины стабильно присутствуют в первых кластерах в 1942 и 1945 гг.

Примером влияния временных факторов являются армяне и грузины, чье появление в первом кластере в январе 1945 г. не случайно: из представителей этих двух национальностей специально рекрутировалась молодежь для подготовки командиров среднего звена в многочисленные национальные формирования. Хотя подготовка командиров-националов велась по многим направлениям, наиболее успешно и массово она велась именно среди армян и грузин, что, в свою очередь, объясняется высокой долей лиц со средним и высшим образованием среди этих этносов.

Не случайно и исчезновение в 1945 г. из первого кластера украинцев и белорусов. Оно также объясняется рядом привходящих факторов второй половины войны. В последний период войны безусловное преимущество при наборе в военные училища отдавалось кандидатам из числа красноармейцев и сержантов из войск, а из числа последних – прежде всего, отбирались фронтовики. В конце войны курсанты, вышедшие из гражданской молодежи, составляли лишь 6,1 % против 71 % в январе 1943 г. ^{[2, с. 227-228]}. Поэтому среди новобранцев, мобилизуемых в освобождаемых областях Украины и Белоруссии, кандидатов в военные училища отбирали мало. Кроме того, есть данные о том, что существовал прямой запрет набирать в училища лиц, побывавших под оккупацией ^{[3, л. 74]}, правда, едва ли он мог соблюдаться неукоснительно и полно. К этому следует добавить, что с 1943 г. сроки обучения во всех училищах Сухопутных войск были увеличены до 1–2 лет, а к 1945 г. в основном были восстановлены довоенные сроки обучения ^{[2, с. 229-230]}. Таким образом, курсанты с освобождаемых территорий Украины, Белоруссии, Молдавии, принятые в военные училища в 1944 г., фактически не имели шансов оказаться на фронте до окончания войны. Низкое количество курсантского состава этих национальностей говорит само за себя. Самым ярким примером этого перекоса стали молдаване, попавшие в ряды Красной армии в числе последних и «отягощенные» массовым незнанием русского языка, службой в румынской армии.

В заключение отметим, что сводные альбомы социально-демографических данных списочного состава Красной армии обладают весьма высоким информационным потенциалом для осуществления статистических исследований об изменениях национального состава Красной армии в годы Великой Отечественной войны. Дальнейшее их изучение может включать определение показателей национального представительства в действующих и недействующих войсках, в различных видах и родах войск, а также определение абсолютного числа и удельного веса потерь по национальностям (альбомы содержат сведения о раненых и больных, находившихся на излечении в госпиталях). Это даст дополнительный материал для оценки интенсивности использования представителей различных народов СССР на фронте и в тылу.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Национальный состав Красной армии по четырем воинским категориям (на 1 июля 1942 г. и 1 января 1945 г.).

Проценты в таблицах указаны по отношению к численности каждой национальности в составе Красной армии

Источник данных: ^{[4, л. 194, 199]}; ^{[5, Л. 1-17]}, см. ^[1].

Таблица П1.Данные на 1 июля 1942 г.

Таблица П2. Данные на 1 января 1945 г.