Экономические аспекты англо-французского противостояния в период наполеоновских войн

Моржеедов Владислав Геннадьевич ORCID: 0000-0003-2139-4291 старший преподаватель, кафедра фундаментальных юридических и социально-гуманитарных дисциплин, Московский финансово-промышленный университет «Синергия»; старший преподаватель, кафедра Истории России факультета гуманитарных и социальных наук, Российский университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы 105318, Россия, г. Москва, ул. Измайловский Вал, 2 Morzheedov Vladislav Gennad'evich Senior Lecturer, the Department of Fundamental Legal and Socio-Humanities Disciplines, Synergy University; Senior Lecturer, Department of History of Russia, Faculty of Humanities and Social Sciences, Patrice Lumumba Peoples' Friendship University of Russia 105318, Russia, Moscow, Izmailovsky Val str., 2 wladek@rambler.ru Другие публикации этого автора

Введение

Выбор темы исследования обусловлен теми изменениями, которые происходят в мире в последние годы. В связи с противостоянием западных стран и России, конкурентной борьбой на мировом рынке между США и КНР, противоречивыми процессами интеграции и дезинтеграции в различных регионах мира мы все чаще встречаем в современном информационном поле, сообщениях СМИ, различных исследованиях упоминание об экономических санкциях, торговых войнах, таможенных ограничениях, угрозе экономических кризисов. Поэтому многие исследователи, и не только историки, обращают свой взор в прошлое, где ищут некие аналогии тем процессам, которые происходят сейчас в мире, пытаются выявить возможные пути решения современных проблем. Если говорят об одном из первых глобальных политических и экономических противостояний в истории, то часто вспоминают период XVIII – нач. XIX вв., когда две крупнейшие европейские державы – Франция и Британия – использовали все свои ресурсы и возможности для установления и укрепления своей гегемонии в Европе и в мире. Очень часто в борьбе друг с другом эти две великие державы использовали не только военно-политические, но и экономические методы, они предприниматели различные действия, которые сочетали в себе и военный и экономический аспекты. В условиях современного санкционного давления на Россию, весьма полезно изучить опыт англо-французского противостояния, которое особенно обострилось в период правления Наполеона Бонапарта. Поэтому данное исследование представляется достаточно актуальным в свете стоящих перед нашей страной задач по выработке возможных стратегий развития в условиях санкций и политико-экономического противостояния с Западом.

Целью данного исследования является выявление и анализ причин, механизмов, а также последствий экономического противостояния Франции и Британии в период наполеоновских войн. Выбор данного исторического периода обусловлен тем, что именно к первые десятилетия XIX в. максимально обострилось противостояние двух великих европейских империй, которые на тот момент расширили свое влияние далеко за пределы европейского континента. Именно колониальный характер этих империй, а также попытки Наполеона установить французскую гегемонию, прежде всего, в Европе определяли особенности экономического и политического противостояния двух европейских держав и их союзников.

Объектом исследования автора статьи послужило англо-французское противостояние в период наполеоновских войн. Предметом же исследования можно назвать рассмотрение характеристик и особенностей данного противостояния, в первую очередь через призму экономики. При работе над обозначенной в названии статьи проблематикой автор использовал хронологический, историко-сравнительный и историко-системный методы исследования.

В эпоху наполеоновских войн основное противостояние между Францией и Британией развернулось не только на континенте, но и на море. Хотя Британия в тот исторический период не подверглась масштабным военным вторжениям или разрушительным финансовым потрясениям, тем не менее, страна пережила чрезвычайно трудные времена. Противостояние с революционной, а затем с наполеоновской Францией сказалось на материальном и социальном уровне развития Британии. Конечно же, соперничество с Британией оказало свое влияние и на саму Францию, на другие страны континентальной части Европы, а также на молодое североамериканское государство.

Международная торговля тесно связана с мировой политикой и экономикой, поэтому невозможно исключить взаимовлияния этих сфер общественной жизни, а также тех противоречий, которые возникают в каждой из них. В истории есть несколько примеров того, когда орудиями политики становились общие экономические блокады, направленные на разрушение для той или иной страны среды международных контактов, и торговые блокады. В дальнейшем орудиями конфронтации стали ещё и т.н. санкции. Самым впечатляющим событием подобного рода в XIX в. стала Континентальная блокада, которую Наполеон I Бонапарт попытался осуществить, действуя от лица Франции и союзных с ней стран, по отношению к Британии и к её союзникам ^{[1, с. 237-238]}.

В действительности на утверждение этой системы понадобилось некоторое время. Лишь когда Россия, Пруссия, Голландия, Испания и ряд других, зависимых от наполеоновской Франции стран, формально присоединились к антибританской блокаде, можно было говорить об ее установлении. При этом Британия приняла в 1807 г. ряд законодательных актов, определявшие, по сути, реализацию ряда мер, которые можно назвать контрблокадой.

Важно упомянуть и о той роли, которую в англо-французском соперничестве сыграли военно-морские флоты обеих сторон. Вооруженная борьба на море способствовала изменениям не только военной, но и экономической политики Франции и Британии. Она существенно влияла на осуществление морской торговли, на разрушение старых и создание новых торговых путей. Многие исследователи считают знаменитое Трафальгарское морское сражение 1805 г. ключевой датой в истории наполеоновских войн. После победы в этом сражении английский Королевский флот стал «хозяином морей». Чтобы разорить Британию и попытаться выиграть войну с ней, используя не только военную силу, Наполеон и решается на введение Континентальной блокады. В конечном итоге, военно-морские усилия Франции после поражения у Трафальгара стали частью экономической войны, развязанной Наполеоном, последствия которой были очень тяжелыми не только для Британии, но и для французской империи. При этом Наполеон стал все больше связывать окончательную победу над англичанами с включением в орбиту своего влияния России. Одной из причин военной кампании наполеоновской Франции и ее союзников в 1812 г. была попытка принудить Александра I и российское правительство соблюдать условия Континентальной блокады. Не зря знаменитый отечественный историк Е.В. Тарле отмечал, что Континентальная блокада сделалась стержнем всей экономической, а потому и политической борьбы в начале XIX в. ^{[12, с. 217]}.

Если говорить об анализе историографии по теме исследования, то стоит отметить, что экономические аспекты англо-французского противостояния в конце XVIII - начале XIX вв. уже освещались в той или иной степени в трудах ряда отечественных и зарубежных исследователей. При этом существуют определенные противоречия в оценках последствий Континентальной блокады для Франции, Британии и других европейских государств. Например, отечественные авторы К.А. Военский, И. М. Кулишер и В.И. Семевский рассматривали Континентальную блокаду как пролог к Отечественной войне 1812 г. при этом специальных исследования об участии России в системе Континетальной блокады в дореволюционного историографии создано не было. Уже в советской исторической науке выдающийся отечественный историк Е.В. Тарле посвятил отдельную работу исследованию данного явления, для этого он привлек достаточно широкий круг зарубежных источников. Советские историки в своих исследованиях периода начала XIX в. пытались обоснованно ответить на вопрос, Континентальная блокада способствовала или же наоборот тормозила капиталистическое развитие Российской империи. Например, М.И. Туган-Барановский и М.Н. Покровский обосновывали вывод о прогрессивном влиянии Континетальной блокады на развитие экономики России. Напротив, другой ряд исследователей (А.В. Предтеченский, С.А. Покровский, В.Г. Сироткин и др.) в той или иной степени придерживались мнения о негативном влиянии блокады на Россию. В данном исследовании предполагается отойти от характеристики и анализа Континентальной блокады и экономических аспектов англо-французского противостояния в целом исключительно через призму влияния этих процессов на Россию. Поэтому представляется актуальным вернуться к этой теме и дать общую картину англо-французскому экономическому соперничеству периода наполеоновских войн, проанализировать причины и последствия этого противостояния.

Основная часть

Истоки англо-французского соперничества, охватившего Европу и мир в целом в период наполеоновских войн, следует искать еще в XVII-XVIII вв. Некоторые исследователи справедливо замечают, что английская и французская модели развития капитализма выглядят в определенной степени прямо противоположными. Это отчасти объясняет долгое и довольно ожесточенное соперничество между Британией и Францией в эпоху Нового времени.

В итоге революционных процессов, которые разворачивались в этих странах, возникли разные политические модели. Французская революция, в отличие от Английской, с самого начала разворачивается как более радикальное, новаторское движение. Власти Франции на протяжении XVII-XVIII вв. пытались разрешить внутренние противоречия отчасти за счет внешней экспансии. Войны должны были увеличить долю Франции на мировом рынке и тем самым удовлетворить аппетиты буржуа, не жертвуя положением аристократии ^{[7, с. 509]}.

Важно также отметить, что в течение XVIII в. Британия выполняла в Европе своеобразную функцию «стрелки на весах». Чтобы сбалансировать равновесие политических сил между державами на континенте и блокировать взлет конкурирующей гегемониальной державы, как правило, вполне хватало английских субсидий уступающей в каком-либо конфликте стороне. Таким образом, Британия мотивировала своих континентальных союзников, как можно меньше используя собственные войска ^{[11, с. 72-73]}.

С приходом к власти Наполеона Бонапарта англо-французское противостояние только обострилось. Экономические методы войны против Британии и прежде всего изгнание ее товаров с французского рынка, Бонапарт перенял фактически у Конвента и Директории времен Французской республики. Однако, в отличие от своих предшественников, Наполеон перешел от защиты французской промышленности и торговли к экспансии, т.к. к стремлению завоевать для французских товаров весь европейский рынок. Даже заключение Амьенского мира в 1802 г. не разрешило торговых противоречий между Парижем и Лондоном; после его разрыва и возобновления боевых действий французы заняли Ганновер и устье Эльбы. В ответ на это Британия объявила блокаду побережья от Бреста до Эльбы ^{[13, с. 188]}.

В планах Наполеона по установлению гегемонии, вопреки нашему современному опыту, политическое во многом предшествует экономическому. Достаточно рассмотреть даты. Когда Берлинским декретом от 21 ноября 1806 г. была установлена Континентальная блокада, империя Наполеона еще не строилась, она уже фактически была создана. После победы при Аустерлице в первые шесть месяцев 1806 г. существенно изменилась карта континента. Наполеон рассадил своих родственников по тронам Европы: Жозеф Бонапарт правил в Неаполе, другой брат, Людовик - в Голландии, а сестра Элиза - в Лукке. Император Франц II Габсбург сложил с себя корону Германии, и Священная Римская империя прекратила свое существование, а в июле 1806 г. была создан Рейнский союз под «защитой» императора французов.

Цели, поставленные Берлинским декретом, были достаточно грандиозны. Наполеон стремился победить Британию на море своими действиями на суше. Конечно, Континентальная блокада не закрывала путей и для иных форм продолжения борьбы против Британии. Некоторые исследователи наполеоновской эпохи полагали, что сама идея о том, что возможно победить морскую державу с помощью определенных мер, осуществленных на суше, была непосильной задачей. К тому же создание унифицированной хотя бы в сфере экономической политики Европы была тогда также довольно трудно реализуема. В европейских странах в XIX в. продолжался процесс формирования национальных государств. Поэтому попытка унификации европейского континента в ту пору противоречила во многом этим тенденциям ^{[9, с. 459-460]}.

Если закрытие европейского пространства для английских товаров хотя бы частично стало возможным, то только потому, что Наполеон одержал блестящую военную победу над Пруссией. В течение нескольких недель после битв при Йене и Ауэрштедте (14 октября 1806 г.) французы смогли завладеть важными портами - Гамбургом, Бременом и Любеком. Наполеон стал контролировать почти все побережье Северной Европы. Единственными открытыми для английских кораблей оставались побережья России и Швеции, которые все еще находились в состоянии войны с Францией. Поэтому объявление Континентальной блокады в 1806 г. была лишь началом в англо-французском противоборстве периода наполеоновских войн.

Наполеон не только продолжал и укреплял монополизацию имперского внутреннего рынка в пользу французской промышленности, но и наносил удар по всей английской экономике, старался подтолкнуть ее к государственному банкротству, голоду и капитуляции. Он хотел изгнать англичан не только из Французской империи только, но из Европы, лишить их всех европейских рынков сбыта ^{[12, с. 217]}.

Важно отметить, что сама по себе блокада не означала еще создания экономического союза на континенте под эгидой Франции. Она лишь распространила на всю Европу запрет на английские товары, который республиканский Конвент установил для Франции еще в 1793 г. При этом правительства зависимых от наполеоновской империи государств были просто поставлены в известность о введении антибританской блокады, предварительных консультаций с ними не проводилось.

В июле 1807 г. заключение Тильзитского мира позволило привлечь к Континентальной блокаде Россию, затем Дания присоединилась к системе два месяца спустя, после нападения англичан на Копенгаген. Португалия также на какое-то время была вынуждена это, а Австрия закрыла для англичан и их торговли свои порты на Адриатике. Наполеон в тот период рассматривал свои действия именно как войну «за независимость торговли». После поражения Пруссии и России у Франции оставался по сути лишь один значимый соперник в Европе – Британия. Наполеон ставил своей целью закрыть перед ней все европейские рынки.

В декабре 1807 г. в Милане Наполеон подписал декреты, направленные на усиление блокады Британии. Любая торговля и все сношения с англичанами категорически запрещались. Все английские товары, обнаруженные на территории Франции и союзных с ней государств, подлежали конфискации. Помимо этого любое судно, которое допустит осмотр его британским кораблем, будет считаться тем самым «денационализованным» - понятие, которое по смыслу международных правовых норм может быть отождествлено только с определением «вне закона». Такое судно «теряло свой флаг», по крайней мере, для французских властей, и подлежало немедленному захвату ^{[10, с. 423]}.

Проводя подобную политику, Наполеон рассчитывал, что, отрезав Британию от европейских рынков, он задушит ее экономически, но на это Британия смогла ответить морской контрблокадой. Английские корабли захватывали французские и нейтральные торговые суда, блокировали французские порты и, вопреки всем преградам, контрабандным путем ввозили британские товары в Европу и даже в саму Францию. Тем не менее, Континентальная блокада на первых порах укрепила политическую и экономическую гегемонию Франции в Европе ^{[4, с. 199]}.

Для Британии введение и расширение Континетальной блокады стало определенным испытанием на прочность. Торговля продукцией военно-морского флота (древесина, смола, пенька) в обмен на тропические товары и промышленные изделия начинает давать сбой. Спад в торговле привел в свою очередь к промышленному кризису, особенно в текстильной промышленности. В то же время французская экономика переживает бум и развивает свой экспорт по всему континенту. Однако Британия сохранила свои позиции в Средиземноморье, а в результате бомбардировки Копенгагена в 1807 г. она вынудил Данию сохранить свободный проход через проливы. В качестве ответных мер, Британия способствовала контрабандной торговле со складов, созданных на Гельголанде, в Гетеборге и на Мальте. В проливе Ла-Манш сотни контрабандистов, несмотря на тщательное наблюдение, доставляли товары на французское побережье.

С возобновлением военных действий в 1808-1809 гг. в Испании и Австрии кризис британской экономики был в целом преодолен. Произошло впечатляющее восстановление объемов экспорта, который превысил уровень 1806 г. Однако поражение Австрии в 1809 г. привело к новому кризису английской экономики, гораздо более серьезному, чем предыдущий, тем более что он совпал с разрывом между Британией и США. Английский экспорт сократился с 61 млн. фунтов стерлингов в 1810 г. до менее 43 млн. фунтов стерлингов в следующем году. Крах торговли приводит к новому промышленному кризису. Пострадали все производственные регионы. Безработица и падение заработной платы привели к бунтам, пожарам на заводах и росту популярности движения «луддитов».

Чтобы преодолеть очередной кризис и успешно противостоять Франции в экономической сфере, Британия сосредоточилась на рынках Канады, Вест-Индии и особенно Латинской Америке. Последняя стала зоной особых британских интересов после французской интервенции в Португалию и Испанию. Английское правительство воспользовалось также кризисом в самой Французской империи. Из-за британской контрблокады французским производителям не хватало сырья, в частности хлопка и шелка-сырца. Их продукция, считавшаяся слишком дорогой и некачественной, бойкотировалась покупателями в остальной Европе, это во многом способствовало росту британской контрабанды.

В 1807-1812 гг. в Европе действовали те же таможенные барьеры, что и во Франции. Она закрыла для себя доступ к колониальным товарам и промышленным британским изделиям, парадоксальным образом наложив на себя блокаду, которую Британия наложила на нее с моря. По мнению Наполеона, это все представлялось необходимым как своего рода «лекарство» на пути к будущему процветанию. Помимо непосредственных требований войны против Британии, речь идет о том, чтобы, с учетом обстоятельств, создать новый режим международных экономических отношений, при котором Европа, освободившись от английского господства, могла бы свободно развивать свои промышленные возможности.

Из-за Континентальной блокады французская экономика могла столкнуться в начале XIX в. с парадоксальной ситуацией. Промышленники Франции получили уникальную возможность доминировать на европейском рынке и, в первую очередь, на внутреннем рынке. С другой стороны, сырьевые материалы могли стать настолько дефицитными, что это поставило бы под угрозу надежды на расширение производства. Эта новая ситуация должна была повлиять на изменения правил экономической игры.

Необходимо также отметить, что применение политики блокады привело к ряду неприятных последствий для европейских потребителей. Конечно, не полное отсутствие продуктов, поскольку существовала контрабанда, а именно дефицит стал причиной недовольства населения. Дефицит, как обычно, приводил к значительному росту цен на «санкционные» товары. Некоторые меры, такие как сжигание продуктов английского производства, организованное с октября 1810 г., только усилили недовольство. По мнению знаменитой баронессы де Сталь, именно повышение цен на сахар и кофе повлияло на падение популярности Наполеона среди различных слоев населения в то время.

Чтобы несколько успокоить собственное население, правители немецких государств допускали определенное количество контрабанды, в то время как во Франции с этим старались бороться. В результате, например, цены на запрещенные товары были гораздо ниже на правом берегу Рейна, чем на левом: в 1807 г. килограмм хлопка, который стоил шесть франков на правом берегу, стоил четырнадцать на левом; в 1811 г. соотношение было даже один к шести. Когда Наполеон пытался подавить распространение контрабанды среди своих сателлитов, он далеко не всегда находил ожидаемую поддержку.

В разворачивающемся противостоянии с Британией Наполеону пришлось ослабить блокаду, что вылилось в принятие нового Трианонского декрета 1810 г. Для того, чтобы уменьшить негативные последствия от проводимой антибританской политики и лишить контрабандистов части доходов, император французов ввел систему «лицензий», своего рода официальных разрешений на нарушение Континентальной блокады. Такие лицензии выдавались исключительно американским или французским судам. Это, конечно же, стало еще одной причиной для недовольства европейских союзников Наполеона. Российский император Александр I использовал это как предлог, чтобы нарушить свои «тильзитские» обязательства и закрыть свою страну для французских товаров указом от 31 декабря 1810 г.

Декреты, принятые в Трианоне и Фонтенбло (5 августа и 18 октября 1810 г. соответственно) изменили таможенную политику наполеоновской Франции и усилили репрессивные меры против возможного мошенничества. Они разрешили ввоз в империю, за уплату очень высоких пошлин, колониальных товаров и шерстяных тканей. Следствием этого могла стать слишком большая разница между французскими и иностранными ценами, что способствовало бы расширению контрабанды и нанесло бы ущерб французской хлопчатобумажной промышленности, которая была вынуждена производить продукцию по более высоким ценам, чем иностранные предприятия. Заставить немецкие страны взимать те же пошлины на колониальные товары и хлопок, что и во Франции, означало поставить французских и немецких торговцев и промышленников в равные условия: мера, характерная для континентальной системы в ее экономическом аспекте.

В итоге, специальные лицензии разрешали ввоз во Францию колониальных товаров, таких как хлопок, шелк, сахар и кофе, даже если они прошли через английский досмотр. По мнению Наполеона, эта система должна была усугубить утечку драгоценных металлов из британской экономики и разорить противника. В действительности ожидаемого краха не произошло, и именно Французская империя, после короткого восстановление, снова погрузится в кризис, начиная с 1812 г.

Положения новых декретов, пересматривающие правила блокады, начнут применяться ко всем европейским территориям без предварительных консультаций с союзниками Франции. Таким образом, ситуация с Берлинским и Миланским декретами повторится. Все это подчеркивало лишний раз, что наполеоновская империя не рассматривала своих союзников на континенте как равноправных партнеров, а стремилась защитить в первую очередь лишь свои интересы.

Помимо рассмотренной выше причины ухудшения отношений между Францией и ее европейскими союзниками в 1810 г. возник еще один повод для недовольства. Наполеон полагал, что Франция, которая из-за блокады идет на большие жертвы в интересах всей Европы, должна получить за это определенную компенсацию. Император стремился открыть европейские рынки для французской промышленности, сохраняя при этом исключительность национального рынка, защищенного протекционистскими законами от конкуренции со стороны не только Британии, но и своих европейских союзников. Французская промышленность должна была извлечь максимальную выгоду из доминирования Франции в Европе. Промышленные товары, которые могли конкурировать с национальной промышленностью, были запрещены или облагались высокими налогами при ввозе на территорию Франции.

В рамках англо-французского противоборства одним из ключевых игроков на международной арене также выступала Россия. Она была участником нескольких антифранцузских коалиций. Англо-французское соперничество оказывало свое влияние и на экономическое положение Российской империи. Несмотря на официальное присоединение к Континентальной блокаде в 1807 г., российское правительство, столкнувшись с экономическими трудностями, вынуждено было в дальнейшем нарушить данные договоренности и возобновить с Британией торговые отношения. Причиной изменения экономической политики послужило то, что в России после ее присоединения к блокаде началось сокращение общего объема торговли при одновременном росте цен на импортные товары и снижение цен на предметы традиционного российского экспорта. В результате почти в два раза уменьшились поступления в казну таможенных сборов, упало производство товаров, ориентированных на экспорт, и товаров, для изготовления которых использовались импортные материалы. Все это привело к финансовому кризису и вынудило российское правительство пойти на нарушение Тильзитского договора, что, конечно же, вызывало неудовольствие со стороны Наполеона ^{[5, с. 24]}. Несмотря на определенные негативные последствия Континентальная блокада, как и англо-французское экономическое противостояние в целом, дали ощутимый толчок развитию российской мануфактурной промышленности. Французский посланник в России Арман де Коленкур писал 21 марта 1811 г. в Париж не только о том, что русские жалуются на дороговизну предметов роскоши и на падение курса своего рубля, но и о том, что основалось много суконных, шелковых и прядильных фабрик, о том, что богатые помещики выписывают иностранных мастеров, которые обучают русских рабочих приемам своего ремесла ^{[6, с. 165]}.

Выводы

Подводя итоги, следует, в первую очередь, отметить масштабность происходившего в конце XVIII – начале XIX вв. англо-французского противостояния. Оно затронуло практически все европейские страны, а также США и Латинскую Америку. Среди отечественных и зарубежных исследователей до сих пор нет единства в оценках характера и последствий экономического противоборства двух «сверхдержав» европейского политического пространства. Но то, что экономика, политика и социальная сфера тесно взаимосвязаны и подвержены взаимовлиянию, очень наглядно можно продемонстрировать, в том числе, и на событиях периода наполеоновских войн.

По справедливому замечанию американского военно-морского теоретика и историка А.Т. Мэхэна, чтобы выиграть в борьбе с Францией, Британия должна была не только ослабить наполеоновскую империю, но и укрепить свои собственные силы. Битва между «морем» и «сушей» должна была состояться на почве торговли. Англичане не имели многочисленной армии для противопоставления силам наполеоновской Франции и ее союзников. Наполеон в свою очередь, не обладал военным флотом, способным помериться силами со своим главным противником. Как при осаде неприступной крепости, единственной альтернативой для каждого из этих «борцов» было доведение противника до истощения ^{[10, с. 421]}.

Некоторые исследователи видят в той континентальной системе, которую пытался создать Наполеон, прообраз европейского «общего рынка» или даже предшественницу Евросоюза, что представляется некоторым преувеличением.
Нельзя отрицать тот факт, что, несмотря на ряд важных шагов в сторону общеевропейской экономической и политической интеграции, наполеоновская Франция стремилась, прежде всего, установить собственную гегемонию, уничтожив в конечном итоге влияние Британии на континенте.

К важным экономическим последствиям англо-французского соперничества в рассматриваемый период стоит отнести тот факт, что объём торговли между странами Европы сократился примерно в полтора раза. При этом показатели французской внешней торговли в период с 1807 по 1811 гг. были весьма плачевными. В эти годы уровень французского экспорта, колебавшийся между 261 и 339 млн. франков, оставался значительно ниже уровня 1806 г. (408 млн. франков) и даже 1804 (358 млн. франков) Прекращение торговли с нейтральными странами во многом объясняет эти неутешительные цифры. Только в 1812 г. стоимость французского экспорта (418 миллионов франков) была выше, чем в среднем до блокады, что можно объяснить совокупным эффектом возобновления торговых отношений с Соединенными Штатами и введением Наполеоном лицензий. Английский экспорт, как и экономика, в целом, также подвергались постоянным кризисным явлениям, о чем было подробнее сказано выше.

С точки зрения известного французского историка Ф. Крузе, в экономическом отношении Континентальная блокада не была «неэффективной». Однако в силу ряда политических и военных причин Наполеон не мог долговременно применять это средство для успешного достижения своих целей ^{[14, p. 855-860]}. С одной стороны, французы встречали политическое и националистическое сопротивление в рамках своей империи. С другой стороны, в этой благодатной атмосфере Британия покупала себе союзников путем значительных ссуд. В результате под этим встречным давлением Наполеон начал отступать на экономической сцене еще в 1810 г., когда он при помощи лицензий вновь открыл французские порты для колониальной продукции. Тем самым он фактически включил в государственную казну доходы контрабандистов, но это лишь усилило политическое сопротивление в Европе, поскольку данная мера оказалась скрытой экономической сделкой с британцами за счет других европейцев ^{[3, c. 146]}.

В политическом плане англо-французское соперничество и Континентальная блокада, как один из ее инструментов, приводили к постоянному расширению французской территории. Это, например, наглядно продемонстрировала серия аннексий в 1810 г., когда Голландия, Гамбург, Бремен и ряд других территорий были присоединены непосредственно к Франции. Противоречивость происходивших тогда процессов заключается в том, что, укрепляя экономическую и военно-политическую мощь Франции, Наполеон одновременно способствовал росту сопротивления проводимой им политике, даже в странах, которые были его союзниками. Британия же экономически, конечно, пострадала от мер Континетальной блокады. С другой стороны, она была вынуждена в какой-том мере перестраивать свою экономику, делая ее более гибкой на случай усиления кризисных явлений в будущем. К тому же по итогам наполеоновских войн Британия вошла в число стран-победителей и смогла в целом компенсировать свои экономические потери, присоединив новые территории и став в дальнейшем «мастерской мира».

Говоря о последствиях наполеоновских войн для Европе, частью которых было англо-французское соперничество, важно также отметить то, что, несмотря на краткосрочное укрепление абсолютистских режимов, в итоге победа Антифранцузской коалиции привела к еще большему росту политического и особенно экономического могущества Великобритании. XIX век, несмотря на безусловное политическое влияние Франции, в полной мере следует назвать «британским веком». Именно туманный Альбион, а не Франция, являлся безусловным лидером капиталистической мир-системы (фритредерский империализм, по выражению Д. Арриги) и ее защитником от любых военных и экономических угроз. К тому же промышленной, торговой и колониальной гегемонии Великобритании теперь никто не угрожал. Франция, став капиталистической державой, в очередной раз проиграв в борьбе за гегемонию Великобритании, устанавливает в Европе и в колониях стратегическое партнерство со своим ранее смертельным соперником ^{[2, с. 22]}.

Кроме чисто экономических последствий победа Антифранцузской коалиции, где одну из ключевых ролей играла Британия, имела политические и социокультурные последствия, которые были связаны с дальнейшим развитие Европы. После победы над Наполеоном в общественном сознании европейцев утверждаются настроения, связанные со строительством новой политической реальности. Идеи формирования нового общеевропейского порядка буквально витали в воздухе, все активнее обсуждался вопрос национального освобождения и объединения различных народов. Особенно актуально это было для Германии, Италии, а также для славянского мира ^{[8, с. 608]}.

Таким образом, рассмотрев экономические аспекты англо-французского противостояния в период наполеоновских войн, а также его политические последствия, можно смело сделать вывод о том, что без понимания связей и взаимовлияния политической и экономической сфер жизни общества невозможно понять те процессы, которые происходили в прошлом. И невозможно в полной мере подготовиться к тем кризисным явлениям, которые могут ожидать нас в будущем.