Источники и методы изучения выборных и выборщиков органов городского управления в Европейской России в 1700-1760-е годы

Гущина Дина Вадимовна ORCID: 0000-0003-3512-5658 аспирант, кафедра истории России до начала XIX в., Московский Государственный университет им. М.В. Ломоносова 119234, Россия, г. Москва, ул. Ломоносовский Просп., 27 к. 4, каб. Е-449 Gushchina Dina Vadimovna Postgraduate student, Department of History of Russia before the Beginning of the XIX century, Lomonosov Moscow State University 119234, Russia, g. Moscow, ul. Lomonosovskii Prosp., 27 k. 4, kab. E-449 totedo@rambler.ru Другие публикации этого автора

В рамках истории русского города изучение городского управления в России XVIII в., начатое более ста лет назад, сейчас переживает новый всплеск интереса со стороны исследователей. Изучение истории выборного городского управления позволяет раскрыть самые разные грани существования и развития российских городских сообществ, специфику их взаимодействия с государственной властью, а также мотивации самой государственной власти в этих взаимоотношениях. Некоторые из этих аспектов уже были досконально изучены исследователями. Однако один из центральных акторов процессов, связанных с городским управлением в России XVIII в., до сих пор по большей части оставался в тени. Речь идет о служителях городского управления, а также о тех посадских жителях, которые избирали их на эту службу. Кем были эти выборные и их выборщики, каково было их материальное положение в посаде, какие отношения связывали их? Что определяло поддержку одних кандидатов и выступление против других? Кого и почему утверждали в должности властные структуры? Все эти вопросы затрагивались в научной литературе крайне редко и лишь вскользь, на отдельных примерах и эпизодах из истории конкретных городов.

Впервые попытку идентификации выборщиков городского управления по выборным спискам предпринял А. А. Кизеветтер в своем фундаментальном труде «Посадская община в России XVIII в.» ^{[51, с. 760-762]}. В главе, посвященной посадским выборам, автор рассматривает степень финансовой состоятельности выборщиков 1748 г. Орловского посада, привлекая для этого именные ведомости избирателей, в которых был обозначен их оклад. Однако, в данном случае идентификация выборщиков являлась лишь небольшим эпизодом гораздо более масштабного труда и касалась лишь одного посада.

В советское время исследователь истории Урала и Сибири Л. С. Рафиенко в статье 1967 г. ^[56] рассмотрела социальный состав сибирских магистратов, основываясь на поименных списках выборных и сверяя их с делопроизводственными документами Комиссии о коммерции за 1765 г. Результаты этого исследования получили продолжение в статье В. В. Рабцевича «Социальный состав органов городского самоуправления Западной Сибири в 80-х годах XVIII – первой четверти XIX в.» ^[57]. К истории городского управления и, в частности, составу Московского магистрата в 1720-х гг. обращался А. В. Муравьев ^[55]. Автор сделал ряд интересных наблюдений об организации первых выборов в московский магистрат, однако не ставил цель персонализировать каждого члена его присутствия. Изучались также журналы заседаний магистратов городов Тверской губернии ^{[58, 59]} и списки выборных дворянского и городского управлений последней четверти XVIII в. ^[54].

При изучении деятельности выборных учреждений городского управления в России XVIII в. широко использовались делопроизводственные документы Главного магистрата [51-53, 56, 57], ревизские материалы ^{[49, 50]}, документы земских изб, городских ратуш и магистратов. Методологический инструментарий «новой социальной истории» позволяет использовать эти традиционные источники в ином ракурсе, сместив акцент с механизмов деятельности учреждений на людей, которые непосредственно обеспечивали эту деятельность: их состав, мотивации и стратегии поведения. Такой ракурс изучения позволит расширить существующие представления о механизмах выборов, прояснить характер формальных и неформальных связей внутри городского сообщества, выяснить новые аспекты формирования городских учреждений и их взаимоотношений с центральной властью.

Метод такого исследования, известный как просопография, предполагает выявление списков выборщиков и членов выборных органов городского управления. Эти документы составлялись на специально собранных для выборов посадских сходах: списки выборных с подписями выборщиков должны были писаться непременно только на сходе, хотя разные группы посадских жителей могли договориться о своем решении выдвигать тех или иных кандидатов заранее. После выявления непосредственного поименного списка выборных и выборщиков предполагается составление на каждого из них «досье» на основе ревизских и других материалов.

Объектом данного исследования является комплекс источников, обеспечивающих изучение персонального состава выборных и выборщиков городского управления в Европейской России в 1700-1760-е гг. Предмет исследования – степень полноты источниковой базы по данной теме. Хронологические рамки работы определяются специфическим этапом развития органов городского управления в России начиная с создания земских изб, как первых сословных выборных структур городских тяглецов, и заканчивая областной реформой Екатерины II, которая существенно переформатировала деятельность магистратов, как органов городского управления. Персональный состав органов городского управления европейской части России за 1700-1760-е годы практически не рассматривался в исследовательской литературе, соответственно не определялось наличие необходимых для этого источников.

В обозначенное время в городах России существовали разные выборные учреждения, подчинявшиеся различным органам власти и имевшие определенные отличия в организации. По реформе 1699-1700 гг. в городах для управления и суда над посадскими людьми были созданы земские избы, состоявшие из бурмистров, которые сменялись погодно. Центральным органом управления для этих учреждений была созданная в Москве Бурмистерская палата или Ратуша. Тем самым посадское население впервые получило свой сословный суд и строго централизованную систему управления. Однако с созданием губерний посадские люди вновь перешли под контроль местной администрации. В 1720-х гг. были организованы городские магистраты, центральным органом управления для которых являлся Главный магистрат. Служба членов городских магистратов была бессрочной, т. е. служитель оставлял свою должность лишь по специальному ходатайству с его стороны или в силу каких-либо неумолимых причин, таких, например, как смерть или заключение под стражу. Однако, в 1727 г. был упразднен Главный магистрат, а в 1728 г. упразднили и городские магистраты. На смену им пришли ратуши с трехлетним сроком службы (хотя и с определенными вариациями для отдельных городов) ^{[51, с. 665-666]}. Только в 1743 г. система магистратов была восстановлена Елизаветой Петровной практически в том виде, который она имела при Петре I: городские магистраты вновь подчинялись Главному магистрату и вновь вводилась бессрочная служба.

Выборщики членов городского управления отвечали за действия избранных ими служителей собственным имуществом. Об этом прямо говорит, например, указ от 30 января 1699 г.: «а буде они, бурмистры, в каком году каких его, великого государя, доходов не выберут по окладу или каких сборов чего не доберут, и то взять на тех людях на всех, которые их в бурмистры выберут» ^[48]. Таким образом список посадских жителей, проголосовавших за того или иного кандидата, в глазах государственной власти был отнюдь не примером свободного волеизъявления горожан, но документом, позволяющим гарантировать соблюдение ее финансового интереса. Возможно, отчасти этим обусловлено то, что выборные документы городских магистратов представляют собой наиболее полный и информативный, в сравнении с материалами земских изб и ратуш, комплекс документов, посвященных выборам в городское управление – речь шла о назначении материально ответственного служителя на длительный срок, и потому государственная власть с особым вниманием относилась к списку тех, кто также отвечал имуществом за честность его службы.

Реестры выборных составлялись исключительно на посадском сходе, нарушение этого правила было поводом для кассации выборов ^{[51, с. 698]}. При этом посадские жители могли подавать и несколько отдельных списков кандидатов, как это произошло, например, в Москве в 1744 г., когда небольшая группа выборщиков против воли более крупной группы написала выбор на еще трех кандидатов ^[9]. Окончательное решение о том, кого утвердить в должности, оставалось за Главным магистратом.

Дела, посвященные выборам в городские магистраты, хранятся, за небольшим исключением, в фонде Главного магистрата ^[1] Российского государственного архива древних актов (РГАДА). В фонде содержится 21947 единиц хранения, дела фонда охватывают период с 1719 по 1793 гг. При этом по описям видны некоторые лакуны в документах фонда: так, например, в оп. 1. Ч. 1, охватывающей дела за 1720-1751 гг. отсутствуют документы за 1747 г. Как уже упоминалось выше, в 1727 г. Главный магистрат был упразднен, и восстановлен лишь в 1743 г. Таким образом, в 1722-1723 гг. и в 1743 г. по городам России были проведены выборы в служители магистратов, на которых избирался сразу весь состав магистратских чинов, состав и количество членов магистрата варьировались, согласно Регламенту Главного магистрата, в зависимости от величины города. Эти два массовых эпизода выборов, однако, очень разнятся по степени обеспеченности источниками. Так, для 1722-1723 гг. документы есть лишь для 7 городов: Уфы ^[2], Коломны ^[3], Алатыри ^[4], Брянска ^[5], Вологды ^[6], Обояни ^[7], Москвы ^[8]. Что касается второго эпизода, то он представлен значительно полнее: только за 1744 г. удалось обнаружить выборные документы для 82 городов [11-14 и др.]. Еще 13 городов представили свое решение Главному магистрату в 1745 г. ^[16-19] В силу такой неравномерности лишь для 3 городов удалось обнаружить документы сразу по двум крупным эпизодам выборов, это Москва ^{[8, 9]}, Брянск ^{[5, 10]} и Алатырь ^{[4, 15]}.

Все последующие документы, связанные с выборами в городские магистраты, рассеяны по 7 частям описи 1 фонда Главного магистрата. В основном, это выборы одного или двух новых членов магистрата в связи с отставкой их предшественников, как, например, в деле 1763 г. «По челобитью Ярославского магистрата президента Ивана Кучумова и ратмана Гнуздева о увольнении их за показанными ими от них резоны от магистратского правления и о выборе на их места других» ^[21]. Поводом для избрания нового члена в магистрат могла также стать смерть его предшественника, что отразилось в деле 1750 г. «По доношению из Коломенского магистрата о выборе вместо умершего ратмана Ветошникова другого достойного из коломенского купечества» ^[20]. Случались, однако, и эпизоды полной замены состава магистратского присутствия. Примером тому может служить дело 1767 г. «О непоспешном в Московском магистрате дел решении и о увольнении оного магистрата судей» ^[22].

Дела, посвященные выборам, содержат ряд разнообразных документов: доношения, указы, приговоры, формуляры присяги, реестры, рапорты, промемории, экстракты и др. В них отразились разные этапы выборов, от голосования до приведения избранных служителей к присяге, а также некоторые перипетии, возникающие в ходе и после выборов: выборная борьба между разными группами посадского населения, нарушения, допущенные в ходе голосования, а подчас и насилие, разгоравшееся вокруг этого немаловажного для посадов процесса, попытки избранных служителей уклониться от службы. Для исследования состава выборных и выборщиков наибольший интерес представляют реестры выборных и перечень рукоприкладств, сделанных выборщиками.

Структурно эти документы состоят из преамбулы, основной части документа, которая открывается утверждением о том, что выбор был сделан «из первостатейных <…> посадских людей пожиточных, честных и умных» ^{[4, л. 1]}, в некоторых случаях может сообщаться, например, что выбрали «многолюдно» ^{[8, л. 20]}. Далее следует реестр выборных, после которого выборщики, каждый собственноручно, подписывают данный документ. Если посадский житель не мог подписать выбор, то по его прошению прикладывал руку кто-то из родственников (например, сын за отца) или соседей. В документах некоторых посадов можно встретить ситуацию, когда один выборщик прикладывает руку сразу за несколько человек, не умеющих сделать этого самостоятельно ^{[3, 4, 10 и др.]}. На основании этих документов можно составить поименный список выборщиков, иногда принадлежащих к разным, подчас противоборствующим группам посадского населения, а также самих выборных. Иногда по этим документам можно определить также круг изначально баллотированных на магистратские должности посадских жителей, который подчас бывал шире, чем конечный состав служителей магистрата. Как правило, информация о том или ином выборном, или, тем более, выборщике, помимо имени либо вообще отсутствует, либо очень скудна: отмечается принадлежность к гостям или гостиной сотне, гильдия, должность старосты, ближайшее родство (в случае, если документ подписывают отец и сын). Однако, представленную информацию можно существенно расширить, если персонализировать каждого отдельного выборного и выборщика. Сделать это позволяют материалы первых трех ревизий.

Ревизские материалы, впервые возникшие вследствие петровской податной реформы и учитывавшие все податное население мужского пола, хорошо известны в качестве источника демографических и хозяйственных сведений. С их помощью можно определить место жительства, хозяйственное, финансовое и семейное положение выборщиков и выборных.

Ревизские материалы хранятся в фонде Ландратских книг и ревизских сказок РГАДА ^[27]. В фонде насчитывается 4816 единиц хранения, которые охватывают период с 1707 по 1767 гг. Дела фонда систематизированы по трем описям, из которых наибольший интерес для исследования состава магистратов, ратуш и групп выборщиков представляют дела, включенные в опись 2. В ней содержатся материалы переписей населения 1-3 ревизий (1719-1767 гг.). Среди них первичные и итоговые документы ревизий: сказки, общие переписные книги податного и неподатного населения, книги «убылых». Материалы распределены по географическому принципу, в основе систематизации лежит уезд, в пределах уезда книги перечислены по ревизиям.

Материалы 1-й ревизии охватывают период с 1719 по 1723 гг., и по ним можно идентифицировать выборных и выборщиков первого эпизода массовых выборов в магистраты, проходившего в 1722-1723 гг.; по материалам 2-й ревизии (1744-1747 гг.) можно идентифицировать выборных второго крупного эпизода выборов, имевшего место в 1744-1745 гг., а также определенную часть участников отдельных эпизодов выборов, которые проходили в конце 1740-х — начале 1750-х гг. Как известно, материалы первых двух ревизий учитывали лишь мужское население, что несколько ограничивает возможности исследователя. Материалы 3-й ревизии, охватывающие период с 1762 по 1767 гг., могут быть привлечены для идентификации выборных и выборщиков лишь для единичных эпизодов выборов, происходивших по тем или иным причинам во второй половине 1750-1760-х гг. (Следует выразить особую благодарность работникам архива, оцифровавшим обе части описи 2 фонда, что значительно облегчает работу с ней.)

К сожалению, сохранность и полнота документов в ф. Ландратские книги и ревизские сказки также накладывает определенные ограничения на исследование персонального состава выборных и выборщиков органов городского управления. Из 93 городов, для которых были обнаружены выборные документы, обеспечены соответствующими по времени ревизскими материалами лишь 65. По 2-й ревизии отсутствуют искомые документы по Серпухову, Скопину, Мещовску, Малому Ярославцу, Можайску, Мценску, Козельску, Звенигороду, Верее, Боровску и др.

Основной тип документа, по которому предполагается проводить идентификацию выборных и выборщиков городского управления – переписные книги. В них содержатся разнообразные сведения о посадских тяглецах: возраст, состав семьи (дети м.п., проживающие с тяглецом и отдельно), место жительства, наличие собственного жилья и жильцов, снимающих у тяглеца дом или угол, наличие дворовых людей. На основании этих сведений можно сделать выводы о финансовой состоятельности выборного или выборщика, его семейном статусе, возможных семейных или соседских связях между выборными и выборщиками. В некоторых случаях удалось обнаружить также ревизские сказки, которые являются первичной разновидностью материалов ревизского учета. Ревизские сказки подавались владельцами, старостами и выборными, церковнослужителями и главами семейств, и уже на их основании составлялись переписные книги, а также иные итоговые документы переписи. Поиск ревизских сказок представляет определенные трудности, так как их приходится выискивать, ориентируясь на имена, предварительно выявленные по документам магистратских выборов. Однако, эти материалы могут дать дополнительную информацию о выборщиках и выборных городского управления: их возраст, место рождения. Особенно ценной является информация о податях, уплачиваемых казне. Эти материалы позволяют уточнить имущественное положение, а также расширить круг сведений о тяглеце. Помимо переписной книги, сохранились сказки выборщиков и выборных за 1721 г. в Брянске ^[28], а также за 1744 г. в Трубчевске ^[29].

Следует отдельно упомянуть о 9-томном издании «Материалы по истории московского купечества», опубликованном в 1883-1889 гг. Н. А. Найденовым. Эта богатейшая публикация включает в себя как первичные (ревизские сказки), так и вторичные документы – переписные книги и материалы окладов г. Москвы по всем десяти ревизиям (1725-1857). Особый интерес в рамках исследуемого периода представляет Т. 1 и Приложение к нему ^{[46, 47]}, в которых были опубликованы переписные книги 1725 и 1745 гг. Кроме того, в издании опубликованы окладные книги 1748 г., которые содержат ценные сведения о московских тяглецах: их возраст, семейное положение, состав семьи, место жительства и то, где они держат лавки, откупа и т. п., откуда они прибыли в Москву, к какому приходу принадлежат, какой оклад платят, и т.д. Структурно материал окладной книги организован следующим образом: каждая гильдия посадских тяглецов описана отдельно, по сотням и слободам. Первыми в каждой гильдии описаны представители гостиной сотни и гостиные дети, далее раскладка идет по слободам. В конце раскладки по каждой слободе подводится итог, какая сумма поступает в казну со слободы. Окладные книги позволяют дополнить сведения о каждом отдельном выборном и выборщике, особенно ценной в данном случае является информация о сумме оклада, т. к. она напрямую коррелирует со степенью финансовой состоятельности тяглеца.

Учреждения выборного городского управления России XVIII в. не исчерпываются магистратами. Однако мы практически не располагаем сколько-нибудь многочисленными материалами, которые позволяли бы судить о составе выборщиков для земских изб и ратуш. Тем не менее, по косвенным данным можно составить представление о составе выборных: в делопроизводственных документах этих учреждений, как правило, можно обнаружить упоминания служителей и их подписи под рядом документов: резолюции о выдаче паспортов, решения по судебным тяжбам по векселям, книги приема казны и др. Кроме того, в фондах местных учреждений городского управления встречаются дела, материалы которых добавляют особые яркие детали к портрету служителя городского управления. Так, например, из дела «По челобитью ратмана Осипа Полянина о записке за него дворового места» 1725 г. ^{[36, 37]} ф. Вологодской земской избы, ратуши и магистрата (№ 717) можно сделать выводы о хозяйственной деятельности служителя, а в деле «О беспорядках бургомистра Яковлева» 1753 г. ^[44] ф. Алатырской ратуши и провинциального магистрата (№ 814) отразилась конфликтная ситуация, возникшая внутри магистратского правления. Таким образом, данные материалы могут быть привлечены в исследовании, как дополнительные. Местные учреждения городского управления XVIII в. обеспечены источниками очень неравномерно. По ряду посадов в РГАДА вообще отсутствует делопроизводственная документация местных учреждений, хотя в ф. Главного магистрата имеются материалы о происходивших в них магистратских выборах. Так, Зарайск, Землянск, Козьмодемьянск и еще 26 посадов не имеют отельных фондов земских изб, ратуш и городских магистратов. Кроме того, ряд фондов земских изб содержит включения в виде фондов городских магистратов и ратуш (например, фонды Серпуховской ^[42], Углицкой ^[45] и Юрьевец-Польской ^[32] земских изб), и, наоборот, в фондах городских магистратов подчас можно обнаружить документы земских изб (фонды Орловского городского магистрата и ратуши ^[41], Арзамасского провинциального магистрата ^[30] и др.).

Для ряда городов фонды местных учреждений представлены лишь небольшим количеством единиц хранения: так, в фонде городского магистрата и ратуши г. Карачева Белгородской губернии ^[38] содержится всего 6 дел за 1722-1771 гг., а в фонде городского магистрата и ратуши г. Сызрани Астраханской губернии ^[43] – 12 дел за 1724-1741 гг., в фонде г. Шуя ^[39] – только 3 дела за 1709-1710 гг. Они включают единичные указы бурмистрам земских дел; отдельные записи о кабацких сборах; ведомости о хлебных ценах; книги записей челобитных, ратушских доходов и канцелярских сборов.

Однако среди фондов земских изб, ратуш и городовых магистратов есть и такие, которые обеспеченны большим количеством источников: так, фонд Брянской ратуши и городового магистрата (№ 713) содержит 1142 единицы хранения и охватывает период с 1722 по 1778 гг. По документам фонда можно с большей или меньшей полнотой восстановить список тех, кто служил в ратуше в период с 1728 по 1744 гг., и даже составить своего рода «портрет» служителей этого учреждения по таким делам, как: «Дело об увольнении купца Ив. Кольцова с должности бургомистра» 1742 г. ^[33], «Об избиении бургомистра Брянского магистрата Г. Выходцева брянским купцом Ив. Кольцовым» ^[35] 1747 г., «Дело о беспорядках в делопроизводстве в Брянской ратуше» ^[34] 1742 г. и др. Не менее богатым выбором материалов может похвастаться фонд Курской земской избы, ратуши и городового магистрата (№ 742) ^[40], содержащий 1494 единицы хранения, или фонд Тульской земской избы, ратуши и провинциального магистрата (№ 699) ^[31], в котором содержится 1383 единицы хранения.

Отдельно стоит упомянуть фонд Московской ратуши и городового магистрата, в котором в общей сложности содержится 1030 единиц хранения, в том числе ряд дел, содержащих протоколы Московской ратуши ^[24-26], по которым можно выяснить не только имена служителей этого учреждения, но и некоторые подробности их службы, такие, например, как частота посещения присутствия, время появления в нем и др. Также в документах фонда отразились интересные эпизоды, связанные со служителями учреждений городского управления, примером чему может служить дело 1740 г. «О сыске бурмистра Ефрема Бокова и наследников, гостиной сотни Степана Бокова, и о взыскании казенных денег» ^[23].

Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что комплекс источников для исследования личного состава выборных органов городского управления в России 1700-1760-х гг. представлен достаточно многочисленными и разнообразными документами. Несмотря на определенные лакуны в источниковой базе, и ограничения, которые накладывает на возможности исследователя характер источников, дела фондов РГАДА обеспечивают богатый выбор документов по данной теме. Следует, однако, отметить, что фокус внимания исследования неизбежно будет сосредоточен на составе выборных и выборщиков городских магистратов, поскольку выборы других учреждений городского управления за указанный период практически не обеспечены источниками. Таким образом, реестры выборных и списки рукоприкладств выборщиков в городские магистраты являются первичной основой для сбора максимально полной информации о выборных членах учреждений городского управления и их выборщиках.