Египет в политике США на Ближнем Востоке в начале 1950-х гг.

В современных условиях обострения напряжённости в отношениях крупных держав, возникающих новых вызовах и угрозах международной безопасности актуальным представляется обращение к историческому опыту урегулирования подобных ситуаций в период биполярной конфронтации. Так, окончание Второй мировой войны катализирует процесс распада колониальных режимов, в результате чего Ближневосточный регион оказывается в фокусе внимания геополитических соперников – стран Запада и СССР. При этом вплоть до середины 1950-х гг. в регионе происходили события, продемонстрировавшие ослабление влияния европейских колониальных режимов, что создавало своеобразный вакуум, привлекая внимание Соединённых Штатов и Советского Союза.

Проблема значения Египта в политике США на Ближнем Востоке после Второй мировой войны изучалась рядом отечественных ^{[1, 6, 10, 13, 15, 20, 21]} и зарубежных ^{[3, 5, 16, 24]} исследователей. Однако ими в основном рассматривалось оформление Багдадского пакта, не уделяя должного внимания проекту «средневосточного командования», который являлся первой попыткой создания военного блока, противостоящего «коммунистической угрозе» на Ближнем Востоке. В связи с этим представляется необходимым обозначить роль Египта как центрального игрока в первом проекте будущего блока, позиция которого стала определяющей для США в переориентации формата их военно-политического союза и постановке стратегических задач Вашингтона в регионе в начале 1950-х гг. Целью данной статьи является рассмотрение значения Египта в политике Соединённых Штатов на Ближнем Востоке в начале 1950-х гг.

Итак, после первой арабо-израильской войны Вашингтон, осознавая важность лавирования, придавал особое значение сохранению и усилению своего влияния на обе стороны конфликта. В свою очередь, американская администрация понимала значимость постепенного вытеснения Великобритании из региона, стремясь не допустить там увеличения советского влияния с помощью разных методов. Новым обстоятельством в условиях становления биполярности стало то, что в регионах Среднего и Ближнего Востока Соединённым Штатам приходилось выступать в качестве конкурента Великобритании, которая опиралась на свой периметр обороны по линии Суэцкий канал, подмандатная Палестина, Ирак и Йемен. Вашингтон смог использовать англо-советские противоречия в связи с «иранским кризисом» 1946 г., серьёзно усилив там свои позиции, а в 1953 г., сместив премьер-министра Моссадыка, полностью ликвидировал британское присутствие в Иране. «Доктрина Трумэна» была распространена и на Турцию, являвшуюся «ключом» к Ближнему и Среднему Востоку. При этом в соперничестве с Англией на Ближнем Востоке доминировали косвенные методы дестабилизации позиций последней ^{[1, с. 17]}.

Учитывая отмеченные обстоятельства и в соответствии с «Четвёртым пунктом» программы помощи странам «третьего мира» президента Г. Трумэна, в реализации внешнеполитической стратегии США в Ближневосточном регионе актуализируется идея относительно создания регионального военно-политического блока государств по аналогии с НАТО ^[2]. В Египте Вафдистский кабинет принял программу Г. Трумэна, что способствовало реализации интересов Вашингтона.

В 1950–1951 гг. наблюдается активизация деятельности в этом направлении, проявившаяся в проекте блока «средневосточного командования» в составе Египта, Иордании, Ирака, Йемена, Ливана, Саудовской Аравии, Сирии и Израиля. Следует отметить, что членство в составе блока требовало умелого дипломатического маневрирования и стратегического расчета по привлечению в него соперников, руководствуясь аргументацией противодействия проникновению в регион «коммунистической угрозы».

Политика стран Запада на Ближнем Востоке после Второй мировой войны формировалась в русле «Тройственной декларации» от 25 мая 1950 г., подписанной США, Великобританией и Францией. В этой декларации, кроме обоюдных обязательств отказа от гонки вооружений, применения или угроз использования силы, предотвращения попыток нарушения линий перемирия в регионе ^{[3, р. 196–197]}, Ближний Восток был разделён на сферы влияния. Так, в зону ответственности Соединённых Штатов входили Египет, Израиль, Сирия и Саудовская Аравия. За Англией закреплялись Трансиордания, Ирак и Суэцкий канал. В ведение Франции входил Ливан. Декларация констатировала общую направленность сторон на создание антисоветского блока из арабских государств ^{[4, с. 127]}.

В целом, ситуация конца 1940-х – начала 1950-х гг. в арабском мире характеризовалась проявлением осуществления «Тройственной декларации» по разделу сфер влияния. Одним из примеров этого был проект «Великая Сирия» (поддерживаемый Великобританией и предполагавший союз Ирака, Иордании, Сирии и Палестины – Авт.), особую заинтересованность в котором проявляли хашимитские режимы Иордании и Ирака, что в перспективе могло ослабить позиции Египта в ЛАГ ^{[5, с. 94–95]}. В связи с конкуренцией в регионе данный проект не являлся привлекательным для Египта. Это обстоятельство, становясь ещё одним фактором борьбы против британского влияния в стране и регионе, способствовало политике США по привлечению Каира в соответствующие военно-политические блоки, что придавало ему стратегическое значение для Вашингтона.

В качестве первой попытки создания системы защиты от «коммунистических угроз» можно рассматривать инициируемый Соединёнными Штатами проект «Верховного союзного командования по Ближнему Востоку» (MEC), предполагавший решение проблемы базы в Суэце посредством замены британского командования международным. Что касается предложения создать блок «средневосточного командования», то США выдвинули таковое осенью 1951 г. в адрес Великобритании, Франции и Турции. Египту за согласие стать страной-учредителем предлагались поставки вооружения, несколько высоких постов в командовании и специальная подготовка армии. В ответ Каиру необходимо было предоставить командованию стратегические объекты на своей территории «для организации в мирное время обороны Ближнего Востока» или «в случае явного международного кризиса» ^{[6, с. 196–197]}.

Официальные лица присоединившихся стран были полны решимости оказать давление на Египет, которому 13 октября 1951 г. было объявлено приглашение в МЕС. В свою очередь, 15 октября египетское правительство его официально отклонило ^[7]. Исходя из этого, Вашингтон мог установить фактический контроль над военной базой в зоне Суэцкого канала при вытеснении позиций Лондона. Однако в связи с нарастанием англо-египетского кризиса и по причине того, что Соединённые Штаты не придавали должного внимания усилению антиамериканских настроений в рядах арабской политической элиты (вследствие проявления произраильских позиций администрацией Г. Трумэна – Авт.) этот проект не был реализован.

В продолжение своих геостратегических усилий Вашингтон выдвинул проект «Организация обороны Среднего Востока» (МЕDO), членами-учредителями которого выступали США, Великобритания, Франция и Турция. Организацию планировалось создать примерно в марте–апреле 1952 г., что не должно было задерживать приём Греции и Турции в НАТО. При этом ожидалось последовательное расширение МЕDO за счет арабских государств и Израиля ^[8]. Но данная инициатива столкнулась с рядом непреодолимых препятствий.

Всё более нарастающий кризис в англо-египетских отношениях значительно осложнял процесс реализации блоковых инициатив Соединённых Штатов в регионе с участием Египта. Примечательно, что король Фарук I и некоторые его ближайшие советники благосклонно относились к политике Великобритании. Однако правительство Наххаса-паши настаивало на полной эвакуации её войск из Египта и Судана, обращаясь к Вашингтону с просьбой поддержать позиции Каира ^[9]. В октябре 1951 г., в обстоятельствах усиления национально-освободительного движения и под давлением общественности, парламент Египта денонсировал англо-египетский договор 1936 г., что предписывало Великобритании вывести свои войска из зоны Суэцкого канала ^{[10, с. 17]}. В решении проблемы вывода британских войск из Суэца посредником выступили США, по инициативе которых возникает проект международного пользования каналом.

После революции «Свободных офицеров» во внешнеполитической программе нового египетского руководства решение вопроса о принадлежности Суэцкого канала получило ключевое значение. В условиях необходимости ликвидации внешне- и внутриполитической зависимости от Лондона лидеры «Свободных офицеров» пытались опереться на альтернативный центр силы, что открывало окно возможностей для Вашингтона. Отношение в Каире к американской стороне и вступлению в инициируемые ею военно-политические блоки существенно зависело от решения вопроса относительно готовности США реализовывать проекты по предоставлению вооружения. Вместе с тем, в администрации президента Соединённых Штатов осознавали, что вопрос о поставках оружия в Египет «… содержит больше опасностей для наших отношений с британцами, чем любая другая вещь <...> Если переговоры о базе сорвутся и начнется партизанская война, когда египтяне будут стрелять в британских солдат из американских боеприпасов, результаты могут быть катастрофическими» ^[11].

Важно подчеркнуть, что в стратегии американской администрации перспектива участия Египта в блоковых инициативах стран Запада была тесно связана с программой по поставкам вооружений США в Каир, вносившей существенное напряжение в англо-египетские отношения. При этом затягивание Вашингтоном переговорного процесса о продаже оружия заставляло египетское руководство искать альтернативные источники укрепления боеспособности армии, актуальность чего увеличивалась в обстоятельствах нерешённости палестинской проблемы и нарастания напряженности в отношениях с Израилем. Для США данные причины обусловливали целесообразность лавирования, что подтверждалось соответствующими выводами в официальных документах: «… в настоящее время у Соединенных Штатов нет другого выбора, кроме как поддерживать британцев в отношениях с египтянами» ^[12].

Успешное решение поставленных США задач во многом зависело от сотрудничества с новым египетским руководством. В период с июля 1952 по октябрь 1954 г. в Египте продолжалась внутриполитическая борьба радикального (Г. А. Насер) и умеренного (М. Нагиб) направлений «Свободных офицеров», от результатов которой зависел выбор внешнеполитической ориентации государства. В Вашингтоне сделали ставку на победу М. Нагиба, занимавшего проамериканские позиции ^{[13, с. 156]}. Его утверждение у власти могло усилить влияние Соединённых Штатов в Египте и регионе в целом, что давало им возможность стать посредником в решении вопроса о положении в зоне Суэцкого канала, оставляя место для манёвра и давления на Каир.

Акцентируя значение Египта в своей блоковой доктрине, США стимулировали его активность в рамках Лиги арабских государств (ЛАГ). В июне 1950 г. Египет, Сирия, Ливан, Саудовская Аравия и Йемен подписали «Пакт коллективной безопасности» (Договор о совместной обороне и экономическом сотрудничестве) ЛАГ ^[14]. Данной организации предписывалось выполнение функций арабского варианта НАТО на Ближнем Востоке с учётом лидирующих позиций Каира.

Возникновение ЛАГ и стремление к лидерству в ней Египта обострило его соперничество с Ираком, также имевшим амбиции стать в авангарде арабских стран. В этом плане американская администрация пыталась распространить своё влияние как на Каир, так и на Багдад, где в начале 1950-х гг. происходило усиление позиций Вашингтона ^{[15, с. 36]}.

Инициируемый Египтом проект существенно воздействовал на Сирию, поскольку договорённости в рамках «Пакта коллективной безопасности» ЛАГ купировали усилия сторонников союза с Ираком в Дамаске ^{[16, р. 194]}. Характерно, что ответственность перед обязательствами государств-членов ЛАГ являлась основным сдерживающим фактором и средством борьбы Каира не только с расширением влияния Багдада в арабском мире, но и с реализацией геополитических планов Лондона в Ближневосточном регионе, тем самым усиливая там американские позиции.

В то же время ещё одним обстоятельством, препятствующим реализации проекта США по созданию блока на Ближнем Востоке с участием Египта и следующих за ним во внешней политике арабских государств, было привлечение в данный блок Израиля. Это было необходимо, чтобы «играть более позитивную роль на Ближнем Востоке», а недоброжелательность, порожденная палестинским конфликтом, отступила на задний план «по мере роста осознания того, что правительство Соединенных Штатов действует беспристрастно в отношении Израиля и арабских государств» ^[17]. Руководствуясь данным соображением, американская сторона предприняла ряд безуспешных попыток посредством переговоров наладить двустороннее египетско-израильское взаимодействие. Однако, в силу обозначенной позиции Египта относительно палестинской проблемы, увеличения объёмов военной помощи Израилю и активизации египетско-израильских пограничных столкновений, эти действия не принесли ожидаемых результатов ^{[18, с. 98]}. Американская политика лавирования между противоборствующими сторонами не способствовала их сближению, приведя к провалу реализации плана по вовлечению Каира в блок «средневосточного командования».

Помимо этого, задачи налаживания египетско-израильских отношений были осложнены крайне негативным восприятием Израилем Египта в качестве лидера ЛАГ и его инициатив по консолидации арабских стран. Подтверждая указанный вывод, посланник Израиля в СССР М. Намир в этот период отмечал: «Пакт коллективной безопасности арабских стран, возможно, имеет далеко идущие цели, однако в настоящее время он явно направлен против Израиля» ^{[19, с. 123]}.

В результате несостоятельности попыток наладить египетско-израильские контакты Соединённые Штаты переходят к тактике маскировки своих тесных связей с Израилем, одновременно стараясь интенсифицировать сотрудничество с арабскими государствами. Это приводит к временному охлаждению израильско-американских отношений при том, что Израиль не изменяет своей внешнеполитической ориентации. «Вашингтон, – писал в этом контексте Е. М. Примаков, – делал все возможное, чтобы «самортизировать» для Израиля результаты такой игры и не выйти за ее ограниченные пределы» ^{[6, с. 200]}. В дальнейшем, под влиянием обострения арабо-израильского противостояния и осознания невозможности отказаться от интенсивного военно-торгового сотрудничества, США акцентируют негативный подход к арабской стороне, в частности, к Египту, Сирии и Иордании [Там же, с. 204–205]. Подобное подтверждает, что ради сближения с арабскими странами Соединённые Штаты не проявили готовность пожертвовать своим сотрудничеством с Израилем.

Проблемы арабского единства к началу 1950-х гг. становятся неотъемлемой частью программ практически всех авторитетных политических партий региона ^{[15, с. 14]}. При этом для Египта осуществление проектов арабского блока государств и выведение их из сферы влияния стран Запада имело стратегическое значение в контексте укрепления власти нового руководства и лично Г. А. Насера, который утверждал, что империализм является врагом национально-освободительного движения арабского народа ^{[20, р. 60]}. Особая роль в процессе арабского объединения в целях борьбы с общим внешним врагом в программе египетского лидера отводилась именно Каиру ^[21].

К середине 1953 г. в администрации президента США имелось понимание того, что утвердившийся в Египте в результате переворота 1952 г. режим не готов идти на принятие американских условий в рамках проекта МЕDO. Доказательством тому стали итоги встречи государственного секретаря Соединённых Штатов Дж. Даллеса с лидером «Свободных офицеров» Г. А. Насером в Каире в мае 1953 г., в ходе которой египетское руководство решительно отвергло идею «средневосточного командования», проявив недоверие и подозрительность к любым союзам с западными державами, а также сомнение по поводу необходимости обороны от проникновения СССР в регион ^{[22, с. 31]}. Аргументация Г. А. Насера сводилась к тому, что наличие британского присутствия в Египте порождает психологический барьер, который мешает созданию системы защиты территории: «Египетский народ воспринимает МЕDO как «увековечение оккупации». Он сообщил госсекретарю, что, если британцы будут «здесь под другим именем», Египет не станет сотрудничать с МЕDO ^[23]. В свою очередь, предложенная Дж. Даллесом инициатива противоречила упоминаемому Договору о совместной обороне и экономическом сотрудничестве государств-членов ЛАГ, инициатором которого являлся Каир.

После победы радикального течения революции «Свободных офицеров» и утверждения у власти Г. А. Насера стало очевидно, что Египет, вне зависимости от позиции Вашингтона, будет самостоятельно решать вопрос присутствия британских войск в зоне канала. Трансформация, произошедшая во внешнеполитической стратегии нового египетского руководства, была обусловлена уходом с политической арены М. Нагиба, характеризовавшегося проамериканскими устремлениями. Осознавая зависимость внешней политики Каира от урегулирования англо-египетского кризиса и арабо-израильского противостояния, США были вынуждены изменить стратегические подходы в регионе.

Итак, идея «средневосточного командования» оказалась нереализуемой в силу обозначенных позиций Египта и ряда других арабских стран. В этом контексте Г. Киссинджер отмечал: «В итоге Америка была втянута в ближневосточные и средневосточные дела той же теорией «сдерживания», предусматривающей противостояние советской экспансии в любом регионе, и доктриной коллективной безопасности, которая поощряла создание организаций типа НАТО для противодействия фактической или потенциальной военной угрозе. Однако по большей части нации Ближнего и Среднего Востока не разделяли стратегических воззрений Америки. Они рассматривали Москву в первую очередь как полезный рычаг для извлечения уступок у Запада, а не как угрозу своей независимости. Многие из этих новых наций с успехом делали вид, будто захват их коммунистами более опасен для Соединённых Штатов, чем для них самих, и потому им нечего платить какую бы то ни было цену за защиту со стороны Америки. И кроме всего прочего, правители-популисты типа Насера не мыслили для себя будущего в отождествлении с Западом. Они хотели, чтобы изменчивая общественность стран Востока воспринимала их как людей, обеспечивших не только независимость, но и свободу манёвра в отношении демократических государств. Неприсоединение для них было не только внешнеполитическим выбором, но и внутриполитической необходимостью» ^{[24, с. 473]}.

Таким образом, реализация плана США по формированию контролируемого военно-политического блока ближневосточных государств в 1950–1953 гг. оказалась несостоятельной по разным причинам. Представляется, что решающую роль в этом вопросе имела позиция Египта.

Во-первых, ставка на Каир как проводника интересов Вашингтона оказалась ошибочной. Американская администрация оправдано усмотрела в набирающем силу в этот период в Египте антибританском движении возможность усиления своего влияния. При этом не оправдались надежды на победу во внутриполитической борьбе М. Нагиба – сторонника проамериканской ориентации. С утверждением у власти в Египте Г. А. Насера получает развитие новая внешнеполитическая стратегия, в основе которой находились усилия в отношении подъёма патриотизма арабских стран и объединения арабов в борьбе с колониальным прошлым.

Во-вторых, не удалось добиться сосуществования в едином блоке Египта и Израиля. Несмотря на попытки Соединённых Штатов наладить египетско-израильские контакты, во внешней политике Каира набирали силу тенденции на сближение с арабскими странами в форме ряда военно-политических союзов, что стимулировалось нерешенностью палестинского вопроса и обострением арабо-израильского противостояния.