Работы художников промысла палехской лаковой миниатюры в области оформления театральных постановок 1930-х – 1970-х гг. (Палех и театр)

Лавров Дмитрий Евгеньевич ORCID: 0000-0002-2607-7220 кандидат искусствоведения старший преподаватель, кафедра музеологии, Санкт-Петербургский государственный университет 199034, Россия, г. Санкт-Петербург, наб. Университетская, 7-9, ауд. 91 Lavrov Dmitrii Evgen'evich PhD in Art History Senior Educator, the department of Museology, Saint Petersburg State University 199034, Russia, g. Saint Petersburg, nab. Universitetskaya, 7-9, aud. 91 agitlak@mail.ru Другие публикации этого автора

Знаменитые и часто цитируемые слова писателя А. М. Горького о Палехе как о «маленьком чуде, рождённом Революцией», как правило, приводятся лишь для иллюстрации того общеизвестного факта, что палехские художники в советское время, перейдя от иконописи к росписи папье-маше, создали новое, уникальное и невиданное до того искусство – палехскую лаковую миниатюру. В действительности же палешане, в самом деле оставив иконопись и роспись церквей, на протяжении довольно короткого советского периода взамен освоили практически все виды прикладного и изобразительного искусства: светскую монументальную живопись и станковую картину, скульптуру и художественные открытки, плакаты и книжную иллюстрацию, оформление ювелирных украшений и детских мультфильмов, роспись фарфора и эмали, живопись по пергаменту, гальке и стеклу – поистине трудно назвать ту область, в которой бы палехские мастера не оставили какого-либо значительного творческого наследия. Одной из таких областей, безусловно, является оформление театральных постановок, которое, несмотря на свою богатую историю, до сих пор незаслуженно остаётся (как, впрочем, и все перечисленные выше) малоизвестной страницей в истории палехского промысла.

С театральным искусством палехские художники вплотную соприкоснулись сразу после Революции, в годы Гражданской войны, в трагический период исканий бывшими иконописцами нового применения своих творческих сил и, что было ещё важнее, заработка. Так, широко известен тот факт, что прославленный впоследствии палехский миниатюрист И. П. Вакуров в 1919 г., оказавшись в Перми, осваивает специальности театрального декоратора и гримёра, работая в одном из заводских клубов города ^{[2, с. 103]}. Другой бывший палехский иконописец, И. И. Голиков (1886-1937), с осени 1918 г. до зимы 1921 г. работает театральным декоратором: сначала в Шуйском показательном театре у режиссёра Н. П. Матрина, затем (вслед за переехавшим Николаем Петровичем) – в знаменитом Театре имени А. Н. Островского Кинешмы. Особенно известны выполненные И. И. Голиковым декорации к постановке «Грозы» и «Снегурочки», получившие восторженные отзывы как режиссёра театра, так и заведующего городским отделом культуры М. П. Сокольникова. Последний стал впоследствии заслуженным деятелем искусств РСФСР и влиятельным покровителем палехских художников, с которыми он смог впервые близко познакомиться именно на материале театральных постановок ^[20]. Новое палехское искусство не оставляли без внимания и многие другие известные деятели советского театра: так, на десятилетний юбилей лакового промысла (в марте 1935 г.) среди множества полученных палехскими художниками телеграмм были и поздравления от ведущих театральных актёров и режиссёров СССР. Таково было, например, совместное послание К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, в котором эти народные артисты РСФСР, обращаясь к палешанам, писали: «Вы создали замечательное, глубоко оригинальное искусство; в нём изумительное чувство стиля соединяется с исключительно высоким техническим мастерством и филигранным изяществом исполнения» ^[16].

Первой коллективной работой палехских художников в области оформления театральных постановок стали декорации и костюмы к пьесе «Стенька Разин», выполненные в начале 1935 г. для Этнографического театра Ленинграда ^[24]. Над трудным заказом трудились четыре художника из числа мастеров-основателей палехского лакового промысла: А. В. Котухин, И. В. Маркичев, Д. Н. Буторин и И. И. Голиков, уже имевший, как отмечалось, значительный и весьма успешный опыт оформления театральных постановок.

Сохранившиеся в Государственном музее палехского искусства эскизы позволяют проследить историю создания, а также художественные особенности эскизов декораций к этому спектаклю. Декораций, выполненных палешанами, было одиннадцать (по числу отделений театрального представления), при этом каждая декорация показывала задний фон сцены соответственно её основному сюжету. Так, И. И. Голиков создал два эскиза: «Вид Астрахани и Волги», а также «Грозовая туча» (последний эскиз служил декорацией заключительной сцены пьесы) ^[24]. И. В. Маркичев создал три эскиза: «Бой царских кораблей с кораблями Стеньки Разина», «Встреча струга Разина с персидскими кораблями» и «Стенька Разин уезжает умирать на белый камень» ^{[17, с. 121]}. Интересно проследить изменения, допущенных И. В. Маркичевым в различных вариантах первого из перечисленных эскизов: если в ранних листах важное место в композиции занимало изображение на парусе царского корабля двуглавого орла, в который Степан Разин пускал стрелу из лука ^{[4, с. 29]}, то в заключительном эскизе (и готовой декорации) образ двуглавого орла исчезает, что явно снизило агитационный посыл работы ^[25]. Принимать заказ в Палех, выполнение которого совпало с торжественным празднованием десятилетия палехского промысла в марте 1935 г., приехал лично директор Этнографического театра, знаменитый советский театровед В. Н. Всеволодский-Гернгросс, выразивший столь очевидное удовольствие от выполненной работы, что это дало возможность очевидцам называть этот первый опыт сотрудничества коллектива палехских художников с театром «блестяще удавшимся» ^[5].

Во второй половине 1930-х гг. из палехских художников наиболее активно театральными работами занимался Павел Дмитриевич Баженов (1904-1941), оформивший в течение этого короткого периода пять спектаклей: «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях» для Рыбинского детского театра 1936 г. ^[27]; постановку оперы-фарса «Богатыри» для московского Камерного театра 1936 г. ^{[1, с. 106]}, «Руслан и Людмила» Ленинградского кукольного театра (эскизы были созданы в 1937 г., постановка была осуществлена в 1938-1939 гг.) ^{[21, с. 27]}; «Сказка о мёртвой царевне» для Рыбинского межрайонного колхозного театра Ярославской области 1937 г. ^[7]; постановку балета «Сказка о попе и работнике его Балде» для Государственного Академического Большого Театра 1940 г. (с связи с Великой Отечественной войной спектакль не был осуществлён) ^{[17, с. 119]}. Наиболее из них известной и нашумевшей в своё время, безусловно, является поставленная режиссёром Камерного театра А. Я. Таировым осенью 1936 г. опера-фарс «Богатыри» на музыку А. П. Бородина и текст Демьяна Бедного. Широко известно, что эта постановка была разгромлена политической властью СССР как «фальсификация народного прошлого» (о причинах и ходе этих событий подробно рассказывается в блестящем научном исследовании К. А. Богданова 2009 г. «Vox populi. Фольклорные жанры советской культуры» ^{[1, с. 105-107]}, поэтому не будем их повторять); автор текста оперы Демьян Бедный был в дальнейшем, по сути, «отлучён» от печати, однако, как видно из только что приведённого списка театральных работ П. Д. Баженова, для самого палехского мастера случившийся скандал не имел негативных последствий. Причина этого достаточно ясна: П. Д. Баженов, необычайно разносторонний мастер, о котором уже в начале 1930-х гг. один из корифеев Палеха Н. М. Зиновьев говорил как о художнике «великих художественных дарований» ^{[8, с. 149]}, был известен современникам (и не только в Палехе) именно как необычайно талантливый декоратор и портретист, способный, в частности, в совершенстве передать в эскизе театрального костюма остро-индивидуальную характеристику изображаемого персонажа ^{[11, с. 40-41]}. Вне зависимости от прошлых и современных оценок постановки «Богатырей» 1936 г., следует признать, что комически гротескный, шаржированный характер костюмов и лиц персонажей оперы, увиденных П. Д. Баженовым, идеально соответствовал режиссёрскому замыслу показать легендарных персонажей (князя Владимира Красное Солнышко и былинных богатырей) как пародийных «антигероев» хрестоматийной истории Крещения Руси. По сути, П. Д. Баженов лишь идеально исполнил волю самого А. Я. Таирова (примечательно, что в волне критических отзывов об опере именно работа П. Д. Баженова, в отличие от работы режиссёра и автора текста, не подвергалась серьёзным нападкам). В дальнейшем театральные работы палехского художника удостаивались многочисленных похвал, и прежде всего – за его фантастическое, единственное в своём роде умение немногими линиями в совершенстве передать характер, индивидуальность, прожитую жизнь и даже будущие поступки персонажа той или иной театральной постановки. Так, высочайшую оценку получили у современников эскизы персонажей и костюмов «Сказки о мёртвой царевне», созданные П. Д. Баженовым для Рыбинского межрайонного театра в 1937 г.; в частности, один из критиков восторженно писал: «Когда смотришь эскизы костюмов, написанные Баженовым для “Мёртвой царевны”, не верится, что это костюмы. Вот-вот сойдёт с листа кокетливая царица, и нищий гусляр ударит по струнам узловатыми пальцами, и толстая мамушка начнёт сплетничать» ^[27]. Без всякого сомнения, если бы не безвременная смерть призванного осенью 1941 г. на фронт Великой Отечественной войны П. Д. Баженова ^{[12, с. 476]}, этот художник смог бы необычайно обогатить послевоенное советское театральное искусство.

Период Великой Отечественной войны, при всей своей катастрофичности для палехского промысла, был также отмечен оформлением театральных постановок. Достаточно указать, что подобная работа стала одной из первых, выполненных палехским промыслом после возобновления его хозяйственной деятельности в 1942 г. Это был крупный заказ московского Большого театра на оформление эскизов костюмов и декораций к балету И. И. Шварца «Страна чудес» в постановке Л. В. Якобсона ^{[12, с. 477]}. Несмотря на то, что постановка превысила свой бюджет и в связи с нехваткой средств не была в то время осуществлена ^{[28, p. 232]}, она, тем не менее, внесла существенный вклад в овладение палехскими художниками (как известно, не проходивших специального обучения декораторскому мастерству) профессиональными навыками в области театрального дела. В частности, такой бесценный опыт получил видный палехский мастер Н. М. Зиновьев, создавший для балета эскизы декораций и костюмов (хранятся в Государственном музее палехского искусства) ^{[26, с. 151]}.

В послевоенный период (вторая половина 1940-х – первая половина 1950-х гг.) наибольший успех в деле оформления театральных постановок палехского промысла выпадает на долю художника Николая Михайловича Парилова (1891-1962). Ученик прославленного И. И. Голикова, Н. М. Парилов ещё в 1937 г. создаёт эскизы декораций и костюмов марионеток для постановки «Сказки о царе Салтане» в Ленинградском театре кукол (выдержавшей более ста спектаклей) ^{[15, с. 38]}, а в 1946 г. он, вместе со своими помощниками Г. К. Буреевым и А. М. Куркиным, оформляет оперу Н. А. Римского-Корсакова «Золотой петушок» для Саратовского театра оперы и балета имени Н. Г. Чернышевского ^[19]. Созданные в течение пяти месяцев, эти эскизы палехских мастеров (находящиеся в Государственном музее палехского искусства, а также в Государственном театральном музее имени А. С. Бахрушина в Москве) стали крупным событием в истории советского театрального оформления, а главный руководитель работ Н. М. Парилов в 1947 г. получает Сталинскую премию второй степени ^[22]. В апреле – июне 1949 г. Н. М. Парилов во главе более многочисленной группы палехских художников (в которую входили Т. И. Зубкова, А. А. Котухина, Г. М. Мельников, А. М. Куркин и А. В. Зайцев) оформляет постановку балета А. К. Лядова «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях» для Ленинградского Малого оперного академического театра ^[23]. Балет, показанный в дни празднования 150 лет со дня рождения А. С. Пушкина, стал первой коллективной работой молодых палешан-фронтовиков (Г. М. Мельникова, А. М. Куркина, А. В. Зайцева) ^[14], которые впоследствии столь же плодотворно трудились над оформлением советских театральных постановок. Метод же бригадной работы (успешно применённый Н. М. Париловым при оформлении саратовской постановки «Золотого петушка»), с большим успехом использовался мастерами палехского промысла и дальше: так, в 1960 г. пять палехских художников – В. В. Большаков, А. В. Борунов, Г. М. Мельников, В. Н. Смирнов и А. М. Куркин – оформили постановку «Красных дьяволят» (по П. А. Бляхину) для Московского драматического театра имени Н. В. Гоголя ^{[17, с. 120-122]}.

Важным в истории оформления театральных постановок стал рубеж 1960-х – 1970-х гг., в течение которого палехские мастера создали несколько этапных работ. Так, в 1967 г. художники промысла оформляют балет «Страна чудес» для Ленинградского академического театра оперы и балета имени С. М. Кирова (ныне Мариинского); эскизы занавеса, декораций и костюмов выполнила группа палешан (И. В. Ливанова, Б. М. Немтинов) ^{[17, с. 121]}. Этот же период отмечен плодотворным сотрудничеством художников палехского промысла со знаменитым танцором, артистом советского балета Махмудом Алисултановичем Эсамбаевым. В декабре 1968 г. М. А. Эсамбаев приезжает в Палех на экскурсию и записывает в книге отзывов музея слова горячей признательности искусству местных художников ^[9]. М. А. Эсамбаев особенно сблизился с семьёй знаменитых палехских мастеров Бориса Николаевича и Калерии Васильевны Кукулиевых, создавших в 1971 г. по просьбе великого танцора талантливые эскизы костюмов «Павлин» и «Русский» ^{[13, с. 9]}. Оба танца в этих палехских костюмах стали в творчестве М. А. Эсамбаева в числе наиболее выдающихся и любимых зрителями.

Наконец, одной из крупнейших театральных работ, выполненных палехскими мастерами в 1970-е гг., стало оформление «Хореографических миниатюр» для Ленинградской балетной труппы Л. В. Якобсона в 1971 г. Руководителем молодых палехских мастеров (А. С. Пескова, А. Н. Клипова, В. М. Ходова) стала прославленная художница Анна Александровна Котухина (1915-2007), уже имевшая значительный опыт работ в этой области (в конце 1940-х гг. она в составе группы Н. М. Парилова трудилась над оформлением балета «Сказка о мёртвой царевне» для Ленинградского Малого оперного академического театра). Работа над «Хореографическими миниатюрами» стала первым опытом в театральном оформлении знаменитого палехского художника Валентина Михайловича Ходова, который впоследствии вспоминал, что группе пришлось трудиться «в очень жёстких по времени условиях» ^[10]. Несмотря на отсутствие опыта и достаточного времени, В. М. Ходов, в молодости увлекавшийся творчеством П. Д. Баженова, создал ряд интересных эскизов, ставших основой для последующих постановок Л. В. Якобсона («Жар-птица», «Снегурочка», «Русские народные игры и танцы») ^{[3, с. 77]}. Интересно, что этот опыт В. М. Ходова оказал воздействие и на темы его лаковых миниатюр, в которых прочное место заняли образы русских бродячих актёров: брошь «Скоморохи» 1972 г. из Государственного музея изобразительных искусств Татарстана (Казань) ^{[17, с. 111]}, ларец «Русские потешники» 1980 г. из собрания Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства (Москва) ^{[18, с. 130]} и многие другие произведения.

Таким образом, художники палехского промысла в 1930-е – 1970-е гг. внесли крайне важный вклад в историю искусства оформления советских театральных постановок. Музыкальное по своей природе, отвечающее самым смелым замыслам талантливых режиссёров, но в то же время крайне самобытное и легко узнаваемое зрителями, палехское искусство, будучи воплощённым в многочисленных театральных постановках, неизменно вызывало горячий отклик, признательность и широкий успех как среди зрителей, так и профессиональных критиков. Прошедшая летом 2017 г. в Государственном музее палехского искусства выставка «Палех и театр» ^{[6, с. 70]}, на которой демонстрировались многие из упомянутых в статье эскизов, воочию показала всю важность вклада местных мастеров в развитие советского театрального дела и стала ещё одним доказательством многогранности их художественного гения.