Паронимические отношения в русских пословицах с антропонимами (структурный аспект)

Максудова Умсалимат Агалаковна преподаватель, кафедра управление практикой, Государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение "Новоуренгойский многопрофильный колледж" 629309, Россия, Ямало-Ненецкий автономный округ автономный округ, г. Новый Уренгой, мкр. Студенческий, 1 Maksudova Umsalimat Agalakovna Educator, the department of Practical Management, Novy Urengoy Multidiscipline College 629309, Russia, Yamalo-Nenetskii avtonomnyi okrug avtonomnyi okrug, g. Novyi Urengoi, mkr. Studencheskii, 1 uren86@yandex.ru

В российском и зарубежном языкознании явление паронимии на различном языковом материале исследовано весьма неравномерно. Достаточно подробно рассмотрены проблемы внутриязыковой и межъязыковой (на сопоставительном материале двух сходных или разносистемных языков ^{[1] [2] [3] [4] [5] [9] [11]}) паронимии; менее исследованы паронимические процессы (паронимическая аттракция, парономазия, паронимическая языковая игра и т.д.) на материале художественной речи, в частности, поэзии ^{[7] [10],[15],[16]} и др. Паронимия в фольклорных текстах – загадках, былинах, частушках, народных песнях –исследована в работах ^[6],[8]. Что же касается явления паронимии в русских пословицах, где паронимические отношения представлены достаточно широко, оно не становилось предметом специального научного исследования.

В данной работе предпринята попытка научного анализа паронимических отношений в русских пословицах и поговорках с антропонимами в составе, что позволит отчасти восполнить существующий в отечественной лингвистике пробел в исследовании паронимических отношений на русском фольклорном материале.

Термин «пароним» в отечественной лингвистике рассматривается как в узком смысле: (только близкие по значению однокоренные слова), так и в широком (всякие близкие по звучанию слова).

Позицию сторонников первого подхода (М.И. Фомина, О.В. Вишнякова, Ю.А. Бельчиков, М.С. Панюшева, Э.В. Кузнецова и др) отражает предложенная О.В. Вишняковой дефиниция: «Паронимы – это близкие по звучанию однокорневые слова с ударением на одном и том же слоге, относимые к одному логико-грамматическому ряду – к одной части речи, одному роду (и виду, если это глаголы и их формы) – и выражающие различные смысловые понятия» [4: 5], т. е. паронимы признаются лексическими разновидностями одного и того же слова: горный – горский, неорганический – неорганичный и др.

Другая группа ученых (А.Н. Гвоздев, Н.П. Колесников, А.П. Критенко Ю.С. Степанов, H.A. Янко-Триницкая, Е.В. Поликарпова, Н.М. Шанский и др.), стоящих на позиции широкой трактовки термина «паронимы», предлагает относить к паронимам всякие близкие по звучанию слова, при этом в состав паронимов включаются не только однокорневые слова со сходным фонетическим обликом, но также и разнокорневые, близкие по звучанию, но разные по смыслу, относящиеся к разным частям речи слова, ошибочно употребляемые одно вместо другого, то есть парономазы.

Мы поддерживаем позицию исследователей, которые придерживаются широкой трактовки паронимии, поскольку в основе паронимического смешения слов лежат не только лингвистические, но и психолингвистическое факторы, так как нередко в индивидуальном сознании говорящего схожесть звучания слов приводит к их смысловому сближению, смысловой контаминации, приводящей к непреднамеренному употреблению одного члена паронимического ряда вместо другого. Ограничение паронимов только кругом однокоренных слов, на наш взгляд, не учитывает сложившуюся в языковой и речевой действительности ситуацию. В настоящей статье в качестве паронимических единиц рассматриваются как однокорневые (паронимы), так и разнокорневые (парономазы) слова, имеющие сходные фонетический облик и в контексте стремящиеся к семантическому сближению.

В русских пословицах и поговорках в качестве средства наименования субъекта действия нередко выступают различные собственные имена, в чем проявляется этническая специфика бытования русских паремических единиц. Чаще всего собственные имена в пословицах представлены антропонимами (личными именами людей) и топонимами (названиями географических местностей). Как отмечает Надель-Червинская, «личные имена приобретают в паремиологических контекстах новый, не свойственный им ранее, обобщающий смысл… В контексте паремического пространства личное имя представляется уже как особо значимое слово в языке, обладающее особым, специфическим и обусловленным традиционным контекстом, значением» [13: 9]. Поэтому эта особая, можно сказать, ключевая роль личного имени в пословице или поговорке обуславливает не только смысловое содержание паремии, но и синтаксическую оформленность всего высказывания.

Парономия в пословицах и поговорках с антропонимами в своих составах представлена на фонологическом, морфологическом и синтаксическом уровнях.

Фонологический уровень

Фонетический аспект является определяющим как в различении единиц внутри любой паронимической пары или паронимического ряда, так и в различении паронимии как языкового явления от смежных явлений языка.

На фонетическом уровне паремиологические единицы различаются друг от друга в зависимости от «степени звукового созвучия и звукового несоответствия в паронимических образованиях» [3: 27]. В русских пословицах и поговорках можно выделить вокалические, консонантные и комбинированные паронимические пары (паронимические ряды), часть или обе части которой представлены антропонимами. Поскольку паронимия основывается исключительно на звуковом сходстве вступающих во взаимодействие лексем, при определении структурных разновидностей фонетических типов следует учитывать звуковые процессы в слове (оглушение, озвончение, редукция и др.)

В паронимах, образованных на вокалической основе, меняются лишь гласные, тогда как согласные занимают фиксированное положение: Кaков Дёмa, тaково у него и домa ([ö] : [о]); Не по Соньке санки ([о] : [а]); Что Машка напряла, то мышка скрала ([а] : [ы]) и др.

Консонантный тип паронимов в паремиологических единицах самый распространенный и заключается в консонантном расподоблении паронимических пар или рядов. Необходимо отметить, что отношения между членами общеязыковых паронимических пар на фонетическом уровне (это касается и паремиологических единиц) определяются трансформационно; в паремиях встречаются такие типы паронимической трансформации, как замена, перестановка, усечение, приращение и комбинирование перечисленных типов:

усечение: Послали Филиппа по липы, а он ольху волочит ([фи] : [-]); С голоду Малашке и алашки всласть ([м] : [-]);

замещение / двойное замещение: Дунькa не поcледняя дуркa ([н] : [р]); Люди с базара, а Назар на базар ([н] : [б]); Думает Клим – тесать хочет клин ([м] : [н]); Парень басенькой, зовут его Васенькой ([б] : [в]); В праздник – Груша, а в будень – клуша ([гр] : [кл]);

приращение: Ванька, встань-ка ([-] : [ст]);

усечение + замещение: Владей, Фадей, кривой Натальей ([в] : [-] + [л] : [ф]); Кaков Мaртын, тaков у него и aлтын ([м] : [-] + [р] : [л]); У нашего Трошки задрожали ножки ([т] : [-]) + [р] :[н];

замещение + приращение / приращение + замещение: Тот же Савка, да на иных санках ([в] : [н]) + [-] :[х]; Не всяк Тарас подпевать горазд ([т] : [г]) + [-] : [д]); В людях Ананья, а дома каналья ([-] : [к] + [н] : [л]);Знают Фоку и сзади и сбоку ([-] : [с] + [ф] : [б]);

замещение + перестановка: Дядя Иван – и людям, и нам ([в] : [м] – [вн] : [нм]).

В русских паремиологических единицах с антропонимами в составах консонантные и вокалические паронимы нередко комбинируются с образованием различных трансформаций:

приращение: Пошла Настя по напастям([-] : [па+м]);

замещение / двойное замещение: Один Cысой, дa и тот косой ([сы] : [к ˄]); Шутил Мартын, да спрятался под тын ([м˄р] : [п˄д]); В поле Мaлaнья не рaди гулянья ([ма] : [гу]); Возьмем да покрасим, и выйдет Герасим([п˄к] : [ги]); Кого мимо, а Мину в рыло ([м] : [н]); ([˄] : [у]);

приращение + замещение / двойное замещение:Арсенья ждать до воскресенья ([-] : [воск + э]; Ленивому Мишке все не до книжки ( [-] : [к]; [м] : [н] + [э] : [и]); Любопытной Варваре на базаре нос оторвали([-] : [˄] + [в˄р] : [т˄р]; [р] : [л]); Доброму Савве добрая и слава ([-] : [л] + ([э] : [а]); Не всяк таков, как Иван Токмачев: седши на конь, да и поехал в огонь ([-] : [мач]; [о] : [ö];

замещение + приращение / двойное замещение + приращение: Два Демида, а оба не видят ([дем] : [нев] + [-] : [т]); На всякого Егорку есть поговорка ([jе] : [по]; [у] : [˄] + [-] :[во]);

перестановка + приращение / приращение + перестановка: Полетел от Мaшки вверх тормaшки ([˄т] : [т˄]) + ([-] : [р]); Сидит Арина – рот разиня ([-] : [з] + [˄р] : [р˄]);

усечение + замещение: Абрам, Абрам, но не Божий же храм ([а] : [-] + [б] : [х]); Велика Федора, да дура ([фе] : [-] + [о] : [у]); Нашему Макарке все огарки ([м] : [-] + [к] : [г]);

двойное замещение + перестановка: Сам Абрам дался в обман ([а] : [о]; [р] : [н] + [брм]: [бмн]).

Морфологический уровень

В русских паремиологических единицах антропонимы, преимущественно выраженные существительными, могут вступать в паронимические отношения со словами различных частей речи, чаще всего с другими существительными:

а) с другими антропонимами: По бороде Авраам, а по делам Хам; Со всем Максим, и Аксинья с ним; Каков Ананья, такова у него и Маланья;

б) с нарицательными существительными: Грешный Иона берёт из поклона: правый придёт – без поклона берёт; Наш Андрей никому не злодей; Горе-горе, что муж Григорий; Пошла Настя по напастям; У Алены гулены, у Арины именины; Потянули Варвару на расправу; Худ Роман, коли пуст карман.

Достаточно широко распространены случаи, когда антропонимы вступают в паронимические отношения:

с прилагательными (как в полной, так и краткой формах): Отдали Хавронью за Ховрина сына; Авосевы города не горожены, Авоськины детки не рожены; Два брата с Арбата, а оба горбаты;

с глаголами: Дал совет Аверкий; да все исковеркал; Наш Демид не туда глядит; Не шумаркай тут, где Марко спит; Преподобный Амвросий сорок праздников отбросил; Отдам за святой Адам; Вахромей, разумей: кого корят, а тебе в глаза говорят; Дмитрий дa Борис зa огород подрaлись;

Реже антропонимы в составе паремиологических единиц вступают паронимические отношения с наречиями: Швец Данилочто ни шьет, то гнило; Елохе (пройдохе) не живется плохо; Наш Ерошка пьет понемножку; Наш Козьма все бьет со зла; Сидит Арина, рот разиня;

и местоимениями:Хорош Влас, да подальше от нас; Был у меня муж Иван, не приведи Бог и вам; Мели, Агаша, изба-то наша; Хороша Маша, да не наша; Ты послушай, Николаша, это дело есть не ваше.

В пределах одной паремиологической единицы антропонимы одновременно могут вступать в паронимические отношения со словами, принадлежащими разным частям речи:

Мели, Емеля, – твоя неделя, Владей, Фадей, кривой Натальей (гл. + антроп. + сущ.);

Игумен Гурий – до братьев дурен (сущ. + антроп. + прил.);

Как Иван Васин – на все согласен (антроп. + мест+ прилаг);

Всякий Яков про себя вякaй (мест. + антроп. + глаг.).

Синтаксический уровень

Анализ функционирования антропонимов в русских паремиологических единицах показывает, что, реализуяпаронимические отношения внутри синтаксических единиц – фраз и предложений, они образуют паронимические пары и паронимические ряды. В паронимические пары – слова, связанные формальным (звучание и написание) подобием, но различающиеся по смыслу – чаще всего вступают парономазы, которые характеризуются звуковым совпадением корня или основы с корнями или основами других слов, но в семантическом плане не имеют ничего общего:

Хватились Насти, когда ворота настежь; Жаль Насти, а парня изнапастит; Пророк Наум, наставь на ум и т. д.

Под паронимическим рядом, или паронимической парадигмой понимаются слова, которые принадлежат к одной части речи, имеют общие грамматические признаки и выполняют в предложении одинаковые синтаксические функции. По количеству членов паронимические ряды делятся на бинарные (двучленные) и полинарные (многочленные). В русском пословичном фонде, как и в языке, преобладают бинарные паронимические ряды: Кaковa Aкcинья, тaковa и ботвинья; Я говорю про Ивана, ты про болвана; У Пикула ни пула (т. е. ни полушки), Тот же Савка, на тех же санках и т. д.

Паронимические ряды, образуемые антропонимами в пословицах и поговорках, чаще всего представлены тремя, реже – четырьмя членами: Дядя Филaт подaрил пaру утят: вон, говорит, летят; Петька петух на яйцах протух; Насилу Ненилу свалили в могилу и т.д.

Как показывают приведенные примеры, в паронимических рядах может быть использован и прием паронимической аттракции – в паронимические отношения вступают разнокорневые слова и слова разных частей речи. Актуально сказанное и для паронимических пар: Стaло плохо: укaзчиком Aнохa; (нареч. + антроп.) Ехал Пахом за попом, да убился о пень лбом (глаг + антроп.) и др.

Другой особенностью русских паремиологических единиц с антропонимами в своем составе является образование двух и более параллельных паронимических пар или групп, на основе принципов сопоставления и противопоставления, либо уступительности и перечисления:

Олёнка в пелёнках, Никитка у титьки; У меня лакеи все были Мокеи; а ныне к Мокею самому пришлось в лакеи; У Фили пили, да Филю и побили; Барашки у Малашки, а две сумы у Фомы», Ананья да Маланья, Фома да кума и место заняли; Варлам ломит пополам, а Денис со всяким делись; У Тита было пито, а у Карпа нет ни капли; Ты, Исай, наверх ступай; ты, Денис, иди на низ; а ты, Гаврило, подержись за молотило!; Первый Спас час припас, Петр и Павел два прибавил, а Илья пророк три приволок.

Процесс образования паронимических рядов в русских пословицах и поговорках с личными именами в своих составах нередко сопровождается и звуковой (аллитерационной) игрой, которая способствует повышению экспрессивности паремиологической единицы, а также выполняет вполне прагматическую, а именно: мнемоническую (запоминание), сатирическую, характериологическую функции. Намеренный подбор слов и фраз со сходным фонетическим обликом (когда одни и те же звуки буквально «прошивают» пословицу /поговорку насквозь) способствует формированию слитных звукосмыслов, вызывая в памяти говорящего устойчивые ассоциации между лексическими единицами и их звуковой формой:

Сеян лен у семи Олен– таскать некому (с-н – лен – с-м – лен); В доме у Макара кошка, комар да мошка (д-м – м-к-р – к-шк – к-м-р – д – м-шк); Каждый Еремей про себя разумей (р-м-й – р – р-м-й); Сидор и Борис об одной дрались (с-д-р – б-р-с – б – д – др-л-с); На Ивана Купала кого побьют – пропало (к-п-л – к – п – пр-п-л); Знать Феклу по рылу мокру (кл – р-л – кр); И по роже знать, что Сазоном звать ( зн-т –т – с-з-н – зв-т); На Прокла поле от росы промокло (пр-кл – п-л – р – пр-кл); Учестили Савву ни в честь, ни в славу (ч-ст-л – с-в – ч-ст – сл-в) и т. д.

Выводы

Таким образом, проведенный анализ русских пословиц и поговорок с личными именами в своих составах позволяет констатировать, что антропонимы, выступая в паремиях как ключевой структурно-семантический компонент, вступают в различные паронимические отношения с другими лексическими единицами и обуславливают синтаксическую оформленность высказывания как на уровне фонетики, так и морфологии. Паронимическое сближение антропонимов с другими лексемами в паремиях способствует созданию экспрессивности высказывания, легкому запоминанию говорящим и реципиентом содержания паремии, а также выполняет сатирическую и характерологическую функции.