Модель Я-концепции как процесса оценки опыта

Луцик Максим Юрьевич аспирант, кафедра Общей психологии, Санкт-Петербургский государственный университет. 614000, Россия, Пермский край, г. Пермь, ул. Борчанинова, 7, кв. 2 Lutsik Maksim Yur'evich Postgraduate student, the department of General Psychology, Saint Petersburg State University 614000, Russia, Permskii krai, g. Perm', ul. Borchaninova, 7, kv. 2 aumi123@yandex.ru

Дронго Анна Владимировна студент, кафедра Общей и клинической психологии, Пермский государственный национальный исследовательский университет. 614000, Россия, Пермский край, г. Пермь, ул. Николая Островского, 93, кв. 404 Drongo Anna Vladimirovna Student, the department of General and Clinical Pscyhology, Perm State National Research University 614000, Russia, Permskii krai, g. Perm', ul. Nikolaya Ostrovskogo, 93, kv. 404 annadr99@mail.ru

Введение

Я-концепция является обширным феноменом, связанным с внутренним миром человека, к определению которого существует множество подходов: от понимания его в роли системы опыта, образа Я, ^[3] внутренней сущности личности ^[27] и т.д. Подобное широкое понимание порождает простор для интерпретаций по поводу содержания этого феномена и приводит к тому, что в настоящее время существует достаточный интерес к данной проблеме, но нет его целостного понимания ^[16]. Также одной из основных проблем, побуждающих к проведению этого исследования, является то, что в гуманистическом направлении отсутствуют диагностические критерии, которые могли бы позволить стандартизовать взаимодействие клиента и консультанта ^[27] и позволить последнему подобрать наиболее подходящие техники и средства. Решение этой проблемы возможно за счет разработки методологии и детального описания онтогенеза Я-концепции, ее слоев, при формировании которых могут быть нарушения, а также описание соответствующих техник для помощи клиенту в затруднении на каждом из уровней Я-концепции.

Обращаясь к пониманию феномена Я-концепции можно отметить, что в настоящее время появляется большое количество работ, описывающих самоотношение, самосознание, образ Я, его идеальные и реальные аспекты ^{[3, 9]}, делая это в основном в структурном подходе, без интеграции данных феноменов. Тем не менее, существуют и общие аспекты изучаемого нами понятия, на которые мы будем опираться в данном исследовании, предметом которого является изучение Я-концепции в роли процесса оценки опыта и применение этого феномена для стандартизации консультативной деятельности в гуманистическом направлении.

Первый из них, пожалуй, не вызывающий сомнений, и заключается в том, что Я-концепция, так или иначе, дана нам как «область представлений о себе» ^[9], но сознательная не в любой момент времени, что указывает на один из основных способов интервенций при работе с этим феноменом. Следующий принцип заключается в том, что эти представления являются результатом развивающегося и самоуточняющегося ^[33] процесса оценки, но уже на этом этапе возникает разногласие в том, что же это за процесс? В данном исследовании под этим процессом понимается организмическая оценка, что согласуется с самовосприятием как одной из основных функций Я ^[1]. Также подобное утверждение возникает из понимания Я-концепции в роли феномена, позволяющего осуществлять именно собственное поведение ^[27], а дифференцировать его как таковое можно лишь из переживания, испытываемого организмом, реальным ^[16]. Третьим аспектом является способ получения информации о собственной Я-концепции, который можно разделить на три модуса – ощущения организма (изучаемые наиболее редко), описания Другого, концептуализация своих прошлых действий ^{[3, 33]}, которые будут детально рассмотрены в дальнейшем.

Данное исследование опирается на гуманистическую методологию, а именно - на воззрения К. Роджерса, который одним из первых начал применять знания об этом феномене для практического применения в психотерапии, что также является и нашей целью. Тем самым, он начинал с изучения Я-концепции как образа себя, включающего составные элементы ^{[16, 1]}, что соотносится с классическими представлениями Р. Бернса о когнитивном компоненте этого феномена ^[12]. Но постепенно он перешел к его функциональному пониманию, необходимому для практической работы, к определению его как механизма, имеющего цель – контроль поведения человека для достижения самоактуализации ^[27]. Такого же мнения придерживаются и отечественные исследователи, считая Я-концепцию «ядерным основанием личности» или основой самоэффективности, как возможности реализовать себя наиболее полно ^{[3, 9, 12]}. Это выражается в том, что поведение человека является направленным, интенциональным, оно реализует цели, смыслы. Тем, что обуславливает направленность поведения как раз и является Я-концепция ^{[33, 30]}. Она определяет то, как переживаются эти интенции ^[12] и в норме влияет на стремление человека действовать тем образом, который характеризует его самого ^[41]. Именно так Я-концепция будет пониматься и в этом исследовании.

Здоровая Я-концепция имеет определенную цель – выбор наиболее развивающего для индивида, его собственного опыта. Это положение следует из главного допущения гуманистической психологии о врожденной тенденции к самоактуализации ^[27]. Соответственно, существует, как минимум, два вида опыта, среди которых и возможен этот выбор. Он дифференцируется на основе Я-концепции как положительный и отрицательный или, как называл его К. Роджерс, – развивающий и не развивающий ^[28]. Но тогда возникает вопрос: каким образом осуществляется выбор наиболее развивающего для индивида опыта? Что является тем критерием, который позволяет распознавать один опыт, как развивающий, спонтанный и «правильный», а другой, как негативный?

В изучении сознания считается, что для того, чтобы познавать, необходимо уже иметь какое-то умение к познанию ^[2], точно также и для Я-концепции, которая является составной частью сознания ^[3], для того, чтобы уметь дифференцировать опыт, человек должен обладать заранее имеющимися функциями, механизмами классификации опыта. Эту функцию выполняет организмическая оценка опыта. Она является врожденным процессом, способствующим тенденции к самоактуализации за счет спонтанной реакции на непосредственные переживания, испытываемые висцерально, сенсорно или эмоционально ^[27]. Это реакция организма на стимулы внешней среды, которую мы можем воспринимать опосредовано – через эмоции и телесные ощущения ^[13]. В младенческом возрасте этот процесс позволяет реагировать лишь на конкретные импульсы, но уже тогда эта реакция является естественным выражением потребности организма ^[16]. Наличие способности оценивать среду в младенческом возрасте с помощью различных систем описывается многими авторами и возможно является основой самовосприятия ^{[1, 31, 23]}. Подобный процесс оценки опыта сопряжен с наличием цели, как основного компонента, ради которого и происходит вся деятельность, она заключается в самоактуализации, развитии, структурировании ^[27]. Но тогда и сам процесс оценки опыта требует усложнения вместе с тем, как изменяются условия и задачи, необходимые для достижения подобного результата. Постепенно сознательная, интеллектуальная активность начинает встраиваться в этот естественный процесс для установления более точных оценок ^[23]. Тем самым, происходит усложнение процесса организмической оценки, перевод его из ощущаемой, переживаемой в сознательную модальность, ориентирующуюся на сенсорный, прошлый и социальный опыт, что и является Я-концепцией.

Актуальностью данной работы является предположение, идущее из анализа процесса становления Я-концепции, о том, что организмическая оценка – это первый, врожденный слой Я для дифференциации опыта, который позволяет делать поведение человека его собственным. В дальнейшем же добавляются еще два слоя. Один из них связан с усвоением закона Другого, его речи и систем оценок, происходящим при символизации опыта, а не только с сравнением себя с чужим образом ^[3]. И отдельным слоем является концептуализация своих прошлых выборов. Именно через эти три слоя проходит переживание, осознание и оценка опыта. Нарушением же является их наслоение или слияние друг с другом; отсутствие связанности и соответствия оценкам других людей; ригидность в оценке опыта; невозможность осуществлять оценку последовательно и символизировать собственные организмические переживания. Данные проблемы представляются основными для проработки в практическом взаимодействии психолога и клиента. Таким образом, предметом данного исследования являются особенности процесса консультирования, в зависимости от описанных нарушений в слоях Я-концепции.

Теоретическое обоснование

От организмической оценки опыта к Я-концепции.

Как уже говорилось, организмическая оценка опыта является врожденным процессом ^{[27, 16]}, поэтому формирование Я-концепции связанно именно с этим слоем. Изначально она может дифференцировать лишь небольшую часть опыта ^[41]. Нельсон-Джоунс отмечает, что на ранних этапах жизни эта оценка разделяет лишь опыт, связанный с заботой, любовью - тем, что развивает организм ребенка, а также болью и голодом, которые не развивают и даже убивают его ^[25]. Процесс оценки здесь сопряжен с тем, является ли опыт важным для сохранения и поддержания организма или же нет. Подобная оценка осуществляется за счет спонтанной реакции на непосредственные ощущения ^[27]. Изначально она не включает представление о долгосрочных возможностях этого опыта, в ней не учитывается образ Другого как определенный ориентир ^[18], во внимание берется лишь своё собственное состояние. Из-за отсутствия сознательной репрезентации внешнего мира, реакция происходит лишь на конкретные стимулы, и поведение младенца состоит в попытке воплотить свои актуальные потребности и желания, т.е. «удовлетворить развитие всех присущих ему возможностей и заложенного потенциала в воспринимаемой им реальности» ^[7]. Поэтому, основным критерием для оценки опыта является то, имеет ли он средства для развития этого потенциала – мать, безопасность, нет ли того, что мешает реализовать этот потенциал – плохое состояние организма, голод, негативное настроение матери. Но постепенно ребенок овладевает этим процессом, как и любым другим своим поведением, расширяя список стимулов. Это происходит с помощью овладения культурным средством – знаком ^[11]. Данный процесс сопровождается сначала внешней речью родителя, в которой он сам обозначает переживания ребенка и проговаривает их ^[11], тем самым обретается сознательность оценки опыта, которая вводится за счет речи Другого. Это позволяет символизировать оценку, сделать её доступной сознанию, а значит, позволяет перейти от реакции на непосредственные стимулы к реакциям-переживаниям. Подобная символизация необходима для того, чтобы организмическая оценка находилась на том же уровне (сознательном), как и остальные два слоя. На основе этого процесса появляется возможность возникновения другого, - субъектализации, при которой возможно присвоение человеком самому себе пережитого опыта ^[29],а значит, полноценного присутствия в своей жизни, что отражается в принципах экзистенциальной психологии ^[20]. Основная функция этого слоя в том, что с его помощью человек может символизировать переживания по отношению к внешнему миру, заметить его и как-то с ним обойтись, т.е. появиться в этом мире с помощью сознательного обозначения. При нарушениях в символизации, соответственно, теряется способность вербализировать собственные переживания. Утрачивается способность сознательно обозначить переживание в речи, и оно начинает проявляться в галлюцинаторных формах ^[31]. Становится невозможно осознать его как собственное, воплотить в действие или дистанцироваться от него и тем самым пережить этап сепарации ^[7].

Таким образом, можно заметить, что в начале психической жизни не присутствует сознательных критериев для выбора развивающего опыта, и реакция происходит лишь на непосредственные стимулы. Изначально младенец ориентируется лишь на свой организмический уровень, подразумевая под целью сохранение жизнеспособности как базового этапа достижения самоактуализации.Но в дальнейшем намного более разнообразный опыт может быть оценен с помощью организмической оценки ^[23]. Она начинает реагировать не на стимулы, а на репрезентации внешнего мира, явленные в сознании ^[12]. Помимо этого, она становится связанной с другими слоями ^[30], включающими в себя социальное окружение с его нормами, целями, мотивами, правилами и прошлыми выборами, которые также являются информацией, как о себе, так и о внешнем мире, ведь создание Я-концепции является процессом символизации организмического, усвоением социального и обобщением произошедшего опыта.

Социальный слой.

Тем, кто помогает ребенку в символизации его организмической оценки, является родитель, но, как считает К. Роджерс, он и есть главный фактор, нарушающий Я-концепцию из-за того, что принуждает ребенка отказаться от способности организмически оценивать опыт в угоду оценкам, привносимым им самим ^[43]. Он акцентирует внимание на том, что внешние оценки отдаляют человека от его собственных переживаний. Но родителю следует вносить свои собственные критерии, это позволяет ребенку выйти за пределы лишь своего переживания. Совершая это, он формирует иной слой Я-концепции, который в норме не нарушает действие первого, а сам становится предметом и критерием оценки дальнейшего опыта. Именно на его основе возможно не только нахождение себя, но и адаптация своего собственного Я в рамках социума, что является одним из важнейших факторов психического здоровья ^[31]. Подробно деятельность этого слоя описал Ж. Лакан, называя его символическим регистром ^[18]. Он включает в себя закон, норму, мораль, социальный опыт. Грубо говоря – это форма, в пределах которой субъект может распоряжаться своей активностью; а также направление, то правило, в соответствии с которым он может реализовать себя. Поэтому, в норме этот слой не является принимаемым, воплощаемым в Я ^[8]. Здесь оценщик - культурный, давно выработанный закон, являющийся дискурсом, в который с рождения «входит» индивид ^[18]. Усвоение подобной оценки является необходимым этапом для формирования Я-концепции. Проблема же может случиться в отсутствии дифференциации между вторым и первым слоем, и когда критерии оценки становятся не социальными, а «личными» симптомами родителей. На практике это проявляется в том случае, когда родитель начинает вторгаться в саму систему организмической оценки опыта ребенка, а не добавляет новую ^[34]. Локус контроля начинает смещаться с помощи в усвоении социальной оценки опыта/ситуации на указание ошибочности способа оценки ребенка. Например, родитель неправильно дифференцирует его чувства и, несмотря на возражения ребенка (если они есть), настаивает именно на такой интерпретации. Помимо этого, отрицается даже возможность наличия определенного отношения. Так, детям зачастую запрещается испытывать печаль, грусть, агрессию, даже когда подобная реакция является организмически конгруэнтной ситуации. Подобные послания отчуждают ребенка от его способности организмически оценивать опыт ^[21]. Из этого можно установить, что безусловно, родитель дает среду, в которой возможно овладение оценкой, её перевод в сознательный план ^[19], но в то же время, зачастую он сам начинает оценивать опыт ребенка за него, отчуждая его от собственных процессов ^[34]. Происходит смещение от выстраивания внешних границ, обучения ребенку социальному закону к выстраиванию внутренних законов и «норм» ^[26], возможных и невозможных переживаний. И тогда чужие оценки доминируют во внутреннем мире ребенка, опыт начинает оцениваться исходя не из его собственных критериев, связанных с ощущениями, состояниями, потребностями организма и т.д., а из оценок референтных близких, Других. Это препятствует точной символизации опыта, образуя полые структуры Я-концепции, которые для того, чтобы не разрушиться, либо искажают возможность интерпретации опыта, либо же направляют поведение человека так, чтобы он не встретился с этим опытом ^[25]. В итоге он отказывается от своих эмоций, ощущений, переживаний, а значит, теряет и ощущение себя ^[10].

Концептуальный слой.

Но не всегда Я-концепция выбирает организмическую оценку или сознательные характеристики, законы, родительские предписания и нормы для дифференциации опыта. Постепенно человек привыкает к определенному типу символизации и весь опыт начинает оцениваться с помощью и в пределах одинаковых критериев, что ведет к его типизации и сужению ^[5]. Концептуализация, следуя этимологии этого слова, является определенным обобщением опыта, а в данном случае Я-концепция - это обобщение прошлых выборов и, на их основе, выработка Я-репрезентаций ^{[3, 7]}. Они символизируется в сознании как сумма переживаний себя и совершенных оценок, которые формируют Я ^[43]. Например, когда ребенок пробует сладкое, ощущает, что оно ему нравится, а родитель вполне адекватно оценивает и символизирует этот опыт, то у ребенка вырабатывается представление о себе, как о любящем сладкое. Подобная репрезентация в дальнейшем позволяет не тратить так много времени и энергии на дифференциацию в выборе десерта, ребенок знает, что ему нравится мороженое и лишь на основе этого выбирает его, такой же процесс происходит и с более абстрактными категориями. Но с возрастом третий слой начинает доминировать всё больше, заменяя организмическую и социальную оценку. Они подменяются шаблонной оценкой, основанной на прошлом опыте ^[13]. И если для социального слоя это является приемлемым, ведь изменение законов, норм, устоев происходит достаточно редко (хотя при переезде и революционных процессах подобное происходит и болезненно переживается), то пропускание собственной оценки имеет менее благоприятные процессы. Причина этого в том, что она основывается на состоянии организма, его потребностях и возможностях самоактуализации, что не является постоянной величиной ^[28]. В этом заключается основной конфликт, связанный с концептуальным слоем. Еще один может содержаться в том, что выработанные раннее Я-репрезентации могут быть пустыми, полыми. Они могут быть не подкреплены организмическим опытом, а сформированы лишь из-за внешней оценки и подкрепления, осуществленных родителем ^[32], поэтому, продолжая совершать выбор на основе этого слоя, человек оказывается всё дальше от своих собственных переживаний, при этом не отрицая их, но игнорируя, не соприкасаясь с ними. Подобное поведение ведет к формированию экзистенциальных кризисов, связанных с отсутствием смысла, который не может появиться без эмоций ^[15] как базовой способности к оценке ситуации. В более мягкой форме такой тип дифференциации опыта приводит к тому, что первый слой, выраженный в организмической оценке, уже оповещает об ином отношении к ситуации, но человек продолжает своё поведение, основываясь лишь на сформированной репрезентации себя, и тогда переживания могут проявляться в искаженной форме в роли симптомов, психосоматических расстройств ^[19].

В большинстве случаев человек пытается удовлетворить потребность с помощью того поведения, которое не противоречит действующей Я-концепции ^[25]. Поэтому, если организмическая реакция не совпадает с имеющейся репрезентацией, то её символизация искажается, а организмическая реакция нарастает, что может вести к симптоматическим проявлениям ^[18]. Подобная суженность поведения и концепции-Я не позволяет удовлетворить потребности организма, даже если они становятся осознанными, и поэтому работа лишь с символизацией недостаточна. Для изменения в психотерапевтическом взаимодействии необходима работа не только с осознанием своих собственных организмических оценок, но и расширение Я-репрезентаций, которое должно происходить не постфактум, как следствие символизации ранее искажаемого переживания, а непосредственно во взаимодействии с психологом ^[30]. Хорошим примером ответа на подобный практический запрос является нарративная практика, которая основной своей целью считает изменение истории клиента за счет поиска нового опыта, который он ранее не замечал, для «расшатывания и расширения» суженных репрезентаций ^[24]. Или амплификация контекста в аналитической психологии, которая позволяет за счет ассимиляции возможных архетипических, культурных репрезентаций (ролей) расширить свою Я-концепцию и обрести те структуры, в которые может быть символизирован опыт ^[34]. Подобный подход позволит избежать растерянности и застоя в стадии фрустрации, неизвестности ^[10], возникающих в психотерапии. В отсутствии проработки этого слоя клиент может остановиться в поиске действия в надежде сохранить прошлый образ себя ^[32]. Ведь он остается один в своих лишь отчасти дифференцированных переживаниях, которые могут быть намного более структурированы и сознательны, если будут поддерживаться расширением его Я-репрезентаций, что должно быть одним из отдельных, необходимых шагов в психологическом консультировании.

Результаты и их обсуждение

Я-концепция – это организующая поведение система, направленная на символизацию опыта и его оценку, с целью выбора, наиболее соответствующего потребностям и тенденции к самоактуализации: именно к такому определению удалось прийти в процессе данного исследования. Но на деле Я-концепция может из подобного процесса превратиться в структуру. Подобное происходит при встрече с травмирующими переживаниями; когда человек находится один в своем опыте; отвергается от собственных организмических оценок; формирует полые структуры Я ^[7]. И тогда, чтобы обезопасить себя от повторения подобных переживаний или от разрушения в целом, Я-концепция становится шаблоном, схемой, которая искажает опыт, дабы аффект не смог её разрушить и, тем самым, человеку не удается удовлетворить имеющиеся потребности организма. Это дает основание утверждать, что Я-концепция является важным предметом психотерапии, по поводу которого происходит взаимодействие. Также без изучения взаимодействия и наполненности её слоев невозможно целостное герменевтическое понимание клиента. Данное положение связано с тем, что в процессе консультирования у психолога возникают конгруэнтные отклики не безусловного отношения, и зачастую они не являются «не правильными» ^[7]. Это эмпатическая реакция на неконгруэнтность клиента, на пропускание какого-либо из слоев ^{[35, 39]} или, наоборот, на его доминирование. Этот процесс замечает и Х. Дейч - по её мнению клиент может обращаться к опыту не из нынешней ситуации, а из прошлых репрезентаций ^[22], т.е. из концептуального слоя, и тогда психотерапевт испытывает ощущение, что ему необходимо отказаться от своей реальной личности, чтобы оставаться в предлагаемом контакте. Он испытывает, например, конгруэнтные отклики раздражения, но не с безусловным отношением, как можно заметить. Тем самым, возникающее раздражение психотерапевтабудет естественным при возникновении переноса или актуализации выборов, отношений, являющихся для человека несобственными, вынужденными, и от которых он не может отказаться. Для клиента это может ощущаться как пренебрежение его личностью, хотя на данном уровне отрицается лишь та её часть, которая не является конгруэнтной, его собственной ^[36]. Анализ Я-концепции конкретного клиента способствует пониманию возникающих в процессе реакций у консультанта и делает подобные отношения сознательными, что является залогом эффективности процесса ^[22]. Подобный анализ возможен с помощью биографического изучения, позволяющего установить онтогенез этих слоев, а значит, и неконгруэнтности клиента в том, как она поддерживается, и подобное понимание консультанта способствует самопониманию клиента ^[37], а значит - символизации его опыта.

Понимание является лишь частью того, что дает подобное процессуальное изучение Я-концепции. Видение Я-концепции через описанные в исследовании слои помогает структурировать психотерапевтическое взаимодействие и обнаружить типологию психического нарушения, что особенно важно в гуманистическом направлении, работающем без определенной диагностической схемы ^[36]. Сам процесс консультирования зависит от того, в каком слое происходит основной конфликт, где:

1) На первом слое психические проблемы являются самыми базовыми. Они происходят из-за невозможности дифференцировать большую часть своих переживаний, что характеризуется существованием на досимволическом (психотическом) уровне ^[13]. Проблемы такого уровня возникают зачастую из-за нарушения в ранних детско-родительских отношениях, где мать никак эмоционально не включалась в психическую жизнь ребенка, не помогала в символизации и проговаривании переживаний и, в целом, отвергала ребенка. Так, Н. Мак-Вильямс указывает на огромное количество ранних травм и отвержений в биографии людей этого уровня ^[22]. Подобным клиентам следует большее внимание посвятить эмпатическому описанию, но не интерпретации конкретных организмических сенсорных и висцеральных переживаний ^[42]. Это согласуется с необходимостью усвоения языка, речи, на этом этапе, которые позволяют сделать переживания сознательными, что является одним из основных способов для формирования необходимого «наблюдающего Эго» ^[38]. Иначе для подобных клиентов любой аффективный опыт несет угрозу по той причине, что не может быть символизирован, а значит, и нет возможности от него отстраниться ^[13]. Б. Финк считал это основой работы с подобными клиентами и критический этап психотерапии заключается в возможности найти означающее (слово) для ключевого переживания психотического клиента ^[38]. Переживания консультанта также являются важным ресурсом на этом этапе, ведь они являются конкретным примером вербализации эмоции с помощью языка и также являются подобием обратной связи. Они могут обсуждаться во время затягивающихся пауз, отсутствия желания приступать к работе, или если клиент не может найти способ для символизации. Е. Джендлин считает, что подобный процесс помогает установить связь психотического клиента с реальностью и другими людьми. ^[14]. Как уже говорилось, инициируя появление нового эмоционального опыта клиента, психотерапевт поясняет его, помогая вербализовать переживание, которое стоит за психотическим коммуникативным актом ^[40]. Это согласуется с аналитической техникой работы с клиентами подобного типа – эмпатическим описанием чувств, а не защит ^[22]. Вместо интерпретации психотического состояния и возможных примитивных защит более уместным является высказывание в духе: «на мое замечание вы сегодня реагируете более тревожно, чем обычно и, наверное, это очень неприятные чувства, от которых вы бы хотели избавиться», за которым может следовать информативное пояснение. Тем самым, происходит обучение несформированному в детстве процессу символизации организмического переживания с помощью речи Другого. В дальнейшем, на основе эмпатического понимания и понимания, основанного на знании ^[7], необходимо осуществлять поддержку в вербальной символизации чувств, что является основой работы с клиентами психотического уровня. С помощью этих действий первый слой Я-концепции может быть явлен в сознании не в виде фантазмов и галлюцинаций, а в виде переживаемых через сознательную речь эмоций и чувств.

2) Проблемы с социальным слоем зачастую соответствуют пограничному уровню организации личности. Онтогенез клиентов такого типа включает в себя более поздние конфликты ^[36]. Ребенок всё же начинает символизировать свой организмический опыт, пусть и частично, так как во многих аспектах он останавливается неподдержанным ^[32]. Родитель, будучи хаотичным, не может установить закон, норматив в жизни ребенка ^[26], он не выстраивает ту форму, в пределах которой могут быть реализованы потребности, основанные на организмическом уровне, он начинает сам внедряться в эту оценку, подрывая уверенность и идентичность собственного-Я ребенка. Это подтверждается исследованиями Мандельбаума, указывающими на слабость границ в семьях подобного типа ^[22], а значит на то, что родитель вторгается в систему оценок ребенка. Переживание отвергается, ребенок в нем находится один ^[17], у него пропадает чувство себя, ведь нельзя иметь собственную оценку, которая не совпадает с внешней. Именно такой тип особенно часто описывал К. Роджерс, называя его условием ценности ^[27], при котором необходимый для родителя характер приобретается, интереоризируется ребенком. Это определенные правила, законы (если – то), при которых, например, ребенок является любимым, если хорошо учится, а остальной опыт, не совпадающий с этим, он не может символизировать, если хочет быть ценным. Тем самым, и его переживание себя постоянно находится под угрозой и пропадает при аффекте, связанным с самооценкой, самоценностью ^[42]. Подобный процесс отчетливо заметен в работе Л. Бинсвангера посвященной анализу случая Эллен Вест ^[6]. Она не имела права на выбор, на осознание собственного отношения к молодому человеку, выбранному ей самой, иначе это ставило под угрозу её Я-концепцию как послушной дочери, что возможно было единственной её связью с отцом. Тем самым, за всю свою жизнь она ни разу не сделала по-настоящему своего собственного выбора, хотя и частично осознавала гнетущие переживания отказа от жизни, что характеризует уход от собственного Я в угоду социальному слою на этом уровне психической организации. В подобном случае работа может проходить по восстановлению базовых психических навыков, связанных с саморегуляцией, по той причине, что у подобных клиентов не хватает поддерживающих интроектов для возможности совершения выбора ^[13], самопринятия, что позволило бы организмическому опыту быть «более собственным», ведь именно ощущение себя отсутствует в данном случае ^[22]. Также происходит и изменение второго слоя (социального) в конкретном взаимодействии за счет позиции безусловного принятия. Именно это К. Роджерс предлагал как основной способ помощи Э. Вест, в котором она всё-таки смогла бы позволить себе осуществить свой собственный выбор ^[6]. Актуализация переживания, помимо этого, является «разогревом» для обозначения его границ, что ведет к усвоению символического закона, который может быть совершён в подобном взаимодействии. Самим психологом это может восприниматься как постоянное налаживание отношений и подготовка к действию, но, по сути своей, оно является основным процессом для клиентов с нарушенным социальным слоем и часто выражается в обсуждении опоздания, оплаты процесса и прочих возникающих в процессе границ ^[38].

3) Последний слой включает в себя наличие сформированных Я-репрезентаций и связан с невротическим уровнем организации. Основная его дисфункция заключается в том, что в случае актуализации концептуального слоя, организмический опыт будет пропускаться, если не соответствует ему. Ю. Джендлин называл это «встроенным в структуру переживанием» ^[13]. В какой-то момент времени в критической, травмирующей ситуации формирование определенной Я-репрезентации с соответствующим обхождением с травмирующим опытом было наилучшим и, возможно, единственным подходящим выбором, становясь структурой характера. Наиболее ярко это описано в работах Г. Уилера. Один из его клиентов, Джейк, не пользовался популярностью в школе и не мог оправдать ожиданий родителей по поводу спортивных достижений, но ему был доступен его собственный выбор на основе символизируемых эмоций (пусть и негативных), и его выбором было посвятить себя учебе и своей путеводной звездой сделать успеваемость ^[32]. Но со временем ситуация изменилась, изменились собственные потребности, возможности по изменению и влиянию на ситуацию, внешняя среда также претерпела изменения, но этот выбор всё еще бессознательно совершается каждый раз, сопровождаясь негативными чувствами. Джейка подобный выбор в итоге заставил испытывать навязчивое чувство стыда, а точнее, как он это описывает: «стыд стыда» за отказ от реализации всех своих потенций. Тем самым характер, репрезентации-Я начинают управлять процессом выбора и оценки, что ведет к сужению переживания. Но главное отличие между данным и пограничным уровнем в том, что выбор, продиктованный из характера, ощущается как свой собственный, что, например, было в случае Джейка ^[32]. В этой форме нарушения есть ощущение себя и своей идентичности, поэтому оно менее патологично, но всё же ригидно. По этой причине, любой новый аффект, который не соответствует действующей Я-концепции (а именно – концептуальному слою), несет угрозу и ощущается в форме субъективного неблагополучия и симптомов, через которые организм пытается указать на возможность к самоактуализации, т.е. на свои потребности, что обычно клиентами ощущается в форме стыда, вины, неблагополучия ^[32]. Консультирование при нарушениях на этом слое является, пожалуй, наиболее разнообразным. Это связано с тем, что основная цель здесь – расширение представлений человека о нем, размягчение его жестких структур характера, не включающих непосредственное переживание ^[28]. С этим хорошо справляется гештальт-терапия с её эффективными техниками; нарративная практика позволяет расширять представления человека о себе за счет обнаружениях новых сюжетов; экспириентальная психотерапия делает это за счет следования за новым переживанием, ощущаемым организмически, а значит, позволяющем актуализировать первый слой; психоаналитические направления с помощью актуализации и осознания переживания в инсайте также обеспечивают качественное изменение и переосознание своих Я-репрезентаций.

Заключение

Я-концепция, изучаемая в роли развивающегося и усложняющегося процесса оценки опыта, имеет потенциал для научного изучения и практического применения. С помощью подобного взгляда возможно более целостное понимание этого феномена не на основе перечисления его компонентов, а обращаясь к цели его формирования в онтогенезе. Также на основе данной концепции возможен выбор методов и подходов для устранений конкретных неконгруэнтностей ^[7] сложностей с символизацией и ощущением своего организмического процесса оценки ^[41] в психотерапевтическом взаимодействии. Предложенная модель помогает в описании этиологии психических нарушений, которое в гуманистической психотерапии необходимо ^[7]. Это позволяет объединять техники не эклектичным подходом, а с четким осознанием цели помощи клиенту и уровня его психической организации. Так, при психотической организации у человека нарушено отношение с миром в целом. Основой становится неспособность символизировать свои собственные организмические переживания ^[40], а значит - полноценно удовлетворять потребности во взаимодействии с миром, что заставляет его уходить в иллюзорные, галлюцинаторные формы жизни ^[31]. У пограничного клиента проблематичным является отношение с людьми ^[4] как с собой, так и с другими; он не может выстраивать отношения и дезадаптивен по причине отсутствия социального слоя оценки или слияния организмического с ним ^[31]. Тем самым, он имеет организмическую оценку, но отчужден от неё и, поэтому, чувство Я всегда находится под угрозой, так как у клиента нет доступа к нему, оно находится во власти Другого ^[20]. Невротический клиент же неблагополучен в отношениях с самим собой, со своим собственным организмическим Я по той причине, что из-за ригидных структур характера не может пересмотреть свой ответ миру ^[32], выраженный в Я-репрезентации и изменить действие для реализации потребности. Таким образом, в результате проведённой работы мы видим, что определение Я-концепции через слои личности позволяет не просто обобщить имеющиеся данные об этом феномене, но и стандартизовать взаимодействие клиента и психолога в процессе консультирования, чего, зачастую может не хватать при работе в рамках гуманистического подхода. Стандартизация терапевтических отношений способствует наиболее адекватному проблеме выбору техник и методов, а также способов взаимодействия с клиентом в зависимости от нарушения слоя.

С помощью рассмотренной методологии возможно более глубокое изучение феномена Я-концепции, его рассмотрение не через набор структур и составляющих, а через главную цель – символизацию и оценку опыта для осуществления самоактуализации.