Индийский национальный конгресс в воспоминаниях британского миссионера Г. Ланна

Никитин Дмитрий Сергеевич кандидат исторических наук ведущий библиограф, Национальный исследовательский Томский государственный университет 634050, Россия, Томская область, г. Томск, ул. Ленина, 36 Nikitin Dmitrii PhD in History Leading Bibliographer, National Research Tomsk State University 634050, Russia, Tomskaya oblast', g. Tomsk, ul. Lenina, 36 nikitds33@gmail.com Другие публикации этого автора

Установление британского господства в Индии повлекло за собой коренные изменения в жизни традиционного индийского общества, которые затронули не только его экономический уклад и политическое устройство, но и духовную сферу. Протестантское движение ривайвелизма, широко распространившееся в Великобритании в конце XVIII – первые десятилетия XIX в., способствовало активизации миссионерской деятельности, и Индия стала одним из важных ее направлений.

К концу XIX в. на юге субконтинента, в Мадрасском президентстве, большинство христиан придерживалось католицизма (572,3 тыс. чел. по переписи 1891 г. ^{[1, p. 75]}), число приверженцев Церкви Англии и различных методистских организаций (таких, как Уэслианская миссия и другие ^{[2, p. 33]}) быстро росло – так, число англикан с 1881 по 1891 гг. выросло на 186,7 %, членов Уэслианской миссии – на 93,2 %, конгрегационалистов – на 83 % ^{[1, p. 75]}. Важной особенностью было то, что их численность увеличивалась за счет индийцев (95,4 % в 1891 г. ^{[1, p. 70]}), а не европейцев. Однако относительно численности населения президентства христиане составляли незначительное меньшинство (865,5 тыс. чел. из 35,6 млн) ^{[1, p. 12, 75]}.

Несмотря на свою немногочисленность, христианская община Южной Индии быстро развивалась в социально-политическом отношении. В 1885–1886 гг. 52 % мальчиков-христиан посещали школы, уступая по этому показателю только традиционно влиятельным в этом регионе брахманам ^{[1, p. 70]}. Христиане занимали общественно важные посты, что позволяло им существовать в условиях межобщинной конкуренции. Вместе с тем, в 1880-х гг., ставших временем пробуждения национального сознания и активного возникновения общинных ассоциаций, христиане еще не сформировали свою организацию и зачастую склонялись к патриотическим индусским обществам – в частности, мадрасской Махаджана Сабхе. Сабха была основана в 1884 г.; годом позже ее члены – Г. Субраманья Айяр, П. Ананда Чарлу, М. Вирарагхавачарьяр, П. Рангая Найду – стали делегатами первого Индийского национального конгресса (ИНК). Таким образом, близкие к Сабхе христиане также принимали деятельное участие в общественной жизни. На первой сессии ИНК присутствовал землевладелец из Тинневелли П. П. Пиллай, выступивший в поддержку одной из резолюций ^{[3, p. 31–32]}; христиане участвовали и в работе последующих Конгрессов.

Возникновение ИНК стало заметным событием в общественно-политической жизни страны. Европейцы и американцы, жившие в Индии или путешествовавшие по ней, также стремились познакомиться с этим новым явлением, оценить его перспективы, выразить свое согласие с его целями или сомнение в них. Не были исключением и деятели христианских церквей, которых привлекала конгрессистская агитация за ограничение торговли алкоголем. В частности, в первые годы деятельности Конгресса в его заседаниях принимали миссионеры Дж. Коббан ^{[4, p. 44]}, Т. Эванс ^{[4, p. 45–47]}, Дж. Скотт ^{[5, p. 225]}; проповедник Р. Юм анализировал опыт ИНК в американской печати ^[6].

С большим интересом к деятельности Конгресса отнесся и Генри Симпсон Ланн (1859–1939) – широко известный впоследствии религиозный и общественный деятель, служивший миссионером в Индии в 1887–1888 г. Двенадцать писем Ланна из Индии, изданных в виде книги в 1890 г. ^[7], и его заметки об ИНК в английской прессе содержат ценные воспоминания об общественной жизни в Южной Индии, заметно оживившейся во время правления либеральных вице-королей Рипона и Дафферина, и первых годах деятельности Конгресса. Кроме того, позднейшие мемуары Ланна ^{[8, 9]} позволяют проследить, как менялось его представление о Конгрессе с течением лет.

Родившемуся в религиозной семье Ланну с юных лет не были чужды миссионерские идеи. В 1880 г., во время путешествия в Каир, он познакомился с пресвитерианским миссионером из Индии, который убеждал его посвятить жизнь служению, и «этот разговор впоследствии поменял все направление жизни» Ланна ^{[8, p. 25]}. Во время обучения в методистском теологическом колледже (1881–1883) он получил предложение начать миссионерскую работу в Индии, однако отъезд был отложен на несколько лет, которые Ланн посвятил обучению в Дублинском университете. Здесь, помимо прочего, Ланн принимал участие в ирландском движении гомруля и имел возможность сделать политическую карьеру, однако предпочел миссионерское служение, решив, что «работа ради Индии стояла выше любых политических амбиций» ^{[8, p. 25]}.

В середине ноября 1887 г. Ланн с семьей прибыл в Мадрас. Индия поразила его не только дешевизной и культурными отличиями, но и отношением англичан к индийцам. Он отмечал: Считается очень плохим тоном обращаться с туземцами как с существами, подобными самим себе; кажется, что любой англо-индиец, увидев, что мы везем туземца в нашем экипаже…, счел бы, что мы сошли с ума» ^{[7, p. 4]}. Ланн полагал, что подобное отношение стимулирует «национальную гордость наихудшего типа» и только «сознательное возвращение к великим христианским принципам равенства, справедливости и смирения позволит любому англичанину сохранить правильное отношение к туземцам» ^{[7, p. 5]}.

В начале декабря Ланн познакомился с Н. Субраманьямом – мадрасским барристером, одним из членов Махаджана Сабхи, «очень образованным и воспитанным человеком» ^{[7, p. 10]}. Ланн вспоминал об этой встрече: «Я узнал, что Субраманьям – видный член Национального конгресса, который уже провел два собрания и должен провести третье в Мадрасе 26-го числа. Цель Конгресса – стимулировать национальные настроения по всей Индии, которая в настоящее время представляет собой конгломерат самых разных народов, удерживаемых вместе только узами английской короны. Конгресс является, насколько это возможно, выборным и представляет всю Индию, и его основатели надеются, что постепенно правительство наделит его административными полномочиями и превратит его в законный парламент. Между этим движением и ирландским национальным движением есть одно большое отличие. Горечь и ненависть к Англии, столь характерные для ирландского движения, здесь почти полностью отсутствуют» ^{[7, p. 11]}. Характерно, что в изданных в 1918 г. мемуарах Ланн особо отмечает, что «горечь и ненависть» отсутствовали «в то время» – во второй половине 1880-х гг., когда зарождающееся движение еще не носило радикального характера ^{[8, p. 61]}. Субраманьям познакомил Ланна с местными лидерами конгрессистского движения – в частности, Г. Субраманья Айяром (редактором газеты «Хинду») и П. Ананда Чарлу. Заинтересовавшись движением, Ланн «читал все, что только возможно, о двух прошедших конгрессах» ^{[7, p. 14]}, чтобы прояснить в дискуссии с конгрессистскими деятелями его слабые и сильные стороны. Слабыми сторонами, по мнению Ланна, оказались отсутствие упорядоченной системы выборов делегатов на сессии ИНК (они избирались на митингах и собраниях патриотических ассоциаций), неспособность Конгресса решать сложные социальные проблемы индийской жизни, поскольку представители разных слоев общества отстаивали различные пути их решения. Наконец, Ланн полагал, что в Конгрессе отсутствуют общие интересы «помимо тех, что проистекают из духа оппозиции централизованному правительству» ^{[7, p. 15]}. Сила ИНК, однако, состояла в «узах товарищества» и развитии национального самосознания, привлечении индийцев к общественным делам и тенденции к распространению западных идей, которые, по мнению Ланна, способствовали искоренению кастовой системы.

В конце декабря 1887 г. Ланн принял приглашение Н. Субраманьяма посетить сессию ИНК в Мадрасе. По просьбе английской «Пэлл Мэлл Газетт» он согласился написать очерк о Конгрессе и на его заседаниях присутствовал как представитель прессы. Сессия ИНК показалась Ланну «замечательным собранием» ^{[7, p. 32]}. Он отмечал, что собрание посетили представители самых разных народов, населяющих Индию. Особое место среди присутствовавших занимали «бенгальские бабу», которые представляли собой «наиболее культурную и европеизированную часть Конгресса» ^{[7, p. 32]}. Характерной чертой бенгальских представителей был европейский стиль в одежде, тогда как делегаты из Пенджаба и Северо-Западных провинций были одеты «в подлинно восточном стиле» ^{[8, p. 64]}.

Среди выступлений на сессии Ланну больше всего запомнилась речь Сурендраната Банерджи – видного бенгальского деятеля национального движения – в поддержку резолюции о необходимости расширения и реформирования совета при генерал-губернаторе и провинциальных законодательных советов. Ланн писал: «Я никогда не слышал более выразительной речи… [Банерджи] пробудил в Конгрессе огромный энтузиазм, когда говорил… о том, что вековые мечты вот-вот осуществятся» ^{[7, p. 33]}. Сравнивая выступления на сессии с прениями в британском парламенте, Ланн пришел к выводу, что способности делегатов Конгресса и их владение английским языком могли бы удивить английскую аудиторию. Вместе с тем, иногда мнение Ланна о резолюциях ИНК иногда разнилось с конгрессистским представлением о них. В ходе третьего дня заседаний Н. Субраманьям выступил в поддержку резолюции о разделении судебных и исполнительных функций, совмещаемых чиновниками колониальной администрации ^{[10, p. 105–108]}. В период с 1886 по 1911 г. эта резолюция в том или ином виде принималась восемнадцать раз ^{[11, p. 502–505]} и представляла собой одно из основных требований ИНК в первые десятилетия его существования, однако в записках о Конгрессе Ланн не придал ей большого значения, называя «резолюцией сугубо административного свойства» ^{[7, p. 33]}.

В позднейших мемуарах Ланн описывал сессию ИНК 1887 г. более скупо, однако вспоминал, что это событие произвело на него сильное впечатление ^{[9, p. 23]}. Существование Конгресса, по его мнению, стало возможным благодаря английскому правлению, и в будущем ИНК мог стать могущественной силой «во благо или во зло Индии» ^{[7, p. 33]}. Эти выводы вошли и в статью для «Пэлл Мэлл Газетт», где Ланн рассказал английскому читателю об истории прошедших сессий и повестке собрания 1887 г. ^[12]. Статья получила положительный отклик Дадабхая Наороджи, одного из основателей Конгресса и ветерана национального движения ^{[7, p. 48]}.

С окончанием сессии интерес британского миссионера к индийской политике не угас. Во многом этому способствовали встречи с индийскими христианами-делегатами ИНК – в частности, одним из ведущих бенгальских юристов К. Ч. Банерджи. В январе 1888 г. Ланн выступал в городах Южной Индии с лекциями о Конгрессе, в апреле присутствовал в качестве председателя на заседании клуба дебатов Христианского колледжа Мадраса по вопросу, «который бурно обсуждался на Национальном Конгрессе» ^{[7, p. 86]} – о доступе индийцев к высшим армейским должностям. Требование об индианизации армии, создании военных учебных заведений и отмене закона об оружии было одним из основных в первые десятилетия существования ИНК, поэтому дебаты по этому вопросу вызвали большой интерес – Ланн вспоминал, что на дебаты собралось около восьмидесяти человек, и в ходе продолжавшейся свыше двух часов дискуссии победили сторонники ИНК ^{[7, p. 86]}.

Кроме того, Ланн продолжал освещать деятельность ИНК в прессе. В июле 1888 г. в «Пэлл Мэлл Газетт» появилась его статья об издании в Лондоне и Мадрасе отчета о прошедшей в декабре сессии Конгресса ^[13], позже опубликованная и в индийской прессе ^[14]. 1888 г. стал временем формирования антиконгрессистской оппозиции, и этот факт не остался незамеченным Ланном. Он писал, что англо-индийская газета «Пионир» (Аллахабад) «возбуждала дух распри» между индусами и мусульманами, однако считал, что оппозиция не может выступать от лица всех мусульман Индии, поскольку число последних на сессиях Конгресса ежегодно увеличивается ^[13]. Конгресс, по мнению Ланна, доказал свою жизнеспособность и стал фактором индийской политической жизни, с которым придется считаться любому британскому кабинету.

Вместе с тем, несмотря на симпатии к ИНК, Ланн писал и о том, что деятельность националистов иногда препятствовала исполнению его миссионерских обязанностей. В июне 1888 г. он описывал инцидент, произошедший с христианской школой в городе Наннилам. По утверждению Ланна, школа вызывала недовольство местных брахманов, и они пригласили известного адвоката и делегата нескольких сессий ИНК Саминатху Айяра провести митинг с призывом к жителям города основать вместо нее национальную школу. Она была создана и «опустошила» миссионерскую школу «за месяц до правительственной проверки» ^{[7, p. 106]}. В связи с этим Ланн вспоминал, что инцидент был довольно неприятен, но подобный «рост духа независимости со стороны туземцев» ^{[7, p. 107]} не вызвал у него сожалений. Миссионерскую школу впоследствии было решено преобразовать в начальное учебное заведение для низших каст и неприкасаемых, и Ланн горячо поддержал это решение.

В ноябре 1888 г. Генри Ланн покинул Индию. Месяц спустя «Пэлл Мэлл Газетт» писала, что он «убедительно продемонстрировал тот факт, что человек его темперамента не может выдержать температуры в девяносто градусов в тени, утром, в полдень и ночью» ^[15]. Индийский опыт существенно повлиял на жизнь молодого миссионера – по возвращении в Англию он стал одним из инициаторов масштабной дискуссии о необходимости реформировать методистские миссии в Индии, но более не поддерживал связей с ИНК. Тем не менее его заметки об эпохе становления Конгресса являются интересным образцом взглядов жителя метрополии на новые веяния в общественно-политической жизни колоний. Ланн, подобно многим либеральным современникам, считал появление ИНК следствием прогресса, который в Индии стал возможен исключительно благодаря британскому правлению, и полагал, что колониальная администрация должна прислушиваться к мнению индийской интеллигенции, и в том числе – ее христианских представителей, игравших заметную роль в становлении национального движения в Южной Азии.