Столкновение двух типов рациональности на примере контакта западной и китайской медицины (XIX-XXI вв.)

Рубец Мария Владимировна кандидат философских наук научный сотрудник, Институт философии РАН 109240, Россия, Москва, г. Москва, ул. Гончарная, 12 Rubets Maria Vladimirovna PhD in Philosophy Scientific Associate, Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences 109240, Russia, Moskva, g. Moscow, ul. Goncharnaya, 12 3_slona@bk.ru Другие публикации этого автора

Различия между научными, философскими, равно как и между языковыми картинами мира, с некоторого времени стали предметом исследования и обсуждения ученых, философов, лингвистов, психолингвистов, историков науки и проч. Эти различия становились источником гипотез о лингвистическом релятивизме (В. Ф. Гумбольдт, Э. Сепир, Б. Уорф, Л. Вайсгербер, Л. Витгенштейн, нео-уорфианская парадигма – Дж. Гумперц, С. Левинсон, Дж. Винавер, Н. Виттхофт, М. Франк, Л. У, А. Уэйд, Л. Бородицки, О. А. Гончаров, Н. Н. Князев и др.), о различии когнитивных типов мышления – логического и пралогического ^[19], логического и мифологического ^[35], логического и магического ^[20] «современного» и «архаического» ^[23], о разнице когнитивных стилей: левополушарный и правополушарный ^{[11, 12, 17, 21, 26, 41]}, о различных путях сапиентации ^[15] и т. д. Проблема различий между когнитивными типами носителей разных культур все еще обсуждается в эпистемологии ^[33], культурологии ^[10] и т.д.

Сопоставление двух типов рациональности, наблюдаемых на Западе и на Востоке, стало темой работы целого ряда исследователей различных отраслей гуманитарного знания.

Рассматривалась поляризация систем письма (алфавитная и иероглифическая), представляющих собой два принципиально различных способа письменного выражения смысла, репрезентирующих, по мнению ряда исследователей (напр., Вяч. Вс. Иванов, Ю. М. Лотман, А. И. Кобзев, Б. Н. Санжиев), преобладание противоположных когнитивных стратегий обработки информации у носителей данных культур – аналитическую («левополушарную») на Западе и холистическую («правополушарную») в Китае.

Рассматривалась также поляризация философских картин мира, в которых, по замечанию А. И. Кобзева, также наблюдается противоположность аналитичности («трансцендирующее удвоение мира в его идеальной конструкции») и холистичности («для китайского же сенсуалистического и рассудочного натурализма мир един и неделим, в нем все имманентно, и ничто, включая самые тонкие божественные сущности, не трансцендентно» ^[17]). Из различий философских картин мира А. И. Кобзев выводит и различий в логически теориях этих культурных ареалов. Так платоновский мир идей дал почву для рождения формальной логики как законов отношений между понятиями (а не между словами как их материальными носителями). Отсутствие развитого идеализма в Китае не дало китайцам совершить операцию различения между предметом, словом и понятием, из-за чего здесь не были разработаны логические законы тождества (поскольку между материальными вещами не может быть абсолютного тождества, а может быть лишь подобие) и непротиворечия (поскольку в материальном мире не может существовать такой предмет как круглый квадрат) ^{[16, с. 85, 86, 88]}.

Заметный контраст в характере знания о мире (развитие теоретического знания в европейской науке в противоположность преимущественно эмпирическому подходу в науке китайской) послужил основанием для знаменитого «вопроса Нидэма» о том, почему китайская наука с ее преимуществом в технологиях не пошла (и не могла пойти) по пути развития, которым шла после XVI в. наука европейская, а оставалась преимущественно на эмпирическом уровне ^{[14, с. 89-92]}. О преобладании эмпирического характера знаний китайцев пишет и В. Е. Еремеев: «В практической инженерии традиционного Китая, несомненно, развивалось эмпирическое знание о сложении сил, но их теоретическое осмысление так и не было предпринято /…/ Принцип сложения сил с древних времен применялся в Китае при переносе тяжелых грузов, /.../ когда груз подвешивался к середине шеста, концы которого также подвешивались к другим шестам в их серединах. Таким образом, этот груз могли нести четыре человека». Там же упоминаются другие аналогичные примеры применения знаний о свойствах окружающего мира: метод тестирования стрел и тележных колес на балансировку путем помещения их в воду и проверки равномерности их погружения; приводится история о взвешивании слона, аналогичная взвешиванию короны Архимедом, хотя «формулировка закона Архимеда китайцами так и не была предложена» ^{[7, c. 161]}. В подтверждение широкого спектра прикладного применения научного знания у китайцев можно привести пример традиционных детских глиняных игрушек, действие которых основано на принципе расширения воздуха при нагревании и его сжатия при охлаждении. Их и сейчас можно купить в Китае на уличных развалах.

Мы рассмотрим различия, которые проявились в особенностях медицинской науки рассматриваемых нами ареалов – а именно в разных подходах к рассмотрению человеческого организма и к лечению болезней.

Как на Западе, так и на Востоке, изначально основой представления о человеческом организме и болезнях выступали натурфилософские воззрения. ^[24] Искусность врача определялась, помимо знания основных принципов, также уровнем его интуиции ^{[5, c. 125-126]}. И. А. Герасимова характеризует искусство врачевания, существовавшее до развития рационального научного знания, термином целительство (в противовес термину «медицина», характеризующему период рационального подхода к диагностике и лечению) ^[5]. На Западе анатомия начала формироваться еще в Александрийской школе, известнейшим врачом которой считался Герофил (III в. до н.э.), который изучил нервные центры и отдельные нервы, провел четкое различение между артериями и венами, описал анатомию глаза, печени, половых органов и других частей тела, а также провел сопоставление анатомического устройства человека и животного ^[25]. Несмотря на то, что натурфилософские представления долгое время продолжали играть важную роль в понимании возникновения болезней, развитие медицинской науки в Европе все же пошло по аналитическому типу. Как пишет И. А. Герасимова, Компонент целительства и стоящего за ним сокровенного знания в искусстве врачевания по мере набирания веса рациональной традиции отходил на второй план, а в науке Нового времени и вовсе был отброшен ^{[5, c. 124]}. Развитие аналитической составляющей в европейской медицинской науке привело ее к расщеплению тела человека на органы, ткани и далее на их мельчайшие частицы – клетки и их составляющие – в буквальном и терминологическом смысле. Лечение также нередко бывает локальным, направленным на устранение симптомов или заболевания в конкретной отдельно взятой области тела. Врачи делятся на достаточно узких специалистов, компетенция которых часто ограничивается конкретной областью применения (эндокринолог, гастроэнтеролог, кардиолог; в области хирургии – торакальный хирург, кардиохирург, нейрохирург и т. д.). Западные врачи ставят диагноз на основании тщательного обследования с применением анализов, УЗИ, томографии, рентгена, ЭКГ и прочих методов, и чем детальнее обследование, тем точнее диагноз.

Холистическая когнитивная стратегия китайского мышления, о которой мы упоминали выше в связи с философией, проявилась и в медицинской теории и практике этой культуры. Человек в китайской философской (и научной) картине мира являлся средним звеном триады небо-человек-земля, составляя с ними одно целое и функционируя в такт с универсумом. Отношение к телу, как и в другой иероглифической культуре – египетской – было связано со стремлением максимально сохранить его целостность как во время жизни, так и после смерти, для чего также была разработана технология бальзамирования ^[15]. Вскрытие трупов в Китае не практиковалось (по религиозным соображениям). Медицинская теория в Китае базировалась на натурфилософских представлениях о циркуляции пневмы (энергии) ци и балансе начал инь и ян. Согласно теории традиционной китайской медицины (далее ТКМ) тело человека составляют 5 «плотных» органов цзан (их задача накапливать энергию: сердце, печень, селезенка, легкие и почки) и 6 «полых» органов фу (их задача преобразовывать энергию и направлять ее ко всем частям тела: кишечник, желчный пузырь, желудок, толстая кишка, мочевой пузырь и «тройной обогреватель»). Органы соединены двенадцатью меридианами, по которым движется энергия ци. С помощью этой циркуляции поддерживается баланс инь и ян в организме. Нарушение движения ци по меридианам и нарушение баланса инь и ян приводит к болезни. Вот пример описания болезни терминами ТКМ:

«Янское ци в момент ярости блокируется, телесное ци прерывается, и кровь приливает к верхней части тела, что приводит к головным болям. [Из-за этого] происходит повреждение сухожилий, и [после этого] ими нельзя пользоваться. Если пот выступает на одной стороне тела, у больного наступит односторонний паралич.» ^[31].

Баланс инь-ян и движение ци можно восстановить, воздействуя на определенные точки, находящиеся на меридианах, в тех местах, где меридианы выходят на поверхность тела. Лечение проводится иглами, прижиганием, массажем или травами.

В отличие от западной медицинской науки, прошедшей извилистый путь развития от целительства до доказательной медицины, в ТКМ методика постановки диагноза и лечения болезней не претерпела кардинальных изменений. Адепты китайской медицины до сих пор пользуются методами диагностики по пульсу, по внешнему виду больного, в частности, по цвету лица, глаз, состоянию волос, языка, и т. д. Огромную роль при этом все так же играет общение с пациентом и интуиция врача.

Знаковая встреча западного и китайского типов рациональности произошла в XIX веке, когда европейские миссионеры принесли в Китай вместе со Словом Божиим европейскую науку, и, в частности, медицину. Формировались особые медицинские миссии, задачей которых было наладить медицинское обслуживание в Китае, причем не только своими силами, но и через обучение китайских студентов принципам западной диагностики и лечения. В этот период активно проводились медицинские конференции с участием миссионеров, издавался журнал The China Medical Missionary Journal, по материалам которых можно увидеть взгляд западных врачей того времени на китайскую медицину. Эти материалы демонстрируют радикальное расхождение медицинских представлений и практик на Западе и в Китае на данном этапе развития.

В своих докладах западные миссионеры обвиняли китайских врачей:

- в глупости (напр., Дж. Даджен ^{[37, p. 331]}, Дж. Г. Керр ^{[39, p. 105]}), в частности, за поклонение мифическому персонажу Шень Нуну – покровителю медицины;

- в суеверии и ненаучности (описывался случай, когда невестке удалили часть печени, чтобы спасти ее свекровь) ^{[39, p. 106]};

- в шаманстве (за употребление в качестве лекарства куриного яйца, лежавшего во рту у лягушки, брошенной в огонь, для лечения воспаленных гланд у маленького ребенка ^{[40, p. 214]}, или составление лекарства для ослабленных людей из перемолотых костей тигра или из отвара его усов ^{[36, p. 270]});

- в отсутствии соответствующих знаний (однажды Артур Даутвэйт предложил устроить анатомический театр для китайских коллег в образовательных целях, для чего предлагал взять тело казненного преступника. Китайские коллеги заявили, что, хоть эта идея и неплоха, ни один из них не осмелится разрезать труп, т. к. все опасаются проклятия со стороны духа умершего ^[36]. Об отсутствии анатомических знаний у китайских врачей говорил и Дж. Эдкинс ^{[39, p.107]}.)

Джон Фрайер, совместно с Сюй Шоу занимавшийся переводами научной литературы на китайский язык, выступая на конференции протестантских миссионеров в Шанхае (май 1890 г), так отзывался о своей переводческой деятельности в Китае: «...Наука развивалась быстрыми темпами в западных странах. Преимущества неисчислимой ценности были получены человечеством от исследований и реализации ее принципов. Нация за нацией уступили ее мощному и благотворному влиянию, и теперь настала очередь Китая широко открывать свои двери и признавать научные [достижения] Запада … . К счастью, Китаю не придется проходить через годы тяжелого труда и исследований, которые характеризовали каждый шаг прогресса науки на Западе. Он не должен начинать почти в темноте и изобретать теории или гипотезы, от которых потом придется отказаться или сильно преобразовывать их одну за другой как изначально несостоятельные, … тратить время и деньги на сложные и дорогостоящие эксперименты, чтобы начать постигать тайны природы, … придумывать термины, которые, более или менее точно выражая достижения одного поколения, должны быть либо отброшены, либо сохранены как вечное обременение языка следующих поколений. Весь с трудом завоеванный массив научных истин, а также ценные открытия и изобретения, которые из них выросли, являются всеобщей собственностью человечества. Поэтому Китай имеет право на них и приглашается принять их без денег и без цены; нет, его просят принять их и проверить их ценность. Их почти навязывают ему, с уверенностью, что все благословения, которые они принесли Западу, они также передадут жителям [Поднебесной].» ^{[38, p. 532]}.

В целом мнение западных медицинских миссионеров о состоянии китайской медицины того времени было прямо высказано Артуром Даутвэйтом: «Что мы можем сказать о медицинской науке в Китае? Что ее элементарно не существует» ^{[36, p. 270]}. (Здесь можно провести параллель с признанием на Западе существования в Китае науки, философии, логики и т. д.).

Западная же наука, и западная медицина в частности, проникнув в Китай, не встретила значимого сопротивления и в конце концов получила здесь широкое признание. Принятие восточной традицией западных достижений того времени, полагаем, также можно связать с особенностями восточной рациональности. Оставляя за рамками обсуждение эффективности тех или иных научных методов, вспомним тот факт, что европейская мысль развивалась, имея в бэкграунде набор логических законов, и, в частности, закон непротиворечия. Китайская же логика так и не создала аналогичного закона, хотя понятие «противоречие» 矛盾 (máodùn – букв. копье-щит, заимств. из притчи о торговце оружием, заявлявшем, что его щиты не пробьет ни одно копье, а его копья пробивают любые щиты) в текстах встречается. Однако, А. И. Кобзев показывает, что китайцы понимали противоречие скорее как противополагание, т. е. не как контрадикторность, а как контрарность, и опять же связывает эту особенность с натуралистичностью китайской мысли, в отличие от связанной с идеей трансцендирования, выхода за пределы реальной действительности в небытие или иное идеи контрадикторности, развитой на Западе ^[16].

Можем предположить, что существование закона непротиворечия в некоторой степени стало причиной описанного нами выше неприятия Западом китайской медицинской науки того времени. Европейская установка на существование или А или не-А не позволила отнести к медицине (и к науке, и к философии) то явление, с которым встретились миссионеры в Китае. И отсутствие данного закона могло стать причиной, по которой европейская наука (как и медицина, и философия) нашла свое место в системе наук в Поднебесной. Западная медицина не отрицается китайской наукой, но существует в Китае наравне с медициной китайской. В настоящее время среди 71 лучших медицинских вузов КНР 21 специализируется на обучении китайским лекарственным средствам, и 2 непосредственно на китайской медицине ^[8]. Остальные предлагают комбинированную программу. В Европе же существуют лишь отдельные фонды и ассоциации ТКМ, деятельность которых направлена на обучение западных врачей китайской медицине и предоставление услуг китайских врачей. Однако в медицинских вузах данная специализация встречается редко.

Справедливости ради надо сказать, что к началу XX века западные миссионеры уже не столь враждебно относились к китайской медицине, публикации в China Medical Missionary Journal стали более позитивны. В частности, китайский массаж был признан неплохим средством лечения некоторых болезней и купирования бессонницы ^{[39, p.108]}.

Несмотря на определенную степень проникновения китайской медицины на Запад в наше время, нельзя сказать, что она официально получила здесь полное одобрение. Находятся и ярые противники, как например, американский психиатр Стивен Барретт, потративший немало сил на то, чтобы противостоять выдаче лицензий адептам восточной медицины. Барретт – сооснователь, вице-президент и член правления Национального совета против мошенничества в сфере здравоохранения, создатель интернет-сайта Quackwatch, на котором в достаточно жесткой форме критикует подход и нетрадиционные методы лечения, используемые, в частности, представителями китайской медицинской традиции. Он же является создателем и других интернет-сайтов о шарлатанстве и о мошенничестве в сфере здравоохранения.

В статье «Будьте осторожны с иглоукалыванием, цигун и "китайской медициной"» ^[35]. С. Барретт ссылается на отчеты об исследованиях результативности диагностики, проводимых с участием врачей ТКМ. В Центре Общих Клинических Исследований, Больничной Системы Университета Мэриленда в Балтиморе трое лицензированных специалистов ТКМ с опытом работы более 5 лет осматривали 39 пациентов с ревматоидным артритом, ставили диагнозы и назначали лечение травами. Анализ результатов выявил приблизительно 30%-е совпадение диагнозов внутри каждой из пар врачей и приблизительно 93%-е соответствие назначенного лечения травами рекомендуемой учебником практике лечения при каждом из диагнозов TКM ^[47]. Через год исследование было проведено повторно, и снова показало аналогичные результаты ^[48]. Китайские авторы исследования отмечают высокую степень соответствия назначенного лечения поставленным диагнозам при достаточно низкой согласованности в диагнозах между врачами. Еще одно исследование с участием 37 пациентов, страдающих частыми головными болями, прошедших независимую диагностику у трех лицензированных иглотерапевтов, также показало не полное совпадение в выборе врачами точек акупунктуры для иглоукалывания. Более чем у двух третей пациентов были диагностированы «ян печени» и «застой Ци». Наиболее часто выбираемыми точками для лечения были точки акупунктуры: печень 3, толстая кишка 4 и управляющий сосуд (ду) 20 ^[35].

Все эти эксперименты с точки зрения западной рациональности показывают, что ТКМ – не точная наука, а значит, не наука вообще. В одном из отчетов авторы рекомендуют исследователям разработать более заслуживающие доверия методы лечения, характерные для обычных моделей клинической практики ^[42].

Однако с точки зрения ТКМ в таком расхождении диагнозов и методов лечения нет ничего необычного. Еще в Трактате Желтого императора о внутреннем есть пассаж, в котором объясняется подобная практика:

«Император сказал: «Больных с фурункулами на шее лечат либо камнями, либо иглами и прижиганием, и в обоих случаях болезнь прекращается. Как это трактовать?» - Ци Бо сказал: «Это случай одинакового именования разных категорий болезней. Если фурункулы [появились] от застоя ци, следует устранить его при помощи игл. Если это случай переполнения ци и скопления крови, следует при помощи камней опорожнить [место застоя]. Это то, что называют лечение подобных болезней различными методами».» ^[32].

С. Барретт упоминает в статье еще один случай, любопытный с точки зрения разницы подходов в медицинах двух традиций. Однажды его пульс и язык осмотрел опытный специалист ТКМ и сообщил ему, что его пульс выдает признаки стресса, а язык указывает на застой крови. Также у одной женщины этот специалист по пульсу определил преждевременное сокращение желудочков. Обоим было предложено пройти дорогостоящее лечение иглоукалыванием и травами. Тогда С. Барретт сам пощупал пульс у этой женщины и не обнаружил никаких отклонений, что дало ему повод подозревать данного специалиста ТКМ в шарлатанстве.

Вспомним здесь, что пульсовая диагностика развивалась как в китайской, так и в античной медицине. Учение Герофила о пульсе, ставшее достаточно популярным в античности, арабском мире и в Европе вплоть до Нового времени, предполагало количественное измерение пульса с целью определения степени жара или охлаждения, от которого страдал человек ^{[2, c. 103]}. Современная западная медицинская наука по пульсу определяет в основном такие отклонения ритма как тахикардия, брадикардия и аритмия, и связывает их в основном с заболеваниями сердечно-сосудистой системы. В ТКМ же по пульсу диагностируется общее состояние организма, а также определяются патологические процессы в различных органах: печени, почках, сердце, лёгких, селезёнке и т. д. ^[4]. За всю историю существования ТКМ китайские врачи научились различать до 28 видов пульса. Вот некоторые из них: поверхностный, увеличенный, липнущий, глубокий, крепкий, мягкий, шероховатый, замерзающий, струнный и т. д. ^[29]. Пульс в ТКМ необходимо щупать в трех точках, расположенных на лучевой артерии каждой руки неподвижно – для определения частоты пульса, поднимая пальцы и надавливая ими – для определения силы глубокого и поверхностного пульсов, сдвигая пальцы – для определения таких пульсов, как шероховатый, барабанный, натянутый, скользкий, тонкий, нитевидный и т. д. ^{[22, с.359]} Сложная система пульсовой диагностики требует от врача ТКМ высокой чувствительности и большого опыта. Этот вид знания носит прикладной характер, что опять же возвращает нас к вопросу Нидэма и разведению медицины и целительства как методик, относящихся к разным типам рациональности.

Наиболее показательным моментом встречи двух типов рациональностей стал момент перевода западных медицинских текстов на китайский язык в XIX в. Здесь ярко проявились аспекты, противополагающие культуры Запада и Китая. Письменность и фонетика китайского языка не позволяли транскрибировать и транслитерировать термины с западных алфавитных языков напрямую, а значит приходилось составлять новые для китайского языка понятия, которые были бы доступны для понимания и отражали бы смысл заимствованных терминов. Терминов же необходимо было переводить огромное количество, поскольку теория ТКМ не выработала научных названий для всех частей человеческого организма. Даосские медицинские трактаты, содержащие сведения о строении организма, терминологически были весьма специфичны:

«Слева от охраняемой меры, находящейся вглубь на три фэня от межбровья, Пурпурная калитка желтых врат, справа – Синяя спальная красной башни...» «Дворец Светлого зала (находится) отступя вглубь (еще на) один цунь, слева находится Светлого юноши истинный государь, справа находится Светлой девицы истинное ведомство, посредине находится Светлое зеркало государя духа.» ^{[3, c. 28-29]}.

Джон Фрайер предложил несколько методов составления новой китайской научной переводной терминологии. Во-первых, подбор в качестве фонетика иероглифа, по своему произношению совпадавшего с первым или вторым слогом данного термина в донорском языке с последующим дополнением его тем или иным детерминативом (так переводились названия многих химических элементов периодической таблицы). Во-вторых, использование устаревших и вышедших из употребления иероглифов, идеографически подходящих для передачи смыслов заимствованных терминов. В-третьих, использование фонетических иероглифов для транскрибирования иностранных слов. При переводе названий химических элементов Фрайер придерживался принципа односложности, что было оправдано преимущественно односложным строем языка, а также необходимостью сочетать названия элементов при обозначении химических соединений, что само по себе делало бы такие термины слишком громоздкими. При переводе медицинских терминов поначалу также соблюдался принцип односложности. Однако из-за того, что в медицинской науке не требуется именовать соединения органов, а значит, в медицинском языке нет такого строгого ограничения на количество слогов в терминах, от этого требования отошли.

Тем не менее, по этим принципам были образованы, в частности, новые термины для названия костей (все длинные либо важные кости должны были иметь слева детерминатив «кость» 骨, кости рук имели детерминатив «рука»　手　（扌）, кости ног – детерминатив «нога» 足), частей сердечно-сосудистой системы (они получали детерминатив «кровь» 血) и т.д. К примеру, термин «предсердие» получил в переводах Дж. Фрайера вид 䆝, состоящий из графем «пещера» 穴 и «кровь» 血, термин «капилляр» был составлен из знаков «мельчайший» /«микро» 微 и «кровь» 血 ^{[43, p. 58-60]}.

Многие из введенных Фрайером терминов просуществовали около 30 лет, и позднее были заменены более удачными японскими аналогами ^{[43, p. 58-60]}. В частности, предсердие стало именоваться двуслогом 心房 («комната сердца»), капилляр – 毛细管 (сосуд толщиной с волосок). Этот факт стал еще одним примером того, что применение рациональности западного типа для развития китайской науки, сформированной рациональностью другого типа, не может дать моментальный положительный эффект.

В настоящее время происходит постепенное «примирение» двух медицинских систем. Во второй половине ХХ в. корейский ученый Ким Бон Хан с помощью оптического микроскопа и специального протокола окрашивания описал нитевидные протоки толщиной в 20 мкм, расположенных во всем теле: снаружи и внутри кожи, в кровеносных и лимфатических сосудах и в различных внутренних органах, а также в спинном мозге и нервах. Он предположил, что это эквивалент меридианов и акупунктурных точек. Позже в разное время были проведены такие исследования как сцинтиография, термография, функциональная МРТ, микроскопирование и окрашивание, и все они так или иначе подтвердили существование нитевидных каналов в органах и тканях – физиологический субстрат для системы меридианов, что позволит в дальнейшем объединить накопленные Западом и Востоком знания о человеческом организме и подходах к его лечению ^[27].

Еще одним примером успешного взаимодействия западной и восточной науки можно считать разработанный в США Компьютерный пульсо-диагностический комплекс. (Патент США № 5,381,797. Сертификат№ РОСС RU. МЕ 63.АО1173 19.06.200г.) Прибор позволяет проводить диагностику на основании компьютерного анализа 144 характеристик, полученных после 18 замеров пульса. Экспертная программа переводит данные в 27 видов китайского классического пульса с учетом времени года, дня рождения и даты исследования пациента, в результате чего выдает картину, на которой в диаграммах отражено состояние человека в целом и его внутренних органов (сердце, легкие, селезенка, печень, почки, тонкая и толстая кишка, желудок, желчный и мочевой пузыри, половая сфера) и соответствующих им систем одновременно – цикл У-Син, а также картину внутренней энергетики организма, т. е. в каких системах энергии недостаточно, а в каких – избыток ^[6]. Полученная картина позволяет врачу-иглотерапевту назначить наиболее подходящее лечение.

Приведенные выше примеры применения технологических инноваций в традиционных практиках – еще один путь взаимодействия двух различных типов рациональности. При их синергийном подходе возможна выработка новых принципов диагностики и лечения, для чего необходимо признание альтернативного знания как равнозначного и интеграция его в систему рациональной медицины. Разговоры на официальном уровне об этом начались лишь с 1977 года после доклада на 14-м пленарном заседании 30 Всемирной Ассамблеи здравоохранения, где был поднят вопрос о необходимости интеграции народной медицины в системы государственного здравоохранения ^[44]. О необходимости интеграции народной и «дополнительной» медицины (НиДМ) в систему здравоохранения написано и в Стратегии ВОЗ в области народной медицины 2014-2023 гг. Там же приводятся примеры, в частности, внесение поправок в конституцию Швейцарии 2009 г., включающих методы ДМ в программу обязательного медицинского страхования ^[28]. Китайское правительство активно способствует внедрению на территории КНР китайских традиционных методов лечения в систему медицины западной. В Белой книге за июнь 2020 г. говорится об использовании в период эпидемии коронавируса принципов сочетания методов китайской и западной медицины, одновременного использования препаратов китайской и западной медицины, превентивного лечения китайскими традиционными препаратами, назначения лечения «по распознаванию особенностей синдромов» (термин ТКМ – М.Р.). Применение традиционного лечения в сочетании с методами западной медицины показало более 90% эффективности для лечения и реабилитации пациентов с COVID-19 ^[13]. В период эпидемии SARS-Cov и пандемии SARS-CoV-2 в КНР велись исследования для доказательства эффективности препаратов китайской традиционной медицины в качестве ингибиторов активности протеазы SARS-CoV ^{[45, 46]}. Фарм-компании, выпускающие препараты традиционной китайской медицины, передавали лекарства для борьбы с коронавирусом в Италию, Францию, Ирак, Сингапур, Торонто и т. д. ^[18]. В России право на занятие народной медициной и народным целительством было узаконено в 1993 г. в 57 ст. Федерального закона ...об охране здоровья граждан, а в 2011 г. было внесено дополнение о том, что к народной медицине не относится оказание услуг оккультно-магического характера, что фактически стало запретом на народное целительство, базирующееся во многом на магико-мистических практиках ^{[30, с. 192]}. Таким образом, можно говорить о частичном признании в России традиционных подходов к лечению, однако об интеграции все же речи еще не идет.

Итак, мы рассмотрели опыт встречи западной и китайской медицины как двух типов рациональности, двух когнитивных стилей в тот исторический момент, когда они достигли наибольшей противоположности. Мы увидели полное неприятие западным рациональным мышлением китайского «целительства» и частичное сопротивление китайского «магического» мышления некоторым проявлениям мышления западного (напр., анатомический театр). Мы предположили, что неприятие западными учеными китайских медицинских практик и одновременно принятие китайцами достижений западной науки может коррелировать с существованием логического закона непротиворечия на Западе и отсутствием его в Китае. Мы кратко рассмотрели принципы перевода западной медицинской терминологии на китайский язык, выработанные английским переводчиком Джоном Фрайером, которые продемонстрировали аналитический подход в терминологизации применительно к языку холистического типа, и которые в итоге не укоренились и были отброшены. В самом конце мы увидели примеры взаимодействия этих двух типов рациональности в XXI в. – применение научных методов, разработанных на Западе, к изучению научного наследия восточной медицины, что дает свои плоды для науки вообще и для развития каждой из наук в частности. Однако при сближении двух научных традиций ни одной из них до си пор не удалось повлиять на другую настолько, чтобы полностью вытеснить ее терминологию, методологию и т. д. Оба подхода существуют параллельно, что стало поводом для призыва к тщательному исследованию и легализации НиДМ со стороны ВОЗ. В последние десятилетия на официальном уровне говорится о необходимости интеграции двух подходов, однако на практике не все сторонники доказательной медицины признают их равнозначность, и пока все остается на уровне сосуществования. Тем не менее, для полноценной интеграции и взаимодействия сторонам необходимо осваивать методы и язык друг друга, чтобы вести полноценный диалог.