|
DOI: 10.25136/2409-7136.2020.7.33845
Дата направления статьи в редакцию:
06-09-2020
Дата публикации:
13-09-2020
Аннотация:
В статье анализируются дискуссионные вопросы определения понятий «право на доступ», «доступность правосудия к правосудию», «доступность суда», «доступ к суду», а также проблемы ограничения доступа к правосудию в уголовном судопроизводстве. Авторы подробно анализируют существующие подходы к определению данных понятий. Предметом исследования выступают нормы российского и зарубежного законодательства, регулирующие право на доступ к правосудию в уголовном процессе. Объектом исследования являются правоотношения, возникающие при реализации права на доступ к правосудию. При написании работы были использованы: универсальный системный метод познания, сравнительно-правовой, формально-юридический, статистический методы, а также метод логического анализа нормативно-правовых актов. Показано, что понятие «доступность правосудия» выражает внешний объективный фактор, не связанный с системой уголовного судопроизводства, а «доступ к правосудию» в уголовном судопроизводстве следует рассматривать как внутренний объективный фактор, внутрисистемный фактор, связанный с самой архитектурой построения уголовного судопроизводства, обусловленной его публично-правовой природой. Авторами приведен анализ исследования жалоб на ограничение права на доступ к правосудию, поступивших к Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации. Обоснован вывод о необходимости создания принципиально нового алгоритма (законодательной модели) начального этапа уголовного судопроизводства, обеспечивающего доступ к правосудию, не разрушая принципиальную основу уголовного судопроизводства, сохраняя оптимальное соотношение между публичным и диспозитивным началами уголовного судопроизводства.
Ключевые слова:
доступ к правосудию, доступность правосудия, доступ к суду, уголовный процесс, уголовное судопроизводство, уголовно-процессуальное право, досудебное производство, возбуждение уголовного дела, цифровое взаимодействие, цифровые технологии
Публикация подготовлена в рамках научного проекта № 18-29-16018 «Концепция построения уголовного судопроизводства, обеспечивающего доступ к правосудию в условиях развития цифровых технологий» при финансовой поддержке РФФИ
Abstract: The article analyzes the controversial issues of defining the concepts of "right of access", "accessibility of justice to justice", "accessibility of court", "access to court", as well as the problems of restricting access to justice in criminal proceedings. The authors analyze in detail the existing approaches to the definition of these concepts. The subject of the study is the norms of Russian and foreign legislation regulating the right to access to justice in criminal proceedings. The object of the study is the legal relations arising from the realization of the right to access to justice. When writing the work, the following methods were used: universal system method of cognition, comparative legal, formal legal, statistical methods, as well as the method of logical analysis of normative legal acts. It is shown that the concept of "accessibility of justice" expresses an external objective factor unrelated to the criminal justice system, and "access to justice" in criminal proceedings should be considered as an internal objective factor, an intra-system factor associated with the very architecture of the construction of criminal proceedings, due to its public-legal nature. The authors analyze the study of complaints about the restriction of the right to access to justice received by the Commissioner for Human Rights in the Russian Federation. The conclusion is substantiated that it is necessary to create a fundamentally new algorithm (legislative model) of the initial stage of criminal proceedings, providing access to justice without destroying the fundamental basis of criminal proceedings, while maintaining an optimal ratio between public and dispositive beginnings of criminal proceedings.
Keywords: access to justice, accessibility of justice, access to the court, criminal proceedings, criminal proceedings, criminal procedure law, pre-trial proceedings, initiation of a criminal case, digital interaction, digital technologies
Доступ к правосудию и проблемы его ограничения является одним из актуальнейших вопросов современной уголовно-процессуальной теории и практики уголовного судопроизводства. В обществе растет недовольство населения России сложностью достижения правосудия в случае совершения преступления. Взгляд населения на достижение правосудия в уголовном судопроизводстве имеет принципиальное значение для оценки его эффективности, для оптимизации уголовного судопроизводства.
Изучение и анализ 435 жалоб, поступивших в отдел защиты прав потерпевших и иных участников уголовного процесса аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 2019-2020 годы, подтверждают наличие серьезных препятствий (ограничений) у граждан России на пути к правосудию в уголовном судопроизводстве. При чем эти препятствия носят как внешний, не связанный с системой уголовного судопроизводства, характер, так и внутрисистемный, то есть связанный с архитектурой уголовного судопроизводства характер.
Для разрешения проблем ограничения доступа к правосудию в уголовном судопроизводстве необходимо определиться с пониманием таких понятий как «доступ к правосудию», «доступность правосудия», «право на доступ к правосудию», «обязанность обеспечить доступ к правосудию».
В литературе понятие «доступ к правосудию», как правило, используется как феномен без раскрытия его содержания, тем более без учета специфики доступа к правосудию в гражданском и уголовном судопроизводстве. Чаще всего феномен «доступ к правосудию» упоминается в контексте «право на доступ к правосудию». Впервые анализ права на доступ к правосудию был дан в 1975 г. Европейским Судом по правам человека, который рассмотрел право на доступ к правосудию как составляющую права на судебное разбирательство и раскрыл содержание права на доступ к правосудию как возможность инициировать судебное производство [1, 2].
Понятие «право на доступ к правосудию» в юридической литературе толкуется весьма неоднозначно: как принцип уголовного судопроизводства [3, 4], как гарантия иных прав (права на судебную защиту) [5], как составляющая права на справедливое судебную защиту [6], как составляющая права на справедливое судебное разбирательство [7], как идентичное по содержанию права на справедливое судебное разбирательство [8], как возможность инициирования судебного разбирательства [9, 10], как возможность реализации права на судебную защиту [11, 12, 13], как возможность притязать на деятельность суда по восстановлению нарушенных преступлением прав и законных интересов [14, 15].
Зачастую в уголовно-процессуальной теории понятия «право на доступ», «доступность правосудия к правосудию», «доступность суда», «доступ к суду» используются как синонимы, не разграничиваются, употребляются как равнозначные.
Различны позиции и по определению лица, который имеет право на доступ к правосудию. Авторы считают, что правом на доступ к правосудию обладает: лицо, чье право нарушено преступлением; каждый пострадавший от противоправного деяния лица [16]; лицо, чьи права и законные интересы были нарушены преступлением либо ущемлены в процессе осуществления уголовного преследования, разрешения уголовного дела по существу и проверки судебного решения вышестоящим судом [17]; всякое заинтересованное лицо [12]; лицо, чьи права и законные интересы нарушены [18, 19]; лицо, считающее, что его права нарушены преступлением, а равно неправомерными действиями (бездействием), решением должностного лица, незаконным, необоснованным обвинением или осуждением [3, c. 234].
У зарубежных исследователей также нет единого подхода к пониманию того, что представляет из себя право на доступ к правосудию. В странах англо-саксонской правовой семьи проблему доступа к правосудию связывают с проблемой различного уровня дохода у населения [20], понимания языка [21].
Право на доступ к правосудию (access to justice) часто рассматривается как способность человека обеспечить себе адвоката и решить в суде вопросы, уже сформулированные в юридических терминах [22]. При этом, как отмечает Дебора Л. Род, основная дискуссия о праве на доступ к правосудию строится вокруг понимания того, что именно является проблемой [23]. Обобщая существующие позиции относительно понимания доступа к правосудию, Дж. Дж. Прескотт отмечает, что обычно это означает наличие юридических «прав» и свободы требовать средств правовой защиты от гражданских правонарушений или, когда они сталкиваются с уголовным обвинением или гражданским правонарушением, наличие справедливого и прозрачного «форума» для защиты себя и возможность быть услышанным беспристрастным лицом, принимающим решения [24]. При этом он также резюмирует, что право на доступ к правосудию в государственных судах в настоящее время в значительной степени зависит от доступа к физическим судам и личной доступности лиц, принимающих решения в системе правосудия в режиме реального времени, например правоохранительных органов, прокуроров и судей [24].
Аналогичное понимание проблемы права на доступ правосудию прослеживается в дореволюционной российской юридической доктрине. М.В. Духовский рассматривал доступность суда с точки зрения близости к населению [25]. В.А. Рязановский, формулируя принцип доступности суда, включал в его содержания достаточное количество судей, близость суда к населению, осуществление судопроизводства понятным для всех языком, дешевизну процесса [26]. А.Д. Градовский отмечал, что правосудие должно находиться «у дверей» каждого гражданина [27]. Однако, по нашему мнению, близость суда, приемлемая стоимость юридических услуг характеризует правосудие как доступное. В связи с этим следует остановиться на вопросе соотношения понятий «право на доступ к правосудию» и «доступность правосудия», который неоднократно исследовался в юридической науке.
Проблема формирования определения «права на доступ к правосудию» также связана с тем, что зачастую, авторы используют понятия «право на доступ к правосудию», «доступность правосудия», «доступность суда», «доступ к суду» как синонимичные [28]. Л.С. Мирза [12, c. 35], М.А. Рожкова [29], М.Е. Глазкова [29] понятия «доступ к правосудию» и «доступность правосудия» не разграничивают и используют как равнозначные. А.Н. Алисов разграничивает данные понятия, исходя из анализа использования в законодательстве терминов «доступ» и «доступность» [30].
Л.Л. Шамшурин полагает, что доступность правосудия – это доступность процессуально-правового механизма, обеспечивающего правильное и своевременное рассмотрение и разрешение спора, а в итоге защиту действительно нарушенного или неправомерно оспариваемого права [31].
По мнению В.Л. Варламовой, доступность правосудия определяется в качестве обеспечиваемой нормами международного и национального законодательства справедливой и равной возможности осуществления оперативного рассмотрения и разрешения судом обращения, инициируемого заинтересованным лицом в порядке процедур конституционного, административного, гражданского и уголовного судопроизводства, с последующим безотлагательным исполнением судебного акта, вступившего в силу [32].
А.Н. Алисов [18], У.И. Гибадатов [19], А.Ф. Гараева [19] понимают под доступностью правосудия его «качественную характеристику, свидетельствующую о степени открытости, публичности судебной системы, ее эффективном функционировании, обеспечивающем восстановление в нарушенных правах в разумные сроки, верное толкование применяемых в деятельности суда правовых норм».
Д. Козак определяет доступность правосудия как «наличие институциональных и процессуальных гарантий, обеспечивающих права потенциальных участников процесса получить справедливое правосудие» [33].
М.А. Рожкова, М.Е. Глазкова доступность суда рассматривают как «совокупность условий, создающих возможность для беспрепятственного обращения всякого заинтересованного лица в национальный суд за защитой своих нарушенных или оспоренных прав» [29, c. 183].
Обязанность обеспечить доступ к правосудию не нашла своё отражение в УПК РФ, в отличии от других стран постсоветского пространства. Так, право на доступ к правосудию закреплен в ч. 3 ст. 12 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан (далее - УПК РК) [34], ст. 10 Уголовно-процессуального кодекса Кыргызской Республики (далее - УПК КР) [35], ст. 21 Уголовно-процессуального кодекса Украины (далее - УПК Украины) [36], ч. 8 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Республики Таджикистан (далее - УПК РТ) [37], ч. 2 ст. 11 Уголовно-процессуального кодекса Туркменистана (далее - УПК Туркменистана) [38], ст. 19 Уголовно-процессуального кодекса Республики Молдова (далее - УПК РМ) [39], ч. 2 ст. 27 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее - УПК РБ) [40], ст. 22 Уголовно-процессуального кодекса Азербайджанской Республики (УПК АР) [41]. Стоит отметить, что из всех стран СНГ право на доступ к правосудию ни в основном законе государства, ни в уголовно-процессуальном законодательстве не закреплено только в Республике Армения [42, 43].
Текстуально обязанность обеспечить доступ к правосудию, закрепленная в ст. 52 Конституции Российской Федерации, практически совпадает с позднее принятыми положениями УПК РК, УПК КР, УПК РТ, УПК Туркменистана, УПК РБ. Вместе с тем детальный анализ положений уголовно-процессуальных кодексов этих стран свидетельствует, что не везде данный принцип используется в контексте обязанности государства обеспечить доступ к правосудию. Например, ст. 21 УПК Украины, несмотря на её название «доступ к правосудию и обязательность судебных решений», содержит гарантию на справедливое рассмотрение и разрешение дела в разумные сроки независимым и беспристрастным судом, обязательность приговора, постановления суда, право на участие в рассмотрении в суде любой инстанции дела. Статья 19 УПК РМ, несмотря на её название «свободный доступ к правосудию», также содержит гарантию на справедливое рассмотрение и разрешение его дела в разумные сроки независимым и беспристрастным судом, а также запрет на участие в рассмотрении дела лицу, осуществляющее уголовное преследование, и судье в случае заинтересованности в исходе дела, и обязанность всестороннего, полного и объективного расследования обстоятельств дела.
В ч. 3 ст. 12 УПК РК, ст. 22 УПК АР право на доступ к правосудию закреплено за каждым лицом без выделения кого-либо из участников уголовного процесса. В ч. 8 ст. 42 УПК РТ, ч. 2 ст. 11 УПК Туркменистана, ч. 2 ст. 27 УПК РБ право на доступ к правосудию закреплено только за потерпевшим.
В УПК РК право на доступ к правосудию установлено в главе 2, которая называется «Задачи и принципы уголовного процесса». В УПК КР статья, которая закрепляет право на доступ к правосудию, называется «Принцип обеспечения доступа к правосудию» и располагается в главе 2, имеющей наименование «Задачи и принципы уголовного судопроизводства». Согласно п. 14 ч. 1 ст. 7 УПК Украины, доступ к правосудию является принципом уголовного судопроизводства. В УПК Туркменистана право на доступ к правосудию закреплено в главе 2, которая называется «Задачи и принципы уголовного процесса». Статья 19 УПК РМ расположена в главе 2, которая называется «Общие принципы уголовного судопроизводства». Согласно ст. 22 УПК АР «органы, осуществляющие уголовный процесс, обязаны обеспечить право каждого требовать проведения справедливого и открытого судебного разбирательства в связи с предъявленным ему обвинением или с примененными в его отношении мерами процессуального принуждения», при этом также установлено, что «недопустимо отклонение права требования судебного разбирательства ни по какой причине». Данное право закреплено в главе 2 УПК АР, которая называется «Задачи, основные принципы и условия уголовного судопроизводства». Несмотря на то, что в ст. 22 УПК АР прямо не указано на право доступа к правосудию, право требования судебного разбирательства по смыслу совпадает с ним.
Т.Ю. Вилкова выделила следующие отличительные особенности российской конституционной нормы, закрепляющей право потерпевшего на доступ к правосудию: указание потерпевшего от преступления как лица, которому обеспечивается доступ к правосудию; возложение на государство обязанности по обеспечению доступа к правосудию [44].
Стоит отметить, что несмотря на то, что обязанность обеспечить доступ к правосудию закреплена в тексте Конституции Российской Федерации, содержание и сущность данной обязанности в УПК РФ не раскрывается. В литературе неоднократно ставился вопрос о необходимости закрепления обязанности государства обеспечить доступ к правосудию потерпевшему в УПК РФ [3].
Э.В. Талапина отмечает, что все чаще приходится слышать об ослаблении государства, чуть ли о не его распаде [45]. Не удивительно, что в обществе возникают подобные волнения. Личность сейчас развивается не только в обществе, но и в цифровом мире, приобретая навыки взаимодействия с властью в виртуальном пространстве. Учитывая данные обстоятельства, государство должно трансформировать государственные институты для исключения разрыва между ним и развивающимся информационным обществом.
Не вступая в научную дискуссию относительно содержания понятий «доступность правосудия», «доступ к правосудию», «право на доступ к правосудию», «обязанность обеспечить доступ к правосудию», отметим, что все эти понятия наполнены своим глубинным смыслом и не могут рассматриваться как синонимы.
Мы полагаем, что понятие «доступность правосудия» выражает внешний объективный фактор, не связанным с системой уголовного судопроизводства. Доступность правосудия определяется, прежде всего, правовой культурой общества, информированностью его членов, куда, каким образом следует обращаться в случае необходимости разрешения споров судом, наличием возможностей подобных обращений. Во многом значение имеет возможность сначала обратиться к адвокату, наличие специальных сайтов, разъясняющих различные пути, обеспечивающие достижение правосудия в зависимости от содержания возникшей проблемы и, соответственно, от вида судопроизводства.
Из 435 жалоб, поступивших в отдел защиты прав потерпевших и иных участников уголовного процесса аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 2019-2020 гг. 279 содержат информацию о наличии препятствий на пути к правосудию в уголовном судопроизводстве, 112 по своему содержанию представляют из себя заявления о преступлении, а 44 - поданы по иным вопросам.
Таким образом, 64 % жалоб своим предметом имели различные обстоятельства, ограничивающие доступ к правосудию в уголовном судопроизводстве, и свидетельствует о серьезных внутрисистемных обстоятельствах уголовного судопроизводства, препятствующих доступу к правосудию.
Значительный объем жалоб (26%) фактически представляют собой заявления о преступлении. При этом, исходя из содержания данных жалоб, можно сделать вывод, что заявители не обращались ранее в правоохранительные органы и не имеют представлений о порядке таких обращений, о возбуждении уголовного дела и т.д. При этом заявители, как правило, осознают, что пишут о преступлении (в заявлениях содержатся указания на преступления, их квалификацию, виды и размер уголовной ответственности, иногда само заявление обозначено как «заявление о преступлении»).
Обращение с такими заявлениями к Уполномоченному по правам человека свидетельствует о том, что заявители либо затрудняются при определении полномочий государственных органов, либо в силу каких-то причин не доверяют правоохранительным органам. В любом случае доступность правосудия в уголовном судопроизводстве становится призрачной, ибо не наступает оперативное решение вопроса о возбуждении и расследовании, которые выступают внутрисистемным фактором уголовного судопроизводства, обеспечивающим доступ к правосудию.
Для обеспечения доступности правосудия полезен опыт зарубежных стран по созданию сервисов для населения [46, 47, 48], которые носят скорее информационный характер и пошагово позволяют обеспечить направление заявления о преступлении наиболее простым образом в компетентные органы.
Если доступность правосудия можно рассматривать как внешний объективный фактор, обеспечивающий достижение правосудия, то доступ к правосудию в уголовном судопроизводстве следует рассматривать как внутренний объективный фактор, внутрисистемный фактор, связанный с самой архитектурой построения уголовного судопроизводства, обусловленной его публично-правовой природой.
«Коли один человек обидел другого, пакость ему какую-нибудь учинил, то это уже очень опасный и для других человек: одного обидел, пожалуй и другого обидит. Надо его наказать. Вот и постанавляют за такие-то скверные поступки наказывать. Особые власти следят, чтобы в Государстве таких поступков не было. А кто попадется в таких делах, тог судят в суде и наказывают. Вот такие поступки, воспрещенные законом под страхом наказания, называются преступлениями или проступками. Проступки это мелкие нарушения закона, а преступления – серьезные важные. Самое дело о каком-нибудь преступлении или проступке, начатое им по жалобе потерпевшего от обиды человека или по усмотрению властей, называется уголовным делом» [49].
Вот так бесхитростно и просто объяснял сельский ходок крестьянам взаимосвязь публичного и частного начал в уголовном судопроизводстве в своих беседах о гражданских правах и обязанностях в начале ХХ в.: «Преступника изловить надо, потому что он для всех опасный» [49, c. 11]. В этой фразе кратко, но весьма точно отражена сущность публичного начала в уголовном процессе [50].
Именно необходимость «изловить преступника» обуславливает в архитектуре уголовного процесса наличие начального этапа, который является проходом к рассмотрению уголовно-правового спора, обеспечивает доступ к правосудию формированием государственными органами уголовно-правовой претензии государства о нарушении уголовно-правового запрета конкретным лицом (обвиняемым) путем доказывания совершения этим лицом конкретного преступления, обеспечения надлежащего его поведения применением мер процессуального принуждения, применением иных обеспечивающих правосудие мер и др.
В современном российском уголовном процессе этот начальный этап (проход к правосудию, требующий установления наличия преступления и лица, его совершившего) представлен двумя стадиями (возбуждение уголовного дела и его расследование), в свою очередь расследование проводится в форме следствия, дознания, сокращенного дознания в зависимости от предмета преступления. Именно этот этап и обеспечивает доступ к правосудию по делам публичного, частно-публичного и частного обвинения при определенных обстоятельствах.
В современной уголовно-процессуальной литературе этот начальный этап подвергается разнообразной критике, поскольку в силу ряда причин блокирует в определенной степени доступ к правосудию при таком архитектурном построении и ненадлежащем выполнении своих обязанностей представителей государственной власти, ответственных за возбуждение и расследование уголовных дел, прокурорский надзор и судебный контроль, которые в силу возложенных обязанностей должны обеспечивать доступ к правосудию [51, 52, 53, 54].
Если доступ к правосудию рассматривать как начальный этап уголовного судопроизводства, позволяющий установить основания для рассмотрения судом уголовно-правового спора о преступлении и лице его совершившем (то есть состав преступления), то право на доступ к правосудию следует рассматривать прежде всего как право на деятельность государственных органов по возбуждению и расследованию уголовного дела в целях установления состава преступления путем доказывания и применения обеспечительных мер в интересах правосудия. Соответственно обязанность обеспечить доступ к правосудию, возложенная Конституцией Российской Федерации на государство, это обязанность обеспечить деятельность суда по рассмотрению уголовно-правового спора путем установления состава преступления, выдвижения уголовно-правовой претензии государства о нарушении уголовно-правового запрета конкретным лицом (обвиняемым) и принятия обеспечительных мер в интересах правосудия.
Проблема ограничения доступа к правосудию связана прежде всего с ненадлежащим исполнением государственными органами этой обязанности.
Как уже было сказано выше, 64 % исследованных жалоб имели свои предметом различные препятствия, с которыми сталкиваются заявители при реализации права на доступ к правосудию, то есть при реализации права на возбуждение и расследование уголовного дела. Из них 160 (57 %) заявителей жалуются на неоправданную волокиту при возбуждении и расследовании уголовного дела.
Стадия возбуждения уголовного дела в ее современном виде, так называемое квазирасследование, представляет серьезное препятствие для граждан на пути к правосудию. 68 % заявителей жалуются на наличие препятствий (ограничений) именно при реализации права на доступ к правосудию на стадии возбуждения уголовного дела. Исходя из анализа содержания жалоб на наличие препятствий при реализации права на доступ к правосудию, 162 (84 %) заявителя столкнулись с отказом в возбуждении уголовного дела, 102 (53%) – с волокитой при принятии решения о возбуждении либо отказе в возбуждении уголовного дела.
Большое количество из этих жалоб 108 (56 %) связано с непроведением необходимых проверочных действий на стадии возбуждения уголовного дела : органы расследования не истребуют видеозапись, документы, предметы, не назначаются экспертизы, не опрашивают свидетелей, не разрешают ходатайства, то есть не стремятся установить основания к возбуждению уголовного дела, а просто отказывают в возбуждении уголовного дела.
39 заявителей (20 %) указывали, что ими использовалась процессуальная возможность обжаловать отказ в возбуждении уголовного дела в порядке ст. 124 УПК РФ. Однако после отмены решения об отказе в возбуждении уголовного дела руководителем следственного органа, прокурором следователи не выполняют требования прокурора или руководителя следственного органа либо делают это формально и снова принимают решение об отказе в возбуждении уголовного дела, препятствуя доступу к правосудию.
В отдельных случаях (27 жалоб, то есть 14 %) заявители жалуются на не направление им решения об отказе в возбуждении уголовного дела, что не позволяет оценить законность такого решения и воспользоваться при наличии оснований правом его обжалования. Интересно заметить, что в своих жалобах заявители не прилагают копию талона – уведомления. Возможно, заявители и не знают, как должен происходить прием и регистрация заявления о преступлении, а потому и не требуют выдачи талона-уведомления. В подобных случаях есть основания усомниться, что заявление вообще было зарегистрировано, а не сокрыто от учета.
Особый интерес представляют заявления о мошенничестве (85 заявлений, то есть 30 %), по которым принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела со ссылкой на гражданско-правовые отношения. По нашему мнению, причина в сложности доказывания умысла у лица на неисполнение договорных обязательств. Однако считаем, что доказывание наличия (отсутствия) состава преступления — это задача расследования, а не возбуждения уголовного дела. Не желание государственных органов расследовать подобные заявления — это серьезное препятствие для граждан на пути к правосудию.
Большое число жалоб (53, то есть 65 %) связано с бездействием государственных органов на стадии предварительного расследования, выраженное в непроведении необходимых следственных действий. Бездействие следователей и дознавателей как при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, так и при расследовании уголовного дела в конечном итоге приводит к необоснованным решениям об отказе в возбуждении уголовного дела, о приостановлении производства по делу или о его прекращении. Все эти решения блокируют доступ к правосудию.
Анализ жалоб показывает, что сложилась устойчивая практика, повторно выносить решения об отказе в возбуждении уголовного дела, о приостановлении производства, о прекращении уголовного дела несмотря на то, что ранее подобные решения отменялись.
Таким образом, существенным ограничением доступа к правосудию является сама модель досудебного производства, представляющая собой растянутую во времени и пространстве деятельность государственных органов, не стремящихся исполнить конституционную обязанность по обеспечению доступа к правосудию. Органы расследования скорее всего имитируют свою деятельность по рассмотрению сообщения о преступлении и его расследованию с целью создания ложных представлений о позитивных показателях этой деятельности.
Необходимо усиливать роль прокурора на начальном этапе уголовного процесса как государственного органа, на который возложена обязанность поддерживать государственное обвинение в суде. Соответственно, ответственность за формирование государственной претензии о нарушении уголовно-правового запрета на начальном этапе уголовного судопроизводства, должна быть возложена на прокурора, осуществляющего прокурорский надзор за процессуальной деятельностью органов расследования. Прокуроры обязаны пресекать бездействие органов расследования в силу предоставленных им полномочий. Бездействие прокурора - основание для обращения в суд, на который тоже должна быть возложена обязанность по обеспечению доступа к правосудию путем рассмотрения процессуальных споров о правоприменении на пути к рассмотрению уголовно-правового спора и принятию обеспечительных мер в интересах правосудия.
Необходима новая парадигма досудебного производства, в соответствии с которой начальный этап уголовного судопроизводства, предшествующий рассмотрению дела судом первой инстанции, должен рассматриваться как начальный этап, обеспечивающий доступ к правосудию органами расследования, прокурором и судом.
В соответствии с этой парадигмой архитектура начального этапа должна быть максимально упрощена и представлять собой законодательный алгоритм, позволяющий создать государственную автоматизированную систему ГАС «Доступ к правосудию» как платформу электронного взаимодействия населения и государственных органов по направлению сообщений, заявлений, ходатайств, копий решений, рассмотрения прокурором и судом этих решений [55, 56, 57].
Доступность правосудия должна обеспечиваться информационной платформой о судопроизводстве, в том числе уголовном, возможностью направлять через эту платформу заявления и сообщения.
Доступ к правосудию должен обеспечиваться деятельностью государственных органов по регистрации сообщения о преступлении и его расследованию, прокурорским надзором и судебным контролем за этой деятельностью [58, 59, 60]. Основные действия и решения, обеспечивающие доступ к правосудию, должны осуществляться в режиме онлайн и находить свое выражение в электронных документах, в своей совокупности образующих электронное дело.
Цифровая трансформация досудебного производства будет возможна лишь при условии создания принципиально нового алгоритма (законодательной модели) начального этапа уголовного судопроизводства, обеспечивающего доступ к правосудию.
Эта модель (алгоритм) должна предусматривать правовые возможности, подачи электронного сообщения о преступлении, получения электронных копий процессуальных решений, обеспечивающих или блокирующих доступ к правосудию (о регистрации сообщения и начале расследования, об отказе в начале расследования, о приостановлении и прекращении производства по делу и т.д.). Заинтересованные лица должны иметь правовую возможность не только электронного взаимодействия с судом (судьей), но и с прокурором и следователем (дознавателем).
Принципиально должна измениться роль суда в обеспечении доступа к правосудию. На начальном этапе уголовного судопроизводства независимый судебный орган должен рассматривать жалобы и ходатайства, причем не только следователя (дознавателя), но и любого заинтересованного в правосудии лица.
Необходимо установление электронного взаимодействия как по горизонтали – между государственными органами и заинтересованными лицами, так и по вертикали (между государственными органами).
При любых новых явлениях, основанных на современных информационных технологиях, в сфере уголовного судопроизводства следует не разрушать принципиальную основу уголовного судопроизводства, сохранять оптимальное соотношение между публичным и диспозитивным началами уголовного судопроизводства, не допустить цифрового неравенства [61]. С учетом фактического неравенства населения России, разного положения в субъектах Российской Федерации электронное взаимодействие государственных органов и заинтересованных лиц не должно исключать (очевидно, достаточно долго) и традиционного, основанного на личном обращении с бумажными носителями.
Библиография
1. Постановление ЕСПЧ от 21.02.1975 «Голдер (Golder) против Соединенного Королевства», жалоба № 4451/70 // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1-М.6 Норма, 2000. С. 39-480.
2. Вилкова Т.Ю. Доступ к правосудию в уголовном судопроизводстве: правовые позиции Европейского Суда по правам человека / Т.Ю. Вилкова // Lex Russica. 2019. № 12. С. 56–67. DOI: 10.17803/1729-5920.2019.157.12.056-067.
3. Воскобитова Л.А. Механизм реализации судебной власти посредством уголовного судопроизводства: дис…докт. юрид. наук. М., 2004. С. 20.
4. Володина Л.М. Право на доступ к правосудию // Бюллетень Уральского отделения Международной ассоциации содействия правосудию. 2010. № 1 (3). С. 35.
5. Иванов В.В. Проблемы реализации и процессуальные гарантии конституционного права потерпевшего на доступ к правосудию и судебную защиту: дис. …канд. юрид наук. Самара 2004. С. 8.
6. Баранов И.В. Проблемы реализации и процессуальные гарантии конституционного права потерпевшего на доступ к правосудию и судебную защиту: дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2004. С. 7.
7. Борисова В.Ф. Соотношение международных и национальных правовых категорий в сфере доступности правосудия //Вестник тамбовского университета. Серия Политические науки право. 2016. № 1 (5). С. 16.
8. Трубникова Т.В. Проблемы реализации права потерпевшего на доступ к правосудию по делам частного обвинения // Вестник Томского государственного университета. 2006. № 292 – 1. С. 82.
9. Жукова О.В. Обеспечение доступности правосудия в стадии кассационного производства: дис….канд. юрид. Наук. Тверь,2005. С. 3.
10. Масаладжу Р.М. Проблемы обеспечения доступности правосудия на стадии надзорного производства в гражданском и арбитражном процессах: дис….канд.юрид. наук. М., 2009. С. 25.
11. Бородинова Т.Г. О свободном доступе к правосудиюв реформируемых судебно-проверочных стадиях уголовного судопроизводства // Теория и практика общественного развития. – 2017. №12. С. 123.
12. Мирза Л.С. Доступ к правосудию (Уголовно-процессуальные аспекты): дис….канд. юрид. Наук. М., 2004. С. 32.
13. Приходько И.А. Доступность правосудия в арбитражном и гражданском процессе. Основные проблемы: дис…докт. юрид. Наук. М., 2005, С. 36
14. Масленникова Л.Н. Публичное и диспозитивное начала в уголовном судопроизводстве России: дис. … докт. юрид. наук. М., 2000. С. 250.
15. Зилалиев Д.Т. Обеспечение доступа к правосудию потерпевшим от преступлений по делам публичного обвинения (по материалам Кыргызской Республики и Российской Федерации): дис. … канд. юрид. наук. М., 1999. С.6.
16. Литвиненко К.Л. Обеспечение права граждан на доступ к правосудию в стадии возбуждения уголовного дела: дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2012. С. 29.
17. Бородинова Т.Г. О свободном доступе к правосудию в реформируемых судебно-проверочных стадиях уголовного судопроизводства. Теория и практика общественного развития. 2017. №12. С. 123.
18. Алисов А.Н. Соотношение конституционных категорий «доступ к правосудию» и «судебная защита» // Среднерусский вестник общественных наук. 2015. № 2 (38). С. 114.
19. Гибадатов У.И., Гараева А.Ф. К вопросу о соотношении понятий судебная защита и доступ к правосудию в механизме защиты прав человека // В сборнике: актуальные вопросы права, экономики и управления. Сборник статей XVI Международной научно-практической конференции. В 2 частях. Ответственный редактор Г.Ю. Гуляев. 2018. С. 107.
20. Deborah L. Rhode. Access to Justice. 2004. P. 3
21. Rebecca Sandefur. Access to Justice. 2009. P. 14.
22. Lisa R. Pruitt & Bradley E. Showman. Law Stretched Thin: Access to Justice in Rural America, 59 S.D. L. REV. 466, 497–98 (2014).
23. Deborah L. Rhode, Access to Justice: An Agenda for Legal Education and Research, 62 J. LEGAL EDUC. 531, 532 (2013).
24. Prescott, J. J., Improving Access to Justice in State Courts with Platform Technology, Vanderbilt Law Review; Nov2017. P. 532.
25. Духовской М. В. Русский уголовный процессъ.-М .: Складъ издания в книжномъ магазинъ М. В. Клюкина, 1905. С. 48.
26. Рязановский В.А. Единство процесса: учебное пособие. – М.: ОАО «Издательский Дом «Городец», 2005.-80 с.
27. Градовский А. Д. Собрание сочинений: В 9 т.-Т. 2.-СПб .: Тип. М. М. Стасюлевич, 1899. С. 19.
28. Коновалова Е.В. Основные препятствия в доступе к правосудию и осуществлению справедливого судебного разбирательства // Вестник камчатского государственного технического университета. №6. 2007. С. 203-206.
29. Рожкова М.А., Глазкова М.Е. Аспекты права на суд: новейшие тенденции // Российский ежегодник Европейской конвенции по правам человека (Russian yearbook of the European convention on human rights) / Афанасьев Д.В., Визентин М., Глазкова М.Е. и др. М.: Статут, 2015. Вып. 1: Европейская конвенция: новые «старые» права. С. 182.
30. Алисов А.Н. Конституционно-правовой механизм обеспечения доступа к правосудию // Современное общество и право. 2014. № 4 (17). С. 71-72.
31. Шамшурин Л.Л. Доступность правосудия как гарантия реализации права на судебную защиту в сфере гражданской юрисдикции // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. № 1. С. 5-8.
32. Варламова В.Л. Проблема доступности правосудия как исключительной компетенции судебной власти применительно к российской правовой системе // Мировой судья. 2010. № 5. С. 4-7.
33. Козак Д. Суд в современном мире: проблемы и перспективы // Российская юстиция. 2001. № 9. С. 5.
34. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июля 2014 года № 231-V (ред. от 21 января 2019 г.) // Казахстанская правда. 10 июля 2014 г. № 133 (27754).
35. Уголовно-процессуальный кодекс Кыргызской Республики от 2 февраля 2017 года № 20 (ред. от 02 февраля 2017 г.) // Эркин-Тоо. 15 февраля 2017 года. № 23-28 (2748-2753).
36. Уголовно-процессуальный кодекс Украины от 13.04.2012 № 4651-VI (ред. от 18 октября 2018 г.) // Голос Украины. 19.05.2012. № 90-91.
37. Уголовно-процессуальный кодекс Украины от 13.04.2012 № 4651-VI (ред. от 18 октября 2018 г.) // Голос Украины. 19.05.2012. № 90-91.
38. Уголовно-процессуальный кодекс Туркменистана от 18 апреля 2009 года (ред. от 09 июня 2018 г.) // Ведомости Меджлиса Туркменистана. 2009. № 2. Ст. 29.
39. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Молдова от 14 марта 2003 года № 122-XV (ред. от 29 ноября 2018 г.) // Официальный монитор Республики Молдова, № 104-110. 7 июня 2003 года. Ст. 447.
40. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь от 16 июля 1999 года № 295-З (ред. от 17 июля 2018 г.) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2000. № 77-78, 2/71.
41. Уголовно-процессуальный кодекс Азербайджанской Республики (утвержден Законом Азербайджанской Республики от 14 июля 2000 года № 907-IQ) (ред. от 09 июля 2019 г.) // Сборник законодательных актов Азербайджанской Республики. 2000 г. № 8.
42. Конституция республики Армения от 05 июля 1995 года 1994 (с изменениями и дополнениями по состоянию на 06.12.2015 г.) // URL: http://www.parliament.am/parliament.php?lang=rus&id=constitution#2 (дата обращения: 10.11.2019 г.).
43. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Армения от 1 сентября 1998 года №ЗР-248 // Официальные ведомости Республики Армения. 21 сентября 1998 года. №22 (55).
44. Вилкова Т.Ю. Реализация конституционной обязанности государства обеспечить доступ к правосудию в условиях развития цифровых технологий // Актуальные проблемы российского права. 2020. Т. 15. № 8 (117). С. 158.
45. Талапина Э.В. Государственное управление в информационном обществе (правовой аспект): монография. М.: Юриспруденция, 2015. С. 2.
46. Масленникова Л.Н., Топилина Т.А. Зарубежный опыт использования онлайн сервисов для подачи сообщения о преступлении // Законность. 2020. № 6. С. 61–65.
47. Масленникова Л.Н., Cушина Т.Е. Обеспечение доступа к правосудию в Европейском Союзе в условиях развития цифровых технологий // Мировой судья. 2019. № 7. С. 11–15.
48. Сушина Т.Е. Гарантии реализации права на доступ к правосудию в странах Европейского Союза // Уголовное производство: процессуальная теория и криминалистическая практика : материалы V Международной научно-практической конференции, 25-26 апреля 2019 года, г. Симферополь-Алушта / отв. ред. М. А. Михайлов, Т. В. Омельченко ; Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского. Симферополь: ИТ «АРИАЛ», 2019. С. 122–123.
49. Архангельский С.М. Как в суде правое дело отстоять // Беседы сельского ходока с крестьянами о гражданских правах и обязанностях. – М., 1906. С. 10.
50. Масленникова Л.Н. Методология познания публичного и частного (диспозитивного) начал в уголовном судопроизводстве//Москва, Академия МВД России, 2000. С. 3.
51. Масленникова Л.Н., Собенин А.А. Актуальные проблемы обеспечения доступа к правосудию органами расследования на начальном этапе уголовного судопроизводства // Российский следователь. 2020. № 8. С. 23–27.
52. Масленникова Л.Н. Досудебное производство — начальный этап уголовного судопроизводства, обеспечивающий доступ к правосудию в эру Industry 4.0 // Российская правовая система в условиях четвертой промышленной революции. XVI Международная научно-практическая конференция (Кутафинские чтения): материалы конференции: в 3 ч. Часть 3. Москва : РГ-Пресс, 2019. С. 216–223.
53. Масленникова Л.Н., Собенин А.А. Регистрация сообщения о преступлении и начало расследования в новой цифровой реальности // Российский следователь. 2019. № 6. С. 12–17.
54. Собенин А.А. Актуальные вопросы регистрации заявлений и сообщений о преступлениях в условиях развития цифровых технологий // Вестник Воронежского государственного университета. 2019. № 4 (39). С. 266–273.
55. Масленникова Л.Н. К вопросу о политическом значении цифровизации досудебного производства в уголовном процессе // Вестник Московского университета МВД России. 2020. № 3. С. 34–36.
56. Масленникова Л.Н. Развитие государства и уголовно-процессуального права во время четвертой промышленной революции «INDUSTRY 4.0» // Эволюция государства и права: проблемы и перспективы: сборник научных трудов Международной научной конференции, посвященной 55-летию ЮЗГУ (28-29 марта 2019 года) / редкол.: А.А. Горохов (отв. ред.); Юго-Зап. гос. ун-т. — Курск, 2019. — С. 190–197.
57. Масленникова Л.Н. Трансформация досудебного производства в начальный этап уголовного судопроизводства, обеспечивающий доступ к правосудию в эру «Industry 4.0» // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 6 (103). С. 137–146. DOI: 10.17803/1994-1471.2019.103.6.
58. Масленникова Л.Н., Таболина К.А. Роль прокурора в обеспечении доступа к правосудию в условиях развития цифровых технологий // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2020. № 3 (77). С. 51–58.
59. Таболина К.А. Создание единой межведомственной цифровой онлайн-платформы взаимодействия прокуроров и органов расследования // Следственный комитет Российской Федерации: второе десятилетие на службе Отечеству (Москва, 7 февраля 2019 года) / под общ. ред. А.М. Багмета. М.: Московская академия Следственного комитета Российской Федерации, 2019. С. 357–360.
60. Масленникова Л.Н., Сушина Т.Е. Оптимизация судебного контроля на начальном этапе уголовного судопроизводства в условиях развития цифровых технологий // Российская юстиция. 2019. № 3. С. 40–44.
61. Масленникова Л.Н. Электронная система взаимодействия государства с населением как фактор обеспечения доступа к правосудию в уголовном судопроизводстве // Следственный комитет Российской Федерации: второе десятилетие на службе Отечеству (Москва, 7 февраля 2019 года) / под общ. ред. А.М. Багмета. М.: Московская академия Следственного комитета Российской Федерации, 2019. С. 227–231
References
1. Postanovlenie ESPCh ot 21.02.1975 «Golder (Golder) protiv Soedinennogo Korolevstva», zhaloba № 4451/70 // Evropeiskii sud po pravam cheloveka. Izbrannye resheniya. T. 1-M.6 Norma, 2000. S. 39-480.
2. Vilkova T.Yu. Dostup k pravosudiyu v ugolovnom sudoproizvodstve: pravovye pozitsii Evropeiskogo Suda po pravam cheloveka / T.Yu. Vilkova // Lex Russica. 2019. № 12. S. 56–67. DOI: 10.17803/1729-5920.2019.157.12.056-067.
3. Voskobitova L.A. Mekhanizm realizatsii sudebnoi vlasti posredstvom ugolovnogo sudoproizvodstva: dis…dokt. yurid. nauk. M., 2004. S. 20.
4. Volodina L.M. Pravo na dostup k pravosudiyu // Byulleten' Ural'skogo otdeleniya Mezhdunarodnoi assotsiatsii sodeistviya pravosudiyu. 2010. № 1 (3). S. 35.
5. Ivanov V.V. Problemy realizatsii i protsessual'nye garantii konstitutsionnogo prava poterpevshego na dostup k pravosudiyu i sudebnuyu zashchitu: dis. …kand. yurid nauk. Samara 2004. S. 8.
6. Baranov I.V. Problemy realizatsii i protsessual'nye garantii konstitutsionnogo prava poterpevshego na dostup k pravosudiyu i sudebnuyu zashchitu: dis. ... kand. yurid. nauk. Samara, 2004. S. 7.
7. Borisova V.F. Sootnoshenie mezhdunarodnykh i natsional'nykh pravovykh kategorii v sfere dostupnosti pravosudiya //Vestnik tambovskogo universiteta. Seriya Politicheskie nauki pravo. 2016. № 1 (5). S. 16.
8. Trubnikova T.V. Problemy realizatsii prava poterpevshego na dostup k pravosudiyu po delam chastnogo obvineniya // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. 2006. № 292 – 1. S. 82.
9. Zhukova O.V. Obespechenie dostupnosti pravosudiya v stadii kassatsionnogo proizvodstva: dis….kand. yurid. Nauk. Tver',2005. S. 3.
10. Masaladzhu R.M. Problemy obespecheniya dostupnosti pravosudiya na stadii nadzornogo proizvodstva v grazhdanskom i arbitrazhnom protsessakh: dis….kand.yurid. nauk. M., 2009. S. 25.
11. Borodinova T.G. O svobodnom dostupe k pravosudiyuv reformiruemykh sudebno-proverochnykh stadiyakh ugolovnogo sudoproizvodstva // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. – 2017. №12. S. 123.
12. Mirza L.S. Dostup k pravosudiyu (Ugolovno-protsessual'nye aspekty): dis….kand. yurid. Nauk. M., 2004. S. 32.
13. Prikhod'ko I.A. Dostupnost' pravosudiya v arbitrazhnom i grazhdanskom protsesse. Osnovnye problemy: dis…dokt. yurid. Nauk. M., 2005, S. 36
14. Maslennikova L.N. Publichnoe i dispozitivnoe nachala v ugolovnom sudoproizvodstve Rossii: dis. … dokt. yurid. nauk. M., 2000. S. 250.
15. Zilaliev D.T. Obespechenie dostupa k pravosudiyu poterpevshim ot prestuplenii po delam publichnogo obvineniya (po materialam Kyrgyzskoi Respubliki i Rossiiskoi Federatsii): dis. … kand. yurid. nauk. M., 1999. S.6.
16. Litvinenko K.L. Obespechenie prava grazhdan na dostup k pravosudiyu v stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela: dis. ... kand. yurid. nauk. Moskva, 2012. S. 29.
17. Borodinova T.G. O svobodnom dostupe k pravosudiyu v reformiruemykh sudebno-proverochnykh stadiyakh ugolovnogo sudoproizvodstva. Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. 2017. №12. S. 123.
18. Alisov A.N. Sootnoshenie konstitutsionnykh kategorii «dostup k pravosudiyu» i «sudebnaya zashchita» // Srednerusskii vestnik obshchestvennykh nauk. 2015. № 2 (38). S. 114.
19. Gibadatov U.I., Garaeva A.F. K voprosu o sootnoshenii ponyatii sudebnaya zashchita i dostup k pravosudiyu v mekhanizme zashchity prav cheloveka // V sbornike: aktual'nye voprosy prava, ekonomiki i upravleniya. Sbornik statei XVI Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii. V 2 chastyakh. Otvetstvennyi redaktor G.Yu. Gulyaev. 2018. S. 107.
20. Deborah L. Rhode. Access to Justice. 2004. P. 3
21. Rebecca Sandefur. Access to Justice. 2009. P. 14.
22. Lisa R. Pruitt & Bradley E. Showman. Law Stretched Thin: Access to Justice in Rural America, 59 S.D. L. REV. 466, 497–98 (2014).
23. Deborah L. Rhode, Access to Justice: An Agenda for Legal Education and Research, 62 J. LEGAL EDUC. 531, 532 (2013).
24. Prescott, J. J., Improving Access to Justice in State Courts with Platform Technology, Vanderbilt Law Review; Nov2017. P. 532.
25. Dukhovskoi M. V. Russkii ugolovnyi protsess''.-M .: Sklad'' izdaniya v knizhnom'' magazin'' M. V. Klyukina, 1905. S. 48.
26. Ryazanovskii V.A. Edinstvo protsessa: uchebnoe posobie. – M.: OAO «Izdatel'skii Dom «Gorodets», 2005.-80 s.
27. Gradovskii A. D. Sobranie sochinenii: V 9 t.-T. 2.-SPb .: Tip. M. M. Stasyulevich, 1899. S. 19.
28. Konovalova E.V. Osnovnye prepyatstviya v dostupe k pravosudiyu i osushchestvleniyu spravedlivogo sudebnogo razbiratel'stva // Vestnik kamchatskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta. №6. 2007. S. 203-206.
29. Rozhkova M.A., Glazkova M.E. Aspekty prava na sud: noveishie tendentsii // Rossiiskii ezhegodnik Evropeiskoi konventsii po pravam cheloveka (Russian yearbook of the European convention on human rights) / Afanas'ev D.V., Vizentin M., Glazkova M.E. i dr. M.: Statut, 2015. Vyp. 1: Evropeiskaya konventsiya: novye «starye» prava. S. 182.
30. Alisov A.N. Konstitutsionno-pravovoi mekhanizm obespecheniya dostupa k pravosudiyu // Sovremennoe obshchestvo i pravo. 2014. № 4 (17). S. 71-72.
31. Shamshurin L.L. Dostupnost' pravosudiya kak garantiya realizatsii prava na sudebnuyu zashchitu v sfere grazhdanskoi yurisdiktsii // Arbitrazhnyi i grazhdanskii protsess. 2011. № 1. S. 5-8.
32. Varlamova V.L. Problema dostupnosti pravosudiya kak isklyuchitel'noi kompetentsii sudebnoi vlasti primenitel'no k rossiiskoi pravovoi sisteme // Mirovoi sud'ya. 2010. № 5. S. 4-7.
33. Kozak D. Sud v sovremennom mire: problemy i perspektivy // Rossiiskaya yustitsiya. 2001. № 9. S. 5.
34. Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Respubliki Kazakhstan ot 4 iyulya 2014 goda № 231-V (red. ot 21 yanvarya 2019 g.) // Kazakhstanskaya pravda. 10 iyulya 2014 g. № 133 (27754).
35. Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Kyrgyzskoi Respubliki ot 2 fevralya 2017 goda № 20 (red. ot 02 fevralya 2017 g.) // Erkin-Too. 15 fevralya 2017 goda. № 23-28 (2748-2753).
36. Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Ukrainy ot 13.04.2012 № 4651-VI (red. ot 18 oktyabrya 2018 g.) // Golos Ukrainy. 19.05.2012. № 90-91.
37. Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Ukrainy ot 13.04.2012 № 4651-VI (red. ot 18 oktyabrya 2018 g.) // Golos Ukrainy. 19.05.2012. № 90-91.
38. Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Turkmenistana ot 18 aprelya 2009 goda (red. ot 09 iyunya 2018 g.) // Vedomosti Medzhlisa Turkmenistana. 2009. № 2. St. 29.
39. Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Respubliki Moldova ot 14 marta 2003 goda № 122-XV (red. ot 29 noyabrya 2018 g.) // Ofitsial'nyi monitor Respubliki Moldova, № 104-110. 7 iyunya 2003 goda. St. 447.
40. Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Respubliki Belarus' ot 16 iyulya 1999 goda № 295-Z (red. ot 17 iyulya 2018 g.) // Natsional'nyi reestr pravovykh aktov Respubliki Belarus'. 2000. № 77-78, 2/71.
41. Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Azerbaidzhanskoi Respubliki (utverzhden Zakonom Azerbaidzhanskoi Respubliki ot 14 iyulya 2000 goda № 907-IQ) (red. ot 09 iyulya 2019 g.) // Sbornik zakonodatel'nykh aktov Azerbaidzhanskoi Respubliki. 2000 g. № 8.
42. Konstitutsiya respubliki Armeniya ot 05 iyulya 1995 goda 1994 (s izmeneniyami i dopolneniyami po sostoyaniyu na 06.12.2015 g.) // URL: http://www.parliament.am/parliament.php?lang=rus&id=constitution#2 (data obrashcheniya: 10.11.2019 g.).
43. Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Respubliki Armeniya ot 1 sentyabrya 1998 goda №ZR-248 // Ofitsial'nye vedomosti Respubliki Armeniya. 21 sentyabrya 1998 goda. №22 (55).
44. Vilkova T.Yu. Realizatsiya konstitutsionnoi obyazannosti gosudarstva obespechit' dostup k pravosudiyu v usloviyakh razvitiya tsifrovykh tekhnologii // Aktual'nye problemy rossiiskogo prava. 2020. T. 15. № 8 (117). S. 158.
45. Talapina E.V. Gosudarstvennoe upravlenie v informatsionnom obshchestve (pravovoi aspekt): monografiya. M.: Yurisprudentsiya, 2015. S. 2.
46. Maslennikova L.N., Topilina T.A. Zarubezhnyi opyt ispol'zovaniya onlain servisov dlya podachi soobshcheniya o prestuplenii // Zakonnost'. 2020. № 6. S. 61–65.
47. Maslennikova L.N., Cushina T.E. Obespechenie dostupa k pravosudiyu v Evropeiskom Soyuze v usloviyakh razvitiya tsifrovykh tekhnologii // Mirovoi sud'ya. 2019. № 7. S. 11–15.
48. Sushina T.E. Garantii realizatsii prava na dostup k pravosudiyu v stranakh Evropeiskogo Soyuza // Ugolovnoe proizvodstvo: protsessual'naya teoriya i kriminalisticheskaya praktika : materialy V Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii, 25-26 aprelya 2019 goda, g. Simferopol'-Alushta / otv. red. M. A. Mikhailov, T. V. Omel'chenko ; Krymskii federal'nyi universitet imeni V. I. Vernadskogo. Simferopol': IT «ARIAL», 2019. S. 122–123.
49. Arkhangel'skii S.M. Kak v sude pravoe delo otstoyat' // Besedy sel'skogo khodoka s krest'yanami o grazhdanskikh pravakh i obyazannostyakh. – M., 1906. S. 10.
50. Maslennikova L.N. Metodologiya poznaniya publichnogo i chastnogo (dispozitivnogo) nachal v ugolovnom sudoproizvodstve//Moskva, Akademiya MVD Rossii, 2000. S. 3.
51. Maslennikova L.N., Sobenin A.A. Aktual'nye problemy obespecheniya dostupa k pravosudiyu organami rassledovaniya na nachal'nom etape ugolovnogo sudoproizvodstva // Rossiiskii sledovatel'. 2020. № 8. S. 23–27.
52. Maslennikova L.N. Dosudebnoe proizvodstvo — nachal'nyi etap ugolovnogo sudoproizvodstva, obespechivayushchii dostup k pravosudiyu v eru Industry 4.0 // Rossiiskaya pravovaya sistema v usloviyakh chetvertoi promyshlennoi revolyutsii. XVI Mezhdunarodnaya nauchno-prakticheskaya konferentsiya (Kutafinskie chteniya): materialy konferentsii: v 3 ch. Chast' 3. Moskva : RG-Press, 2019. S. 216–223.
53. Maslennikova L.N., Sobenin A.A. Registratsiya soobshcheniya o prestuplenii i nachalo rassledovaniya v novoi tsifrovoi real'nosti // Rossiiskii sledovatel'. 2019. № 6. S. 12–17.
54. Sobenin A.A. Aktual'nye voprosy registratsii zayavlenii i soobshchenii o prestupleniyakh v usloviyakh razvitiya tsifrovykh tekhnologii // Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. 2019. № 4 (39). S. 266–273.
55. Maslennikova L.N. K voprosu o politicheskom znachenii tsifrovizatsii dosudebnogo proizvodstva v ugolovnom protsesse // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2020. № 3. S. 34–36.
56. Maslennikova L.N. Razvitie gosudarstva i ugolovno-protsessual'nogo prava vo vremya chetvertoi promyshlennoi revolyutsii «INDUSTRY 4.0» // Evolyutsiya gosudarstva i prava: problemy i perspektivy: sbornik nauchnykh trudov Mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii, posvyashchennoi 55-letiyu YuZGU (28-29 marta 2019 goda) / redkol.: A.A. Gorokhov (otv. red.); Yugo-Zap. gos. un-t. — Kursk, 2019. — S. 190–197.
57. Maslennikova L.N. Transformatsiya dosudebnogo proizvodstva v nachal'nyi etap ugolovnogo sudoproizvodstva, obespechivayushchii dostup k pravosudiyu v eru «Industry 4.0» // Aktual'nye problemy rossiiskogo prava. 2019. № 6 (103). S. 137–146. DOI: 10.17803/1994-1471.2019.103.6.
58. Maslennikova L.N., Tabolina K.A. Rol' prokurora v obespechenii dostupa k pravosudiyu v usloviyakh razvitiya tsifrovykh tekhnologii // Vestnik Akademii General'noi prokuratury Rossiiskoi Federatsii. 2020. № 3 (77). S. 51–58.
59. Tabolina K.A. Sozdanie edinoi mezhvedomstvennoi tsifrovoi onlain-platformy vzaimodeistviya prokurorov i organov rassledovaniya // Sledstvennyi komitet Rossiiskoi Federatsii: vtoroe desyatiletie na sluzhbe Otechestvu (Moskva, 7 fevralya 2019 goda) / pod obshch. red. A.M. Bagmeta. M.: Moskovskaya akademiya Sledstvennogo komiteta Rossiiskoi Federatsii, 2019. S. 357–360.
60. Maslennikova L.N., Sushina T.E. Optimizatsiya sudebnogo kontrolya na nachal'nom etape ugolovnogo sudoproizvodstva v usloviyakh razvitiya tsifrovykh tekhnologii // Rossiiskaya yustitsiya. 2019. № 3. S. 40–44.
61. Maslennikova L.N. Elektronnaya sistema vzaimodeistviya gosudarstva s naseleniem kak faktor obespecheniya dostupa k pravosudiyu v ugolovnom sudoproizvodstve // Sledstvennyi komitet Rossiiskoi Federatsii: vtoroe desyatiletie na sluzhbe Otechestvu (Moskva, 7 fevralya 2019 goda) / pod obshch. red. A.M. Bagmeta. M.: Moskovskaya akademiya Sledstvennogo komiteta Rossiiskoi Federatsii, 2019. S. 227–231
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Предмет исследования
Статья посвящена изучению феноменов «доступность правосудия», «доступ к правосудию», имманентным для них проблемам научной квалификации.
Методология исследования
В статье использованы формально-юридический, сравнительно-правовой, историко-правовой, системно-структурный, герменевтический методы, а также методы индукции, дедукции, анализа, синтеза.
Актуальность
Актуальность тематики предопределяется наличием неразрешенных проблем, связанных с обеспечением доступности правосудия, вызванных несовершенством институциональной конфигурации организации работы органов дознания, следствия, надзора, судебных органов.
Научная новизна
В статье научной новизны не усматривается. Раскрывается достаточно известная проблематика.
Стиль, структура, содержание
Стиль работы в целом отвечает обычно предъявляемым требованиям к научным публикациям юридического жанра.
Структура статьи в целом выстроена логично. Однако, есть некоторые нюансы, которые целесообразно учесть.
1. Так, автор в начале работы указывает, что «Зачастую в уголовно-процессуальной теории понятия «право на доступ», «доступность правосудия к правосудию», «доступность суда», «доступ к суду» используются как синонимы, не разграничиваются, употребляются как равнозначные». Затем автор обращается к иным аспектам проблематики исследования, а потом вновь возвращается к вопросам сининонимизаци, отмечая, что «Проблема формирования определения «права на доступ к правосудию» также связана с тем, что зачастую, авторы используют понятия «право на доступ к правосудию», «доступность правосудия», «доступность суда», «доступ к суду» как синонимичные [28]. Л.С. Мирза [12, c. 35], М.А. Рожкова [29], М.Е. Глазкова [29] понятия «доступ к правосудию» и «доступность правосудия» не разграничивают и используют как равнозначные. А.Н. Алисов разграничивает данные понятия, исходя из анализа использования в законодательстве терминов «доступ» и «доступность» [30]».
2. Не вписывается в структуру и стилистику статьи цитата из «Беседы сельского ходока с крестьянами о гражданских правах и обязанностях». Ее лучше было бы убрать, так как смысловую нагрузку она никакую не несет, но создает диссонанс стиля.
3. Представляется избыточной активная артикуляция словом «архитектура».
Применительно к содержанию необходимо отметить следующее.
Заслуживает одобрения то, что автор тщательно проанализировал труды отечественных исследователей по тематике статьи. Украшает статью изучение зарубежного опыта. Такой подход создает общее положительное впечатление о проработанности материала.
Вместе с тем для статьи характерны некоторые дискуссионные моменты и недостатки, о которых следует упомянуть.
1. Проблематика, связанная с дилеммой «доступность правосудия» и «доступ к правосудию», представляется несколько натянутой. Самоочевидно, что доступность предполагает объективированную (внешнюю) форму (способ) охраны и защиты права (гарантий), в том числе посредством институционализации системы соответствующих органов публичной власти. Доступ к правосудию может иметь как субъективное, так и объективное измерения.
2. Непонятно, что изменится, если о доступности правосудия будет сказано в УПК РФ при условии прямого действия статьи 52 Конституции РФ. В этом же пункте хотелось бы обратить внимание на то, что нельзя вскользь сказать о том, что есть соответствующая конституционная норма и идти дальше. Следовало проанализировать проблематику, обусловленную конституционным признанием доступа к правосудию.
3. Ввиду широкого применения материалов, основанных на анализе жалоб, поступивших в аппарат Уполномоченного по правам человека в РФ, неплохо было обратить внимание на реализуемые Уполномоченным права по защите потерпевших от преступлений.
4. Излишне категоричным является следующее суждение автора: «Таким образом, существенным ограничением доступа к правосудию является сама модель досудебного производства, представляющая собой растянутую во времени и пространстве деятельность государственных органов, не стремящихся исполнить конституционную обязанность по обеспечению доступа к правосудию. Органы расследования скорее всего имитируют свою деятельность по рассмотрению сообщения о преступлении и его расследованию с целью создания ложных представлений о позитивных показателях этой деятельности».
5. Автор пишет: «Необходимо усиливать роль прокурора на начальном этапе уголовного процесса как государственного органа…». Прокурор не является госорганом.
6. Интересной, хотя и поверхностной представляется часть работы о необходимости цифровизации уголовного процесса.
Библиография
Статья содержит достаточный перечень источников.
Апелляция к оппонентам
Статья не обладает выраженной дискуссионностью, однако, автор активно пользуется трудами «коллег по цеху».
Выводы, интерес читательской аудитории
Статья охватывает достаточно хорошо известный срез проблематики, но при этом содержит полезные с точки зрения научного анализа классификационные модели. В этом плане материал может быть интересен читателям.
|
Перевести страницу на:
Статья опубликована с лицензией Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0) – Лицензия «С указанием авторства – Некоммерческая».
© 1998 – 2024 Nota Bene. Publishing Technologies. NB-Media Ltd.
