Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Арктика и Антарктика
Правильная ссылка на статью:

Соотношение содержания углерода и азота в почвах литальза-ландшафтов в долине р. Сенца, Восточный Саян

Васильчук Алла Константиновна

доктор географических наук

ведущий научный сотрудник, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (МГУ)

119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, ГСП-1, 1, географический факультет, НИЛ геоэкологии Севера

Vasil'chuk Alla Constantinovna

Doctor of Geography

Leading Research Fellow, Laboratory of Geoecology of the Northern Territories, Faculty of Geography, Lomonosov Moscow State University

119991, Russia, g. Moscow, Leninskie Gory, GSP-1, 1,, geograficheskii fakul'tet, NIL geoekologii Severa

alla-vasilch@yandex.ru
Другие публикации этого автора
 

 
Васильчук Джессика Юрьевна

младший научный сотрудник, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (МГУ), географический факультет, кафедра геохимии ландшафтов и географии почв

119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, оф. 2007

Vasil'chuk Jessica Yur'evna

Junior Scientific Associate, the department of Geochemistry of Landscapes and Geography of Soils, M. V. Lomonosov Moscow State University

119991, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, of. 2007

jessica.vasilchuk@gmail.com
Буданцева Надежда Аркадьевна

ORCID: 0000-0003-4292-5709

кандидат географических наук

старший научный сотрудник, кафедра геохимии ландшафтов и географии почв, географический факультет, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, оф. 2007

Budantseva Nadine Arkad'evna

PhD in Geography

Senior Scientific Associate, Department of Landscape Geochemistry and Soil Geography, Faculty of Geography, Lomonosov Moscow State University

119991, Russia, Moscow, Leninskie Gory str., 1, office 2007

nadin.budanceva@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 
Васильчук Юрий Кириллович

доктор геолого-минералогических наук

профессор, кафедра геохимии ландшафтов и географии почв, Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова

119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, оф. 2009

Vasil'chuk Yurij Kirillovich

Doctor of Geology and Mineralogy

Professor, the department of Geochemistry of Landscapes and Geography of Soils, M. V. Lomonosov Moscow State University

119991, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, of. 2009

vasilch_geo@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 
Терская Елена Вячеславовна

научный сотрудник, географический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова

119192, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, оф. 19, гидрокорпус

Terskaya Elena Vyacheslavovna

Scientific Associate, the faculty of Geography, M. V. Lomonosov Moscow State University

119192, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, of. 19, gidrokorpus

elena_terskaya@mail.ru
Кречетов Павел Петрович

кандидат биологических наук

доцент, кафедра геохимии ландшафтов и географии почв, Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, географический факультет

119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, оф. 2007

Krechetov Pavel Petrovich

PhD in Biology

Docent, the department of Geochemistry of Landscapes and Geography of Soils, M. V. Lomonosov Moscow State University

119991, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, of. 2007

krechetov@mail.ru
Блудушкина Любовь Бахтияровна

инженер, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (МГУ), географический факультет, кафедра геохимии ландшафтов и географии почв

119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, оф. 19, гидрокорпус

Bludushkina Lyubov' Bakhtiyarovna

Engineer, the department of Geochemistry of Landscapes and Geography of Soils, M. V. Lomonosov Moscow State University

119991, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, of. 19, gidrokorpus

bludushkina19@mail.ru

DOI:

10.7256/2453-8922.2020.1.32245

Дата направления статьи в редакцию:

23-02-2020


Дата публикации:

23-03-2020


Аннотация: Предметом настоящего исследования является соотношение содержания углерода и азота в почвенном покрове литальза в долине р.Сенца. Почвенный покров минеральных бугров пучения представлен подбурами иллювиально-гумусовыми, подбурами оподзоленными и дерново-подбурами, почвенный покров межбугорных понижений представлен торфяно-глееземами и криоземами, Основное внимание уделено пространственному распределению этого показателя в генетических почвенных горизонтах: гумусовом (А), иллювиальном (В), материнской породе (С), а также в погребенном торфяном горизонте (Т). Содержание углерода и азота проанализировано в 70 образцах с помощью элементного анализатора C, H, N, S –O ЕА 1110. Пробоподготовка образцов включала в себя высушивание почв через сито и растирание резиновым пестиком в фарфоровой ступке. Установлено, что криогенное концентрирование почвенных растворов, криогенное пучение, термокарст. зоогенные турбации, погребение торфа, намывание суглинистых аллювиальных наносов являются основными процессами определяющими своеобразие почвообразование в пределах литальза-ландшафтов. Максимальная вариативность соотношения содержания углерода и азота отмечена в иллювиальном горизонте, тогда как в гумусовом горизонте и в материнской породе, а также в погребенном торфяном горизонте данный показатель находится в более узком диапазоне.


Ключевые слова:

углерод, азот, почва, гумусовый горизонт, иллювиальный срединный горизонт, материнская порода, погребенный торф, литальза, подбур, криозём

Работа выполнена при поддержке РФФИ (грант № 18-05-60272 Арктика)

Abstract: The subject of this study is the ratio of carbon and nitrogen content in the soil of the lithalsa landscape in the Sentsa River valley. The focus is on the spatial distribution of C/N ratio in the genetic soil horizons: humus (A), illuvial (B), the parent rock(C), as well as in the buried peat horizon (T). The carbon and nitrogen content is analyzed in 70 samples using the element analyzer C, H, N, S –O EA 1110. Sample preparation included drying the soil through a sieve and grinding it with a rubber pestle in a porcelain mortar. It is found that cryogenic concentration of soil solutions, cryogenic heaving, thermokarst, zoogenic turbations, peat burial, and alluvial loam deposition are the main processes determining the peculiarity of soil formation within lithalsa landscapes. The maximum variation in the ratio of carbon and nitrogen content is observed in the illuvial horizon, while in the humus horizon and in the parent rock, as well as in the buried peat horizon, this indicator is of a smaller range.


Keywords:

carbon, nitrogen, soil, humic horizon, illuvial horizon, parent rock, buried peat, lithalsa, entic podzols, cryosol

Введение

Цель данного исследования: выявить локальные особенности распределения углерода и азота, связанные с формированием литальза.

Одним из показателей, отражающих специфику органического вещества почв является молярное отношение C/N рассчитано по результатам определения входящих в состав гумуса углерода и азота. Как известно, для большинства гумусовых горизонтов почв характерна величина C/N, равная 8-10 [1]. Очень высокое отношение (18-20) свойственно красноземам и грубогумусным горизонтам лесных почв. Низкое отношение C/N (2-3) характерно для очень бедных гумусом горизонтов.

Литальза (бугры пучения) – характеризуются отсутствием перекрывающего торфяного горизонта и ледяным ядром, образованным сегрегационным льдом [2, 3, 4]. Литальза являются весьма чувствительными индикаторами современных климатических и антропогенных изменений [5]. Высота литальза в среднем составляет 6-8 м, их диаметр варьирует от 50 до 100 м [3, 6].

При их формировании изменяются условия увлажнения почв, экспозиция и крутизна склонов, как следствие изменяется состав фитоценозов, что приводит к смене преобладающих геохимических процессов, определяющих характер трансформации органических остатков. Поэтому изучение органического вещества в ландшафтах с развитыми литальза, позволяет оценить закономерности развития природной среды в криолитозоне [3].

Объект исследований

Литальза (рис. 1) изучены на Окинском плоскогорье в долине р. Сенца (52°39.827′ с.ш., 99°29.858′ в.д.), в юго-восточной части Восточного Саяна, Республика Бурятия (рис. 2, a). Рыхлые аллювиальные и озерно-аллювиальные отложения, накопившиеся в пределах речной долины, стали благоприятной средой для широкого развития процессов пучения и как следствие - образования литальза на поверхности поймы и надпойменной террасы р. Сенца [7].

Рис. 1. Литальза в долине р. Сенца. Фото Ю.К.Васильчука

Рис. 2. Положение ключевого участка с литальза в долине р. Сенца (а) и локализация изученных литальза обозначенных в тексте под номерами 1, 2, 3.

На Окинском плоскогорье в настоящее время преобладает флювиальное рельефообразование с участием делювиальных и мерзлотных процессов [8]. Долина р. Сенца (левый приток р. Оки), расположена в северо-западной части Окинского плоскогорья в широкой троговой долине с глубиной вреза 600—800 м, ее длина 65 км [9]. В долине р. Сенцы сформированы два уровня поймы высотой 2 и 4 м и терраса высотой 25 м. В днище долины распространены пойменные и термокарстовые озера [8]. Согласно полевым наблюдениям [10] в годы интенсивного выпадения осадков р.Сенца значительно повышает свой уровень и затапливает межбугорные понижения.

Район характеризуется резко континентальным климатом с суровой малоснежной зимой (средняя температура января –21,7 °С) и теплым летом (средняя t июля +13,8 °С). Среднегодовая температура воздуха в зависимости от абсолютной высоты изменяется от –5,6 °С (1372 м) до –6,6 °С (2084 м) [11]. Окинское плоскогорье характеризуется небольшим среднегодовым количеством осадков около 400-450 мм.

Согласно почвенно-географическому районированию территория Окинского плоскогорья относится к горно-таежной зоне с проявлением вертикальной зональности. В южной части горно-таежной зоны на южных безлесных склонах формируются серогумусовые почвы, а на северных – подбуры грубогумусированные и буроземы оподзоленные [12].

Для Окинского плато характерна структура растительности разных высотных уровней. На высоте 1450-1600 м на макросклонах южной экспозиции распространены фитоценозы лесостепного пояса. Сочетания травяных лиственничных лесов (Larix sibirica, Poa krylovii, Festuca pseudovina, Carex kirilowii) встречаются на уступах и в распадках склонов Криоксерофитные степи (Poa attenuata, Festuca lenensis, Iris humilis) приурочены к крутым склонам коренных террас. В долинах рек интразональные сообщества характеризуются сочетаниями прирусловых зарослей кустарников (Salix sp., Betula gmelinii) с травянистыми осиново-тополево-лиственничными лесами, местами с елью и кедром на прирусловых валах, а также суходольных разнотравных лугов с луговыми степями на внутрипойменных и надпойменных террасах [13]. На высоте 1600-1800 м растительность относится к горно-таежному поясу, на макросклонах южной экспозиции это сочетания лиственничных и кедрово-лиственничных лесов (Larix sibirica, Pinus sibirica) с криофитными степными сообществами и субаль­пийскими лугами в ложбинах. На северных макросклонах встречаются сочетания мохово-лишайниковых кедрово-лиственничных лесов с березово-кедрово-лиственничными кустарниково-травяными (Larix sibirica, Pinus si­birica, Spiraea media, Lonicera altaica, Vaccinium uliginosum) и сочетания субальпийских лугов с ерниками [13]. В долине р. Сенца встречаются луговые и лугово-болотные комплексы из Ranúnculus ácris, Festuca pratensis, Carex nigra, C. sajanensis, приуроченные к участкам с повышенным увлажнением. Как правило, это низкая пойма и районы распространения термокарстовых озер в долине р. Сенца, занятые ивняково-луговыми и разнотравно-луговыми ассоциациями. По данным полевых исследований авторов на склонах бугров пучения растительность разнотравно-злаковая, проективное покрытие от 25 до 70%. Почвы – в основном маломощные суглинистые и супесчаные подбуры и дерново-подбуры. В межбугорных понижениях часто встречаются термокарстовые озера, растительность в понижениях более гидрофильна, встречается кровохлебка (род Sanguisórba), среди почв преобладают торфяно-криоземы и торфяно-глееземы. Вершина наиболее крупного из исследованных литальза (№1 на рис. 2, б) на левом берегу р. Сенца (52º39.827' с.ш., 99º29.858' в.д., абсолютная высота 1395 м) покрыта лесом, в древесном ярусе преобладает лиственница. Склоны гор правого борта долины также покрыты лесом, помимо лиственницы в составе древесных пород встречается кедр.

В пределах Окинского плоскогорья криолитозона имеет сплошное распространение с тенденцией уменьшения в западном и северо-северо- восточном направлении. Мощность многолетнемерзлых пород на междуречных пространствах в среднем составляет 170-200 м, а в долинах рек – 140-180 м. Сквозные талики отмечаются в зонах разломов, несквозные талики, связаны с отепляющим влиянием поверхностных водотоков и водоемов. Среднегодовая температура мерзлых пород изменяется в пределах –3…–8,5 °С [11].

Методы

Отбор образцов производился в течение двух полевых сезонов 2016 и 2017 гг. на ключевом участке долины р. Сенца (см. рис. 2, а). Изучены почвы четырех литальза, три из них расположены компактно (см. рис. 2, б). Образцы отобраны из генетических горизонтов почв, расположенных в различных геоморфологических позициях (табл. 1): на вершинах, склонах и у подножий литальза, а также в ложбине на его вершине. Изученные литальза расположены на низкой и высокой поймах, а также в осушенной озерной котловине. Всего изучено 19 разрезов, из которых соотношение C/N проанализировано в 70 образцах.

Таблица 1. Геоморфологическая позиция точек заложения разрезов для отбора образцов в верхней части литальза в долине р. Сенца

п/п

Полевой номер точки

Геоморфологическая позиция

1

Jse-16-1

Предвершинная часть литальза

2

Jse-16-2

Вершина литальза

3

Jse-16-3

Склон литальза

4

Jse-16-9

Подножье литальза

5

Jse-16-12

Подножье литальза в осушенной озерной котловине

6

Jse-16-13

Ложбина на вершине литальза

7

Jse-16-14

Вершина литальза

8

Jse-16-15

Поверхность террасы

9

Jse-16-16

Сухой склон литальза

10

Jse-16-18

Межбугровая поверхность

11

Jse-16-21

Подножье литальза

12

Jse-16-22

Пойма

13

Jse-17-2

Пологий склон литальза северо-западной экспозиции

14

Jse-17-4

Литальза на террасе выс.15м, правый берег р. Сенца

15

Jse-17-5

Пойма низкая левый берег р. Сенца

16

Jse-17-7

Вершина литальза поверхность высокой поймы

17

Jse-17-8

Вершина литальза

18

Jse-17-13

Терраса урочище Монгол-Жон

19

Jse-17-14

Пойма высокая

Пробоподготовка включала в себя высушивание образцов почв до воздушно-сухого состояния, растирание в фарфоровой ступке и просеивание через сито диаметром ячеек 0,25 мм.

Содержание углерода и азота в образцах определено по методу Дюма с помощью элементного CHNS-анализатора VARIO EL III V4.01 20.Aug. 2002, Elementar Analysensysteme GmbH, Германия. Точность – 0,1% от абсолютной величины при одновременном определении CHNS в 2 мг сульфаниловой кислоты; относительная ошибка менее 0,2 %.

Результаты

Высота наиболее крупного исследованного бугра (литальза № 1, см. рис. 2, б) составляет 10,7 м по наклонной поверхности, высота литальза № 2 составляет 5 метров, высота литальза №3 составляет 3,5 метра [14]. Глубина сезонно-талого слоя на поверхности бугра составляет 0,6-0,7 м, в обводненной части межбугорных понижений глубина протаивания - до 5 м, а в необводненной части до 1,5 м.

Почвенный покров в пределах литальза ландшафта на ключевом участке представлен почвами отдела альфегумусовых почв - подбуры иллювиально-гумусовые, в межбугорном понижении, периодически заливаемом паводковыми водами сформированы почвы отдела глеевых почв - торфяно-глееземы и торфяно-криоземы. На поверхности литальза № 1 на автономной позиции под лиственничным лесом описан дерново-подбур. Ниже по пологому склону под злаково-разнотравной растительностью подбуры иллювиально-гумусовые, и подбуры иллювиально-гумусовые зоотурбированные с включениями мезофильного торфа и угля на глубине 8-20 см.

В автономной позиции на вершине литальза №2 описан дерново-подбур (Entic Folic Podzol Loamic) ниже по склону также формируются дерново-подбуры с включениями торфа, разложившихся остатков древесины. В нижней части литальза в почвенном покрове появляются торфяно-подбуры (Entic Histic Podzols Loamic). Древесная растительность на поверхности литальза №2 редка, представлена единичной лиственницей. Органогенные горизонты литальза № 2 более мощные, по сравнению с литальза бугры № 1 и 3.

На поверхности литальза №3 нет древесной растительности, но встречен хорошо сохранившийся корень. На вершине бугра в автономной позиции сформировался подбур типичный, ниже по склону подбур иллювиально-гумусовый и вблизи межбугорного понижения подбур зоотурбированный с включениями мезофильного торфа. Со стороны террасы р. Сенца сухоторфяный подбур пирогенный криотурбированный перекрывается аллювиальным суглинистым наносом с сформированным на нем торфяным горизонтом.

Межбугорное понижение отличается более гидрофильной растительностью с проективным покрытием до 100%. Его можно разделить на два типичных участка. Первый – регулярно заливаемая паводковыми водами слабоволнистая поверхность с торфяно-глееземами (Histic Gleysol loamic), второй – участок с туфурами – мелкими бугорками, высотой 20 см диаметром 40 см и формирующимися внутри них торфяно-криоземами. На пологом склоне развиты подбуры иллювиально-гумусовые и подбуры иллювиально-гумусовые зоотурбированные с включениями мезофильного торфа и угля на глубине 8-20 см. Ниже по склону почвы классифицируются как подбуры оподзоленные ввиду появления отбеленных минеральных частиц в верхней части иллювиально-гумусового горизонта. У подножия бугра подбур иллювиально-гумусовый погребен аллювиальным наносом, на котором сформирован оторфованный горизонт. Прослой погребенного торфа изгибается в соответствии с формой поверхности бугра, мощность торфяного прослоя максимальна в межбугровом понижении, и минимальна в месте перегиба от понижения к бугру. Поэтому можно предположить, что погребенный горизонт торфа сформировался до начала роста литальза. Почвообразующие породы, вскрываются с глубины 0,6-1,1 м, представлены суглинками темно-серыми, средними пылеватыми с содержанием глины 20-29% [15]. Слой сезонного протаивания на вершине бугра составляет 1,1 м. В интервале 2,85-3,25 м залегает ледяное ядро - линза льда молочно-белого цвета с редкими минеральными включениями размером 2-3 см. Во всех почвенных разрезах отмечены линзы и горизонты мезофильного торфа мощностью около 10 см в диапазоне глубин от 8 до 20 см. На вершинах литальза линзы торфа практически не встречаются.

Таблица 2. Содержание углерода и азота в органических и органо-минеральных горизонтах почв в верхней части разреза литальза в долине р. Сенца

Полевой номер

горизонт и глубина отбора, см

N,%

C,%

C, mol/100 г

N,mol/100 г

Cmol/Nmol

1

Jse-16-2

О 0-3

0,80

5,64

0,47

0,06

8,24

2

Jse-16-3

O 0-3

0,70

5,65

0,47

0,05

9,46

3

Jse-16-9

O 0-3

1,33

11,56

0,96

0,1

10,13

4

Jse-16-14

О0-3

0,47

2,52

0,21

0,03

6,24

5

Jse-16-16

О 0-3 (10)

0,73

5,20

0,43

0,05

8,27

6

Jse-16-22

TO 0-27

1,73

11,25

0,94

0,12

7,57

7

Jse-17-2

АY 0-5(14)

0,47

3,94

0,33

0,03

9,77

8

Jse-17-4

Аypir 0-28

0,86

6,85

0,57

0,06

9,30

9

Jse-17-5

Аv 0-2

1,01

11,23

0,94

0,07

12,92

10

Jse-17-7

O0 - 3

0,51

5,22

0,43

0,04

11,88

11

Jse-17-13

0-2

1,27

11,30

0,94

0,09

10,41

12

Jse-17-14

О0-2

0,45

4,02

0,34

0,03

10,52

13

Jse-16-21

AY 0-5(16)

0,83

5,96

0,50

0,06

8,350

14

Jse-16-15

AT 0-3

0,82

5,30

0,44

0,06

7,55

Органические и органо-минеральные горизонты характеризуются следующими показателями: содержание азота (N) − 0,45-1,73% среднее значение − 0,83%, содержание углерода (С) – 2,52-11,56%, среднее значение 6,86%, соотношение C/N изменяется в диапазоне 6,2-12,9, среднее значение 9,33. При этом на вершинах литальза на автономной позиции содержание углерода в органических и органо-минеральных горизонтах в среднем составляет 6,17%, азота – 2,64 %. Самые высокие значения содержания углерода и азота отмечены в образцах, отобранных у подножий литальза и в ложбине на вершине литальза, минимальные на склонах (табл. 2). Отношение углерода к азоту варьирует в диапазоне 10 – 12.9 отмечается в большинстве случаев у подножий бугров в пределах поймы р. Сенца (рис. 3, 4).

Рис. 3. Содержание углерода (%), азота (%) и отношение C/N в органических и органо-минеральных горизонтах почв

Рис. 4. Отношение C/N углерода и азота в органических и органо-минеральных горизонтах почв

Таблица 3. Содержание углерода и азота в погребенном торфяном горизонте в верхней части разрезов литальза в долине р. Сенца

Полевой номер

горизонт и глубина отбора, см

N,%

C,%

C, mol/100 г

N, mol/100 г

Cmol/Nmol

1

Jse-16-9

BH 11-18(20)

0,95

9,30

0,78

0,07

11,42

2

Jse-16-12

T 10(12)-20(25)

2,10

22,51

1,88

0,15

12,50

3

Jse-16-15

T 15-35

0,96

9,56

0,80

0,07

11,60

4

Jse-16-16

Т 14-30 7-13

0,60

4,15

0,35

0,04

8,03

5

Jse-17-2

Tpir 18-20

1,56

12,53

1,05

0,11

9,40

6

Jse-17-5

T 11-20

2,28

26,14

2,18

0,16

13,36

7

Jse-17-13

Т 5-8 (2-5)

0,68

4,56

0,38

0,05

7,78

Рис. 5. Содержание углерода (%), азота (%) и отношение C/N в погребенном торфяном горизонте в почвах литальза в долине р. Сенца

Рис. 6. Отношение C/N в погребенном торфяном горизонте в почвах литальза в долине р. Сенца

Линзы погребенного торфа характеризуются следующими показателями: содержание N − 0,60-2,28% среднее значение − 1,31%, содержание С – 4,15-26,14%, среднее значение 12,68%, отношение C/N в диапазоне 7,78-13,76, среднее значение 10,58. На вершинах литальза погребенные линзы торфа практически не встречаются. Самые высокие значения содержания углерода и азота отмечены у подножий литальза, минимальные на склонах (табл. 3). Отношение углерода к азоту в диапазоне 10 – 12,9 отмечается в большинстве случаев в горизонтах, изученных у подножий бугров в пределах поймы р. Сенца (см. рис. 5, 6).

Таблица 4. Содержание углерода и азота в иллювиальном горизонте почв в верхней части разрезов литальза в долине р. Сенца

полевой номер

горизонт и глубина отбора, см

N,%

C,%

C, mol/100 г

N, mol/100 г

Cmol/Nmol

1

Jse-16-1

BH 5/6-10(20)

0,69

5,64

0,47

0,05

9,48

2

Jse-16-2

BF 12II9-60

0,89

4,44

0,37

0,06

5,85

3

Jse-16-9

BF 18(20)-42

0,30

2,19

0,18

0,02

8,55

4

Jse-16-12

BFg 20(25)-52

0,44

4,31

0,36

0,03

11,34

5

Jse-16-16

BFe 13(20)-50

0,51

2,92

0,24

0,03

6,65

6

Jse-16-21

BF 5(16)-22

0,62

4,00

0,33

0,04

7,49

7

Jse-17-2

BHF 20-26

0,64

55,61

4,63

0,05

101,20

8

Jse-17-8

BF/С 15-54

0,45

4,02

0,34

0,03

10,46

9

Jse-17-14

BH 2-15

0,33

2,31

0,19

0,02

8,05

Иллювиальные срединные почвенные горизонты характеризуются следующими показателями: содержание N − 0,30-0,89% среднее значение − 0,54%, содержание С – 2,19-55,61%, среднее значение 9,49%, отношение C/N в диапазоне 5,85-101,20, среднее значение 18,78. Максимальное значение содержания углерода 55,61%, получено на пологом северо-западном склоне литальза. Столь высокие значения содержания углерода в других разрезах не зафиксированы. Предполагается, что это значение не отражает закономерностей распределения углерода в иллювиальном горизонте, а может быть связано с наличием включений угля и древесины пирогенного происхождения, поэтому значение 101,20 соответствует значению этого показателя в древесине [16]. Если исключить это значение, то диапазон содержания углерода составит 2,19-5,64%, среднее значение 3,73%, отношение C/N находится в диапазоне 5,85-11,34, среднее значение 8,48. Самые высокие значения содержания углерода и азота отмечены у подножий литальза и на вершине небольшого литальза на низкой пойме, минимальные на вершине крупного литальза (табл. 4). Значения отношения углерода и азота более 10 отмечается в почвенных разрезах с линзами ископаемого торфа (рис. 7, 8).

Рис. 7. Содержание углерода (%), азота (%) и отношение C/N в иллювиальном срединном горизонте почв в разрезе литальза в долине р. Сенца

Рис. 8. Отношение C/N в иллювиальном срединном горизонте почв, а – с учетом максимального значения, б – максимальное значение исключено, литальза в долине р. Сенца

Таблица 5. Содержание углерода и азота в почвообразующей породе в разрезе литальза в долине р. Сенца

полевой номер

горизонт и глубина отбора, см

N,%

C,%

C, mol/100 г

N,mol/100 г

Cmol/Nmol

1

Jse-16-1

C 10(20)-43

0,60

4,83

0,40

0,04

9,36

2

Jse-16-9

C 3-11

0,45

4,17

0,35

0,03

10,92

3

Jse-16-12

C 52-62

0,31

2,97

0,25

0,02

11,15

4

Jse-16-15

C 3(12)-15

0,43

2,62

0,22

0,03

7,05

5

Jse-16-15

C 35-57

0,37

1,99

0,17

0,03

6,28

6

Jse-16-16

C 50-60

0,40

3,41

0,28

0,03

9,93

7

Jse-16-18

С2 40-70

0,39

3,33

0,28

0,03

9,84

8

Jse-17-2

С 71

1,60

9,06

0,75

0,11

6,59

9

Jse-17-5

C 78

0,50

4,06

0,34

0,04

9,52

10

Jse-17-7

С 3-6

0,63

5,57

0,46

0,04

10,34

11

Jse-17-13

С 77-88

0,40

2,25

0,19

0,03

6,64

12

Jse-17-13

С104-141

0,35

1,30

0,11

0,03

4,30

13

Jse-17-14

C 38-70

0,59

3,47

0,29

0,04

6,80

Почвообразующая порода на ключевом участке с литальза представлена озерно-аллювиальными отложениями, в основном суглинками средними пылеватыми с агрегированно-скелетной микроструктурой, содержание физической глины составляет 20-30% [15]. Этот горизонт характеризуются следующими показателями: содержание N − 0,31-1,60% среднее значение − 0,54%, содержание С – 1,3-9,06%, среднее значение 3,77%, отношение C/N в диапазоне 4,30-11,15, среднее значение 8,36. Самые высокие значения содержания углерода и азота отмечены у подножий литальза и в иллювиальном срединном горизонте литальза на высокой пойме, минимальные в разрезе ложбины на вершине литальза и в иллювиальном срединном горизонте почвенного профиля на высокой террасе (табл. 5, рис. 9, 10).

Рис. 9. Содержание углерода (%), азота (%) и отношение C/N в почвообразующей породе в разрезе литальза в долине р. Сенца

_10_

Рис. 10. Отношение C/N в почвообразующей породе в разрезе литальза в долине р. Сенца

Дискуссия

Литальза в долине р.Сенца сформировались совсем недавно, о чем свидетельствуют 14С датировки, полученные из разрезов литальза (рис. 11). Был датирован мезофильный торф, линзы которого отмечены практически во всех почвенных разрезах, а также ствол дерева в позиции «in situ» [10].

_11___02

Рис. 11. Радиоуглеродные датировки в почвенном покрове литальза в долине р. Сенца, Восточный Саян, 1 – линзы торфяных горизонтов; 2 – разложившаяся древесина; 3 – древесные остатки (корни, ветки); 4 – 14С возраст, лет назад; 6 – порядковый номер бугра пучения (см. табл. 1); 6 – граница сезонно-талого слоя; 7 – мёрзлый суглинок; 8 – сезонно-талый слой; 9 – линзы льда [по 10]

Калиброванный возраст мезофильного торфа в разрезе подбура иллювиально-гумусового турбированного со склона литальза 1 с глубины 26-27 см составил 494-56 лет (1522-1960 гг.), линза мезофильного торфа разреза подбура иллювиально-гумусового с глубины 20 см имеет радиоуглеродный возраст 220 ±100 лет, калиброванный возраст составил 536-56 лет (1480-1960). Поскольку горизонт погребенного торфа облекает литальза истончаясь на перегибах, можно предположить, что возраст бугров пучения не старше возраста линз торфа в почвах на склонах бугра, т.е. не старше 500 лет [10]. Близкие результаты получены по оценке возраста на основе радиоуглеродного датирования подбуров и дерново-подбуров в Центральном Алтае на моренах ледника Актру [17], которые сформировались в течение последних 500 лет.

Калиброванный возраст высохшего ствола дерева, сохранившегося в прижизненной позиции на склоне литальза, находится в диапазоне 342-75 лет назад, а разложившейся древесины на глубине 20 см в дерново-подбуре на автономной позиции составил 616-56 лет назад. Очевидно, причиной отмирания дерева послужил рост литальза в результате пучения, поскольку корневая система лишилась доступа к влаге. Возраст разложившейся древесины может указывать на приблизительный возраст почвенного покрова бугра, то есть покров не старше 600 лет.

Калиброванный возраст погребенного под аллювиальным наносом торфа у подножья бугра 3 попадает в интервал 712-563 лет назад. Слой торфа повторяет форму поверхности литальза, следовательно, он начал накапливаться до начала пучения, т.е. интенсивное формирование литальза происходило позднее 700-500 лет назад. Отметим, что близкий возраст имеют почвы, перекрывающие литальза в пределах Северо-Западных территорий Канады в 30 км к западу от г. Йеллоунайф в районе Большого Невольничьего озера (62° 32’ с.ш.; 114° 58’ з.д.). Калиброванный возраст формирования литальза установлен в одном из массивов в интервале от 1770 - 1610 лет назад до 280 –70 лет назад [18].

Почва, аккумулирующая в себе значительные количества слабогумифицированного органического вещества, является одним из основных пулов углерода. Большая часть азота входит в состав органических соединений гумуса. Помимо этого, небольшая часть азота находится в составе минеральных солей: нитраты, нитриты, соли аммония. Молярным соотношением азота и углерода принято характеризовать обеспечение азотом гумуса. Например, обычно высокое и среднее содержание азота характеризуется соотношением C/N = 8-10 [1].

В районе развития литальза в долине р. Сенца органо-минеральные и органические горизонты почв характеризуются средним значением отношения C/N 9,33. Разница по данному показателю между органическими и органо-минеральными горизонтами почв в ложбинах и на склонах достигает 6 и более единиц (см. рис. 4). Отношение C/N в прослоях и линзах погребенного мезофильного торфа тоже варьирует довольно существенно - разница также достигает 6 и более единиц, однако среднее значение чуть выше чем в органических и органо-минеральных горизонтах почв 10,58. Самые высокие значения содержания углерода и азота отмечены у подножий литальза, минимальные на склонах. В иллювиальном срединном горизонте встречаются пирогенные включения угля и древесины, что может приводить к увеличению отношения C/N от 5,8 до 101,20, при среднем значении среднее значение 18,78. Если исключить образец с повышенным содержанием угля и древесины, то в иллювиальном горизонте вариации величины отношения C/N даже несколько ниже меньше 6, чем в поверхностном горизонте и в горизонте ископаемого торфа, среднее значение отношения C/N также несколько ниже, чем в остальных исследованных горизонтах почв - 8,48. При этом вполне ожидаемо высокие значения содержания углерода и азота отмечены у подножий литальза. В почвообразующей породе отношение C/N практически такое же, как и в иллювиальном горизонте в диапазоне, среднее значение 8,36. Распределение максимальных значений аналогично иллювиальному срединному горизонту.

Анализ опубликованных данных показал, что для почв криогенных ландшафтов других регионов отмечаются более высокие значения отношения углерода к азоту. Содержание азота и углерода было исследовано на острове Самойлова, который территориально относится к дельте р. Лены [19]. Исследованы почвы двух разных геоморфологических уровней (криозем глееватый торфяноглеезем и псаммоглеезем). В почвах, сформировавшихся в дельте Лены содержание азота в почвах голоценовой террасы выше, чем в почвах поймы. С увеличением глубины почвенных профилей содержание азота снижается от 0,51% на поверхности речной террасы в торфяной подстилке до 0,21% на глубине 0,98-1,00 м, и от 0,19% на поверхности поймы до 0,05% на глубине 0,98-1,0 м. Содержание углерода варьирует в широком диапазоне 0,17% до 42,46% в почвах голоценовой террасы и несколько более узком в почвах поймы от 0,13% до 27,71%. Отношение C/N изменяется между 9 и 70 и существенно различается в почвах террасы и поймы. Среднее значение соотношения C /N в самом верхнем почвенном горизонте 41 на террасе и 21 на пойме, на глубине 0,98-1,0 м среднее значение соотношения C /N составляет 21 в разрезе речной террасы и 13 в разрезе поймы [20].

Исследования отношения C/N болотном комплексе Рахесуо на востоке Финляндии показали, что как на влажных, так и на дренированных участках болота отношение C/N максимально в верхних горизонтах (0-25 см) почв низинного болота достигая величины 78 и в верхних 0-15 см торфа почв верхового болота - до 71. Минимальное значение соотношения C/N - 27,3 наблюдалось в нижней части профиля [20].

Один из важных факторов, определяющих значение отношения C /N – это размерность частиц органического вещества [21]. Было установлено, что наблюдается прямая зависимость между размером фракции и отношением С/N. Также получено подтверждение того, что содержание углерода и отношение С/N в денсиметрических фракциях обратно пропорционально их плотности.

Выводы

Почвы криогенных ландшафтов литальза в долине р. Сенца характеризуются высокой вариабельностью показателя C/N от 4,3 в почвообразующей породе до 13,4 в органических горизонтах. Максимальное значение 101,20 установлено образце иллювиального горизонта BHF, что обусловлено присутствием в данном слое большого количества пирогенных включений угля и древесины. Специфический химический состав данных включений (высокое содержание углерода и пониженное азота) обусловлен их термической трансформацией.

Анализ распределения C/N в генетических горизонтах исследованных почв показал, что наиболее высокие средние значения данного отношения наблюдаются прослоях и линзах мезофильного торфа (среднее значение 10,58, при диапазоне значений 7,8-13,4). Немного ниже значения в органических и органо-минеральных горизонтах. Среднее значение соотношения C/N составляет 9,33, однако диапазон значений совпадает с погребенными торфяными слоями (6,2-12,9). Это позволяет говорить о криогенной консервации погребенного органического вещества при формировании литальза.

Минимальные отношения углерода и азота установлены для иллювиального горизонта почв и почвообразующей породы (8,48 и 8,36). Снижение отношения С/N в этих горизонтах может быть обусловлено ростом содержания минеральных форм азота в результате их выноса из верхних горизонтов почв.

Благодарности

Авторы искренне признательны д.г.-м.н. С.В. Алексееву за помощь в полевых исследованиях.

Библиография
1. Орлов Д.С., Бирюкова О.Н., Розанова М.С. Дополнительные показатели гумусного состояния почв и их генетических горизонтов // Почвоведение. 2004. № 8. С. 918-926.
2. Pissart A. Palsas, lithalsas and remnants of these periglacial mounds. A progress report // Progress in Physical Geography, 2002. Vol. 26. P. 605–621.
3. Calmels F.C., Allard M., Delisle G. 2008. Development and decay of a lithalsa in Northern Québec: a geomorphological history // Geomorphology. 2008. Vol. 97. P. 287–299.
4. Vasil'chuk Yu.K., Alekseev S.V., Arzhannikov S.G., Alekseeva L.P., Budantseva N.A., Chizhova Ju.N., Arzhannikova A.V., Vasilchuk A.C., Kozyreva E.A., Rybchenko A.A., Svetlakov A.A. Oxygen and Hydrogen Isotope Compositions of Lithalsa Frozen Core: A Case Study from the Sentsa Valley, East Sayan // Earth’s Cryosphere. 2015. 2(19). P. 46–58.
5. Iwahana G, Fukui K, Mikhailov N, Ostanin O, Fujii Y. Internal structure of a lithalsa in the Akkol Valley, Russian Altai Mountains // Permafrost and Periglacial Processes. 2012. Vol. 23. P. 107–118.
6. Delisle G, Allard M, Fortier R., Calmels F., Larrivée É. Umiujaq, northern Québec: Innovative techniques to monitor the decay of a lithalsa in response to climate change. Permafrost and Periglacial Processes. 2003. Vol. 14. P. 375-385.
7. Алексеев С.В., Алексеева Л.П., Светлаков А.А., Козырева Е.А., Васильчук Ю.К. Литология и строение бугров пучения в долине р. Сенца (Окинское плоскогорье, Восточные Саяны) // Арктика и Антарктика. 2017. №2. С.136–149. DOI: 10.7256/2453-8922.0.0.23037. URL: http://e-notabene.ru/arctic/article_23037.html
8. Выркин В.Б., Шеховцов А.И., Белозерцева И.А., Алёшина И.Н., Захаров В.В., Кичигина Н.В., Черкашина А.А., Современное состояние ландшафтов Окинской котловины (Восточный Саян)// География и природные ресурсы. 2012. № 4. С. 98–107.
9. Аржанников С.Г., Броше Р., Жоливе М., Аржанникова А.В. К вопросу о позднеплейстоценовом оледенении юга Восточного Саяна и выделении конечных морен mis 2 на основе бериллиевого датирования (10Вe) ледниковых комплексов // Геология и геофизика. 2015. Том 56. № 11. С. 1917—1933
10. Васильчук Ю.К., Васильчук Дж.Ю., Алексеев С. В., Буданцева Н. А., Алексеева Л. П., Васильчук А. К., Козырева Е. А., Светлаков А. А. Циклитное строение изотопной диаграммы ледоминерального бугра пучения и его радиоуглеродный возраст, долина реки Сенца, Восточный Саян // Доклады Академии наук. 2019. Том 489. № 5. С. 506–511.
11. Геокриология СССР. Горные страны юга СССР / Под ред. Э.Д. Ершова. М.: Недра. 1989. 360 с.
12. Белозерцева И.А. Черкашина А.А. Почвы Окинской котловины (Восточный Саян // Почвоведение в России: вызовы современности, основные направления развития. – Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием к 85–летию ГНУ Почвенного института им. В.В. Докучаева. М. 2012. С. 48–50.
13. Хлобоева С.А, Структура растительного покрова Окинского плоскогорья (Восточный Саян) // Ученые записки Забайкальского государственного университета. серия: Биологические науки. 2011. №1. С. 214–217
14. Vasil'chuk Yu.K., Alekseev S.V., Arzhannikov S.G., Alekseeva L.P., Budantseva N.A., Chizhova Ju.N., Arzhannikova A.V., Vasilchuk A.C. Lithalsa in the Sentsa River Valley, Eastern Sayan Mountains, Southern Russia // Permafrost and Periglacial Processes. 2016. Vol. 27. Iss. 3. P. 285–296. doi: 10.1002/ppp.1876
15. Алексеев С.В., Алексеева Л.П., Васильчук Ю.К., Козырева Е.А., Светлаков А.А., Рыбченко А.А. Бугры пучения в долине реки Сенца, Окинское плоскогорье, Восточный Саян // Успехи современного естествознания. 2016. №3. С. 121–126
16. Архипченко И. А. Орлова О. В. Оптимизация процесса компостирования и влияние биокомпостов на урожай // Агрохимический вестник. 2001. № 5. С. 22–24.
17. Давыдов В.В., Тимошок Е.Е. Формирование почв на молодых моренах в бассейне Актру (Центральный Алтай, Северо-Чуйский хребет) // Сибирский экологический журнал. 2010. № 3. С. 505–514
18. Gaanderse A.J.R., Wolfe S. A., Burn C.R. Composition and origin of a lithalsa related to lake-level recession and Holocene terrestrial emergence, Northwest Territories, Canada // Earth Surf. Process. Landforms. 2018. Vol.43. Iss. 5. P. 1032-1043. DOI: 10.1002/esp.4302
19. Zubrzycki S., Kutzbach L., Grosse G., Desyatkin A., Pfeiffer E.-M. Organic carbon and total nitrogen stocks in soils of the Lena River Delta // Biogeosciences. 2013. Vol. 10. P. 3507–3524.
20. Nykänen H., Rissanen A.J., Turunen J., Tahvanainen T. Simola H. Carbon storage change and δ13C transitions of peat columns in a partially forestry-drained boreal bog // Plant and Soil. 2020. Vol. 447. P. 365–378. https://doi.org/10.1007/s11104-019-04375-5
21. Ларионова А. А., Золотарева Б.Н., Квиткина А. К., Евдокимов И.В., Быховец С.С., Стулин А.Ф., Кузяков Я.В., Кудеяров В.Н. Оценка устойчивости почвенного органического вещества на основе различных видов фракционирования и изотопных методов 13С // Почвоведение. 2015. № 2. С. 175–187.
References
1. Orlov D.S., Biryukova O.N., Rozanova M.S. Dopolnitel'nye pokazateli gumusnogo sostoyaniya pochv i ikh geneticheskikh gorizontov // Pochvovedenie. 2004. № 8. S. 918-926.
2. Pissart A. Palsas, lithalsas and remnants of these periglacial mounds. A progress report // Progress in Physical Geography, 2002. Vol. 26. P. 605–621.
3. Calmels F.C., Allard M., Delisle G. 2008. Development and decay of a lithalsa in Northern Québec: a geomorphological history // Geomorphology. 2008. Vol. 97. P. 287–299.
4. Vasil'chuk Yu.K., Alekseev S.V., Arzhannikov S.G., Alekseeva L.P., Budantseva N.A., Chizhova Ju.N., Arzhannikova A.V., Vasilchuk A.C., Kozyreva E.A., Rybchenko A.A., Svetlakov A.A. Oxygen and Hydrogen Isotope Compositions of Lithalsa Frozen Core: A Case Study from the Sentsa Valley, East Sayan // Earth’s Cryosphere. 2015. 2(19). P. 46–58.
5. Iwahana G, Fukui K, Mikhailov N, Ostanin O, Fujii Y. Internal structure of a lithalsa in the Akkol Valley, Russian Altai Mountains // Permafrost and Periglacial Processes. 2012. Vol. 23. P. 107–118.
6. Delisle G, Allard M, Fortier R., Calmels F., Larrivée É. Umiujaq, northern Québec: Innovative techniques to monitor the decay of a lithalsa in response to climate change. Permafrost and Periglacial Processes. 2003. Vol. 14. P. 375-385.
7. Alekseev S.V., Alekseeva L.P., Svetlakov A.A., Kozyreva E.A., Vasil'chuk Yu.K. Litologiya i stroenie bugrov pucheniya v doline r. Sentsa (Okinskoe ploskogor'e, Vostochnye Sayany) // Arktika i Antarktika. 2017. №2. S.136–149. DOI: 10.7256/2453-8922.0.0.23037. URL: http://e-notabene.ru/arctic/article_23037.html
8. Vyrkin V.B., Shekhovtsov A.I., Belozertseva I.A., Aleshina I.N., Zakharov V.V., Kichigina N.V., Cherkashina A.A., Sovremennoe sostoyanie landshaftov Okinskoi kotloviny (Vostochnyi Sayan)// Geografiya i prirodnye resursy. 2012. № 4. S. 98–107.
9. Arzhannikov S.G., Broshe R., Zholive M., Arzhannikova A.V. K voprosu o pozdnepleistotsenovom oledenenii yuga Vostochnogo Sayana i vydelenii konechnykh moren mis 2 na osnove berillievogo datirovaniya (10Ve) lednikovykh kompleksov // Geologiya i geofizika. 2015. Tom 56. № 11. S. 1917—1933
10. Vasil'chuk Yu.K., Vasil'chuk Dzh.Yu., Alekseev S. V., Budantseva N. A., Alekseeva L. P., Vasil'chuk A. K., Kozyreva E. A., Svetlakov A. A. Tsiklitnoe stroenie izotopnoi diagrammy ledomineral'nogo bugra pucheniya i ego radiouglerodnyi vozrast, dolina reki Sentsa, Vostochnyi Sayan // Doklady Akademii nauk. 2019. Tom 489. № 5. S. 506–511.
11. Geokriologiya SSSR. Gornye strany yuga SSSR / Pod red. E.D. Ershova. M.: Nedra. 1989. 360 s.
12. Belozertseva I.A. Cherkashina A.A. Pochvy Okinskoi kotloviny (Vostochnyi Sayan // Pochvovedenie v Rossii: vyzovy sovremennosti, osnovnye napravleniya razvitiya. – Vserossiiskaya nauchno-prakticheskaya konferentsiya s mezhdunarodnym uchastiem k 85–letiyu GNU Pochvennogo instituta im. V.V. Dokuchaeva. M. 2012. S. 48–50.
13. Khloboeva S.A, Struktura rastitel'nogo pokrova Okinskogo ploskogor'ya (Vostochnyi Sayan) // Uchenye zapiski Zabaikal'skogo gosudarstvennogo universiteta. seriya: Biologicheskie nauki. 2011. №1. S. 214–217
14. Vasil'chuk Yu.K., Alekseev S.V., Arzhannikov S.G., Alekseeva L.P., Budantseva N.A., Chizhova Ju.N., Arzhannikova A.V., Vasilchuk A.C. Lithalsa in the Sentsa River Valley, Eastern Sayan Mountains, Southern Russia // Permafrost and Periglacial Processes. 2016. Vol. 27. Iss. 3. P. 285–296. doi: 10.1002/ppp.1876
15. Alekseev S.V., Alekseeva L.P., Vasil'chuk Yu.K., Kozyreva E.A., Svetlakov A.A., Rybchenko A.A. Bugry pucheniya v doline reki Sentsa, Okinskoe ploskogor'e, Vostochnyi Sayan // Uspekhi sovremennogo estestvoznaniya. 2016. №3. S. 121–126
16. Arkhipchenko I. A. Orlova O. V. Optimizatsiya protsessa kompostirovaniya i vliyanie biokompostov na urozhai // Agrokhimicheskii vestnik. 2001. № 5. S. 22–24.
17. Davydov V.V., Timoshok E.E. Formirovanie pochv na molodykh morenakh v basseine Aktru (Tsentral'nyi Altai, Severo-Chuiskii khrebet) // Sibirskii ekologicheskii zhurnal. 2010. № 3. S. 505–514
18. Gaanderse A.J.R., Wolfe S. A., Burn C.R. Composition and origin of a lithalsa related to lake-level recession and Holocene terrestrial emergence, Northwest Territories, Canada // Earth Surf. Process. Landforms. 2018. Vol.43. Iss. 5. P. 1032-1043. DOI: 10.1002/esp.4302
19. Zubrzycki S., Kutzbach L., Grosse G., Desyatkin A., Pfeiffer E.-M. Organic carbon and total nitrogen stocks in soils of the Lena River Delta // Biogeosciences. 2013. Vol. 10. P. 3507–3524.
20. Nykänen H., Rissanen A.J., Turunen J., Tahvanainen T. Simola H. Carbon storage change and δ13C transitions of peat columns in a partially forestry-drained boreal bog // Plant and Soil. 2020. Vol. 447. P. 365–378. https://doi.org/10.1007/s11104-019-04375-5
21. Larionova A. A., Zolotareva B.N., Kvitkina A. K., Evdokimov I.V., Bykhovets S.S., Stulin A.F., Kuzyakov Ya.V., Kudeyarov V.N. Otsenka ustoichivosti pochvennogo organicheskogo veshchestva na osnove razlichnykh vidov fraktsionirovaniya i izotopnykh metodov 13S // Pochvovedenie. 2015. № 2. S. 175–187.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Соотношение содержания углерода и азота в почвах литальза-ланшафтов в долине р. Сенца, Восточный Саян (Журнал: Арктика и Антарктика)
Представленная на рецензирование статья посвящена актуальной теме, отличается логической стройностью и последовательностью изложения. Четко сформулирована цель: «проанализировать содержание углерода и азота, а также соотношения этих элементов в генетических горизонтах почвенного покрова, выявить локальные особенности распределения углерода и азота, связанные с формированием литальза». Это позволяет рационально и убедительно решать поставленные задачи. Однако объяснение важности темы оказалось удалено от целевой установки несколькими абзацами: «Поэтому изучение взаимосвязей в таких динамичных ландшафтах, какими являются ландшафты с развитыми литальза, позволяет оценить закономерности развития природной среды в криолитозоне».
Статья построена по апробированной структуре: введение, объект исследований, методы, результаты, дискуссия, выводы, благодарности. Достоинством работы является сопоставление с аналогичными результатами в других районах.
Статья подготовлена на основе объемных двухлетних полевых исследований, что позволяет признать обоснованными ее выводы. Представляют интерес также промежуточные обобщения, которые имеют самостоятельное значение: «Поскольку горизонт погребенного торфа облекает литальза истончаясь на перегибах, можно предположить, что возраст бугров пучения не старше возраста линз торфа в почвах на склонах бугра, т.е. не старше 500 лет». В разделе «Дискуссия» содержится другое важное наблюдение: «Самые высокие значения содержания углерода и азота отмечены у подножий литальза и в иллювиальном горизонте литальза на высокой пойме, минимальные – в разрезе ложбины на вершине литальза и в иллювиальном горизонте почвенного профиля на высокой террасе».
Итоговые выводы включают пять пунктов: «1. в районе развития литальза в долине р. Сенца наиболее высокие значения соотношения C/N наблюдаются прослоях и линзах погребенного мезофильного торфа, среднее значение [которого] 10,58; 2. в подстилочных и гумусовых горизонтах среднее значение соотношения C/N составляет 9,33; 3. в иллювиальном горизонте встречаются пирогенные включения угля и древесины. С этим связаны существенные колебания значений соотношения C/N от 5,8 до 101,20, при среднем значении […] 18,78. При исключении максимальных значений содержания углерода, среднее значение соотношения C/N [составляет] всего 8,48; 4. в почвообразующей породе соотношение C/N среднее значение [составляет] 8,36; 5. вариации соотношения C/N во всех горизонтах составляют около 6». Представляется, что слова, вставленные или удаленные рецензентом, несколько уточнят формулировки.
Значительно обогащает восприятие текста обилие иллюстраций (9 рисунков, 5 таблиц и несколько составленных автором других иллюстративных материалов). Представляется, что некоторые иллюстративные материалы неверно названы рисунками. Скорее это графики, т.е. наглядное изображение статистических величин при помощи геометрических линий и фигур. Отметим, что в таблицах умело использованы разные цвета, что редко используется в оформлении.
Библиография насчитывает 21 название, в том числе несколько зарубежных или переводных. Почти все привлеченные работы появились в самые последние годы, что доказывает актуальность проведенного исследования. В указанном списке около 10 работ освещают изучаемый район. Следовательно, можно констатировать хорошую изученность района. К сожалению, в работе отсутствует даже краткий историографический обзор. А между тем эту составную часть исследования можно было бы использовать авторам, чтобы сформулировать новизну собственной работы и показать ее значение.
Придется высказать несколько пожеланий:
Встречаются очень длинные фразы
1. На высоте 1450-1600 м на макросклонах южной экспозиции распространены фитоценозы лесостепного пояса, сочетания травяных лиственничных лесов (Larix sibirica, Poa krylovii, Festuca pseudovina, Carex kirilowii ) встречаются на уступах и в распадках склонов и криоксерофитные степи (Poa attenuata, Festuca lenensis, Iris humilis) приурочены ккрутым склонам коренных террас, в долинах рек интразональные сообщества характеризуются сочетаниями прирусловых зарослей кустарников (Salix sp., Betula gmelinii ) с травянистыми осиново-тополево-лиственничными лесами, местами с елью и кедром на прирусловых валах, а также суходольных разнотравных лугов с луговыми степями на внутрипойменных и надпойменных террасах [13].
2. На высоте 1600-1800 м растительность относится к горно-таежному поясу, на макросклонах южной экспозиции это сочетания лиственничных и кедрово-лиственничных лесов (Larix sibirica, Pinus sibirica ) с криофитными степными сообществами и субаль¬пийскими лугами в ложбинах, а на северных макросклонах сочетания мохово-лишайниковых кедрово-лиственничных лесов с березово-кедрово-лиственничными кустарниково-травяными (Larix sibirica, Pinu s si¬birica, Spiraea media, Lonicera altaica, Vaccinium uliginosum) , сочетания субальпийских лугов с ерниками [13
Кое-где имеются опечатки («Отметим, что литальза в долине р.Сенца сформировались в совсем недавно»).
Тем не менее, рецензируемая работа отличается научной новизной, неоднократные отсылки к аналогичным исследованиям по всему земному шару свидетельствуют, что работа выполнена в русле современной науки и встретит благоприятные отзывы у читателей-профессионалов. Проведенные исследования выполнены на уровне высокой точности. Статья соответствует тематике выбранного журнала.