К вопросу о процессуальном статусе финансового уполномоченного по правам потребителей в сфере финансовых услуг при рассмотрении в судебном порядке дел о взыскании страхового возмещения по договору ОСАГО

Егорова Ольга Александровна аспирант, кафедра гражданского и административного судопроизводства, Российский государственный университет правосудия 195299, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Даниила Хармса, 3, оф. корп.1 Egorova Olga Aleksandrovna Postgraduate student, the department of Civil and Administrative Legal Proceedings, Russian Academy of Justice 195299, Russia, g. Saint Petersburg, ul. Daniila Kharmsa, 3, of. korp.1 olga_0_00@mail.ru Другие публикации этого автора

Страховые правоотношения, складывающиеся по страхованию риска наступления автогражданской ответственности владельцев транспортных средств на территории Российской Федерации, с каждым годом приобретают всё большую распространённость, что обусловлено, прежде всего, не только возрастающим количеством владельцев транспортных средств, на которых возлагается обязанность по страхованию указанного риска, но и участившимися случаями дорожно-транспортных происшествий. В страховом правоотношении участвует две стороны: страховая компания, как профессиональный участник рынка страховых услуг, и страхователь – лицо, обладающее меньшими познаниями в страховании, что требует определённого механизма регулирования страховых отношений ^{[1, c.310]}.

Зачастую вопрос о выплате страхового возмещения в связи с наступлением страхового случая (дорожно-транспортного происшествия) в размере, достаточном для восстановления повреждённого транспортного средства в первоначальное состояние, не разрешается на стадии досудебного урегулирования спора. С учётом положительного опыта применения досудебного порядка урегулирования спора, применяемого в зарубежных европейских странах, законодателем предпринимаются попытки реформирования действующего финансового рынка страховых услуг, направленные на возможность разрешения спорного страхового правоотношения до обращения в суд. Одним из ярких примеров такой реформации является изменение процедуры досудебного урегулирования страхового спора в связи с появлением компетентного на это лица – финансового уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг. «Впервые институт российских омбудсменов в лице финансовых уполномоченных получил право рассматривать обращения граждан и организаций, защищаемых этим уполномоченным, по существу и выносить решения, обязательные для исполнения, в том числе силой государственного принуждения. Иными словами, уполномоченный по правам потребителей финансовых услуг встроен в российскую правовую систему как субъект (должностное лицо) внесудебного рассмотрения конфликтов между финансовыми организациями и их клиентами ^{[2, с.3]}.

Представляется, что такая законодательная новелла, повлекшая не только трансформацию субъектного состава участников страховых правоотношений в классическом понимании, но и процедурные изменения досудебной защиты потребителя, обусловлена потребностью в снижении чрезмерной нагрузки на суды, повышением роли и значимости досудебного урегулирования спора. Последнее связано с тем, что использование досудебных процедур примирения в настоящее время не является приоритетной среди страхователей ввиду некого недоверия к эффективности таких процедур. В свою очередь, именно недоверие к результативности досудебного урегулирования спора является следствием обращения страхователей к судебной защите своих прав, полагая, как выразился В.М. Жуйков, что «защита нарушенных прав человека судом общей юрисдикции наиболее эффективна и цивилизована» ^{[3, с.6]}

Обращение за судебной защитой может быть обусловлено многочисленными обстоятельствами, однако самими распространёнными из них являются отказ в выплате страхового возмещения или его выплата в меньшем размере, чем это необходимо, по мнению страхователя, для полного восстановления повреждённого автомобиля. Согласно информационным данным статистической отчётности, за 2017 год поступило в суды общей юрисдикции и к мировым судьям в Российской Федерации более 430 тысяч исковых заявлений, из которых 393 тысячи - иски о взыскании страхового возмещения по договору ОСАГО, около 20 тысячи - по договору каско. Общая сумма удовлетворённых требований по обоим категориям дел составляет более 33 млрд рублей. В 2018 году общее количество исковых заявлений о взыскании страхового возмещения составило порядка 293 тысяч, из которых более 282 тысяч связаны с взысканием страхового возмещения по договору ОСАГО, а остальные - по договору каско. Денежная сумма удовлетворённых требований страхователей составила более 39 млрд рублей ^[4]. Приведённые данные в целом подтверждают стремление законодателя сократить и минимизировать столь значимую нагрузку на суды путём актуализации применения внесудебных процедур разрешения спора. В то же время, нормативное изменение досудебной стадии урегулирования спора по договорам ОСАГО, безусловно, отразилось на процессуальном порядке рассмотрения этих дел в судах.

Недавно введённым в правовое поле Российской Федерации Федеральным законом от 4 июня 2018 года №123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» фактически дополнен субъектный состав участников страхового правоотношения – финансовым уполномоченным по правам потребителей финансовых услуг, компетентным на обязательный порядок досудебного урегулирования споров по договорам ОСАГО. Оценивая целесообразность такого реформирования, Ю.С. Овчинникова справедливо указала, что «позитивный момент состоит в том, что при отказе страховщика от выплаты страхового возмещения страхователь-потребитель вправе обратиться к финансовому уполномоченному в порядке досудебного урегулирования, указав на существо спора и размер имущественного требования, например, невыплаченного страхового возмещения» ^{[5, с.27]}.

По смыслу данного Федерального закона, с 1 июня 2019 года потребитель финансовых услуг, к коим относится страхователь по договору ОСАГО, вправе заявлять в судебном порядке требования к финансовой организации, указанные в части 2 статьи 15 настоящего Федерального закона, только в случае:

1. непринятия финансовым уполномоченным решения по обращению по истечении предусмотренного частью 8 статьи 20 Закона срока рассмотрения обращения и принятия по нему решения;

2. прекращения рассмотрения обращения финансовым уполномоченным в соответствии со статьёй 27 Закона;

3. несогласия с вступившим в силу решением финансового уполномоченного.

Потребитель финансовых услуг вправе заявлять в судебном порядке требования к финансовой организации только после получения от финансового уполномоченного решения по обращению, за исключением случаев, указанных в пункте 1 части 1 настоящей статьи, что следует из части 2 статьи 25 указанного Федерального закона. При этом потребитель финансовых услуг вправе заявить в судебном порядке требования о взыскании денежных сумм в размере, не превышающей 500 тысяч рублей, с финансовой организации, включённой в реестр, указанный в статье 29 Закона (в отношении финансовых услуг, которые указаны в реестре), или перечень, указанный в статье 30 Закона, а также требования, вытекающие из нарушения страховщиком порядка осуществления страхового возмещения, установленного Федеральным законом от 25 апреля 2002 года №40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», в случаях, предусмотренных статьёй 25 указанного Федерального закона.

Результатом рассмотрения обращения потребителя финансовых услуг на нарушение обязательств страховщиком по договору ОСАГО является принятие финансовым уполномоченным решения, которое вступает в силу по истечении 10 рабочих дней со дня его подписания и подлежит исполнению финансовой организацией.

Частью 3 статьи 25 Федерального закона от 4 июня 2018 года №123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» предусмотрено право потребителя финансовых услуг заявить к финансовой организации требования, которые ранее были предметом рассмотрения финансовым уполномоченным, в судебном порядке, при его несогласии с принятым омбудсменом решением.

Таким образом, в случае несогласия страхователя с решением финансового уполномоченного он вправе заявить о защите своих прав в судебном порядке.

Надлежит отметить, что аналогичное право предоставлено и финансовой организации, не согласной с решением финансового уполномоченного на основании части 1 статьи 26 указанного Федерального закона.

При этом в случае судебной защиты возникает вопрос: возможно и необходимо ли в принципе привлекать к участию в деле о защите страховых прав по договору ОСАГО финансового уполномоченного, рассматривавшего по существу обращение страхователя, являющегося истцом, и принявшего решение по такому обращению? Если привлекать к участию в деле указанное компетентное лицо необходимо, то какой процессуальный статус он должен приобрести?

На указанные вопросы в доктрине уже обращалось внимание Вороновым А.Ф. ^{[6, c. 135-143]}. В то же время, данные процессуальные вопросы не нашли своего отражения и разрешения на законодательном уровне, однако от их правильного разрешения зависит вынесение правосудного решения по делу.

Пунктом 4 статьи 2 Федерального закона от 4 июня 2018 года №123-ФЗ «Об уполномоченным по правам потребителей в сфере финансовых услуг» предусмотрено, что финансовый уполномоченный при осуществлении своих полномочий независим от органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, Центрального банка Российской Федерации (Банка России), иных организаций и должностных лиц.

Иными словами, финансовый омбудсмен при осуществлении возложенных на него полномочий по урегулированию в досудебном порядке возникшего страхового спора действует независимо, дополняя существующие средства защиты финансовых прав и свобод граждан, не подотчётен каким-либо государственным органам и должностным лицам. По сути, деятельность финансового уполномоченного в таком формате представляется автономной вне зависимости от формы разбирательства спора (досудебный или судебный порядок).

В доктрине цивилистического процесса предусмотрен механизм процессуального соучастия на стороне истца или ответчика в силу статьи 40 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Данная процессуальная норма содержит положения об условиях, при которых допускается процессуальное соучастие, и об обязанности суда привлечь по своей инициативе соучастника или участников при невозможности рассмотрения дела без них в связи с характером спорных правоотношений. Так, среди условий, при которых возможно процессуальное соучастие, выделяют: предметом спора являются общие права или обязанности нескольких истцов или ответчиков; права и обязанности истца и ответчика имеют одно основание; либо предметом спора являются однородные права и обязанности.

При этом, «при возникновении спора с участием субъектов единого многосубъектного материального правоотношения и при существовании определённой предусмотренной законом взаимосвязи лиц характер их интересов обуславливает необходимое возникновение процессуального соучастия» ^{[7, с.15]}. «Если субъекты спора имеют тождественные материально-правовые интересы, то возникает обязательное соучастие. При этом виде соучастия объект спора таков, что решение вопроса о праве (обязанности) одного из соучастников зависит от установления прав (обязанностей) других соучастников» ^{[8, с. 46]}.

Применительно к страховым делам по договору ОСАГО не возникает сомнений, что соучастие финансового уполномоченного на стороне истца явно исключается. Это обусловлено не только действием принципа диспозитивности, согласно которому суд не вправе привлекать потенциально заинтересованных лиц к участию в процессе в качестве соистцов (не может понудить к защите собственных интересов), но и тем обстоятельством, что, по сути, правовая заинтересованность у финансового уполномоченного в исходе страхового дела, общность интересов соучастников отсутствуют.

Более того, по мнению автора исследования, такое процессуальное соучастие недопустимо и на стороне ответчика. Разрешая по существу спор о взыскании страхового возмещения по договору ОСАГО, суд при установлении достаточных оснований взыскивает в пользу страхователя определённую денежную сумму, обязанность по выплате которого возлагается именно на финансовую организацию. При этом вопрос о возникновении какой-либо обязанности у финансового омбудсмена, рассмотревшего в досудебном порядке обращение потребителя о ненадлежащем исполнении условий договора ОСАГО, по отношению к истцу, судом не разрешается (при условии, если решение омбудсмена не обжалуется). Предполагается, что такая обязанность имущественного характера и в принципе не может быть возложена на финансового уполномоченного, за исключением случая, когда его решение признаётся судом незаконным. Однако в данном случае способом восстановления нарушенного незаконным решением финансового омбудсмена права истца будет являться обязать омбудсмена повторно рассмотреть обращение потребителя финансовых услуг, поданное ему ранее. Следует также учитывать, что финансовый уполномоченный не может являться по делу третьим лицом, не заявляющим самостоятельных требований относительно предмета доказывания и потому, что для таких лиц судебное решение имеет преюдициальное значение, что в настоящем случае не имеет место быть.

Цивилистический процесс предусматривает возможность участия заинтересованного лица и в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, интересы которого направлены против ответчика и истца одновременно. «Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, практически принимают такое же участие в доказывании, как и стороны. Это связано с сущностью данного субъекта гражданских правоотношений – третьего лицо, заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, пользуется всеми правами и несёт все обязанности истца». ^{[9, с. 237]}. Поскольку на финансового уполномоченного права и обязанности истца-страхователя не могут быть возложены ввиду отсутствия у него правовой заинтересованности в исходе дела; в то же время, омбудсмен не может быть оценён как субъект, связанный материально-правовым требованием с истцом, то есть с позиции ответчика; его участие в гражданских правоотношениях в качестве третьего лица, заявляющие самостоятельные требования относительного предмета спора нельзя признать состоявшимся и правильным.

Таким образом, поводя итог, можно констатировать следующее.

Поскольку финансовый уполномоченный не состоит с участниками гражданского судопроизводства в каких-либо правоотношениях, решения, принятые судами, не могут повлиять на его права и обязанности (однако данное условие является необходимым для привлечения к участию в деле), привлечение финансового омбудсмена для участия в страховом споре не является обоснованным. То обстоятельство, что в досудебном порядке финансовый уполномоченный рассмотрел заявление потерпевшего о неправомерных действиях страховщика, само по себе не свидетельствует о том, что решением суда по соответствующему спору между данными лицами будут затронуты права финансового уполномоченного.

С учётом автономности и компетенции финансового омбудсмена, вмешательство в деятельность которого законом не допускается, его привлечение к участию в страховом деле, в котором истцом не заявлены требования об оспаривании решения омбудсмена, на стороне ответчика, в том числе и в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, не допускается ни по ходатайству лиц, участвующих в деле, ни по инициативе суда.

В то же время надлежит отметить, что статьёй 26 Федерального закона от 4 июня 2018 года №123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей в сфере финансовых услуг» предусмотрено право финансового уполномоченного на вступление в начатый судебный процесс о взыскании страхового возмещения. Таким образом, в случае поступления заявления финансового омбудсмена о вступлении в начатое дело по взысканию страхового возмещения, данный вопрос подлежит разрешению с учётом обстоятельств и доводов, на которые он ссылается в его обоснование, и смысла указанной нормы, фактически позволяющей финансовому уполномоченному приобрести процессуальный статус участника процесса ввиду его инициативности.