Борьба с детской заболеваемостью в годы Великой Отечественной войны (на материалах Башкирской АССР)

Нападение фашисткой Германии на СССР потребовало экстраординарного решения комплекса труднейших вопросов военно-политического, экономического, социального характера. Однако, несмотря на всю сложность ситуации, когда в повседневной жизни главенствующим в СССР стал общенациональный почин: «Все для фронта, все для Победы!», сохранению здоровья детей, как будущего страны, уделялось существенное внимание. Очевидным было то, что при явном дефиците в годы Великой Отечественной войны материальных ресурсов, лекарственных средств, медперсонала приоритетной оставалась стратегическая задача – во что бы то ни стало «сохранить здоровье детей».

Какими бы не изображали политических деятелей СССР сталинской эпохи, они четко осознавали, что будущее «социализма» во многом зависит не только от духовного, но и физического здоровья молодого поколения. Забота о здоровье молодежи, пусть даже и в силу инстинкта политического самосохранения режима, тем не менее, не соотносится с тезисом отдельных зарубежных исследователей, безапелляционно называющих поколение советских детей 1941-1945 гг. «жертвами войны и сталинизма» ^[11].

Российские ученые, опубликовав значительное число работ, посвященных жизни детей в годы Великой Отечественной войны, в том числе затронули ряд аспектов, касающихся такой важной темы как профилактика здоровья и лечение детской заболеваемости в 1941-1945 гг. ^{[1, 3, 4, 8, 9, 10, 13, 14]}.

Цель данной статьи – раскрыть основные методы профилактики и борьбы с детской заболеваемостью в Башкирской АССР в годы Великой Отечественной войны.

Любой военный конфликт, в том числе и Великая Отечественная война, это тяжелейший для населения психоэмоциональный стресс, который, помимо того, что вызывал приспособляемость к ситуации, порой в необычных формах ^[12], отрицательно сказывался на общем состоянии здоровья людей любого возраста. Если в начале 1941 года в БАССР, при всей допустимой статистической погрешности, наблюдался явный спад детской заболеваемости брюшным тифом, паратифом, дизентерией, токсической диспепсией, острым гастроэнтеритом и другими болезнями ^{[2, д. 78, л. 4]}, то после трагических для страны событий – 22 июня 1941 г., ситуация в республике резко меняется.

В военное время объективно ухудшившиеся условия жизни населения вызвали в БАССР рост инфекционных болезней – сыпного тифа, дизентерии, септической ангины, туберкулеза, приводивших порой к летальному исходу, особенно среди детей. В наиболее сложный, начальный период войны не во всех районах БАССР фиксировалась детская смертность, как, впрочем, и рождаемость. На местах «катастрофически» не хватало работников, которые могли вести демографический учет ^{[2, д. 80, л. 15]}. В отдельных случаях не удавалось диагностировать причины смерти детей, так как работники большинства районных медпунктов не имели должной медицинской квалификации ^{[2, д. 90, л. 2]}. Однако медперсоналу на местах было «визуально очевидно», что дети во втором полугодии 1941 года погибали преимущественно от различных инфекционных заболеваний ^{[2, д. 90, л. 1]}.

К концу 1941 г. детская заболеваемость в отдельных районах БАССР еще более увеличилась. Прежде всего, это было вызвано приездом в республику эвакуированного населения. Только с августа по декабрь 1941 года в Башкирскую АССР из разных городов и областей страны прибыло 6275 детей ^{[2, д. 79, л. 96-100]}. Их размещением, снабжением теплой одеждой и питанием, организацией медицинского обслуживания активно занимались в республике, но качественно справиться с огромным объемом работ было крайне сложно, особенно в условиях неукомплектованности медицинскими кадрами многих лечебно-профилактических учреждений. Так, отсутствие эпидемиологов затрудняло работу по раннему выявлению очагов инфекции и их своевременной ликвидации.

В 1942 г., когда в целом закончился переезд в БАССР из Центра страны эвакуированных промышленных предприятий, их сотрудников с членами семей, организованных переселенцев, в республике стали уделять большее внимание лечебно-профилактической помощи детям. Наркомат здравоохранения Башкирской АССР тщательно проанализировал причины заболеваемости и смертности детей за 1941 год. Выяснилось, что своевременно непроведенные противоэпидемические мероприятия приводили к вспышке инфекционных заболеваний и их дальнейшему распространению.

Предметом особого разбирательства стала вспышка сыпного тифа, которая была зафиксирована осенью 1941 года в Кале-Устьикинском детском доме. В детдоме, организованном буквально «с колес», не было карантинного блока, комнаты проживания были многократно перенаселены. Прибывшим детям оставляли их нижнюю и верхнюю одежду, которая нуждалась в немедленной санобработке, воспитанники спали по несколько человек в одной койке. Работники Кале-Устьикинского детского дома, не обладая минимумом санитарных знаний, не обратили внимания на жалобы поступившего ребенка о плохом самочувствии. Проявленная халатность привела к заражению сыпным тифом 6-х детей, что спровоцировало дальнейшее распространение смертельной болезни и инфицирование еще 49-ти воспитанников детского дома ^{[2, д. 2415, л. 136]}.

Пренебрежение элементарными санитарно-эпидемическими нормами не только вызвало эпидемию сыпного тифа, но и невольно способствовало распространению его переносчика – педикулеза. Нарастание эпидемической напряженности в Башкирии потребовало срочного приезда в республику специалистов Наркомздрава СССР. Оценив на месте сложившуюся ситуацию, медицинская бригада Наркомздрава категорически настояла, чтобы воспитанников Кале-Устьикинского детдома немедленно переселили из антисанитарного здания в более приспособленное для проживания детей помещение, включая строительство бани, которую соорудили за несколько дней. Эпидемиологи тщательно обследовали детей, которым была выделена чистая одежда, также были определены противоэпидемические мероприятия с целью недопущения подобного рода эпидемий ^{[2, д. 2415, л. 136]}.

Эпизодически в детских учреждениях республики диагностировались желудочно-кишечные инфекции. Порой их очень трудно было определить медперсоналу среднего звена, который симптомы грозной болезни обыденно объяснял «единоразовым расстройством желудочно-кишечного тракта». Невероятная загруженность медработников, отсутствие должного числа узких специалистов – инфекционистов породили массу случаев, когда из-за врачебной ошибки больных детей своевременно не госпитализировали для оказания срочной медицинской помощи или неправильно поставив диагноз, отправляли тяжело больных, доставленных в стационар «по скорой», на «амбулаторное лечение». Вопиющий случай произошел в Уфимском доме ребенка, в штате которого находился эвакуированный из Москвы опытный врач-клиницист, определивший, что ряд поступивших детей заражен дизентерией, а также другими кишечными болезнями, и их необходимо как можно быстрее доставить для лечения в больницу. Доктор лично отвез своих маленьких пациентов в стационар, рассказал коллегам о симптомах протекания болезни, посоветовал методику обследования и последующего лечения. Однако через несколько часов дети были возвращены в дом младенца, так как врачи больницы посчитали, что нет оснований для их содержания в изоляторе, тем самым способствовали возникновению очага инфекционных заболеваний ^{[2, д. 80, л. 18]}.

В период массовой эвакуации на Восток страны организованные в населенных пунктах Башкирской АССР службы приема эвакуированных, в числе которых были и медработники, хронически не успевали осматривать даже детей, не говоря уже о приехавших взрослых. На местах не ожидали поступления «такого огромного потока людей» в республику, что лишало принимающую сторону маневренности в своевременном и надлежащем первичном медико-эпидемиологическом обследовании эвакуированных. Нередко эшелоны, не доезжая до эвакопунктов с карантинными зонами, которые преимущественно были организованы в городах БАССР, останавливались на небольших полустанках. Они не входили в списки «эвакопунктов», поэтому на них не были предусмотрены «приемники» по санобработке, медпункты, отсутствовали титаны с кипяченой водой, не было в ближайшем доступе бань для массовой помывки и т. д. Вопросы личной гигиены дети, которые в силу возраста должны были находиться под патронажем взрослых, вынуждены были решать самостоятельно ^{[2, д. 80, л. 17 об.]}. Оказавшись на «месте назначения», эвакуированные дети длительное время находились без санитарной обработки, еды и горячей воды ^{[2, д. 80, л. 15]}. Истощенные переездом, длительным ожиданием на распределительных пунктах, отсутствием соответствующего питания, переселенцы вместо размещения по детским домам и общежитиям, попадали на больничные койки.

В годы войны, когда повсеместно наблюдался дефицит материально-технических ресурсов, было крайне сложно, а в некоторых случаях объективно невозможно, выдерживать в самих лечебно-профилактических учреждениях санитарно-гигиенические нормы. В больницах, в лучшем случае, имелся лишь однодневный запас топлива. Очень часто нечем было «вскипятить воду», чтобы «обмыть больных детей», не функционировали прачечные для стирки сменной одежды, не было комнат для «временного нахождения» так называемых санитарных пропускников, вследствие чего «потоки больных пересекались с выздоравливающими» ^{[2, д. 80, л. 15]}.

Мобилизация медработников на фронт, в том числе и детских врачей – педиатров, буквально «обескровила» Стерлитамак – один из крупных городов БАССР. В городе, вследствие отсутствия «специализированных врачей», повально закрывались детские лечебно-профилактические учреждения. На весь Стерлитамак осталась только одна детская поликлиника, в которую были переведены все дети города, от новорожденных до призывного возраста. Детская поликлиника имела «зону ожидания приема», рассчитанную максимум на 10-12 человек, доктор – единственный на всю поликлинику – принимал ежедневно в «маленьком кабинете» километровую очередь ^{[2, д. 80, л. 15]}. В таких условиях просто не могло быть и речи об индивидуальном подходе к каждому пациенту и тщательном разборе его медицинского случая. Однако, при всех издержках сталинского режима, когда до начала Великой Отечественной войны по остаточному принципу выделялись финансовые средства на здравоохранение, именно война многократно усугубила медицинское обслуживание взрослого и детского населения.

Детские учреждения республики закрывались и по причине несвоевременного их обеспечения продуктами питания. В отдельных случаях, это происходило по вине недобросовестных «совчинуш», допустивших откровенную волокиту: несвоевременно оформивших надлежащие документы, а также не позаботившихся о выделении транспорта для подвоза продуктов в детские учреждения. По вине отдельных руководителей торговых предприятий Башсоюза и Наркомторга, не «отгрузивших вовремя продукты, имевшиеся на складе», пришлось закрыть детские ясли Федоровского, Бураевского, Чекмагушевского, Стерлитамакского, Чишминского районов республики. Недобросовестное отношение ряда руководителей торговых организаций к своим обязанностям, за что они потом лишились своих «доходных должностей», привело к тому, что свыше 25 % детей в детских домах были «истощены и ослаблены голодом» ^{[6, д. 104, л. 8]}. Из закрытых учреждений детей отправляли в функционирующие, что провоцировало (переезд, занимающий несколько дней, и без того ослабленных детей) болезни и новую волну роста заболеваемости в детских учреждениях, куда прибывали больные дети.

Выявляемые и строго наказываемые вопиющие случаи, связанные с недобросовестным отношением чиновников к детским учреждениям, что приводило к росту заболеваемости среди детей, побудили методический отдел Наркомздрава БАССР разрабатывать рекомендации по предотвращению эпидемии инфекционных заболеваний в детских учреждениях. Проведенная просвещенческая работа оказалась в целом эффективной. В детских учреждениях стала массово проводиться вакцинация, появились дополнительные занятия по физической культуре, направленные на постепенное закаливание детей, были разработаны методики и приняты конкретные меры по обеспечению дополнительным питанием истощенных и ослабленных детей ^{[5, д. 52, л. 4]}. Если с плановым обеспечением детских учреждений республики продуктами питания вопрос в принципе удалось решить ко второй половине 1942 года, то добиться полного выполнения санитарно-эпидемических предписаний было сложно.

Медучреждения республики часто не по своей вине опаздывали с вакцинопрофилактикой, проводя ее, когда дети уже болели. Например, в скарлатинном отделении Уфимской детской инфекционной больницы противокоревая сыворотка «зараженным детям» была введена лишь на пятый день ^{[2, д. 80, л. 18]} и оказалась к тому же малоэффективной. Ввиду отсутствия транспорта поступившие с опозданием препараты оказались еще и «бракованными». В Уфимском институте им. И. И. Мечникова, организованном в начальный период войны и располагавшимся в здании немедицинского профиля, отсутствовал склад для хранения готовой продукции, в котором необходимо было поддерживать заданный температурный режим. Большая часть препаратов, включая вакцины, хранились в коридорах, лабораторных помещениях, на лестничных пролетах института, что приводило в негодность качественно изготовленные лекарства ^{[5, д. 52, л. 101]}.

Руководство Наркомздрава Башкирской АССР в годы Великой Отечественной войны оперативно решало огромное число злободневных вопросов. Деятельность медиков-управленцев и практикующих врачей в условиях войны не была планово-рассчитанной. Возникавшие острые вопросы решались по мере их появления. Экстремальные условия войны не позволяли организовать деятельность медучреждений республики на началах профилактического недопущения кризисных случаев в детских и любого другого рода учреждениях, подведомственных Наркомздраву БАССР. Как только в 1943 году стало известно, что отдельные детские учреждения республики (Ляховский детский дом Бузовьязовского района, Серменевский детский дом Белорецкого района, Бузовьязовский детдом) находятся в антисанитарном состоянии, среди детей «выявлена завшивленность», заболевания чесоткой, нет в детских домах бань, дезинсекторов, изоляторов, велика вероятность вспышки тифа и его распространения, то сразу же начинала проводиться соответствующая профилактическая работа ^{[6, д. 104, л. 7 об.]}.

Военно-мобилизационный принцип оперативного реагирования, т. е. ручного управления «возникшей проблемы, которую надо было срочно решать, чтобы не стало еще хуже», был характерен не только для снятия напряженности в отдаленных районах республики. Достаточно сложной была в 1943 году эпидемическая ситуация и в столице Башкирской АССР – Уфе ^{[7, д. 1724, л. 194]}. Городские власти, понимая, что «достижение эпидемического благополучия» это не только вопрос медицинского, но еще и политического характера, задействовали все имеющиеся в их распоряжении административные ресурсы в лице правоохранительных органов, а также хозяйственные (коммунальные службы) и медицинские учреждения, чтобы не допустить возникновение эпидемий в детских учреждениях, а там, где возникали очаги, курировать их на месте и в короткие сроки ^{[7, д. 1724, л. 195]}.

Бюро городского комитета ВКП (б), 3 марта 1943 г. принимает специальное решение «О санитарных мероприятиях города», согласно которому для предотвращения любого рода эпидемий предписывалось соответствующим городским службам ликвидировать свалки навоза и могильники животных в черте города; очистить от нечистот территории предприятий, школ, детских учреждений, улицы, дворы коммунальных и частных владений; срочно подключить к общей сети городской канализации сточные воды медучреждений. На городских свалках, являвшихся потенциальными очагами распространения инфекционных заболеваний, был введен санитарный режим ^{[7, д. 1724, л. 195]}.

В 1943 году в БАССР были сформированы «медбригады», которые совместно с «санитарными уполномоченными» еженедельно, а в некоторых районах, например, в Дюртюлинском, ежедневно проводили обходы жилых домов и учреждений, в обязательном порядке включая детские, для выявления заболевших инфекционными болезнями. При обнаружении больных, их немедленно госпитализировали, жилища или место нахождения заболевших тщательно дезинфицировали ^{[5, д. 52, л. 96]}. Проведенные профилактические мероприятия позволили существенно снизить детскую заболеваемость сыпным тифом.

В 1944 году в Башкирской АССР, фактически победившей сыпной тиф, неожиданно произошла вспышка септической ангины. Массовое заболевание, поражавшее преимущественно детей и подростков, было вызвано употреблением в пищу непригодных для еды зерен злаковых культур. Медики республики, буквально забили в набат, когда резко возросла смертность от септической ангины. Только в Хайбулинском районе БАССР с 23 апреля по 24 мая 1944 года септической ангиной заболело 464 человека, из них 167 человек скончалось. Из их числа – 95 % были детьми и подростками ^{[5, д. 52, л. 88]}. Ситуация с септической ангиной стала критичной. Во втором квартале 1944 г. от септической ангины умерло в БАССР 13190 детей, что составило 66,2 % от общей детской смертности по республике ^{[5, д. 52, л. 107 об.]}.

Для того, чтобы не допустить в республике пандемии, оперативно была создана постоянная комиссия по всестороннему изучению септической ангины. Главная ее задача состояла в выработке эффективной методики лечения заболевания и его профилактики для предотвращения дальнейшего роста заболевших септической ангиной ^{[6, д. 123, л. 22]}. Для борьбы с септической ангиной по всей республике были организованы временные бараки для стационарного лечения заболевших, при них открывались «пункты дополнительного питания», проводилась санитарно-просветительская работа среди населения, производился обмен собранного с полей непригодного для еды зерна на качественные злаковые культуры ^{[5, д. 52, л. 73]}. В БАССР, ликвидировав в короткие сроки эпидемию септической ангины, извлекли важный урок – надо сделать все возможное, чтобы предотвратить «набеги недоедающих детей» на поля, где они собирали некачественные зерновые и остатки урожая прошлых лет. С июня 1944 года детским домам, яслям и лечебным учреждениям разрешили создавать подсобные хозяйства для выращивания на «собственные нужды» картофеля и других овощей. Детдомам также установили плановые задания по сбору ягод и грибов, которые были пригодны в пищу ^{[6, д. 104, л. 8]}.

В заключение важно отметить, что, в то время когда советские солдаты воевали на фронте с немецкими захватчиками, не менее страшными были инфекционные болезни в тылу, которые в первую очередь поражали неокрепший детский организм. Борьба с грозными болезнями, от которых в 1941-1945 гг. страдали дети и порой погибали, была на особом контроле государства, несмотря на скудность материальных ресурсов, значительный отток медработников на фронт, нехватку медикаментов, топлива, продуктов питания и т. д. Во время войны на ниве борьбы с «детскими болезнями», особенно инфекционными, сложилось особое партнерство между государством и врачами, а также научными кругами, предприятиями медицинской промышленности, оперативно разрабатывавшими не только стратегии быстрой ликвидации очагов массового заражения грозными болезнями, но и добивавшихся выпуска эффективных вакцин для лечения заразившихся людей, в том числе и детей. Названное партнерство породило беспрецедентный уровень медицинских инноваций, которые использовались еще долгие годы после окончания Великой Отечественной войны.