Изменения в системе управления развитием космического сектора США: результаты тематического исследования (case study)

Введение

Решение задач по повышению эффективности управления социально-экономическим развитием в Российской Федерации в условиях быстро меняющегося мира ^[1-4] в немалой степени зависит от общей инновативности управленческой системы, что подразумевает ее открытость новому, готовность к внедрению инноваций, способность быстро адаптироваться к изменениям внешней среды. С этой точки зрения, одним из полезных источников потенциальных инноваций в области современных управленческих технологий является мониторинг и критический анализ международных новшеств в регулировании высокотехнологичных секторов экономики.

Предметом настоящего исследования (case study) стали актуальные изменения в системе государственного управления развитием космического сектора США. Такой выбор связан с тремя обстоятельствами: (1) в современных условиях именно космос считается одним из «ускорителей» экономического и общественного прогресса; (2) США является одним из основных конкурентов Российской Федерации в космической сфере; (3) побочные результаты (spinoff) космических технологий вносят значительный вклад в земную экономику, экологию, медицину и повышение качества жизни людей ^[5-7].

В отечественной научной литературе работы, посвященные особенностям системного подхода к управлению освоением космоса (включая международный опыт), фокусируются, главным образом, на анализе структуры и особенностей функционирования государственных космических агентств стран - лидеров, изучении возможностей и форм привлечения частных инвестиций, а также на проблемах оценки экономических эффектов космической деятельности ^[8-13]. Новые вызовы, порождаемые быстрым изменением экономических, социальных и политических систем в условиях начавшейся четвертой технологической революции, рассматриваются по большей части в контексте проблематики финансово-экономической устойчивости предприятий ракетно-космической промышленности и их способности противостоять изменениям ^[14-17]. В этой связи анализ механизмов, позволяющих национальным системам управления космическим развитием эффективно меняться в меняющемся мире ^[18] для обеспечения своей стране стратегических и конкурентных преимуществ, является новым и актуальным направлением исследований.

Опыт США представляет интерес, поскольку этой стране удается сохранять лидирующие позиции в космосе, несмотря на быстрые и подчас радикальные перемены во внешних условиях. С целью выявления факторов, определяющих значимые перемены в механизмах управления космическим сектором США в условиях VUCA-мира (от англ. Volatility, Uncertainty, Complexity, Ambiguity), исследовательское внимание было сосредоточено на актуальных инновациях, воздействие которых дало очевидные позитивные результаты для решения задач космического развития страны.

Внимание к оценке социетальных эффектов космической деятельности

В США систематически развиваются подходы, нацеленные на выявление измеримых для общества и экономики эффектов от расходования бюджетных средств на реализацию «Больших проектов» (в том числе – космических) ^[19].

Создание работоспособных методов оценки социетальных (в интересах всего общества) выигрышей от различных видов деятельности (включая космос) само по себе является сложной научной и практической задачей. На сегодняшний день теоретико-методологические поиски ориентированы либо на выявление актуальных для современных систем ценностей ^[20], либо на измерение способности результатов проектов удовлетворять основные потребности граждан, поддерживать и улучшать качество жизни, создавать условия для реализации людьми своего потенциала (например, Better Life Index и Social Progress Index) ^[21]. Что касается оценки социетальных эффектов от вложения средств в развитие собственно космической деятельности, то исследования в этом предметном поле особенно сложны, в том числе в силу его принципиально трансдисциплинарного характера ^[22]. Тем не менее, на практике используются различные способы оценки прямых и косвенных экономических выгод, например, на базе различных моделей «затраты-выпуск», эмпирических исследований и анализа конкретных проектов.

Применительно к опыту США и реализации программ Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (англ. National Aeronautics and Space Administration, далее - NASA) имеются данные, что в целом доходность космических проектов колеблется в диапазоне от 15% до 20%, а мультипликатор (степень конверсии) затраченных средств обычно колеблется в диапазоне от 2,5 до 3,5, что означает создание дополнительно до 3,5 единиц стоимости в более широкой экономической активности ^[23-24].

Кроме того, агентство NASA с 1976 года выпускает ежегодный отчет о своей программе технологического трансфера (реализуется совместно с программной государственно-частного партнерства), в котором также представлена информация о коммерческих технологиях, ставших «побочным» результатом космической деятельности ^[25]. В 2012 году было проведено специальное исследование экономических выигрышей для общества от деятельности NASA. Как показали результаты, благодаря spinoff технологиям, за период 2000-2012 гг. в стране было создано 14 тыс. новых рабочих мест и спасено более 400 тыс. жизней, только в 2012 г. дополнительная выручка составила 5 млрд. долл., а экономия издержек превысила 6,2 млрд. долл. США ^[26].

Общий анализ отчетов NASA о результатах технологического трансфера показал, что в среднем за год космический сектор «производит» примерно 50 коммерческих spinoff технологий с общим экономическим эффектом (выручка, сокращение издержек) около 10-12 млрд. долл. США в год. Некоторые результаты 2018 года приведены в Таблице 1.

Таблица 1. Примеры оценки полезного воздействия spinoff технологий космического сектора США на «земное» развитие

Возрастание роли правовых регуляторов в условиях быстро меняющегося мира

Анализ институционально-правовых условий функционирования системы управления космическим сектором США с учетом процессов, происходящих в сфере международного космического права ^[27-30], показал, что в современных условиях резко усиливается значение как собственно самих политико-правовых регуляторов, необходимых для создания благоприятных условий развития национальной экономики, так и фактора времени – скорости, с которой происходит осознание необходимости перемен и совершенствование институциональных и правовых инструментов. В качестве примера можно привести сравнительные данные о скорости возникновения позитивных эффектов от принятия схожих по предмету регулирования (допуск частного сектора к космосу) нормативных правовых актов в последней трети ХХ века и в условиях современного быстро меняющегося мира.

Так, первый в мировой истории закон о коммерциализации космоса был принят в США в 1962 году (речь идет о создании правовых основ нового рынка коммерческих услуг подвижной связи с использованием спутников и военных технологий двойного назначения) ^[31]. Государственно-частное предприятие Communications Satellites, Inc. (ComSat) в области коммерческих услуг космической связи и телевидения было учреждено в 1963 г. Устойчиво функционирующие системы геостационарных спутников связи, космической навигации и спутникового телевидения появились только спустя 10-15 лет после принятия закона. Несмотря на то, что на услуги коммерческих компаний, действовали специальные (преференционные) тарифы ^[32], выручка корпорации ComSat не превышала 70 млн. долл. США в год. Только к началу 1990-х гг. за счет услуг по трансляции телевизионных программ ComSat смогла выйти на объемы выручки около 1 млрд. долл. США в год ^[33]. Рынок частных спутников окончательно сформировался на рубеже веков. К 2003 г. глобальный объем доходов частных спутниковых операторов достиг 90 млрд. долларов, а в 2015 г. такую же цифру показали частные спутниковые компании США.

Пример гораздо более быстрого воздействия правового регулятора на становление нового сектора экономики – инициатива правительства Люксембурга SpaceResource.lu. Из-за наличия платформенных решений, цифровизации, связности мира, высокой скорости процессов зримые эффекты принятых решений проявились практически немедленно.

Неожиданное для мирового сообщества решение США поддержать в 2015 году национальный частный бизнес в освоении и использовании космического пространства ^[34] привело к нарушению баланса конкурентных позиций традиционных стран-лидеров и запустило процесс переформатирования космической экономики на новых основаниях. В этих условиях люксембургское правительство в феврале 2016 г. выдвинуло инициативу SpaceResources.lu и приступило к созданию в рамках государственно-частного партнерства новой правовой экосистемы, благоприятной для привлечения в экономику страны компаний, специализирующихся на передовых направлениях космической деятельности. Главной правовой новеллой в рамках этой инициативы стало принятие в 2017 г. специального закона Великого герцогства Люксембург о разведке и использовании космических ресурсов ^[35]. В итоге, крохотное государство с населением около 600 тыс. человек буквально за один год превратилось в один из ключевых технологических узлов Европы (hub) в области спутников, телекоммуникаций, робототехники и искусственного интеллекта. Только в период с октября 2017 по октябрь 2018 гг. люксембургское правительство подписало более десяти соглашений о сотрудничестве в области разведки и коммерческого использования космических ресурсов, в частности, с ОАЭ, Японией, КНР, несколькими частными технологическими компаниями США, а также европейскими коллегами из Чехии и Польши. Благодаря инициативе SpaceResources.lu доля доходов от «космического сектора» в экономике Люксембурга за счет регистрационных взносов, научных исследований и экспертиз, инвестиций в институты развития и участия в новых совместных бизнес-проектах в течение 2017 года возросла с нуля до 1,3 млрд. долларов США, или 2% ВВП страны ^[36].

Таким образом, если в случае с законом США 1962 г. промежуток времени от момента принятия до генерации 1 млрд. долл. составил 30 лет, то в случае с инициативой Люксембурга 2016 г. – всего один год.

Основные элементы системы управления развитием космоса в США

С организационной точки зрения система государственного управления космическим развитием США представляет собой интегрированный многофункциональный комплекс органов исполнительной и законодательной власти, способный действовать как единое целое вместе с наукой и бизнесом в интересах всего общества. Она функционирует на базе сложного баланса политических сдержек и противовесов, выстраиваемого на принципе разделения властей, что позволяет в итоге формировать четкие долгосрочные перспективы и благоприятные «правила игры» для космической отрасли. Сложившаяся система позволяет эффективно сочетать процессы обновления и преемственности (стабильности), поскольку каждый «шаг новизны» балансируется согласованием кратко-, средне- и долгосрочных целей политики, которые сопровождаются конкретными механизмами их достижения. А сами эти механизмы, в свою очередь, динамически увязаны с уровнями развития соответствующих технологий ^[37].

В рамках case study детально проанализированы с учетом сравнительных подходов (исторических, правовых, экономических, политических) особенности функционирования ключевых элементов системы управления космическим развитием в США, а также роль различных ветвей власти в разработке и реализации космической политики.

Как известно, центральную роль в развитии американского космоса играет NASA – независимое агентство в системе федеральных органов исполнительной власти США, ответственное за реализацию среднесрочных целей государственной космической политики (на основе результатов передовых научных исследований и путем разработки соответствующих технологий). Определяя цели, для достижения которых было создано NASA, Закон США 1958 г. четко формулирует важнейшую миссию агентства - сохранение лидерской роли США в аэрокосмической науке и технике ^[38]. Однако NASA является ключевым, но не единственным инструментом США для управления космическим развитием.

Установление стратегических целей и приоритетных задач национальной космической политики (National Space Policy) традиционно относится к полномочиям президента США. В реализации этих специфических полномочий глава государства опирается на самые различные существующие или вновь создаваемые административные структуры (как в рамках своей администрации, так и в системе возглавляемого им федерального правительства), либо использует специальные консультативные органы, предусмотренные федеральным законодательством. Одним из таких органов является Национальный совет по космосу (National Space Council, NSC).

Именно с действиями президента США обычно связаны новеллы в выборе целей и определении задач космической политики. Если президентские инициативы носят чересчур радикальный характер, то глава государства обязан сопроводить свои визионерские идеи документами, дающими Конгрессу и правительству представление о конкретных механизмах их реализации (National Space Strategy), либо комплексными поручениями (directives).

Увязку стратегических приоритетов и краткосрочных целей космической политики ежегодно осуществляют федеральное правительство и Конгресс США в рамках подготовки законопроектов о бюджете NASA и государственного Национального научного фонда (National Science Foundation, NSF). В течение последних 10 лет ежегодный бюджет NASA составляет около 19,0-20,0 млрд. долл. США (в 2018 г. – 20,736 млрд. долл. США ^[39]). В его структуре основная доля расходов традиционно приходится на научные изыскания, исследования космоса, операции в космосе и обслуживание миссий, включая вопросы безопасности (см. Рис. 1).

Рисунок 1. Укрупненная структура расходной части бюджета NASA (по данным бюджета 2018 финансового года ^[40])

Поскольку Конгресс США является площадкой, на которой официально действуют различные лоббистские группировки, он постоянно разрешает коллизии приоритетов между федеральным правительством, NASA и академическим сообществом, пользуясь, в том числе, институтом парламентских расследований.

Четкое формулирование источников для финансирования стратегий, программ и миссий NASA создает платформу для развития партнерских отношений с бизнес-сообществом и одновременно является базой для систематического проведения внешнего государственного аудита деятельности агентства, которым занимается специальный орган Конгресса - Счетная палата США (The Government Accountability Office, GAO). Для того, чтобы гарантировать качество и высокий авторитет заключений Счетной палаты об эффективности деятельности NASA (и других структур исполнительной власти США), созданы сложные политико-правовые механизмы, обеспечивающие независимость и преемственность в работе этого контрольного (оценочного, аудиторского, следственно-аналитического) органа ^[41].

Не менее важным элементом системы управления развитием космического сектора США является академическое сообщество. С одной стороны, американские Академии наук, обеспечивают совместно с NASA решение текущих и перспективных научно-технологических задач, а, с другой стороны, проводят регулярный мониторинг и оценку результатов космических проектов с точки зрения того, насколько полученные результаты ценны для развития науки, экономики и общества.

Подобное устройство системы управления является для США в определенном смысле слова типовым, если речь идет о стратегически важных областях развития со сложным переплетением интересов государства, общества и бизнеса (лидерство в космосе; охрана здоровья; защита окружающей среды; обеспечение национальной безопасности и др.). Особенностью модели является наличие сразу нескольких контуров «обратной связи», которые постоянно и эффективно действуют на разных организационных уровнях, позволяя оперативно оценивать и корректировать процесс достижения стратегических целей. Постоянная сверка целей и результатов осуществляется публично и становится темой политической повестки дня.

Изменения в системе управления под влиянием новых вызовов

Детальный анализ функционирования систем и контуров управления на примере космической отрасли США показал, что в условиях VUCA-мира принципиальная модель демократической системы управления – с разделением властей – не теряет своей актуальности. Однако с точки зрения соответствия скорости «срабатывания» системы для принятия стратегически важных решений, позволяющих в короткие сроки получить позитивный эффект для достижения целей развития, роль и значение разных элементов меняется.

Так, со всей очевидностью прогрессивно снижается скорость быстродействия органов исполнительной власти, поскольку в условиях технологической революции и масштабной цифровизации парадоксальным образом растет степень общей зарегулированности – как деятельности самих органов власти (особенно исполнительных), так и деятельности экономических и прочих субъектов. В качестве примера, демонстрирующего победное шествие зарегулированности во всем мире, можно привести результаты исследований группы Д. Леви-Фора, которая проанализировала данные о росте числа регулирующих агентств в 48 странах (16 секторов) за 87 лет (1920-2007 гг.). Если до конца 1960-х гг. ежегодно редко создавалось более 5-6 агентств, то с начала 1990-х – более 25. К концу 2007 г. таких институциональных регуляторов в 48 странах было более 600 ^[42].

Рост зарегулированности - это глобальный процесс и свойство современного «цифрового мира». Как указывают многие комментаторы ^[43-48], современные общества живут в эпоху «регулятивного управления» или «регулятивного капитализма», в которой растущая зависимость от рынка как инструмента максимизации индивидуального благосостояния и предоставления государственных услуг сопровождается распространением нового регулирования (и регулятивных режимов) для обеспечения эффективности и результативности рынка. Кроме того, растет регулирующая нагрузка на организации частного сектора, которым правительство делегировало некоторые из своих функций. Как отмечал еще в середине 1990-х годов американский политолог Стивен Фогель, «Чем свободнее рынки, тем больше там правил» ^[49].

Очевидно, что темпы производства «регулирующих воздействий» могут быть выше у института президента и его структур. Однако, как показывает опыт (в том числе опыт Российской Федерации 1990-х годов), чрезмерное использование именно такого механизма может вести к снижению легитимности как самих решений (акта) Главы государства, так и конкретного лидера, занимающего этот пост ^[50-54].

Если систематизировать возможности существующих структурных элементов системы государственного управления в демократическом государстве на условной шкале, где на одном конце будет «эффективность» (с точки зрения скорости принятия и качества регулирующих решений), а на другом – «легитимность» этих решений, то наиболее «медлительными» окажутся законодательная и судебная ветви власти, а наиболее «динамичными» - президент и правительство. При этом с повышением «быстродействия» президента и правительства, степень легитимности их актов может снижаться в глазах общественности, особенно в условиях запаздывающего законодательного регулирования.

Как показал анализ эмпирических наблюдений, в таких условиях возрастает роль счетных палат, как уникальных систем «обратной связи», действующих легально и легитимно (в том числе, как представители интересов налогоплательщиков) и одновременно – быстро и эффективно.

Один из конкретных примеров – результаты, к которым привело осознанное включение Счетной палаты США в контур управления развитием американского космоса. Решение о том, что Счетная палата обязана регулярно готовить обзоры текущего состояния дел (превышение затрат, удлинение сроков, проблемы реализации) в сфере реализации крупномасштабных программ, проектов и миссий NASA, было принято Конгрессом США в 2008 году ^[55-57].

Так за январь 2018 – март 2019 гг. Счетная палата США представила руководству страны девять крупных отчетов, по результатам которых были приняты решения, позволившие ускорить решение конкретных, стратегически важных задач в развитии космического сектора.

Поскольку Счетная палата действует от лица американских налогоплательщиков, одной их целей аудиторских мероприятий является предупреждение, либо снижение негативных социальных последствий, которые могут возникнуть вследствие преступных или неэффективных действий органов исполнительной власти. Поэтому Счетная палата ведет постоянный мониторинг всех крупных проектов NASA, потенциально уязвимых для злоупотреблений. А в рамках оценки должного уровня подотчетности агентства происходит регулярное обновление его «дорожной карты» по повышению эффективности деятельности в областях высокого риска.

В процессе аудита Счетная палата США использует как традиционные системы сбора данных о проектах, выполняемых за счет федерального бюджета ^[58-59], так и ежемесячные отчеты самой администрации NASA о состоянии проектов. Кроме того, анализируются результаты тематических социологических опросов руководителей проектов и старших менеджеров агентства, данные проектной документации ^[60].

Анализ документов Счетной палаты США показывает, что внимание уделяется не только оценке реализуемости проектов NASA (уложатся ли исполнители в согласованный бюджет и заявленные сроки), но также социальным эффектам (прогнозирование возможных рисков для общества вследствие ущерба, нанесенного бюджету). Так, с 1990 г. Счетная палата включает крупные проекты NASA в выпускаемый раз в два года отчет о направлениях деятельности и проектах органов исполнительной власти, потенциально способных нанести наибольший ущерб бюджету страны (т.н. «Перечень [проектов] высокого риска» - High Risk List). В этот перечень включаются проекты и программы, которые аудиторы считают особенно уязвимыми для расточительства, мошенничества, злоупотреблений и ненадлежащего управления в силу их высокой стоимости и продолжительности сроков реализации, либо сферы деятельности властей, которые больше всего нуждаются в срочных изменениях. Все проекты NASA, предполагающие масштабные государственные закупки, включены в High Risk List – в раздел по повышению эффективности федеральной контрактной системы (вместе с аналогичными крупными проектами Министерства обороны и Министерства энергетики США) ^[61-64].

Традиционная методика внешнего государственного аудита высокорисковых для национального бюджета проектов, с одной стороны, учитывает их влияние на национальную безопасность и оборону, экономический рост, охрану общественного здоровья, неприкосновенность частной жизни и прав граждан; а, с другой стороны, оценивает возможные потери, используя финансовые или любые другие измеримые показатели ^[62]. Как отмечено на интернет-странице High Risk List (https://www.gao.gov/highrisk/overview), за последние 13 лет этот проект принес федеральному правительству США экономию на сумму, превышающую 350 млрд. долл.

В новом релизе High Risk List (март 2019) Счетная палата отметила ухудшение положения дел в такой высокорисковой сфере как система управления закупками NASA (NASA Acquisition Management), которая была включена в мониторинг еще в 1990 г. с учетом «исторического опыта» постоянного роста затрат и задержек графика в большинстве крупных проектов агентства ^{[65, с. 46]}. Как отмечается в документе, после нескольких лет в целом положительной тенденции ограничения роста затрат и нарушений графиков в портфеле крупных проектов NASA обнаружились серьезные проблемы. За период с мая 2017 г. по май 2018 г. средняя задержка с началом реализации проектов выросла с 7 до 12 месяцев, а общий рост расходов на разработку проектов увеличился с 15,6 % до 18,8 %. В крупнейшем научном проекте агентства – «Космический телескоп Джеймса Уэбба» задержки графика (после его установления в 2009 году) составили 81 месяц, а рост стоимости - 95,0 %.

Поскольку в ближайшие годы в портфель NASA добавятся еще более сложные, масштабные и крайне дорогостоящие проекты (например, Лунная орбитальная платформа-шлюз - Lunar Orbital Platform-Gateway), вопрос совершенствования системы управления закупками является особенно острым. Счетная палата видит риски в том, что руководство NASA все чаще одобряет программы, которые имеют слишком небольшой «запас прочности» по стоимости и срокам, либо заявляют чересчур амбициозные графики реализации, либо разработаны без учета сложившейся передовой практики определения надежных базовых показателей. Еще одна проблема - недостаточная прозрачность руководства NASA по ряду самых затратных проектов, в связи с чем Конгресс испытывает недостаток в информации для принятия взвешенных решений. Счетная палата также отметила, что 15 рекомендаций аудиторов по снижению уровня рисков с реализацией космических проектов по-прежнему остаются не выполненными ^{[65, с. 47]}.

Помимо оценки бюджетных рисков, Счетная палата активно практикует аудит эффективности крупнейших космических проектов и программ не только NASA, но и Министерства обороны США. Совместная деятельность с аудиторами и полученные результаты позволяют организациям, занятым в сфере развития космоса, точнее идентифицировать потенциально уязвимые места в структуре управления своей деятельностью. В частности, объектами такого углубленного анализа стали ключевые миссии агентства: Space Launch System, Commercial Crew Program, Orion Multi-Purpose Crew Vehicle, или James Webb Space Telescope ^[66-69].

Характерным примером, демонстрирующим важную роль Счетной палаты США в ускорении развития космического сектора страны, является история появления Директивы президента Д. Трампа SPD-2 о радикальном обновлении и упрощении правовых механизмов, регулирующих деятельность частных компаний в космосе ^[70]. Именно заключения органа внешнего государственного аудита ^[71-72] стали обоснованным доказательством необходимости срочного изменения существующей системы сертификации частных запусков. Спустя 4 месяца после появления доклада Счетной палаты «NASA Commercial Crew Program: Continued Delays Pose Risks for Uninterrupted Access to the International Space Station» (17 января 2018) была принята президентская Директива SPD-2 (24 мая 2018), предписывающая в 30-дневный срок представить план по модернизации системы лицензирования, позволяющий снять барьеры на пути частной космонавтики. В результате 8 ноября 2018 г. ракета Falcon 9 получила сертификаты, необходимые для реализации проекта создания частной американской пилотируемой космонавтики ^[73]. 2 марта 2019 г. с помощью этой ракеты был успешно совершен первый тестовый запуск пилотируемого корабля Crew Dragon к Международной космической станции.

Еще одной важной задачей Счетной палаты США является рассмотрение жалоб и обращений, касающихся правильности тех или иных решений органов власти о распределении или использовании бюджетных средств. В частности, речь идет о протестах против условий или результатов конкурсов на получение государственных контрактов (Bid Protest). Выполняя функции независимого арбитра, Счетная палата способствует дополнительной легализации и легитимации решений органов власти, а, кроме того, использует полученную информацию как ресурс для обоснованных (evidence based) рекомендаций по совершенствованию систем государственного управления.

Выводы

Как показали результаты case study, устойчивость темпов развития американского космоса и его способность к динамичной модернизации в условиях VUCA-мира определяются не только общими масштабами экономики страны и технологическими преимуществами, но, не в последнюю очередь, особенностями экосистемы государственного космического менеджмента. При этом значение имеют не столько организационные и функциональные характеристики конкретных управленческих, консультативных, надзорных и прочих структур, сколько механизмы их взаимодействия, обеспечивающие слаженность работы в решении ключевой задачи: оперативно изменять параметры институциональной среды для национальной космической деятельности таким образом, чтобы в ответ на любые вызовы времени надежно обеспечивать лидерские позиции США в космосе. В основе этих механизмов лежат системные методы концептуального проектирования, стратегического и политического планирования ^[74], настроенные на реализацию принципа учета множественности меняющихся интересов всех сторон (stakeholders). Принцип «множества заинтересованных сторон» предполагает, что жизнеспособные решения сложных проблем могут быть достигнуты только при совместном участии власти, бизнеса, научных кругов и гражданского общества ^[75-77]. Эффективность и слаженность работы разнообразных участников обеспечивается точным выбором системы ценностей, разделяемых всеми, а также использованием гибких, адаптивных методов управления, не позволяющих разного рода неожиданностям и непредусмотренным рискам блокировать работу.

Представляется, что опыт США, связанный со значительным усилением роли института внешнего государственного аудита в управлении развитием космического сектора экономики, полезен для решения схожих задач в условиях Российской Федерации. Более активное и продуктивное использование возможностей Счетной палаты Российской Федерации позволит создать дополнительный контур эффективной «обратной связи» в рамках новой экосистемы государственного управления развитием страны в целом и российского космоса в частности. Решение этой задачи потребует согласованного взаимодействия Правительства и палат Федерального Собрания Российской Федерации по внесению изменений в действующий Федеральный закон от 5 апреля 2013 г. № 41-ФЗ (ред. от 07.02.2017) «О Счетной палате Российской Федерации» ^[78], а также в положение об организации проектной деятельности в Правительстве Российской Федерации ^[79]. В частности, одной из новелл могло бы стать решение о регулярном включении в годовые планы работ Счетной палаты Российской Федерации (по запросу Правительства Российской Федерации) не только проверок бюджетной отчетности Государственной корпорации «Роскосмос» как главного администратора средств федерального бюджета (пп. 4 п. 1 ст. 13) в рамках космической деятельности и финансового аудита госкорпорации в сфере закупок товаров, работ и услуг (пп. 13 п. 1 ст. 13), но также аудита эффективности использования ресурсов и стратегического аудита оценки реализуемости, рисков и результатов достижения целей развития (п. 4 ст. 14) госкорпорации в рамках государственных космических программ.