Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Теоретическая и прикладная экономика
Правильная ссылка на статью:

Влияние универсального базового дохода на человеческий капитал и процессы инклюзивного роста и развития

Герасимов Владислав Олегович

аспирант, кафедра экономики предприятий и организаций, Казанский федеральный университет, Набережночелнинский институт КФУ

423812, Россия, республика Татарстан, г. Набережные Челны, проспект Мира, 1/18

Gerasimov Vladislav Olegovich

Post-graduate student, the department of Corporate Economics, Naberezhnye Chelny Institute of Kazan Federal University

423812, Russia, respublika Tatarstan, g. Naberezhnye Chelny, prospekt Mira, 1/18

tigrurus@mail.ru
Шарафутдинов Рустам Ильфарович

аспирант, Центр перспективных экономических исследований Академии наук Республики Татарстан

420111, Россия, республика Татарстан, г. Казань, ул. Карла Маркса, 23/6

Sharafutdinov Rustam Ilfarovich

Post-graduate student, Center of Advanced Economic Research of the Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan

420111, Russia, respublika Tatarstan, g. Kazan', ul. Karla Marksa, 23/6

pineapplehead@inbox.ru
Ахметшин Эльвир Мунирович

ассистент, кафедра экономики и менеджмента, Казанский федеральный университет, Елабужский институт КФУ

423604, Россия, республика Татарстан, г. Елабуга, ул. Казанская, 89, каб. 79

Akhmetshin Elvir Munirovich

Post-graduate student, the department of Corporate Economics, Naberezhnye Chelny Institute of Kazan Federal University; Assistant, the department of Economics and Management, Elabuga Institute of Kazan Federal University

423604, Russia, respublika Tatarstan, g. Elabuga, ul. Kazanskaya, 89, kab. 79

elvir@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-8647.2019.1.29158

Дата направления статьи в редакцию:

06-03-2019


Дата публикации:

22-03-2019


Аннотация: Данная научно-исследовательская работа посвящена исследованию концепции универсального базового дохода и его влияния на повышение показателей человеческого капитала, инклюзивного роста и развития, а также его применения в регионах Российской Федерации. Предметом исследования является применение базового дохода в Российской Федерации. В работе были рассмотрены теоретические основания универсального базового дохода и история становления научной мысли. Анализировались наиболее значимые эксперименты применения универсального базового дохода, а также их результативность. Методологической основой исследования является диалектический и системный подходы к анализу рассматриваемых факторов. Исследование базируется на широком использовании методов анализа и синтеза, факторного и статистического анализа Применяются принцип систематизирования, развития и использования социально-экономического опыта развития в России и других странах. Научная новизна данной работы заключается в следующем: 1. Полученные результаты позволяют выявить необходимость применения универсального базового дохода в рамках стратегического развития России; 2. Ранее данный подход не применялся в программах развития регионов России, так как, повышение качества жизни населения в условиях автоматизации и промышленной революции, возможного при учете большего количества факторов, где государство должно занимать главную роль. Основные выводы: 1. Произведена попытка выявления взаимосвязи между человеческим капиталом, инклюзивным развитием и введением экспериментально базового дохода; 2. Рассмотрены и обобщены наиболее крупные эксперименты по внедрению универсального базового дохода и его влияния на формирование человеческого капитала и инклюзивные процессы; 3. Обосновывается важность проведения экспериментов по внедрению универсального базового дохода с целью разрешения социально-экономических проблем.


Ключевые слова:

Универсальный базовый доход, Регионы Российской Федерации, Инклюзивный рост, Инклюзивное развитие, Неравенство доходов, Канадский эксперимент Mincome, Уровень бедности, Финский эксперимент, Социально-экономическое развитие, Модель базового дохода

Abstract: This article is dedicated to examination of the concept of universal basic income and its impact upon improvement of the indicators of human capital, inclusive growth and development, as well as its application in the Russian regions of the Russian Federation. The subject of this research is the implementation of basic income in Russia. The authors review the theoretical foundations of the universal basic income, as well as the history of establishment of scientific thought. The most significant experiments of implementation of universal basic income and their effectiveness are considered. The scientific novelty of the research consists in the following: 1) the acquired results allow determining the need for implementation of universal basic income within the framework of strategic development of the Russian Federation; 2) such approach has not been previously applied in the strategies of regional development of the Russian Federation, because the improvement of living standards in the conditions of automation and industrial revolution, is possible with consideration of greater amount of factors where government plays the leading role. An attempt is made to identify the link between human capital, inclusive development and introduction of experimental basic income. The authors review and generalize the most considerable experiments on implementation of universal basic income and its impact upon the establishment of human capital and inclusive processes; as well as substantiate the need for conducting experiments on implementation of universal basic income for solving socioeconomic issues.


Keywords:

Universal basic income, Regions of the Russian Federation, Inclusive growth, Inclusive development, Income inequality, Canadian experiment Mincome, Poverty level, Finnish experiment, Socio-economic development, Base Income Model

1. Введение

Мы стоим на пороге новой технологической революции – цифровой революции, которая несёт в себе автоматизацию множества процессов жизнедеятельности населения, а также возможность качественно изменить бизнес-процессы. Однако, данные процессы могут крайне негативно отразится на занятом населении и привести к массовому сокращению рабочих мест. Цифровая революция даст человечеству кратное увеличение эффективности экономики, польза от нового технологического уклада превзойдёт все убытки и трудности в социальной сфере, основная часть которых придётся на переходный период. Но общество может затормозить переход на новый технологический уклад, поднимая на вершину власти политиков-популистов, создающих рабочие места уже не имеющие какой-либо ценности. В этой связи как никогда актуален вопрос о введении универсального базового дохода [17].

По мнению ученых социологов и экономистов, идея универсального базового дохода актуальна как никогда. Это связано с так называемой концепцией «технологической безработицы». Эксперты считают, что она может затронуть представителей самых разных профессий: от фермеров и рабочих до врачей и учителей. В 2013 году доктор Карл Бенедикт Фрей из Оксфордского Университета заявил, что порядка 47% рабочих мест находятся в зоне риска из-за возможной автоматизации в ближайшие 15-20 лет. В конце 2018 года, внедрение искусственного интеллекта в базу данных российского Банка Сбербанка, направленного на решение всевозможных простых алгоритмов привело к сокращению численности штата многих отделов на 70%, конечно, часть из них смогла переобучиться и устроиться в другие отделы, однако многие из них потеряли свое место работы.Миллионер, изобретатель и «человек будущего» Илон Маск считает повсеместное внедрение безусловного базового дохода наиболее вероятным будущем. Он уверен, что со временем профессий, с которыми роботы справляются хуже людей будет все меньше и меньше, и тогда повсеместные базовые выплаты населению станут просто необходимы [3].

Это непростой выбор, с которым рано или поздно придётся столкнуться всем развитым государствам, в том числе и России. Данный вопрос весьма актуален, и требует формирования новой модели экономического развития, при котором будет совершаться плавный переход от человеческого труда к “SMART manufacturing”, переход от традиционного труда к труду в рамках четвертой промышленной революции (Industry 4.0), при которой будут неизбежно исчезать традиционные рабочие места и расти социальное напряжение, на снижение которых и направлен универсальный базовый доход [5].

История развития научной мысли о базовом доходе возникло из нескольких концепций. Впервые идеи о минимальном доходе поднимались в работах Вивеса (1492-1540). В его трудах впервые говорилось о минимальном доходе, как форма помощи бедным. Данная концепция основывалась как на теологических, так и прагматических соображениях, где муниципалитет обязан был обеспечить прожиточный минимум всем его жителям, но в первую очередь бедным.

К 18 веку возникла другая идея, которая должна была играть еще большую роль в борьбе с бедностью во всей Европе. Данную мысль развивал в своих трудах - Антуан Каритат, маркиз де Кондорсе (1743-1794). Находясь в тюрьме, он написал свою наиболее систематическую работу - «Историческую картину жизни человека» (опубликованную посмертно его вдовой в 1795 году), последняя глава которой содержит краткий очерк того, как может выглядеть социальное страхование и как это может уменьшить неравенство, повысить безопасность и снизить бедность. В дальнейшем эта идея способствовала формированию системы социального страхования в Европе [8].

К середине 19 века, положения о базовом доходе были отражены в трудах социалиста Шарлье Фурье, который утверждает, что нарушение фундаментального естественного права каждого человека охотиться, ловить рыбу, собирать фрукты и позволять скотоводу пасти скот на общем достоянии, подразумевает, что «цивилизация» обязана зарабатывать на жизнь каждому, кто не может встретиться с ней. Фурье, однако, так же ясно говорит об неуниверсальности получения этого дохода в натуральной форме.

Таким образом начали формироваться теоретические положения о универсальном или безусловном базовом доходе, которые продолжали развиваться в XX и XXI веке, а также сформировалось обобщенное понятие универсального базового дохода [11].

Универсальный базовый доход – это механизм поддержки доходов, обычно предназначенный для охвата всех (или очень большой части населения) без каких-либо (или минимальных) условий. Споры по поводу универсального базового дохода могут быть серьезными как в научном контексте, так и в публичных обсуждениях, и нет единого общего понимания [6].

Зачастую «универсальным базовым доходом» называют весьма различные программы поддержки доходов, даже если они имеют с ним мало общего или преследуют иные цели. Многие текущие и предполагаемые эксперименты с универсальным базовым доходом во всем мире относятся к очень разным мерам вмешательства. Фундаментальные исследования данного вопроса в виде эксперимента особенно ярко стали развиваться в XX и XXI веке, наиболее яркий пример – эксперимент Mincome, проведенный в Канадском городке, а так же Финский эксперимент [8].

Однако, в этом широком спектре имеются две общие черты, которые характеризуют программы универсального базового дохода и отличают их от других:

1) Универсальный, или очень широкий, охват членов общества.

2) Безусловное, или обусловленное в очень общих чертах предоставление пособий, как в случае «дохода от участия» Аткинсона.

Сторонники и противники универсального базового дохода подчеркивали несколько аспектов, и аргументы в его пользу зеркально отражают аргументы против. Некоторые сторонники указывают на то, что он обеспечивает лучший охват малоимущих, чем программы, обусловленные проверкой нуждаемости, то есть программы, которые определяют право отдельных лиц или семей на получение государственной помощи на основе проверки доходов или активов.

К плюсам безусловного основного дохода можно отнести следующие пункты:

1) Стимулирование малого и среднего предпринимательства путем аккумулирования накопительных средств и сбережений у населения;

2) Снижения уровня мелких правонарушений в виду наличия средств (минимального дохода), для покрывания расходов на питание и жилье;

3) Незначительное снижение уровня экономического неравенства [11].

Также, к плюсам от введения универсального базового дохода относят замену всех пособий на единую выплату, что заметно снижает бюрократический процесс внутри страны и делает систему социальных выплат более прозрачной.

Однако, существуют так же и минусы введения базового дохода, а именно:

1) Возможное снижение мотивации к труду, в виду того, что человек не стремится к чему-то большему, так как имеет минимум для проживания.

2) Возникает слой населения, предпочитающий жить только на базовый доход, при этом не участвовать в трудовых отношениях;

3) В виду получения постоянного дохода, со временем, выплаты населению могут показаться недостаточными для их жизни, что может привести к социальному взрыву.

4) существует высокий риск досрочного прекращения выплаты в периоды кризиса, что ослабит население, привыкших к пользованию постоянных выплат.

Будет ли универсальный основной доход гарантией от наступления бедности? Для той части населения, которая быстро потратит данный доход на алкогольную и иную продукцию, однозначно нет. Также возникает вопрос, а как индексировать базовый доход, ссылаясь на уровень годовой инфляции или роста реальных доходов населения. Например, в Российской Федерации за 2018 год продукты подорожали в несколько раз больше, чем вырос процент официальной инфляции [20]. Таким образом, нерешенных вопросов в введении универсального базового дохода остается достаточно много.

2. Методология экспериментов с универсальным базовым доходом

2.1. Эксперименты Mincome и Финский с базовым доходом

Исследование, которое наиболее достоверно может описать, как действует универсальный базовый доход, было проведено с 1974 по 1979 год. Правительство Канады совместно с администрацией провинции Манитоба разработало эксперимент по введению минимального дохода для всех жителей. В результате появилась программа MINCOME, которая гарантировала годовой доход каждой семье в Дофине, городке в прериях с населением около 10 000 человек, а также некоторому количеству жителей Виннипега и сельских поселений провинции. Программа MINCOME остается одним из самых важных исследований базового дохода в истории развитых стран [2]. Главной задачей проведения эксперимента являлось определение уровня воздействия универсального дохода на трудовую активность населения при прочих социальных процессах возникающих в данном эксперименте [7].

Также, особое внимание стоит уделить первому в Европе эксперименту по введению универсального (безусловного) базового дохода, который был проведен в Финляндии и проходил с 1 января 2017 по 31 декабря 2018. В программе участвовало 2000 безработных финнов, которые ежемесячно получали €560, а также контрольная группа из 5000 человек. Традиционная форма социальных гарантий не позволяла гражданину устраиваться на работу – как только он получает дополнительный доход, выплаты аннулируют. Получателям базового общего дохода (БОД) сохраняли пособие, также участники эксперимента не уплачивали налоги с выплат и получали их в течение двух лет вне зависимости от того, найдут они работу или нет [2]. Организатор эксперимента – Управление социального страхования Финляндии Kela запустило программу, чтобы выяснить, как на уровень безработицы повлияет более гибкая система социальных гарантий. Одна из главных целей эксперимента – найти альтернативу действующей системе социальных пособий, которая слишком бюрократизирована. Сейчас правительство предлагает гражданам около 40 видов различных пособий, в том числе по безработице, но они предусматривают слишком много излишних требований, что в конечном итоге только мешает поиску работы. Исследователи надеялись, что люди будут чаще браться за низкооплачиваемую работу и мелкие задачи на фрилансе. Специалисты предполагали, что гарантированный доход, заставит людей меньше беспокоиться о деньгах. Это обуславливает меньший стресс и более здоровую жизнь и не влияет на производительность.

2.2. Инклюзивные процессы и человеческий капитал и взаимосвязь с базовым доходом

В России подобные эксперименты не проводились, однако, есть необходимость в проведение данного эксперимента. Это связано с тем, что в России низкий уровень инклюзивных процессов. Согласно индексу инклюзивного развития (IDI), рассчитанного Всемирным Банком за 2017 и 2018 года, позиция России упала с 13 на 19 место, что связывают, в частности, с плохой реализацией человеческого капитала, из-за проблем неравенства и несправедливости в распределения доходов, в особенности её регионах. По этой и по многим другим причинам, нами был рассчитан индекс инклюзивного развития 26 регионов Российской Федерации, в том числе человеческого капитала, как основания инклюзивного развития (таблица 5,6). Данная группа регионов находится по уровню доходов в средневысокой группе.

Индекс инклюзивного развития (IDI) – определяют из ключевых показателей эффективности инклюзивного роста и развития, посредством постепенного агрегирования всех показателей, их сложения и нахождения общего индекса (Таблица 1). В конечном счете формируется индекс по каждому региону в диапазоне от 1 до 7, где 1- наихудшие условия развития, 7 наилучшие [14].

Таблица 1.

Ключевые показатели эффективности инклюзивного развития

Группа показателей

Показатели

Примечание

Рост и развитие

ВВП на душу населения

Отношение Валового внутреннего продукта к общему количеству населения региона

Занятость населения

Отношение численности занятых в экономике к общей численности постоянного населения

Производительность труда

Отношение Валового внутреннего продукта к общему числу экономически активного населения

Средняя продолжительность жизни

Ожидаемая продолжительность жизни

Вовлеченность

Средний доход на душу населения в день

Средняя заработная плата в день на одного человека

Уровень бедности

Доля населения региона, находящегося за чертой бедности

Коэффициент Джини

Уровень неравенства доходов Gini

Неравенство благосостояния

Уровень неравенства благосостояния Gini [10]

Покупательская способность доходов [10]

Соотношением средних доходов населения региона на установленный промежуточный минимум жизни [10]

Равенство и устойчивость

Скорректированные чистые накопления

Совокупный социально-экономико-экологический показатель

Государственный долг

Отношение величины государственного долга к суммарной величине доходов региона

Демографическая нагрузка

Отношение количества иждивенцев к численности населения трудоспособного возраста

Углеродоемкость ВВП

Выбросы оксида углерода на ВВП

Ключевые показатели эффективности включает себя не только традиционный показатель валового внутреннего продукта (ВВП), но также ещё наиболее известные межгосударственные показатели, характеризующие преобразования в области уровня жизни населения [15].

В работе, так же рассмотрены показатели человеческого капитала по исследуемым регионам, расчет данной группы показателей происходит аналогично методике нахождения ключевых показателей (таблица 2).

Таблица 2.

Компоненты человеческого капитала как институционального основания инклюзивного развития

Группа

Составные части группы

Показатели

Образование и развитие навыков

Доступ

Показатели охвата школьным, дошкольным, профессиональным образованием и его доступности

Количество

Качество образовательных услуг и наличие соответствующей инфраструктуры

Капитал

Доступность образовательных услуг для слабозащищенных групп населения и общая эффективность образования, Показатели социальной вовлеченности учащихся

Основные услуги и цифровая инфраструктура

[14]

Базовая и цифровая инфраструктура

Качество общей инфраструктуры, транспортной, жилищной и оснащенности населения цифровыми достижениями

Услуги и инфраструктура в области здравоохранения, экологии и правопорядка

Качество услуг и инфраструктуры в области здравоохранения, экологии и правопорядка [14]

Инвестирование средств в развитие человеческого капитала, в частности в образование, способствует стимулированию инклюзивного роста и развития, на который также влияет доступность медицинской инфраструктуры для населения,подтверждающейся рядом исследований [4],[12]. При оценке инклюзивного развития, здравоохранение и образование могут также использоваться в качестве показателя степени равенства возможностей, которыми пользуется население страны. Это означает, что все члены общества должны быть обеспечены средствами для формирования основных человеческих возможностей, которые являются важнейшей основой социальной интеграции. Универсальный базовый доход во многом можно направлять на эти отрасли.

3. Результаты

3.1. Результаты эксперимента Mincome

Введение универсального базового дохода уже получило фактическое применение в некоторых экспериментах западных стран. Например, ученые университета Манитобы изучили проблемы труда и занятости. Проанализировав ответы участников эксперимента было выявлено, что участники эксперимента не перестали работать меньше чем те которые не получали базовый доход. Кроме того, ученые сравнили показатели здоровья участников эксперимента и контрольный группы. Было установлено, что в период проведения эксперимента, получатели базового дохода гораздо реже обращались в больницы снижение посещений больниц на 9 процентов), также количество инцидентов и травм в процессе работы было ниже, чем у контрольной группы. Снизились показатели психиатрических госпитализацией и жалоб на психические заболевания [13],[7].

Всесторонний обзор Mincome появляется в трудах Эвелин Форгет. Форгет обнаружила, что члены семей, получавших Mincome, реже попадали в больницу, участвовали в авариях или получали травмы. Количество психических заболеваний также резко сократилось. За годы проведения эксперимента выросло количество детей, закончивших школу, в частности среди юношей 16-18 лет. Девушки реже становились матерями до 25 лет [13]. Большинство получателей выплат смогли выйти за черту бедности, установленную в Канаде. В то же время не наблюдалось каких-либо отрицательных последствий в плане трудоустройства. «Среди глав семейств, имевших постоянную работу, фактически никто не перестал трудиться, – писала Форгет в своей статье. – Никто не уволился с работы». Деньги, полученные от государства, облегчили экономическое положение семей, позволяя им вкладывать деньги в свое здоровье и планировать на более долгий срок. Утверждается, что базовый доход приносит целый ряд медицинских и социальных благ, однако важно подчеркнуть, что ни один из экспериментов по поддержанию дохода, включая Mincome, не дал прямых доказательств причинно-следственной связи между поддержкой дохода и результатами в области здравоохранения. Пилотный проект по базовому доходу Онтарио был направлен на оценку изменений в состоянии здоровья среди ряда других социальных результатов, но правительство Онтарио отменило этот эксперимент летом 2018 года. Это вызвало критику со стороны исследователей и возмущение у получателей программы [13].

В данном проекте базовый доход выплачивался 4000 человек из малообеспеченных слоёв населения. Участники программы, которые имели менее 34 000 канадских долларов ежегодно (26 000 долл. США), получали до 17 000 канадских долларов ежегодно. Пары, имеющие менее 48 000 канадских долларов, получали до 24 000 канадских долларов, минус 50% от заработанных доходов.

В результате июньских выборов премьер-министром Онтарио стал консерватор Дуг Форд, который нарушил своё предвыборное обещание по продолжению эксперимента, и программа была досрочно прекращена. Программа была свернута, поскольку чиновники министерства считают, что это не помогает жителям стать «экономически активным населением». Однако один из исследователей, участвовавший в программе, сказал, что для этого утверждения недостаточно данных. А ряд участников проекта комментируя данный шаг высказало следующее мнение: «У меня такое чувство, будто мое правительство воткнуло мне нож в спину».

3.2. Результаты финского эксперимента

Двухлетнее исследование в Финляндии показало, что случайно выбранная группа людей, которые ежемесячно получали от правительства определенную сумму денег, работала не меньше, чем контрольная группа (в среднем обладатели БОДа работали всего на полдня больше, чем остальные безработные), что подкрепляет обоснования базового дохода, когда мировая экономика перейдет к большей автоматизации. Только 43,7% отчитались о получении дохода за трудовую или предпринимательскую деятельность. В контрольной группе об этом сообщили 42,85%. При этом те, кому платили €560 в месяц, зарабатывали в среднем на €21 меньше. Поскольку основной доход первой группы заменил пособия по безработице, контрольная группа в итоге получала меньше «социальной помощи и пособий по болезни», говорится в официальном отчете [13].

Анализ эксперимента показал, что БОД никак не влияет на карьерную мотивацию. Некоторые финны за 12 месяцев устроились на работу, однако делали это не чаще, чем респонденты из контрольной группы, которые получали стандартные пособия. Несмотря на скромные карьерные достижения, получатели БОДа чувствовали себя лучше. Больше половины респондентов (55%) признали, что не испытывают проблем со здоровьем. В контрольной группе об этом сообщили на 9% меньше финнов. Уровень стресса также снизился. Только 17% отметили, что испытывают тревогу. Среди получателей стандартных социальных гарантий стресс испытывали 25% опрошенных. «Участники тестовой группы испытывали значительно меньше проблем, связанных со здоровьем, стрессом и способностью концентрироваться, чем представители контрольной группы. Согласно результатам, участники тестовой группы также были более уверены в своем будущем и способности влиять на социальные вопросы, чем контрольная группа», – говорится в докладе [6].

Более того, БОД повысил уровень доверия граждан к политиками, хотя этот показатель все равно оказался ниже, чем в среднем по стране. Писатель и журналист Туомас Мурайя, один из получателей БОДа, за время эксперимента написал и издал две книги. Бывшая консультантка в сфере ИТ Сини Марттинен вместе с друзьями открыла ресторан. Впрочем, судить об успехе БОДа по финскому эксперименту не стоит. Изначально его планировали провести в большем масштабе, а в итоге урезали в несколько раз. К тому же проект завершился раньше запланированного срока. По данным Bloomberg, в опросах участвовало всего 30% получателей БОДа и 20% участников из контрольной группы, что также ставит под сомнение результаты исследования [8].

После завершения эксперимента с безусловным базовым доходом в 2019 году, государственное агентство социального страхования Финдяндии (Kela) планировало начать второй: подключить к программе и работающих граждан. Для этого Kela попросила у правительства еще порядка 70 миллионов евро, но получило отказ. В 2017 году власти согласились на эксперимент, так как безработица в Финляндии достигла рекордных 10%. Максимальная цифра за последние 17 лет. Правительство понадеялось, что введение безусловного дохода поможет снизить количество безработных [8].

Соответственно гипотезе авторов эксперимента, базовый доход избавит людей от страха начинать своё дело, даст возможность учиться и найти занятие по душе. Промежуточные результаты эксперимента преподнесли властям неприятный сюрприз: получатели базового дохода вместо того, чтобы хвататься за любую вакансию, стали предъявлять работодателям больше требований, их запросы к рынку труда возросли. Авторы эксперимента попытались объяснить, что для оценки результатов прошло слишком мало времени. Чтобы подвести справедливые итоги нужно еще несколько лет и соответственно больше государственных денег. Власть на уговоры не поддалась. Министр финансов Финляндии Петтери Орпо (Petteri Orpo) заявил, что правительство будет искать иные пути реформирования системы социального обеспечения. Например, рассмотрит вариант единой социальной выплаты, объединяющий несколько пособий. Сейчас похожая система работает в Британии. По мнению некоторых экспертов, эксперимент с базовым доходом изначально был обречен на провал из-за ошибочных ожиданий финских властей [13].

Чиновники хотели побороть безработицу, а идея безусловного дохода ставит своей целью вовсе не это, а борьбу с бедностью и социальным неравенством. Безусловные выплаты никаким образом не должны влиять на необходимость соглашаться на низкооплачиваемую или нежеланную работу.

3.3. Базовый доход и инклюзивное развитие в Российской Федерации

В России попытки внедрения универсального базового дохода не получали должной поддержки и общественного обсуждения. Однако, как отмечают эксперты, россияне активно поддерживают варианты социальной помощи, затрагивающие всех жителей страны, но отличаются высоким уровнем «социального шовинизма»: они часто не готовы поддержать отдельные уязвимые группы населения. Например, 40% респондентов заявили социологам, что мигранты не должны иметь никаких прав на льготы по крайней мере пока они не получат российское гражданство. Кроме того, россияне считают пенсии более важными, чем «детские» выплаты, и отличаются более низким уровнем солидарности с безработными, при этом одновременно оценивая их уровень жизни хуже всех в Европе [19].

Жители России при одном из самых высоких уровней экономического неравенства в Европе по коэффициенту Джини относительно слабо (около 70%) поддерживают любые схемы перераспределения доходов (Таблица 3). Ранее по данным ESS социологи сделали вывод о том, что Россия оказалась на последнем месте из европейских стран по доле тех, кто считает, что благоприятный социально-экономический климат меняется – таковых в стране 82%. По доле уверенных в антропогенном влиянии на климат РФ занимает предпоследнее место [16].

Таблица 3.

Неравенство доходов населения по регионам Российской Федерации, коэфициент Gini

Регион РФ

Значения по годам

2012

2013

2014

2015

2016

2017

2018

Красноярский край

0,425

0,423

0,408

0,398

0,400

0,392

0,430

Камчатский край

0,381

0,381

0,370

0,361

0,345

0,344

0,390

Архангельская область

0,373

0,368

0,368

0,358

0,364

0,383

0,370

Мурманская область

0,397

0,398

0,381

0,366

0,363

0,363

0,400

Республика Татарстан

0,425

0,422

0,423

0,416

0,413

0,402

0,430

Ленинградская область

0,379

0,378

0,377

0,372

0,369

0,381

0,380

Белгородская область

0,410

0,404

0,399

0,391

0,397

0,396

0,410

Хабаровский край

0,389

0,390

0,386

0,379

0,385

0,386

0,390

Томская область

0,391

0,389

0,378

0,365

0,354

0,345

0,400

Свердловская область

0,430

0,431

0,423

0,413

0,410

0,409

0,430

Московская область

0,420

0,417

0,406

0,392

0,397

0,390

0,420

Иркутская область

0,412

0,409

0,386

0,375

0,372

0,371

0,410

Пермский край

0,428

0,430

0,427

0,424

0,412

0,407

0,430

Оренбургская область

0,391

0,392

0,393

0,383

0,379

0,384

0,390

Самарская область

0,442

0,441

0,422

0,414

0,382

0,379

0,450

Вологодская область

0,377

0,377

0,373

0,365

0,370

0,358

0,380

Приморский край

0,392

0,384

0,389

0,384

0,380

0,385

0,390

Новгородская область

0,406

0,398

0,394

0,379

0,371

0,366

0,410

Новосибирская область

0,415

0,410

0,385

0,369

0,375

0,365

0,410

Краснодарский край

0,420

0,423

0,424

0,414

0,415

0,409

0,420

Калининградская область

0,392

0,386

0,386

0,371

0,365

0,362

0,390

Липецкая область

0,397

0,400

0,398

0,388

0,389

0,388

0,400

Калужская область

0,401

0,396

0,389

0,377

0,376

0,371

0,400

Ярославская область

0,392

0,393

0,394

0,387

0,385

0,373

0,400

Республика Башкортостан

0,428

0,428

0,425

0,414

0,416

0,417

0,430

Нижегородская область

0,405

0,412

0,412

0,403

0,403

0,399

0,410

Уровень неравенства Gini в ряде регионов России снижается, в некоторых же наблюдается рост, однако, остается довольно высоким на фоне общемировых показателей Джини. В 2015 году, среднее неравенство доходов в странах Европы составили 0,31 пунктов [14]. В большинстве регионов России он превышает значение 0,35 и доходит до 0,43, что ниже показателей развитых стран. Для того чтобы рост был инклюзивным, необходимо обеспечить равенство доходов. Необходимы меры для отслеживания неблагоприятных изменений в распределении всех слоев населения, а в особенности бедного населения и имеющих доходы ниже среднего уровня и разработать политику расширения возможностей трудоустройства и обеспечения доступа к социальным услугам для более широкого круга населения [9].

На фоне высокого уровня неравенства доходов Джини особенно ярко выделяется проблема бедности в России (таблица 4).

Таблица 4.

Уровень бедности по регионам Российской Федерации, %

Регионы РФ

Значения по годам

2012

2013

2014

2015

2016

2017

2018

Красноярский край

19,00

17,00

12,00

13,90

14,40

17,72

16,55

Камчатский край

18,00

19,00

17,00

17,90

19,50

17,90

18,08

Архангельская область

14,00

13,00

14,10

15,80

14,70

13,48

13,88

Мурманская область

13,00

12,00

10,90

12,70

13,00

12,18

12,25

Республика Татарстан

8,00

7,00

7,00

7,20

7,50

7,50

7,42

Ленинградская область

12,00

14,00

10,40

10,90

10,20

12,84

12,20

Белгородская область

9,00

7,00

7,50

8,50

8,00

8,10

8,05

Хабаровский край

15,00

14,00

13,20

13,70

12,50

14,74

14,24

Томская область

19,00

16,00

16,40

17,20

18,40

17,40

17,40

Свердловская область

11,00

9,00

8,30

9,70

10,10

9,84

9,74

Московская область

10,00

7,00

7,60

8,60

8,20

8,68

8,49

Иркутская область

19,00

17,00

20,70

21,30

21,80

17,98

18,92

Пермский край

15,00

13,00

12,00

12,60

14,80

13,64

13,56

Оренбургская область

15,00

13,00

11,90

13,90

14,60

13,66

13,67

Самарская область

15,00

12,00

12,60

13,30

15,40

13,24

13,44

Вологодская область

18,00

14,00

12,90

14,20

13,30

16,32

15,44

Приморский край

16,00

15,00

14,70

15,30

15,70

15,40

15,37

Новгородская область

15,00

12,00

12,20

13,90

14,70

13,30

13,42

Новосибирская область

17,00

15,00

16,10

16,80

16,90

16,04

16,19

Краснодарский край

14,00

12,00

10,10

11,70

11,70

12,88

12,41

Калининградская область

13,00

11,00

12,10

13,40

14,50

11,72

12,23

Липецкая область

10,00

9,00

8,00

9,10

8,90

9,42

9,22

Калужская область

11,00

9,00

9,40

10,80

10,60

9,96

10,06

Ярославская область

14,00

11,00

9,90

10,50

10,80

12,62

11,96

Республика Башкортостан

12,00

10,00

10,80

12,80

12,40

10,88

11,22

Нижегородская область

13,00

11,00

8,50

9,60

9,70

11,96

11,20

Как было выявлено в ходе анализа регионов России, уровень бедности большинства из них превышает минимум 7-15% населения, а в некоторых субъектах превосходит 20%, при этом, уровень бедности неукоснительно растёт. В России, процессы инклюзивного развития, зачастую имеют отрицательный темп (Таблица 5). Всё это вызвано совокупностью причин [16]. Для решения данной проблемы стоит идентифицировать и эффективно применять имеющиеся зоны роста, а именно человеческий капитал и ведение базового дохода: широкий охват населения всеми уровнями образования, наличие соответствующей инфраструктуры и способствовать его росту при помощи формирования модели инклюзивного развития регионов России, основываясь на опыте развивающихся стран [18]. (Таблица 6).

Таблица 5.

Итоговый индекс инклюзивного роста и развития регионов Российской Федерации (26 регионов) (от 1 до7) [23].

Регионы

Итоговый индекс инклюзивного развития

2012

2013

2014

2015

2016

2017

2018

Сред.

1

Московская область

4,29

4,20

4,00

3,94

4,23

4,13

4,19

4,13

2

Республика Татарстан

4,10

4,11

3,88

3,87

3,78

4,22

4,02

4,00

3

Камчатский край

4,00

3,90

3,90

4,04

3,86

3,84

3,98

3,92

4

Мурманская область

3,66

3,92

3,63

3,97

3,91

3,77

3,75

3,81

5

Ленинградская область

4,09

3,79

3,44

3,54

3,48

3,55

3,90

3,65

6

Белгородская область

3,81

3,74

3,60

3,48

3,43

3,82

3,72

3,65

7

Архангельская область

3,61

3,59

3,27

3,49

3,04

3,50

3,56

3,42

8

Свердловская область

3,49

3,52

3,17

3,12

2,96

3,40

3,43

3,28

9

Красноярский край

3,30

3,23

3,38

3,36

3,05

3,20

3,33

3,25

10

Краснодарский край

3,14

3,27

3,06

3,18

3,25

3,54

3,09

3,24

11

Самарская область

3,14

3,26

3,08

3,17

2,85

3,12

3,19

3,11

12

Хабаровский край

3,07

3,17

3,06

3,07

3,08

3,13

3,09

3,10

13

Калужская область

3,22

2,99

2,96

2,80

2,91

3,27

3,04

3,03

14

Нижегородская область

2,99

2,95

2,99

2,93

2,90

2,95

2,98

2,95

15

Приморский край

2,98

2,91

2,80

2,99

2,93

3,01

2,91

2,94

16

Калининградская область

3,14

2,92

3,08

2,68

2,73

2,92

3,06

2,91

17

Липецкая область

2,95

2,75

2,84

2,84

2,71

2,79

2,88

2,81

18

Ярославская область

2,78

2,76

2,93

2,96

2,60

2,84

2,82

2,81

19

Пермский край

3,09

2,87

2,61

2,74

2,46

2,90

2,92

2,78

20

Республика Башкортостан

2,97

2,71

2,45

2,52

2,52

2,98

2,72

2,69

21

Новосибирская область

2,76

2,72

2,57

2,61

2,64

2,80

2,68

2,68

22

Новгородская область

2,69

2,68

2,52

2,71

2,51

2,63

2,67

2,62

23

Томская область

2,68

2,69

2,66

2,54

2,48

2,57

2,70

2,60

24

Оренбургская область

2,54

2,84

2,62

2,40

2,13

2,64

2,66

2,53

25

Вологодская область

2,58

2,39

2,25

2,49

2,58

2,64

2,41

2,49

26

Иркутская область

2,38

2,37

2,22

2,34

2,22

2,34

2,35

2,31

Итоговый индекс инклюзивного развития, формируемый по ключевым показателям эффективности, разделенных по трём группам, характеризует общую эффективность государственной и региональной политики, направленной на рост благополучия населения, развития человеческого капитала и сохранения окружающей среды [14]. Помимо ключевых показателей эффективности инклюзивного развития, выделяются показатели человеческого капитала, роль которого не менее важна, поскольку он показывает слабые и сильные стороны регионов по конкретным областям влияющие на формирование и развитие человеческого капитала [14]. (Таблица 6).

Таблица 6.

Итоговый индекс регионов Российской Федерации по группе – компоненты человеческого капитала (от 1 до 7)

Регионы

Значение человеческого капитала

2012

2013

2014

2015

2016

2017

2018

Mid

1

Московская область

3,28

3,12

3,41

3,63

3,09

3,82

3,19

3,36

2

Краснодарский край

3,00

3,05

3,19

3,26

4,71

3,22

2,97

3,34

3

Республика Татарстан

3,08

3,17

3,22

3,29

3,78

3,62

3,03

3,31

4

Свердловская область

3,10

3,49

3,21

3,15

3,05

3,36

3,23

3,23

5

Белгородская область

2,58

2,30

3,07

2,95

3,53

2,90

2,52

2,84

6

Нижегородская область

2,79

2,50

2,76

2,80

3,09

2,98

2,62

2,79

7

Красноярский край

2,78

2,62

2,97

2,98

2,5

2,89

2,78

2,79

8

Республика Башкортостан

2,65

2,59

2,82

2,82

2,73

2,77

2,66

2,72

9

Пермский край

2,63

2,68

2,69

2,89

2,59

2,79

2,66

2,70

10

Оренбургская область

2,54

2,57

2,73

2,76

2,68

2,63

2,59

2,64

11

Камчатский край

2,70

2,98

2,59

2,86

1,62

2,77

2,83

2,62

12

Самарская область

2,48

2,71

2,51

2,66

2,46

2,64

2,56

2,57

13

Мурманская область

2,55

2,23

2,80

2,83

2,08

2,82

2,49

2,54

14

Новосибирская область

2,51

2,37

2,87

2,56

2,16

2,75

2,52

2,53

15

Ярославская область

2,33

2,39

2,79

2,92

2,46

2,34

2,51

2,53

16

Приморский край

2,59

2,60

2,58

2,43

2,36

2,48

2,61

2,52

17

Калужская область

2,30

2,21

2,71

2,60

2,65

2,48

2,34

2,47

18

Липецкая область

2,31

2,39

2,37

2,36

2,82

2,50

2,30

2,44

19

Ленинградская область

2,31

2,42

2,43

2,57

2,50

2,45

2,37

2,44

20

Томская область

2,53

2,51

2,55

2,59

1,82

2,61

2,55

2,45

21

Новгородская область

2,50

2,14

2,61

2,62

2,33

1,98

2,51

2,38

22

Архангельская область

2,25

2,28

2,60

2,49

2,03

2,32

2,36

2,33

23

Хабаровский край

2,24

1,94

2,45

2,46

2,62

2,20

2,19

2,30

24

Калининградская область

2,22

2,42

2,51

2,48

1,75

2,18

2,42

2,28

25

Иркутская область

2,18

2,17

2,29

2,35

1,19

2,12

2,28

2,08

26

Вологодская область

1,98

1,77

1,85

2,05

1,93

2,33

1,81

1,96

Исходя из полученных результатов двух таблиц (4,6), была выявлена взаимосвязь между уровнем развития человеческого капитала и инклюзивного развития регионов. В тех регионах, в которых имеется слабо развитый человеческий капитал, присутствует не высокий уровень инклюзивного развития и наоборот. Также было выявлено, что наиболее слабые регионы по этим двум показателям – Иркутская и Вологодская область [23].

В целом, образовательные и инфраструктурные основания человеческого капитала в регионах России сопоставимы со средним значением по стране. Имеется большой неиспользуемый потенциал, однако для его реализации необходимы эффективные административные преобразования. Увеличение качества человеческого капитала и социально-экономической стабильности являются главными драйверами инклюзивного роста развития [1].

Согласно полученному итоговому индексу, уровень инклюзивного развития в большинстве регионов ухудшается из года в год, что связано с рядом причин: наличие государственных долгов у большинства регионов, постоянно ухудшающаяся экологическая обстановка, низкие доходы населения и в особенности быстро растущий уровень бедности населения многих регионов России.

Исходя из выше описанных экспериментов и полученных результатов, было выявлено, что экспериментальное введение универсального базового дохода может положительно сказаться на снижении уровня бедности за счет ростов доходов населения [1]. Многие депрессивные регионы и города смогли бы ввести на микроэкономическом уровне необходимые для оборота денежные средства, тем самым стимулируя населения к потреблению различных товаров и услуг, возвращая полученный базовый доход в бюджета страны, в виде налогов.

4. Обсуждение

В ходе исследования было установлено, что «универсальным базовым доходом» называют весьма различные программы поддержки доходов, даже если они имеют с ним мало общего или преследуют иные цели. Многие текущие и предполагаемые эксперименты с универсальным базовым доходом во всем мире относятся к очень разным мерам вмешательства. К числу примеров относятся денежные трансферты выборочной группе безработных в течение короткого времени в Финляндии, взрослому населению в течение 12 лет в Кении и отобранным методом случайной выборки домашним хозяйствам в Калифорнии. Это разнообразие отражает отсутствие единой методологии определения и оценки как в литературе, так и в обсуждениях политики. Программы, обычно группируемые в рамках собирательной категории универсального базового дохода, характеризуются сочетанием основных черт. В зависимости от выбора и сочетания этих основных характеристик ученые предлагали различные виды универсального базового дохода [19].

«Земельная рента» Томаса Пейна напоминает безусловный капитальный грант (например, единовременный дар конкретной группе людей), направленный на борьбу с передачей бедности от одного поколения к другому. Милтон Фридман рассматривал «отрицательный подоходный налог» как способ полностью заменить американское государство всеобщего благосостояния для преодоления административной неэффективности. Филипп Ван Парейс – сторонник регулярного, универсального, безусловного и щедрого денежного трансферта. «Доход от участия» Энтони Аткинсона дополняет существующие социальные программы и минимальную заработную плату и обусловлен определенной формой «социального» участия вклада в общественную жизнь посредством занятости, образования, ухода за детьми или других видов деятельности [11].

Касательно эффективности или неэффективности введения базового дохода, стоит снова взглянуть на Финский эксперимент, который выявил, что базовый доход никак не влияет на трудовую активность, однако данный эксперимент не был проведен до конца, что говорит лишь о примерном воздействие. Так же, граждане получавшие базовый доход чувствовали себя лучше. Больше половины респондентов (55%) признали, что не испытывают проблем со здоровьем Уровень стресса также снизился. Участники тестовой группы также были более уверены в своем будущем и способности влиять на социальные вопросы, чем контрольная группа». К аналогичным данным пришли и исследователи канадского эксперимента Mincome [13]. Так же, по данным исследования специалистов Всемирного банка и Стэнфордского университета, люди, получающие базовый доход, чаще всего тратят деньги на оплату ремонта жилья, учебы или создание собственного малого бизнеса, что непосредственно влияет на их экономическую активность [19].

В целом авторы настоящего исследования разделяют позицию специалистов и результатов опроса населения в области универсального базового дохода относительно форм и направленности, так как он может положительно повлиять на формирование человеческого капитала и инклюзивных процессов, однако это возможно только при правильном государственном и гражданском взаимодействии.

5. Заключение

Для решение проблем в социально-экономической сфере, вызванных как постепенной автоматизацией так снижающимся уровнем жизни и благосостояния населения необходимо формировать новую экономическую систему безусловных выплат – систему универсального базового дохода [19].

В ходе исследования, было выявлено, что истоки базового дохода берет свое начало в 16 веке в трудах различных мыслителей: в Утопии Томаса Мора, в трудах Вивеса, в исследованиях Фридмена и продолжает развиваться по сегодняшний день. В мире было проведено несколько серьезных экспериментов, связанных с универсальным базовым доходом: Mincome в Канаде, Финский эксперимент, Кенийский эксперимент. Участники экспериментов отмечали, что чувствовали себя лучше и стали испытывать меньше проблем со здоровьем, перестали напрасно тревожиться, при этом, уровень занятости экспериментальной группы в сравнение с контрольной почти не отличался. Также было выявлено, что универсальный базовый доход способен значительно воздействовать как на человеческий капитал, так и на инклюзивные процессы, так как имеет непосредственно влияние на доходы граждан, которые они тратят на здоровье, образование и другие услуги [18].

В России подобные эксперименты не применялись, однако существует необходимость в них, так как уровень благосостояния населения ниже чем в развитых странах. В Российской Федерации процессы инклюзивного роста и развития протекают недостаточно быстро, а зачастую имеют отрицательный темп, из- за невысоких доходов и роста бедности, что влияет на качество человеческого капитала [21],[22]. Введение универсального базового дохода способствовало бы: усилению экономического роста, снижению уровня нищеты и сокращения преступности, развитии науки, искусства, спорта, сглаживанию социального неравенства , постепенной интеллектуализации общества [7].

Введение универсального базового дохода в России не просто утопические мысли, а уже жизненная необходимость, так как благодаря ему возможно внести существенный вклад в развитие благосостояния населения, повышению человеческого капитала, увеличению роста инклюзивных процессов и выравнивания общей экономической ситуации в исследуемых субъектах.

Научная новизна данной работы заключается в следующем:

1) Полученные результаты позволяют выявить применения универсального базового дохода в рамках стратегического развития Российской Федерации, выявить взаимосвязь с человеческим капиталом и инклюзивными процессами, смоделировать применение данного метода в реальных условиях на слабых регионах.

2) Ранее данный подход не применялся в программах развития регионов Российской Федерации, так как, повышение качества жизни населения в условиях автоматизации и промышленной революции, возможного при учете большего количества факторов, таких как: образование, культура, здравоохранение, безработица и другие показатели в микроэкономическом и макроэкономическом аспекте, и государство должно занимать в этом главную роль [21].

Таким образом, основным вкладом авторов в рассматриваемую проблему заключается в следующих основных пунктах:

1. Произведена попытка выявления взаимосвязи между человеческим капиталом, инклюзивным развитием и введением экспериментально базового дохода;

2. Рассмотрены и обобщены наиболее крупные эксперименты по внедрению универсального базового дохода и его влияния на формирование человеческого капитала и инклюзивные процессы;

3. Обосновывается важность проведения экспериментов по внедрению универсального базового дохода в наиболее депрессивных регионах по уровню бедности и доходам населения, с целью разрешения особо важных социально-экономических проблем.

Библиография
1. Anand R., Mishra S., Peiris J. Inclusive Growth Revisited: Measurement and Determinants // Poverty reduction and economic management (Prem) network. 2013. № 122. P. 1-7.
2. Calinitsky D. More Normal than Welfare: The Mincome Experiment, Stigma, and Community Experience // Canadian Journal of Sociology. 2016. № 1(53). p. 26-71. doi:10.1111/cars.12091.
3. Calvo E., Mair C.A., Sarkisian. N. Individual troubles, shared troubles: The multiplicative effect of individual and country-level unemployment on life satisfaction in 95 nations (1981-2009) // Social Forces. 2015. № 4(93). p. 1625-1653
4. Canlas D.B. Investing in Human Capital for Inclusive Growth: Focus on Higher Education. Discussion Papers DP // Philippine Institute for Development Studies. 2016. p. 1-17.
5. Chandola T., Zhang N. Re-employment, job quality, health and allostatic load markers: Prospective evidence from the UK household longitudinal study // International Journal of Epidemiology. 2018. № 1 (47). p. 47-57.
6. Chohan U. W. Universal Basic Income: A Review // Social Science Research Network (SSRN). 2017. p.1-7. DOI:10.2139/ssrn.3013634.
7. Damon J., Marinescu L.E. The Labor Market Impacts of Universal and Permanent Cash Transfers: Evidence from the Alaska Permanent Fund // Social Science Research Network. 2018. p. 1-46. http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.3118343
8. Francese M., Prady D. What Is Universal Basic Income? Proponents hail simplicity and equity; skeptics worry about fiscal cost and incentives // Finance & Development. 2018. p. 38-39.
9. Ibrahim, D. R., Kazeem, O. I., Abdulfatai, A. A. Inclusive growth, human capital development and natural resource rent in SSA // Econ Change Restruct. 2018. № 51. P. 29-48. DOI: 10.1007/s10644-016-9193-y
10. Matkovic T., Sucur Z., Zrinscak S. Inequality, Poverty, and Material Deprivation in New and Old Members of European Union. Croat Med J. 2007. № 48. p. 636-652.
11. Nicolaus T., Kwok P.T. Seigniorage as a Source for a Basic Income Guarantee // Basic Income Studies. 2010. № 5(2). p. 1-6.
12. Samans R., Blanke J., Drzeniek M., Corrigan G. The Inclusive Development Index 2018 Summary and Data Highlights. Geneva, Switzerland: World Economic Forum // World Economic Forum. URL: http://www3.weforum.org/docs/WEF_Forum_IncGrwth_2018.pdf (дата обращения: 11.02.2019).
13. Wayne S., Mason G., Godwin R. The Manitoba Basic Annual Income Experiment: Lessons Learned 40 Years Later // Canadian Public Policy. 2017. № 43(1). p. 85-104.
14. Weak and Unequal Recovery: Five-Year Average Decline in Living Standards in Advanced Countries Highlights Need for New Growth Model [Электронный ресурс] URL https://www.weforum.org/press/2017/01/weak-and-unequal-recovery-five-year-average-decline-in-living-standards-in-advanced-countries-highlights-need-for-new-growth-model (дата обращения: 21.02.2019).
15. Ельшин Л.А., Прыгунова М.И. Ожидания и их влияние на параметры циклического развития экономики // Теоретическая и прикладная экономика. 2016. № 4. С. 94-102.
16. Королева Л.П., Колосков Д.А., Ермошина Т.В. Оценка результативности борьбы с бедностью в странах ЕС и России в контексте обеспечения инклюзивного роста // Тренды и управление. 2016. № 4. С. 365-379.
17. Кузнецов В.А. О глобальных вызовах в платежной индустрии: проблема "технологической безработицы" и как один из возможных сценариев ее решения-универсальный базовый доход. Деньги и кредит. 2017. № 12. С. 104-107.
18. Полякова А.Г., Колмаков В.В. Обеспечение здоровья населения как инвестиция в человеческий капитал // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2017. Т. 6. № 3(20). С. 190-194.
19. Сизов В.С. Безусловный основной доход: панацея или утопия?. Вопросы новой экономики. 2018. № 2(46). С. 79-85.
20. Федеральная служба государственной статистики. Индекс потребительских цен (ИПЦ) [Электронный ресурс] URL http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/rates/79a3cc004a41fc37bdd8bf78e6889fb6 (дата обращения: 19.02.2019).
21. Шарафутдинов Р.И., Герасимов В.О., Ахметшин Э.М. Адаптированная методика расчета инклюзивного роста и развития регионов Российской Федерации // Экономика и предпринимательство. 2017. № 10-1(87-1). С. 308-311.
22. Шарафутдинов Р.И., Герасимов В.О., Ахметшин Э.М., Габидинова Г.С., Николаева А.А. Исследование инклюзивного роста муниципальных районов и городских округов на примере Республики Татарстан // Экономика и менеджмент систем управления. 2018. Т. 28. № 2. С. 54-59.
23. Шарафутдинов Р.И., Измайлова Д.О., Ахметшин Э.М. Исследование национальных ключевых показателей эффективности инклюзивного роста и развития регионов Российской Федерации // Теоретическая и прикладная экономика. 2018. № 3. С. 118-134. DOI: 10.25136/2409-8647.2018.3.27061. URL: http://e-notabene.ru/etc/article_27061.htm
References
1. Anand R., Mishra S., Peiris J. Inclusive Growth Revisited: Measurement and Determinants // Poverty reduction and economic management (Prem) network. 2013. № 122. P. 1-7.
2. Calinitsky D. More Normal than Welfare: The Mincome Experiment, Stigma, and Community Experience // Canadian Journal of Sociology. 2016. № 1(53). p. 26-71. doi:10.1111/cars.12091.
3. Calvo E., Mair C.A., Sarkisian. N. Individual troubles, shared troubles: The multiplicative effect of individual and country-level unemployment on life satisfaction in 95 nations (1981-2009) // Social Forces. 2015. № 4(93). p. 1625-1653
4. Canlas D.B. Investing in Human Capital for Inclusive Growth: Focus on Higher Education. Discussion Papers DP // Philippine Institute for Development Studies. 2016. p. 1-17.
5. Chandola T., Zhang N. Re-employment, job quality, health and allostatic load markers: Prospective evidence from the UK household longitudinal study // International Journal of Epidemiology. 2018. № 1 (47). p. 47-57.
6. Chohan U. W. Universal Basic Income: A Review // Social Science Research Network (SSRN). 2017. p.1-7. DOI:10.2139/ssrn.3013634.
7. Damon J., Marinescu L.E. The Labor Market Impacts of Universal and Permanent Cash Transfers: Evidence from the Alaska Permanent Fund // Social Science Research Network. 2018. p. 1-46. http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.3118343
8. Francese M., Prady D. What Is Universal Basic Income? Proponents hail simplicity and equity; skeptics worry about fiscal cost and incentives // Finance & Development. 2018. p. 38-39.
9. Ibrahim, D. R., Kazeem, O. I., Abdulfatai, A. A. Inclusive growth, human capital development and natural resource rent in SSA // Econ Change Restruct. 2018. № 51. P. 29-48. DOI: 10.1007/s10644-016-9193-y
10. Matkovic T., Sucur Z., Zrinscak S. Inequality, Poverty, and Material Deprivation in New and Old Members of European Union. Croat Med J. 2007. № 48. p. 636-652.
11. Nicolaus T., Kwok P.T. Seigniorage as a Source for a Basic Income Guarantee // Basic Income Studies. 2010. № 5(2). p. 1-6.
12. Samans R., Blanke J., Drzeniek M., Corrigan G. The Inclusive Development Index 2018 Summary and Data Highlights. Geneva, Switzerland: World Economic Forum // World Economic Forum. URL: http://www3.weforum.org/docs/WEF_Forum_IncGrwth_2018.pdf (data obrashcheniya: 11.02.2019).
13. Wayne S., Mason G., Godwin R. The Manitoba Basic Annual Income Experiment: Lessons Learned 40 Years Later // Canadian Public Policy. 2017. № 43(1). p. 85-104.
14. Weak and Unequal Recovery: Five-Year Average Decline in Living Standards in Advanced Countries Highlights Need for New Growth Model [Elektronnyi resurs] URL https://www.weforum.org/press/2017/01/weak-and-unequal-recovery-five-year-average-decline-in-living-standards-in-advanced-countries-highlights-need-for-new-growth-model (data obrashcheniya: 21.02.2019).
15. El'shin L.A., Prygunova M.I. Ozhidaniya i ikh vliyanie na parametry tsiklicheskogo razvitiya ekonomiki // Teoreticheskaya i prikladnaya ekonomika. 2016. № 4. S. 94-102.
16. Koroleva L.P., Koloskov D.A., Ermoshina T.V. Otsenka rezul'tativnosti bor'by s bednost'yu v stranakh ES i Rossii v kontekste obespecheniya inklyuzivnogo rosta // Trendy i upravlenie. 2016. № 4. S. 365-379.
17. Kuznetsov V.A. O global'nykh vyzovakh v platezhnoi industrii: problema "tekhnologicheskoi bezrabotitsy" i kak odin iz vozmozhnykh stsenariev ee resheniya-universal'nyi bazovyi dokhod. Den'gi i kredit. 2017. № 12. S. 104-107.
18. Polyakova A.G., Kolmakov V.V. Obespechenie zdorov'ya naseleniya kak investitsiya v chelovecheskii kapital // Azimut nauchnykh issledovanii: ekonomika i upravlenie. 2017. T. 6. № 3(20). S. 190-194.
19. Sizov V.S. Bezuslovnyi osnovnoi dokhod: panatseya ili utopiya?. Voprosy novoi ekonomiki. 2018. № 2(46). S. 79-85.
20. Federal'naya sluzhba gosudarstvennoi statistiki. Indeks potrebitel'skikh tsen (IPTs) [Elektronnyi resurs] URL http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/rates/79a3cc004a41fc37bdd8bf78e6889fb6 (data obrashcheniya: 19.02.2019).
21. Sharafutdinov R.I., Gerasimov V.O., Akhmetshin E.M. Adaptirovannaya metodika rascheta inklyuzivnogo rosta i razvitiya regionov Rossiiskoi Federatsii // Ekonomika i predprinimatel'stvo. 2017. № 10-1(87-1). S. 308-311.
22. Sharafutdinov R.I., Gerasimov V.O., Akhmetshin E.M., Gabidinova G.S., Nikolaeva A.A. Issledovanie inklyuzivnogo rosta munitsipal'nykh raionov i gorodskikh okrugov na primere Respubliki Tatarstan // Ekonomika i menedzhment sistem upravleniya. 2018. T. 28. № 2. S. 54-59.
23. Sharafutdinov R.I., Izmailova D.O., Akhmetshin E.M. Issledovanie natsional'nykh klyuchevykh pokazatelei effektivnosti inklyuzivnogo rosta i razvitiya regionov Rossiiskoi Federatsii // Teoreticheskaya i prikladnaya ekonomika. 2018. № 3. S. 118-134. DOI: 10.25136/2409-8647.2018.3.27061. URL: http://e-notabene.ru/etc/article_27061.htm

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Статья «Влияние универсального базового дохода на человеческий капитал и процессы инклюзивного роста и развития» посвящена актуальной проблеме борьбы с бедностью и безработицей не только в нашей стране, но и в мире. Поддержание достойного уровня благосостояния населения является одной из главных задач правительств разных стран. Автор дает аргументированное доказательство актуальности проблемы, решаемой во многих странах введением универсального базового дохода, основываясь на истории развития научной мысли о базовом доходе, возникшей еще в конце XV века.
В методологии исследования используется исторический метод, а также метод сравнения и аналогий. Теоретическое обоснование строится на трудах зарубежных исследователей. В статье детально анализируются результаты эксперимента Mincome, проведенного в Канадском городке, а так же Финского эксперимента, выделяя сильные и слабые стороны воздействия универсального базового дохода по показатели инклюзивного развития. Раскрывая сущность универсального базового дохода, автор рассматривает разные подходы к выработке механизмов поддержки доходов, апеллируя к мнению известных ученых и корректно используя ссылки на их работы.
Работа четко структурирована: от теоретической части автор переходит к обоснованию необходимости применения универсального базового дохода в России, раскрывая проблемные аспекты неравномерности развития и существенной дифференциации в социально-экономическом развитии российских регионов. Результаты расчетов автора представлены в табличном варианте. Автор приводит аргументированные доказательства в пользу важности проведения экспериментов по внедрению универсального базового дохода в наиболее депрессивных регионах по уровню бедности и доходам населения, с целью разрешения особо важных социально-экономических проблем. Выводы, сформулированные автором в заключительной части статьи находят обоснование в ее содержании.
Автор придерживается научного стиля написания статьи, хотя местами допускает публицистический стиль («правительство понадеялось», «результаты эксперимента преподнесли властям неприятный сюрприз»), что не соответствует требованиям к научной работе.
Некоторые утверждения автора не вполне отвечают современному положению дел. Так, автор в начале статьи пишет, что мы только стоим на пороге цифровой революции, тогда как цифровые технологии уже давно находятся в активной фазе. Со ссылкой на официальный сайт Росстата, автор утверждает, что в Российской Федерации за 2018 год продукты подорожали в несколько раз больше, чем вырос процент официальной инфляции. С данным выводом трудно согласиться, так как индексы цен по жизненно важным продуктам питания не превышали в несколько раз темп инфляции. Нельзя необоснованно делать такие заключения. Если у автора есть достаточные аргументы для такого вывода, то следует привести конкретный пример. Также неправомерно утверждение автора о том, что для выхода на инклюзивный рост, необходимо обеспечить равенство доходов. Что подразумевается под таким равенством, и каков будет результат в плане стимулирования повышения качества человеческого капитала?
В целом статья расширяет теоретическую базу инклюзивного развития экономики. В работе присутствуют элементы новизны. Представленная библиография свидетельствует о глубине проработки данной темы. Статья может представлять интерес для социологов и экономистов. Вместе с тем статья может быть рекомендована к публикации только при условии устранения некоторых допущенных неточностей с учетом замечаний.