К вопросу об административной ответственности в сфере оборота наркотиков по законодательству Кыргызской Республики

Анисифорова Марьям Владимировна аспирант, кафедра административного права и процесса, Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина (МГЮА) 121069, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9 Anisiforova Mar'yam Vladimirovna Postgraduate at the Department of Administrative Law and Proceedings of Kutafin Moscow State Law University  121069, Russia, Moscow, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9 maribuchneva@mail.ru Другие публикации этого автора

В комплексе мероприятий, направленных на улучшение социально-экономического уровня жизни общества в Кыргызстане, особое место занимает противодействие незаконному обороту наркотиков. По официальным данным в Кыргызской Республике насчитывается примерно 26 тыс. наркозависимых лиц, что составляет примерно один процент от трудоспособного населения страны, из которых 25 тыс. потребляют инъекционные наркотики (84 % из них опиаты) ^[1]. При этом в качестве основных причин, способствующих росту наркотизации населения, следует рассматривать трансграничный фактор ^[2], а также наличие, в отличие от России, значительных природно-ресурсовых предпосылок культивирования наркосодержащих растений и, прежде всего, применительно к сырьевой базе наркотических средств каннабисной группы и эфедры.

Вместе с тем, Кыргызстан первый среди бывших постсоветских республик присоединился к международным антинаркотическим конвенциям ООН 1961, 1971 и 1988 гг. Особые административные процедуры контроля за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, как и в России, установлены Законом Кыргызской Республики от 22 мая 1998 года № 66 «О наркотических средствах, психотропных веществах и прекурсорах» (далее по тексту – антинаркотический закон Кыргызстана) ^[3]. В качестве специальных публичных процедур, предусмотренных рассматриваемым законом, обозначены контролируемая поставка, проверочная закупка, конфискация, досмотр транспортных средств (см. главу V антинаркотического закона Кыргызстана). Характерно, что в данном случае антинаркотический закон Кыргызстана не устанавливает формализованных юридических различий мер административного пресечения и, применительно к конфискации, административных наказаний. В отличие от Федерального закона РФ от 8 января 1998 года № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» ^[4], законодательство Кыргызстана подробно регламентирует публичные процедуры установления факта незаконного потребления лицом наркотиков, а именно, в соответствии с медицинским освидетельствованием и терапевтическим обследованием. При этом медицинское освидетельствование проводится по направлению должностных лиц территориального органа ОВД, а обследование – по назначению врача нарколога ^[5]. Подтвердив необходимость стационарного или амбулаторного лечения, врач-нарколог обязан предложить наркозависимому лицу пройти курс добровольной терапии в наркологическом учреждении. Таким учреждением признается любое учреждение независимо от формы собственности при наличии разрешения уполномоченного государственного органа здравоохранения на соответствующий вид деятельности (см. абз. 2 ст. 38 антинаркотического закона Кыргызстана). В случае уклонения от стационарного лечения либо амбулаторного обследования, а также при продолжении немедицинского потребления наркотиков, после принятых терапевтических мер, наркозависимое лицо направляется, в соответствии с санкцией суда, на принудительное стационарное лечение либо амбулаторное обследование, при этом в качестве существенного юридического факта рассматриваются обращения в органы внутренних дел или прокуратуры близких родственников по поводу опасного поведения этого лица (см. абз. 1 ст. 40 антинаркотического закона Кыргызстана).

Следует с положительной стороны отметить тот факт, что лицам, направленным в специализированные учреждения на принудительное лечение, обеспечиваются гарантии сохранения за ними жилых помещений и мест работы или учебы, в частности, после прохождения терапевтического курса и выздоровления лицо должно быть восстановлено на прежнее место работы (см. ст. 43, 44 антинаркотического закона Кыргызстана).

Примечательно, что законом запрещены любое рекламирование наркотиков в СМИ, немедицинское потребление подконтрольных средств, лекарственных препаратов, а также культивирование наркосодержащих растений (см. ст. 9, 21, 25 антинаркотического закона Кыргызстана). При этом соответствующие меры административной ответственности за рекламирование наркотиков не установлены Кодексом Кыргызской Республики об административной ответственности от 4 августа 1998 года № 114 (далее по тексту – КАО КР) ^[6]. Бóльшая часть деяний, совершаемых в сфере незаконного оборота наркотиков, влечет за собой уголовную ответственность ^[7]. В этом смысле правомерно утверждать, что законодательство Кыргызстана унаследовало от Советского государства жёсткий подход к обеспечению правопорядка, выраженный, прежде всего, в обременительных публичных санкциях за правонарушения в сфере оборота наркотиков. Сообразно отечественному опыту, в Кыргызстане применяется при совершении рассматриваемых публичных проступков административное наказание в виде ареста сроком до 5 суток (см. абз. 2 ст. 91-2 КАО КР). В соответствии с КАО КР, помимо административного ареста, за правонарушения в сфере незаконного оборота наркотиков устанавливаются также наказания в виде административного штрафа, обязательных работ и конфискации орудия совершения проступка, в отличие от КоАП РФ предусмотрена только такая юридическая формализация этого наказания: КАО КР не рассматривает конфискацию в качестве предмета административного правонарушения.

Величина административного штрафа в Кыргызстане определяется исходя из расчётного показателя ^[8], установленного на момент совершения правонарушения. Дифференцированы минимальные и максимальные допустимые размеры административного штрафа для различных субъектов административной ответственности, применительно к гражданам его предельные значения не превышают 100 расчетных показателей, к должностным лицам – 200, к юридическим лицам – десяти тысяч (см. ст. 30 КАО КР). При этом в сфере незаконного оборота наркотиков максимальный размер административного штрафа для граждан достигает 20 расчетных показателей, что в пересчёте на российскую валюту составляет примерно 2 тыс. рублей ^[9] (см. абз. 3 ст. 65, ст. 367 КАО КР); для должностных лиц этот показатель соответствует 100 расчётным показателям (см. ст. 91-3 КАО КР); для юридических лиц – 1000 (см. ст. 91-3 КАО КР).

Составы административных правонарушений в сфере незаконного оборота наркотиков, предусмотренные в соответствии с КАО КР и КоАП РФ, не имеют принципиальных отличий ^[10]. Вместе с тем, многие вопросы в сфере незаконного оборота наркотиков в Кыргызстане явно недостаточно урегулированы. В этой связи примечательна ст. 191 КАО КР, устанавливающая ответственность за непринятие мер по уничтожению дикорастущих наркосодержащих растений лицами, в ведении которых находятся земельные участки, либо их культивирование в небольших размерах. В отличие от ст. 10.51 КоАП РФ, в данной норме отсутствует требование в части получения предписания от МВД Кыргызстана об уничтожении таких растений, а небольшие размеры наркосодержащих растений применительно к ст. 191 КАО КР установлены в соответствии с Постановлением Правительства Кыргызской Республики от 9 ноября 2007 года № 543 «О наркотических средствах, психотропных веществах и прекурсорах, подлежащих контролю в Кыргызской Республике» (далее по тексту – Постановление Правительства КР № 543) ^[11].

Характерно, что Постановление Правительства КР № 543 наряду с утверждением перечня ^[12] наркотиков и прекурсоров, наркосодержащих растений, их объемов для целей дифференциации проступков и преступлений, формирует критерии восприятия соответствующих средств (веществ) в качестве наркотических или психотропных. К таким критериям отнесены:

1) медицинский, связанный с психоактивными характеристиками вещества, злоупотребление которым вызывает физиологическую и психологическую зависимости;

2) социальный, обусловленный общественно-значимыми последствиями злоупотребления психоактивными веществами;

3) юридический, сопряжённый с запретом свободного оборота вещества, установленным международными списками наркотических средств и психотропных веществ, а также их последующим внесением в национальный перечень ^[13].

Применительно к прекурсорам, наряду с юридическим критерием, выделяется технологический, обусловленный потенциальной возможностью изготовить наркотик из данного вещества ^[14]. Постановление Правительства КР № 543 устанавливает критерии исчисления размеров наркотических средств, психотропных веществ и наркосодержащих растений, необходимые для последующей достоверной квалификации деяния в качестве проступка или преступления, при этом небольшой размер соответствует одной суточной дозе; крупный – от одной до тридцати включительно; особо крупный – более тридцати и выше ^[15]. Очевидно, что закрепление на законодательном уровне подобных критериев формирует более целостное и объективное представление о веществе, применительно к его потенциальным наркотическим свойствам, при принятии решения об ограничении его законного оборота. В России редко учитываются такие критерии, в частности, не принимаются во внимание социальный и медицинский факторы при включении соответствующих растений в Перечень наркосодержащих.

КАО КР устанавливает специальный перечень используемого в нём понятийного аппарата (см. разд. VI КОА КР). Законодателем используется собирательное понятие «наркотики», включающее в себя природные, синтетические вещества, вызывающие наркоманию. К числу природных отнесены опийный мак, а также различные виды конопли (индийская, южно-манчжурская, южно-чуйская), а к синтетическим – медицинские наркосодержащие препараты. Однако данная норма противоречит антинаркотическому закону Кыргызстана; он постулирует известные отечественному законодательству дефиниции «наркотические средства», «психотропные вещества», «прекурсоры».

В целом, следует отметить, что на протяжении последних пятнадцати лет республика переживает динамичный период своей истории, сопряжённый с изменениями в экономической, социальной и политической сферах. Следует особо принять во внимание, что 2 марта 2017 года А. Атамбаевым был подписан новый Кодекс Кыргызской Республики о нарушениях от 13 апреля 2017 года № 58, который будет введён в стране с 1 января 2019 года вместо КАО КР ^[16]. При этом будучи постоянным объектом экспансии международного наркобизнеса, Кыргызстан вынужден постоянно предпринимать меры противодействия незаконному обороту наркотиков, и, прежде всего, в сфере публично-правовой регламентации. В этой связи существует насущная необходимость административно-правовой квалификации деяний в сфере пропаганды или рекламы наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров, а также уточнения используемого понятийного аппарата.