Взаимодействие стран Центральной Азии в борьбе с терроризмом в рамках международных организаций

В ХХI в. в международных отношениях и в области международной безопасности на первое место стали выходить угрозы невоенного характера: экологические проблемы, проблема исчерпаемости энергоресурсов, острая нехватка водных ресурсов в некоторых регионах мира, но, главным образом, постоянно нарастающая угроза терроризма, экстремизма и наркотрафика. Само понятие «международный терроризм» является многоаспектным и не имеет под собой четко закрепленной законодательной базы. Именно это часто становится причиной неэффективной борьбы с террористической угрозой. Общепринято считать, что нормы международного права, а также ряд универсальных международных конвенций должны составлять основу борьбы с терроризмом.

Различные проявления международного терроризма рассматривались в текстах международных конвенций, резолюций ООН, а также в юридических актах национальных государств. Генеральная Ассамблея ООН (ГА ООН) 9 декабря 1994 г. приняла резолюцию 49/60 «О мерах ликвидации международного терроризма». В тексте документа был обозначен круг обязательств, которые принимают на себя государства, подписавшие его. «Государства обязаны воздерживаться от организации террористической деятельности, подстрекательства к ней, обеспечивать задержание лиц, уличенных в террористической деятельности, сотрудничать друг с другом в целях обмена информацией».

Впоследствии были приняты еще несколько основополагающих актов: резолюция Совета Безопасности ООН №1373 по борьбе с терроризмом (1999 г.), резолюция ГА ООН 56/1 (2001 г.), Бухарестский план действий по борьбе с терроризмом (2001 г.). К настоящему времени в ООН создан комитет по международному терроризму, который призван координировать действия стран по борьбе с террористической угрозой, а также вырабатывать меры для сотрудничества на многостороннем уровне.

Террористическая угроза актуальна для многих регионов мира в том числе и для Центральной Азии. С геополитической точки зрения, регион Центральной Азии представляет собой стратегически важный регион, где пересекаются интересы многих участников международных отношений, будь то державы глобального значения, как Россия, Китай и США. Так и регионального – как Пакистан, Индия, Иран, а также международные организации, как ООН, НАТО, ОБСЕ и др. ^[5] В значительной степени это обусловлено внутриполитическим развитием стран ЦА. «После распада СССР пришедшие к власти политические лидеры в каждой республике Центральной Азии пытались создать однопартийную структуру, при этом каждый президент пришел к власти в условиях отсутствия партийной структуры» ^{[13, P. 145]}.

Низкий уровень социально-экономического развития общества стран Центральной Азии создал почву для радикального исламизма, этнонационального сепаратизма, организованной преступности и незаконного оборота наркотиков. «Положение усугублялось близостью к очагам международной исламистской угрозы» ^{[2, С. 60]}. События 11 сентября 2001 г. существенно повлияли на усиление угрозы международного терроризма. В частности, радикальный исламизм стал выходить на первое место и рассматриваться как основной источник международного терроризма. «Борьба с мусульманским терроризмом ведется на трех уровнях: глобальном, региональном и национальном. Внутренняя и внешняя политика государств-участников борьбы с терроризмом является основным подспорьем общемировой безопасности» ^{[14, P. 27]}.

При этом для Центральной Азии международный исламистский терроризм является немаловажной проблемой, которая опирается на внутригосударственные конфликты. Ярким примером может послужить проблема афганского терроризма. На фоне этого создаются террористические организации, обостряющие обстановку в регионе: «“Исламское государство Ирака и Левантаˮ (ИГИЛ, ИГ) (запрещена в РФ – прим. авт.) представляет собой реальную угрозу для государств Центральной Азии и Кавказа из-за того, что на его стороне воюют люди, которые могут вернуться домой и распространять свои экстремистские взгляды среди населения стран Центральной Азии» ^[2].

Основная цель ИГИЛ в Центральной Азии – дестабилизация обстановки в Ферганской долине в Киргизии и Узбекистане. Это подтверждает директор аналитического центра «Религия, право и политика» К. Маликов. Он отмечает: «ИГИЛ работает в этом регионе посредством боевой группы “Мавераннахрˮ, членами которой являются представители большинства стран ЦА. Именно им будут направляться деньги для проведения террористических актов в ЦА».

ИГИЛ развивает тесное сотрудничество с другими региональными и глобальными террористическими организациями, такими как «Аль-Каида», «Талибан» и «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ). Идеологические воззрения этих организаций иногда идут вразрез друг с другом, но цели, преследуемые ими, а также источники финансирования часто имеют общие корни. Основные цели, к реализации которых стремятся эти организации, – разжигание религиозной розни, пробуждение политического самосознания.

Конкуренция между террористическими организациями не менее опасна, чем их сотрудничество. Борьба за сферы влияния и поддержка третьих стран помогают террористам совершать новые преступления против человечества. Большинство аналитиков отмечают, что «Аль-Каида» – движение, которое никогда не забывает о палестино-израильском конфликте. Основные методы деятельности – терроризм и призывы к сепаратизму. Запрещенная в России группировка ИГИЛ, напротив, хочет управлять территорией, действует как государство, где может оказывать услуги населению, сочетает террор с действиями армии, использует насилие для очищения общества, для чего вводит строгие правила в оккупированных зонах ^[12].

Помимо ИГИЛ, в Центрально-Азиатском регионе действуют международные террористические организации или их подразделения, радикально настроенные исламские фундаменталисты, экстремистские группировки, что, вне всякого сомнения, вызывает обеспокоенность как государств региона, так и всего мирового сообщества ^[8]

Еще одна террористическая организация, действующая на территории Центральной Азии – «Исламское движение Узбекистана». Цель ее деятельности – отделить Ферганскую долину от Узбекистана, Киргизии и Таджикистана и образовать на этой территории новое отдельное государство, которое впоследствии должно было бы войти во всемирный исламский халифат на Ближнем Востоке и на Кавказе ^{[2, С. 60]}. Именно ИДУ способствует тому, что боевики проникают в Ферганскую долину через Таджикистан. «Исламское движение Узбекистана» имеет значительно меньше ресурсов, чем ИГИЛ и «Аль-Каида», поэтому в качестве повышения собственных шансов на влияние в регионе ИДУ использует ресурсы других мощных террористических организаций. «ИДУ вступило в контакт с “Аль-Каидойˮ из-за того, что стало терять свои позиции в Афганистане и Пакистане. И для того, чтобы избежать раскола в организации, ИДУ придется сотрудничать с ИГИЛ» ^{[10, P. 43]}.

Как отмечает исследователь Э. Габдуллин, в силу транснационального характера угроз и низкого уровня самостоятельности каждого из государств региона ни одна страна не может одними лишь собственными силами решить весь комплекс существующих проблем: нивелированию угроз, укреплению безопасности, преодолению и предотвращению кризисных ситуаций в регионе может способствовать лишь интеграция усилия ^{[1, С. 27]}. Для борьбы с террористической угрозой в Центральной Азии созданы международные организации, а также налажено двустороннее и многостороннее сотрудничество государств региона и третьих стран. Ежегодно Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) проводит заседания, в которых наибольшее внимание уделяется проблеме терроризма. Так, 18 февраля 2016 г. в ОДКБ с участием заместителя Генерального секретаря Организации В. Семерикова, представителей советов безопасности и заинтересованных министерств и ведомств Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана состоялось очередное заседание Рабочей группы экспертов по вопросам борьбы с терроризмом и экстремизмом при Комитете секретарей советов безопасности государств – членов Организации Договора о коллективной безопасности (КССБ ОДКБ).

Совместные военные учения в рамках ОДКБ проводятся ежегодно на территории одного из государств-членов. «Учения симулируют атаку террористов или проведение операций по борьбе с наркотиками и предусматривают совместное действие сразу нескольких служб ОДКБ. В 2009 г. были созданы Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР)» ^[6]. Это помогает консолидировать усилия стран-членов ОДКБ, обмениваться информацией и держать свои силы в постоянной готовности.

Еще одной организацией, занимающейся борьбой с терроризмом в Центральной Азии, является Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). В рамках деятельности этой организации предпринимается ряд мер по снижению террористической угрозы в странах-членах организации. 15 июня 2001 г. были приняты положения Шанхайской Конвенции о борьбе с терроризмом, которые впоследствии (5 июля 2005 г.) были развиты в Концепции сотрудничества государств-членов ШОС в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Страны-члены ШОС приняли на себя обязательство «наладить военный, политический и дипломатический каналы для сотрудничества в области противодействия международному терроризму, разработать и осуществить меры на национальном уровне по противодействию терроризму».

Террористической угрозой в ЦА обеспокоены и внерегиональные игроки, такие как США и ряд западных стран. Американское правительство на своем официальном сайте ежегодно публикует «Доклад по терроризму по странам». В докладе отдельно рассматривается каждое государство Центральной Азии и его потенциальная уязвимость перед лицом террористической опасности. «Афганистан по-прежнему испытывает агрессивные и скоординированные атаки движения “Талибанˮ и других повстанческих и террористических групп. В условиях вывода основных коалиционных сил из Афганистана США обеспокоены ситуацией в этой стране, особенно в северных провинциях».

Центральная и Южная Азия занимают особое место в системе мониторинга США. Политика США на этом направлении заключается в доминировании над своими союзниками и создании образа «позитивного агрессора» [Рева 2014]. При этом США признают, что являются не единственной заинтересованной стороной и готовы так или иначе сотрудничать с Китаем и Россией. «Китай стал наиболее значительным геополитическим и экономическим актором террористической борьбы в регионе. Экономическое присутствие Китая в ЦА резко возросло, это будет иметь важные политические последствия. Здесь имеет место географическая близость, торговые отношения, инвестиционная политика. С середины 1990-х гг. Пекин вложил миллиарды долларов в энергетические инфраструктурные проекты и поглощения в энергетическом секторе региона» ^[11].

Российский фактор влияния на решение проблем безопасности в Центральной Азии оценивается США более скромно, однако важность сотрудничества с Россией не отрицается. «Россия добилась немалых успехов в самоутверждении в Центральной Азии через свои экономические и геополитические устремления — Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Эта организация предназначена для усиления российского влияния на постсоветском пространстве. Россия оказывает воздействие на постсоветские территории, и это является одним из важных факторов необходимости ее присутствия там» ^[11].

В целом, можно сделать вывод о том, что регион Центральной Азии является крайне уязвимым с точки зрения террористической угрозы. Терроризм представляет собой опасность как для стран региона, их соседей, так и для всего мирового сообщества. Террористические организации, которые развернули свою деятельность в Центральной Азии, имеют тесные связи друг с другом и преступными группировками по всему миру. Это осложняет борьбу с терроризмом в силу того, что постоянно увеличивается финансирование террористической деятельности, которая, в свою очередь, провоцирует рост преступности и наркотрафика. Как считает казахстанский политолог Ерлан Карин, в 2017 г. угроза терроризма в Центральной Азии продолжает оставаться высокой. С одной стороны, «в регионе сохраняются предпосылки и для роста радикализма», с другой, - «с изменением текущей ситуации в Сирии и Ираке актуализируется проблема угрозы возвращения центральноазиатских боевиков обратно» ^[4].

Борьба с терроризмом на многосторонней основе является эффективным механизмом. Но, несмотря на широкую законодательную базу, созданную для предотвращения появления новых террористических группировок и борьбы с уже существующими, мировое сообщество так и не пришло к единому мнению относительно трактовки самого понятия «терроризм», а также основных составляющих террористической деятельности. Это осложняет процесс сотрудничества на глобальном уровне.