Восток и Запад: соотношение взглядов в конкретном историческом контексте

Бейшенова Айсулу Тилековна кандидат философских наук доцент, Кыргызский государственный университет им. И. Арабаева 720026, Киргизия, г. Бишкек, ул. Раззакова, 51 Beishenova Aisulu Tilekovna PhD in Philosophy Docent, the department of Philosophy and Humanitarian Disciplines, Kyrgyz State University named after I. Arabayev 720026, Kirgiziya, g. Bishkek, ul. Razzakova, 51 aisulu_air@yahoo.com Другие публикации этого автора

Восток и Запад: соотношение взглядов в конкретном историческом контексте

В настоящее время весьма популярная в гуманитарных науках дихотомия «Запад и Восток» или «Восток и Запад» подразумевает множество ментальных и культурных феноменов, имеющих в виду в первую очередь существенное различие между целым комплексом явлений, представленных в этих, по сути, обобщающих категориях – «Восток» и «Запад». Эти категории не носят открытого, прямо антагонистического характера. С другой стороны, они, будучи поставленные рядом, подразумевают существенное несовпадение, противоположность и противопоставление, как было сказано, целого комплекса ментальных и культурных феноменов. Отсюда естественным образом возникает желание (которое исторически реализовывалось неоднократно и реализуется и в настоящее время), а затем и попытки представить общественно-экономические и культурные различия этих двух географических феноменов и одновременно географических частей света и регионов мира как совершенно противоположные. Безусловно, объективной основой для противопоставления является реальное наличие в них существенных и вместе с тем сущностных различий практически во всем культурно-ментальном спектре, начиная от политического устройства государств Запада и Востока и заканчивая традициями, ценностными системами, ориентациями и религиозными взглядами. Различий между рассматриваемыми нами феноменами так много и они так глубоки, даже при весьма поверхностном взгляде, что неизбежно возникает впечатление, закономерно переходящее в убеждение, что в принципе не могут, даже в отдаленной исторической перспективе, соединиться и слиться в единое целое.

Восток и Запад настолько значительные по своей величине и глубине явления, что вопрос о поглощении одним из них другого отпадает сам по себе. Очевидно, что у Запада не хватит ни людских, ни прочих ресурсов, чтобы «проглотить» и «переварить» в своей «утробе» Восток, несмотря на то, что несколько последних веков Западу удавалось, возглавив в эпоху капитализма мировое экономическое и научно-техническое развитие, удерживать свое лидерство. Однако, уже в настоящее время мы являемся свидетелями того, как сравнительно быстро, буквально на наших глазах данное лидерство перестает быть безусловным и неоспоримым, как это было еще прошлом веке.

В период активного осуществления Великобританией глобальной колонизации, во времена ее наивысшего успеха, покорения Западом Востока известный английский поэт и писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Р. Киплинг написал «Балладу о Востоке и Западе», в которой содержится следующие четыре строфы:

«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень Суд.

Но нет Востока, и Запада нет, что – племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?» ^[1]

Однако, справедливости ради необходимо сказать, что, несмотря на смысл приведенных нами строф, если обратиться непосредственно к дальнейшему содержанию баллады, то Р. Киплинг, родившийся, как известно, в Бомбее и проведший там свои детские годы, рассказывает в ней историю о том, что, вопреки различию цивилизаций Востока и Запада, людей, представляющих их, они, тем не менее, могут быть объединены такими сильными чувствами и ценностями, как любовь, честь и мужество. Само содержание баллады связано с историей о том, как местный разбойник-индиец, враждовавший с англичанами, вступил в конце концов в английскую армию и стал преданным и надежным боевым товарищем офицера англичанина. Таким образом, сюжет баллады входил в некоторое противоречие с основным тезисом баллады.

В дальнейшем мысль о том, что «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут», постепенно трансформировалась в более категоричное утверждение, что Восток и Запад никогда не поймут друг друга. Очевидно, что такое непонимание само по себе предполагает взаимное неприятие и отрицание, что не вписывается в современные концепции глобализации, которые выстраиваются главным образом из экономических процессов и предпосылок.

Неравномерность развития различных народов, регионов и цивилизаций стала благоприятной почвой для всякого рода если не заблуждений, аберраций, то во всяком случае для различных, часто противоположных и взаимоисключающих суждений и оценок, которые исходили главным образом от представителей европейской цивилизаций. Так, во множестве исторических исследований, осуществлявшихся в европейской гуманитарной науке, Восток или та или иная его часть представлялась и, соответственно, преподносилась то краем всеобщего благоденствия и просвещенности либо, напротив, застоя, тирании, рабства, бесправия и нищеты. А.С. Селищев и Н.А. Селищев пишут в данной связи следующее: «С давних времен внимание ученых активно привлекала проблема “Восток – Запад”. Похоже, что именно древние греки посеяли семена, которые и дали всходы самой проблемы. Географически эллинский мир был разделен на две части: на западе – Европа, на востоке – Азия. Борьбу между Грецией и Персией одновременно олицетворяло противостояние между Европой и Азией, Западом и Востоком. Уже в V в. до н. э. термин “азиатский” употреблялся эллинами в уничижительном смысле. Это был уже не просто географический термин. В трудах Гиппократа, Аристотеля, Плиния он стал синонимом деспотизма и варварской пышности, что противоречило идеалам древних греков»^[2].

Такое отношение эллинов к народам Передней Азии достаточно легко объяснить. Конкурируя за определенные территории, весьма благоприятные для жизни, и, соответственно, находясь с ними в состоянии перманентного конфликта, древние греки, по сути, вынуждены были создавать образ врага, который в полном соответствии с самой логикой борьбы, непримиримого противостояния должен был носить главным образом отрицательные черты, а сами греки в соответствии с той же логикой должны были быть живым воплощением положительных качеств. Словом, речь идет об элементарной пропаганде, которая привязана и обусловлена борьбой, конкуренцией соседствующих народов и цивилизаций. И в этой борьбе, как показывает опыт множества народов и государств, чаще побеждали социумы, наделенные большей силой убеждения, верящие в свои положительные черты и намерения. Если обратиться к наиболее близкому и яркому опыту пропаганды, то весьма убедительным примером может служить Великая Отечественная война, когда немцы, а вернее, государственная фашистская пропаганда представляла противоборствующую сторону как невежественных, диких, в принципе неспособных к высоко цивилизованной жизни людей, неполноценную расу, недочеловеков и т.д. Советская пропаганда в борьбе с противником использовала иные стереотипы и образы – «фашистские звери, нелюди», «варвары», «мерзавцы», «подонки», «империалисты». И хотя советская пропаганда в большей мере соответствовала истине или реальному положению вещей, чем немецкая, принципиальным в ней было то, что она была пропагандой, т.е. планомерным, сознательным и целенаправленным насаждением взглядов, фактов, аргументов и других сведений, в том числе заведомо ложных сведений, для формирования необходимого общественного мнения или иных целей, преследуемых государством, классом, общественной прослойкой, политиками, политической партией и т.д. Пропаганда в силу ее природы и предназначения, состоящего в том, чтобы одержать любой ценой верх над противоборствующей стороной, не ставит перед собой цели поиска истины. Истина интересует пропаганду, а вернее, тех, кто осуществляет ее, постольку, поскольку она способствует достижению определенных целей. И именно по этой причине пропаганда, как показывает опыт, может целиком пренебречь истиной, если последняя мешает ей достижению тех или иных целей и результатов. И, напротив, в том случае, когда ложь или заблуждение приносит ей необходимый результат, она, как правило, использует их. Другими словами, в пропаганде целесообразность и результат пользуются большими привилегиями и имеют большую ценность, чем правда и истина и тому подобные вещи.

Мы не стали бы уделять столько внимания вопросу о природе и сущности пропаганды, если бы не одно тонкое обстоятельство. Оно состоит в том, что, как мы считаем, отношение между Востоком и Западом, а вернее, их взаимная оценка в достаточно большой степени была подвержена целесообразности и необходимости отстаивать свои интересы, политическим, военным и экономическим целям, а не стремлению вынести объективное суждение друг о друге. По этой причине пропаганда, которая всегда подчинена тем или иным политическим целям и задачам, во взаимоотношениях между Востоком и Западом значительно преобладала над объективной научной, непредвзятой оценкой. Очевидно, что, как показывает опыт, научная мысль может и часто шла на поводу пропаганды, государственных целей, соображений коллективной безопасности государственного или общественного блага.

Пропаганда заведомо не может быть правдивой или лживой, соответствовать или, наоборот, не соответствовать истине. В конечном счете все определяется конкретным стечением обстоятельств, ее текущими целями и задачами и множеством других факторов, которые достаточно сложно обозревать целиком. Однако если, во-первых, взаимоотношения между народами (или группой народов) носит откровенно конфликтный характер и, во-вторых, если конфликт носит длительный, затяжной характер, то пропаганда с необходимостью начинает оказывать существенное влияние на весь спектр отношений между народами (или группами народов), находящимися в состоянии конфликта. Представления, образы, стереотипы и т.д., неизбежно приобретая негативные тона, часто задают соответствующее направление мировоззренческим принципам и установкам, влияя определенным образом и на научную мысль, неизбежно нанося ущерб объективности научного анализа. Утверждая это и исходя из непосредственного предмета нашего анализа, мы имеем в виду в первую очередь то, что в отношениях между Востоком и Западом, в том числе современных отношениях, все еще присутствуют некоторые негативные стереотипы и предвзятые и необъективные оценки. Не говоря уже о том, что конфликтный потенциал между Востоком и Западом, как, к примеру, в отношениях между Западом и Россией, еще далеко не исчерпан. К тому же еще в достаточно ощутимой мере продолжает сказываться негативный опыт взаимоотношений прошлого, породивший достаточно устойчивые стереотипы, которые трудно разрушить даже в течение нескольких десятилетий.

Свою значительную роль сыграло и то обстоятельство, что в XIX и XX веках сложилось безусловное научно-техническое, экономическое и военно-стратегическое превосходство Запада над Востоком. Данное превосходство, носившее очевидный характер, с необходимостью породило как в общественном мнении Запада, так и в научной, политической и интеллектуальной его среде две достаточно, как показывает сегодняшний день, устойчивые иллюзии. Первая иллюзия о своем безусловном, неоспоримом превосходстве и, соответственно, «неполноценности» восточной цивилизации, мира, неспособного воспринять и приобщиться в полной мере к благам Западной цивилизации. Отсюда, по всей видимости, мысль, утверждение, принцип, который мы приводили ранее и который сводится к тому, что «Восток и Запад никогда не поймут друг друга». Само собой разумеется, что взаимодействующие стороны, по сути, обречены на взаимное непонимание в том случае, если одна сторона выступает в качестве господствующей, а другая – в противоположном качестве, а именно подчиненного. И вторая иллюзия – о том, что превосходство или господство будет если не вечным, то во всяком случае будет длиться еще несколько веков, в дополнении к тем, в которые в мире было установлено неоспоримое господство европейской расы в целом мире. Мы, современные люди, являемся свидетелями того, как разрушаются обе эти иллюзии. Хотя невероятное разнообразие Востока, который, в отличие от западноевропейской цивилизации и культуры, по сей день включает в себя несколько достаточно сильно отличающиеся друг от друга цивилизаций (к примеру, арабско-исламскую, индо-буддийскую и китайско-конфуцианская) дает основание и повод западным политикам и гуманитариям продолжать настаивать если на не абсолютном, то во всяком случае не безосновательном свое превосходстве над Востоком, которое зиждется на убеждении, что восточный тип цивилизации, особенно ее мусульманский сегмент, все же уступает Западу по ряду существенных качественных параметров.

Было бы, однако, несмотря на вышесказанное, ошибочным считать, что только Запад был склонен настаивать на своей исключительности и превосходстве, как над Востоком, так и миром в целом. Поскольку противоборство, противостояние само по себе, по определению предполагает участие в участие, как минимум, двух сторон, то и противостоящая сторона может (и на деле часто использовала) те же методы борьбы.

Восток, в силу самой природы человека, будучи вовлеченным в борьбу, противостояние, платил Западу той же монетой. С другой стороны, являясь огромной, самой обширной географической зоной в мире, на деле Восток с древних времен и по сегодняшний день, по сути, никогда не представлял собой и не представляет нечто монолитное целое, движущееся или развивающимся в одном направлении. Не говоря уже о том, что на самом Востоке постоянно происходила и происходит внутренняя борьба, осуществляется конкуренция между народами, населяющими Восток.

В зависимости от угла зрения, преследуемой цели, методологического подхода и т.д. Восток можно дифференцировать различным образом. Так, с точки зрения направления в истории его цивилизационного развития в европейской гуманитарной науке, как и в общественном мнении, еще в период позднего средневековья было принято выделять три основных направления: первое – панегирическое (хвалебное), второе – критическое, и третье – исламское. В рамках первого из указанных направлений Восток, и в первую очередь Китай, представлялся краем, частью света, которому было свойственно всеобщее благоденствие, ученость и просвещенность. Поэтому до того, как Китай и другие страны Юго-Восточной Азии были покорены европейцами, они часто представлялись образцами мудрости в государственном управлении. В рамках второго направления и типа цивилизации, в который были включены Древний Египет и Персия, а также некоторые другие деспотические восточные государства, европейская мысль сосредотачивала свое внимание главным образом на духе рабства, насилия, жестокости и длительной стагнации. Очевидно, что такой угол зрения, подход и оценка объяснялись не только и не столько действительными чертами данной части Востока, а его главным образом противостоянием, прямой, непосредственной борьбой, контактом ряда европейских государств с государствами Азии и Африки, как в случае с Древним Египтом и Карфагеном. Собственно говоря, такое восприятие и оценка Востока европейцами является ярким примером, когда пропаганда, о которой мы говорили выше, и политическая, военная и экономическая целесообразность, необходимость подменяли собой объективный научный, непредвзятый взгляд и оценку. В рамках третьего направления развития и типа цивилизации, в который были включены арабо-исламские государства, среди европейцев сравнительно широкое распространение получило представление о морально-этическом превосходстве арабо-мусульманского мира, цивилизации над Западом, во многом благодаря ее военной мощи, а также развитию целого ряда точных наук, таких как география, тригонометрия, алгебра, астрономия, химия, медицина, психология и других.

В целом, в общих чертах мы объяснили указанное восприятие и оценку Востока Западом, характерного для эпохи средневековья. Однако, данное восприятие и оценка испытали серьезные изменения в эпоху бурного развития капитализма, когда Европа внезапно совершила резкий рывок в своем развитии и вошла в стадию, на которой окончательно оформилась идея и концепция европоцентризма. Мы еще непременно затронем данный вопрос и попытаемся выявить причины, обусловившие опережающие развитие Европы. Однако, в данный момент для нас больший интерес представляет то обстоятельство, что оценка того или иного явления или огромной совокупности фактов и отношение к ним в значительной мере определяются множеством внешних обстоятельств, реальным положением вещей, соотношением сил противоборствующих сторон, целесообразностью, текущими и стратегическими целями и интересами народов и государств, и в ощутимо меньшей мере бескорыстным поиском научной истины. С другой стороны, истина часто необходима для того, чтобы повысить эффективность предпринимаемых действий, благодаря чему она может быть востребована, вопреки текущим целям и краткосрочным интересам, сквозь которые часто пробивается научный анализ.