Феномен устойчивости как макроскопический параметр национальной безопасности Российской Федерации

Пономарев Александр Игоревич кандидат юридических наук преподаватель, Военный университет 141102, Россия, Московская область, г. Щелково, ул. Центральная, 71/2 Ponomarev Aleksandr Igorevich PhD in Law Lecturer at the Department of Criminal Legal Disciplines of the Military University  141102, Russia, Shchelkovo, ul. Tsentral'naya, 71/2-9 api.88b@mail.ru Другие публикации этого автора

Необходимость изменения приоритетов стратегического планирования в настоящий момент для политического руководства Российской Федерации является осознанным фактом, что подтверждается положениями Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (далее – Стратегия). Например, в разделе «Экономический рост» Стратегии указывается, что источником экономического развития является внутренний спрос, а высокая зависимость от внешнеэкономической конъюнктуры указана в качестве одной из главных стратегических угроз национальной безопасности Российской Федерации в области экономики ^[1]. Вместе с тем надо отметить, что на высшем государственном уровне такая позиция является своего рода новеллой, поскольку на протяжении двух предшествующих десятилетий интеграция Российской Федерации в международные торговые процессы была одной из главных стратегических целей ^[2] социально-экономического развития. Однако приходится констатировать, что в настоящий момент отсутствует соответствующая концептуальная основа для последовательного воплощения этих изменений в социальную практику.

Одним из концептов, нуждающихся в ревизии, является понятие национальной безопасности Российской Федерации ^[1] (далее – национальная безопасность) и вытекающая из него система показателей национальной безопасности. Поскольку понятие национальной безопасности во многом определяет характер модели по ее обеспечению, то его родовидовое определение в качестве видовых признаков определяемого понятия должно содержать основные показатели национальной безопасности. Иными словами, показатели национальной безопасности при условии соблюдения системного подхода являются производными от определения понятия «национальная безопасность».

Вместе с тем приходится констатировать, что использованное в Стратегии определение не лишено диалектических противоречий, которые накладывают отпечаток на формирование модели обеспечения национальной безопасности. Представляется, что одним из противоречий доктринального определения понятия «национальная безопасность» является использование признака «устойчивое развитие». При таком подходе понятие «развитие» является составной частью, понятия «национальная безопасность», что не вполне обосновано. Проведенный автором анализ иерархии потребностей в сфере социально-экономического развития и обеспечения национальной безопасности Российской Федерации^[3], позволяет сделать вывод о том, что понятие «безопасность» является частью понятия «развития», выступающего для первого явлением более высокого порядка. Указанные обстоятельства находят отражение в характере научной дискуссии, развернувшейся вокруг понятия национальной безопасность ^[2], что является косвенным подтверждением необходимости совершенствования существующих концептуальных основ теории обеспечения национальной безопасности и вытекающей из ее положений системы стратегического целеполагания в Российской Федерации.

Поскольку определение понятия автор рассматривает как часть процесса системного моделирования, то необходимо отметить, что моделирование любого явления начинается с «конца», т.е. с определения контрольных величин, необходимых для оценки адекватности создаваемой модели. Поэтому разработка показателей состояния национальной безопасности Российской Федерации является исходным пунктом в построении модели обеспечения национальной безопасности.

В п. 115 Стратегии приводится перечень основных показателей состояния национальной безопасности, состоящий из 10 позиций:

1) удовлетворенность граждан степенью защищенности своих конституционных прав и свобод, личных и имущественных интересов, в том числе от преступных посягательств;

2) доля современных образцов вооружения, военной и специальной техники;

3) ожидаемая продолжительность жизни;

4) валовой внутренний продукт на душу населения;

5) децильный коэффициент;

6) уровень инфляции;

7) уровень безработицы;

8) доля расходов в валовом внутреннем продукте на развитие науки, технологий и образования;

9) доля расходов в валовом внутреннем продукте на культуру;

10) доля территории Российской Федерации, не соответствующая экологическим нормативам.

Как видно, некоторые показатели состояния национальной безопасности (показатели № 8,9), отражают состояние не столько самой общественной системы, сколько государственного управления в сфере обеспечения национальной безопасности. Данное обстоятельство не позволяет оценивать национальную безопасность как состояние всей общественной системы [см подр.: 5 ]. В целом, анализ приведенного перечня позволяет сделать вывод о том, что показатели национальной безопасности не в полной мере являются производными от доктринального определения понятия «национальная безопасность». Это несоответствие объясняется тем, что понятие «национальная безопасность» имеет метанаучный характер, а для оценки состояния защищенности Российской Федерации используются показатели, разработанные преимущественно в экономической науке. В этой связи возникает необходимость формирования универсальных показателей, которые отражали бы состояние общественно-государственной системы.

Из доктринального определения понятия «национальная безопасность» можно вывести два макроскопических показателя, описывающих состояние защищенности общественно-государственной системы – устойчивость, отражающую характеристики самой системы и количественно-качественную характеристику угроз национальной безопасности, представляющую собой описание воздействий внешней среды.

В настоящей работе внимание будет уделено феномену устойчивости как универсальному показателю (макроскопическому параметру) состояния системы.

В контексте проблем национальной безопасности феномен устойчивости стал активно исследоваться после событий декабря 2014 г., когда в результате финансовых спекуляций произошел резкий обвал стоимости национальной валюты и увеличение ключевой ставки до 17 % ( на 6,5 п.п.). В научной литературе ^[6,7,8,9] и кредитно-финансовой практике стал ставиться вопрос о финансовой устойчивости как отдельных субъектов финансовой деятельности, так и всей кредитно-финансовой системы Российской Федерации. Например, Н.А. Поветкина под финансовой устойчивостью Российской Федерации предлагает понимать состояние, которое характеризуется сбалансированностью доходов и расходов бюджета ^[9], т.е. равновесное состояние. В случае возникновения дисбаланса расходной и доходной части бюджета для поддержания устойчивости финансовой системы Н.А. Поветкиной предлагается использовать резервные фонды. При таком подходе показателями устойчивости финансовой системы будут структурность федерального бюджета и размер резервного фонда. Однако увеличение устойчивости кредитно-финансовой системы, посредством увеличения резервного фонда, в качестве следствия будет иметь снижение количества финансовых ресурсов, направляемых на социально-экономического развитие. Кроме того, в некоторых современных научных теориях состояние равновесия не является устойчивым состоянием [см. напр. 15, 20], что не позволяет в полной мере использовать предложенный Н.А. Поветкиной подход. Таким образом, на примере финансовой устойчивости видно, что категории «устойчивость» и «развитие» находятся в диалектическом противоречии. Представляется, что данное противоречие справедливо для более широкого круга общественных отношений и получает свое воплощение в конкуренции понятий «национальная безопасность» и «социально-экономическое развитие».

Вместе с тем, несмотря на интерес к проблемам устойчивости в финансовой сфере, очевидно, что результатов данных исследований недостаточно для того, чтобы экстраполировать теоретические положения на всю систему общественных отношений в сфере национальной безопасности, поэтому целесообразным представляется рассмотрение феномена устойчивости с общетеоретических позиций.

У. Росс Эшби в своей работе «Введение в Кибернетику», соглашаясь с мнением Р. Беллмана, характеризовал устойчивость как «слово с большой перегрузкой и неустоявшимся определением» ^{[10, С. 109.]}. В связи с этим в настоящей работе автором, осознающим снижение репрезентативности логической основы своих выводов вследствие избранного подхода, не приводится все многообразие точек зрения на определение понятия «устойчивость». Однако будут приведены обобщения, наиболее интересные в контексте описываемого в настоящей работе исследования.

1) А.А. Богданов был одним из первых исследователей, который на междисциплинарном уровне поставил вопрос о необходимости изучения закономерностей возникновения, функционирования и развития организаций различной природы. Передовые для своего времени идеи А.А. Богданова, изложенные в фундаментальном труде «Всеобщая организационная наука (тектология)», задолго до появления общей теории систем, кибернетики и синергетики, создали логические предпосылки для решения широкого круга разнородных задач в универсально обобщенной форме. Возможность формулирования задач подобного рода, определяется закономерностями организаций вещей, людей и идей, проявляющимися независимо от нахождения системного объекта исследования в иерархии организованной действительности.

В этой связи представляют интерес обобщенные выводы А.А. Богданова относительно устойчивости организованной материи. Устойчивость по А.А. Богданову раскрывается через отношение активностей-сопротивлений, являющихся элементами-величинами организационных форм всех возможных родов. «Комплекс, охватывающий более значительную сумму элементов, тем самым характеризуется, как более устойчивый по отношению к среде, … то есть как обладающий большей суммой активностей-сопротивлений, противостоящих этой среде» ^{[11, c. 201]}. Т.е. разнообразие внутренних элементов, а также отношение активностей-сопротивлений, по А.А. Богданову выступают в качестве факторов устойчивости системы к внешним воздействиям.

А.А. Богданов различает количественную и структурную устойчивость. Количественная устойчивость организации обеспечивается за счет положительного подбора, т.е. поступления в организацию энергии в количестве превышающем ее рассеивание и может быть выражено через количество элементов ^{[11, с. 202]}. Однако, практическая устойчивость обуславливается не только количеством элементов, но и способом их сочетания, т.е. характером их организационной связи. Данное обстоятельство может быть выражено понятием «структурная устойчивость». Например, в механике структурная устойчивость характеризуется всевозможными коэффициентами сопротивления гнутию, кручению, разрыву. Структурная устойчивость увеличивается под действием отрицательного подбора, когда из организации устраняются элементы, наименее прочно связанные с остальным комплексом.

Таким образом, сохранение и развитие внутренней структуры организованной материи обеспечивается за счет процессов положительного и отрицательного подбора, находящихся в диалектическом противоречии. Положительный подбор, усложняя формы, увеличивая разнородность бытия, доставляет для него материал, все более возрастающий. Отрицательный подбор, упрощая этот материал, устраняя из него все непрочное, нестройное, противоречивое, внося в его связи однородность и согласованность, приводит этот материал в порядок, вносит в него систематизацию. Дополняясь взаимно оба процесса стихийно организуют мир ^{[11, c. 212]}. Аргументируя свои умозаключения, А.А. Богданов приводит примеры из сферы экономики. В организации капиталистической кризис принимает вид «перепроизводства»: возрастающий приток материи и энергии из области перестает усваиваться обществом, благодаря нарушенному равновесию его отношений, и стихийно растрачивается вполне бесплодно или даже ко вреду обществу ^{[11, c. 208]}. Устойчивость в этом контексте связывается с возможностью системы усваивать и преобразовывать, поступающую извне энергию.

Обобщая идеи А.А. Богданова относительно универсальных факторов устойчивости, характерных для организаций различной природы, в качестве таковых следует выделить: разнообразие внутренней структуры, характер внутриорганизационных связей, отношение активностей-сопротивлений, способность организации усваивать вещество-энергию.

2) У. Росс Эшби понятие устойчивости рассматривал во взаимосвязи с понятием «гомеостаз». Хотя понятие гомеостаза по признанию У. Росс Эшби он заимствовал у У. Кэннона, однако заслуга У. Росс Эшби состояла в том, что он впервые начал использовать это понятие при анализе ситуаций, возникающих не только в живом мире, но и человеческом обществе. Под гомеостазом У. Росс Эшби понимал прежде всего условия, которым должны удовлетворять внутренние переменные системы, для того чтобы обеспечить его существование в заданных внешних условиях ^[12]. Под неустойчивостью У. Росс Эшби понимал отсутствие границы для состояний, проходимых системой при движении вдоль некоторой траектории ^{[10, c 110]}. Соответственно устойчивость у него – это эмерджентное свойство, характеризующее стремление системы к возвращению в гомеостатическое состояние (равновесие). Состояние равновесия есть некоторая устойчивая область, сократившаяся до единственного состояния ^{[13, c. 325]}.

По мнению У. Росс Эшби, использование методологии оценки устойчивости принадлежит тому типу, который требуется при работе с очень большими системами. Это достигается тем, что для оценки состояния системы требуется значительно меньшее количество показателей, чем при оценке состояния элементов этой системы ^{[10, c. 126]}.

Высокий уровень устойчивости системы обуславливает не только ее стремление к возвращению системы в равновесное состояние, но и ее адаптацию к возмущениям воздействие которых для системы не представляется возможным преодолеть. В этой связи об устойчивости идет речь когда возмущение имеет единичный характер, если же возмущение (непрерывно либо циклично) длится в течение некоторого времени, то в таком случае стремление системы к равновесию приобретает характер адаптации. У. Росс Эшби обобщая взаимодействие двух этих процессов указывал, что адаптивное поведение эквивалентно поведению системы, область стабильности которой совпадает с той областью фазового пространства, в которой существенные переменные не выходят из пределов нормы ^{[13, c. 106]}. Адаптационные возможности системы ограничиваются ее полем ^[4]. Количество линий поведения, образующих поле системы, определяется комбинацией переменных. Следовательно, адаптационные возможности, детерминирующие устойчивость системы к непрерывному воздействию, зависят от количества таких переменных.

У. Росс Эшби при моделировании систем, определяемых состоянием, отличает переменные от параметров. Первыми являются те величины, которые включены в систему, вторые – находятся за ее пределами. ^{[13, с. 117]}. Поэтому адаптация как функция состояния системы, характеризующая ее устойчивость к непрерывным/цикличным воздействиям, обуславливается величиной поля системы, пределами значений переменных, отношением параметров и переменных (прямая и обратная связь); наличие второй обратной связи.

3) Термодинамическая теория структуры, устойчивости и флуктуаций, в современном виде совместно разработанная П. Гленсдорфом и И. Пригожиным. Теория, предложенная П. Гленсдорфом и И. Пригожиным использует уравнение баланса энтропии, классическую термодинамическую теорию устойчивости, теорию устойчивости Ляпунова и флуктуационную формулу Эйнштейна, поэтому в настоящей работе не раскрывается существо ряда фундаментальных работ, связанных с теорией устойчивости, но нашедших отражение в рассматриваемой теории. Данная теория представляет интерес в контексте изучения проблем устойчивости, поскольку именно в рамках термодинамики с научных позиций стали формулироваться такие понятия как «устойчивость», «равновесие», «энтропия» и др. Еще на заре термодинамики М.В. Ломоносов установил, что причина теплоты заключается во внутреннем движении связанной материи тел ^[14]. Это положение во многом стало определяющим для физики материальных систем, поскольку была установлена связь макроскопического состояния материи с ее микроскопическими характеристиками (связанная материя тел есть материя их теплоты). В классической термодинамической теории устойчивости, рассматривающей равновесные системы, флуктуация компенсируется возвращением системы в невозмущенное состояние. В отличие от классического подхода в точке образования новой структуры неравновесной системы флуктуации растут ^{[15, c 9]}. Два подхода рассматривающие понятие «устойчивость» не являются взаимоисключающими, поскольку описывают системы, находящиеся в различных отношениях со средой, что обуславливает использование в процессе их математического описания различных термодинамических параметров. Так, для описания термодинамических соотношений в равновесной системе в качестве параметров используются четыре экстенсивных термодинамических потенциала – внутренняя энергия (E), энтальпия (теплосодержание) (H), свободная энергия Гельмгольца (F) и свободная энергия Гиббса (G) ^{[15,с. 34]}. В основе же описания процессов неравновесной термодинамики лежит уравнение баланса энтропии, с помощью которого П. Гленсдорфом и И. Пригожиным выводится параметр производства избыточной энтропии δ²S [с. 12]. При этом всегда, когда знак этого параметра положителен – система устойчива. Величину δ²S авторы теории также предлагают рассматривать в качестве меры флуктуаций.

Обобщая изложенную в своей работе точку зрению П. Гленсдорф и И. Пригожин отмечают, что существует только один тип физических законов, но различны термодинамические ситуации: вблизи и вдали равновесия. Разрушение структур наблюдается вблизи термодинамического равновесия, рождение – за пределами устойчивости термодинамической ветви ^[15].

4) Г. Хакен в своих работах, посвященных описанию процессов самоорганизации ^{[16, c. 86]} на границах сред, указывал, что устойчивостью является новое состояние системы, возникающее вследствие перехода материи на следующий уровень организации. Это состояние описывается небольшим количеством переменных, играющих роль параметров порядка (управляющих параметров). Параметры порядка являются макроскопическими переменными, которые определяют поведение микроскопических частей в силу принципа подчинения ^{[17, c. 37]}. При этом роль параметров порядка, детерминирующих устойчивость самоорганизующейся материи может быть охарактеризована как циклическая причинность: с одной стороны макроскопический параметр порядка подчиняет себе микроскопические элементы, а с другой стороны оказывается порожденным их совместным действием ^{[17, c. 51]}. Последнее обстоятельство определяет возможность использования параметров порядка для оценки состояния системы.

Г. Хакен рассматривает устойчивость на различных уровнях самоорганизующейся действительности: начиная с молекулярной физики, заканчивая макроэкономическими системами. Для каждого из уровней характерны свои параметры порядка, обуславливающие устойчивость этой системы. Изменяя параметры порядка (уровень радиации, температуру, химический состав среды, общественное мнение и др.) мы можем управлять системами извне ^{[16, c. 42]}.

В тех точках системы, где происходят структурные изменения (флуктуации), поведение системы определяется только параметрами порядка ^{[16, c. 62]}. В то же время вблизи точки перехода флуктуации играют решающее значение ^{[16, c. 27]}. Из этого может следовать вывод, что те причины, которые вызывают флуктуации системы при ее переходе на следующий организационный уровень обуславливают стабильность этой системы, т.е. из источника хаоса становятся источником порядка. Иначе говоря, источник неустойчивости в процессе самоорганизации становится условием устойчивости самоорганизовавшейся системы.

Таким образом, синергетика определяет возможность использования для оценки состояния сложных систем макроскопических управляющих параметров – параметров порядка – обуславливающих их устойчивость. Характер этих параметров зависит от места нахождения системы в иерархии самоорганизующейся материи, а поведение этой системы определяется особенностями поступления в нее вещества-энергии (скорость, количество, емкость, степень насыщенности системы).

5) Устойчивость может быть описана в терминах теории информации К.Э. Шеннона. Поскольку в основе шенновского понятия устойчивости лежит мера информации, определяемая как число сообщений или монотонная функция от этого числа, создаваемая выбором одного сообщения из множества, в предположении, что все сообщения равновероятны ^{[18, c. 233]}, то справедливо утверждать, что устойчивость (канала связи – по Шеннону), обеспечивается мерой информационности передаваемых сообщений, т.е. мерой информационного разнообразия. Иначе говоря устойчивость связи обеспечивается пропускной способностью канала связи, способным наряду с шумом передавать сообщения. Мерой устойчивости, описываемой в терминах теории информации является разнообразие. Однако, как справедливо отмечают критики ^{[17, c. 51]} теории информации К. Шеннона, главным ее недостатком является невозможность определения семантического значения информации, что в контексте ее приложения к моделированию конкретных систем не позволяет установить характер связей между элементами системы, т.е. невозможно представить систему в виде иерархической структуры ^[19].

6) Некоторые положения теории информации были применены к изучению устойчивости в контексте исследования биологических систем. Ю.М. Свирежев на основе анализа поведения хищников в трофической системе «хищник – жертва» сделал вывод о том, что та система является более устойчивой, где хищник обладает более высоким интеллектом. Интеллект в таком случае выступает как фактор увеличения устойчивости системы, т.е. ее адаптивных возможностей ^{[19, С. 22-25.]}. Ю.М Свирежев, обобщая разнообразные высказывания о понятии «устойчивость», выделил группы требований к устойчивости различных биологических систем:

- неизменяемость во времени целого географического региона или ландшафта (постоянство среды);

- сохранение числа видов в данном биологическом сообществе (поддержание видового разнообразия);

- стабильность численности популяций, составляющих биологическое сообщество (постоянство массы биоты) ^{[19, c. 43-44]}.

Также Ю.М Свирежев делает весьма существенное замечание по поводу использования меры разнообразия для определения устойчивости системы. Он отмечает, что на ранних стадиях эволюции биологического сообщества (вдали от равновесного состояния) разнообразие, по всей вероятности, может характеризовать устойчивость, однако в состоянии близком к равновесию, в силу увеличения конкуренции внутри сообщества должны использоваться характеристики межвидовых взаимодействий ^{[19, c. 47]}.

7) Исследуя вопросы сложности в контексте теории самоорганизованной критичности П. Бак показал, что решение многих проблем практики невозможно на основе использования только редукционистского подхода, а требует их изучения в контексте целостного явления. Например, для того, чтобы дать прогноз схода лавины необходимо составить представление о динамике снежного покрова горы в целом. Проявлениями самоорганизованной критичности в системах различной природы П. Бак считал 1/f шумы, фракталы⁵ и степенные графики отдельных параметров природных и социальных явлений. Распространенность данных явлений в различных областях научных исследований позволила П. Баку сформулировать выводы об общих закономерностях развития критичности и возможности построения унифицированной модели природы, которая получила название «модели кучи песка» ^[20].

Самоорганизация, по мнению П. Бака, это такое свойство открытой системы которое обуславливает возможность для нее усвоения поступающей извне энергии. Состояние критичности – является неизбежным следствием самоорганизации и связано с возможностью реструктуризацией системы, неспособной в силу ограниченной емкости усваивать поступающую в нее энергию⁶. Проявлениями критичности являются обрушения (лавины), которые хотя и могут носить катастрофический характер, однако, как показал П. Бак на примере «модели кучи песка», увеличивают емкость системы, т.е. обуславливают ее прогрессивное развитие.

Обрушения, случающиеся вследствие накопления песчинок в куче, возникают регулярно, поэтому их можно представить, как непрерывный процесс, однако крупные обрушения соответствуют малым по степенному закону. Емкость системы, определяющей предел поступления энергии, после которого возникает катастрофа определяется площадью основания этой пирамиды. Это обстоятельство может использоваться для установления пределов накопления энергии и моментов фазового перехода в системах иного рода ^[20].

Самоорганизация – это проявление стремления системы к равновесному состоянию. Критические системы близки к равновесному состоянию, однако весьма неустойчивы. Следствием этого обстоятельства является высокая чувствительность систем, находящихся в критическом состоянии ^[20]. Указанные обстоятельства заставляют обратить внимание при изучении устойчивости на такие величины, как емкость системы и скорость поступления в нее энергии.

Самоорганизованная критичность – это способ, которым за короткие промежутки времени природа совершает гигантские изменения. Описание процессов эволюции кучи песка по мнению П. Бака, идет революционном путем, подобно описанию исторического процесса, сделанному К. Марксом ^{[20, c. 106]}.

Хотя некоторые положения теории самоорганизованной критичности являются весьма дискуссионными, вместе с тем данная теория представляет особый интерес при изучении феномена устойчивости в контексте национальной безопасности.

8) Все приведенные критерии устойчивости в большей степени имеют условно объективный характер, поскольку непосредственно описывают характеристики системы. Однако, очевидно, что устойчивость социальной системы, имеющей память, должна быть описана с помощью субъективных критериев, которые носят опосредованный характер. Одним из таких критериев (параметров) является легитимность государственной власти. На важность данной характеристики указывал представитель политической философии Ф. Фукуяма. Анализируя причины падения авторитарных режимов Южной Европы (1970-е гг.) и Латинской Америки (1980-е гг.), он сделал вывод о том, что ключевой слабостью, которая обрушила сильные государства была неспособность к легитимности – т.е. кризис на уровне идей. Легитимность – это не справедливость или право в абсолютном смысле; это относительное понятие существующие в субъективном восприятии людей ^{[21, c. 44]}. Иными словами, легитимность выражает отношение между текущей повесткой государственного управления и ее восприятием в обществе. В зависимости от политико-правовой модели такой повесткой может быть какая-либо идеология, политическая программа победившей на выборах партии, стратегические цели. Возможность для субъектов государственного управления осознавать проблемы, формировать повестку по их решению – важнейшие условия легитимности. Кризис легитимности, в терминах теории самоорганизованной критичности может быть представлен, как критическое состояние, возникающее вследствие увеличения фактов социальной практики, противоречащих повестке государственного управления. Фактами, вызывающими кризис легитимности являются коррупционные проявления, несправедливые судебные решения, нерациональное использование имущества, получившие широкий общественный резонанс. Приведенный взгляд на понятие «легитимность», позволяет провести аналогию между кризисом легитимности и ситуацией, предшествующей смене научной парадигмы, описанной Т. Куном ^[22], когда количество аномалий, с которыми сталкивается нормальная наука, достигает критического для текущей научной теории количества.

Таблица 1. Сравнение подходов к исследованию феномена устойчивости

Приведенные подходы, к исследованию феномена устойчивости, показывают, как общность характеристик разнородных систем в контексте изучения вопросов устойчивости, так и на существование некоторых расхождений.

К общим (следовательно универсальным) параметрам, обуславливающим устойчивость систем, относятся емкость (масса) системы, скорость поступления в нее вещества-энергии, разнообразие внутренней структуры и среды.

Положением, по которому у авторов проанализрованных подходов встречаются расхождения, является связь устойчивости с равновесием. Например, в кибернетике по У. Росс Эшби под равновесием понимается устойчивая область, а в теории самоорганизованной критичности П. Бака равновесие является критическим состоянием, за которым следует реструктуризация системы.

С одной стороны, это противоречие обуславливается тем, что в указанных теориях, каждой по отдельности, рассматриваются либо статический, либо динамический аспекты проблемы устойчивости. Так, У. Росс Эшби указывает на то, что в его подходе время не используется как переменная для построения модели устойчивости системы. Вместе с тем в теории самоорганизованной критичности П. Бака нелинейная динамика различных явлений рассматривается в качестве прерывистого равновесия, нарушаемого катастрофами.

С другой стороны, существование данного противоречия может быть обусловлено степенью автономности системы. Автономность системы определяется наличием у нее четких границ со средой. Системы, более автономные и, как следствие, более изолированные от среды являются системами, стремящимися к равновесию. Системы менее автономные имеют менее выраженные границы со средой, однако способны непрерывно накапливать энергию и эволюционировать. В зависимости от степени автономности устойчивость системы определяется разными параметрами. Подтверждением этому является, например, классическая и неравновесная термодинамика ^[15].

Обобщая приведенные в настоящей работе аргументы, следует выделить преимущества использования параметра устойчивости для оценки состояния общественно-государственной системы.

Во-первых, формализация категории «устойчивость», имеющей общенаучный характер, имеет большой эвристический потенциал, например, по сравнению с понятием «государственного суверенитета», развивающегося в контексте отдельных отраслей социогуманитарного знания. Так, в теории государства и публичном праве, понятие государственного суверенитета имеет фундаментальный характер, что, однако не препятствует широким спекуляциям с данным понятием в практике международных отношений.

Во-вторых, междисциплинарный характер исследования устойчивости обуславливает возможность экстраполяции выводов относительно устойчивости менее сложных систем (например, термодинамических) при моделировании более сложных систем.

В-третьих, построение модели обеспечения безопасности с учетом параметров устойчивости позволяет оценивать, как явные (экономические санкции), так и неявные (финансовые манипуляции, информационные атаки) воздействия геополитических конкурентов на внешние параметры общественно-государственной системы с точки зрения возможности ее дестабилизации, а также исключать несущественные.

В-четвертых, определение параметров устойчивости способствует преодолению диалектического противоречия между явлениями устойчивости и развития посредством исследования фактора разнообразия, обуславливающего оба вышеуказанных явления. В практике государственного управления преодоление этого противоречия может рассматриваться как усиление фундаментальной связи между стратегиями социально-экономического развития и национальной безопасности.

Таким образом, рассмотрение феномена устойчивости в качестве макроскопического параметра национальной безопасности имеет определенный эвристический и практический потенциал. Анализ подходов к исследованию феномена устойчивости показывает, что для построения модели устойчивости общественно-государственной системы могут использоваться следующие параметры: емкость (масса) системы, скорость поступления в нее вещества-энергии, разнообразие внутренней структуры и среды, мера соответствия управляющей подсистемы управляемой. Как видно, указанные параметры описывают некоторый контур условно замкнутой системы, что позволяет в совокупности вывести интегральный показатель устойчивости системы. В целом же выбор параметров при построении модели устойчивости для любой системы определяется ее автономностью.

Выбор и обоснование величин, которые могли бы быть использованы при построении модели, отражающей устойчивость общественно-государственной системы, будут описаны в последующих работах автора, посвященных исследованию феномена устойчивости в контексте проблем национальной безопасности.

^[1] Национальная безопасность Российской Федерации– состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации, достойные качество и уровень их жизни, суверенитет, независимость, государственная и территориальная целостность, устойчивое социально-экономическое развитие Российской Федерации ^[1].

^[2] Например, А.В. Степанов в результате проведённого им теоретико-правового анализа существующих подходов к понятию «национальная безопасность» сформулировал следующее определение– государственно-правовой институт, включающий комплекс механизмов и структур по обеспечению состояния защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от угроз в различных сферах ^[4].

^[4] Поле – фазовое пространство, содержащее все линии поведения, найденные путем регистрации переходов системы из всех возможных состояний системы при данной совокупности внешних условий. ^{[13, c. .50]}.

^[5] Фракталы, по мнению П. Бака, моментальные снимки динамических процессов в состоянии самоорганизованной критичности ^{[20, c.122]}.

^[6] Еще один вывод, на которой наталкивает теория самоорганизованной критичности связан с практической ограниченностью устойчивого развития, указанного в определении понятия «национальной безопасность». В соответствии с положениям данной теории критичность – неизбежное следствие развития и если она верна, то устойчивое развитие имеет предел, за которым следует неустойчивое критическое состояние.