Понятие социального капитала: от эмпирического к теоретическому

Махаматов Таир Махматович доктор философских наук профессор, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации; Институт Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова; Дипломатическая академия МИД РФ 125167, Россия, г. Москва, Ленинградский пр., 49 Makhamatov Tair Doctor of Philosophy Professor, the department of Sociology, Financial University under the Government of the Russian Federation; Institute of Asian and African Studies of M. V. Lomonosov Moscow State University; Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation 125167, Russia, g. Moscow, Leningradskii pr., 49 makhamatov.tair@mail.ru Другие публикации этого автора

Махматов Тимур Таирович кандидат философских наук доцент, Финансовый университет при Правительстве РФ 125167, Россия, г. Москва, Ленинградский пр., 49 Makhmatov Timur Tairovich PhD in Philosophy Docent, Financial University under the Government of the Russian Federation 125167, Russia, Moscow, Leningradsky Prospekt 49 makhamatov.timour@gmail.com

С 90-х годов ХХ века в начале в социологии, затем и экономической теории, наряду с понятиями «человеческий капитал», «интеллектуальный капитал» широкое распространение получило родственное понятие – «социальный капитал». Можно сказать, что на глазах происходят, как пишет В.С.Степин, «парадигмальные прививки», открывающие «иное, чем прежде, поле научных проблем», стимулирующие «открытие явлений и законов, которые до «парадигмальной прививки» вообще не попадали в сферу научного поиска» [Степин 2018: c 122]. Однако «парадигмальная прививка» успешна лишь тогда, когда она сопровождается критическим анализом, способствующим расширению, углублению содержания «прививаемого» парадигмального понятия и его переходу на теоретический уровень.

«Социальный капитал», в отличие от родственных понятий «человеческий капитал», «интеллектуальный капитал» которое иногда подвергается творческому критическому анализу, обогащается содержанием [См.: Черковец, Жильцов, Зяблюк 2009; Сычев 2016; Махаматова 2011], до сих пор остается вне достаточного критического рассмотрения. Поэтому оно до сих пор остается понятием эмпирического уровня и вне понятийного развития, из-за чего все интересные попытки рассмотрения его как фактора динамики общественных процессов [См.: Солодовников, Щербин 2012; Гудкова 2015; Хепфер, Кизилова 2016 и др.] остаются не убедительными и не достигают ожидаемого результата. Здесь возникает необходимость и научная потребность перехода понятия социального капитала к теоретическому уровню.

Эмпиричность понятия социального капитала в современных исследованиях

Как верно отмечают К. Хепфер, К.А.Кизилова, «Дж. Коулмен основывает свое понимание СК (социальный капитал. – Т.М.) на эмпирической традиции американской социологии (антропологических исследованиях социальных сетей, сельской и городской социологии)» [Хепфер, Кизилова 2016; с.20].

К. Хепфер, К.А.Кизилова выдвигают очень интересную мысль, успешное развертывание которой могло бы способствовать переходу к теоретическому уровню понятия социального капитала. «Социальное взаимодействие, - пишут эти авторы, - следует рассматривать на микроуровне (на уровне индивида), на уровне социальной группы (СК внутри группы, СК группы в обществе) и на макроуровне (на уровне общества в целом)» [Хепфер, Кизилова 2016; с. 21. Курсив мой – Т.М.].Однако содержание данного понятия у авторов остается эмпирическим. Они предлагают «трактовать СК как набор качественных характеристик системы социального взаимодействия (норм, правил, социальных связей)… Структуру СК составляют следующие элементы:

•существующий уровень доверия (межличностного и институционального);

•межличностное доверие, реализуемое в неформальных социальных сетях (доверие членам семьи, друзьям, знакомым);

• генерализованное доверие (доверие людям в целом);

•институциональное доверие (доверие социальным и политическим институтам);

•членство в свободных ассоциациях, реализуемое в формальных социальных сетях (членство в различных типах общественных организаций);

•социальные нормы (признание и распространенность норм взаимности).» [Хепфер, Кизилова 2016; с.21]. Как видно, все перечисленные составные элементы социального капитала в основном являются феноменами общественной (социальной) психологии, то есть не постоянные, эмпирические. С таким содержанием понятия можно исследовать социальный капитал только первых двух уровней; но для эффективного анализа качественного потенциала социальной сферы «на уровне общества в целом» требуется понятие социального капитала теоретического уровня.

Как в западных, так и отечественных современных исследованиях эмпиричность понятия социального капитала проявляется в том, что, как пишет Т.В. Гудкова, «все определения социального капитала, в основном, сводятся к указанию на то, что это некий ресурс, в который конвертируются отношения между участниками социального взаимодействия, характеризующиеся взаимной ответственностью, а также благонадежностью и доверием». (Гудкова 2015; с. 197). То есть не выявляется всеобщее, заключающее в себе исторические достижения, внутренние противоречия, системность общества в его историчности и, главным образом, причинное, субстанциальное основание перечисляемых феноменов социального капитала, что составляет сущность теоретического.

С. Ю. Солодовников, В.К. Щербин на основе анализа разработок зарубежных и отечественных исследователей к настоящему времени выделили «целый ряд принципиально различающихся концептуальных подходов к определению базового (родового) концепта «социальный капитал» (Солодовников, Щербин 2012: с.82), также находящихся на уровне эмпирического содержания.

Согласно авторам, «основные подходы» к определению «социального капитала» исходят из следующих параметров: 1) «Наличие такого базового экономического параметра как доверие»; 2) «социальный капитал» исключительно как средство для измерения социального неравенства» 3) «наличие «в обществе так называемых социальных сетей и связей между индивидами»; (Солодовников, Щербин 2012: с.82).

Проанализируем содержание этих «основных подходов», в которых ярко выражается эмпиричность понятия социального капитала.

Доверие как экономический параметр. Общеизвестно, что «доверие» не является экономической категорией, тем более, «базовым экономическим параметром». Например, рассматривая место и роль доверия в кредитных отношениях, О.И. Лаврушин отмечает его неэкономическую природу. «Доверие, - отмечает автор, - выступает здесь как определенное нравственное начало, создающее определенный тип отношений между кредитором и заемщиком» (Лаврушин 2016: 264). Его уровень может оказать определенное влияние на отношение между агентами экономической деятельности, на их ожидание друг от друга, так как является социально-психологическим феноменом.

Доверие является социально-психологическим отражением и результатом взаимоотношениий индивидов друг к другу, к другим социальным группам, общественным и политическим институтам, заключающем в себе взаимную позитивную оценку сторон, веру и надежду на выполнение сторонами своих обязательств, обещаний и т.д.

Доверие прежде всего рассматривают как феномен общественной психологии и, соответственно, как объект научной дисциплины «социальная психология»[Донцов, Перелыгина 2017]. У Н. Лумана доверие также рассматривается как феномен социальной психологии, проявляющийся в межличностных отношениях [Luhman 1978]. Согласно П. Штомпке, доверие – это способ адаптации к неопределенности будущего с помощью игнорирования этой неопределенности, в чем проявляется его социально-психологическая природа. Им выделяются четыре формы проявления доверия: 1) в социальных отношениях, 2) в создании определенного сообщества, кооперации, 3) в личных отношениях и 4) в культурных нормах [Штомпка 2012]. Поэтому можно согласиться с Г.А. Сатаровым в том, что «категория доверие - предельно сложная, комплексная, многоаспектная», [Сатаров 2016: с.125, 123], которая отражает состояние, динамику социальной психологии общества как в вертикальных, так и в горизонтальных отношениях.

Доверие к индивиду формируется исполнительской дисциплиной, профессионализмом индивида, его ответственным отношением к своим функциям, обязательствам, качеством образования и результатами его практической деятельности, морально-нравственным и толерантным отношением индивида к своим партнерам и окружающим. Достигнутое индивидом доверие коллектива в результате своей активной деятельности становится как его социальным капиталом, основанием его возможного карьерного роста, так и социальным капиталом коллектива. Поэтому еще Р.Патнем трактовал социальный капитал как «характеристику социальной жизни – сети, нормы и доверие, - которые побуждают участников к более эффективному совместному действию по достижению общих целей» [Putnem 1996: 29].

Однако доверие как социально-психологический фактор носит изменчивый, не стабильный характер. Как отмечают Р. Соломон, Ф.Флорес, «доверие – это не то, что существует с самого начала, это не статичное качество… а то, что является динамической частью наших жизней» [Solomon, Flores 2001: p. 2]. Любая ошибка, промах во взаимоотношениях, нарушение дисциплины и не очень этичный поступок по отношении к коллегам, к коллективу может пошатнуть уровень доверия к данному индивиду.

С точки зрения социальной философии на уровне общества в целомв формировании и динамике доверия как фактора социальной психологии и социального капитала субстанциальную роль играет состояние общественного бытия. То есть, оно как феномен общественной психологии определяется общественным бытием, стабильностью всех сфер общества и устойчивым его развитием. Так, например, доверие населения РФ «санкционирующей экономической политике» определялось относительным ростом доходов населения, оживлением сельского хозяйства и стабильной внутренней и внешней политикой [Махаматова 2015]. Результаты экономического и политического курса в РФ в 90-ые годы проявлялись в снижении, по словам Г.А. Сатарова, вертикального доверия, т.е. доверия институтам власти [Сатаров 2016; с. 123].

Однако вторичность доверия не означает пассивность, некую «зеркальность» доверия по отношению своему детерминанту. «В экономике, например, высокое взаимное доверие участников рынка снижает суммарные транзакционные издержки контроля и тем самым повышает эффективность экономики. В политике низкое доверие граждан государственным институтам подталкивает власти наращивать затраты на насилие, «загоняя подданных» в рамки установленных государством законов» [Сатаров 2016; с. 124]. «В бизнесе, в политике, в браке, практически в любых значимых отношениях, - пишут Р.Соломон, Ф.Флорес, - доверие выступает существенным условием, от которого зависят все реальные успехи» [Solomon, Flores 2001: p. 2]. Так, сформировавшееся на базе демократизма, открытости, публичности доверие к руководству начинает оказывать позитивное влияние на систему отношений в сообществе. «Для организации, - отмечает Линда Грэттон, - это крайне важно, поскольку в настоящее время на смену традиционным иерархическим ролям и обязанностям приходят интегрированные структуры, строящиеся на доверии и взаимодействии» [Грэттон 2005; с. 112].

Путем социологических опросов можно определить уровень доверия населения в конкретном отрезке времени к тому или иному политическому лидеру, политической партии, руководителю организации, одной социальной группы к другой, коллектива к отдельному своему члену и т.д. На основании положительных или отрицательных результатов таких исследований определяется степень поддержки определенных политических, экономических реформ, организационных и кадровых решений. Здесь уровень доверия и вытекающий из негостепень поддержки выступают эмпирическим содержанием социального капитала выше перечисленных общественных субъектов. Теоретическим содержанием, отражающим объективные основания генезиса и развития, качественной определенности социального капитала на уровне всего общества выступают стабильное экономическое развитие, политическая стабильность и рост материального благосостояния населения [Шатилов 2017: с.22].

Концепция «социальный капитал» исключительно как средство для измерения социального неравенства» также опирается на эмпирическое понимание социального капитала. Такие понятия как «равенство», «неравенство» являются понятиями, отражающими в основном социально-экономические и общественно-политические отношения в обществе, которые детерминируются принадлежностью индивида к тому или иному классу, в неразвитых демократиях – также национально-этнической и религиозной группе. В основании неравенства в современном обществе лежит источник и размер дохода – капитал или рабочая сила, материальное состояние родителей, что позволяет получить или не получить молодому индивиду достойное образование, современную профессию и т.п.

Различие социального капитала индивидуального уровня первоначально определяется его принадлежностью к той или иной национально-этнической, религиозной и классовой группе, материальным положением его семьи. Здесь мы имеем дело с первоначальным социальным капиталом, который затем определяется качеством образования, профессионализмом, общественно-политической активностью индивида. Слова А.Н. Красиловой, о том, что «социальный капитал – это преимущество, создаваемое положением индивида в структуре отношений» [Красилова 2007: с.161], относится именно к страту происхождения индивида.

Результаты исследований А.Н. Красиловой ценны тем, что они еще раз отражают эмпирический уровень понятия социального капитала, а также уровень неразвитости нашей демократии. «Уровень социального капитала индивида, - пишет она, - мы определяем через открывающиеся перед ним вследствие обладания данным уровнем социального ресурса (включе­ния в сети) дополнительные возможности получения различных благ и услуг или достижения более высокого социально-экономического статуса. Необходимо рас­смотреть подобные возможности в наиболее актуальных для россиян областях жизнедеятельности, а именно: возможности решения проблем в сферах личных финансов, занятости, поддержания здоровья, получения образования, отношений с правоохранительными органами, приобретения жилья. Сети респондента вклю­чают людей из его круга общения: родственников, друзей и знакомых» [Красилова 2007: с. 166].

Тот ресурс, о котором пишет автор, как о социальном капитале индивида, в развитых демократиях зависит от действенности законов, социальной политики государства, активности гражданского общества и доходов индивида, то есть от его «общественного бытия» [Махаматов, Махаматова 2017]. Но такой социальный капитал, о котором пишет автор, вряд ли можно считать показателем социального неравенства.

Рассмотрение социального капитала как «наличие «в обществе так называемых социальных сетей и связей между индивидами» также трудно считать теоретическим концептом. Здесь для ясности проблемы необходимо еще раз вспомнить содержание философского понятия социального.Если исходить его содержания, то данное понимание социального капитала звучит тавтологично.

Общество в целом и все его сферы суть не что иное, как система взаимосвязей и взаимоотношений людей по поводу создания материальных благ, воспроизводства самих себя, обеспечения целостности социального организма, стабильности его бытия и духовного производства. В философской литературе «социальное» понимается как «синоним общественного (т.е. способ совместной деятельности или способ организации человеческих отношений)» (Резник: 2008; с. 89). «…Оно выражает надындивидуальную природу человеческой деятельности и взаимодействия» (Резник. 2008: 91). «Социальное» в социальной философии понимается также как сфера взаимоотношений людей вне экономических, политических отношений и духовного производства, как отношение по поводу воспроизводства человека, самосохранения и самоорганизации и т.п.Особенности этих отношений определяются тем, представителями каких общностей (классов, этносов и т.д.) и институтов (государство, партии, семья и пр.) выступают индивиды-акторы данных отношений.

Однако еще имеют место отношения между людьми более «приземленного» характера, а именно, непосредственные, конкретные взаимосвязи индивидов как соседей, друзей, членов определенного коллектива, сообщества, объединения. Именно индивидуальная оценка этих отношений индивидами и является одним из объектов прикладных (эмпирических) социологических исследования. Таким образом, когда речь идет о социологическом понимании социального капитала общества, имеется в виду не наличии «в обществе так называемых социальных сетей и связей между индивидами» вообще, но, во-первых, о непосредственных, конкретных в пространственно-временном понимании отношениях и связях, во-вторых, о развитости, устойчивости, надежности и искренности этих связей и отношений. Такой социальный капитал отражается в мнениях, оценках участников этих непосредственных отношений по поводу качества, устойчивости и степени организованности взаимосвязей и взаимодействий. Об этом свидетельствуют слова В.В. Радаева о том, что объективированную структурную основу социального капитала «формируют сети социальных связей, которые используются для транслирования информации, экономии ресурсов, взаимного обучения правилам поведения, формирования репутаций. На основе социальных сетей, которые часто имеют тенденцию к относительной замкнутости, складывается институциональная основа социального капитала – принадлежность к определенному социальному кругу, или членство в группе» [Радаев 2002: с.27]. Поэтому трудно согласиться с С. Ю. Солодовниковым, В. К. Щербиным, что такой социальный капитал является социально-экономическим феноменом [Солодовников, Щербин 2012].

Такие разработчики концепции социального капитала как Нан Лин (Nan Lin), К.Кук (K. Cook), Барт (Burt) определяют социальный капитал как ресурсы, «заключенных в социальных взаимосвязях» [Nan Lin, Cook K., Burt R.S; 2001]. Однако, известный американский социолог Ричард Флорида придерживается другой, совершенно противоположной точки зрения в оценке социальных взаимосвязей. «Типы сообществ, которые мы ищем, и которые гарантируют экономическое процветание, к настоящему времени значительно изменились. Необходимые прежде социальные структуры теперь, наоборот, препятствуют успеху. Традиционные представления о сплоченном обществе имеют тенденцию подавлять экономический рост и инновации. Те общественные структуры, которые обеспечивали поддержку в прошлом, сейчас становятся источником ограничений. Сообщества, которые раньше притягивали людей, теперь их отталкивают. Обществу нового типа свойственны более разнообразные дружеские контакты, индивидуализация занятий и ослабление связей внутри сообщества» [Флорида 2011: с. 296]. Ричард Флорида и те исследователи, выводы которых подтверждают его позицию [Флорида 2011: с. 298-300] отталкиваются от эмпирического понимания социального капитала как капитала индивида или предприятия.

Здесь следует критически относится к рассуждениям данного автора, принижающих роль социальных связей и переоценивающих индивидуализацию занятий в жизни человека. Анализируя роль социальных взаимосвязей, британский социолог Гай Стэндинг отмечает, что именно современная форма индивидуализации, уменьшение доли стабильных трудовых коллективов, рост числа временно работающих, вытеснение «участия в общественной жизни, гражданской активности» может толкнуть новый опасный класс – прекариат, непредвиденным действиям [Стэндинг 2014; с.36, 226-231]. Противоречие точек зрений Р.Флориды и Г.Стэндинга может «снять» теоретическое понятие социального капитала, имеющее в себе философскую «нагрузку».

Теоретическое и социально-философское понятие социального капитала.

Теоретический уровень понятия, который не сводит социальный капитал психологическому феномену «доверие» и непосредственным связям и отношениям между индивидами, «снимает» противоречия в понимании роли как доверия, так и социальных связей. Социальный капитал общества является феноменом более высокого уровня, широким и фундаментальным фактором, формирующимся и действующим в социально-экономической, политической и культурной сферах общества, определяющим стабильность устойчивость социального организма реальный потенциал общества на устойчивое социально-экономическое развитие и выполнение тех или иных актуальных политико-экономических задач. Он является результатом диалектического синтеза человеческого, культурного и интеллектуального капиталов общества.

На примере исследования реальных проблем эволюции социального капитала в современной мультикультурной России в период усиления иммиграционного потока в страну можно проследить научную рациональность теоретического уровня его понятия. Общественный социальный капитал современной России находится под влиянием факторов глобализации, которая в настоящее время вступает в свой качественно новый исторический этап – фазу неоглобализации (Махаматов 2017). Одним из существенных факторов неоглобализации является «грядущая демографическая лавина», т.е. «великое переселение народов» (Чумаков 2017: 3-12). Миграционные процессы затрагивают и современную Россию. Как известно, культурный капитал, под которым понимаются те преимущества, которые передаются новым поколениям (навыки устной и письменной речи, эстетические ценности, умение взаимодействовать с людьми, ориентация на достижения в учебе)[Махаматов 2017] и расширяют возможности их социальной мобильности [Paldam 2000: р. 5; Inomata 2001:, р. 321—350], способствует формированию как индивидуального социального капитала, так и социального капитала общества в целом.

В эпоху «великого переселения народов» иммиграционное, социальное и культурное направления политика нашей страны должны исходить не только из исторической мультикультурности России, но учитывать мультикультурность, образуемой иммиграционными процессами. Уровень образования и культурно-цивилизационные особенности мигрантов через культурный капитал оказывает определенное влияние (давление) на социальный капитал всех трех уровней. Однако последнее время миграционный процесс у нас сопровождается «системным совершенствованием порядка осуществления трудовой деятельности иностранными гражданами, повышением требований к трудовым мигрантам и ответственности работодателей» (Галас 2017: 63). Учитывая, что многие мигранты намереваются работать в России не один года, а большинство старается получить и гражданство, возникает насущная необходимость «назначения Правительством Российской Федерации федерального органа исполнительной власти, в компетенцию которого входили бы вопросы адаптации и интеграции иностранных граждан в российское общество» (Галас 2017: 63). Но эти вопросы должны быть решены таким образом, чтобы процесс адаптации и интеграции включал бы освоение мигрантами культурных ценностей нашего общества и изучение нами культуру стран мигрантов. Только в этом случай они смогут вносить позитивный вклад в социальный капитал всех уровней российского общества. Такой социальный капитал как диалектический синтез достижений исторического развития социального организма его взаимосвязи с другими обществами становится одним из важнейших факторов стабильности общественной жизни и устойчивого развития страны.

На основе критического анализа основных концепций понятия социального капитала, расширения его онтологического основания можно переходить к теоретическому уровню его понятия и формировать социально-философскую категорию социального капитала. Социально-философское концепция социального капитала исходит из понимания его как социально-культурного, общественно-исторического достижения эволюции конкретного социального организма. Таким образом, теоретическое понятие социального капитала как ресурса общества отражает совокупный социально-экономический и политико-идеологический, научно-теоретический потенциал социальной сферы общества, который проявляется в качестве человеческого и интеллектуального капитала, в содержании и направленности общественного сознания и общественной психологии, в организованности и активности институтов гражданского общества. При таком понимании социального капитала использование его как в социологии, социальной политологии, так и в социальной психологии создает серьезную диалектико-методологическую основу в достижении объективности результатов исследований.