Вознесенская Давидова пуустынь: жизнь монастыря в ХVIII веке

Бабич Ирина Леонидовна доктор исторических наук главный научный сотрудник, Институт этнологии и антропологии РАН 119334, Россия, г. Москва, Ленинский проспект, 32а Babich Irina Leonidovna Doctor of History Chief Scientific Associate, Institute of Ethnology and Anthropology of the Russian Academy of Sciences 119334, Russia, g. Moscow, ul. Leninskii Prospekt, 32a babi7chi@yandex.ru Другие публикации этого автора

Введение

В ХVIII в. российские монастыри переживали не самые лучшие свои времена. Это было связано, во-первых, со специфической в это время политикой Российского государства по отношению к монастырям, во-вторых, с характером общественно-политических и государственных дел России, которые все больше и больше оказывали влияние на церковную, и особенно на монастырскую жизнь, и, наконец, с особенностями «внутреннего» развития российских монастырей как таковых.

Вознесенская Давидова пустынь – один из подмосковных монастырей, созданный в 1515 г. монахом Пафнутьевского монастыря Давидом. В предлагаемой статье, подготовленной на основе вводимых в научных оборот новых архивных материалов, извлеченных нами из двух архивов (Российского государственного архива древних актов ^[1] и Центрального государственного архива г. Москвы ^[2]), рассмотрены особенности развития монастыря в ХVIII в.

До сих пор в научной литературе нет исследований, в которых описывалась история монастыря Вознесенская Давидова пустынь в ХVIII в. По другим историческим периодам в последние годы были опубликованы научные статьи автора предлагаемой работы ^{[3, 4]}. До настоящего времени была издана лишь одна книга Н.П. Виноградова (в 1915 г.), в которой было дано описание истории монастыря за 400 лет ^[5]. Данная работа, безусловно, является важным этапом в изучении обители, тем не менее в ней не раскрыты многие аспекты ее жизни в разные исторические периоды, особенно в ХVIII в. Новизна данной статьи заключается в том, что на примере скрупулезного анализа всех сторон жизни одного монастыря, на своего рода микроуровне, можно увидеть ключевые этапы монастырской истории России в ХVIII в.

Изучение истории данного монастыря представляет как научный, так и практический интерес. Прежде всего, укажем, что в 2015 г. монастырю исполнилось 500 лет. Обители удавалось сохранять свои функции на протяжении многих веков. Лишь в советские годы монастырь был закрыт до начала 1990-х годов, когда началось его возрождение. Наряду с этим представляет интерес судьба монастыря в один из наиболее сложных исторических периодов – в период проведения церковной реформы 1764 г., когда была осуществлена секуляризация церковных земель – важного источника жизни обителей. Что случилось в этот период с Вознесенской Давидовой пустыни? Как ей удалось сохраниться в период, когда многие монастыри были закрыты? В предлагаемой статье даются ответы на эти вопросы.

Статья подготовлена на основе исторического метода. Автор, анализируя собранные им архивные материалы, осуществляет историческую реконструкцию жизни монастыря Вознесенская Давидова пустынь в ХVIII в.

Жизнь монастыря

до церковной реформы 1764 г.

Монастырь был образован в 1515 г. На протяжении всего ХVIII в. монастырем управляли как бы «издали». Сохраняя свою независимость, тем не менее Давидова пустынь находилась под косвенным контролем и покровительством Московского Чудова монастыря, находившегося в Кремле: 8 настоятелей пустыни, которые управляли Давидовой пустыней в этом веке, были «родом» из Чудова монастыря: это игумен Иоаков, игумен Пахомий, игумен Никон, игумен Паисий, строитель Михаил, игумен Варнава, строитель Ираклий, строитель Иоасаф. Казна обители вплоть до конца ХVIII в. хранилась в кафедральном Чудовом монастыре ^{[2, Ф. 1788. Оп.1. Д.15. Л.14-16]}. Если Давидовой пустыни «везло» и в нее назначали ответственного настоятеля, то он почему-то очень быстро переводился в другое место или он умирал. Так, в 1727 г. в монастырь был назначен игумен Иоаков, труды по обустройству пустыни которого были важными и плодотворными. Ему удалось вернуть обители самостоятельность, отремонтировать церкви, построить каменный Успенский храм и каменные братские келии, и наконец, увеличить численность насельников. Однако в 1733 г. он скоропостижно умирает в монастыре. Были годы, когда в монастыре настоятели менялись очень часто, например, 1721-1722 гг. – сменилось три настоятеля, недостаточное рачение которых очевидно: они просто не успевали привыкнуть к монастырю.

В течение ХVIII в. монастырь несколько раз менял свой статус. Вначале в 1710 г. при игумене Кирилле монастырь был приписан к Архиерейскому Дому ^[6]. На следующий год Давидову пустынь приписали к Чудову монастырю. В 1712-1719 гг. игуменом обители стал бывший казначей Златоустова монастыря Иезекииль: «1712-го маия в 4 день по указу Великаго Государя поставлен во игумены Преосвященным Стефаном митрополитом Рязанским и Муромским Московского уезду во обитель Вознесения Господня Давыдову пустыню Златоустова монастыря что на Москве казначей иеромонах Иезякиль, и будучи в той Давыдовой пустыни игуменом» ^{[1, Ф. 1447. Оп. 1. Д. 1. Л.1.]}. 28 апреля 1721 г. Давидов монастырь приписали к Московскому Златоустовскому монастырю, куда была переведена давидовская братия, а в пустыни был оставлен один иеромонах и три послушника ^[6].

В августе 1723 г. было принято церковное решение об упразднении Давидовой пустыни, но в последний момент Постановление было оставлено без движения. В 1724 г. в Златоустовский монастырь была перенесена и давидовская ризница, был забран скот, утварь, хлеб. Это принесло обители «напрасное разорение» ^{[5, с.26]}. Такая неопределенная и сложная ситуация продолжалась до 1727 г., когда дело о Давидовой пустыни рассматривалось в Св. Синоде и было принято решение о возрождении ее самостоятельности. Синод учел, что монастырь имел немалое число крестьянских дворов и строений в самой обители. Св. Синод принял решение: все, что Златоустов монастырь забрал из Давидового, вернуть (это и хозяйство, утварь, хлеб, скот) ^{[7, Стб.13-14]}. Во многом монастырю удалось вернуть свою самостоятельность благодаря новому настоятелю Давидовой пустыни игумену Иоакову – наместнику Чудова монастыря ^{[1, Ф.280. Оп.3. Д.174; 6, с.145-149]}. Именно ему принадлежит заслуга в возрождении монастырской жизни, но это привело лишь к тому, что обитель освободилась от одного «ига» и попала в другое – в результате весь ХVIII в. обитель была «под наместниками» Чудова монастыря.

Ко времени назначения игуменом пустыни Иоакова обитель совсем запустела. Первое, что сделал игумен Иоаков - увеличил количество братии. В 1730 г. в монастыре было 17 насельников. Условием Св. Синода восстановление монастыря должно было сопровождаться увеличением братии до 30 чел. Игумену Иакову удалось это сделать, но не за счет рукоположения собственных послушников: их было мало (в монастыре многие годы практически никто не жил), а за счет привлеченных монахов из других монастырей. Из всей братии в это время лишь четверо приняли монашеский постриг в Давидовой пустыни ^{[5, с.20]}. Второе, что игумену Иоакову следовало сделать - благоустроить территорию: храмы, келии и т.д. Ему пришлось практически восстанавливать монастырь из руин. Монахи обители писали в Московскую духовную консисторию следующее: когда игумен Иаков прибыл в Давыдову пустынь в 1727 г., он обнаружил, что «деревянные кровли на церквах и иконы в них от течи погнили, а монахам в деревянных кельях жить было не возможно». Требовалось срочно провестиь ремонтные работы, однако монастырская казна была пуста. Игумен вместе с монахами обители решил эту проблему самым неожиданным образом: они «приговорили на оное строение» продать излишки монастырского хлеба, лишних лошадей и скот. На эти средства и, как сказано в деле, подаяния вкладчиков «построил он игумен на трех церквах божиих главы и кровли покрыл все новые и часы и часовню зделал новые, и в показанных трех церквах и над святыми воротами святые образы и деисусы все починил, а другие многие образы вновь написал», а также значительно пополнил ризницу серебряной утварью. Братия (казначей иеромонах Иоиль, иеромонахи Афанасий, Викентий, иеродиаконы Пимен, Игнатием, и еще 16 монахов) была довольна деятельностью игумена Иоакова и написала об этом прошение в консисторию: « о сей пустыне о всем выше показанном он игумен радеет со усердием своим тщанием» ^{[1, Ф. 203. Оп. 746. Д. 20. Л.1-4]}.

Эта страница истории обители стала известной благодаря тому, что в Давидовой пустыни оказался пономарь монах Порфирий, который был одним из тех, кого оставили в обители в то время, как остальную братию перевели в Златоустовский монастырь. Монах Порфирий оказался «недоволен» трудами настоятеля и написал на него «донос», в котором указал, что игумен Давыдовой пустыни Яков без согласования с казначеем продал лошадей, скот, хлеб и сено, раздал в наем монастырскую пашню и крестьянскую тяглую землю «для собрания мзды своей», в результате чего «братия монастыря в пище имела великую нужду» и многие из них вышли из монастыря в другие обители.

Насельники монастыря были возмущены поведением пономаря, объединились и написали групповое письмо в поддержку игумена, при этом отметив, что сам доносчик монах Порфирий - вор и раскольник, и что они «бьют челом на ево игумена неправдиво и клеплют напрасно», тогда как настоятель исполнен усердия и благодати. Московская Консистория, разумеется, закрыла дело, оставив его без последствий, однако, может быть, это повлияло на здоровье игумена Иоакова: вскоре он умер (в конце 1733 г. или в начале 1734 г.). ^{[1, Ф. 203. Оп. 746. Д. 20. Л.1-4]}.

Настоятелем Давидовой пустыни стал игумен Иосиф. Это было в 1740 г. И в этот момент проявились последствия того, что сделал игумен Иаков: не создав фундамент из собственных послушников и монахов, постриженных именно в Давидовой пустыни, к 1742 г. число братии стало таким минимальным, что некому было служить. Между тем настоятель нашел новый способ решить это вопрос: постричь в монахи вдовых священников и дьяконов. В своем прошении в Консисторию он указал, что в Хатунской десятине при церквях есть вдовые попы и дьяконы: в селе Горках Иван Самсонов, в селе Ананине поп Константин Петров, дьякон Аким Иванов, в селе Ивановском поп Ананий Васильев, у церкви Покрова Богородицы дьякон Максим Иванов, в селе Хатуни дьякон Георгий Андреев, в селе Починках дьякон Тимофей Григорьев, села «Зачетейского что на Лопасни» поп Иван Михайлов.

Игумен Иосиф попросил Московскую Духовную Консисторию разрешить ему для начала использовать их в церковных службах Давыдовой пустыни. Консистория разрешила ^{[2, Ф. 203. Оп. 746. Д. 335. Л.1, 8, 13]}.

Следующим настоятелем обители стал игумен Иерофей ^{[2, Ф. 203. Оп. 746. Д. 334. Л.1, 5, 8]}. Игумен Иерофей был уважаемым и авторитетным духовным лицом в округе. В 1754 г. церковные власти решили перевести его в Московский Сретенский монастырь, однако братия Давидовой пустыни попыталась воспрепятствовать этому. Они отправили Всепокорнейшее прошение в Св. Синод, члену и господину нашему Преосвященному Платону архиепископу Московскому и Севскому ^{[2, Ф. 1788. Оп. 1. Д.11. Л.1-1 об., 2]}. Его оставили в обители, но вскоре игумен Иерофей умер (10 марта 1754 г.) ^{[2, Ф. 1788. Оп.1. Д.12. Л.1-1об., 3-3 об, 4-4 об.]}.

Последнее десятилетие

перед церковной реформой 1764 г.

Незадолго до наступления церковной реформы в 1764 г., в Давидову пустынь был назначен игумен Пахомий (1754 г.). Он не смог заслужить уважения и авторитет, как среди насельников, так и среди вотчинных крестьян. Со временем он был снят церковными властями с должности настоятеля монастыря за неблагопристойное поведение ^{[2, Ф. 1788. оп.1. Д.12. Л. 3-3 об, 4-4 об.]}.

При настоятельстве Пахомия ярко проявились непростые отношения между монастырями и крестьянами, принадлежащими монастырям вотчинами, деревнями. Монастыри часто довольно грубо и неумело управляли своими деревнями. Вот что написано о том, как это делал о. Пахомий в Вознесенской Давидовой пустыни:

«Он игумен монастырской хлеб и сено продает а деньги употребляет не ведома куда, а с нас как хлеб, так и сено собирая когда что ему потребно, и тот хлеб и сено ссылает в Москву приятелем своим и на продажу, да сверх того тягловую нашу землю и сенокосы по всягодно домогается отнимать, а за то, чтоб те наши земли и луга были при нас ежегодно мы принуждены давать по тритцати рублев, а меньше того не бывает…

Он же игумен со вступления своего во время нарядов рекрутских годных людей забирает на монастырской двор и под караулом держит и бьет пока с очередных удовольствуется взятками и таких взятков до него игумена в каждой налог доходит по сту рублев, да сверх того берет в каждой набор по тритцати рублев за одно только, чтоб позволение нам учинить к раздаче рекрут быть тому, кто от нас миром определен, а в нынешней рекруцкой набор он игумен по своей власти при той отдаче приказал быть .. Федора Алтанова … шести человек рекрут собрать вновь денег сто шесть рублев, и взяв с нас сверх того себе во взяток десять рублев и того монастырского крестьянина невесть ис какова дела отдал в сыскной приказ, а на ево место рекрут отдать определил своиственика своего церкви Введения Пресвятые Богородицы что в Москве на Стретенской улице дьячка Тихона Иванова, а что тот крестьянин напрасно взят от него игумена в приказ, и за то он игумен того старосту езжалыми плетьми мучит, сняв рубаху за то, что он староста просил ево игумена того крестьянина освободить...

Он же игумен в прошлом 1755-м году приказал старосте учинить сходку на монастырь, по которому староста поголовно всех тогда и собрал, и он игумен, напившись пьяной, приказал бить в набат, и били в оной набат более часа, а в то время он бегал по монастырю со сломом и кричал разбой...

И сего марта 11 дня 1759-го году он же игумен приказал старосте по тому же собрать поголовной сход, и по тому приказу из всех деревень крестьяня на монастырской двор собрались и ему игумену о себе при… доложить, почему он игумен к нам вышед, и в то время подошли к нему крестьяня три человека просить, чтоб он игумен … крестьянина, которого он отдал в Сыскной приказ повелел освободить, но он игумен закричал конюхам чтоб их держали и раздели до нога и рубашки с подола заворотя на голову, и вертя рубашки на головах, и положа на землю, и наступя на рубашки сам ногою а конюхам езжалыми плетьми тех крестьян велел мучить сколько было ему игумену надобно. А прикащик спрашивал, кто бы их к нему о том просить посылал и от всего миру ему игумену ответствовано, что напрасно он такое бесчеловечие над теми крестьяны чинит, ибо они в том не виноваты, что ево игумена от миру о том просили до чего он у них спрашивает» ^{[2, Ф. 203. Оп. 746. Д. 362. Л.1, 2-5, 7, 13]}.

В апреле 1759 г. Московская Духовная Консистория начала проводить расследование по этому делу, которое длилось несколько месяцев. Жалобы крестьян на о. Пахомия были признаны справедливыми. Настоятель был снят с должности.

Остановившись подробно на негативных сторонах поведения настоятеля Пахомия, необходимо подчеркнуть, что ни Св.Синод, ни Московская Консистория ни в коей мере не поощряли такое бесчинство, следили за поведением настоятелей и если факты подтверждались, то нещадно боролись с такими игуменами, и как минимум снимали нерадивых руководителей со своих должностей. Так было и с о. Пахомием.

Разумеется, во многом в этой ситуации сыграли роль прошедшие по всей России в 1762-1764 гг. крестьянские волнения, которые затронули и монастырские вотчины, между тем не следует умалять роль, безусловно, недостойного поведения настоятеля Пахомия. В ХVIII в. было много недовольства со стороны монастырских крестьян методами монастырского управления. Как нам представляется, на примере Вознесенской Давидовой пустыни мы видим, что стало одной из причин проведения Екатериноц II церковных реформ. Монастырское управление деревнями и крестянами действительно было не на высоте. Настоятель Давидовой пустыни Пахомий в этом вопросе не был исключением. Причем до этого времени со стороны государства было несколько предостережений относительно характера монастырского управления вотчинами, однако ничего сделано не было ^{[7, 8]}.

Секуляризация церковных земель

и ее последствия для Давидовой пустыни

В ходе церковной реформы 1764 г. для определения статуса монастыря были введены классы и штатный статус: все монастыри России были поделены по классам. Было введено три класса в штатных монастырях, а также ряд монастырей были выведены «за штат», стали заштатными. Штатные монастыри стали получать некоторую финансовую помощь от Св. Синода, а заштатные – должны были содержать себя сами.

Монастыри могли обладать землями, но не государственными вотчинами. «В соответствии с законами Российской империи, монастырь имел право на обладание землями, которые отведены им государством, но не могли их продавать. В то же время обителям разрешили приобретать или получать в дар ненаселенные имения и другое недвижимое имущество» ^[10].

После игумена Пахомия в Давидовой пустыни в течение нескольких лет была «чехарда» с настоятелями: за три года сменилось два настоятеля: игумен Гедеон, игумен Никон. В 1763 г. настоятелем Давидовой пустыни был назначен наместник Чудова монастыря архимандрит Паисий. Монастырь Давидова пустынь был переведен за штат, и, таким образом, перед ее настоятелями встал вопрос о финансовом содержании братии и зданий обители, поскольку она лишилась своих деревень и пустошей ^{[5, с.19]}.

Отметим, что с самого основания Давидовой пустыни – с 1515 г., настоятель имел статус игумена. В архивных документах указывалось, что «в том монастыре настоятелю против древнего установления подлежит быть игумену» ^{[1, Ф.280. Оп.3. Д.174. Л.4-6]}. Однако после перевода в 1764 г. монастыря за штат, был понижен и статус настоятеля: с 1778 г. его руководители имели должность строителя, а не игумена. «Игуменский» статус Давидова пустынь сможет «вернуть» почти через 100 лет, в середине ХIХ в., а позднее в 1915 г. ей удастся и войти в штат. Но все это будет позднее.

С одной стороны, монастырю удалось «удержаться» и он не был закрыт (что уже было хорошо), а с другой, лишение синодального содержания и вотчинного землевладения означало фактическую смерть обители. Однако этого не произошло, и прежде всего благодаря новому настоятеля монастыря - архимандриту Паисию.

Прежде всего благодаря своему влиянию и статусу, оставаясь наместником Чудова монастыря, он сумел получить для Давидовой пустыни две часовни в Москве на том основании, что обитель потеряла монастырские владения и была выведена за штат. В этих двух часовнях были организованы монастырские подворья.

Со временем одна из двух часовен Давидовой пустыни – Часовня Спасителя в Замоскворечье, стала приносить гигантский доход, а вторая – нет, но на ее месте (Арбатская площадь) был построен доходный дом, который также стал приносить значительный доход. После 1764 г. в стране стали появляться новые способы, при помощи которых монастыри научились содержать себя безбедно, и даже увеличивать свои богатства и приобретать новую земельную собственность.

После 1764 г. существовало несколько способов «монастырских доходов»: деньги, выручаемые от отдачи в наем домов, принадлежащих монастырям, проценты с капиталов в банковских учреждений, пожертвования, получение угодий и др. (денежные поминовения, молебные доходы, просфорные доходы, проскомидные доходы, доходы от кладбища (совершение поминовений). И Вознесенская Давидова пустынь начала активно обращаться к новым способам содержания монастыря.

Жизнь и быт монахов

В ХVIII в. монастырь жил по особножительному уставу. Монахи получали келию и пищу, а остальное должны были добывать себе сами. На одежду они получали определенные суммы из монастырской казны. Обязательных послушаний монахи не несли, а если исполняли какие-либо работы по хозяйству, суммы выплат за это увеличивались. Поскольку насельники сами заботились о своих бытовых нуждах, они имели право выходить за пределы территории обители. Обязательным для всех было лишь присутствие на богослужениях. Такие нравы и правила были в Давидовой пустыни с самого начала его создания, т.е. с 1515 г. и до конца ХVIII в., когда в монастыре был введен новый устав – общежительный. Монахи питались в общей «трапезе». Питание включало свежую и соленую рыбу (осетр, стерлядь, сельдь, семга, щука, лещ, судак), икру, пироги, крупы, грибы, мед, пиво, квас ^{[1, Ф. 1447. Оп. 1. Д. 1. Л.1 – 1 об., 2 – 2 об.]}.

В монастыре были погреба, амбары, кухня, конюшня, скотный двор – требовалось грамотное ведение хозяйства – это возлагалось на эконома или ключника. Он подчинялся помощнику келаря. Ему подчинялись монахи, ответственные за разные отрасли монастырского хозяйства: подключник (ведение погребами и складами, хлебник, трапезник, конюший, ризничий). За уставное совершение служб отвечал уставщик (экклесиарх), свечник.

Еще до проведения церковной реформы 1764 гг. монахи Давидовой пустыни получали небольшое жалование. В 1712 г. проводилась выплата жалования монахам: священникам, ризничему, диакону, иподиакону, певчему, подьякону и пономарю ^{[1, Ф. 1447. Оп. 1. Д. 1. Л.1 – 1 об., 2 – 2 об.]}. При общем годовом доходе монастыря около 100 руб. в 1754 – 1759 гг. монахи получали жалование из собственных доходов: игумен - 6 руб., иеромонахи и иеродиаконы - по 3 руб. монахи - по 2 руб., псаломщик и пономарь - по 1 руб. 50 коп. ^[6]. Монашеские жалования сохранились и после церковной реформы 1762-64 гг. В 1764 г. игумен получал жалование 16 руб. в год, 5 иеромонахов – по 8 руб., иеродиакон – 6 руб., 2 монаха - по 3 руб., псаломщик (из монастырских слуг) - 2 руб. в год ^{[1, Ф.280. Оп.3. Д.174]}.

Собственность, хозяйственная деятельность

и доходы обители

Приведем данные о монастырских доходах в ХVIII в. В 1712-1718 гг. монастырский доход составлял от 10 до 45 руб. в год и формировался из следующих статей ^{[1, Ф. 1447. Оп. 1. Д. 1. Л.1 – 1 об., 2 – 2 об.]}: от продажи продукции монастыря: яблок, шерсти, коровьего масла, куриных яиц, ржи, гороха, овса, от продажи свечей, от вкладов тех, кто хотел стать насельниками (от 4 до 9 руб., в среднем – 5 руб.), от доходов московской часовни у Москворецкого моста (от 10 до 30 руб.), от продажи скота крестьянам соседних деревень (лошадей, бычков, овец), от получения оброчных денег с крестьян с пустошей.

В 1754 – 1759 гг. годовой доход монастыря составлял 106 руб. 60 коп. Обратимся к структуре монастырских доходов (по данным на 1764 г.): окладные денежные доходы (с монастырских вотчин села Легчищево и деревень (Баранцово, Пронино, Енино, Пикалово Верхнее, Пикалово Нижнее, Дедяково, Тенино, Щелково) - за грибы и лучину 6 руб. 56 коп. с четвертью, сдача земли в пустошах - 39 руб. 62 коп., продажа продукции монастыря: коровьего масла (3 пуда 20 ф.), куриных яиц (1500 шт.) лышных веревек (750 сажен), дров (75 сажень), с монастырской пашни снималось следующее количество хлеба: ржи 180 четвертей, пшеницы 5 четвертей, овса 378 четвертей, ячменя 42 четверти, гороху 8 четвертей 4 четверика, гречи 8 четв. 4 четверика, конопляного семя 2 четверти ^{[1, Ф.280. Оп.3. Д.174]}.

В 1733 г. «пустынь владела достаточными средствами для самостоятельного существования. Экономическая жизнь монастыря включала в себя такие отрасли хозяйствования как земледелие, скотоводство, рыболовство, пчеловодство, садоводство. Обитель имела пашни, озера для ловли рыбы, улья и сады, содержала скот – все это позволяло получать некоторый доход. Монастырь мог сам себя обеспечивать при хорошем рачительном настоятеле. Безусловно, в силу малочисленности братии монахам во многом помогали заниматься собственным хозяйством монастырские крестьяне. Монастырь всегда имел «запасы». Так, в одно время в пустыни было сушило деревянное с запасом круп овсяных и ячменных, семени конопляного и гороху, четыре житницы - в них: 30 четвертей ржи, 100 четвертей овса, 20 четвертей ячменя, 2 четверти гречи ^{[5, с.23]}.

Любопытно, что монастырь стремился зарабатывать деньги всеми дозволенными им способами. Так, в конце ХVIII в. монастырская часовня на Арбатской площади имела две лавки: лапотню, где изготавливали лапти, и цирюльню. Лавки приносили доход монастырю, который, в свою очередь, платил людям, которые там работали, - наемным работникам, зарплату ^{[2, Ф. 1788. Оп.1. Д.15. Л.14-16]}.

В 1760 г. положение с финансами было настолько сложным, что настоятель обители о. Гедеон писал в Консисторию, что монастырь - ветхий, денег на строительство новых зданий в обители нет, благотворителей тоже не было. «По резолюции от 23 декабря 1760 г. было велено дать книгу на «испрошение милостыни» на шесть лет» ^{[5, с.19]}. Консистория разрешила насельникам Давидовой пустыни официально посещать различные места в «миру», чтобы просить милостыню на ремонт здания монастыря.

В ХVIII в. за стенами монастыря располагались конный и скотный дворы. Конный двор включал в себя «деревянные хоромы» (обширное деревянное помещение). Там находились монастырские «стоялые и езжалые» лошади и кобылицы. На скотном дворе стояло пять изб, в которых жили служители разных служб. В 1745 г. монастырское стадо состояло из коров, быков, 20 молодых телят, 26 овец и баранов ^{[5, с.23]}. В 1764 г. конный двор имел площадь 19 саженей и включал в себя два сарая. В то время обитель имела 4-х серых меринов, одну рыжую кобылу.

Скотный двор имел площадь 10 саженей, которая включала две избы. Хозяйство было скромным, но в дальнейшем количество скота опять увеличилось: в 1786 г. в обители было 15 коров, телят, быков, 30 овец и баранов, 17 лошадей, кобылиц и жеребят ^{[2, Ф.203. Оп.746. Д.469]}. Монахи вместе с наемными работниками участвовали в хозяйственной деятельности обители: по данным на 1731 г. два монаха Иосаф и Нил имели послушание конюших, а монах Филимон был скотником.

Впервые монастырь получил во владение мельницу «о 3-х поставах» на р. Лопасня (Указ 20 июня 1748 г.). В монастырской Летописи говорилось, что «мельница от казны дана монастырю в оброк, с выстройкой оной вновь на пять лет по 5 руб. в год, а потом владеть вечно ею платою по 71 руб. 65 коп. в год, на обстройку оной употреблено 700 руб. Игумен подавал прошение о збавке оброка, по невозможности высокой цены» ^[6].

В ХVIII в. в обители работали слуги и наемные работники, которые помогали братии в монашеской жизни. По данным на 1730 г. в пустыни было 13 слуг, а в 1764 г. – 14 слуг ^{[1, Ф.280. Оп.3. Д.174; 4, с.20]}. Слуги получали жалование: 3 руб. в год, хлеб (9 четвертей).

Для монастырского строительства обитель нанимала работников для разных видов деятельности: в 1730-х годов был нанят плотник Артамон Григорьев. Он ремонтировал братские кельи, получил зарплату: 16 руб., и монастырское питание вместе с братию. Когда плотнику нужна была помощь для «тяжелых работ», как сказано в деле, плотнику помогали монастырские крестьяне. В 1733 г. для новых ремонтных работ (ремонт церквей и других построек) монастырь подписал Договор с подрядчиком Андреем Степановым (крестьянином из дер. Яскино Костромского уезда вотчины Бориса Ивановича Нерова). Условия договора были такими: зарплата 35 руб., и предоставление продуктов: «муки ржаная 6 четвертей, гречневой крупы четь, толокна полосмины, гороху полосмины, соли пуд, солоду ржаного полосмины, бык, 4 баранов, коровьего масла пуд» ^{[1, Ф.1447. Оп.1. Д.2]}.

Архитектура

К сожалению, в настоящее время не сохранилось планов монастыря ХVIII в. В 1901 г. в монастырской ризнице случился пожар, во время которого сгорел генеральный план монастыря 1768 г. ^{[2, Ф. 203. Оп.641. Д.43. Ч.1. Л.91]}.Мы собирали материал по крупицам. В 1732 г. внутри монастыря (кроме церквей) были: Святые ворота, деревянная ограда монастыря, братские келии (занимали площадь 40 сажень) возле Святых ворот, трапезная, квасоварня (в 1745 г. на ее месте была поставлена каменная угловая башня, очевидно, и сама квасоварня располагалась на углу монастыря) ^{[1, Ф.1447. Оп.1. Д.2]}.

В 1745 г. монастырь претерпел значительные изменения, о чем мы узнаем из Описи монастыря, сделаннойигуменом Иерофеем по просьбе Московской духовной Консистории ^{[2, Ф.203. Оп.746. Д.305. Л.1-21]}. Монастырь включал в себя каменную ограду вокруг монастыря, Святые ворота, каменные игуменские келии («передние да задние с каменными сенями»), два этажа, верхний – игуменские келии, внизу – келии братии, каменную казенную келию (против игуменских келий на правовой стороне монастыря, позднее она называлась ризницею, два этажа, верхний – ризница, внизу – келии братии, каменные братские келии около Святых ворот, с правой стороны, если входить в монастырь (т.е. между игуменскими келиями и воротами), с каменными сенями «о двух жильях», зимние погреба, трапезную - верхний этаж, нижний – хлебня, каменный погреб, деревянный погреб, житницу, каменную баню в угловой башне (где раньше была квасоварня, сушило деревянное с запасом круп овсяных и ячменных, семени конопляного и гороху. Вне стен монастыря был конюшенный двор, на котором располагалисьдеревянные хоромы (обширное деревянное помещение, где были монастырские стоялые и езжалые лошади и кобылицы, скотный двор - пять изб, в которых живут служители разных служб.

К середине ХVIII в. монастырь расширился и постепенно приобретал современные облик. Благодаря двум описям, сделанным в 1762 – 1764 гг. настоятелем Никоном и поручиком пехотного полка Андреем Писаревым ^{[1, Ф.280. Оп.3. Д.174; 1, Ф. 203. Оп. 746. Д. 373. Л. 9-17]}, можно составить представление о том, что было внутри монастыря в этот период: каменная ограда вокруг монастыря (размер 221 сажень – около 500 метров), Святые ворота, проезжие ворота (по правую сторону от входа), каменные двухэтажные игуменские келии (при входе по правую сторону от Святых ворот, с сенями, на верхнем этаже – игуменская келия, на нижнем этаже - братские келии, на первом и втором этажах - изразцовые печи, размер здания - длиною на 15, шириною на 5 саженей (примерно 32 х 12 м.), две каменные братские келии (рядом с игуменскими келиями, размер - длиною на 15, шириною на 4 саженях), каменная угловая башня - квасоварня на углу (с железным котлом, размер здания – 2 сажени), каменный погреб, деревянная кухня (3 окна, 1 сажень), деревянный погреб (3 сажени), деревянный амбар для хлеба, хлебная палата (располагалась под церковью Знамения), деревянное сушило для запасов, две каменные солодовни (помещение, где проращивают и высушивают зерно для солода, необходимое для приготовления пива), каменная кладовая палата, пять деревянных житниц (каждая по 2 сажени). Внутри монастыря находился пруд (80 саженей в округе), в котором была рыба, сад (15 яблонь), улья (78 шт.), а также «против соборной церкви и игуменских келий посажено в две линии по прошпектом липняком», т.е. липовая аллея. Вне стен монастыря, как и ранее, располагался конюшенный двор с деревянными хоромами (19 саженей), двумя сараями, 4 серыми меренами, одной рыжей кобылой, и скотный двор (10 саженей) с двумя деревянными избами; липовая роща (7 десятин), огуменник (огороженный участок, на котором построено гумно (13 сажень), располагался после рощи, сенной сарай, озеро Круглое, в котором ловилась рыба для монастырской пищи, два монастырских пруда на р. Родинка (в них не было рыбы) ^{[1, Ф.280. Оп.3. Д.174]} .

Впервые каменные постройки в монастыре появились при игумене Иакове. До этого времени единственным каменным зданием была Вознесенская церковь. Опираясь на архивные материалы, мы знаем, что еще в 1727 г. в обители все постройки были деревянными ^{[1, Ф. 203. Оп. 746. Д. 20. Л.1-4]}. В 1732 г. была построена новая игуменская келия «лицом к реке», которая была объединена с братским корпусом общей кровлею. Архивные материалы 1745 г. свидетельствуют, что в монастыре уже появились каменные игуменские келии (передние и задние с каменными сенями) на двух этажах: верхний этаж – это были игуменские келии, нижний этаж – братские келии, а также каменные братские келии около Святых ворот, которые располагались с правой стороны (при входе в монастырь, т.е. между игуменскими келиями и Святыми воротами), с каменными сенями «о двух жильях». Внутреннюю отделку корпусов (пол и потолок) сделал плотник Артамон Григорьев ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д.305. Л.1-21; 3, Ф.1447. Оп.1. Д.2]}.

Благотворители (вкладчики)

Монастырские капиталы составлялись из тех приношений, которые жертвовали православные христиане в монастыри. Когда в начале 1734 г. умер игумен Иаков, который начал «поднимать» монастырь, то братия совместно со служителями и вкладчиками Давидовой пустыни написала прошение о назначении в монастырь настоятелем иеромонаха Симонова монастыря Филарета ^{[10, с.145]}. В это время у монастыря уже были благотворители. Имена некоторых нам стали известны.

Безусловно, первым вкладчиками монастыря были те, кто проживал в округе, в Серпуховском уезде, и часто посещали обитель. Среди тех, кто проживал недалеко от Давидовой пустыни, были Бобрищевы-Пушкины, которые имели деревни в Серпуховском уезде. Это действительный статский советник Михаил Иванович Бобрищев-Пушкин. Когда он умер, его вдова Анастасия Васильевна Пушкина в его память решила построить в Давидовой пустыни Знаменский храм ^{[1, Ф.203. Оп.746. Д.255;Ф.203. Оп.746. Д.305. Л.1-21]}. В одном из архивных дел она называлась «вкладчицей». Среди других дарителей и вкладчиков ХVIII в. были бывший стряпчий Петр Богданов, который подарил обители «крест благословящей серебрянный весом 90 золотников». Вдова, полковница Наталия Родионовна Асеева подарила Давидовой пустыни на поминовение своего умершего мужа Алексея Асеева «серебряные сосуды весом 120 золотников без полузолотника». Авдотья Васильевна Зиновьева принимала финансовое участие в строительстве церкви Успения Пресвятой Богородицы (до 1745 г.), Михаил Стефанович Балыматов, который подарил монастырю икону Знамения ^{[2, Ф.203. Оп.746. Д.305. Л.1-21; 3, с. 49]}.

Заключение

ХVIII век - для истории российского монашества стал важным рубежом развития взаимоотношений между Российским государством и церковной властью: церковь отчасти потеряла независимость, стала государственным учреждением – Ведомством православного исповедания. Церковные реформы Петра Великого были направлены на создание государственной церкви ^{[10, С.16-18, 262]}.

ХVIII в. стал для Давидовой пустыни временем испытаний, когда практически весь век обитель находилась под контролем других московских монастырей: Златоустовского и Чудова. Ограничение или даже лишение самостоятельности не могло способствовать духовному и финансовому развитию монастыря. Настоятели часто менялись, были среди них и нерачительные хозяйственники, обитель сотрясали конфликты и наконец, отобрание монастырских вотчин грозило монастырю исчезновением. Практически не происходило увеличение братии .

В эпоху секуляризации Давидова пустынь, как и все российские монастыри, испытывала духовный и финансовый кризис. И в этом контексте заметное место в истории монастыря занимает архимандрит Паисий, которому в 1765 г. удалось получить для обители московские подворья, во многом «спасшие» обитель в последующие годы.

В монастыре стали появляться и благодетели, которые назывались в то время «вкладчиками». Началось «второе рождение» Давидовой пустыни. И, по сути, секуляризация монастырских земель пошла на пользу монастыря. И все же в целом наблюдалось оскудение монастыря: он еще не сумел приобрести авторитет и влияние среди богатых «вкладчиков», что произойдет позднее – в первой половине ХIХ в., когда религиозные искания многих приведут в Давидову пустынь и в долевом отношении вклады прихожан станут значительными. По сути, данный процесс дал новый и чрезвычайно позитивный толчок православного развития, который в конечном итоге привел уже в конце ХVIII в. к внутренним реформам жизни самих российских монастырей, а именно: введение общежительного Устава, в корне изменившем жизнь российского монашества.