Совершенствование административно-правового регулирования судебного контроля при рассмотрении административных дел с участием учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания

Помогалова Юлия Викторовна кандидат юридических наук доцент, Воронежский институт Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации 394006, Россия, Воронежская область, г. Воронеж, ул. Челюскинцев, 101, оф. в Pomogalova Yulia Viktorovna PhD in Law Associate Professor at Voronezh Institute of the Federal Penitentiary Service 394006, Russia, Voronezhskaya oblast', g. Voronezh, ul. Chelyuskintsev, 101, of. v ypomogalova@yandex.ru

Судебный контроль выступает одним из средств обеспечения соблюдения прав и свобод граждан органами публичной власти, соответствия их деятельности требованиям закона и иных нормативных правовых актов. Он обусловлен необходимостью обеспечить общественный порядок и безопасность во всех сферах жизни общества.

Анализ действующего законодательства позволяет выделить отличительные признаки, характеризующие судебный контроль в сфере публичной власти: 1) осуществляется субъектом, организационно и функционально независящим от подконтрольного объекта; 2) через него реализуется функция правосудия; 3) реализуется в рамках судебного процесса, имеющего строгую регламентацию процессуальными нормами права; 4) обладает особым кругом субъектов в данных правоотношениях, среди которых обязательными выступают суд и субъект публичной власти; 5) его основанием выступает публично-правовой спор; 6) направлен на достижение, с одной стороны, обеспечения охраны прав и законных интересов физических и юридических лиц, с другой стороны, недопущения произвола со стороны органов публичной власти; 7) имеет ограничения, поскольку:

– основанием его осуществления выступает только соответствующее обращение заинтересованного лица;

– его объектом является соблюдение подконтрольными субъектами требований законности, но не целесообразности;

– суд обладает незначительным набором средств и методов контрольной деятельности^[1].

Действенный судебный контроль за соблюдением органами и учреждениями уголовно-исполнительной системы (далее - УИС) прав, свобод и законных интересов граждан и организаций, за соответствием административной деятельности в сфере исполнения уголовных наказаний требованиям закона и иных нормативных правовых актов, является одним из атрибутов правовой государственности.

Поскольку составляющие уголовно-исполнительную систему учреждения и органы являются государственными, постольку они имеют конкретные цели и задачи, вытекающие из занимаемого ими места в сфере государственного управления. Так, по официальным данным на 1 сентября 2017 г. в учреждениях УИС содержалось 613 075 человек, на учете в 81 уголовно-исполнительной инспекции и 1 348 их филиалах состояло на учете 460 618 лиц, которым назначены уголовные наказания, не связанные с изоляцией от общества, и 6 414 лиц, находящихся под домашним арестом^[2].

Органы и подчиненные им учреждения УИС представляют собой звено системы государственных органов исполнительной власти и характеризуются следующими особенностями: наличием элементов; субординационными связями между ними; целостностью; качественным своеобразием выполняемых задач и функций и относительной самостоятельностью.

Поскольку исполнение уголовных наказаний является одной из функций государства, то согласно действующему законодательству – ст.ст. 16, 74 Уголовно-исполнительного кодекса РФ^[3] (далее - УИК РФ), ст.ст. 5-8 Закона РФ от 21 июля 1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы»^[4], ст.ст. 7, 8 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»^[5] - учреждения, исполняющие наказания, в том числе исправительные колонии (далее - ИК), выполняют функции государственного органа по исполнению уголовного наказания. Исправительное учреждение входит в структуру УФСИН (ГУФСИН) субъекта РФ. В связи с чем суд общей юрисдикции при рассмотрении административного искового заявления исправительной колонии об установлении административного надзора и административных ограничений применил положение подпункта 19 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса РФ^[6], согласно которому при подаче в суд общей юрисдикции административного искового заявления государственные органы освобождаются от уплаты государственной пошлины ^[7].

Введение в действие с 15 сентября 2015 г. Кодекса административного судопроизводства РФ^[8] (далее - КАС РФ) следует расценивать как необходимый и своевременный шаг «на пути создания правовой базы "разумного, надлежащего, ответственного перед народом государственного управления"»^[9]. Однако существенным недостатком КАС РФ следует признать то, что он не распространяется на дела из публичных правоотношений, отнесенные к подведомственности арбитражных судов. Кроме того, в Гражданском процессуальном кодексе РФ^[10] (далее – ГПК РФ) остались некоторые дела, имеющие публично-правовую природу, - это обжалование нотариальных действий и рассмотрение заявлений о возвращении ребенка. Есть и дела, для рассмотрения которых не определен процессуальная форма, например, помещение несовершеннолетнего в центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей.^[11]

Согласно положениям КАС РФ законодатель выделяет несколько самостоятельных категорий административных дел, предполагающих осуществление судебного контроля за деятельностью органов и учреждений УИС:

1) дела о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, с участием органов и учреждений УИС (главы 21 и 22);

2) дела, связанные с осуществлением обязательного судебного контроля за соблюдением прав и свобод человека и гражданина при реализации органами и учреждениями УИС отдельных административных властных требований к физическим лицам (главы 29 и 31).

При этом А.Б. Зеленцовым указанные дела первой группы именуются как административные дела о защите нарушенных прав и законных интересов, второй группы - административные дела об обязательном судебном контроле.^[12] В судопроизводстве по делам о защите нарушенных субъективных публичных прав и законных интересов проверка законности административных актов в контексте соблюдения прав осуществляется главным образом в форме последующего контроля, т.е. в отношении уже вступивших в силу и действующих административных актов. В судопроизводстве об обязательном судебном контроле главной формой является превентивный контроль, предшествующий исполнению властных требований, содержащихся в правоприменительных актах.

Административные акты, выступающие результатом реализации органами и учреждениями УИС их усмотрения, дискреционных (в отличие от так называемых связанных) полномочий, нередко содержат дефекты, выявление которых представляет для судебного контроля особую сложность. Однако ошибки допускаются не только органами и учреждениями УИС при реализации административного усмотрения, но и судами при оценке законности их дискреционных актов.

Обязательным условием обеспечения эффективного судебного контроля за реализацией административного усмотрения выступает законодательное определение стандартов (критериев), с помощью которых суд может оценить дискреционный акт органа и учреждения УИС на предмет соответствия его законодательству. Действовавшее до 15 сентября 2015 г. отечественное законодательство таких критериев не содержало. Статья 1 КАС РФ предметом судебного контроля называет не только законность, но и обоснованность реализации государственных или иных публичных полномочий. Также законодатель закрепил в числе принципов административного судопроизводства (ст. 6) «законность и справедливость при рассмотрении и разрешении административных дел», обеспечиваемые судами «… правильным толкованием и применением законов и иных нормативных правовых актов, в том числе регулирующих отношения, связанные с осуществлением государственных и иных публичных полномочий...» (ст. 9). Вместе с тем в ч. 8 ст. 226 упоминается о проверке судом только законности решений, действий (бездействия), хотя учитывая положения предшествующих статей КАС РФ следовало бы вести речь о «законности и обоснованности» таких решений, действий (бездействия).^[13]

Несмотря на указанный факт, в судебной практике формируется подход, соответствующий ст. 1 КАС РФ. Так, в ходе рассмотрения районным судом 10.07.2017 административного искового заявления осужденного ФИО к врио начальника ФКУ ИК УФСИН России по Республике Татарстан о признании постановления по водворению административного истца в штрафной изолятор на 15 суток, постановления о признании его злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания незаконными, исходя из совокупности установленных обстоятельств, суд пришел к выводу, что личный досмотр административного истца сотрудниками администрации ИК во время нахождения последнего в ЛПУ был проведен в точном соответствии с положениями ст. 14 Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», является законным и обоснованным, а оспариваемые истцом постановления вынесены в соответствии с требованиями статей 115 и 116 УИК РФ, уполномоченным должностным лицом, примененная мера взыскания предусмотрена ч. 1 ст. 115 УИК РФ назначена в пределах срока, установленного законом, с учетом злостного характера нарушения. При применении мер взыскания должностным лицом был соблюден порядок, предусмотренный ст. 117 УИК РФ.^[14]

Установление необходимости проверки соответствия имеющих дискреционный характер административных актов требованию обоснованности объясняется тем, что соблюдения лишь формальных требований законодательства (пределов полномочий, сроков, установленных формы, порядка издания акта и т.п.) для вывода о правомерности рассматриваемых актов недостаточно. Само наличие декларативного требования обоснованности административного акта не создает полноценной законодательной основы действенного судебного контроля за реализацией органами и учреждениями УИС дискреционных полномочий. Следовательно, отсутствие специальных законодательных предписаний или хотя бы официального судебного толкования относительно вопросов, которые суд должен разрешить при проверке именно дискреционных административных актов, может повлечь оставление административного усмотрения вне пределов судебного контроля.^[15] Поэтому следует согласиться с мнением Ю.П. Соловья о том, что логике законодательного обеспечения действенного судебного контроля за реализацией органами и учреждениями УИС дискреционных полномочий соответствовало бы разработка и внесение в КАС РФ норм, раскрывающих содержание стандартов, с помощью которых суд смог бы оценить дискреционный акт органа и учреждения УИС на предмет соответствия его законодательству.^[13]

Перечисленные в ст. 1 КАС РФ категории дел вызывают вопросы не только у граждан, обращающихся в суд, но и у судей, поэтому в нем необходимо четко закрепить не только категории конкретных споров, но и определить общие признаки и критерии отнесения дел к данному виду судопроизводства. Подобные вопросы нашли частичное отражение в различных актах Верховного Суда РФ: обзорах, постановлениях Пленума, информационных письмах (в частности, письмо Верховного Суда РФ от 5 ноября 2015 г. № 7-ВС-7105/15 «О направлении информация по категориям гражданских дел, рассматриваемых судами общей юрисдикции в исковом порядке»^[16]), однако содержащиеся в них разъяснения по отдельным категориям дел вызывают неоднозначное толкование. Так, указанным письмом Верховного Суда РФ от 5 ноября 2015 г. № 7-ВС-7105/15, не являющимся ни нормативным актом, ни актом судебного толкования, была порождена неверная, по нашему мнению, судебная практика, для нижестоящих судов о прекращении производства по административным искам, обусловленная указанием, что «споры об осуществлении гражданских прав и обязанностей, возникающих из актов государственных органов и органов местного самоуправления (ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации), соединенные с требованиями о признании недействительными (незаконными) ненормативных актов органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных или муниципальных служащих, и являющихся основанием их возникновения, а также споры о признании таких актов недействительными (незаконными), если их исполнение привело к возникновению, изменению или прекращению гражданских прав и обязанностей, подлежат рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства»^[16]. Поэтому, например, Советский районный суд г. Воронежа 04.02.2016 определил прекратить производство по делу по административному исковому заявлению гражданина о признании незаконным бездействия ФСИН России, выразившегося в нерассмотрении в установленный законом срок его заявления о принятии на учет для получения единой социальной выплаты, признании незаконными решения ФСИН России об отказе в постановке административного истца на учет для получения единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения, возложении обязанности на ФСИН России поставить административного истца на учет для получения единовременной социальной выплаты с указанием на то, что данное дело должно рассматриваться по правилам ГПК РФ.^[17] Однако с конца 2016 года стала формироваться иная судебная практика по делам данной категории, рассмотренным в порядке административного судопроизводства (решение Хабаровского районного суда Хабаровского края от 17.05.2017 по делу № 2А-993/2017^[18]; решение Псковского городского суда Псковской области от 07.12.2016 по делу № 2А-5607/2016^[19]).

Конечно же, отсутствие необходимого единообразного применения норм процессуального права противоречит правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в Постановлении Пленума № 36 от 27 сентября 2016 г. «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации»^[20], согласно п. 1 которого «с учетом того, что гражданские права и обязанности возникают, в частности, из актов государственных органов и органов местного самоуправления (статья 8 Гражданского кодекса Российской Федерации), споры о признании таких актов недействительными (незаконными), если их исполнение привело к возникновению, изменению или прекращению гражданских прав и обязанностей, не подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном КАС РФ. Например, не подлежат рассмотрению по правилам КАС РФ служебные споры, в том числе дела, связанные с доступом и прохождением различных видов государственной службы, муниципальной службы, а также дела, связанные с назначением и выплатой пенсий, реализацией гражданами социальных прав, дела, связанные с предоставлением жилья по договору социального найма, договору найма жилищного фонда социального использования, договору найма специализированного жилищного фонда» ^[20].

Вместе с тем в судах общей юрисдикции сохраняется неопределенность при выборе вида судопроизводства, к примеру, по делам о признании незаконным предписания Государственной инспекции труда, выступающего актом властно-распорядительного характера, заявление об оспаривании которого с выяснением вопросов законности и обоснованности содержащихся в нем указаний и распоряжений должно рассматриваться в порядке административного судопроизводства (см.: решение Ленинского районного суда г. Курска от 14.06.2017 по делу № 2А-2648/2017^[21]; решение Костомукшского городского суда Республики Карелия от 09.06.2017 по делу № 2А-489/2017^[22]; решение Октябрьского районного суда г. Новосибирск от 05.06.2017 по делу № 2А-2422/2017^[23] и т.п.), в то же время имеют место быть случаи рассмотрения дел данной категории в рамках гражданского судопроизводства (решение Центрального районного суда г. Челябинск от 23.06.2017 по делу № 2-5201/2017^[24]; решение Октябрьского районного суда г. Мурманск от 19.07.2017 по делу № 2-3153/2017^[25]; решение Новгородского районного суда Новгородской области от 21.06.2017 по делу № 2-2199/2017^[26]).

Необходимо отметить, в ходе рассмотрения дел об оспаривании решений, действий (бездействия) учреждений и органов УИС восстановление нарушенных прав зачастую связано не только с признанием оспариваемых решений (действий, бездействия) незаконными, но и с возмещением лицу причиненного морального вреда. Например, решением городского суда 02.12.2015 по административному исковому заявлению Авдохина Р. В. о признании незаконными действий ФКУ «Колония-поселение № 14 с особыми условиями хозяйственной деятельности» ГУФСИН по Иркутской области по предоставлению ненадлежащих условий содержания в исправительном учреждении, взыскании компенсации морального вреда в сумме 100 000 руб., было постановлено, что производство по требованию Авдохина Р. В. о взыскании с ответчика компенсации морального вреда полежит прекращению^[27]. По аналогии со ст. 44 Уголовно-процессуального кодекса РФ^[28] и ст. 4.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях^[29] (далее - КоАП РФ) целесообразно было бы закрепить право на предъявление в рамках КАС РФ гражданского иска, подсудность рассмотрения которого связана с подсудностью административного дела, в рамках которого он подан.

Судебная процедура установления административного надзора лицу, освобождаемому из мест лишения свободы, и административных ограничений, направленных на предупреждение совершения правонарушений, регламентирована Федеральным законом от 6 апреля 2011 г. № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы»^[30] (далее - ФЗ об административном надзоре), а также КАС РФ.

В отношении осужденного инициатором установления административного надзора выступает исправительное учреждение (далее – ИУ). Как показывает практика, имеются случаи нарушения законодательства об установлении административного надзора. Так, ввиду допущенной халатности должностным лицом ФКУ ИК-8 УФСИН России по Астраханской области не было инициировано установление административного надзора в отношении П., осужденного за совершение преступления, посягающего на половую неприкосновенность несовершеннолетнего. В последующем, менее чем через год после освобождения П. совершил убийство малолетней К.^[31]

Временной период подачи административного искового заявления об установлении административного надзора ограничен двумя месяцами до истечения назначенного судом срока отбывания осужденным наказания в виде лишения свободы. Однако на практике 2-месячный срок не всегда соблюдается. Так, в отношении осужденного Ш., признанного в период отбывания уголовного наказания злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания, и освобожденного 29.10.2014, заявление об установлении административного надзора было подписано начальником ФКУ ИК-3 УФСИН России по Рязанской области и направлено в суд лишь 13 октября 2014 г.^[32]

Вместе с тем согласно ч. 9 ст. 270 КАС РФ в связи с несоблюдением ИУ указанного 2-месячного срока суд не вправе возвратить или отказать в принятии административного искового заявления, либо отказать в его удовлетворении. При наличии данного обстоятельства суд должен обеспечить рассмотрение административного дела до истечения срока отбывания осужденным наказания в виде лишения свободы.

Несмотря на формирование основанной в целом на правильном применении закона судебной практики по делам рассматриваемой категории, есть определенные нарушения норм материального права, допущенные судами при рассмотрении указанных дел. Так, судом апелляционной инстанции 26.10.2016. было изменено решение районного суда, при этом формулировка установленного административного ограничения в виде запрета пребывания вне жилого или иного помещения, являющегося местом жительства либо пребывания поднадзорного лица, в период с 22 часов 00 минут до 06 часов 00 минут кроме случаев выхода на работу, приведена в соответствие с п. 3 ч. 1 ст. 4 ФЗ об административном надзоре, так как при установлении указанного ограничения оговорка «кроме случаев выхода на работу» не предусмотрена.^[33]

После возбуждения административного судопроизводства суд в случаях признания необходимым обязательного участия в судебном заседании административного ответчика возлагает на исправительное учреждение, которым подано административное исковое заявление, обязанность обеспечить участие в судебном заседании этого лица (ч. 1 ст. 272 КАС РФ).

Личное участие в судебном заседании осужденного по делам рассматриваемой категории может быть реализовано посредством видео-конференц-связи (см., например, решение Омутнинского районного суда Кировской области от 28.06.2017 по делу № 2А-466/2017^[34]). В другом случае Металлургический районный суд г. Челябинска 23.06.2017, рассмотрев в выездном открытом судебном заседании на территории ФКУ ИК-4 административное дело по административному исковому заявлению ФКУ ИК-4 ГУФСИН России по Челябинской области об установлении административного надзора в отношении Косиновой Л.В., полностью удовлетворил административное исковое заявление, установив на срок восемь лет административный надзор в отношении Косиновой Л.В. и установив административные ограничения в виде обязательной явки для регистрации два раза в месяц в ОВД по месту жительства или пребывания; запрета выезда за пределы муниципального образования, к которому относится место жительства, без разрешения органа внутренних дел.^[35] Однако в КАС РФ выездная форма проведения судебного заседания прямо не предусмотрена. В то же время п. 5 ч. 1 ст. 135 Арбитражного процессуального кодекса РФ^[36] устанавливает право судьи при подготовке дела к судебному разбирательству определять возможность проведения выездного судебного заседания.

Анализируя судебный контроль за деятельностью органов и учреждений УИС в рамках производства по делам об административных правонарушениях, необходимо констатировать, что целью данного производства выступает полная, качественная и своевременная реализация материальных норм об административной ответственности.

Должностные лица органов и учреждений УИС на основании ст.ст. 28.3, 23.4 КоАП РФ управомочены составлять протоколы о совершении административных правонарушений, предусмотренных ч. 2 ст. 19.3 и ст. 19.12 КоАП РФ, а также, согласно п. 5 ч. 5 ст. 28.3 КоАП РФ, предусмотренных ст. 9.19 (в отношении производственных объектов уголовно-исполнительной системы), ст.ст. 17.7, 17.9, ч.ч. 1 и 6 ст. 19.3, ч. 1 ст. 19.5, ст. 19.6, 19.7, 19.12, ч. 3 ст. 20.2.2, ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ. Полномочия конкретных должностных лиц органов и учреждений УИС по возбуждению дел определены подзаконным актом – приказом ФСИН России от 19 декабря 2013 г. № 480 «Об утверждении перечня должностных лиц учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, уполномоченных составлять протоколы об административных правонарушениях, и перечня должностных лиц учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, уполномоченных осуществлять административное задержание»^[37].

Судебный контроль позволяет установить правильность составления должностным лицом исправительного учреждения протокола об административном правонарушении. Так, например, судья Головинского районного суда г. Москвы 01.10.2014 вынес определение о возвращении материалов дела об административном правонарушении, предусмотренном ч.1 ст. 19.3 КоАП РФ и совершенным Аргуновым, в ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области в целях устранения недостатков. Изучив материалы дела, суд пришел к выводу о том, что оно подлежит возврату, поскольку в протоколе об административном правонарушении, составленном в отношении Аргунова А.И., в нарушение ч. 2 ст. 28.2 КоАП РФ, не указана дата составления указанного протокола и адрес места совершения административного правонарушения. Кроме того, в протокол об административном правонарушении внесены не заверенные изменения в дату рождения Аргунова А.И., а также указано, что Аргунов А.И. проживает на улице Бурковская в городе Москве, хотя действительным местом жительства Аргунова А.И. является улица Бурцевская. Указанная неполнота не может быть восполнена в ходе судебного разбирательства.^[38]

В случаях необходимости проведения экспертизы или иных процессуальных действий после выявления административного правонарушения проводится административное расследование, о чем выносится соответствующее определение, в котором на основании ч. 3 ст. 28.7 КоАП РФ достаточно указания факта выявления административного правонарушения, сведения о лице, совершившем противоправные действия (бездействие), могут отсутствовать. Однако в любом случае необходимо осуществление длительных по времени процессуальных действий. В случае проведения административного расследования дело об административном правонарушении передается для рассмотрения в районный суд. К примеру, судьей Левобережного районного суда г. Липецка 20.09.2011 в ходе рассмотрения материала об административном правонарушении, составленном ФКУ ИК-6 УФСИН России по Липецкой области в связи с совершением Бажановым правонарушения, предусмотренного ст. 19.12 КоАП РФ, вынесено определение о передаче материала по подведомственности мировому судье для рассмотрения по существу, поскольку судья не усмотрел из поступившего материала, что ФКУ ИК-6 УФСИН России по Липецкой области производился комплекс реальных процессуальных действий по выяснению всех обстоятельств административного правонарушения в том смысле, в котором это предполагает административное расследование, кроме того отсутствует сам процессуальный акт о проведении административного расследования.^[39]

Установленное в ходе судебного контроля неправильное оформление материалов о совершении административного правонарушения влечет их возврат в целях последующей доработки. Так, ч. 5 ст. 27.10 КоАП РФ устанавливает обязательность составления протокола об изъятии вещей и документов. Зачастую изъятие вещей и документов производится по результатам проведения личного досмотра, досмотра вещей, находящихся при физическом лице, досмотра транспортного средства, осмотра принадлежащих юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю помещений, территорий, вещей, документов. Поэтому законодатель допускает возможность делать соответствующую запись об изъятии в протоколе о доставлении, в протоколе осмотра места совершения административного правонарушения или в протоколе об административном задержании. Несмотря на это в некоторых случаях сотрудники УИС вместо оформления протокола изъятия составляют акт изъятия запрещенных предметов. Например, 16.11.2016 мировой судья рассмотрел дело об административном правонарушении в отношении Ереминой, привлекаемой к административной ответственности по статье 19.12 КоАП РФ. Согласно изученному судом акту изъятия запрещенных предметов у Ереминой С.А. был изъят запрещенный предмет - сим-карта «Мегафон», которую она попыталась передать лицу, содержащемуся в ФКУ ИК-5 УФСИН России по Самарской области.^[40]

На основании ст. 24.3 КоАП РФ должностные лица органов и учреждений УИС рассматривают дела об административных правонарушениях, предусмотренных ч. 2 ст. 19.3 и ст. 19.12 КоАП РФ. Безусловно, необходимо расширять компетенцию УИС, связанную с рассмотрением дел об административных правонарушениях. В частности, необходимо предоставить должностным лицам уголовно-исполнительной системы право рассматривать дела об административных правонарушениях, связанных с мелким хулиганством (ст. 20.1 КоАП РФ), а также и иными правонарушениями (ст.ст. 20.20, 20.21 КоАП РФ), соверщенных в пределах территории учреждений уголовно-исполнительной системы.^[41] Так, в ходе рассмотрения Плавским районным судом Тульской области дела об административном правонарушении, предусмотренном ч. 2 ст. 19.3 КоАП РФ, в отношении Баббучиева К.Ш. было установлено, что он приехал на автомобиле «Порше Каен» встречать родственника, освобождаемого из ФКУ ИК-4 УФСИН России по Тульской области. Правонарушитель не отрицал, что находился в состоянии алкогольного опьянения на режимной территории исправительного учреждения, там же осуществлял движение. На неоднократные требования сотрудников исправительного учреждения отказывался переставить автомобиль и покинуть режимную территорию.^[42]

Таким образом, контроль является неотъемлемой чертой правосудия. Суд по каждой категории административных дел осуществляет контрольные действия, являясь гарантом законности и устранения злоупотреблений властью со стороны органов публичной власти.