Трансформация системы отношений с другими людьми у русских трудовых мигрантов в результате психологической аккультурации в Азербайджане

Шкурко Татьяна Алексеевна кандидат психологических наук доцент, Академия психологии и педагогики, Южный федеральный университет 344038, Россия, Ростовская область, г. Ростов-на-Дону, ул. М. Нагибина, 13, каб. 232 Shkurko Tatyana Alekseevna PhD in Psychology associate professor at Academy of Psychology and Education, Federal Southern University 344038, Russia, Rostov Region, Rostov-on-Don, Nagibin's str., 13, room No. 232 shkurko@sfedu.ru Сериков Геннадий Витальевич кандидат психологических наук доцент, Академия психологии и педагогики, Южный федеральный университет 344038, Россия, Ростовская область, г. Ростов-на-Дону, ул. М. Нагибина, 13, каб. 234 Serikov Gennadii Vitalevich PhD in Psychology associate professor of the Academy of Psychology and Education, Southern Federal University 344038, Russia, Rostov Region, Rostov-on-Don, Nagibin's str., 13, room No. 234 gvserikov@sfedu.ru

Бзезян Анастасия Амбарцумовна кандидат психологических наук преподаватель, Академия психологии и педагогики, Южный федеральный университет 344038, Россия, Ростовская область, г. Ростов-на-Дону, ул. М. Нагибина, 13, каб. 234 Bzezian Anastasiia PhD in Psychology lecturer of the Department of Social Psychology and Psychology of Personality at Academy of Psychology and Pedagogics, Southern Federal University 344038, Russia, Rostov Region, Rostov-on-Don, Nagibin's str., 13, room No. 234 nastya_bzezyan@mail.ru Другие публикации этого автора

Исследование выполнено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), проект № 16-36-00049

Введение в проблему

В настоящее время актуальность этнопсихологических исследований в нашей стране и во всем мире возрастает. Это связано с миграционными процессами, с необходимостью выявить их социально-психологическую специфику, понять характер межэтнических отношений, причины напряженностей, отследить динамику конфликтов и т.п. В связи с этим отечественных социальных психологов все больше привлекает проблема вхождения человека в другую культуру. Наиболее важными, рассматриваемыми при изучении миграции людей феноменами, являются аккультурация и формирование новой этнической идентичности. На первый план выходят задачи, связанные с обеспечением успешной адаптации мигрантов, нормализацией межгрупповых и межличностных отношений представителей разных культур. Один из самых авторитетных исследователей в указанной области Дж. Берри, в своих обзорных работах ^{[1, 2, 16]} напоминает, что если раньше считалось, что миграция (поскольку она может быть фактором риска) неминуемо приводит к психологическим и социальным проблемам то, согласно современным взглядам, она может привести как к очень негативной, так и очень позитивной адаптации, в зависимости от целого ряда психологических, социальных и культурных факторов, связанных с взаимодействием индивидов или групп в процессе миграции. Дж. Берри определяет адаптацию как стратегию приспособления индивида в процессе аккультурации и ее последствия. Дж. Берри пишет о том, что термин «аккультурация» принято употреблять в отношении групп людей, в то время как на уровне отдельной личности используется термин «психологическая аккультурация». В процессе аккультурации, с точки зрения Дж. Берри, важны два фактора: 1) степень контактирования друг с другом и «участия друг в друге» двух взаимодействующих групп; 2) выраженность стремления поддержать, сохранить то, чем обладает каждая из групп. Иными словами, одна группа по отношению к другой может либо стремиться к «проникновению», либо избегать его, стремиться к слиянию или же к сохранению культурных различий. Что касается личностного уровня, то Дж. Берри констатирует много психологических изменений. Меняются ценности, аттитьюды, способности и мотивы (происходят «поведенческие сдвиги»), меняется личностная и этническая идентификация и т.п.

В отечественной науке междисциплинарные работы, выполненные в этом русле, в основном, касались (с акцентом на исследовании этнической идентичности) проблем адаптации, аккультурации, межэтнических отношений, возникающих у тех мигрантов из ближнего зарубежья, которые, по разным причинам, оказались в России ^{[6, 10-12]}. Так в работе Р.Н. Татарко ^[12] представлены методологические аспекты, связанные с изучением адаптации трудовых мигрантов во взаимосвязи с принимающим населением, в соответствии с исследовательским проектом Дж. Берри. Аккультурация рассматривается как длительный процесс, приводящий к изменениям в культуре, а при ее изучении с помощью различных дизайнов исследовательских проектов – внимание обращается на характеристики групп и контактов: цель контакта, его длительность, культурные особенности и т.п. Перечисляются различные индикаторы аккультурации.

В исследовании Н. Лебедевой, А. Татарко и Дж. Берри ^[19], посвященном межкультурным связям мигрантов с Кавказа с коренными жителями Москвы рассматривается то, в какой степени поддержание в обществе мультикультуральной идеологии и интенсификация контактов может способствовать интеграции мигрантов.

Что касается исследований того, что происходит с нашими соотечественниками, по какой-либо причине оказавшимися в другой стране, то они немногочисленны. В них рассматриваются различные факторы, затрудняющие аккультурацию и адаптацию, проблемы формирования идентичности, неблагоприятные последствия аккультурационного стресса, аккультурационные стратегии. К примеру, в работе C.Haasen, C. Demiralay, J. Reimer ^[18] рассматриваются особенности вхождения русских мигрантов в культуру жителей Германии и сообщается о корреляции между трудностями аккультурации (а они зависят от субъективной интерпретации каждодневного опыта мигранта) и умственными расстройствами и дистрессом. В работе A. Genkova с коллегами ^[17], рассматриваются проблемы аккультурации, адаптации пожилых мигрантов из России, выделяются основные сферы (социальные связи, семья, медицинское обеспечение), которые наиболее важны для успешной адаптации этой категории мигрантов. Подчеркивается важность учета различных «контекстуальных влияний», отмечается, что аккультурационные стратегии не являются персональным выбором, а обусловлены сложившейся социокультурной ситуацией, в которой разворачивается взаимодействие собственной культуры и культуры принимающей стороны. Работа M. Benish-Weisman, G. Horenczyk ^[15] посвящена исследованию идентичности наших соотечественников-этнических евреев, переехавших в Израиль, и ее связи с их восприятием своей иммиграции как успешной (в этом случае преобладает ориентация на интеграцию, ассимиляцию) или неуспешной (преобладает маргинальная ориентация).

Исследования Т.А. Рябиченко, Н.М. Лебедевой, И.Д. Плотки ^[8] касались взаимосвязи мотивации к этнокультурной преемственности и стратегии аккультурации на примере русских в Латвии, где сравнивались аккультурационные стратегии представителей 2-х поколений в одной и той же семье.

Важной задачей для исследователей становится определение предикторов успешной социокультурной адаптации.

Т.А. Рябиченко ^[9], изучая индивидуальные ценности русской молодежи в Литве («открытость изменениям», «самоутверждения», «самоопределения» и «сохранения»), пришла к выводу, что они могут выступать в качестве предикторов аккультурационных предпочтений: интеграции, ассимиляции или маргинализации. В работе A. Zlobina, N. Basabe, D. Paez, A. Furnham ^[21] приводится описание тех предикторов, которые в большей степени являются универсальными для всех групп мигрантов и тех, которые могут быть характерны лишь для определенных групп. Среди таких первостепенных «универсальных», независимых от культурно-контекстного взаимодействия предикторов – длительность проживания; статус мигранта (легально он находится в стране или нет); восприятие мигрантом дискриминации в отношении него; образование; восприятие культурной дистанции; отношения с представителями принимающей стороны. Последнее рассматривается авторами как контекстуально обусловленный, зависящий от специфических особенностей группы мигрантов («group specific context»), предиктор.

В статье Cristian L. van Tonder и Werner Soontiens ^[20] обращается внимание на немногочисленность исследований, которые бы касались важности той роли в адаптации мигрантов, которую играет их работа, а именно: возможность работать, условия работы, взаимоотношения на работе, предоставление работы, соответствующей профессиональной квалификации мигрантов и т.п. Наличие или отсутствие работы, моменты, связанные с трудностями ее выполнения, констатируют авторы, очень сильно влияют на самочувствие мигранта, его психическое здоровье, самооценку, уверенность в себе и многое другое. Авторы приводят комментарии мигрантов, свидетельствующие о том, что работа на новом месте, в другой рабочей среде («work environment») может приводить к сильному напряжению, отказу от привычных ролей и деятельности. У мигрантов могут возникать ощущения, что их перегружают работой, побуждают делать больше, чем остальных, проявляют по отношению к ним эксплуататорское отношение и т.п. Именно в этой чрезвычайно значимой сфере поиска удовлетворяющей мигранта работы, по мнению авторов, и разворачивается та социальная динамика, посредством которой наиболее явно осуществляется аккультурация. Иными словами, наличие работы и благоприятной рабочей среды выступает в качестве доминирующего фактора успешной аккультурации и адаптации мигрантов.

При межличностном взаимодействии представителей разных этносов, а в данном конкретном случае, при приеме на работу представителей другого этноса неизбежно «оживают» этностереотипы, которые основываются не только на истории взаимоотношений между этносами, межкультурных различиях, на том, как эти Другие традиционно представлены в средствах массовой информации и т.п., но и на своего рода «дистанции внешнего облика» («appearance distance»). Мы употребляем это понятие по подобию понятия «культурной дистанции» («cultural distance»), имея ввиду ту совокупность отличий элементов внешнего облика и его оформления у Другого, которая отмечается, анализируется, вызывает соответствующую эмоциональную реакцию и отношение у представителей «принимающей стороны».

Теоретико-эмпирическое исследование актуализации стереотипов, дискриминационного отношения, связанного с внешним обликом воспринимаемого Другого в отечественной социальной психологии представлено в исследованиях В.А. Лабунской феномена «этнолукизма» ^[4]. Автор подчеркивает, что этническая дискриминация и лукизм тесно взаимосвязаны друг с другом. Анализируя ряд работ зарубежных исследователей, В.А. Лабунская отмечает факт констатации ими: «отсутствия надежной защиты от дискриминации на основе внешнего облика». При этом, при приеме на работу актуализируются многочисленные, связанные с внешним обликом стереотипы, которые «перевешивают» знания, навыки, способности и т.п. Пытаясь объяснить вариативность отношений субъектов к этнолукизму как форме дискриминации Другого, автор предлагает свою теоретическую модель, в которую включает следующие факторы: 1) систему отношений субъекта принятия или непринятия подобной формы поведения, 2) особенности переживания им «социокультурного давления»; 3) сензитивность к воспринимаемым различиям, «отклонениям» в собственном внешнем облике и внешнем облике Другого»; 4) «индивидуальную манеру видения другого человека»; 5) «меру обеспокоенности и удовлетворенности своим внешним обликом» [там же, с. 25].

Возвращаясь к исследованиям успешной аккультурации и адаптации мигрантов, и, основываясь на сделанном исследователями выводе о принципиальной неустранимости дискриминации по внешнему облику, можно предположить, что вновь принятый на работу Другой, чтобы стать Своим будет стремиться компенсировать «внешние различия» за счет сближения, уподобления «во внутреннем плане», в изменении системы ценностей, отношений, коррекции социальных потребностей и т.п. В этой связи следует заметить, что проблема отношений личности – одна из наиболее теоретически разработанных в отечественной психологии. Внимание исследователей традиционно привлекало изучение отношений личности как ее центральной характеристики, носящей системный характер, а также изучение социальных потребностей личности в различных ситуациях социального взаимодействия как категории, объясняющей формирование и динамику системы отношений личности: к себе, к другим людям, к социальным группам, к миру в целом ^{[5, 13, 14]}.

Подытоживая наш краткий анализ, можно констатировать, что проблематика отношений между этносами, между мигрантами и принимающей группой, межличностных отношений людей, принадлежащих к разным культурам, по сути, является центральной в различного рода современных исследованиях аккультурации и адаптации, дискриминации, этнолукизма.

Из всего вышеизложенного можно сделать следующие выводы, определяющие постановку целей и задач нашего исследования: 1) несмотря на наличие многочисленных работ теоретического и эмпирического характера, раскрывающих те или иные аспекты проблемы аккультурации или психологической аккультурации, только немногочисленные из них делают акцент на рассмотрении в качестве центрального, доминирующего фактора психологической аккультурации рабочую среду мигранта; 2) несмотря на давний интерес отечественных психологов к изучению системы отношений личности, а также наличие современных исследований этнолукизма как вида дискриминационного отношения вследствие различий во внешнем облике Другого – в российской психологии явно недостаточно эмпирических исследований, которые бы фиксировали динамику социально-психологических потребностей и отношений к другим людям у представителей одного этноса при включении в систему межличностных отношений другого этноса в рабочей среде,

Описание исследования

Целью исследования было изучить динамику выраженности социально-психологических потребностей (далее по тексту СПП) и отношений к другим людям российских трудовых мигрантов (далее по тексту РТМ), проживающих в Азербайджане, в зависимости от опыта делового взаимодействия с представителями коренного населения.

Гипотезами исследования выступили следующие предположения: 1) выраженность СПП, модальностей отношений к другим людям у азербайджанцев и РТМ, проживающих в Баку, могут различаться; 2) выраженность СПП и модальностей отношений к другим людям у РТМ, проживающих в Азербайджане, будут различаться в зависимости от опыта делового взаимодействия с азербайджанцами.

Методики исследования: 1) «Опросник межличностных отношений» В. Шутца, адаптированный А.А.Рукавишниковым ^[6], позволяющий диагностировать три базовые СПП на уровне выраженного и требуемого от других поведения: во включении в социальные группы, в контроле других людей, в установлении близких эмоциональных отношений с другими людьми; 2) блок методик, диагностирующих интенсивность и модальность отношений к другим людям, адаптированный Ю.А. Менджерицкой ^[3]: «шкала манипулятивного отношения» Банта; «шкала принятия других» Фейя; «шкала доверия» Розенберга; «шкала доброжелательности» Кэмпбелла; «шкала враждебности» Кука-Медлея (субшкалы: «цинизм», «агрессивность», «враждебность»). Методы анализа данных: критерии Манна-Уитни и Крускалла-Уоллиса.

Объект эмпирического исследования: 90 менеджеров среднего звена двух крупнейших дистрибьюторских компаний Азербайджана («Аврора» и «Гелан-Холдинг») – мужчины в возрасте от 20 до 40 лет. Выборка была разделена на две подгруппы: 1) этнические русские, граждане России, работающие в Азербайджане (г. Баку) по трудовым контрактам от 1 месяца до 1 года (50 человек) и от 3 до 5 лет (20 человек); 2) русскоговорящие граждане Азербайджана, родившиеся в Азербайджане в смешанных браках, проживающие в Баку (20 человек).

Анализ результатов исследования

Первой эмпирической задачей работы стал сравнительный анализ выраженности СПП и модальностей отношений к другим у азербайджанцев и РТМ, проживающих в Баку.

Сначала мы сравнили выраженность (по критерию Манна-Уитни) СПП и модальностей отношений к другим у азербайджанцев и РТМ вне зависимости от времени их пребывания в Азербайджане (см. Таблицу 1).

Таблица 1

Значимые различия выраженности СПП и модальностей отношений к другим людям у азербайджанцев и РТМ (по критерию Манна-Уитни)

Значимые различия в выраженности СПП обнаружены только в сфере включения: в выборке РТМ показатели интенсивности потребности во включении в социальные группы выше, чем у азербайджанцев, как на уровне выраженного, так и на уровне требуемого от других поведения. РТМ стремятся включаться в различные социальные структуры, готовы проявлять инициативу и ждут этого от других людей. Можно предположить, что эта потребность будет максимальна для тех РТМ, которые находятся в Азербайджане меньше года и будет снижаться по мере их пребывания.

Данные, приведенные в Таблице 1 показывают, что имеются существенные различия в выраженности модальностей отношений к другим людям у азербайджанцев и у РТМ. У последних показатели выраженности манипулирования, принятия, враждебности значительно ниже, чем в выборке азербайджанцев, а показатели цинизма – выше.

Для того чтобы выяснить, каким образом опыт общения РТМ с представителями коренного населения влияет на трансформацию их социальных потребностей и отношений к другим людям, мы провели отдельно сравнительный анализ выраженности СПП и модальностей отношений у азербайджанцев и у РТМ: 1) проживающих в Баку до года; 2) проживающих в Баку от 3 до 5 лет. Результаты приведены в таблицах 2 и 3. Эта процедура позволила нам ответить на два вопроса: 1) сохранятся ли обнаруженные выше различия между азербайджанцами и РТМ вне зависимости от времени их пребывания в стране; 2) между какими выборками будет больше значимых различий: между только что приехавшими в другую страну РТМ и азербайджанцами, или между теми РТМ, кто имеет опыт делового общения с азербайджанцами и самими азербайджанцами. Полученные данные отраженны в Таблице 2 и Таблице 3.

Таблица 2

Значимые различия выраженности СПП и модальностей отношений к другим у азербайджанцев и у РТМ, проживающих в Баку до года (по критерию Манна-Уитни)

Таблица 3

Значимые различия выраженности СПП и модальностей отношений к другим азербайджанцев и РТМ, проживающих в Баку до трех до 5 лет (по критерию Манна-Уитни)

Анализ данных, приведенных в Таблицах 2 и 3, позволяет сделать вывод, что в сфере включения значимые различия наблюдаются именно между азербайджанцами и русскими, которые находятся в Азербайджане от одного месяца до года. Это означает, что у россиян, оказавшихся в иной социокультурной, этнической среде, актуализируется социальная потребность во включении в различные социальные группы, потребность в социальном интересе со стороны других людей. Обнаружено также, что выраженность потребности в контроле значимо выше у азербайджанцев, чем у РТМ, проживающих в Баку от 3 до 5 лет. При этом в сфере контроля значимых различий между русскими, проживающими в Баку от одного месяца до года и азербайджанцами, нет. Также подобных различий не обнаружено и при сравнении всей российской выборки с азербайджанской. Можно попытаться объяснить полученные результаты тем, что РТМ первое время пребывания в Азербайджане, находясь в неизвестной для них ситуации, испытывают в большей степени потребность в контроле, которая по уровневым характеристикам соизмерима с потребностью в контроле азербайджанцев, затем, в ходе психологической аккультурации, потребность в контроле у РТМ снижается. Чтобы ответить на вопрос почему, со временем, ее итоговый уровень оказывается ниже, чем у азербайджанцев, необходимо дальнейшее исследование, предусматривающее большую выборку и рассмотрение иных факторов-переменных.

Как видно из Таблиц 2 и 3, наибольшее количество значимых различий в модальностях отношений к другим людям обнаружены у азербайджанцев и РТМ, которые находятся в Азербайджане от одного месяца до года. Различия зафиксированы по 5 шкалам из 7 изученных: в выборке РТМ показатели выраженности «манипулятивного отношения к другим людям», «принятия», «враждебности» значительно ниже, чем в выборке азербайджанцев, а показатели «цинизма» и «агрессии» – выше.

Между азербайджанцами и РТМ, которые находятся в Азербайджане от 3 до 5 лет, значимых различий по шкалам значительно меньше. Они обнаружены по шкале «манипулятивного отношения» (у РТМ показатели ниже) и по шкале «агрессивного отношения к другим» (у РТМ показатели ниже). Полученные результаты позволяют заключить, что россияне, оказавшись в иной социокультурной, этнической среде, находясь в тесном деловом общении с азербайджанцами, меняют систему своих отношений с другими людьми, приближаясь к системе отношений с другими, демонстрируемой представителями коренного населения.

Полученные с помощью критерия Манна-Уитни выводы мы подтвердили, применив процедуру сравнения трех выборок по критерию Крускала-Уоллиса, результаты которой представлены в Таблице 4.

Таблица 4

Значимые различия выраженности модальностей отношений к другим людям у РТМ, проживающих в Баку от одного месяца до года (группа 1), от 3 до 5 лет (группа 2) и азербайджанцев (группа 3) по критерию Крускала-Уоллиса

Полученные данные частично доказывают гипотезу о наличии динамики выраженности СПП и модальностей отношений к другим людям РТМ, в зависимости от опыта делового общения с азербайджанцами. Для полного подтверждения данной гипотезы мы провели сравнительный анализ двух групп РТМ (находящихся в республике Азербайджан от одного месяца до 1 года и от 3 до 5 лет) по критерию Манна-Уитни, приведенный в Таблице 5. Данная процедура традиционно применяется при доказательстве гипотезы о динамике психологических феноменов.

Таблица 5

Значимые различия выраженности СПП и модальностей отношений к другим людям у РТМ, проживающих в Баку от одного месяца до года (группа 1) и от 3 до 5 лет (группа 2) по критерию Манна-Уитни

Анализ, представленных выше данных, показывает, что выраженность СПП и модальностей отношений к другим людям у РТМ, проживающих и работающих в Баку, значительно изменяется в зависимости от опыта делового взаимодействия с азербайджанцами. Снижается потребность во включении в различные социальные группы, значительно более интенсивными становятся положительные модальности отношений к другим (принятие, доброжелательность), снижается выраженность модальностей отрицательного спектра отношений к другому (цинизм и агрессия), за исключением враждебности по отношению к другим, интенсивность которой увеличивается. Полученные данные доказывают сделанный выше вывод о том, что изменения в системе отношений с другими людьми у россиян идут в сторону системы отношений с другими, демонстрируемой азербайджанцами. Эта динамика не затрагивает только показатели таких модальностей, как манипулирование (эксплуататорское отношение к другим) и доверие (вера в людей). Азербайджанцы-менеджеры демонстрируют значительно более выраженное эксплуататорское отношение к другим, чем РТМ. Последнее можно объяснить как особенностями выборки РТМ, так и самой ситуацией психологической аккультурации РТМ, не позволяющей им в полной мере проявить подобное отношение.

Выводы исследования

1. Имеются существенные различия в выраженности СПП и модальностей отношений к другим людям у азербайджанцев и у РТМ, работающих в Азербайджане.

1.1. У РТМ, значительно более актуализирована потребность включаться в различные социальные группы, как на уровне выраженного, так и требуемого от других поведения. Различия обусловлены, прежде всего, их статусом трудового мигранта (находятся в чужой стране, вдали от дома), при котором у них возрастает социальная потребность во включении. Выраженность потребности во включении максимальна для РТМ, которые находятся в Азербайджане меньше года, и снижается по мере их пребывания в данной стране.

1.2. Существуют значимые различия выраженности модальностей отношений к другим людям у РТМ, работающих в Баку и у азербайджанцев. В выборке РТМ, показатели выраженности манипулирования, принятия, враждебности значительно ниже, чем в выборке азербайджанцев, показатели цинизма – выше. Наибольшее количество значимых различий в модальностях отношений к другим людям наблюдается между азербайджанцами и РТМ, которые находятся в Азербайджане от 1 месяца до года. Между азербайджанцами и РТМ, которые находятся в Азербайджане от 3 до 5 лет, различий значительно меньше. Они наблюдаются по шкале манипулятивного отношения (в азербайджанской выборке выше), и по шкале агрессивного отношения к другим (в выборкеРТМ ниже).

2. Выраженность СПП и модальностей отношений к другим людям у РТМ, работающих в Баку, значительно изменяется в зависимости от опыта делового взаимодействия с азербайджанцами.

2.1. У РТМ снижается потребность во включении в различные социальные группы, значительно более интенсивными становятся положительные модальности отношений к другим (принятие, доброжелательность) и снижается выраженность модальностей отрицательного спектра отношений к другому (цинизм и агрессия), за исключением враждебности по отношению к другим, интенсивность которой увеличивается.

2.2. Изменения в системе отношений с другими людьми у российских трудовых мигрантов направлены в сторону системы отношений с другими, демонстрируемой азербайджанцами.

2.3. Динамика не затрагивает показатели таких модальностей отношений к другим людям у РТМ, как «манипулирование» (эксплуататорское отношение к другим) и «доверие» (вера в людей). Азербайджанцы-менеджеры демонстрируют значительно более выраженное эксплуататорское отношение к другим, чем, работающие в Азербайджане менеджеры-россияне.

Заключение

Обнаруженная нами в исследовании трансформация системы отношений с другими людьми у российских трудовых мигрантов в сторону системы отношений с другими, характерной для выборки азербайджанцев, может служить показателем как процессуальных, так и результативных аспектов психологической аккультурации, характеризовать индивидуальные аккультурационные аттитьюды, о которых писал Дж. Берри. Диагностика выраженности социально-психологических потребностей мигрантов на различных этапах их вхождения в другую культуру позволяет, на наш взгляд, отслеживать, а, возможно и прогнозировать различные типы их адаптации.