Классификация публичных пространств в современной городской культуре

Исследования современного города - междисциплинарная область научного знания, сочетающая разработки представителей различных дисциплин и методологических направлений (социологии, культурологии, антропологии.) Такое разнообразие объясняется сложностью и многогранностью предмета анализа.

Культурная среда современных городов трансформируется: все виды публичных пространств видоизменяются, исчезают или изменяются классические пространства, возникают и функционируют переходные виды пространств, появляются новые виды активностей горожан.

Назрела необходимость описания всех типов публичных пространств, так как именно их внешний вид, наполнение и культурный функционал наиболее точно отражают культурную жизнь и функциональность городской среды.

Прежде чем классифицировать публичные пространства современной городской культуры, мы уделим внимание характеристикам классических и современных форм публичных городских пространств.

Интерес к проблеме исследования публичных пространств сформировался в конце прошлого века. Одной из первых работ полностью посвященной публичным пространствам (их формам, характеристикам и особенностям) считается «Vita activa или о деятельной жизни» Х. Арендт ^[1]. Зарубежные исследования публичной сферы и публичных пространств так же представлены в работах Ю. Хабермаса, где рассматривается проблематизация возникновения и исчезновения публичных пространств с политической точки зрении.

Анализ публичных пространств в Европе в историческом развитии проведен Р. Сеннетом в работе «Падение публичного человека» ^[8].

Обобщая взгляды данных исследователей, мы можем выделить следующие признаки классических публичных пространств: доступность, комфорт, понятный функционал, наполненность деятельностью, равенство участников, свободный доступ к пространству, безопасность, пространство должно занимать конкретную городскую территорию и давать возможность встречи с незнакомыми людьми ^{[8, с.315]}.

Классическая форма публичной жизни была представлена собраниями граждан, и для этого им требовались открытые площади. Но сегодня многие защитники город­ских публичных пространств настаивают на том, что площади заняты торговыми центрами, и тем самым препятствуют публичности. Можно утверждать, что публичная сфера исчезает, но это не корректный вывод. В городской среде возникает потребность в новых формах общественной жизни и для них требуются иные пространства.

На сегодняшний момент в зарубежной науке имеется достаточное количество трудов, ориентированных на переосмысление процессов формирования публичных пространств и публичной жизни в современном мире, к ним можно отнести работы Дж. Урри «Мобильность» (2012) и «Социология за пределами обществ: виды мобильности для XXI столетия»(2012), З. Баумана «Глобализация. Последствия для человека и общества » (2004) и «Текучая современность» (2008).

З. Бауман выдвигает идею текучести и подвижности мира. Главный ее аспект – измененная связь между пространством и временем. Он констатирует, что пространство постепенно утрачивает свою ценность, а ценность времени возрастает ^[2]. Эта концепция перекликается с «мобильной социологией» Дж. Урри. Он говорит о том, что традиционная социология основывается на статичных структурах при изучении общества, что ограничивает рамки исследователей современности, побуждая их мыслить в «терминах стабильных структур». «Мобильность» проявляется в двух формах: физической и информационной. По его мнению, именно эти формы существенно влияют на смешивание публичной и частной сфер в современном городском сообществе ^{[10, с. 234]}. Это приводит к возникновению гибридных пространств, которые становятся переходными между классическими публичными пространствами, и пространствами нового типа.

Современные формы публичной жизни мобильны. Они не нуждаются в постоянной, принадлежащей только им территории, зачастую пользуясь той территорией, которая оказывается свободна. Эти формы (исключительно городское проявление общественной жизни), обыгрывают существующую городскую культуру и инфраструктуру, они не требуют создания специальных пространств, но позволяют реализовывать потреб­ность горожан в соприсутствии, провоцируют как на запланированную, так и спонтанную коммуникацию.

Еще одной характеристикой новых городских публич­ных пространств является способность к трансформации ^{[7, с.432]}. В классической модели публичности за каждой из городской публик должно быть закреплено свое пространство, но в существующих реалиях городской жизни это невозможно. В совре­менном городе число групп, способных потребовать собственного, отличного от других пространства, бесконечно велико. Только категория «времени» способна разрешить данную проблему, время расширяет пространство, так как позволяет использовать одну и ту же территорию в различные временные промежутки. Самый яркий пример - ярмарки, маркеты выходного дня, которые используют «чужую» территорию временно, тогда когда она освобождена от своей основной функции. Скорее всего, эта возможность беспрепятственно изменять городскую среду согласно своим нуждами, и есть новая тенденция развития публичных мест.

Можно предположить, что в современном городе существуют следующие типы публичных пространств:

• классические публичные пространства;
• переходные публичные пространства;
• неклассические публичные пространства.

Классические публичные пространства до сих пор не только продолжают существовать в городах, но и возникают вновь. Площади, скверы, набережные, пляжи, парки, городские улицы, кафе до сих пор пользуются популярностью среди горожан, хотя и не занимают уже главенствующее место в иерархии мест для проведения досуга.

Гибридные публично-частные пространства - это уникальное явление, возникновение которого стало возможно только на современном этапе развития городов. Концепция «третьего места» Р. Ольденбурга, дает подробную классификацию городских территорий, являющихся переходными от классических публичных пространств к новым формам публичности. Третье место – это родовое понятие для большого разнообразия публичных мест, в которых происходят регулярные, неформальные, добровольные, радостно ожидаемые встречи индивидов вне рамок дома и работы. ^{[6, с.45]}

Таким образом, первым местом является дом. Второе место - рабочее окружение. Третьи места - ключевые точки неформальной публичной жизни.

Человек может иметь много друзей (и это категория его частной жизни), и он может общаться с ними в том случае, если они не слишком сильно втянуты в жизнь друг друга. С друзьями можно встречаться часто, только если они могут легко составлять компанию и легко расходиться по своим делам. Р. Сеннет так комментирует этот феномен: «это модель поведения, которая защищает людей друг от друга и все же позволяет им получать удовольствие от общения» ^{[8, с. 125]}.

Дж. Джекобс выделяет такую важную характеристику публичных мест для общения как нейтральность. И эта нейтральность становится ключевой в случае с третьими местами. Это места, куда индивиды могут приходить и откуда они могут уходить по своему желанию; где никто не обязан играть роль хозяина и где все чувствуют себя как дома. Вторая важная характеристика третьего места уравнивание всех его посетителей. Третьи места служат для расширения контактов не связанных с социальным положением горожанина, тогда когда формальные связи его публичной жизни на рабочем месте имеют свойство их сужать и ограничивать.

Дом вдали от дома – концепт, четко описывающий третье место, как гибридное частно-публичное пространство. Если говорить об определении дома, то третье место ему не соответствует, будучи ни «местом проживания семьи», «ни социальной единицей, образованной совместно проживающей семьей» ^{[6, с.89]}.

Эти характеристики позволяют нам выделить третье место, как переходное (гибридное) пространство, которое сочетает в себе элементы частной и публичной сфер жизни современного горожанина.

Возникновение таких пространств подтверждает концепцию Дж. Урри о сложности разделения приватного и публичного в современной городской жизни и позволяет говорить о том, что выводы об исчезновении публичной жизни ошибочны.

И, наконец, неклассические публичные пространства. К таким пространствам относятся все новые формы общественного взаимодействия в современных городах (преимущественно культурной направленности): арт-кластеры, лофты, современные многофункциональные городские центры и арт-резиденции.

В современных городах возникает и успешно функционирует новая форма организации пространства, которую называют креативной недвижимостью. Индустриальная недвижимость все чаще преобразовывается в нестандартные офисы и центры, которые арендуют представители творческих профессий. Исследователи считают это явление одним из способов ревитализации приходящих в упадок индустриальных зон ^[5].

Наиболее распространенными формами организации таких пространств являются «арт-кластеры». «Арт-кластер» представляет собой культурное сообщество и бизнес-объединение, расположенное на территории бывшей промышленной зоны, которое, как правило, объединяет выставочное пространство, шоу-рум, театральную или киноплощадку, аудитории для семинаров, фуд-корты и прочие подобные элементы. Существующие практики создания творческих кластеров, основываются на идее системности: каждая из его частей должна работать на общую концепцию и не выбиваться из общей стилистики.

Стержнем кластера часто становятся аутентичные культурно-исторические памятники, вокруг которых формируется инфраструктура и сервисное коммуникативное пространство. Преимущество кластера заключается в суммированном эффекте взаимодействия всех его элементов, которые при совместной деятельности дают результат, превосходящий эффект каждого из них по отдельности.

Реорганизация городского пространства и городской застройки является одним из важнейших механизмов, посредством, которого утверждаются новые культурные формы и пространства ^[5].

Явления, происходящие в преобразовании современных городов, обладают двумя основными характеристиками:

- главенствующую роль приобретает внешний вид зданий: упор делается на общий образ фасада, на цвет и декоративность.

- возрастает спрос на пространства, которые способные быть гибкими. Постсовременная инфраструктура стремится к многофункциональности. Ее основные элементы – междисциплинарные коммуникационные площадки, одновременно выступающие как культурные рынки: творческие кластеры и центры во вновь построенных или реконструированных зданиях, особенно промышленного назначения ^{[3, с.176]}.

Движение к многофункциональности и способности пространства к трансформации делает его привлекательным для жителей города. Это, по сути, новый способ организации городской среды. В восстановленных пространствах могут возникать новые возможности для межличностного взаимодействия горожан. «Соприсутствие незнакомцев», возможность видеть и быть увиденным в одном пространстве создает для незнакомых людей чувство сопричастности. Оно также создает, по словам Дж. Джекобс, «доверие, не требующее личных обязательств», то есть ту форму доверия, которая является важным условием публичной жизни в городе ^{[4, с. 6]}.

Арт-кластеры, как новые формы публичности хорошо вписываются в «традиционное» городское пространство. Новые формы производства, свойственные современной экономике, локализуются в таких трансформированных пространствах, поскольку креативные индустрии тяготеют к тому, чтобы находиться где-то поблизости от похожих организаций, а еще лучше под одной крышей или в одном районе.

Арт-кластеры возникают как центры, объединяющие в конкретном месте различные активности, практики культурного процесса. Это приводит к эффекту, распространяющемуся в целом на городское пространство: развитие инфраструктуры, занятость для горожан, возможность для реализации творческой активности, оформление городской среды, и в целом рост уровня культурного потенциала. Эти кластеры становятся неотъемлемой частью комфортной среды и помогают городскому пространству стать целостным.

Публичные пространства видоизменяются. Если мы посмотрим на них с точки зрения динамики, то мы поймем, что сейчас это не места встреч незнакомцев для совместной активности, а места встреч индивидов, которые пропускают через себя потоки информации, способных производить публичную сферу независимо от места их нахождения.

Скорость жизни и способность к выборочности информации приводит современных людей к тому, что они организовывают свою активность и встречи с незнакомцами без совместного местонахождения.