Теоретические аспекты феноменов толерантности и социокультурной адаптации

Ростовцева Марина Викторовна доктор философских наук доцент, Сибирский федеральный университет 660030, Россия, Красноярский край, г. Красноярск, ул. Вильского, 18а Rostovtseva Marina Viktorovna Doctor of Philosophy Professor, Siberian Federal University 660030, Russia, Krasnoyarskii Krai oblast', g. Krasnoyarsk, ul. Vil'skogo, 18a, kv. 58 marin-0880@mail.ru Другие публикации этого автора

Актуальность исследования. Социокультурное наследие Сибири чрезвычайно велико, и эта величина определяется, прежде всего, тем разнообразием ценностей, которое обеспечила полиэтничность нашего региона. Тот факт, что только в Сибири проживают представители 159 этносов значит многое, но этот же факт провоцирует проблемы, которые в современном мире принято обозначать как проблемы толерантности. Так, удельный вес жителей Красноярского края, дающих негативную оценку межнациональным отношениям в своем регионе на протяжении последнего года, составил 25,3% (последнее рейтинговое место в Сибирском федеральном округе). Для сравнения, в Кемеровской области данный показатель составил 20,8%, Иркутской и Томской областях – по 15%. Более 28,8% населения Красноярского края считают, что в населенном пункте их проживания возможен серьезный конфликт на национальной почве ^[15].

Отсутствие толерантности, нетерпимость, национализм, ксенофобия – довольно распространённые явления нашего региона, которые требуют разработки специальных механизмов, направленных на борьбу с ними. Более того, данный вопрос тесно сопряжен с проблемой социокультурной адаптации мигрантов, которая, в свою очередь, детерминирует проблему толерантности. Впрочем, эти две проблемы настолько взаимообусловлены, что говорить какая из них первичная, а какая вторичная – все равно, что решать дилемму с курицей и яйцом.

Описываемые проблемы актуальны не только для Сибирского региона, но и для всего мирового сообщества в целом, которое все чаще говорит об этнонациональных конфликтах. Об этом свидетельствуют и популярные научные источники, и современная светская периодика, и многочисленные дискуссии, конференции, симпозиумы, меморандумы и т.п. Одной из причин таких конфликтов считается столкновение ценностей различных культур друг с другом, более точнее эту причину мы бы обозначили как столкновение различных культурных норм друг с другом. ^[6]. Это столкновение и лежит в основе явлений социокультурной адаптации и нетерпимости.

Предмет исследования – теоретическая специфика, причины возникновения и механизм управления социокультурной адаптацией и толерантностью^[1]. Традиционно, социокультурная адаптация изучается как конфликт, который связан с попаданием человека в новую для него социальную или национальную среду (миграция, смена профессии или социального статуса, служба в армии, тюремное заключение и т.п.) или радикальной сменой социально-политических условий его жизни (революция, война, оккупация, радикальные реформы в стране и пр.). При этом социокультурная адаптация, как правило, начинается с этапа аккультурации, т.е. совмещения прежних стереотипов сознания и поведения с процессом освоения новых, а затем при определенных условиях может привести и к ассимиляции, т.е. утрате прежних культурных паттернов (ценностей, образцов, норм) и полному переходу на новые ^[3]. В случае успешной социокультурной адаптации человек достигает соответствия (совместимости) с новой средой, принимая ее ценности, традиции, нормы и стандарты поведения, как свои собственные, и действуя в соответствии с ними (то есть, интернализируя их).

Но в большинстве случаев, так показывает практика реальной жизни, процесс аккультурации сильно затягивается, поскольку, например, в нашем обществе, и особенно, у нас в Сибири, еще достаточно слабо разработаны механизмы социокультурной адаптации. На наш взгляд, дело здесь не столько в исследовательских трудностях, связанных с поставленной задачей, сколько в специфике самого феномена и самих механизмов этого процесса. Органически эти трудности уходят в существо природы человека, которую, как известно, изменить очень трудно, а то и практически невозможно.

Методы исследования. На наш взгляд, социокультурная адаптация – это отношение двух и более различных культур в лице их представителей, направленное на разрешение между ними противоречия, связанного со столкновением разных культурных норм, результатом которого является выработка новой культурной нормы - общей для конфликтующих сторон. Поясним некоторые аспекты данного определения ^{[10, 11]}. Исходя из данного определения, можно определить методологию исследования: деятельностный подход и его аспекты: социокультурный, системный, а также диалектический метод.

Результаты исследования. Культура существует столько же, сколько лет человечеству. Мы понимаем культуру как совокупность определенных норм, причем эти нормы консервативны по своей природе и понятно почему. Норма – это определенный шаблон, по которому легче, проще, быстрее руководствоваться в своей жизнедеятельности. Любое изменение норм – это революция, которая нарушает спокойную, отлаженную жизнь социума, вынуждая его «адаптироваться» к новым вариантам жизнедеятельности, а потому общество, как самостоятельный «живой» организм инстинктивно стремится всеми силами поддерживать свою относительную устойчивость, свои выработанные временем нормы.

Культурные нормы социума – понятие собирательное, сложное, включающее в себя следующие структуры: ценности, мифы, арт-объекты, ритуалы, жрецы, последователи. Любой вид культуры поддерживается и удерживается ее «жрецами», которые также всеми силами стремятся поддержать устойчивость существующих культурных норм и контролировать появление новых. Исходя из этого, любая этническая группа – это «групповая норма» со всеми ее структурами, и когда мы говорим об этническом конфликте, имеется в виду именно столкновение этнических норм, которые естественным образом отличаются друг от друга ^[4]. Как разрешить данный конфликт? Нам ответ очевиден: найти точки соприкосновения различных норм, которые станут новой общей нормой для конфликтующих сторон. Данная задача чрезвычайно сложна, ее решение можно сравнить с процедурой операции в нейрохирургии по соединению нервных волокон, что является кропотливым, долгим, не всегда приводящим к успеху трудом врача. Так же трудно соединить, найти что-то общее в разных, веками складывающихся культурах. Возможно, поэтому многие ученые видят первоочередной задачей не поиск этого общего, а формирование механизмов, позволяющих найти точки перехода, адаптации одной культуры к другой. Проще говоря, речь идет об «облегчении приобщения» человека одной культуры к другой. Эта задача выглядит гораздо проще по сравнению с задачей выработки новых общих норм. Однако это не значит, что и на практике она легко разрешима, не зря до сих пор проблема культурной адаптации считается одной из наиболее острых.

В этом контексте в Красноярском крае принят проект постановления Правительства Красноярского края «Об утверждении государственной программы Красноярского края «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов Красноярского края» ^[15]. Целью Программы является укрепление гражданского единства и гармонизация межнациональных и межконфессиональных отношений в Красноярском крае. В основе данной программы, помимо общеобязательных бюрократических пунктов лежит проведение различных межнациональных мероприятий, что довольно таки успешно действительно осуществляется на практике. За последнее время в крае значительно возросло количество таких мероприятий, результативность которых, возможно, будет в скором времени оценена. Автор данной работы была свидетелем некоторых из них в рамках участия в международном проекте «Actions of Lifelong Learning addressing Multicultural Education and Tolerance in Russia» (сокр.ALLMEET), который нацелен на развитие непрерывного образования, направленного на формирование мультикультурализма в образовании и толерантности в России. И все же нам представляется, что одного только знания о традициях, обычаях, нормах другой культуры явно не достаточно. Хотя подобные мероприятия и предполагают взаимодействие представителей различных этносов, в ходе которого возможно установление «дружественных», толерантных взаимоотношений, но этого явно не достаточно, поскольку толерантность – это особое состояние души, тяжелый труд и работа над собой ^{[11, 12]}.

Почему же люди не только разных культур, но и просто разные по взглядам, привычкам, характеру не могут найти общих точек соприкосновения? Отметим один парадоксальный факт. Практически все население нашей планеты понимает важность мирного сосуществования «разных» ее членов, однако мировая практика отражает все метаморфозы этого понимания, еще раз демонстрируя правоту и полную состоятельность одного из постулатов теории Фрейда о том, что всеми нашими поступками управляет бессознательное ^[5]. Геноцид, ксенофобия, радикальный (и нерадикальный?) национализм прочно и в геометрической прогрессии утверждаются как формы реальных практических общественных отношений, пронизывающих многие стороны нашей общественной жизни, начиная с детского сада ^{[13, 14]}. Уже там от малосознательного ребенка можно услышать пренебрежительные и агрессивные высказывания в сторону его товарища по играм, который отличается внешностью, манерой поведения, речью. С этого времени – периода неосознанного подражания и копирования поведения родителей начинаются перекосы сначала просто в сознании, а потом и в развитии толерантного сознания личности. Именно эти перекосы мешают в дальнейшем адаптации, «настройке» различных культур друг на друга.

Следует отметить, что априори причинами интолерантного отношения к другому можно считать именно первые шаги осознания человеком своей индивидуальности и неповторимости как личности. При благоприятных условиях социализации, формируется и адекватная способностям и особенностям ребенка внутренняя самооценка, в результате чего ребенок учится выстраивать гармоничные, здоровые отношения с другими людьми ^[9]. Гиперпротекция или наоборот, чрезмерное пренебрежение родителей к вниманиям и нуждам ребенка, заставляют его искать в первом случае - гипертрофированные пути признания собственной уникальности и значимости другими, во втором – элементарного внимания к собственной персоне. В дальнейшем, для того, чтобы утвердиться и каким-либо образом самореализовать себя в обществе искореженная психика такой личности идет не по психологически здоровому пути построения гармоничных взаимоотношений, а по пути унижения и уничижения другого: через насмешки, издевательства, агрессию. Другая внешность, привычки, характер, манеры поведения, язык и т.п. являются провокаторами возникновения подобных негативных взаимоотношений и формирования интолерантности как особого отрицательного отношения к другому.

Анализируя соответствующую литературу, автор столкнулась с множеством определений толерантности, принципиально и качественно друг от друга не отличающихся. Более всего импонирует, скорее не определение, а метафора или девиз понимания толерантности, наиболее точно формулирующий ее суть и определяющий связь с адаптацией: «толерантность – это гармония в разнообразии» ^[4]. Стремление достичь этой гармонии, равновесия, жизненного баланса между совершенно, казалось бы, различными «элементами» нашей мега-системы является важнейшим условием толерантности. Эта гармония будет достигнута тогда, когда общество будет способно найти пути выработки и укоренения как раз тех новых норм, которые будут являться общими для разных культур. В связи с этим можно дать следующее определение толерантности. Толерантность – это адаптивное отношение, связанное с осознанием полноправности и полноценности существования других людей, не смотря на их физические, психологические, социальные различия.

Среди существующих в научной литературе определений толерантности, вызывающих несогласие, можно отметить те, в которых она понимается как терпимость к инаковости других ^[3]. Само понятие терпимости, происходящее от слова «терпеть», уже означает непринятие. Терплю – значит, не приемлю, но вынужден внешне соглашаться и принимать, поскольку так требуют нормы социальной среды. По нашему же мнению, истинная толерантность – это состояние души, при котором человек инвариантно относится к другому, как равному себе, готов понять и принять точку зрения другого. Толерантность – это форма пассивной «адаптации» к другому, но при этом собственная личностная активность «не гасится», а существует параллельно активности другого.

Не смотря на кажущуюся простоту определения толерантное отношение - редко встречающееся явление. В самом деле, как часто мы говорим сами себе: «этот человек не плохой с какой-либо стороны, он просто «другой», не похожий на меня, и то, что он отличается от меня, не дает мне право его осуждать»? Некоторым людям в течение их жизни даже в голову не приходит такая простая и очевидная мысль, хотя если бы все мы следовали ей, то очевидно, в мире бы было меньше зла, агрессии, насилия, оскорблений и другого негатива.

По нашему мнению, этноконфликты – это лишь расширенный вариант проявления ненависти к «другому» на основании того, что инаковость этого «другого» очевидна глазу. Человека другой культуры ненавидеть «есть за что», хотя на самом деле корни этой ненависти лежат в органической неприязни и неприятии всего, что не соответствует твоим представлениям, твоим потребностям, взглядам. Мы ненавидим соседа за то, что он успешный предприниматель, который ездит на шикарной машине и живет в свое удовольствие, а мы лишь на зарплату. Мы ненавидим коллегу, за то, что он продвигается вверх по карьерной лестнице, а мы вот уже несколько лет все на той же должности. Мы ненавидим себя за то, что не достигли того, чего хотели и на фоне унижения другого чувствуем себя не так уж дискомфортно. Мы смотрим на демонстрируемые средствами массовой информации насилие и жестокость и компенсируем собственную несостоятельность утешительными мыслями о том, что кому-то еще хуже, чем нам. Мы усваиваем образцы и модели поведения, навязываемые кино, театром, СМИ, принимаем их за эталоны и стремимся следовать им, несмотря на их откровенно негативный оттенок. Но именно эти эталоны помогают нам быстрее адаптироваться в окружающей действительности, поскольку не надо тратить время и думать самому, искать способы и выстраивать механизмы адаптации, - за нас уже обо всем подумали. Действительно, получается, что интолерантность – это такой защитный механизм, который используется личностью для поддержания собственной самооценки. Можно выделить еще несколько причин и предпосылок формирования интолерантности.

На последней прямой линии с В.В. Путиным 16.04.2015 г. президенту редактором «Независимой газеты» К. Ремчуковым был задан вопрос, касающийся проблематики настоящей статьи. Вопрос касался методов борьбы с национализмом, при этом Ремчуков пояснил, что в свете последних событий на фоне ухудшения отношений и открытой конфронтации с Западом у россиян обостряется чувство патриотизма, которое провоцирует излишний национализм и ксенофобию: «Иногда кажется, что чем сильнее ты будешь Родину любить, тем сильнее ты будешь кого-то ненавидеть. Я называю это «патриотизм с ксенофобией»».

В.В. Путин, оппонируя Ремчукову, справедливо заметил, что автор вопроса поставил в один ряд два совершенно разных понятия: патриотизм – любовь к Родине, и ксенофобию – ненависть к другим народам, однако, по нашему мнению, подобная проблема действительно существует, и заключается она отнюдь не в путанице понятий, а в особенностях нашего российского менталитета и особенностях системы воспитания. Само понятие патриотизма, как и многие другие понятия, выражающие общечеловеческие ценности, во многом было исковеркано в процессе исторического развития нашей страны. Надо сказать, что здесь не обошлось без роли политической власти, которая на протяжении многовековой истории, изобилующей частными конфронтациями России с другими государствами, использовало патриотизм как рычаг собственного утверждения и управления народом.

Прямое назначение и сущность патриотизма, на наш взгляд, заключается в функции соединения, сохранения целостности и единства нации. Это чувство позволяет связать воедино совершенно разных по взглядам и по характеру людей. Патриотизм можно определить как один из механизмов адаптации, он помогает чувствовать единение и гармонию и с природой, и со своими собратьями. Параллельно с патриотизмом (при благоприятном воспитании) формируется чувство сопричастности, сопереживания другому, те чувства равенства и братства, воспетые в то советское время, когда наша страна была многонациональна как никогда. Опять же, в это время, патриотизм был основой коммунистического мировоззрения, коммунистической идеологии, которая насильно насаживалась в сознание россиян едва ли не с младенчества.

В других странах понятие патриотизма тоже используется властью для манипуляции населением. Так, например, в США применяется на практике так называемый «Акт о патриотизме» ^[1], один из разделов которого санкционирует тотальный сбор информации о телефонных звонках и электронных контактах людей, в том числе и не находящихся под прямым подозрением.

Подобные коллизии наблюдаются и в других цивилизованных странах. Элементарные преступления против личности – это уже ненависть и нетерпимость к другому. Мотивация может быть различная, но это не меняет сути существующей в обществе интолерантности, которая, кажется, растет в геометрической прогрессии по мере развития мирового сообщества. Личностный эгоизм, жадность, эмоциональный и нравственный идиотизм, которые порождаются мировым прогрессом, техническими и научными достижениями, во многом лежат в основе сегодняшних межнациональных и гражданских войн, размолвок, междоусобиц. Всемирная глобализация постепенно стирает границы между людьми и так же постепенно стираются границы прямых связей, межличностных отношений и взаимодействий людей. Люди даже в пределах одной национальности постепенно разучиваются напрямую общаться друг с другом вследствие разрастающегося коммуникативного вакуума, который порождает Всемирная сеть. Основными приоритетами общения уже стали и продолжают утверждаться его опосредованность, быстрота, возможность удовлетворять собственные эгоистические потребности и самовыражаться в соответствие с собственными же потенциями. На фоне этих негативных тенденций усугубляются «традиционные» факторы, провоцирующие развитие интолерантности как особой формы адаптивного барьера между людьми разных культур. Интолерантность препятствует успешной адаптации и инкультурации личности ^[2].

Если рассматривать подробнее интолерантность именно как адаптивный барьер, то здесь можно выделить несколько более узких причин ее формирования. Во-первых, это непонимание на уровне языка, которое создает главные трудности и барьеры в процессе взаимодействия. И дело здесь не только и не столько в неправильной семанитической интерпретации выражений и слов, сколько в тех «субъективных» смыслах, которые имеют эти слова и выражения для разных народов и их культур, не говоря уже о том, что в некоторых языках определенные семантические выражения не находят себе аналогов в других.

Во-вторых, это различия во внешности и характере, именно национально-культурного плана. Еще раз отметим, что психологические корни неприятия другого в данном случае следует искать в завышенной самооценке и чрезмерном эгоизме. «Разумный» эгоизм – это вполне здоровое явление, присущее каждому человеку, поскольку для личности нет ничего ценнее, чем она сама такая, какова она есть. Именно поэтому, все, кто отличается от человека, вызывают чувство снисходительности, пренебрежения, возможно, брезгливости, как самые мягкие из тех форм отношений, которые могут перерасти в полное отрицание права личности другого на существование.

Третья причина кроется в стереотипах и «сценариях» поведения (Э.Берн), прививаемых нам с детства. В качестве примера можно привести известные идиомы: «все цыгане – воры и обманщики», «кавказцы – террористы», «у русских «широкая» душа». Стереотипы выполняют с одной стороны, успокаивающую функцию, с другой, - облегчают понимание того, что бывает очень трудно воспринять на уровне здравого смысла, играя защитную роль. Вообще стереотипы и различные установки, прививаемые человеку с детства, могут занимать решающие позиции в формировании адаптивных стилей и стратегий поведения. Не зря Э.Берн ^[2] называл их самыми устойчивыми программами, по которым человек живет и которыми руководствуется в течение всей жизни. Только автор говорил о родительских лозунгах, девизах и принципах жизни, но именно они – предтеча и аналог стереотипов. Нет необходимости доказывать, что эти программы и лежащие в их основе стереотипы являются серьезным идеологическим и психологическим барьером для успешной адаптации и социализации личности. Они способны не только осложнить, но и исковеркать жизнь человека, сделать его беспомощным перед лицом трудностей реальной жизни. Стереотипы также служат фактором, тормозящим взаимопонимание между людьми.

Непонимание, касающееся различных аспектов существования людей других национальностей, можно выделить в отдельную причину формирования интолерантности, хотя оно тесно сопрягается с остальными. Непонимание и недопонимание складывается из возникающего противоречия между теми установками, ценностями, традициями и т.п., которые являются элементами данной культуры и особенностями культурной и духовной жизни других людей. Непонимание мы тоже часто используем как, своего рода, защитный механизм, когда интеллектуальных возможностей не хватает или их нет совсем, или человек просто не желает прикладывать те усилия, которые требуются для познания и постижения чего-то нового. Отрицать, избегать или осуждать гораздо проще и комфортнее, чем применять интеллектуальные усилия для попыток объяснения «нестандартного» поведения другого. Подобное непонимание может привести к его крайней форме – отрицания возможности существования другого, и выражаться, например, в истреблении целых народов и наций, что убедительно продемонстрировал нам даже прогрессивный ХХ век.

Все выделенные причины являются исключительно субъективными причинами формирования интолерантности. Даже устойчивые стереотипы, веками утверждающимися в каком-либо обществе, трудно отнести к объективным социальным образованиям, поскольку они – продукт слабости человеческой природы и результат парализации разума человека. Безусловно, в истории известных фактов, да и в безызвестности существовали и существуют уникумы, понимающие всю однобокость и опасность стереотипов, а потому выстраивающие индивидуальные траектории миропонимания. Именно они ломают многие устоявшиеся культурные нормы. Именно такие люди являются революционерами, творцами и новаторами, создающими новые формы и способы адаптации к окружающей реальности ^{[7, 8]}. Таких, к сожалению, не много. Стадный инстинкт всегда был мощнейшим фактором организации общественной жизни и эффективным средством управления обществом, а власть имущие всегда и во все времена стремились использовать его в своих интересах.

Любая социальная система, в том числе и человек, на биологическом уровне стремятся сохранять свою стабильность, вот почему, попадая в новую для него культурную среду, личность испытывает трудности адаптации и социализации. Культурные нормы, как уже было отмечено, консервативны, некоторые из них стереотипизированы и прочно укорены в сознании. Являясь частью сущности человека, эти нормы – неотъемлемая часть его организма, детерминирующие деятельность, общение, самосознание – основные сферы социализации личности. Новая норма – это трудность, которую необходимо преодолеть не только гносеологически, но сделать частью онтологии, бытия человека. Каким образом этого достичь? Уже говорилось о том, что необходимо вырабатывать новую норму, которая бы совмещала в себе какие-либо из атрибутов норм – антагонистов или просто разных норм, что достаточно трудоемко не только в социально-психологическом, но и в экономическом плане является трудозатратным. В большинстве обществ и сообществ нашего мира, и особенно в нашей стране с культурными нормами, которые представляют угрозу или неугодны большинству, власть имущие ведут борьбу. Это выражается в запретах на аксиологическом уровне, угрозах административного, правового, экономического, юридического характера. Подобная борьба по известному бытийному закону «с чем боролись, на то и напоролись», заканчивается весьма плачевным результатом, выражающимся в усилении негативных тенденций, росте напряженности, агрессивности, различных конфликтов.

В этой связи хочется привести один показательный пример. Призывы государства и муниципальных органов власти, направленные на борьбу с курением, рост цен на табачную продукцию, потрясающие воображение баннеры и рисунки на сигаретных пачках, а также увещевания врачей и грозная статистика смертности от рака, наконец, запрет курения в общественных местах, как известно, долгое время не приводили к значимым результатам в Сибири. По нашему мнению, фактор увеличения роста проводимых спортивно-массовых мероприятий как развлекательного, так и серьезного соревновательного характера, позволили снизить количество курильщиков примерно на 17 % ^[15]. За счет чего удалось достигнуть подобного результата? Несомненно, что за счет выработки новой нормы, связанной с ведением здорового, спортивного образа жизни, что дало толчок многим людям к переосмыслению своих ценностей, а значит, и направлений деятельности. Смена цели привела к осознанию причин, мешающих ее достижению, а именно того, что трудно достичь каких-либо спортивных результатов с легкими, заполненными никотином.

Нам представляется, для того, чтобы социокультурная адаптация, в частности, ее начальный этап аккультурации, была менее проблемной и безболезненной, для того чтобы снизить факторы риска интолерантных отношений в обществе необходимо не бороться с нормами, а вырабатывать новую норму. В идеале эта норма должна экстраполировать ценности трех временных векторов противоборствующих культур: положительный прошлый опыт, нормы настоящего и образы будущего ^[14].

Разъясним данное положение. Как уже было сказано, культуры отличаются друг от друга своими специфичными нормами. Характер и специфику той или иной нормы, по нашему мнению, определяет мировоззрение. Впрочем, эти два понятия: «норма» и «мировоззрение» также абсолютно взаимообусловлены. В нашем мире, существует три основных типа мировоззрения, которые определяют нормы трех основных культур, и соответственно, порождают три разные реальности.

Первый тип мировоззрения – «от прошлого». Для этого типа характерен синтетический тип мышления с идеализацией прошлого, а потому, обладатели данного типа считают, что в жизни необходимо стремиться именно к этому прошлому, в котором было лучше, чем сейчас. Такой тип мышления и мировоззрения характерен людям, которые потеряли когда-то достигшие высоты и совершенно естественно полагают, что этих высот им помогли добиться внешние обстоятельства; такой тип мировоззрения также характерен большинству религиозных сообществ («при Иисусе было лучше»), а также большинству восточных культур и другим культурным образованиям. Восточные культуры

Второй тип мировоззрения – «от настоящего». Его специфичность определяют аналитический стиль мышления, характерный для большинства развивающихся и развитых стран, особенно в Европе. Обладатели данного типа мировоззрения проектируют недалекое будущее, исходя из данных настоящего.

Третий тип мировоззрения – «от будущего». Это самый «сильный» тип мировоззрения, позволяющий проектировать будущее на несколько десятилетий вперед. Представители китайской нации, а также россияне и некоторые другие страны используют именно этот тип мировоззрения, он позволяет четко планировать свою деятельность по достижению какой-либо цели - мечты.

Разделение на подобные типы не означает, что какая-то культура обладает только одним из них. Все типы мировоззрения, так или иначе, присущи людям любой культуры, любой национальности, просто какой-либо один из них является ведущим, более ярко выраженным. Безусловно, идеальным типом мировоззрения будет некий общий тип, совмещающий в себе данные три типа, каждый из которых может превалировать в той или иной ситуации в зависимости от обстоятельств. Безусловно, на практике такая ситуация трудно представима, более того, даже если она и будет достигнута, то приведет к смерти человеческого сообщества, поскольку нарушатся незыблемые диалектические законы, по которым и развивается наш мир. Но подобный тезис может быть интересен в ситуациях острой конфронтации как временное средство, механизм управления конфликтами культур, войнами между сообществами, как стратегический способ достижения временного перемирия.

По нашему мнению, столкновение норм различных культур друг с другом обусловлено различием в типах мировоззрения, а именно ориентацией той или иной культуры на прошлое, настоящее или будущее, а также спецификой «доли» этих параметров в мировоззренческой сфере культурного сообщества. Соответственно, для того, предупредить или разрешить конфликт культуры, необходимо чтобы нормы взаимодействующих сторон были более или менее сходны по структуре данных временных параметров. Конечно, идеалом представляется мировоззрение как совокупность норм, где пропорционально друг другу и в равных «долях» экстраполированы нормы настоящего, прошлого и будущего.

Апелляция к оппонентам. Одной из основной ошибок культурологов - адаптологов, а также всех ученых, занимающихся соответствующими проблемами, заключается, по нашему мнению, в попытках разработать механизм социо-культурной адаптации с акцентом на изучение опыта прошлого и настоящего разных культур, при этом практически игнорируется тип мировоззрения «от будущего». Более того, нормы будущего как особенность той или иной культуры практически не учитываются при попытках понять, осознать, воспринять специфику той или иной культуры, не важно, являются они ведущими нормами или нет. Нам же представляется, что образ будущего как потенциальный и стратегический план деятельности того или иного сообщества играет значимую роль в понимании и осознании особенностей его культуры. Следовательно, сам механизм социокультурной адаптации должен быть основан с учетом данного факта.

Выводы исследования. Процесс социальной адаптации необходимо рассматривать как цикл, состоящий из трех соответствующих временных этапов: активизационный (оценка приобретенных ранее качеств и потенциалов для решения проблемной ситуации – этап прошлого), поисковый (выбор настоящих стратегий совладания с трудной жизненной ситуацией- этап настоящего) и результативный (образ будущего как оценка успешности или не успешности адаптационного процесса). Изучая внутреннее отношение и субъективно-значимые атрибуты этого отношения на каждом из этих временных этапов, можно понять ценностно-смысловую сферу личности в трех плоскостях: прошлом, настоящем и будущем. Причем, эти ценности совсем не обязательно будут идентичны ценностям того эпоса или той культурной группе, к которой индивид принадлежит.

Этнонациональные конфликты – это трагедия не только Сибирского региона, но и всего мира в целом, но Сибирь является повышенной зоной риска в связи с тем, что там проживает около 159 представителей разных национальностей. В основе таких конфликтов лежат явления интолерантности и социокультурной дезадаптации: неприятие и нетерпимость к человеку другой культуры, с одной стороны, и трудности приобщения мигрантов к культурной среде, в которую они прибыли, - с другой. Причины интолерантности имеют в своей основе социально - психологические корни, которые связаны с повышенной или заниженной самооценкой, дефектами воспитания, ограниченными возможностями нашего мозга понимать другого человека. Трудности социокультурной адаптации связаны со столкновением норм различных культур и неспособностью выстроить диалог так, чтобы в процессе взаимодействия выработать новую норму. Культурные нормы тесно связаны с мировоззрением народа – представителя той или иной культуры. Тип мировоззрения определяется, в том числе, ориентацией культуры на один из трех временных векторов: настоящее, прошлое и будущее. Следовательно, в основе механизма формирования толерантности, а также механизма социокультурной адаптации будут лежать способы формирования «общего» для взаимодействующих культур мировоззрения, где пропорционально друг другу и в равных «долях» экстраполированы нормы настоящего, прошлого и будущего. Это станет возможным, если мы будем рассматривать адаптационный процесс как цикл, имеющий соответствующие временные этапы, на каждом из которых адаптирующиеся субъекты проявляют свое внутреннее отношение, выражая оценки происходящей ситуации.

^[1] Исследование выполнено при финансовой поддержки Российского фонда фундаментальных исследований в рамках регионального конкурса «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Ледовитым океаном» в рамках реализации проекта «Разработка научно-образовательного комплекса Красноярского края средствами электронной платформы непрерывного образования (PL2S ) для поддержки и развития человеческого капитала Красноярского края»