Санкции норм Уголовного кодекса Российской Федерации о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности

Глава 22 действующего УК РФ, предусматривающая ответственность за преступления в сфере экономической деятельности, является наиболее обширной среди других глав УК РФ по количеству сконцентрированных в ней составов и состоит из 50 статей. При этом, 13 из них содержат нормы о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности, которые, в свою очередь, включают в себя 36 санкций, отличающихся по конструкции и закрепленным в них наказаниям.

Анализ указанных санкций с точки зрения предусмотренных ими основных наказаний (Таблица № 2.1.1) показывает, что законодатель практически одинаково часто использует штраф и лишение свободы при конструировании санкций – в 27 % и 28 % от общего числа, соответственно; далее следует наказание в виде принудительных работ (24 % санкций), отрыв которого от всех остальных наказаний (в том числе, и не связанных с лишением свободы) просто катастрофический. Так, лишь 7 % санкций предусматривают наказание в виде обязательных работ, а исправительные работы встречаются еще реже - в 5 % санкций. Не применяемый на сегодняшний день в Российской Федерации арест включен в 4 % санкций норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности; ограничение свободы - в 3 % санкций, а лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью практически не используется в качестве основного наказания (его содержат лишь 2 % санкций).

В этой связи, следует обратить внимание на необоснованно широкое использование наказания в виде лишения свободы при конструировании санкций за преступления в сфере предпринимательской деятельности, что приводит лишь к излишней репрессивности возмездия ^{[1, с. 15]} без достижения при этом реальных позитивных результатов в уголовно-правовой борьбе с преступностью. Следует согласиться с тем, что санкции норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности (как группы преступлений в сфере экономической деятельности) должны иметь, прежде всего, характер имущественных ограничений ^[2]. Соответственно, логично предположить, что лишение свободы в исследуемых санкциях должно вытесняться наказанием в виде штрафа, тем более, что 69 % составов, предусмотренных нормами УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности, относятся к категориям преступлений небольшой и средней тяжести.

Таблица № 2.1.1

Структура наказаний, используемых при конструировании санкций норм УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности, в качестве основных, по их видам

Абсолютно все санкции норм УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности являются альтернативными. Это следует отметить, как несомненно, позитивный момент, способствующий обеспечению индивидуализации наказания, особенно, учитывая тот факт, что 9 % санкций, содержащихся в Главе 22 УК РФ, носят безальтернативный характер, в большинстве случаев предусматривая единственное наказание в виде лишения свободы (ч. 2 ст. 179, ч. 2, 3 ст. 186, ч. 2 ст. 193, ч. 2, 3 ст. 194 УК РФ и др.).

Степень альтернативности санкций норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности проявляется по-разному. Так, больше половины исследуемых санкций предусматривают три наказания - 61 %; два наказания – 17 %. Санкции, которые предусматривают четыре или пять наказаний, составляют в сумме 19 %, и лишь одна санкция предоставляет суду выбор из шести наказаний (ч. 3 ст. 195 УК РФ).

Показательно, что только санкции норм о преступлениях небольшой тяжести содержат более трех альтернативных основных наказаний, в то время как преступления средней тяжести и тяжкие характеризуется меньшей вариативностью предусмотренных за их совершение видов наказаний. Такой законодательный подход является правильным и более логичным, нежели высказываемая А. П. Козловым точка зрения: «чем опасней разновидность преступлений, тем больше должно быть в санкции наказаний» ^[3]. Уже сам факт включения в содержание санкции нескольких видов основных наказаний означает соотносимость степени тяжести деяния с наказаниями различной степени суровости, что допустимо лишь в тех случаях, когда степень тяжести преступления не настолько велика, чтобы подразумевать соотношение только с наиболее интенсивными мерами уголовно-правового воздействия ^[4].

Действительно, чем более тяжким является совершенное преступление, тем меньший диапазон более строгих видов наказаний и их размеров должен быть предоставлен правоприменителю во избежание необоснованного смягчения ответственности. Нам представляется, что данный принцип в полной мере соответствует цели восстановления социальной справедливости, на достижение которой направлено применение уголовного наказания согласно ч. 2 ст. 43 УК РФ.

Несмотря, на, казалось бы, достаточно высокий уровень альтернативности санкций норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности, вышеприведенные цифры в некоторой степени обманчивы. Они свидетельствуют лишь о формальной альтернативности санкций, которая имеет мало общего с альтернативностью реальной.

В частности, ч. 1 ст. 171 УК РФ предусматривает наказание в виде ареста в качестве альтернативы штрафу и обязательным работам, хотя до сих пор в Российской Федерации данное наказание не введено в действие, а его перспективы в сложившейся экономической ситуации туманны. В свою очередь, ч.2 и 3 ст. 171.2 УК РФ предоставляют судам выбор между штрафом и лишением свободы - диаметрально противоположными по своей карательной силе наказаниями.

Целый ряд санкций норм УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности (всего 15) предусматривает следующий набор из трех наказаний: штраф, принудительные работы и лишение свободы. Учитывая, что с 1 января 2017 года наказание в виде принудительных работ начало применяться в связи с введением в действие на территории Российской Федерации нескольких исправительных центров, подобные санкции уже не выглядят столь неэффективными, как в прежние годы, когда фактически они предлагали альтернативу между тем же штрафом и лишением свободы.

Тем не менее, мы считаем, что при оценке реальной альтернативности указанных санкций, кроме собственно количества предусмотренных ими наказаний, следует исходить из учета еще одного дополнительного фактора - плавности нарастания репрессивности наказания в пределах санкции. С учетом этого, совершенно очевидно, что в случае с альтернативными санкциями, предполагающими столь резкий переход от наименее строгого из наказаний, предусмотренных УК РФ, - штрафа, к принудительным работам не приходится говорить о подобной плавности, что делает реальный уровень альтернативности данных санкций достаточно сомнительным. Такое отсутствие в санкциях промежуточных по строгости видов наказания (в нашем случае - между штрафом и принудительными работами) не предоставляет достаточной возможности назначения справедливого наказания ^[5]. Таким образом, значение имеет не только количество видов основных наказаний, но и их близость по степени суровости. Именно последнее обстоятельство является условием адекватного сочетания наказаний в альтернативной санкции ^[6]. С одной стороны, это обеспечит плавное усиление репрессивности уголовно-правового воздействия в рамках одной санкции, а с другой – усмотрение суда будет ограничено вполне определенными рамками.

В то же время вряд ли оправдано существование в их нынешнем виде санкций, включающих пять или даже шесть наказаний, которые составляют 14 % от общего числа санкций норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности. Подобные санкции вполне справедливо именуются В. И. Зубковой «беспредельно альтернативными» ^[7]. Несмотря на то, что все они предусмотрены за совершение преступлений небольшой тяжести, подобный уровень альтернативности санкций представляется излишним, и лишь способствующим чрезмерному судейскому усмотрению в ущерб достижению цели восстановления социальной справедливости.

Чуть более 69 % санкций норм УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности являются кумулятивными. При этом, в качестве дополнительных наказаний законодатель предусматривает либо штраф - в 70% случаев, либо лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью - 30%.

Всего лишь в двух случаях (ч. 3 ст. 171.2 и ч. 2 ст. 178 УК РФ) санкцией одновременно предусматриваются оба указанных наказания в качестве дополнительных. Однако не совсем ясно, по какому принципу законодатель выбирает составы преступлений в сфере предпринимательской деятельности, в отношении которых применяется такая усложненная конструкция санкции. Так, оба преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 171.2 и ч. 2 ст. 178 УК РФ, относятся к категории тяжких. Представляется возможным исходить из того, что при прочих равных условиях кумулятивная санкция с двумя дополнительными наказаниями является более строгой, нежели санкция с одним дополнительным наказанием. В то же время, ч. 3 ст. 178 УК РФ устанавливает ответственность за более тяжкое преступление, чем предусмотренное ч. 2 ст. 178 УК РФ, так как предоставляет возможность назначения наказания в виде лишения свободы сроком до 7, а не до 6 лет. Тем не менее, кумулятивная санкция ч. 3 ст. 178 УК РФ включает лишь одно дополнительное наказание, что не соответствует логике усиления репрессивности наказания за более тяжкое преступление.

В то же время, мы считаем, что конструирование кумулятивных санкций с двумя дополнительными наказаниями вполне допустимо, но только в отношении тяжких преступлений в сфере предпринимательской деятельности и преступлений средней тяжести.

В целом, следует положительно оценивать такую частоту применения кумулятивной конструкции санкции законодателем, в частности, предусматривающей штраф в качестве дополнительного наказания. Действительно, кумулятивные санкции, являясь одним из средств дифференциации ответственности, гарантируют правоприменителю возможность индивидуализировать ответственность конкретного виновного в совершении конкретного преступления ^[8]. Кумулятивные санкции отвечают требованиям, сформулированным еще классической школой уголовного права: применимость карательных мер к особенностям каждого отдельного деяния; их видоизменяемость и гибкость, способность индивидуализироваться и притом не только по отношению к их продолжительности, но еще более по отношению к их содержанию ^[9].

В то же время, потенциал наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью как дополнительного за преступления в сфере предпринимательской деятельности не реализован в полной мере. Возможность назначения данного наказания в качестве дополнительного даже в тех случаях, когда оно прямо не предусмотрено санкцией (ч. 3 ст. 47 УК РФ), по усмотрению суда, по нашему мнению, на практике также не обеспечивает более широкого его применения, так как российские судьи склонны назначать по возможности более мягкие наказания.

Таблица № 2.1.2

Структура кумулятивных санкций норм УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности

Как видно из Таблицы № 2.1.2, штраф в 90 % случаев предусмотрен в санкциях норм за преступления в сфере предпринимательской деятельности в качестве дополнительного наказания к лишению свободы и лишь в 10 % случаев - к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

В свою очередь, лишь дважды (ч. 2 и 3 ст. 183 УК РФ) законодатель предусмотрел наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного к штрафу. Здесь следует обратить внимание на явное несоответствие указанных санкций нормам Общей части УК РФ.

В данном случае дополнительное наказание - лишение права заниматься деятельностью, связанной с доступом к банковской и иной коммерческой тайне, очевидно, является более суровым, нежели основное наказание – штраф, так как в системе наказаний (ст. 44 УК РФ) штраф расположен на первом месте, а, следовательно, является самым мягким видом уголовного наказания. По этой причине, конструкция санкций ч. 2 и 3 ст. 183 УК РФ, предусматривающая наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного к штрафу, противоречит самой природе кумулятивных санкций, где дополнительное наказание призвано усиливать потенциал основного и способствовать достижению им своих целей (ст. 43 УК РФ), а не принимать основную карательную нагрузку на себя. Таким образом, подобное решение законодателя представляется совершенно нелогичным. В данном случае следует согласиться с Л. Л. Кругликовым в том, что «дополнительное наказание при всех условиях не должно быть более строгим, нежели основное» ^[10].

Можно заметить, что чаще всего конструкция кумулятивной санкции используется в отношении тяжких преступлений (43 %) и преступлений небольшой тяжести (37 %); значительно реже (20 %) дополнительные наказания устанавливаются в санкциях норм за преступления средней тяжести. Однако, представляется, что если степень альтернативности санкций должна снижаться при переходе от категории менее тяжких преступлений к более тяжким, то пределы применения кумулятивной конструкции санкции, напротив, должны расширяться, так как сама идея кумулятивной санкции заключается в возложении на осужденного дополнительных ограничений, кроме тех, которые предусмотрены основным наказанием. Таким образом, обеспечивается усиление карательного потенциала уголовного наказания в отношение лиц, деяния которых признаны более опасными, а, значит, возможности такого ужесточения ответственности должны расширяться пропорционально характеру общественной опасности преступления. В связи с этим, считаем, что требуется корректировка санкций норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности средней тяжести (ч. 2 ст. 171, ч. 2 ст. 172, ч. 2 ст. 173.1, ч. 3 ст. 180 УК РФ и др.) в части обеспечения более широкого применения при их конструирования дополнительных наказаний.

Также, обращает на себя внимание тот факт, что дополнительные наказания значительно чаще предусматриваются санкциями норм УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности в качестве факультативных (в 70 % случаев), то есть необязательных к назначению в отношении осужденного.

Тем временем, сопоставление отдельных санкций не позволяет определить, чем руководствовался законодатель, в том или ином случае принимая решение о закреплении факультативного или обязательного характера дополнительного наказания. В частности, ч. 1 ст. 171.1 УК РФ предусматривает за производство, приобретение, хранение, перевозку в целях сбыта или сбыт товаров и продукции без маркировки в качестве самого строгого наказание в виде лишения свободы на срок до 3 лет со штрафом в размере до 80 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 6 месяцев (дополнительное наказание обязательно к назначению). В свою очередь, квалифицированные составы, предусмотренные ч. 1.1 и 2 ст. 171.1 УК РФ, являясь преступлениями средней тяжести, уже не влекут обязательного назначения дополнительного наказания к лишению свободы в виде штрафа на куда большие суммы (вплоть до 1 миллиона рублей). Казалось бы, в данном случае санкция за совершение более тяжкого преступления по логике вещей должна закреплять обязательное дополнительное наказание, усиливая ответственность, однако наблюдается обратная ситуация.

Нельзя не обратить внимание и на то, что, закрепляя в санкции сразу два дополнительных наказания (ч. 3 ст. 171.2 и ч. 2 ст. 178 УК РФ), законодатель по неясным причинам придает им статус факультативных. Таким образом, конструкция санкции, изначально рассчитанная на ужесточение наказания за определенные деяния, утрачивает свой репрессивный потенциал. Фактически, подобная санкция при прочих равных условиях оказывается даже мягче санкции с одним дополнительным, но обязательным наказанием, так как суд не связан обязанностью назначить хотя бы одно из предусмотренных санкцией дополнительных наказаний.

Представляют значительный интерес результаты анализа нижних и верхних пределов наказаний в виде лишения свободы и штрафа, предусмотренных санкциями норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности, которые наглядно приведены в Таблицах № 2.1.3 и 2.1.4:

Таблица № 2.1.3

Верхние и нижние пределы

наказания в виде штрафа в санкциях норм УК РФ

о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности

Как видно из Таблицы № 2.1.3, санкции норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности содержат большое количество вариаций нижних и верхних пределов наказания в виде штрафа, но чаще всего законодатель использует штраф в качестве основного наказания в размере от 100 до 300 тысяч рублей (в 19 % случаев) и до 80 тысяч рублей в качестве дополнительного (в 36 % случаев).

Средний диапазон наказания в виде штрафа, предусмотренного в качестве основного наказания, составляет 330 тысяч рублей, а дополнительного - 386 тысяч рублей.

Хотя подобные показатели и можно с оговорками признать близкими к оптимальным, однако, 16 % санкций, предусматривающих штраф в качестве основного наказания, и 27 % - в качестве дополнительного, устанавливают только его верхний предел на уровне 1 млн. или 1,5 млн. рублей. Таким образом, с учетом минимально возможного размера штрафа - 5 тыс. рублей (ст. 46 УК РФ), верхний предел наказания в данных санкциях оказывается больше нижнего в 200-300 раз. Здесь уместно будет согласиться с высказываемой рядом ученых позицией, что недопустимо наличие избыточно больших «люфтов» между нижним и верхним пределами наказаний, открывающих возможность судейского произвола ^{[11, 12]}. Такая ситуация неизбежно затрудняет или и вовсе делает невозможным обеспечение единства судебной практики, на что также обращают внимание некоторые ученые ^{[13, 14]}.

В то же время, при установлении адекватного нижнего предела наказания включение штрафа в размере до 1-1,5 млн. рублей в санкции некоторых норм о наиболее опасных преступлениях в сфере предпринимательской деятельности (ч. 2, 3 ст. 171.2, ч. 2 ст. 172, ч. 2 ст. 178 УК РФ) представляется вполне оправданным и логичным. Действительно, размер штрафа должен адекватно отражать характер общественной опасности преступления и соответствовать масштабам вреда, причиняемого преступлением гражданам, юридическим лицам, обществу и экономике в целом.

Еще одним явным недостатком регламентации наказания в виде штрафа в санкциях норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности является несоответствие в разных санкциях размеров штрафа в денежных суммах эквиваленту в размере дохода осужденного за определенный период времени. Например, ч. 1.1 ст. 171.1, ч. 1 ст. 172, ч. 1 ст. 173.1, ч. 1 ст. 180 УК РФ предусматривают в качестве основного наказания штраф в размере от 100 до 300 тысяч рублей. В то же время, в санкциях всех указанных норм эквивалент штрафа, исчисляемый в размере дохода осужденного, различен: от 1 года до 3 лет в ч. 1.1 ст. 171.1 УК РФ; от 1 года до 2 лет в ч. 1 ст. 172 УК РФ; от 7 месяцев до 1 года в ч. 1 ст. 173.1 УК РФ; до 2 лет в ч. 1 ст. 180 УК РФ. Подобные недостатки, по нашему убеждению, вряд ли можно объяснить чем-либо, кроме отсутствия единой научно-обоснованной системы конструирования санкций. В результате, устанавливаемые пределы наказания, очевидно, приобретают случайный характер.

Нельзя не обратить внимание на то, что размеры штрафов, установленные законодателем за совершение преступлений в сфере предпринимательской деятельности, во многих случаях занижены. К примеру, санкция ч. 1 ст. 172 УК РФ предусматривает возможность применения к виновному лицу за незаконную банковскую деятельность штрафа в размере от 100 до 300 тысяч рублей, хотя диспозицией в качестве обязательного последствия указано причинение ущерба или извлечение дохода в крупном размере, а именно – 1,5 млн. рублей. То есть фактически штраф в данном случае заведомо не соответствует причиняемому совершенным преступлением ущербу. Аналогичным образом ситуация обстоит и в случае с санкциями, закрепленными в ч. 2 ст. 169, ст. 171, 171.1., 178 УК РФ. Подобное состояние санкций УК РФ порождает и соответствующую судебную практику.

Так, в соответствии с приговором Калининского районного суда г. Челябинска от 21.12.2016 г., Ширгазина Г. Р. разработала и применила преступную схему по осуществлению на регулярной основе финансовых операций с денежными средствами от имени подконтрольных ей юридических лиц, заключавшихся в приеме и выдаче наличных денежных средств для юридических лиц, предпринимателей и их представителей в отсутствие реального осуществления финансово-хозяйственной деятельности («обналичивании») и исполнения обязанностей в соответствии с заключенными гражданско-правовыми договорами. При этом Ширгазина Г. Р., игнорируя необходимость получения специального разрешения – лицензии Центрального Банка России, с использованием возможностей кредитных учреждений г. Челябинска, самостоятельно осуществляла в качестве кредитного учреждения банковские операции, а именно вела кассовое обслуживание физических и юридических лиц. Действуя по вышеописанной преступной схеме, Ширгазина Г. Р. в соответствии с заключением эксперта получила на подконтрольные расчетные счета денежные средства в сумме 488 782 394,15 рублей. Сумма дохода, полученного Ширгазиной Г. Р. от незаконной банковской деятельности, составила 8 811 808,04 рублей. Приговором суда Ширгазина Г. Р. за совершение вышеуказанного преступления была приговорена к штрафу в размере 150 000 рублей ^[15].

Размер штрафа в данном случае, очевидно, недостаточен для достижения целей уголовного наказания, в частности, восстановления социальной справедливости. В научных исследованиях и раньше указывалось на то, что нет никакой логики в закреплении законодателем штрафа как имущественного наказания, во много раз меньшего, чем сумма ущерба, дохода либо задолженности от совершенного преступления ^[16], однако, данная проблема применительно к преступлениям в сфере предпринимательской деятельности до сих пор не решена.

Нами также были рассмотрены верхние и нижние пределы наказания в виде лишения свободы в санкциях норм УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности и составлена соответствующая Таблица № 2.1.4.

Таблица № 2.1.4

Верхние и нижние границы

наказания в виде лишения свободы в санкциях норм УК РФ

о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности

Обращает на себя внимание отсутствие в санкциях нижних пределов наказания в виде лишения свободы (фактически, оно установлено в размере 2 месяцев ст. 56 УК РФ). При этом, законодатель чаще всего устанавливает при конструировании санкций срок лишения свободы до 3 лет (27 %) или до 6 лет (24 %).

Если в первом случае отсутствие нижнего предела наказания применительно к преступлениям небольшой тяжести оправдано, то во втором - представляется чрезмерным расширением условий для судейского усмотрения при назначении наказания. Фактически, при отсутствии отягчающих обстоятельств, такие санкции создают высокую вероятность назначения лицу минимального срока лишения свободы, что может привести лишь к необоснованному ослаблению карательной функции уголовного закона в тех случаях, когда ее максимальная реализация действительно необходима (например, ч. 2 и 3 ст. 178, ч. 4 ст. 183 УК РФ). В этой связи, Г. Л. Кригер совершенно справедливо отмечала, что построение санкций с указанием лишь на верхний предел лишения свободы допустимо только по преступлениям, не представляющим большой общественной опасности, так как иначе будет стираться грань между категориями преступных деяний ^{[1, c. 16]}.

С учетом сказанного, недопустимым является и так называемое «перекрывание» санкцией квалифицированного состава преступления санкции простого состава, когда первая, по сути, поглощает последнюю. В частности, ч. 1 ст. 178 УК РФ предусматривает за заключение ограничивающих конкуренцию соглашений наказание в виде лишения свободы сроком до 3 лет, а ч. 3 этой же статьи за аналогичные действия, сопряженные с применением насилия, - лишение свободы сроком до 7 лет. Таким образом, создается легальная возможность назначения за более тяжкое преступление менее строгого наказания.

Весьма интересным представляется сопоставление средних сроков лишения свободы и средних размеров штрафов, предусмотренных санкциями норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности в качестве альтернативных наказаний. Результаты подобного сопоставления представлены в Таблице № 2.1.5:

Таблица № 2.1.5

Эквивалент одного года лишения свободы и сумм штрафа в пределах отдельных санкций норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности

Из анализа Таблицы № 2.1.5 видно, что диапазон эквивалента одного года лишения свободы в рублях настолько широк (от 61 579 рублей до 314 211 рублей), что ни о какой-либо эквивалентности и соразмерности наказаний, предусмотренных нормами о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности в качестве альтернативных, речь идти не может. Данный факт лишний раз указывает на явное отсутствие научного подхода к конструированию альтернативных санкций, где невозможно обнаружить какую-либо логическую пропорцию между размерами включенных в них основных наказаний.

Исходя из вышесказанного, мы можем охарактеризовать санкции норм УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности посредством нескольких, по нашему мнению, ключевых положений.

Во-первых, исследуемые санкции чаще всего предусматривают наказания в виде штрафа и лишения свободы в качестве основных - в 27 % и 28 % случаев соответственно. При этом мы не можем признать обоснованным столь частое использование законодателем наказания в виде лишения свободы при конструировании санкций (лишение свободы предусматривается даже чаще, чем штраф). Тем более, что половина составов преступлений в сфере предпринимательской деятельности относится к категории преступлений небольшой тяжести.

Во-вторых, все проанализированные нами санкции являются альтернативными, что является прекрасным фундаментом для большей индивидуализации наказания. В то же время, далеко не во всех случаях альтернативность санкции обеспечена максимально эффективно. В частности, на наш взгляд, во многих случаях нарушается плавность нарастания репрессивности при переходе от одного наказания к другому в пределах одной санкции.

В-третьих, большинство санкций норм УК РФ о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности являются кумулятивными - 69 %. Столь частое применение законодателем кумулятивной конструкции санкции заслуживает поддержки, так как придает ей гибкость и обеспечивает широкие возможности для индивидуализации наказания. Однако слишком редко дополнительное наказание в кумулятивных санкциях предусмотрено как обязательное к назначению осужденному судом, что несколько нивелирует потенциал подобных санкций.

В-четвертых, пределы наказаний в виде штрафа и лишения свободы, предусмотренные исследуемыми санкциями, во многих случаях являются чрезмерно широкими, что необоснованно раздвигает рамки судейского усмотрения и вредит назначению справедливого наказания.

В-пятых, можно констатировать ряд проблем, связанных с правовой регламентацией размеров конкретных наказаний в пределах санкций (заниженные штрафы, изначально не соответствующие минимальным негативным последствиям преступления; рассогласованность штрафа в денежном эквиваленте и штрафа в эквиваленте дохода за определенный период времени; отсутствие минимального предела наказания в виде лишения свободы как в основном, так и в квалифицированных составах одного и того же преступления и т. д.).

В-шестых, отсутствуют какие-либо логические корреляции между размерами отдельных альтернативных наказаний в пределах санкции. Наиболее рельефно этот недостаток исследуемых санкций проявляется при сопоставлении наказаний в виде штрафа и лишения свободы как самых распространенных.

В целом, анализ санкций норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности ясно показывает, что в основе их конструирования нет достаточно твердого научного фундамента, что и порождает выявленные нами недостатки данных санкций. В конечном же итоге, все они сводятся к бессистемности исследуемых санкций. Наиболее очевидно она проявляется, например, в ряде альтернативных санкций, являющихся, по существу, набором, как представляется, случайно избранных законодателем наказаний, между размерами которых невозможно установить какие-либо корреляции. Также отсутствуют закономерности, лежащие в основе конструирования кумулятивных санкций с точки зрения выбора вида дополнительного наказания и наделения его обязательным или факультативным статусом.

Таким образом, только с помощью единообразного научного подхода к конструированию санкций норм о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности можно преодолеть выявленную нами бессистемность данных санкций.