К вопросу о системе организационных договоров по российскому праву

Андрющенко Ангелина Валерьевна аспирантка, Юридический институт, Национальный исследовательский Томский государственный университет 634050, Россия, Томская область, г. Томск, ул. Ленина, 36 Andryushchenko Angelina Valer'yevna Postgraduate at the Department of Civil law of the National Research Tomsk State University  634050, Russia, Tomsk, ul. Lenina, 36 linsy_lapochka@mail.ru Другие публикации этого автора

Прежде чем приступить к построению системы организационных договоров попытаемся определить ее пределы за счет устранения из нее таких элементов, за которыми некоторые авторы ошибочно усматривают качество организационного договора.

В юридической науке до сих пор не сложилось единообразного понятия организационного договора, несмотря на множество предлагаемых вариантов его определения. Например, С. Ю. Морозов понимает организационный договор как «соглашение, стороны которого обязуются выполнить определенные договором совместные действия, направленные на возникновение иного гражданско-правового обязательства между теми же либо иными лицами и (или) на его исполнение в соответствии с условиями организационного договора» ^[1]. Это определение исключает возможность существования организационных договоров, направленных на возникновение или упорядочивание неимущественных правоотношений. И хотя, безусловно, большинство «организуемых» отношений являются имущественными, в литературе верно отмечают возможность организации некоторых личных неимущественных отношений с помощью организационных договоров ^[2].

Несмотря на отсутствие общепринятого понятия организационного договора, многие авторы сходятся в том, что организационный договор – это договор, порождающий организационные правоотношения ^{[3, 4]}. Таким образом, критерием отграничения организационных договоров от иных гражданско-правовых договоров служит характер правоотношения, возникающего из договора. Добавим, что для квалификации договора в качестве организационного на основании порождаемой им правовой связи, необходимо основываться на характере основного правоотношения, то есть такого, реализация которого позволяет удовлетворить интересы сторон договора с учетом его цели.

Тем не менее, в доктрине гражданского права довольно часто к группе организационных договоров предлагают относить тот или иной договор, не отвечающий выработанному критерию. В частности, к организационным договорам относят некоторые договоры, направленные на оказание услуг. Например, Е. О. Крассов в качестве организационного договора рассматривает договор оказания услуг по оперативно-диспетчерскому управлению в электроэнергетике по причине того, что в «его рамках не регулируются отношения субъектов электроэнергетики по обороту электрической энергии» и он имеет длящийся характер ^[5]. Вместе с тем, договоры, опосредующие отношения по оказанию услуг, порождают обязательства. Некоторые правоведы рассматривают через призму организационного договора и посреднические договоры (договор поручения, договор комиссии и агентский договор) ^[6].

Как верно отмечает А. Н. Пузырева, «любой гражданско-правовой договор может быть признан организационным» ^[7]: то есть если договор сконструирован сторонами таким образом, что будет порождать организационное правоотношение в качестве основного, то он будет носить организационный характер. Например, если агенсткий договор будет заключен с использованием модели рамочного договора, то порождаемые им правоотношения будут организационными. Но все же посреднические договоры в том виде, в котором они закреплены в действующем гражданском законодательстве, нельзя назвать организационными.

В современной литературе имеют место ситуации, когда за организационный договор выдают общие договорные конструкции, которые договорами в принципе не являются. Так, организационными договорами называют предварительный договор и рамочный договор ^{[8, 9]}, причем отдельные авторы отождествляют организационный и рамочный договор ^{[10, 11]}.

Общие договорные конструкции (предварительный договор, рамочный договор и др.) не относятся к числу рядовых видов (разновидностей) гражданско-правовых договоров и по этой причине не «вписываются» в традиционные классификации гражданско-правовых договоров ^[12]. Появление указанных общих договорных конструкций в общих нормах о договорах является результатом обобщения одного и того же конститутивного признака, который проявляется при характеристике некоторого числа гражданско-правовых договоров, входящих в общую систему гражданско-правовых договоров. Это означает, что положения ст. 429 и ст. 429.1 ГК РФ теоретически могут быть «привязаны» к любому договорному типу или его виду ^[13] при условии, что в последних проявляется квалифицирующий признак, заложенный в модели предварительного или рамочного договора.

Поэтому включение в систему организационных договоров общих договорных конструкций предварительного и рамочного договоров вызывает сомнения. Однако, безусловно, отдельные (конкретные) договоры, которые заключаются сторонами по модели предварительного и рамочного договора (например, предварительный договор купли-продажи или генеральное соглашение об открытии кредитной линии) можно назвать организационными, поскольку их использование при конструировании конкретного договора обеспечивает его организующий эффект. Такие договоры порождают организационное правоотношение, и можно вести речь о том, что конструкции предварительного и рамочного договоров обуславливают, предопределяют организационный характер договора, в котором находит отражение их признак.

К числу организационных договоров предлагают относить и некоторые другие общие договорные модели, в частности, опцион на заключение договора ^[14], опционный договор ^[15]. При этом некоторые авторы усматривают за опционным договором признаки предварительного договора ^{[16, 17]}, поскольку его конструкция предполагает установление обязанности одной из сторон заключить договор по заранее определенным в опционе условиям по требованию другой стороны ^[18]. Существует точка зрения о том, что опционный договор является договором особого рода ^[19].

Представляется, что в указанных общих договорных моделях центральное место отводится обязательственной составляющей: если из любого договора, построенного по модели опционного договора, должно возникнуть обязательство, то предметом соглашения о предоставлении опциона на заключение договора всегда выступает имущественное право (требование).

Поставим перед собой цель создать некий скелет системы договоров, входящих в группу организационных договоров, что предполагает, во-первых, возможность включения в нее любого схожего договорного типа, удовлетворяющего признаку группы организационных договоров, и, во-вторых, возможность осуществления последующей операции по разграничению этих договоров на более мелкие образования с целью наиболее адекватного восприятия существа каждого отдельно взятого договорного типа.

Для оформления того или иного договорного типа, входящего в группу организационных договоров, будем руководствоваться тем же подходом, который используется при типизации гражданско-правовых договоров, то есть речь идет о выделении совокупности конститутивных признаков договора, позволяющих отграничить его от любого другого договора и тем самым признать за ним качество самостоятельного вида гражданско-правового договора. Когда такие признаки не закреплены легально (например, в рамках дефинитивной нормы), в их обнаружении может оказать помощь существо отношений экономического базиса, предопределившие формирование в правовой надстройке соответствующего договорного типа.

1. Наличие корпоративных образований, участники которых обладают определенным объемом корпоративных прав в отсутствии необходимости непосредственно участвовать в деятельности организации (хозяйственного общества), предопределило потребность в формировании такого договора, который бы позволил этим участникам организовано осуществлять управление своими корпоративными правами как в собственных интересах, так и в интересах корпорации. Речь идет о корпоративном договоре об осуществлении корпоративных прав (ст. 67.2 ГК РФ).

Целью корпоративного договора является оптимизация процесса управления юридическим лицом, которая достигается путем установления порядка осуществления корпоративных прав участников хозяйственного общества. Большинство исследователей в настоящее время обоснованно рассматривают корпоративный договор в качестве организационного договора ^{[9, 20, 21]}. Данный договор порождает организационное правоотношение, связанное с осуществлением принадлежащих участникам хозяйственного общества корпоративных прав.

2. Предпосылки создания хозяйственных товариществ, а также их характер деятельности предполагает необходимость непосредственного взаимодействия его участников для достижений той цели, ради которой создавалось это юридическое лицо. Такое взаимодействие участников может быть обеспечено только гибкой формой согласования их интересов, в качестве которой закон предложил учредительный договор (абзац второй п. 1 ст. 52 ГК РФ).

В литературе представлена позиция, согласно которой учредительный договор является видом договора о создании юридического лица, поскольку его целью является создание юридического лица – нового субъекта права ^[22]. Мы присоединимся к иной точке зрения, которая выражается в рассмотрении учредительного договора как самостоятельного гражданско-правового договора ^{[23, 24]}. Суть договора о создании юридического лица ограничивается рамками проведения данной процедуры и не охватывает иных (дальнейших) этапов развития юридического лица. Учредительный договор не ограничивается лишь установлением порядка совместных действий по созданию юридического лица, а включает в себя также порядок управления юридическим лицом.

Учредительный договор является основанием возникновения трех групп правоотношений: обязательственных правоотношений по внесению вкладов участников в складочный капитал товарищества, организационных правоотношений по созданию юридического лица и организационных правоотношений, связанных с управлением юридическим лицом. Их динамика на протяжении существования юридического лица различна. Обязательственное правоотношение по внесению вкладов, а также организационное правоотношение, связанное с созданием юридического лица, возникают до его создания. Предположительно, с момента государственной регистрации юридического лица организационное правоотношение, связанное с созданием юридического лица, прекращается. С момента исполнения обязанностей всеми товарищами по внесению вкладов в складочный капитал прекращается обязательство по внесению вкладов. Организационное правоотношение, связанное с управлением юридическим лицом, возникает с момента его создания. Оно существует в течение всего периода существования юридического лица и именно оно обуславливает длящийся характер учредительного договора и определяет суть учредительного договора. Поэтому есть возможность говорить о том, что именно эта правовая связь из всех, возникающих из учредительного договора, является основной, отвечающей за квалификацию договора, который является организационным.

Помимо учредительного договора, к организационным договорам, устанавливающим порядок управления коллективным образованием, относятся соглашение об управлении хозяйственным партнерством и соглашение о создании крестьянского (фермерского) хозяйства. Их главной особенностью является то, что они, в отличие от договоров о создании коллективного образования (юридического лица) не прекращаются с момента осуществления соответствующей юридической процедуры, а продолжают действовать в течение всего периода существования коллективного образования, поскольку закрепляют порядок управления им.

3. С целью более адекватного реагирования на изменения в деятельности хозяйственных товариществ закон выделяет такую форму взаимодействия их участников, которая позволяет, с одной стороны, обойти императивные предписания, предъявляемые к содержанию учредительного договора, а с другой – выполнить роль учредительного договора. Речь идет о соглашении участников хозяйственного товарищества. В ГК РФ предусмотрены следующие его разновидности: соглашение о порядке распределения прибыли и убытков полного товарищества между его участниками (п.1 ст. 74 ГК РФ), соглашение участников полного товарищества о продолжении деятельности хозяйственного товарищества (п.1 ст. 76, ст. 81 ГК РФ), соглашение о порядке распределения между полными товарищами и вкладчиками имущества товарищества, оставшегося после его ликвидации (п.2 ст. 86 ГК РФ). Отметим, что все вопросы, которые регулируются вышеназванными соглашениями, могут регулироваться и учредительным договором.

Потребность в их заключении обусловлена необходимостью более оперативного и более простого с организационной точки зрения урегулирования отношений между товарищами по отдельным вопросам.

Суть закрепленных в законе соглашений участников товарищества сводится к изменению устанавливаемого законом порядка как при реализации имущественных прав и обязанностей товарищей, в частности, права на получение прибыли, права на получение части имущества ликвидируемого товарищества, так и при определении «юридической судьбы» хозяйственного товарищества (о продолжении или прекращении его деятельности).

Вероятно, на практике возможны ситуации, когда имеет место противоречие между учредительным договором и соглашением товарищей при одновременном регулировании ими одних и тех же отношений, складывающихся между товарищами. Если сторонами соглашения, противоречащего учредительному договору, являются все участники полного хозяйственного товарищества или все полные товарищи в товариществе на вере (а это как раз и есть субъектный состав учредительного договора), то приоритет должно иметь соглашение, как более поздняя (и изменяющая первоначальное соглашение) договоренность тех же субъектов по тем же вопросам. При применении этого правила интересы третьих лиц, состоящих с товариществом в правовой связи или собирающихся в нее вступить, затрагиваться не будут (как это имело бы место в случае противоречия корпоративного договора уставу). Ведь в отличии от корпоративного договора соглашения товарищей своим предметом имеют порядок осуществления товарищами прав, не связанных с управлением юридическим лицом. В частности, порядок осуществления имущественных прав товарищей, определяемый таким соглашением, объективно не представляет интереса для возможных кредиторов и иных контрагентов товарищества. Эти внутренние имущественные правоотношения между товарищами, между товарищами и товариществом не влияют на деятельность самой корпорации. Поэтому закрепление порядка осуществления имущественных прав товарищей в соглашениях товарищей, в том числе в ином по сравнению с учредительным договором виде, представляется приемлемым и эти правила будут применимы.

4. Потребности субъектов гражданского оборота в координации совместной деятельности для достижения общей цели, которая бы позволила исключить необходимость создания юридического лица, удовлетворяются за счет заключения договора о совместной деятельности (договора простого товарищества) (ст. 1041 ГК РФ).

Организационное правоотношение, порождаемое договором простого товарищества, имеет своим объектом поведение сторон, которое заключается либо в совершении ряда фактических действий, либо в совершении определенной последовательности действий, составляющих суть той или иной юридической процедуры. Договоры о совместной деятельности подразделяются на договоры, предметом которых являются действия фактического характера и договоры, предметом которых являются действия юридического характера. Целью первых является организация (установление порядка) совершения сторонами совместных фактических действий. Целью вторых ‒ проведение той или иной юридической процедуры, требующей объединения осуществляющих ее лиц (создание юридического лица или коллективного образования, не являющегося юридическим лицом, реорганизация юридического лица).

Можно сказать, что договоры о совместной деятельности обеспечивают наивысший уровень организации взаимодействия сторон среди остальных организационных договоров. Это происходит потому что, во-первых, стороны действуют совместно, а, во-вторых, ради достижения общей цели они объединяются в коллективное образование, которое само по себе представляет организацию. Договоры о совместной деятельности, следовательно, характеризуются как обладающие наибольшим организующим эффектом.

5. Договор основного хозяйственного товарищества или общества и дочернего хозяйственного общества о возможности определять решения, принимаемые последним (ст. 67.3 ГК РФ).

Дочернее общество не является разновидностью организационно-правовых форм юридического лица, а характеризует ту правовую связанность, которая возникает между двумя юридическими лицами. Эта связанность выражается в возможности одного юридического лица (основного) определять решения другого юридического лица (дочернего) и в тех правовых последствиях, которые наступают для юридических лиц, связанных подобным образом. В качестве основания возникновения такой правовой связи между юридическими лицами закон предлагает открытый перечень юридических фактов, в частности, относя к ним договор между этими юридическими лицами (п. 1 ст. 67.3 ГК РФ). Такой договор порождает организационное правоотношение по установлению статусов основного и дочернего юридических лиц, что позволяет говорить об организационном характере договора.

Практически полное отсутствие правовой регламентации данного договора, несмотря на то, что его начинают определять в качестве самостоятельного ^{[25, 26]}, пока не способствует его широкому практическому применению и является недостатком действующего гражданского законодательства, поскольку нерешенными остаются многие проблемы, касающихся этих договоров. В частности, стоит вопрос о том, является ли условие о порядка реализации права основного общества или товарищества определять решения дочернего существенным условием или договор будет заключен, даже если будет согласовано только принципиальное условие о возможности определять решения дочернего общества? Исходя из принципа свободы договора, полагаем, что в настоящий момент данный договор может быть заключен в обоих вариантах.

Процесс управления решениями дочернего общества видится довольно сложным, и явно нуждается в организации, которая может быть также обеспечена договором. Отсутствие согласованной процедуры, определяющий порядок принятия решений дочерним обществом, способно привести к сбоям динамики организационных правоотношений сторон. Поэтому считаем правильным признание условия о порядке определения основным обществом или товариществом решений дочернего общества в качестве существенного условия рассматриваемого договора. В случае определения в договоре также и процедуры принятия решений дочерним обществом по указанию основного юридического лица, возникает более полноценное с точки зрения содержания организационное правоотношение по управлению дочерним обществом.

6. В рамках течения гражданского оборота у его участников может возникнуть потребность в погашении, изменении существующей имущественной правовой связи, в рамках которой они были наделены соответствующими субъективными правами и (или) обязанностями. Такие потребности могут быть вызваны изменением или отпадением имущественного интереса сторон правоотношения как в рамках нормального течения гражданского оборота, так и в случае дефекта развития соответствующего правоотношения. Изложенное предопределяет формирование соответствующего договорного типа – договора на оптимизацию существующей имущественной правовой связи. К его видам следует относить:

‒ соглашение о прекращении обязательства (п. 3 с. 407 ГК РФ);

‒ соглашение об изменении договора (ст. 450 ГК РФ);

‒ соглашение о прекращении договора (ст. 450 ГК РФ);

‒ соглашения об изменении вещной правовой связи, к которым можно отнести, в частности, соглашения между наследниками (ст. 1155, 1169, 1172, 1178 ГК РФ).

В предложенной системе договоров на оптимизацию существующей имущественной правовой связи отсутствует соглашение об изменении обязательства по той лишь причине, что такое соглашение поглощается понятием «соглашение об изменении договора». При этом речь идет исключительно об изменении договорного обязательства. Если же возникает потребность изменить регулятивное недоговорное обязательство или охранительное обязательство (деликтное или кондикционное), то достигнутое соглашение не является соглашением об изменении обязательства. Таким соглашением стороны изменяют характер указанных обязательств, а значит, оно направлено на прекращение одного обязательства и возникновение другого – договорного регулятивного обязательства.

Целью договора на оптимизацию существующей правовой связи является оптимизация существующей имущественной правовой связи в соответствии с интересами его сторон, с достижением которой она либо изменяется, либо прекращается (отпадает). Договор на оптимизацию существующей имущественной правовой связи является организационным. Е. Б. Подузова верно отмечает, что под организацией договорных отношений в широком смысле слова понимаются «не только действия, направленные на заключение договоров в будущем, но и действия по изменению и прекращению существующих договорных отношений (связей)» ^[27].

Но в отличии от иных договоров, входящих в систему организационных договоров, в рамках этого договора не возникают ни организационное правоотношение, никакое другое. Динамика данного договора всегда сводится к одной точке на векторе времени: моменты заключения, исполнения и прекращения договора совпадают. Иначе говоря, заключением данного договора стороны одновременно достигают цель, ради которой вступали в соглашение.

7. Организационная составляющая имущественных правоотношений может выходить далеко за пределы договоров, направленных на передачу имущества (выполнение работ, оказание услуг). В подобных случаях возникает потребность оформления таких организационных правоотношений в оболочку соответствующего договора, который играл бы роль «подушки безопасности» для нормальной динамики договорных обязательств. Данные потребности требуют формирования в правовой надстройке договорного типа – договора на установление организационной правовой связи. Целью договора на установление организационной правовой связи является определение порядка поведения сторон при осуществлении ими своих прав и обязанностей, которыми они наделены в рамках гражданского правоотношения.

Этот договор имеет разветвленную систему видов, к которым следует относить: 1) соглашение участников долевой собственности (ст. 246, 247, 252 ГК РФ): данным соглашением стороны могут установить порядок определения и изменения долей (п. 2 ст. 245 ГК РФ); порядок распоряжения имуществом, находящимся в долевой собственности (ст. 246 ГК РФ); порядок владения и пользования этим имуществом (ст. 247 ГК РФ); способы и условия раздела этого имущества (ст. 252 ГК РФ); 2) соглашение участников совместной собственности (ст. 253 ГК РФ); 3) соглашение кредиторов о порядке удовлетворения их требований к должнику (ст. 309.1 ГК РФ); 4) соглашение между созалогодержателями (ст. 335.1 ГК РФ); 5) соглашение между залогодержателями, соглашение между одним, несколькими или всеми залогодержателями и залогодателем (ст. 342, 350.1 ГК РФ и др.); 6) соглашение между должником и кредитором об ограничении или о запрете уступки права требования (ст. 388 ГК РФ); 7) соглашение о порядке ведения переговоров (ст. 434.1 ГК РФ); 8) соглашение о соавторстве (ст. 1258 ГК РФ); 9) соглашение на заключение договора в будущем (как собирательное понятие отдельных договоров, заключенных по модели предварительного договора); 10) договор об организации перевозок грузов (ст. 798 ГК РФ); 11) договор об организации работы по обеспечению перевозок грузов (узловые соглашения, договоры на централизованный завоз (вывоз) грузов и др.) (ст. 799 ГК РФ) и иные договоры, заключенные по модели рамочного договора.

Выделение видов этого договора возможно по признаку наличия или отсутствия правовой связи сторон на момент заключения организационного договора, а также по признаку содержания прав и обязанностей его сторон (в зависимости от того, являются ли права и обязанности сторон аналогичными правам и обязанностям другой стороны договора или нет).

В основу классификации договоров, опосредующих динамику организационных правоотношений, могут быть положены различные признаки. Некоторые из таких признаков предлагаются в литературе. Например, Л. Я. Данилова разграничивает организационные договоры по направленности результата на договоры, имеющие направленность только на организацию (организационные) и договоры, которые по своей сути являются имущественными или неимущественными, но содержат в себе элементы организационного договора ^[3].

М. Н. Илюшина строит иерархию организационных договоров по способу достижения их организационной цели, выделяя договоры, которые исполняются: 1) путем создания новых организационных структур; 2) путем осуществления совместной деятельности участниками такого договора и т.п.; 3) путем заключения соответствующих исполнительских сделок ^[28].

М. А. Егорова различает по критерию правовой цели организационно-координирующие договоры и организационно-формирующие договоры. Целью первых выступает координация существующих отношений, а целью вторых – формирование условий для возникновения новых общественных отношений. Также автор выделяет организационно-корпоративные договоры, правовой целью которых является формирование корпоративно-правового отношения ^[29]. Несмотря на то, что сам критерий разграничения нареканий не вызывает, выделение второй группы организационных договоров, целью которых выступает формирование условий для возникновения новых общественных отношений, является недостоверным. Любому договору присуща своя цель, достижение которой происходит исключительно в рамках динамики этого договора: с достижением цели договора мы ведем речь о его прекращении, а значит, и о прекращении всех тех правоотношений, которые из него возникают. В то же время любой договор влечет последствия, находящиеся за пределами его динамики. Эти последствия всегда выражаются в возникновении каких-либо новых правоотношений. Например, за пределами динамики договора купли-продажи развиваются вещные правоотношения, в которых правообладателем выступает прежний покупатель, однако это вовсе не означает, что договор купли-продажи направлен на формирование будущих правоотношений, связанных с владением, пользованием и распоряжением приобретенной по договору купли-продажи вещи.

Выбирая критерием способ организации отношений, С. Ю. Морозов выделяет договоры, направленные на возникновение и формирование условий иных договоров, и договоры, направленные на упорядочение деятельности сторон в рамках данных договоров ^[30]. Практическая ценность указанной систематизации заключается в том, что она позволяет определить обязательность заключения договоров-приложений во исполнение организационного договора. Вместе с тем, очевидно, что за данной классификацией осталось большое число договоров, опосредующих динамику организационных правоотношений.

При поиске достоверного критерия разграничения системы договоров, входящих в группу организационных, важно, чтобы сама классификация имела практическое значение, а выделенные элементы (как правило, по принципу дихотомии) не искажали существо договоров, попавших в соответствующую видовую группу. Представляется, что таким критерием может выступать системная взаимосвязь, по которой все договоры, опосредующие динамику организационных правоотношений, можно разграничить на самодостаточные и вспомогательные договоры.

Наличие вспомогательных договоров обусловлено потребностями гражданского оборота в обеспечении стабильной динамики как существующих гражданских правоотношений, так и тех, которым только предстоит еще возникнуть в связи с достижением цели вспомогательного договора (основные правоотношения). При этом важно понимать, что речь идет об основных правоотношениях, в основе которых лежат юридические факты, отличные от вспомогательного договора. По этой причине целью любого вспомогательного договора не может выступать обеспечение стабильности указанных основных правоотношений, однако ее достижением обеспечивается такая стабильность. Вместе с тем, существование вспомогательных договоров в отрыве от основных правоотношений (а равно, от юридических фактов, порождающих такие основные правоотношения) не имеет смысла: вспомогательные договоры, выполняя некую обслуживающую роль, всегда системно взаимосвязаны с определенным юридическим фактом. К группе вспомогательных организационных договоров следует относить договор на оптимизацию существующей имущественной правовой связи и договор на установление организационной правовой связи.

Самодостаточные договоры исключают необходимость какой-либо системной взаимосвязи с иными юридическими фактами, в том смысле, что их возникновение никак не зависит от иных юридических фактов. К группе самодостаточных организационных договоров относятся: корпоративный договор об осуществлении корпоративных прав; учредительный договор; соглашение участников хозяйственного товарищества; договор о совместной деятельности (договор простого товарищества); договор основного хозяйственного товарищества или общества и дочернего хозяйственного общества о возможности определять решения, принимаемые последним.

Значимость такой классификации выражается прежде всего в том, что реализация конструкции вспомогательного договора рассматривается не только через пределы, установленные законом (как это имеет место в отношении самодостаточных договоров), но и через те пределы, которые определяются существом основного правоотношения (основных правоотношений).