Современные теории урегулирования конфликтов

Современные концепции урегулирования конфликтов основываются на теоретическом анализе факторов, которые оказывают существенное влияние на традиционные техники разрешения конфликтных противоречий. Кроме того, в их рамках, разрабатываются не только типологии всевозможных исходов переговорного процесса, но даются практические рекомендации по проведению конструктивных переговоров, а также выделяются определённые схемы анализа ситуации для грамотного применения внешних сил в урегулировании политических и международных конфликтов.

Процесс урегулирования конфликта является сложным и многосоставным, цель которого может быть направлена на прекращение, разрешение или трансформацию конфликта. Такое разное концептуальное видение целевой составляющей дает основания для рассмотрения возможностей нескольких методологических подходов к урегулированию конфликтов.

В рамках первого подхода конфликтное взаимодействие рассматривается как неизбежное следствие применения политического насилия, которое обусловлено существенные противоречиями в ценностях внутри групп и между ними ^{[10, p. 77]}. Склонность к насилию возникает на почве существующих социальных институтов и исторически сложившихся отношений, а также принципов распределения ресурсов власти. Конфликтное взаимодействие сторон завершается в результате того, что каждая из сторон стремится более или менее жестко принуждать другую сторону действовать вопреки собственным интересам или жертвовать какой-то их частью. Результатом такого противоборства может быть только частичный проигрыш каждой из сторон или частичный выигрыш их обеих. Считается, что разрешить такие конфликты невозможно: в лучшем случае их можно сдерживать, а иногда – достигать исторических компромиссов, при которых насилие отходит на задний план и восстанавливается нормальная политическая жизнь. При этом все стратегии подхода ориентированы на устойчивое решение взаимного выигрыша и/или прекращения прямого насилия, но необязательно на устранение первопричин конфликта.

Данный подход подробно раскрывается в теории игр Дж. Берковича, У. Зартмана, У. Юри и Р. Фишера, основанный на методологической предпосылке рационального устремления конфликтующих сторон - акторов. Теория игр ориентирована на построение формальных моделей принятия оптимальных решений в ситуации конкурентного взаимодействия строго регламентированного матрицей выигрышей и проигрышей. В ней выделяются два основных вида: игры со строгим соперничеством, когда акторы имеют прямо противоположные интересы (игры с нулевой суммой); игры с нестрогим соперничеством, где возможен обоюдный выигрыш (игры с ненулевой суммой). При игре с нулевой суммой проигрыш одного актора обязательно означает выигрыш другого актора. Иными словами, сумма всех выигрышей всегда равняется нулю. Игра же с ненулевой суммой характеризуется тем, что выигрыши и проигрыши здесь не уравновешивают друг друга. Это означает, что сумма всех выигрышей и проигрышей может быть как выше нуля, так и ниже нуля.

Основные действующие акторы ранее обозначенного подхода – это военные, политические, религиозные лидеры и все те, кто принимают решения на первом уровне межгруппового конфликта. Главной задачей в данном подходе выступает прекращение насильственных действий. Стратегии прекращения конфликтов опираются на относительно ограниченное понимание «успеха» и «мира», успех определяется как решение «выиграть-выиграть», а «мир» - лишь как «негативный мир», поскольку данный подход не ставит перед собой четкой задачи достичь более долгосрочного «позитивного мира» ^{[6, p. 169-177]}.

В рамках данного подхода применяются формы вмешательства, которые позволяют достичь соглашения, осуществляемого облеченными властью деятелями, имеющими достаточно полномочий и ресурсов, чтобы заставить конфликтующие стороны заключить соглашение.

Так, различные модели взаимодействия демонстрируют, что эгоистичная (реалистическая) политика властей, направленная на урегулирование конфликтного взаимодействия, может на самом деле приводить к оптимальному удовлетворению различных эгоистичных потребностей конфликтующих сторон. Другими словами, концепция прекращения конфликтов представляет собой игру с позитивным результатом, в которой одна сторона не обязательно выигрывает за счет другой.

Второй подход урегулирования конфликтов рассматривает прекращение конфликтного взаимодействия как результат прямого взаимодействия сторон или с участием третьей стороны. В рамках данного подхода проводится детальный анализ причин и содержания разногласий, направленный на максимальное сближение позиций и достижение соглашения относительно наилучших способов удовлетворения противоположных интересов. Очевидно, что завершение конфликта по такому «сценарию» является предпочтительным, так как в этом случае ни одна из сторон не получает преимуществ, а их постконфликтные взаимоотношения могут развиваться на прочной основе.

В межгрупповых социальных конфликтах, затрагивающих проблемы идентичности, индивиды не могут жертвовать своими базовыми потребностями. Данный подход предполагает, что если помочь сторонам изучить, проанализировать и переформулировать свои позиции и интересы, появится шанс устранить причины конфликта. Поэтому, в разрешении конфликтов на первый план выходит вмешательство компетентных, но не облеченных властью третьих сторон, которые неофициально работают со сторонами конфликта по выработке новых ориентиров во взаимоотношениях. Данный подход ставит главной своей задачей разработку «эффективных, приемлемых для всех участников методов решения причин конфликта» ^{[2, p. 1]}.

Разрешение конфликтов предполагает деятельность по устранению прямого культурного и структурного насилия, то есть направлено на достижение «позитивного мира». Возможные модели разрешения конфликта заключаются в устранении насильственных и деструктивных форм проявлений конфликтного взаимодействия, причины которых содержатся в неудовлетворенных интересах конфликтующих сторон ^{[10, p.78]}. Данный подход фокусируется на стратегиях, ориентированных на процессы и взаимоотношения, представляющих собой непринудительную неофициальную деятельность, так называемую дипломатию второго уровня. Примерами такой деятельности могут служить фасилитация, консультирование в рамках контролируемого общения, организация и проведение семинаров и «круглых столов». Успешным результатом урегулирования конфликта возможностями данного подхода является выявление общих интересов и потребностей, достигнутое посредством налаживания сотрудничества и контактов между сторонами ^{[3, p. 158]}.

В основе третьего подхода - трансформации конфликтов - лежит принцип недостаточности «перезагрузки» позиций конфликтующих сторон в условиях обострения современных глобальных противоречий. Структура сторон конфликта и их отношения отражают такую степень конфликтности, которая выходит за рамки любой локальной ситуации. Поэтому, их трансформация представляет собой процесс качественного преобразования взаимоотношений, интересов, дискурсов, а в особых случаях, - структурных преобразований всего общества. Социальный конфликт здесь рассматривается как жизненно важный фактор и катализатор социальных перемен.

Осуществление «трансформации» требует всестороннего и широкомасштабного подхода, при котором приоритетом является не посредничество внешних сторон, а оказание поддержки группам внутри конфликта с помощью активизации миротворческих практик. Например, Дж. П. Ледерах указывает, что «процесс трансформации включает в себя преобразование и реконструкцию социальной организации и реальности» ^{[9, p. 17]}.

В современном научном знании сложилось различное концептуальное видение процесса трансформации. Так, Ю. Галтунг утверждает, что социальные конфликты возникают в результате противоречий в структуре общества и находят свое выражение во взглядах и поведении индивидов. Однажды возникнув, они подвергаются множеству преобразований: проявление и разъединение, осознание или потеря остроты восприятия, усложнение или упрощение, поляризация или диффузия, эскалация или спад ^{[5, p. 90]}. Также, Ю. Галтунг подчеркивает связь локальных конфликтов с конфликтами на более высоком уровне в структуре мирового общества и мировой экономики.

Существенным на наш взгляд является анализ движущих сил, присутствующих в процессе трансформации: «Множество теорий конфликта рассматривают проблемы, вокруг которых возник конфликт, акторов конфликта и их интересы как данность и, исходя из этого, пытаются найти решение, которое устраняло бы или ослабляло противоречия между ними. Однако они не учитывают, что проблемы, стороны и интересы постоянно меняются в зависимости от социальных, экономических и политических изменений в обществе» ^{[13, p. 1-25]}.

В процессе трансформации конфликтов необходимо учитывать возможность выстроить «вертикальные» взаимоотношения, при которых диалог и сотрудничество развиваются между сторонами с неравным статусом, а также между субъектами разных социальных уровней ^{[8, p. 27-31]}. Формируются как минимум три уровня концептуализации конфликтного взаимодействия: макроуровень, мезоуровень, и третий – микроуровень (локальный).

В этом контексте, причины затяжных насильственных конфликтов обусловлены, прежде всего, результатом деятельности неравноправных и авторитарных социальных, политических структур ^{[1, p. 91-123]}. Следовательно, чтобы их разрешить, необходимо повышать осознание группами своих прав и возможностей. В связи с этим, признается необходимость осуществления ненасильственных действий на локальном (третьем) уровне, их особая первостепенная роль при решении неотложных проблем, а также оказание давления на акторов второго и первого уровней с целью сосредоточить их внимание на конструктивных переговорах ^{[12, p. 18-36]}.

В рамках данного подхода, конфликт выступает не только элементом политического контроля и катализатора социальных перемен, но и естественным проявлением ненасильственной борьбы за социальную справедливость. Он играет в этом случае двойную роль – агента социального контроля и агента социальных перемен ^{[4, p. 138]}.

Таким образом, трансформация конфликтов – это гибкий, долгосрочный, многоуровневый и динамичный процесс, который вовлекает намного больше акторов, чем предыдущие подходы. Он стремится с пользой сочетать деятельность первого, второго и третьего уровней конфликтного взаимодействия в рамках краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных вмешательств. Также, возможностями данного подхода вводится широкий круг участников, включая официальных лидеров (первый уровень); независимых экспертов, местных и международных НПО (второй уровень); широкие массы, местные НПО, сотрудничающие в сфере развития и гуманитарной помощи (третий уровень).

Особая роль в процессе урегулирования конфликтов отводится концептуальным возможностям существующих посреднических технологий. Так, К. Митчелл разрабатывает процессуальную модель посредничества и обозначает участие третьих сторон «как сложный процесс, в который многие организации одновременно или последовательно могут внести свой вклад, а не как поведение одного актора в качестве посредника» ^{[11, p. 141]}.

Л. Крисберг, например, утверждает, что посредническая деятельность может осуществляться различными лицами и группами на разных этапах конфликта. Он предлагает следующую типологию представителей сторон, выполняющих важные посреднические функции: формальные, неформальные и квази-посредники. Таким образом, он подчеркивает «социальную структуру, демонстрирующую множество различных видов акторов, имеющих возможность внести свой вклад в миротворчество» ^{[7, p. 230]}.

Важно отметить существенные различия в понимании многочисленных элементов посреднических процессов у данных авторов. Концептуализация третьих сторон миротворческих действий на микроуровне К. Митчелла предполагает множество промежуточных ролей для одновременной активности акторов на четырех различных этапах посредничества – подготовительной стадии, переговорной стадии, стадии полученных соглашений и заключительном этапе примирения. Л. Крисберг разделяет аналогичное описание процесса посредничества и дополняет его некоторыми элементами ситуационного подхода. Кроме того, работая на микроуровне концептуализации миротворческих действий, он предполагает, что множество акторов участвуют в различной деятельности на каждом из четырех этапов деэскалации конфликта: подготовительном этапе, этапе инициирования, этапе ведения переговоров и реализации полученных соглашений. Кроме того, он проводит детальный анализ структурно-динамических элементов социального конфликта для обеспечения руководящих принципов при вмешательстве третьих сторон.

К настоящему времени не сформировалось превалирующей общей теории, объясняющей все процессы протекания и управления современными конфликтами. Социальный конфликт на данном этапе формирования научных взглядов рассматривается как позитивно-функциональный процесс преобразования общественной жизни. Современное изучение социального конфликта обладает значительным научным потенциалом в области конфликтных взаимодействий, множеством технологий урегулирования международных, политических и социальных конфликтов.