Эволюция афганской политики США в 2000-2016 годах

Приймачук Дмитрий Владимирович старший научный сотрудник Томского межрегионального института общественных наук Национального исследовательского Томского государственного университета 634050, Россия, г. Томск, проспект Ленина, 36 Priymachuk Dmitriy Vladimirovich Senior Research Fellow at Tomsk Interregional Institute for Social Sciences, National Research Tomsk State University 634050, Russia, Tomsk, pr. Lenina, 36 gniiivm-d@yandex.ru Другие публикации этого автора

Администрация США во главе с 43-м Президентом США Дж.Бушем в 2001 году, под предлогом борьбы с международным терроризмом, развязала войну в Афганистане. Через 14 лет следующий американский президент Б.Обама, заявив о достижении военно-политических целей операции «Несгибаемая свобода» вооружённых сил США, официально ее завершил. Каковы условия и факторы реализации политических концепций двух президентов страны? Что общего и самостоятельного в их политических курсах в отношении Исламской Республики Афганистан?

В начале XXI века параметры внешнеполитической стратегии Вашингтона определялись комплексом условий и факторов, преимущественно объективного характера. Представляется, что среди них следует выделять три основных.

Во-первых, продолжающиеся попытки реализовать концепцию гегемонизма, связанные с построением однополярной системы международных отношений, естественно предполагали активизацию внешнеполитических мероприятий во всех стратегически важных регионах мира ^[1-3].

Непосредственными показателями развития указанной стратегии являлось дальнейшее расширение географии американских стратегических интересов, а также «вовлечение» в орбиту влияния Вашингтона новых государств преимущественно «третьего мира». В частности, в начале XXI в. в мире фактически не осталось регионов, не интересующих США с точки зрения реализации их стратегических интересов, что свидетельствует о том, что к настоящему времени внешнеполитическая стратегия США приобрела планетарный масштаб. При этом Афганистан и регион Центральной Азии с начала XXI в. занимали одно из первых мест в списке приоритетов реализации влияния Вашингтона ^[4-6].

Во-вторых, дальнейшей активизации американской стратегии способствовали события 11 сентября 2001 г. Представляется, что последствия террористической атаки в Нью-Йорке и Вашингтоне имели двоякий характер. С одной стороны, эти события стали беспрецедентной национальной трагедией, сравнимой по своим масштабам с Перл-Харбором. С другой стороны, Вашингтон получил значительные козыри для успешной реализации доктрины глобального доминирования. В частности, американские эксперты умело использовали национальную трагедию для обоснования и легитимации доктрины «односторонних действий», позволяющей Вашингтону, вмешиваясь во внутренние дела по сути любого государства мира, «моделировать» мировой порядок ^[7-10].

Практическим выражением указанного вывода стало развязывание военных действий в ряде регионов мира (в первую очередь, на Ближнем Востоке) с целью осуществления ликвидации авторитарных режимов ряда государств и их лидеров. В отношении Афганистана реализация указанной стратегии означала окончательный приоритет военных методов непосредственного вмешательства. Другими словами, первоначально ставка была сделана на активизацию военных действий с целью обеспечение окончательной победы проамериканских сил в изнурительном гражданском противостоянии ^{[11, 12]}.

В-третьих, существенное влияние на определение содержания внешнеполитической стратегии Вашингтона оказывают особенности личности и политических воззрений президентов США. Представляется, что в этой связи большинство исследователей вполне справедливо констатируют существование в США «суперпрезидентской республики», подчеркивая, в частности, степень влияния главы государства в вопросах внешней политики ^[13-15].

Учитывая вышесказанное, следует проанализировать содержание основных подходов американской администрации относительно афганского направления внешней политики, а также их эволюции. Этот вопрос имеет определяющее значение в контексте анализа используемых Вашингтоном политических стратегий и технологий влияния.

Приход к власти Дж. Буша-младшего (далее – Дж. Буша) был ознаменован значительным повышением внимания к Афганистану и Центральной Азии. В частности, следует отметить, что афганское направление внешней политики США приобрело самостоятельное значение. Этот факт нашел свое выражение в следующем.

Во-первых, в первые годы нахождения у власти Дж. Буша произошли значительные организационные изменения в Комитете по иностранным делам Конгресса. В его структуре был образован подкомитет по Среднему Востоку и Южной Азии, который возглавил сенатор Б.Гильман.

Повышение значимости афганского направления политики США нашло отражение и в привлечении для его теоретической разработки узких специалистов ^[16-19]. Так, ведущим аналитиком, занимающимся всесторонними исследованиями Афганистана более четверти века, стал З.Халильзад – этнический афганец, привлеченный первоначально для работы в указанном комитете, а позднее назначенный американским послом в Кабул. Примечательно, что в 2014 году администрация Б.Обамы рассмотрит его кандидатуру в качестве основного претендента на пост президента Афганистана.

Таким образом, Дж.Буш четко обозначил свое желание осуществлять политику в отношении указанного региона на принципиально ином уровне – посредством координации внешнеполитических мероприятий для достижения конкретных, единых по своему замыслу целей.

Во-вторых, Вашингтон четко обозначил стремление разрабатывать модели сотрудничества с официальным Кабулом во всех сферах общественной жизни – начиная от военной, заканчивая культурной ^[20-22].

В-третьих, новая администрация демонстрировала решимость разработать комплексную стратегию урегулирования афганской проблемы на основе использования научных данных ^{[23, 24]}.

Так, с подачи администрации президента в декабре 2001 г. с привлечением специалистов крупнейших американских университетов был проведен практический семинар «Восстановление политических структур в Афганистане», целью которого являлось научное осмысление имеющихся возможностей для достижения политического урегулирования афганских проблем мирными средствами ^{[25, 26]}.

Участниками семинара стали крупные ученые-афганисты, политики, имеющие опыт практической деятельности в этой стране, специалисты ООН. Важно отметить, что участники семинара, демонстрируя объективный научный подход, подвергли критике прежнюю политическую линию Вашингтона, призвали добиваться мирного урегулирования на основе широкого мирового сотрудничества. В этой связи характерным являлся вывод Ф.Старра – директора Института Центральной Азии и Кавказа о том, что американцы «должны поощрять процесс создания нового правительства, но не создавать его непосредственно».

Результатом семинара стала разработка и принятие документа «Соображения по поводу международной вовлеченности в постталибский Афганистан», который представлял собой практическое руководство по мирному урегулированию, основанному на принципах широкого международного участия и демократии. Именно этот документ первоначально определял основные параметры стратегии администрации Дж. Буша-младшего на афганском направлении.

В дальнейшем научное исследование проблем Афганистана было продолжено, ознаменовалось реализацией нескольких масштабных научных проектов и завершилось созданием в 2003 г. с широким привлечением специалистов из Гарварда Американского института по изучению Афганистана, базировавшегося в Кабуле.

Таким образом, следует отметить, что основным теоретическим аспектом формирующейся новой стратегии в отношении Афганистана, стало стремление обеспечить научное обоснование проводимых мероприятий и подготовку специалистов, способных эффективно на основе специальных знаний их практически осуществлять.

Вместе с тем, основой концепции Дж. Буша в отношении Афганистана на практическом уровне являлся тезис прямо противоположный указанным выводам научного сообщества. В вопросе определения его содержания следует согласиться с мнением А.М.Айдамирова, который указывает, что «победа Дж.Буша на выборах 2000 г. положила начало внедрению демократии по западным образцам в любом государстве как главному и необходимому условию обеспечения стабильности и устойчивости положения в отдельных странах и в мире в целом» ^[27].

Именно эта теоретическая посылка являлась, по мнению экспертов администрации Буша, главным условием модернизации Афганистана на пути становления прогрессивной демократической государственности в интересах афганского народа. Практическое осуществление такого варианта полностью отвечало интересам Вашингтона, поскольку, с точки зрения Дж.Буша, авторитарные политические режимы вне зависимости от направленности политики их лидеров, представляли собой угрозу национальной безопасности США.

Американская администрация предъявляла конкретные требования к составу и политике будущего афганского правительства ^[28-30]. В частности, подчеркивалась необходимость создания коалиционного правительства, члены которого не должны были иметь связей с террористами и наркобизнесом, осуществлять действенную политику в социально-экономической сфере и формировать союзнические отношения с США. Примечательно, что гарантом подобной трансформации афганского политического режима должны были стать исключительно действия американской временной администрации, а афганской политической элите отводилась роль стороннего наблюдателя.

В качестве основного «двигателя» новой стратегии рассматривался факт нахождения на территории Афганистана американского военного контингента, который был призван гарантировать национальные интересы США ^[31-33].

Таким образом, представляется, что практическая стратегия администрации Дж.Буша на афганском направлении полностью вписывался в общую логику гегемонистской концепции и являлась фактическим копированием негативного советского опыта. Разница заключалась лишь в методологии ее реализации и прогнозировании конечных результатов. При этом характерной особенностью этой стратегии являлся ее «двухуровневый характер», что также в полной мере соответствовало логике традиционной американской геополитики.

Избрание в 2009 году Б.Обамы президентом США повлекло за собой определенные изменения политической стратегии на афганском направлении.

В частности, 1 декабря 2009 г. в ходе выступления перед офицерами военной академии в Уэст-Поинте новый президент США сформулировал три основных принципа новой афганской доктрины ^[34]:

осуществление защиты американских интересов в Афганистане посредством увеличения численности военного контингента;

создание условий для наступления «переходного периода», в рамках которого афганское правительство должно было получить окончательный суверенитет, продолжая реализацию демократических преобразований политической системы по «американскому образцу»;

полная ликвидация региональной террористической угрозы на основе широкого взаимодействия преимущественно со структурами НАТО и ООН.

Декларирование указанных принципов заставило представителей американских СМИ констатировать начало новой «эры» в афгано-американских двусторонних отношениях.

Как мы видим, принципиальным отличием «доктрины Обамы» на афганском направлении являлась конкретизация перспективных задач и интенсификация деятельности по их скорейшему решению. Указанные установки объективно предполагали изменение соотношения в использовании методов и технологий влияния на ситуацию.

В частности, новая администрация декларировала приоритет военных методов, в связи с чем США направили в республику дополнительный 30-тысячный контингент, (благодаря чему общая численность американского контингента в Афганистане достигла 98 тысяч человек). Данное обстоятельство являлось, по мнению Б.Обамы, залогом успешности решения декларированных задач в относительно сжатые сроки, в связи с чем до конца 2011 г. американские войска должны были покинуть афганскую территорию в полном составе.

Другими словами, представляется, что новая президентская администрация также обнаружила попытку реализовать в отношении Афганистана технологии, апробированные в годы «холодной войны», в частности во Вьетнаме, поскольку приоритетным направлением становилось достижение военной победы, что должно было стать основой «контролируемой демократизации» не только Афганистана, но и в целом центральноазиатского региона. В этой связи уместно проводить параллели с опытом советской политики в Афганистане ^{[23, 35]}.

Сегодня уже можно подводить итоги реализации внешнеполитической стратегии Б.Обамы в отношении Афганистана. На наш взгляд, следует отметить следующее.

Фактическое декларирование действующей американской администрацией возвращения к методам и принципам, характерным для противостояния времен «холодной войны» не может обеспечить эффективные решения приоритетных задач как в контексте обеспечения мирного урегулирования в Афганистане, так и в рамках реализации глобальной внешнеполитической стратегии Вашингтона. Этот вывод красноречиво подчеркивает современный исследователь-афганист В.В.Сергеев ^[4]. На основе проведенного анализа современной военно-стратегической обстановки в Афганистане он отмечает, что стратегия США предлагала «мало свежих идей для разрешения афганского тупика», поскольку в масштабах Афганистана, а также с учетом количества и поддержки проталибских сил «с таким количеством американских солдат добиться даже чисто военного успеха невозможно, тем более построить в Афганистане нужный Америке политический режим».

С трудом верится в то, что администрация Б.Обамы недооценивает этот факт. Поэтому, на наш взгляд, очевидным является то, что современная стратегия Вашингтона в отношении Афганистана, с одной стороны, полностью соответствует традиционным геополитическим представлениям американских стратегов, а с другой – выступает логичным продолжением подходов администрации Дж. Буша. На наш взгляд, данный вопрос стал одним из немногих, в которых позиции двух американских президентов практически совпадали. В этой связи Б. Обама лишь конкретизировал некоторые характеристики внешней политики в отношении Афганистана, продолжая рассматривать ее реализацию в контексте стратегии глобального доминирования.

С практической точки зрения содержание стратегии Б. Обамы в отношении афганской проблематики, как и в предыдущий период времени, определяли двойные стандарты. В этом смысле очень точно выразился исследователь П.Е.Павлов, который, определяя цели политики США в Афганистане подчеркнул, что «основная задача, поставленная Белым домом по завершении антитеррористической операции в Афганистане, заключается в поддержании стабильности в стране и, одновременно, в максимальном использовании безусловного военно-политического преобладания США в Афганистане в целях укрепления позиций Соединенных Штатов в регионе в целом» ^[13].

При этом представляется, что именно второй целевой концепт имел преобладающее значение в рамках внешнеполитической стратегии Вашингтона. В этом смысле «укрепление позиций Вашингтона» означало стремление реализовать концепцию глобального политического доминирования посредством обеспечения «контролируемой стабильности», основанной на приоритете «демократического переустройства» политической системы стратегически важных государств, в том числе и Афганистана.

Таким образом, начиная с первых дней прихода к власти, Дж.Буш приступил к поиску путей вмешательства во внутренние дела Афганистана. Научно обосновав необходимость урегулирования афганской проблемы, события 11 сентября 2001 года стали самым подходящим поводом с начала «демократизации Афганистана в интересах афганского народа» мерами силового характера.

Несмотря на то, что Б.Обама поддержал милитаристские начинания своего предшественника и нарастил группировку американских войск в Афганистане, принципиальным отличием его политики стал курс на завершение военной операции. Заявленными направлениями политической деятельности явились: формирование самостоятельных институтов власти, создание сил национальной безопасности и урегулирование внутриафганского конфликта.

Однако было и общее в политической деятельности двух американских президентов: их политический курс в отношении Афганистана осуществлялся по единому плану и замыслу, с целью создания благоприятных условий для укрепления влияния Вашингтона в Центрально-Азиатском регионе.