Подведомственность дел о потребительском банкротстве: история и перспективы развития института

Стрелкова Ирина Ивановна кандидат юридических наук доцент, кафедра права и культурологии, Магнитогорский государственный технический университет им. Г.И. Носова 455000, Россия, Челябинская область, г. Магнитогорск, ул. Ленина, 38 Strelkova Irina Ivanovna PhD in Law Associate professor of the Department of Civil Law Disciplines at Noso Magnitogorosk State Technical University.  455000, Russia, Chelyabinskaya oblast', g. Magnitogorsk, Lenina, 38 strigul68@mail.ru Другие публикации этого автора

Под потребительским банкротством понимается признание несостоятельным должником (банкротом) гражданина, не являющегося субъектом коммерческой деятельности, в связи с невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами.

Институт так называемого потребительского банкротства был возрожден в российском праве Федеральным законом от 8 января 1998 года № 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" ^[14] . Согласно п.2 ст.185 Закона положения о банкротстве граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, должны были быть введены в действие с момента внесения соответствующих изменений в Гражданский кодекс РФ.

В настоящее время отношения, связанные с несостоятельностью граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, регулируются Федеральным законом от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) ^[12].

Несостоятельность (банкротство) определяется в Законе как признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. При этом в качестве должника согласно ст.2 Закона рассматриваются гражданин, в том числе индивидуальный предприниматель, или юридическое лицо, оказавшиеся неспособными удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение срока, установленного данным федеральным законом. Рассмотрение дел о банкротстве независимо от правового статуса должника отнесено к специальной (исключительной) подведомственности арбитражного суда (ст.6 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", ст.33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ^[1]).

Предусмотренные Федеральным законом от 26 октября 2002 года положения о банкротстве граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, в соответствии с п.2 ст.231 данного Закона вступают в силу со дня вступления в силу федерального закона о внесении соответствующих изменений и дополнений в федеральные законы. С учетом п.3 ст.1, п.2 ст.231 Закона о банкротстве его положения о банкротстве граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, в настоящее время не подлежат применению, несмотря на то, что со времени принятия Закона "О несостоятельности (банкротстве)" 1998 года прошло более десяти лет. Это обстоятельство заставляет задуматься о причинах указанного явления, а также о самой целесообразности существования института потребительского банкротства в современном российском законодательстве. В этом смысле полезно обратиться к истории отечественного права и к мировому опыту.

Банкротство гражданина, не являющегося субъектом предпринимательской деятельности, является лишь относительно новым для российского права институтом. Это тот случай, когда можно сказать: "Все новое – это хорошо забытое старое". Дореволюционное российское законодательство допускало возможность судебного признания несостоятельным должником (банкротом) гражданина независимо от того, связана ли была его несостоятельность с предпринимательской деятельностью. Другое дело, что дела о банкротстве граждан рассматривали и коммерческие и общие суды, и подведомственность конкретного дела зависела от того, признавалась ли несостоятельность должника торговой. Коммерческий суд рассматривал в соответствии с Уставом судопроизводства торгового гражданские дела, "коим законом присвоено значение торговых" ^[4]. В этой связи для разграничения подведомственности дел о банкротстве между окружными и коммерческими судами крайне важным было разделение несостоятельности на торговую и неторговую.

Ввиду отсутствия единого и достаточно ясного понимания у юристов того времени категории торговой несостоятельности в судебной практике были нередкими ошибки в определении подведомственности конкретного дела о банкротстве физического лица. Показательным в этом смысле является дело содержателя типографии Головина. Суды не могли долгое время прийти к единому мнению о подведомственности дела о банкротстве Головина коммерческому суду либо окружному суду. Санкт - Петербургский окружной суд, куда поступила просьба самого Головина о признании его несостоятельным должником, не принял это дело к производству, посчитав дело подсудным коммерческому суду. Однако, Санкт - Петербургская судебная палата по департаменту гражданских дел 28 октября 1872 года пришла к убеждению, что несостоятельность Головина не может быть отнесена к ведомству коммерческого суда. Этот же вопрос был рассмотрен гражданским департаментом Правительствующего Сената, который, приняв во внимание, что торговой несостоятельность признается, когда в неоплатность долгов впадет кто-либо по торговле, присвоенной лицам, взявшим купеческие свидетельства или по мещанским промыслам, а Головин не обязан был иметь такое свидетельство и не имел, определил дело подсудным Санкт - Петербургскому окружному суду ^[7].

Действующее российское законодательство, относящее все дела о банкротстве к ведению арбитражных судов и таким образом устранившее почву для споров о подведомственности данной категории дел, одновременно породило другие, не менее серьезные проблемы.

В первую очередь это касается проблемы территориальной доступности арбитражных судов. Как известно, низовое звено арбитражных судов – арбитражные суды субъектов Российской Федерации - расположены далеко не в каждом даже довольно крупном городе. Гражданин, неспособный рассчитаться с банком по кредитным обязательствам, оплатить приобретенный в кредит товар в случае возбуждения дела о банкротстве был бы поставлен перед необходимостью нести достаточно ощутимые дополнительные издержки по проезду к месту нахождения суда, проживанию и другие расходы, связанные с отдаленностью арбитражного суда. В ситуации, когда имущественное состояние должника и так является неблагоприятным, такие расходы могут быть крайне обременительными или даже недоступными для гражданина.

Потребительское банкротство является достаточно распространенным в мире правовым явлением. Законодательство о банкротстве многих зарубежных стран предусматривает возможность признания банкротом физического лица. Так, в США, как и в Германии и Англии, любое физическое лицо может быть субъектом несостоятельности ^[22]. При этом удельный вес дел, связанных с потребительским банкротством, составляет абсолютное большинство, например, в США, где из ежегодно рассматриваемого судами числа дел по банкротству свыше 90% составляют дела, связанные с потребительским банкротством ^[18]. При этом, по словам В. Витрянского, в развитых правовых системах институт банкротства рассматривается как один из наиболее эффективных способов защиты граждан, попавших волею обстоятельств в тяжелое материальное положение, позволяющих в один момент очиститься от долгов и начать все с начала ^[3].

Конечно, существование любого правового института в российском праве не должно быть исключительно данью исторической традиции либо отражением стремления законодателя приблизиться к уровню развития правовых систем стран Европы и США. В первую очередь, это должно отвечать современным потребностям российского общества. Сказанное относится и к институту потребительского банкротства. В условиях экономического кризиса значение потребительского банкротства только возрастает, и этот институт может рассматриваться не только как существенное благо для граждан, попавших в непреодолимую иными способами долговую зависимость, но и как единственно разумная и законная альтернатива зачастую криминальным (или полукриминальным) способам возврата долгов. Российские граждане не должны быть лишены указанного блага только по причине несовершенства законодательства или судебной системы. Если существование правового института отвечает насущным потребностям развития общества, то задачей законодателя является эти потребности обеспечить, тем более что законодательные основы для развития системы массового потребительского кредитования были созданы самим государством.

Можно много говорить о том, что причиной возникновения безнадежных долгов, их не возврата является низкая ответственность граждан, отсутствие культуры потребления и т.п. Однако несправедливо было бы перекладывать полное бремя социальной ответственности на граждан в условиях бурного и достаточно хаотичного развития рынка потребительского кредитования. Материалы Роспотребнадзора подтверждают многочисленные нарушения в этой сфере: непредставление необходимой информации или представление недостоверной информации об услугах кредитных организаций; введение в заблуждение потребителей о правовой сущности заключаемых договоров; включение в договор условий, ущемляющих права потребителей и др. ^[17].

Между тем потребительское кредитование является на сегодня одним из наиболее динамично развивающихся видов предпринимательства. Многие российские банки участвуют в проектах "Доступное жилье", "Народный автомобиль", "Молодая семья" и др. Вместе с тем возрастающий объем предоставления денежных средств населению на потребительские цели приводит к росту просроченной задолженности по кредитам ^[21]. Круг легальных кредиторов расширен за счет разнообразных субъектов микрофинансирования ^[13], в настоящее время трудно найти человека, которому не было бы известно о возможности приобрести товар в кредит, будь то бытовая техника, предметы одежды или обувь. Продавцы, в свою очередь, заняты изобретением различных правовых схем кредитования потребителей. В этой связи представляется актуальной проблема поисков путей преодоления препятствий для реального внедрения потребительского банкротства в российскую действительность как необходимого механизма защиты граждан.

Опасения банков о том, что потребительское кредитование станет для них очень рискованным, поскольку граждане будут стремиться стать неплательщиками, чтобы избегать ответственности, понятны. Между тем, нельзя забывать, что кредитование является способом предпринимательства, обратной стороной которого является его рисковый характер. Задача банков минимизировать собственные предпринимательские риски, в том числе путем более ответственного подхода к выбору клиентов. Не секрет, что в погоне за прибылью банки предлагают и зачастую даже навязывают гражданам свои услуги по кредитованию. Слабой стороной, нуждающейся в защите со стороны государства, в этих отношениях являются отнюдь не банки, оснащенные юридическими службами и мощными службами безопасности.

Разумеется, институт потребительского банкротства рассчитан, в первую очередь, на добросовестных граждан, и злоупотребления правом должны пресекаться. Российский Устав о банкротах 1880 года различал три вида несостоятельности, происходящей или от несчастья, или от небрежения и от своих пороков, или от подлога. Последствием несостоятельности первого вида являлось полное освобождение от долгов, тогда как неосторожный, а тем более злостный банкрот от платежа оставшихся на них долгов не освобождались. При этом закон подробно определял основания для признания каждого вида несостоятельности ^[24]. Если наши предки способны были определить в законе критерии для разделения добросовестных и недобросовестных должников, едва ли это является невозможным в наше время, хотя бы и посредством использования исторического опыта.

Нельзя сказать, что государство полностью игнорирует проблему. В последние годы попытки ее преодоления предпринимались неоднократно. Так, в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации 15 июля 2011 года группой депутатов Государственной Думы был внесен Проект Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "Об ипотеке (залоге недвижимости)", который предусматривал выкуп по заявлениям граждан органами исполнительной власти для государственных и муниципальных нужд жилых помещений, являющихся предметом залога по ипотечным кредитам. Речь в законопроекте шла о гражданах, попавших в трудную жизненную ситуацию (инвалидность, неспособность к самообслуживанию в связи с преклонным возрастом, болезнью, сиротство, безнадзорность, малообеспеченность, безработица, отсутствие определенного места жительства, конфликты и жестокое обращение в семье, одиночество и тому подобное), то есть такую ситуацию, которую гражданин не может преодолеть самостоятельно. При этом законопроект предусматривал право однократного обратного выкупа жилого помещения гражданином ^[19].

Проблемами безнадежных долгов граждан озабочена и исполнительная ветвь государственной власти. Утвержденная распоряжением Правительства РФ от 19 июля 2010 года "Стратегия развития ипотечного жилищного кредитования в Российской Федерации до 2030 года" в качестве одного из направлений данной стратегии предусматривает совершенствование законодательства в части реабилитационных процедур, применяемых в отношении граждан-должников и позволяющих осуществить реструктуризацию задолженности граждан под судебным контролем ^[15].

Министерством экономического развития РФ был разработан проект Федерального закона "О реабилитационных процедурах, применяемых в отношении гражданина-должника", предусматривающий, по сути, введение потребительского банкротства и в этой части дублирующий нормы ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Этот и другие недостатки законопроекта, отклоненного Государственной Думой, широко обсуждались и часто справедливо критиковались в литературе ^{[2, 5]}.

В результате проекты "ренессанса" потребительского банкротства в российском праве оказались на сегодняшний день безрезультатными. Среди основных препятствий были названы недостаточное количество судей арбитражных судов, способных разрешать дела о банкротстве граждан, отсутствие в проекте разграничений между требованиями, исходящими из предпринимательской и непредпринимательской деятельности и другие. При этом именно неспособность арбитражных судов справиться с потенциально огромным количеством дел о банкротстве граждан часто называется в первую очередь. Обоснованность такого опасения подтверждается и судебно – арбитражной статистикой. Количество дел о несостоятельности (банкротстве), рассмотренных судами первой инстанции в 2006 г. составляло - 91431; в 2007 г. - 44255; в 2008 г. - 34367 дел, в 2009 г. – 39570. В 2010 г. рассмотрено 40243 дел (по сравнению с 2009 г. больше на 1,7%) ^[23]. Несмотря на сокращение числа дел о банкротстве, рассмотренных арбитражными судами в 2011 году (33385дел, примерно на 17% меньше, чем в 2010 году), оно остается значительным [Аналитическая записка к статистическому отчету о работе арбитражных судов Российской Федерации в 2011 году]. Актуальным остается и вопрос о финансировании судебной деятельности после принятия закона о банкротстве физических лиц. По некоторым оценкам на деятельность арбитражных судов по процедурам банкротства физических лиц ежегодно будет требоваться от 1 до 5 млрд. рублей ^[6].

Наряду с проблемой территориальной отдаленности арбитражных судов, о которой было сказано выше, эти соображения заставляют задуматься о том, насколько правильным было решение законодателя об отнесении всех дел о банкротстве независимо от правового статуса должника к исключительной подведомственности арбитражных судов. Вспомним, что в дореволюционном российском процессе дала о банкротстве физических лиц, не относящихся к субъектам торгового права, рассматривались не коммерческими, а общими (окружными) судами. Более того, в городах, где не было коммерческих судов, общими судами по правилам гражданского судопроизводства разрешались и торговые дела ^[25].

Действующее законодательство Российской Федерации о судоустройстве допускает возможность создания в системе судов общей юрисдикции специализированных судов (ст.4 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации"^[8], ст. 1 Федерального конституционного закона "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации" ^[9]). Одним из таких специализированных судов мог бы стать суд по делам о банкротстве, созданный на уровне районного звена судов общей юрисдикции с правом рассмотрения дела и назначения процедур, предусмотренных ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в отношении граждан – должников, не являющихся предпринимателями.

Отдавая себе отчет в сложностях, сопряженных с подобным изменением подведомственности дел о банкротстве, автор, тем не менее, рассматривает его как наиболее оптимальный способ решения проблемы. Создание постоянных судебных присутствий арбитражных судов, которое могло бы уменьшить нагрузку на арбитражные суды и одновременно приблизить место рассмотрения дела о потребительском банкротстве к населению, является не менее сложным процессом. Об этом ясно свидетельствует тот факт, что за годы, прошедшие с момента принятия Федерального конституционного закона от 4 июля 2003 года № 4-ФКЗ, которым было предусмотрено создание постоянных судебных присутствий арбитражных судов ^[10], реально создано только одно - постоянное судебное присутствие Арбитражного суда Пермского края в г. Кудымкаре на основе Арбитражного суда Коми-Пермяцкого автономного округа, прекратившего свое существование вследствие реорганизации субъектов РФ ^[11].

Твердое убеждение в том, что доступность правосудия измеряется не в метрах, составляющих расстояние до суда, не мешает автору признать, что территориальная приближенность места расположения суда все же оказывает существенное влияние на эффективность правосудия. Это относится и к рассматриваемой категории дел. Потребительские отношения граждане выстраивают в непосредственной близости к месту своего постоянного проживания: кредитные договоры заключаются с банками или филиалами банков, расположенных в местности, где заемщик проживает и работает, товары и услуги для личных и бытовых нужд приобретаются, как правило, недалеко от места проживания гражданина и т.д. Следовательно, участники дела, их представители и большинство доказательств находятся в одном месте, и это место далеко не всегда является административным центром субъекта Российской Федерации, где расположен арбитражный суд. Эффективность и законность реабилитационных процедур, проводимых под контролем суда, также напрямую связана с его территориальной доступностью для населения.

Приведенные выше соображения практического свойства не являются при этом основными аргументами в пользу передачи дел о потребительском банкротстве в компетенцию судов общей юрисдикции. Главное возражение против отнесения данной категории дел к подведомственности арбитражных судов состоит в следующем. Арбитражные суды в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации, являясь органами экономического правосудия, рассматривают экономические споры и другие дела, связанные с предпринимательской и иной экономической деятельностью. Экономический характер спорного правоотношения является, таким образом, определяющим критерием подведомственности дела арбитражному суду. Между тем дела о потребительском банкротстве по своему характеру экономическими считать нельзя.

Дела о банкротстве можно отнести к категории дел, имеющих экономический характер, только в том случае, если кредит был взят или товары куплены гражданином для предпринимательской деятельности, а не для личного (семейного) потребления. В последнем случае правоотношение возникло в сфере потребления, и не имеет экономического содержания. Следовательно, и соответствующие долги не могут быть поводом для деятельности арбитражного суда. С этих позиций могут быть сформулированы и изменения в закон "О несостоятельности (банкротстве)" в части норм о потребительском банкротстве, и на этой основе проведено разграничение между несостоятельностью граждан – предпринимателей и иных физических лиц.

Иски, основанные на потребительском кредите, предъявляемые к гражданину, подведомственны судам общей юрисдикции. При этом дело о банкротстве, вызванном подобными долгами, закон относит к ведению арбитражного суда. Подобное положение представляется не только нелогичным, но и принципиально неверным, так как размывает границы компетенции судов и арбитражных судов в сфере гражданской юрисдикции.

Изменение подведомственности дел о потребительском банкротстве, безусловно, должно сопровождаться решением ряда практических задач, связанных с судебной деятельностью и проведением реабилитационных процедур. Необходимо оптимизировать процедуры обращения в суд и правила судопроизводства по делам о потребительском банкротстве. Существенную помощь в этом может оказать дальнейшая информатизация судов в рамках реализации федеральной целевой программы "Развитие судебной системы России на 2013-2020 годы", которой предусматривается внедрение современных информационных технологий в деятельность судов ^[16]. Заслуживает внимания предположение Ю. Донцовой о том, что гражданам-банкротам понадобятся недорогая и квалифицированная помощь юристов и средства автоматизации заполнения форм процессуальных документов, плана реструктуризации долгов ^[6].

Заявление по делу о несостоятельности (банкротстве) на сегодняшний день может быть подано в арбитражный суд в электронном виде в соответствии с утвержденным Приказом ВАС РФ от 12 января 2011 г. № 1 "Временным порядком подачи документов в арбитражные суды Российской Федерации в электронном виде". Подобный порядок обращения в суд может быть введен и в судах общей юрисдикции при изменении подведомственности дел о потребительском банкротстве. Для граждан, не имеющих возможности самостоятельно направить в суд заявление в электронной форме, должны создаваться такие возможности. Интересным в этой связи является опыт Сингапура, где с 1997 года применяется Электронная система подачи документов в суд: сначала в качестве экспериментальной программы, а с 2000 г. - как обязательная форма подачи документов по всем категориям гражданских дел. Такая помощь оказывается специалистами существующих там сервисных бюро ^[20].

Несомненная сложность решения проблемы не должна заставить отказаться от введения в современной России института потребительского банкротства, давно ожидаемого и важного для общества.