Создание Основных законов Российской империи в деятельности Комиссии составления законов (1800-1820-е гг.)

Вопрос об определении правовых основ организации государственной власти и законодательном ее оформлении находился в центре внимания российской верховной власти с XVIII столетия. Петр I лишь обозначил в Воинском ар­ти­куле 1715 г. и Морском уставе 1720 г. самые общие принципы абсолютистской формы правления самодержавие и неограниченность царя - «Его величество есть са­мовластный мо­нарх, кото­рый ни­кому на свете о своих делах от­вету дать не дол­жен. Но силу и власть имеет свои го­су­дар­ства и земли, яко христиан­ский го­су­дарь, по своей воле и бла­го­мне­нию управ­лять» ^[1]. В 1821 г. в Духовном регламенте он обращается к сакрализации власти - «Мо­нар­хов власть есть са­модержавная, кото­рым повиноваться сам Бог за со­весть повеле­вает» ^[2]. Принятие Петром I титула императора 1821 г. оформило имперского устройство верховной государственной власти и государства ^[3]. Одновременно император внес и неопределенность в порядок замещения престола, закрепив право выбора наследника за носителем верховной власти ^[4].

Последующие правления от Екатерины I до Екатерины II, сопровождающиеся преимущественно дворцовыми переворотами и определившие «фаворитарную модель правления», в условиях прихода к власти посредством дворцовых переворотов неопределенность порядка замещения престола позволяла приходить к власти лицам с отсутствием законных оснований на это. Еще при приглашении на престол Анны Иоанновны 1730 в. были предложены проекты определения правового положения монарха в системе государственной власти. Члены Вер­хов­ного тайного совета (верховники) предложили будущей императрице подписать соглашение (кондиции), по которому превращали форму правления в Российской им­перии предлагалось трансформировать в монар­хию, ограниченную ор­ганом, представляющим уз­кий круг аристократии: под контроль совета ставились реше­ния во­просов по замещению престола, внутренней и внешней поли­тики и др. Другие проекты от дворянства были направлены против давления на государственную политику влиятельных семейных кланов (Долгоруковых, Голицыных и др.) и предлагали «учредить выс­шее прави­тельство», вернуть прежнюю самостоятельность Сената, под­чинен­ного Верховному тайному совету, и обеспечить представительство в органах власти не более «од­ной пер­соны от одной фамилии», ограничить срок службы 20 годами, написать новые узаконения и укрепить законность и др. И хотя после вступления на престол ничто не помешало Анне Иоанновне «порвать кондиции» и точка в полити­че­ском споре приведшими ее к власти вопрос о правовом положении верховной власти в России власти обозначился в политике, идеологи и юридической практике. В по­сле­дующие годы данного правления отдельные представители аристократии ставили во­просы реформиро­вания основ государственно-правовой системы России, но лишь в рамках существующей в ней формы правле­ния. Так, кабинет-министр А.П. Волынский (по обвинению в измене казнен 27 июня 1740 г.) в «Генеральном рассуждении о поправлении внутренних государственных дел» в рамках самодержавной монархии предлагал расширить привлечение к управлению русского дворянства с ограничением привлечения на службу в высшие государственные учреждения иностранцев, усилением в качестве совещательного органа роли Сената, улучшения местного управления, правосудия, управления финансами, а также представить духовенству, горожанам и крестьянам боле широкие права и привилегии ^[5].

Сложившаяся система принятия политических решений дел ассоциировалась в сто­личном обществе с «бироновщи­ной» и всеобъемлющем влиянии фаворитов императрицы в правление Анны Иоанновны, а затем и Елизаветы Петровны. Это выводило проблему на уровень проектов преобразований в организации государственной власти и управления ^[6]. В условиях поиска новой модели организации верховной государственной власти и формирования политики «просвещенного аб­со­лютизма» и «законной монархии» показателен проект преобразований П.И. Шува­лова «О разных государствен­ной пользы способах» (1754 г.), в котором при сохранении самодержавной власти ставились проблемы улучшения управлении страной, укрепления ох­раны госу­дарственной территории, реше­ния финансовых проблем и т.п.

В правление Ека­те­рины II в связи созданием и деятельностью Комиссии для сочинения проекта нового Уложения она в 1766 г. поставила задачу создания коренных законов - «Узаконить таковые государственные установления, по которым бы правительство любезного отечества в своей силе и надлежащих границах течение свое имело». В Наказе Комиссии (1767 г.) императрица подчеркнула принципиальное положение организации верховной государственной власти - «Государь есть само­дер­жав­ный, ибо никакая дру­гая, как только со­единенная в его особе власть не может дейст­вовать сходно с пространством столь ве­ликого государ­ства», а введенное в стране «вся­кое дру­гое правление не только было бы России вредно, но и вконец разори­тельно». Затрагивался и вопрос об основополагающих узаконениях - «Законы, основание державы составляющие, предполагают малые протоки, сиречь правительства, чрез которые изливается власть государева». Позднее в Начертании о приведении к окончанию Комиссии проекта нового уложения (1868 г.) Екатерина II развивает положения изданного ранее Наказа и подчеркивает необходимость выделения в законодательстве «два великие предмета», какими видит: «1. Положение государству. 2. Положение гражданину», а также определяет содержание «Общего права», которое в части первой «учреждается ради общей пользы народов в том рассуждении, что они составляют тело государства», а в части второй – «для пользы каждого лица особенно». По ее мнению, «Общее право» должно включать в качестве предмета «установление и соблюдение обрядов общих, необходимо нужных для сохранения целостности, доброго порядка и тишины государства», из чего «происходит бытие власти верховной» – законодательные акты, относящиеся к государственному праву. Императрица утверждает, что «право же от власти верховной неотделимо, есть и будет. 1. Власть законодательная, 2. Власть защитительная и 3. Власть совершительная», т.е. проводит мысль о разделении властей. Далее освещались вопросы взаимодействия верховной власти и общая схема государственного центрального и местного управления, система административно-территориального деления и др. Указанные положения определили стратегию деятельности созданной Комиссии для составления нового Уложения и ею были предприняты некоторые меры к выделению коренных законов. Ее специальная (четвертая) частная комиссия «О порядке государства в силе общего права» при составлении плана Свода законов в 1767-1772 гг. пыталась определить схему основополагающих узаконений – «Чертеж нынешнего России правления».

В екатерининское правление Н.И. Панин, предложив план реформиро­вания Сената и созда­ния Император­ского совета (1762 г.), указывал, что при существующей системе государственного управления, когда «из власти законодания и самодер­жавной ощутительно само собою заключается, что главное, истинное и общее о всем государстве попечение замыкается в персоне государевой», необходимо создать совещательный орган, который «никак инако ее в полезное действо произвести не может, как разумным ея разделением между некоторым малым числом избранных к тому единст­венно персон», т.е. предлагал изменить систему организации власти. Затем в проекте манифеста о реформе Сената и учреждении Императорского совета (1762 г.) он указывал, что «государству вредные приключения происходили несомненно часто от того, что в производстве дел действо­вала более сила персон, нежели власть мест государственных», и «от недостатка таких начальных оснований прави­тельства, которые бы его форму твердою сохранять могли», т.е. коренных законов. Он призвал «непоколебимо утвердить форму и поря­док, которыми, под императорскою самодержавною вла­стью, государство управляемо быть должно…». Позднее Н.И. Панину (затем ему и П.И. Панину) принадлежал проект «О фундаментальных государственных законах» (1783, 1784 гг.), последняя редакция которого излагала «для Российской Империи фундаментальные права, непременяемые (постоянные. – С.К.) на все времена никакою властью». В нем предлагалось императору провозгласить «об утверждении на все времена формы государственному правлению, признанной всем разумным светом для монаршеского владения с фундаментальными, непре­менными законами», т.е. определить коренные (основные) законы Российской империи. В проекте ставились вопросы о необходимости определения в фундаментальных законах положения о вероисповедании и веротерпимости, закреплении единства и территориальной целостности Российского государства, о регулировании содержания императорского дома (государя и его семьи), четкого определения прав сословий, а также основ преследования за преступления, правосудия, государственного управления, финансирования государственных нужд и обороны, присяга для подданных и др. ^[13] В 1784 г. П.И. Панин в письме к наследнику престола Павлу Петровичу указывал на необходимость «связать всех подданных с государем нераз­рывным узлом утвержденных государственных фундамен­тных прав и формы правления, не подверженным их к переменам и отрешением ни какому самовластию…». В приложенном проекте манифеста при возможном приходе наследника на престол Панин прописал ряд положений, связанных с получением престола, которые легли позднее в основу издания павловских узаконений об императорской фамилии ^[14].

Вступление на престол Павла I для установления правовых основ организации верховной власти имело большое значение. Новый император как никто понимал необходимость четкого определения престолонаследия, перекрывавшего путь незаконного прихода к власти. Павел Петрович в бытность наследником престола и его жена еще в 1788 г. определили правила престолонаследия и изложили в специальном акте. 5 ап­реля 1797 г., в день коронации императора Павла I, было Учреждения об императорской фамилии, а 14 апреля 1797 г. был опубликован и упомянутый акт 1788 г. ^[15].

В правление Павла I интересные положения о необходимости и содержании коренных законов были изложены в записке А.А. Безбородко «О потребностях империи Российской» (1799 г.). В ней определялись основные требования к организации государственной власти: наследственность престола, принадлежность к православию наследника престола и его жены, значение коронования. К основам государственного строя относились и определения сословного строя и сословного статуса подданных, состоящих «в одинаковом для каждого охранении законов, … в одинаковой безопасности личной и со стороны собственности, … в уча­стии в управлении по мере того, как законы однажды им определили». Ряд предложений касался улучшения системы центрального и местного государственного управления, законодательной деятельности и др. ^[16].

В правление Павла I активизировались попытки навести порядок в основополагающих узаконениях Рос­сийской империи были предприняты Комиссией составления законов в конце XVIII - первой четверти XIX в. Павел I указом от 30 декабря 1796 г. образовал Комиссию, которой была поставлена задача соста­вить на основе изданных узаконений «три книги законов» - уголовных, гражданских и казенных дел. Тогда же обозначилась и проблема соз­дания «коренных законов Российской империи». Работа в январе 1799 г. была поручена чиновнику комиссии И.С. Ананьевскому, кото­рый предложил выделить в «книге законов» в котором особую, пер­вую часть – «О праве общем относительно сохранения целостности, доброго порядка и тишины государства». В ней среди восьми «соста­вов законов» выделялся первый – «О власти самодержавной и от оной учрежденных судебных мест и прочих правлений и начальств», который, в свою очередь, подразделялся на две главы: (1) «О особе государя императора» и (2) «О судебных местах и прочих правлениях и начальствах».

Новый этап работ, связанных с систематизацией законодатель­ства Российской империи, начался со вступлением на престол в 1801 г. императора Александра I. На основании доклада министра юстиции П.В. Лопухина «О преобразовании Комиссии составления законов» 28 февраля 1804 г. Император утвердил содержащийся в докладе план «Книги законов» и состав ее шести частей, из которых первые две части должны были включать законодательные акты, связанные организацией верховной государственной власти – «первая часть заключает в себе законы Ор­ганические и коренные, до правления государственного относящиеся, как то; изложение священных прав императорского величества и вы­сочайшей фамилии, отношения подданных к государю, также поста­новления, также постановления правительственных местверховною властью утвержденных», а вторая - «общие основания или начала права». Их состав должен был включать: регламентацию общих во­просов законодательной деятельности и реализации узаконении, ус­тановить систему законодательства, организацию законодательной деятельности, толкования законодательных актов, механизмы реали­зации законов и основы «наказательного права». Предполагалось оп­ределить отраслевое деление законодательства и была предложена и схема отраслевого деления права. Особо выделялось «государст­венное право», в которое входили «Коренные законы», состоящие из двух разделов. Первый раздел определял основы государственного строя - «О императорском величестве и православной грекороссийской вере» и включал следующие подразделы: (1) «О православной грекороссийской вере»; (2) «О государе императоре и Российском государстве»; (3) «О наследии престола»; (4) «О императорской фамилии»; (5) «О императорском дворе и частной собственности императорского величества»; (6) «О государственной собственности»). Второй раздел - «О подданных импера­торского величества, их правах и обязанностях» - должен был определить основы правового статуса населения.

Подготовка указанного доклада была связана с именем Г.А. Розенкампфа (1762-1832) – юриста, выпускника Лейпцигского университета, приглашенном для работы в Комиссию составления законов. 26 марта 1804 г. на заседании Комиссии составления законов Ро­зенкампф получил поручение подготовить проект «Коренных зако­нов». Его проект должен стать первой частью «Всеобщего Уложение для Российской империи ^[19]. Он базировался на наиболее крупных ак­тах основополагающего характера начиная с Соборного уложения 1649 г. по начало XIX в. Остановимся на его основных положениях 20].

Первая глава содержала подраздел «А» - «О православной гре­короссийской вере». В нем определялось, что «православная греко-российская вера есть господст­вующая во всей империи», но провоз­глашался и принцип веротерпимости – «при исповедании господ­ствующей веры терпимы в Российском государстве и все другие веры», а также обращалось внимание на то, что «покровительству­ются иноверцы, предоставляется им свобода совести и не возбраня­ется, на основании существующих о сем узаконений, отправлять явно свое богослужение» (§ 1-4).

Далее подраздел «В» первой главы - «О государе императоре, его правах и о Российском государстве» - закреплял основы организа­ции верховной государственной власти, исходя из положений: «Рос­сийское государства есть монархия, на законах основанная», а «со­единение всех подданных России под верховною властью монарха называется Российским государством» и «управляется, по законам, императором самодержцем». Монарх мог получить власть «по назна­чению предшественника или по порядку преемничества» на основе священного коронования. Провозглашался и раскрывался принцип принадлежности всей полноты власти монарху - «император есть вер­ховный правитель всего государства и глава церкви», «соединяет в особе своей верховную власть, так законодательную, так исполни­тельную» и «располагает сей властью по законом, им утвержденным и постановленным». Закреплялась персонализация государственной власти и государства в лице царя - «государство с особою императора нераздельно так, что все права и обязанности государства в нем со­средоточены», а в отношении личности главы государства опреде­лено, что «особа императора есть священна и неприкосно­венна» и он «не подлежит никакой ответственности» (§ 5-16).

В проекте достаточно четко определялись исключительные права императора: во внешнеполитической сфере - «имеет право объявлять войну, заключать мир и трактаты», как главнокомандующий «верховно распоряжается сухопутными и мор­скими силами», «определяет набор и образует воинство» и «предпринимает всякие меры к защите и обо­роне госу­дарства», «устанавливает торговлю и всякие сношения с прочими государствами»; во внутриполитической сфере деятельности - определяет систему государственного управления и службы, зани­мается законотворчеством, и толкованием правовых предписаний, ве­дает финансами государства, наградами, имеет право помилования. Указывалось и на то, что император «имеет право, для блага государ­ства, назначить по себе преемника из Высочайшей фамилии торжест­вен­ным манифестом» (§ 17-29).

Впервые четко определялись обязанности императора, которые включали две группы. Первая относилась к сфере вероисповедания - «император исповедует господствующую греко-россий­скую веру» и «учение оной содержит во всей чи­стоте». Вторая группа обязанностей была связана с сохранением «внешней и внутренней безопасности» и «возвышением нравственного образования всех состояний поддан­ных». В проекте достаточно четко определялись «средства, коими глава государства сохраняешь внут­реннюю безопасность и споспеше­ствует нравственному образованию» и его обязанности по четырем направлениям деятельности государства: 1. «Благо­устройство внут­реннего управления» предполагает «надлежащее распреде­ление по­датей», «ободрение промышленности во всех ее частях», «призре­ние бедных и не могущих снискивать пропитание» и «справедливое возна­граждение за службу государству»; 2. «Хранение правосудия»; 3. Уст­роение для воспитания и образования юношества … заведений, в коих бы подданным предлагались способы и случаи к развитию их способностей,
споспешествующее чрез то самое к их благосостоянию». Все свои обязанности глава государства должен был исполнять опираясь на го­сударственных служащих (§ 30-38).

Во второй главе - «О подданных императорского величества, об их правах и обязанностях» - предполагалось определить основы пра­вового статуса населения страны, которое исходило из положения, что «все обитатели Российского государства суть подданные импера­торского величества» и «права императорского величества и Государ­ства налагают на подданных соответственные оным обязан­ности». Обязанности подданных распределялись на три группы - относились «1. к императорскому величеству и государству, или 2, к постановлен­ным властям, и … 3, к прочим подданным», должны были регламенти­роваться текущим законодательством, но в качестве основных фор­мулировались следующие: «Первейшая обязанность всех подданных состоит в нерушимой верности и повинности особе импе­раторского величества, яко главы государства. … Подданные равномерно обя­заны свято наблю­дать утвержденные императорским величеством законы предписания и повиноваться постановленным от него вла­стям». Права подданных исходили из их распределения на две группы: первая обращалась к естественным правам человека и дек­ларировалось в проекте «всеобщие права, от природы человеку при­своенные, и основывающиеся на законной свободе сниски­вать собст­венное свое благо и оное сохранять, не нарушая прав другого», а вто­рая – «особенные права» должна была определяться текущим зако­нодательством. Но «каждый подданный императорского величества имеет неоспоримое право требовать, чтобы деяния его су­димы были по основаниям права и законным формам...» и особо оговаривалось и право подданного на государственную защиту своих прав – «всякий обитатель государства имеет право тре­бовать себе покровительства и защиты от оного» (§ 39-49).

В третьей главе - «О наследии престола Всероссийской империи» - предполагалось изложить «Акт, высочайше утвержденный в день священной коронации его императорского величества, и положенный для хранения на престоле Успенского собора» Павла I от 5 апреля 1797 г. и повторить его положения. Глава четвертая – «О император­ской фамилии» - должна была повторить положения «Учреждения об императорской фамилии» от 5 апреля 1797 г.

Последняя, пятая глава проекта – «О содержании высочайшего двора и о частной собственности государя императора» - определяла положения содержании главы государства и двора. В ней же предполагалось определить вопросы финансирования царской фамилии доходов , а также о его до­ходах.

Проект Г.А. Розенкампфа не получил дальнейшего хода и в связи с начавшими работами по кодификации законодательства и созданием проекта Гражданского уложения Российской империи был отложен. Его положения были востребованы лишь в конце 1820-х гг., когда по поручению Николая I уже М.М. Сперанский приступил к созданию Основных государственных законов российской империи.

Следующим, не важным этапом в продвижении к созданию Основных законов Российской империи стали основания «Основания российского права» 1815 г. Их создание Комиссией составления законов стало следствием создания проекта Гражданского уложения Российской империи, начавшееся с 1810 г. обсуждение которого в Государственном совете вызвало требование членов последнего представить обоснование положений уложения на основе российских законов. В связи этим комиссия начала подготовку и издание Систематического свода существующих законов Россий­ской империи», а каждый том из которого должны были отрывать осно­вания права отраслей права – гражданского, уголовного и т.д., кото­рые, в свою очередь, предваряло вступление ^[21]. В 1821 г. эти положения были обобщены в специальном издании – «Основания российского права, извлеченные из существующих зако­нов Российской империи» ^[22].

«Основания российского права» в качестве введения содержали раздел «О законах вообще», который был построен по принципу оп­ределения 52 положений, связанных с положением монарха в системе организации ^[23]. За «Основаниями…» шел раздел, в котором по номе­рам параграфов-вопросов были приложены извлечения из действую­щих законодательных актов, на которые были сделаны ссылки, явля­лось тематической инкорпорацией имеющих юридическую силу узако­нений и составляло собственно сам «систематический свод» дейст­вующих законов Российской империи». «Основания…» были вы­строены как акт систематизации узаконений весьма близкий по форме к консолидации нормативно-правового материала ^[24].

Изданные в 1815 и 1821 г. «Основания российского права, извле­ченные из существующих законов Российской империи» подвели итог упорядочения и изложения базовых положений относительно корен­ных узаконений отраслевого законодательства, а их раздел «О зако­нах вообще» выступил предшественником Основных государственных законов 1832 г. Разработанные Розенкампформ, «Основания россий­ского права», как и его проект «Коренных законов Российской импе­рии», позднее позволили Сперанскому вместе с его помощниками выйти на новый уровень упорядочения основополагающих узаконе­ний.

Первый раздел – «О законодательной власти и государственном управлении» - содержал «определение верховной власти» - «само­державный государь есть источник всякой государственной и граж­данской власти» (§ 1). Далее шло «определение государственного управления», которое составляли определенные «коренными зако­нами государства … средние власти, т.е. правительства подчиненные, чрез которые действует власть государя» и «действующие по зако­нам...». Затем шло «определение закона» - «положительные законы суть особенные и точные установления законодателя, яко способы, коими люди соединяются и сохраняются в обществе и без которых бы общество разрушилось». В них указывалось, что основным система­тизированным и сводным источником российского права должно стать «Уложение Российской империи, основанное на истинных источниках российского права». Приожение Российской империи, основанное на истинных источниках российского права" этом обращалось внимание на закрепление принципа равенства всех подданных перед законами, имеющих «рав­ную силу для всех подданных от большего до меньшего чина». Харак­терно и то, что эти узаконения составляли общегосударственное право и от него следовало отличать «частные законы, уставы и проч., относящиеся к некоторым токмо губерниям или городам … на основа­нии актов присоединения их к Российской империи», т.е. предусмат­ривали выделения местного законодательства для отдельных нацио­нальных регионов страны (§ 1-4).

Во втором разделе – «О разделении законов» - закреплялась сис­тема законодательства, в соответствии с которой требовалось рас­пределять «законы … смотря по их существу и предмету». Указыва­лось, что законы имеют «два главные предмета»: I. «Положение госу­дарству» - законы, которое « … составляют право общее или государ­ственное»; II. «Положение гражданину» - законы, которое « … состав­ляют право особенное или гражданское». Государственное право предусматривало выделение двух групп законов – (1) основные за­коны – «законы, основание державы составляющее» и (2) и текущее узаконения – «постановления, к управлению принадлежащие», кото­рые включали 11 групп (отраслей) законодательства (о правосудии, о преступлениях, полицейские, центральном и местном управлении, промышленное, торговое и таможенное, о просвещении, о путях со­общения, об армии и флоте, международно-правовые акты). Струк­тура гражданского права была проработана менее детально и преду­сматривало включения узаконений, относящихся к «имениям и обяза­тельствам» и разрешению споров в этой сфере. Одновременно ука­зывалось на «разделение законов на постоянные и временные». Обо­значались и виды узаконений - манифесты, учреждения, уставы, инст­рукции, рескрипты, указы, а также «высочайше конфирмированные мнения Государственного совета, журналы Комитета министров, док­лады Правительствующего сената и других мест и лиц, имеющих право представлять на высочайшее утверждение таковые доклады». При этом указывались положения «о сепаратных указах … для реше­ния частных дел» и по которых «дел решить не надлежит» (§ 5-24).

Третий раздел – «О составлении законов» - определял основы за­конотворческого процесса. Прежде всего подчеркивалось исключи­тельное право самодержца на законодательную инициативу и утвер­ждение новых узаконений – «все новые законы, уставы и учреждения по повелению державной власти заготовляются в предназначенных на то особенных местах» и «должны быть предварительно вносимы в Комиссию составления законнов», а затем «в Государственном совете соображаются и подносятся на утверждение его императорского ве­личества. При этом особо подчеркивалось, что «министерства учреж­дены токмо только для того, чтобы доставить законам и учреждениям скорое и точное исполнение, без присвоения однако ж законодатель­ной власти». Предусматривался также «обряд высочайшего утвер­ждения издаваемого закона» и «форма высочайших повелений, изда­ваемых во всеобщее известие» (§ 25-29).

Четвертый раздел – «Об объявлении и обнародовании законов» - устанавливал виды императорских указов, которые делились «под­писные» - «за собственноручным подписанием» и «объявляемые» - «объявляются от высочайшего имени лицами, имеющими на то право» (сенаторами, членами Святейшего синода, министрами, де­журными генералами, государственным секретарем, статс-секрета­рями и др.). при этом указывалось, что в ряде случает императорские указы могли последовать исключительно «за подписанием высочай­шего имени – «касающиеся до лишения жизни, чести или имения», на­граждение деньгами свыше 10 тыс. руб., деревнями и чинами выше подполковника, а также вводящие новые подати. Одновременно ука­зывалось, что не допускалось признание законными указы, «пускае­мые в народ непечатанными списками», которым приказывалось «не верить». Процедура обнародования законов предусматривала удосто­веренные соответствующим должностным лицом печатные тексты за­конов («за скрепою обер-секретаря и с приложение государственной печати») доводятся до подданных «чрез Правительствующий сенат, губернские и подчиненные им места» (§ 30-36).

Раздел пятый – «О хранении законов» - фиксировал положения о том, «Правительствующий сенат есть хранилище законов», который «все императорского величества именные указы, кроме подлежащих особливой тайне, должны быть вносимы быть … от всех мест и лиц, который оные даны будут». В Сенате и подчиненных ему учреждениях узаконения должны были распределяться и храниться в соответствии с определенной системой законодательства (§ 37-38).

Раздел шестой – «О действии и применении законов» - определял принципиальные положения относительно действия узаконений во времени – «действие закона начинается с обнародования его и имеет силу только на будущее время» и указывал на презумпцию знания за­кона подданными – «каждый подданный должен стараться иметь точ­ное сведение о законах, касающихся до него, и никто неведением за­конов отговариваться не может». Особо подчеркивалась необходи­мость правовой подготовки государственных служащих и их обязан­ность знать узаконения – «в особенности обязываются государствен­ные чиновники иметь законы и государственные права в своей па­мяти». Одновременно разрешалось «в недостатке гражданских зако­нов» обращаться к военным узаконениям, а «делах духовного ведом­ства … руководствоваться правилами в Кормчей книге и другими об­щинными узаконениями» (§ 39-43).

Раздел седьмой – «Об исполнении законов» - закрепил ряд осно­вополагающих принципов реализации правовых предописаний. Пре­жде всего подчеркивалась всеобщность законности – «законы и указы, державной властью постановленные и предписанным порядком обна­родованные, должны быть свято и ненарушимо исполняться всеми и каждым, как подданными, так и иноземцами, пребывающими в Рос­сии». Далее закреплялось как требование обеспечение законности их «беспристрастное исполнение» и формулировалось предписание – «законы должны исполняемы по точным словам и по настоящему их смыслу, беспристрастно и не смотря на лицо сильных». Достаточно четко определялось адресованное к государственному аппарату и чи­новникам «исполнение законов и надзор за исполнением оных», в связи с чем «Правительствующий сенат, государевы наместники, ми­нистры, генерал- и обер-прокуроры, губернаторы и другие чины и места … обязаны в предписанные сроки доносить, куда следует, о немедленном учинении исполнения или о препятствиях, встретив­шихся к оному» и предупреждались об ответственности за упущения в сфере обеспечения законности. При этом всю пирамиду государст­венных органов надзора за законностью определялось возглавить Правительствующему сенату, который «как хранилище законов и сре­доточие исполнительной власти … имеет усиленное попечение о том, чтобы во всем кругу внутренних дел надлежащим образом действо­вали законы и нигде не ослабевало бы всякое благоустройство, хра­нящее пользу общую». Сенат должен был требовать исполнения за­конов всеми органами государственного управления и сословного са­моуправления. В него должны были поступать и представления от всех центральных государственных органов (в них поступали и соот­ветствующие представления от нижестоящих учреждений) «в случае открывшегося неудобства при исполнении закона или при поручении нового обнародованного закона». Сенат имел исключительное право входить с представлением императору по существующему узаконе­нию, если он был «сопряжен с неудобствами в исполнении или по части судной не согласен с прочими узаконениям, или не ясен, или же на какое дело и совсем не существовало оного». Министру вносили в Государственный совет лишь представления «о причинах, требующих нового закона или отмене существующего» (§ 44-50).

Раздел седьмой – «Об отмене законов» - ответил на вопрос «как отменяется закон» положением и четко сформулировал правило, что «закон не иначе отменяется как новым, уничтожающим прежним». Да­лее определялись «последствия отмены законов и следовало предпи­сание – «законы отмененные не должны быть включаемы в производ­ство дел» (§ 51-52).

* * *

Итак, в XVIII – начале XIX вв. вопрос об определении правовых параметров организации государственной власти в России получил прочные основания в политике, идеологии и практике деятельности российской верховной власти. По мере появления законодательных актов относительно престолонаследия, положения и полномочий российского императора вопрос о систематизации основополагающих законоположений приобрел важное политическое и организационное значение, начал определяться как направления деятельности правительственных учреждений, создаваемых в XVIII столетии для упорядочения законодательства. Первой попыткой подготовить план консолидации уза­конений, определяющих организацию верховной государственной власти и основы ее взаимоотношений с подданными в России стал проект «Коренных законов Российской империи» Г.А. Розен­кампфа 1804 г. И хотя данный проект не получил дальнейшего хода и не привел решению проблемы создания Основных законов в целом, он явился важным этапом к решению данного вопроса. В 1815-1821 гг. были выделены из законодательного мас­сива страны «Основания российского права» - акт консолидации уза­конений с положениями в сфере основ государственного права. И хотя он не определил весь круг законоположений относительно способа ор­ганизации и деятельности верховной государственной власти, в раз­деле «О законах вообще» содержал элементы Основных государст­венных законов Российской империи. Наработки Розенкампфа, как и опыт создания «Основания российского права», продолжили поиски путей упорядочения коренных законов и были использованы М.М. Сперанским в создании Основных государствен­ных законов Российской империи 1832 г.